CC BY
40
Сравнительная оценка эффективности стресс-протекторов, применяемых в козоводстве
М.В. Сычева, аспирантка, Оренбургский ГАУ
Вслед за признанием важнейшей роли стресса в этиологии и патогенезе болезней, снижении продуктивности животных современная наука уделяет все больше внимания разработке средств и способов снижения отрицательных последствий стресс-реакции. Этого можно достичь несколькими путями, но основным способом является фармакокоррекция. В последние годы для фармакокоррекции стрессов предложены этими-зол (Соколов В.Д., Вышвыркина С.Р., 1991), ме-бикар (Шитый А.Г., 1994), хвойная мука (Новикова Л.Д., Русецкая Л.А., 1996), феназепам (Фе-дорчук Р.С.,1998), вигозин (Мещеряков Н.П., 2002). Однако в условиях имеющейся нестабильности на отечественном рынке фармакологических средств, активного распространения наркомании и роста преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических и психотропных веществ, вопрос об изыскании новых доступных и безопасных нейротропных средств остается открытым.
Учитывая это, мы решили выяснить возможность применения ветранквила в качестве стресс-протекторного средства в козоводстве и провести сравнительный анализ антистрессовой активности ветранквила и аминазина.
Для достижения цели поставлены следующие задачи: установить влияние препаратов на силу удержания пуха в коже при его удалении; определить действие установленной оптимальной
дозы ветранквила и аминазина на гематологические показатели, гуморальное и клеточное звенья неспецифической защиты, а также иммунобиологическую реактивность организма коз.
Материал и методы: исследования проводились на 10 небеременных козах оренбургской пуховой породы 3-4-летнего возраста, которые содержались в виварии Оренбургского государственного аграрного университета. Ветранквил и аминазин животным вводили внутримышечно в дозах 4 мл на 100 кг массы и 1 мг на 1 кг массы тела соответственно. В качестве оценочных использовались клинические показатели. Кроме того, с помощью динамометра замерялась сила, необходимая для извлечения пуха с площади 1 мм2 до введения препаратов и спустя 30 минут. Исследование крови осуществляли перед введением препаратов, через 30 минут, сутки, двое, трое, пять, семь и десять суток. Для гематологических исследований от коз получали пробы крови, стабилизировали их 10%-м раствором трило-на-Б. В них подсчитывали количество лейкоцитов и эритроцитов путем исследования разведенной крови в камере Горяева. Содержание гемоглобина устанавливали на фотоэлектроколориметре, используя методику Г.В. Дервиз и А.И. Воробьева.
Сыворотку крови получали после ретракции кровяного сгустка. В ней определяли бактерицидную, лизоцимную, бета-литическую активности сыворотки крови и уровень циркулирующих иммунных комплексов по Ю.А. Гриневич и
А. Н. Алферову. Определение общей иммунобиологической реактивности осуществлялось внут-рикожным введением в подхвостовую складку 0,1% раствора гистамина дигидрохлорида в дозе 0,2 мл. Реакцию на его введение оценивали сразу и через 24 часа посредством замеров толщины кожной складки в месте инъекции с помощью штангенциркуля.
Результаты собственных исследований: как показали наши исследования, после введения аминазина на извлечение пуха из кожи требовалось в 1,9 раза меньшее усилие, а при применении ветранквила - в 1,5 раза меньшее усилие (р<0,05), чем при извлечении пуха без введения препаратов. Уже через 15 минут после введения ветранквила у подопытных коз отсутствовала тактильная и притупилась болевая чувствительность, а к 30-й минуте к этому добавилась утрата температурной и болевой, а также ослабление про-приоцептивной чувствительности. В обоих случаях своеобразным индикатором развития седативного состояния у животных при назначении им нейролептиков стало снижение температуры тела, так как гипотермическое действие - характерная особенность аминазина и ветранквила. У всех коз после введения препаратов в среднем через 30 минут отмечалась тахикардия и тахип-ноэ, что также свидетельствует о седативном действии нейролептиков. Что же касается изменения клинического статуса подопытных животных в остальные учетные отрезки времени, то они укладывались в рамки естественных суточных колебаний для данной производственной группы животных.
Нами установлено, что уже через тридцать минут после введения аминазина отмечалось снижение количества эритроцитов, и подобная тенденция сохранялась в течение всего периода наблюдения. После введения ветранквила, напротив, отмечалось увеличение данного показателя, которое достигало максимума к седьмым суткам (12,446- 1012/л), достоверно отличаясь от фона (р<0,01). К концу наблюдений в обоих случаях численность эритроцитов достигала фоновых значений. Нами также подмечено, что при назначении ветранквила содержание гемоглобина прямо пропорционально количеству эритроцитов, в то время как при введении аминазина такая зависимость между рассматриваемыми гематологическими показателями не наблюдалась. А именно: начиная с третьих суток исследования, содержание гемоглобина постепенно увеличивается, достигая фоновых значений к десятому дню эксперимента. Вероятно, это происходит вследствие активизации защитно-компенсаторных механизмов, что приводит к гиперхромии.
Динамика количества лейкоцитов у подопытных коз при введении изучаемых препаратов оказалась схожей. В обоих случаях данный параметр
уменьшался уже через 30 минут после назначения, достигая наименьших значений через двое суток. Начиная с третьих суток для аминазина и с пятых - для ветранквила, наблюдалось постепенное выравнивание этого параметра, и к концу наблюдений данный показатель не отличался от фоновых значений.
Изучая жидкостные факторы неспецифической защиты, мы нашли, что после введения обоих препаратов бактерицидная активность сыворотки крови снижалась, достигая минимума на третьи (аминазин) или на пятые сутки (ветранк-вил). В дальнейшем отмечалась тенденция к ее наращиванию. Что касается лизоцимной активности сыворотки крови, то под действием вет-ранквила она снижается, а аминазина - повышается: на пятые сутки эксперимента наблюдалось увеличение уровня ЛАС (р<0,01), и эта тенденция сохранялась до десятого дня эксперимента. Вероятно, подобные изменения произошли по причине ослабления деятельности ретикулярной формации головного мозга и, как следствие, привели к нарушению интегрирующего влияния нервной системы на клетки, продуцирующие гуморальные факторы неспецифической защиты. Определение Р-литической активности сыворотки крови не выявило изменений под действием аминазина, между тем введение ветранквила сопровождалось повышением активности неспецифического гуморального фактора защиты в отношении грампозитивных, спорообразующих микроорганизмов. Начиная с пятых суток эксперимента, отмечалось снижение этого показателя.
Изучая иммунобиологическую реактивность подопытных животных, нашли, что гистаминовый индекс в первые полчаса после назначения аминазина не изменялся, а потом он немного повысился. Начиная со вторых суток исследования, происходило уменьшение данного показателя, а на завершающем этапе наблюдения (11-е сутки) он достиг фоновых значений. Влияние ветранк-вила на рассматриваемый показатель проявилось в следующем: гистаминовый индекс в первые полчаса после назначения препарата возрастал, а потом снижался, что, вероятно, связано с ан-тигистаминным действием препарата.
Особенность динамики ЦИК у подопытных животных при назначении аминазина состояла в том, что, начиная с первых суток исследований, уровень ЦИК повышался, а через пять дней он достигал наивысшей отметки, достоверно (р<0,05) отличаясь от фона. Учитывая, что ЦИК способны фиксироваться в определенных тканях и вызывать воспалительные реакции, данное воздействие аминазина на организм животных можно считать негативным. При использовании ветранквила уже при втором исследовании отмечалось снижение уровня ЦИК, а через три дня он достигал наименьшей отметки, существенно
(р<0,05) превосходя исходные данные. Вышеперечисленные факты могут быть квалифицированы как проявление защитно-компенсаторных механизмов организма.
Итак, аминазин вызывает в организме животных эритропению, повышение уровня ЦИК и
другие изменения, но, несмотря на это, его так же, как и ветранквил, можно рекомендовать в качестве стресс-протективного средства в козоводстве, ибо технологические стрессы оказывают более сильное негативное действие на факторы неспецифической защиты.
