CC BY
816
УДК 616-005
Б01 10.21685/2072-3032-2019-3-10
П. А. Мачинский, Н. А. Плотникова, В. Е. Ульянкин, С. П. Кемайкин, А. Г. Рыбаков
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОКАЗАТЕЛЕЙ СМЕРТНОСТИ И ЛЕТАЛЬНОСТИ ОТ ИШЕМИЧЕСКОГО И ГЕМОРРАГИЧЕСКОГО ИНСУЛЬТОВ В РОССИИ
Аннотация.
Актуальность и цели. Статистика Всемирной организации здравоохранения за последние 15-20 лет показывает снижение смертности от инсультов головного мозга в нашей стране. Цель данного исследования - провести сравнительный анализ показателей смертности и летальности от острых нарушений мозгового кровообращения в России за период с 2000 по 2016 г.
Материалы и методы. Проведен сравнительный анализ показателей смертности и летальности от ишемического и геморрагического инсультов в России по данным сайта Всемирной организации здравоохранения, различным статистическим сборникам и данным регистров инсульта, которые опубликованы в открытой печати.
Результаты. Полученные данные систематизированы в виде таблиц, при анализе которых выявлены взаимосвязи, закономерности и тенденции, отраженные в выводах.
Выводы. Показатели смертности существенно зависят от типа инсульта. Летальность также определяется типом инсульта и составляет при ишемиче-ском - в среднем 20 %, а при геморрагическом - 60 %. Мужчины умирают от острых нарушений мозгового кровообращения чаще, чем женщины. С увеличением возраста увеличивается и смертность от инсультов обоих типов. В возрастных группах до 50 лет показатели смертности как у мужчин, так и у женщин достоверно смещены в сторону геморрагического инсульта. Одновременно с увеличением возраста до 50-69 лет различия по полу в показателях смертности уменьшаются и появляется тенденция к преобладанию смертности от ишемического инсульта. Максимальная смертность наблюдается в возрастной группе от 70 лет и старше, причем смертность от ишемического инсульта как у женщин, так и у мужчин преобладает над смертностью от геморрагического инсульта. В то же время смертность от ишемических инсультов у женщин в два раза и более превышает таковую у мужчин, что связано с меньшей продолжительностью жизни мужчин, а также с физиологическими особенностями организма женщин.
Ключевые слова: ишемический инсульт, геморрагический инсульт, статистика, смертность, летальность.
P. A. Machinskiy, N. A. Plotnikova, V. E. Ш^^т, S. P. Kemaykin, A. G. Rybakov
© Мачинский П. А., Плотникова Н. А., Ульянкин В. Е., Кемайкин С. П., Рыбаков А. Г., 2019. Данная статья доступна по условиям всемирной лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License (http://creativecommons.Org/licenses/by/4.0/), которая дает разрешение на неограниченное использование, копирование на любые носители при условии указания авторства, источника и ссылки на лицензию Creative Commons, а также изменений, если таковые имеют место.
COMPARATIVE CHARACTERISTICS OF THE INDICATORS OF MORTALITY AND LETALITY FROM ISCHEMIC AND HEMORRHAGIC INSULT IN RUSSIA
Abstract.
Background. The statistics of the World Health Organization (WHO) for the last 15-20 years shows a decrease in mortality from cerebral strokes in Russia. The purpose of this study is to conduct a comparative analysis of mortality and lethality rates from acute cerebral circulatory disorders in Russia for the period from 2000 to 2016.
Materials and methods. A comparative analysis of lethality and mortality rates in Russia according to the WHO website, statistical data collection and registers, published in the open press.
Results. The data obtained are systematized in the form of tables, the analysis of which revealed the relationships, patterns and trends reflected in the conclusions.
Conclusion. Mortality rates significantly depend on the type of stroke. Lethality is also determined by the type of stroke and is at ischemic - on average 20 %, and at hemorrhagic - 60 %. Men die from acute disorders of cerebral circulation more often than women. With increasing age, mortality from both types of stroke increases. In the age groups up to 50 years, mortality rates, both in men and women, are significantly shifted toward hemorrhagic stroke. Simultaneously with an increase in the age of up to 50-69 years, the differences in sex in mortality rates decrease and there is a tendency for the prevalence of mortality from ischemic stroke. Maximum mortality rate is observed in the age group of 70 years and older, and mortality from is-chemic stroke, both in women and men, prevails over mortality from hemorrhagic stroke. At the same time, mortality from ischemic strokes in women is twice or more than that in men, which is associated with a shorter life expectancy for men, as well as with the physiological features of the body of women.
Keywords: Ischemic stroke, hemorrhagic stroke, statistics, mortality, lethality.
Введение
Инфаркты мозга, или ишемические инсульты (ИИ), и геморрагические инсульты (ГИ) входят в группу острых нарушений мозгового кровообращения (ОНМК) атравматического характера, которые продолжаются более суток или приводят к смерти в короткий промежуток времени [1-4].
По Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) ОНМК в виде ИИ и ГИ рассматриваются в классе заболеваний системы кровообращения, относящихся к цереброваскулярным болезням (ЦВБ) под следующими основными рубриками: 160. Субарахноидальное кровоизлияние (САК); 161. Внутримозговое кровоизлияние (ВМК); 163. Инфаркт головного мозга (ИИ); 164. Инсульт, не уточненный как кровоизлияние или инфаркт (НеУИ)
Статистика Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) за последние 15-20 лет показывает, что во всем мире ежегодно происходит неуклонный рост общего количества инсультов, а одновременно с этим увеличивается и число смертельных исходов от них. Например, в 2010 г. в мире было зарегистрировано 5,406 млн смертельных исходов от инсультов, а в 2015 г. их стало уже 6,240 млн. Общая смертность от инсультов в мире, рассчитанная в процентах по отношению ко всем другим причинам смерти населения всех возрастов, составила в 2010 г. 10,4 %, а к 2015 г. повысилась до 11,1 %.
В России в 2015 г. она была еще выше и составляла 20 % [5]. Это можно объяснить увеличением продолжительности жизни населения в мире и резким повышением удельного веса лиц пожилого и старческого возраста, которые часто страдают ОНМК и наиболее подвержены смертельным исходам от ИИ и ГИ [6-9].
По данным ВОЗ, в большинстве стран мира (в том числе в России) в структуре общей смертности населения инсульт на протяжении многих лет занимает второе место [10-13]. Интересно отметить, что в ряде стран мира, а также некоторых регионах России, смертность от инсультов стала преобладать над смертностью от инфарктов миокарда [5, 10, 14-16].
При анализе смертности от какого-либо заболевания в той или иной стране важно учитывать долю лиц различного возраста и пола, проживающих в этой стране. Например, в нашей стране смертность населения всех возрастов от инсульта состоит из минимальных значений смертности у детей, средних показателей у лиц трудоспособного возраста и максимальных цифр у лиц пожилого и старческого возраста. Так, по статистическим данным ВОЗ, в 2015 г. в РФ доля смертей от ОНМК среди всех других нозологий в возрастных группах от 0 до 14 лет составила около 1 %; 15-29 лет - 2 %; 30-49 лет - 5 %; 50-59 лет - 11 %; 60-69 лет - 16 %; 70 лет и более - 28 % случаев [5]. Следовательно, за счет увеличения (или уменьшения) доли лиц старше трудоспособного возраста показатели смертности (в том числе от инсульта) в той или иной стране могут значительно увеличиваться (или понижаться).
Благодаря комплексу мероприятий, направленных на совершенствование медицинской помощи больным с инсультами, доля пациентов с ОНМК в структуре общей смертности в РФ снизилась с 19,2 % в 2010 г. до 15,9 % в 2016 г. Смертность от ЦВБ у лиц старше 18 лет из расчета на 100 тыс. человек за этот период снизилась на 27 % (в том числе от инсульта - на 20,4 %) [12]. В связи с вышесказанным мы решили изучить динамику показателей смертности от инсульта в РФ в расчете на 100 тыс. населения по официальным источникам медицинской статистики.
Цель исследования: провести сравнительный анализ показателей смертности и летальности по данным Росстата, Минздрава, ВОЗ и регистров инсульта в России за период с 2000 по 2016 г.
Материалы и методы
Проведен сравнительный анализ смертности и летальности от ИИ и ГИ по статистическим данным Росстата, Минздрава, сайта ВОЗ и регистров инсульта в России. Всего были изучены:
- динамика смертности от ЦВБ в России в период с 2010 по 2016 г. по официальному статистическому сборнику Федеральной службы государственной статистики (Росстат) «Здравоохранение в России» (табл. 1) [17].
- динамика смертности от ИИ и ГИ с 2000 по 2016 г. в зависимости от пола и возраста согласно сайту ВОЗ (табл. 2, 3) [10];
- показатели смертности от ОНМК по данным регистров инсульта в период с 2000 по 2014 г., опубликованным в открытой печати [3, 8, 11, 16, 18, 19] и других научных статьях, посвященных этому вопросу.
Полученные данные мы систематизировали в виде таблиц для удобства сравнения показателей между собой (табл. 1-3).
Таблица 1
Смертность от ЦВБ в РФ на 100 тыс. населения в 2010-2016 гг. по данным Росстата
Год 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016
Смертность от ЦВБ всего 260,6 232,8 225,4 216,4 205,5 198,3 190,8
Таблица 2
Смертность в РФ от ИИ за 2000-2016 гг. на 100 тыс. населения по данным ВОЗ
Возраст Пол 2000 г. 2010 г. 2015 г. 2016 г.
15-29 лет ж 0,09 0,087 0,048 0,04
м 0,15 0,135 0,082 0,07
30-49 лет ж 1,5 1,03 0,59 0,56
м 3,63 2,62 1,58 1,5
50-59 лет ж 4,23 4,2 2,92 2,67
м 7,9 9,16 6,93 6,5
60-69 лет ж 26,7 12,88 11,34 11,3
м 33,9 18,4 18,34 18,6
70+ лет ж 182,96 149,0 132,3 133,3
м 69,85 64,96 57,5 57,8
Всех ИИ стандарт. по возрасту ж + м 156,49 110,9 85,77 84,01
Таблица 3
Смертность в РФ от ГИ на 100 тыс. населения за 2000-2016 гг. по данным ВОЗ
Возраст Пол 2000 г. 2010 г. 2015 г. 2016 г.
15-29 лет ж 0,26 0,25 0,15 0,13
м 0,6 0,5 0,31 0,28
30-49 лет ж 3,64 2,66 1,63 1,54
м 7,86 5,93 3,95 3,75
50-59 лет ж 6,18 5,65 3,95 3,59
м 9,4 9,9 7,56 7,09
60-69 лет ж 16,03 6,97 6,3 6,3
м 17,98 9,07 9,04 9,16
70+ лет ж 52,36 35,26 29,5 29,5
м 22,12 17,74 14,56 14,58
Всех ГИ стандарт. по возрасту ж + м 67,2 42,78 32,1 31,1
Результаты и обсуждения
Смертность от ИИ и ГИ в России по данным Росстата и ВОЗ
Первоначально была изучена информация, содержащаяся в статистических сборниках «Здравоохранение в России», издающихся с 2001 г.
Анализ данных сборников показал, что Федеральной службой государственной статистики Росстата все ЦВБ регистрируются в совокупности без выделения из нее инсультов как отдельных нозологических форм, как это регистрировалось еще в официальной статистике СССР [3, 7, 20, 21]. Поэтому следует учитывать, что показатели смертности от ОНМК в виде ИИ и ГИ в этих источниках информации отсутствуют.
Анализ данных ВОЗ показал, что смертность населения РФ от всех ОНМК в 2000 г. составляла 223,7 на 100 тыс. населения, к 2010 г. она снизилась до 153,7 на 100 тыс. населения, а в 2015 г. достигла минимальных значений - 117,9 на 100 тыс. населения. Причем это касалось как ИИ (табл. 2), так и ГИ (табл. 3). Цифровые значения общей смертности при ИИ (в 2000 г. -156,49 случаев на 100 тыс. населения, в 2016 г. - 84,01 на 100 тыс. населения) были больше, чем при ГИ (в 2000 г. - 67,2 на 100 тыс. населения, в 2016 г. -31,1 на 100 тыс. населения) более чем в 2-2,5 раза. Это касалось как женщин, так и мужчин во всех возрастных группах, но в разной степени в зависимости от возраста.
Показатели смертности от ИИ в группах населения 15-29 лет и 30-49 лет у женщин (от 0,04 до 1,5 на 100 тыс.) были не менее чем в 1,5-2 раза ниже, чем у мужчин (от 0,07 до 3,63 на 100 тыс.). К 50-59 годам и 60-69 годам смертность от ИИ у женщин и у мужчин нарастала, а цифровые различия по полу уменьшались, но в целом у мужчин смертность от ИИ по-прежнему оставалась более высокой, чем у женщин. У лиц 70 лет и старше (как среди женщин, так и среди мужчин) в РФ в период с 2000 по 2016 г. смертность от ИИ достигала своих максимальных значений. Характерной особенностью для этой возрастной группы явилось то обстоятельство, что показатели смертности от ИИ у женщин (от 132,3 до 182,99 на 100 тыс. населения) начинали более чем в 2,3-2,5 раз преобладать над таковыми у мужчин (от 57,5 до 69,85 на 100 тыс. населения).
Похожие закономерности по данным ВОЗ были выявлены в РФ в 20002016 гг. у больных с ГИ. Смертность от ГИ у женщин в группах 15-29 лет и 30-49 лет (от 0,13 до 3,64 на 100 тыс. населения) была более чем в 2 раза ниже, чем у мужчин (от 0,28 до 7,86 на 100 тыс. населения). К 50-59 годам и 60-69 годам она повышалась, но различия цифровых значений по полу становились уже не такими существенными. Характерной особенностью для ГИ явилось то обстоятельство, что в возрастной группе 70 лет и старше, как и при ИИ, показатели смертности достигали своих максимальных значений. Причем у женщин (от 29,5 до 52,36 на 100 тыс. населения) они стали преобладать над таковыми у мужчин (от 14,56 до 22,12 на 100 тыс. населения) более чем в 2-2,3 раза. Видимо, это связано с меньшей продолжительностью жизни у мужчин, чем у женщин и физиологическими особенностями женщин разного возраста [20-25].
При сопоставлении показателей смертности от ИИ и ГИ между собой по данным ВОЗ в РФ за 2000-2016 гг. установлено, что, как у мужчин, так и у женщин, с увеличением возраста одновременно увеличивалась и смертность от ИИ и ГИ. Причем в возрасте до 50 лет четко преобладала смертность от ГИ как у мужчин, так и у женщин. В возрастных группах 50-59 лет одновременно с повышением показателей смертности появлялась тенденция к сближению цифровых значений ИИ и ГИ между собой, но смертность от ГИ еще
преобладала над ИИ. Только в возрастной группе 60-69 лет независимо от пола начинала появляться явная тенденция к преобладанию смертности от ИИ над ГИ. После 70 лет смертность от ИИ как у мужчин, так и у женщин становилась значительно выше, чем от ГИ (в 2,5-4 раза и более). Следовательно, с увеличением возраста смертность от ИИ нарастала более высокими темпами, чем от ГИ. Это особенно было характерно для женщин, у которых после 70 лет показатели смертности от ИИ в несколько раз преобладали над таковыми при ИИ у мужчин, а также показателями смертности от ГИ у мужчин и женщин.
Анализ данных ВОЗ показал, что смертность населения РФ от всех ОНМК в 2000 г. составляла 223,7 на 100 тыс. населения, к 2010 г. она снизилась до 153,7 на 100 тыс. населения, а в 2015 г. достигла минимальных значений - 117,9 на 100 тыс. населения. Причем это касалось как ИИ (табл. 2), так и ГИ (табл. 3). Цифровые значения общей смертности при ИИ (в 2000 г. -156,49 случаев на 100 тыс. населения, в 2016 г. - 84,01 на 100 тыс. населения) были больше, чем при ГИ (в 2000 г. - 67,2 на 100 тыс. населения, в 2016 г. -31,1 на 100 тыс. населения) более чем в 2-2,5 раза. Это касалось как женщин, так и мужчин во всех возрастных группах, но в разной степени в зависимости от возраста.
Показатели смертности от ИИ в группах населения 15-29 лет и 30-49 лет у женщин (от 0,04 до 1,5 на 100 тыс.) были не менее чем в 1,5-2 раза ниже, чем у мужчин (от 0,07 до 3,63 на 100 тыс.). К 50-59 годам и 60-69 годам смертность от ИИ у женщин и у мужчин нарастала, а цифровые различия по полу уменьшались, но в целом у мужчин смертность от ИИ по-прежнему оставалась более высокой, чем у женщин. У лиц 70 лет и старше (как среди женщин, так и среди мужчин) в РФ в период с 2000 по 2016 г. смертность от ИИ достигала своих максимальных значений. Характерной особенностью для этой возрастной группы явилось то обстоятельство, что показатели смертности от ИИ у женщин (от 132,3 до 182,99 на 100 тыс. населения) начинали более чем в 2,3-2,5 раза преобладать над таковыми у мужчин (от 57,5 до 69,85 на 100 тыс. населения).
Похожие закономерности по данным ВОЗ были выявлены в РФ в 20002016 гг. у больных с ГИ. Смертность от ГИ у женщин в группах 15-29 лет и 30-49 лет (от 0,13 до 3,64 на 100 тыс. населения) была более чем в 2 раза ниже, чем у мужчин (от 0,28 до 7,86 на 100 тыс. населения). К 50-59 годам и 60-69 годам она повышалась, но различия цифровых значений по полу становились уже не такими существенными. Характерной особенностью для ГИ явилось то обстоятельство, что в возрастной группе 70 лет и старше, как и при ИИ, показатели смертности достигали своих максимальных значений. Причем у женщин (от 29,5 до 52,36 на 100 тыс. населения) они стали преобладать над таковыми у мужчин (от 14,56 до 22,12 на 100 тыс. населения) более чем в 2-2,3 раза. Видимо, это связано с меньшей продолжительностью жизни у мужчин, чем у женщин и физиологическими особенностями женщин разного возраста [20-25].
При сопоставлении показателей смертности от ИИ и ГИ между собой по данным ВОЗ в РФ за 2000-2016 гг. установлено, что как у мужчин, так и у женщин с увеличением возраста одновременно увеличивалась и смертность от ИИ и ГИ. Причем в возрасте до 50 лет четко преобладала смертность от
ГИ как у мужчин, так и у женщин. В возрастных группах 50-59 лет одновременно с повышением показателей смертности появлялась тенденция к сближению цифровых значений ИИ и ГИ между собой, но смертность от ГИ еще преобладала над ИИ. Только в возрастной группе 60-69 лет независимо от пола начинала появляться явная тенденция к преобладанию смертности от ИИ над ГИ. После 70 лет смертность от ИИ как у мужчин, так и у женщин становилась значительно выше, чем от ГИ (в 2,5-4 раза и более). Следовательно, с увеличением возраста смертность от ИИ нарастала более высокими темпами, чем от ГИ. Это особенно было характерно для женщин, у которых после 70 лет показатели смертности от ИИ в несколько раз преобладали над таковыми при ИИ у мужчин, а также показателями смертности от ГИ у мужчин и женщин.
Смертность от ИИ и ГИ в России в конце XX в. по данным регистров инсульта
Смертность от инсульта составила 1,0 случай на 1 тыс. жителей в год. Летальность в остром периоде инсульта была 41,9 % от числа всех ОНМК, а к концу 1-го года заболевания умирало еще 12,9 % больных (т.е. к концу 1-го года от начала ОНМК общая летальность составила 54,8 %). Среди умерших в 80 % случаев проводилась аутопсия, которая показала, что основную массу смертельных исходов составили ИИ - 77 %. Оставшиеся 23 % смертельных случаев ГИ распределились в следующей пропорции: ВМК -11,7 %, САК - 2,9 % и НеУИ - 8,4 %. Кроме того, выявлены существенные различия в структуре летальности острого периода инсульта в зависимости от типа ОНМК. Так, в группе больных с ГИ летальность составила 79,5 %, а с ИИ - только 28,7 % [26]. По другим данным, в России в конце XX в. летальность при ГИ составила 71 %, а при ИИ - 39 % [27]. Иными словами, среди всех ОНМК относительно редко встречались ГИ, но зато они протекали значительно тяжелее и чаще заканчивались смертельным исходом, чем ИИ.
В различных регионах России показатели смертности от инсульта существенно варьировали (выявлены расхождения цифр почти в 3 раза). В среднем смертность от ОНМК в 1980-1990-х гг. была около 1 случая на 1 тыс. жителей в год. В острой стадии инсульта летальность составляла 32-42 % от числа всех заболевших, а к концу первого года повышалась до 48-63 %.
Сравнительный анализ смертности и летальности от ИИ и ГИ в России в 2001-2003 гг. по данным регистров
Смертность от инсульта в 2001-2003 гг. колебалась в различных регионах России от 0,70 до 3,3 на 1 тыс. населения. В среднем она составила 1,17 на 1 тыс. человек в год, а стандартизированная по возрасту и полу -0,93 на 1 тыс. населения в год, что по тем временам было значительно выше аналогичных показателей (0,37-0,47 на 1 тыс. населения) в экономически развитых странах мира. Характерно, что показатели смертности увеличивались с возрастом от 0,04 на 1 тыс. населения (в возрастной группе 30-35 лет) до 7,55 на 1 тыс. населения (в возрастной группе старше 70 лет). Обращает на себя внимание также тот факт, что смертность от ИИ (0,42 на 1 тыс. населения) превышала таковую от ГИ (0,30 на 1 тыс. населения). Это прежде всего было связано с различной частотой встречаемости ИИ и ГИ [3, 7].
В 2001 г. общая летальность в остром периоде ОНМК составила 40,4 % (у мужчин - 36,6 %, у женщин - 43,4 %). К 2003 г. она снизилась до 35,4 %, что произошло в основном за счет значительного уменьшения показателей среди больных ГИ (с 61,4 % в 2001 г. до 57,2 % в 2003 г.), тогда как летальность при ИИ почти не изменилась (21,8 и 21,9 % соответственно). В целом же летальность от ГИ по-прежнему была значительно выше, чем от ИИ (более чем в 2 раза). Важно отметить, что летальность в стационарах (19,9 %) была ниже, чем при лечении на дому (66,8 %), в домах престарелых (89,5 %) и при отсутствии медицинской помощи (98,8 %). Причем в 2001 г. в условиях стационара лечились только 59,9 % больных с ОНМК, на дому - 34 %, в домах престарелых - 0,4 %, не получали медицинской помощи вообще - 5,5 % [3, 7].
Если в 2001 г. показатели летальности при первичном инсульте (51,8 %) были значительно выше, чем при повторных (34,8 %), то к 2003 г. произошло достоверное снижение их при повторных инсультах (с 51,8 до 35,0 %). Поэтому те различия в летальности, которые были в 2001 г. между первичными и повторными инсультами, к 2003 г. практически полностью нивелировались. Это свидетельствовало об успешном предупреждении смертельных исходов от повторных ОНМК.
По данным регистра, проведенного в 2001, 2002 и 2003 гг. на территории РФ с населением 1 816 663 человек, смертность составила 1,47; 1,42 и 1,20 на 1 тыс. населения в год.
Средние показатели смертности от инсульта в 2001; 2002 и 2003 гг. были соответственно 1,47; 1,42 и 1,29 на 1 тыс. жителей. Причем смертность у мужчин (соответственно 1,52; 1,57 и 1,48 на 1 тыс. населения) преобладала над таковой у женщин (соответственно 1,41; 1,30 и 1,21 на 1 тыс. жителей) [19].
Средняя за 3 года смертность от инсульта, стандартизированная по возрасту и полу имела максимальные значения в Твери (4,13 на 1 тыс.), а минимальные - в Иркутске (0,16 на 1 тыс.). Разброс средних показателей летальности в различных городах был очень большим: от 6,7 % в Иркутске до 63,0 % в Рязани. Причем показатели летальности от ОНМК имели четкую отрицательную корреляцию с количеством больных, лечившихся в стационаре. Вместе с тем частота госпитализации на различных территориях РФ варьировала от 13,2 до 100 % случаев ОНМК, включенных в статистику. На трех территориях РФ методы нейровизуализации среди стационарных больных использовались менее чем в 1 % случаев. Поэтому удельный вес НеУИ был очень высок и составил в среднем 12,3 % [18].
В странах Западной Европы, США, Японии, Австралии смертность от инсульта в этот же период времени удалось снизить за 15 лет более чем на 50 % (ежегодное снижение составило 3-7 %) благодаря разработке и внедрению современных эффективных методов лечения и профилактики ЦВБ. Показатели смертности от инсульта в этих странах (в среднем 0,37-0,47 случаев на 1 тыс. населения) в 2-3 раза ниже, чем в РФ (около 1,17 случаев на 1 тыс. населения) [11].
Сравнительный анализ смертности и летальности от ИИ и ГИ в России в 2009-2010 гг. по данным регистров
Смертность в 2009-2010 гг. была соответственно 1,19 и 0,96 случаев на 1 тыс. человек. По полу показатели смертности распределились следующим
образом: у мужчин соответственно 1,13 и 1,18 на 1 тыс. населения, а у женщин соответственно 1,23 и 0,18 на 1 тыс. населения. Характерно, что показатели смертности от инсульта коррелировали с заболеваемостью. В регионах с относительно высокой смертностью была высокой и заболеваемость [16, 19].
В остром периоде инсульта летальность составила в среднем 24,9-22,47 % (у мужчин 21,9-20,41 %, у женщин 27,6-24,32 %). Следовательно, показатели летальности получились значительно ниже, чем в регистрах предыдущих десятилетий. Например, в 2001 г. средняя летальность от инсульта была 40,37 % (36,6 % у мужчин и 43,4 % у женщин). Летальность при первичных инсультах составила 25,4-21,4 %, а при повторных - 23,6-23,2 %. Максимально высокие показатели летальности были зафиксированы в Ставропольском крае (44,9 %), а минимальные - в Краснодарском крае (10,9 %) [16, 19].
Смертность от ОНМК в 2011 г. составила 1,08 на 1 тыс. населения (у мужчин 1,24, у женщин 0,97), а в 2012 г. - 0,71 на 1 тыс. человек (у мужчин 0,84, у женщин 0,71). Важно подчеркнуть, что в 2012 г. у женщин впервые были зарегистрированы рекордно низкие показатели заболеваемости и смертности, чем в предыдущие годы. Следовательно, в России в этот период времени наметилась устойчивая тенденция к снижению смертности от инсульта у лиц трудоспособного возраста обоего пола. Причем у женщин показатели смертности стали значительно ниже, чем у мужчин [16].
Смертность от повторных инсультов за период с 2009 по 2012 г. тоже постепенно уменьшалась и составляла соответственно: 0,32; 0,24; 0,20 и 0,15 случаев на 1 тыс. населения. В 2013 г. она незначительно повысилась (0,16 на 1 тыс. населения), а к 2014 г. упала до минимальных цифр (0,12 на 1 тыс. населения). Характерно, что смертность от первичных инсультов была в 2-3 раза выше аналогичных показателей повторных ОНМК [28].
По другим данным смертность от ОНМК в РФ в расчете на 100 тыс. населения распределилась следующим образом: ИИ - 45,2 %, ВМК - 28,9 %, САК - 2,9 %, НеУИ - 14,3 %. Причем смертность от ГИ в возрастных группах до 60 лет превышала таковую при ИИ, тогда как в возрастных группах после 60 лет наблюдалась обратная тенденция [29].
Регистры инсульта в 2009-2014 гг., проведенные в Свердловском районе г. Иркутска, выявили, что показатели смертности от инсульта среди мужчин (от 1,09 до 0,38 на 1 тыс. населения) были значительно выше, чем среди женщин (от 0,53 до 0,22 на 1 тыс. населения). Зафиксирована положительная динамика снижения смертности от инсульта (более чем в 2 раза) среди мужчин и женщин, что свидетельствовало об эффективности мероприятий, направленных на улучшение оказания помощи больным с ОНМК [30]. Смертность от ИИ в 2016 г. (119 случаев на 100 тыс. населения) достоверно снизилась по сравнению с показателями 2015 г. (186 случаев на 100 тыс. населения). Причем среди женщин (124 случая на 100 тыс. населения) она была выше, чем среди мужчин (109 случаев на 100 тыс. населения). Максимальные значения данного показателя (152 случая на 100 тыс. населения) были обнаружены в возрастной группе старше 70 лет
Летальность в 2009-2014 гг. при первичных инсультах была 15,3 %, а при повторных - 18,2 %. Причем показатели летальности при первичных и повторных случаях ГИ отличались друг от друга весьма незначительно. Это касалось как САК (соответственно 36,6 и 34,7 %), так и ВМК (соответственно
41,1 и 41,7 %). При ИИ количественные различия в летальности первичного и повторного инсультов были более существенными, чем при ГИ, хотя тоже не очень большими (соответственно 38,2 и 43,4 %). Максимально высокая летальность была зафиксирована при НеУИ (соответственно 38,2 и 43,4 %). Это обусловлено тем обстоятельством, что НеУИ, как правило, поражают лиц старшего возраста и протекают более тяжело. В целом в России при повторных инсультах показатели летальности (ИИ и ГИ) были выше, чем при первичных инсультах, хотя в большинстве наблюдений различия оказались не очень существенными [28].
По другим данным летальность в острой стадии всех инсультов составляла около 35-40 %, а к концу первого года заболевания увеличивалась еще на 12-15 %. Следовательно, в течение года после перенесенного первичного инсульта в нашей стране от него умирало приблизительно 50 % от числа всех заболевших [14, 31]. После САК летальность в первые 30 дней колебалась от 45 до 80 %. При повторных САК она достигала 60 %, а после третьего эпизода приближалась к 100 % [32]. При нетравматических ВМК летальность, по данным разных авторов, варьировала от 35 до 85 %, причем почти 50 % больных умирало в течение первых двух суток [33-38].
Для сравнения приведем данные Оксфордского университета, согласно которым динамика летальности от инсультов всех разновидностей в течение года после ОНМК была представлена следующим образом: 12 % - в течение первой недели, 19 % - за первый месяц и 31 % - за первый год [15].
Таким образом, с помощью регистров инсульта в РФ были выявлены следующие закономерности.
Общая смертность от инсультов всех разновидностей в РФ в 2001-2014 гг. имела явную тенденцию к снижению. Если в 2001-2004 гг. она была максимальной с разбросом показателей в пределах 0,93-1,47 на 1 тыс. населения, то в 2011-2014 гг. снизилась до 0,71-1,08 на 1 тыс. населения. Можно сказать, что сейчас общая смертность от всех ОНМК при ЦВБ по данным регистров инсульта достигла такого уровня, который был в конце ХХ в. (т.е. в среднем 1,0 случай на 1 тыс. жителей в год).
Важно подчеркнуть, что в 2012 г. у женщин впервые были зарегистрированы рекордно низкие показатели смертности, чем в предыдущие годы. Следовательно, в России в этот период времени наметилась устойчивая тенденция к снижению смертности от инсульта у лиц трудоспособного возраста обоего пола. Причем у женщин показатели смертности стали значительно ниже, чем у мужчин.
В конце ХХ в. основную массу смертельных исходов составляли ИИ -77 %. Оставшиеся 23 % смертельных случаев ГИ распределились в следующей пропорции: ВМК - 11,7 %, САК - 2,9 % и НеУИ - 8,4 %. В 2001-2003 гг. смертность от ГИ превышала таковую от ИИ, но только в возрастных группах до 55 лет, тогда как в группах старше 60 лет имелась противоположная тенденция.
В 2011-2014 гг. смертность от ОНМК в РФ распределилась следующим образом: ИИ - 45,2 %, ВМК - 28,9 %, САК - 2,9 %, НеУИ - 14,3 %. Причем смертность от ГИ в возрастных группах до 60 лет превышала таковую при ИИ, тогда как в возрастных группах после 60 лет наблюдалась обратная тенденция.
Смертность от повторных инсультов за период с 2009 по 2012 г. тоже постепенно уменьшалась и составляла соответственно: 0,32; 0,24; 0,20 и 0,15 случаев на 1 тыс. населения. В 2013 г. она незначительно повысилась (0,16 на 1 тыс. населения), а к 2014 г. упала до минимальных цифр (0,12 на 1 тыс. населения). Характерно, что смертность от первичных инсультов была в 2-3 раза выше аналогичных показателей повторных ОНМК [28]. Эти данные тоже свидетельствуют об улучшении качества оказания медицинской помощи в РФ больным с ОНМК.
Уже в конце ХХ в. были выявлены существенные различия в структуре летальности острого периода инсульта в зависимости от типа ОНМК. Так, в группе больных с ГИ летальность составила 79,5 %, а с ИИ - только 28,7 %. В 2001-2003 гг. летальность при ГИ по-прежнему была значительно выше, чем при ИИ. Причем летальность от ИИ в этот промежуток времени почти не изменилась (21,8 и 21,9 % соответственно). В целом же летальность в остром периоде ОНМК снизилась в 2003 г. до 35,4 % (по сравнению с таковой в 2001 г. - 40,4 %). Это произошло в основном за счет значительного уменьшения показателей среди больных ГИ (с 61,4 % в 2001 г. до 57,2 % в 2003 г.). Заслуживает внимания также тот факт, что в 2001-2003 гг. летальность в стационарах (19,9 %) была ниже, чем при лечении на дому (66,8 %), в домах престарелых (89,5 %) и при отсутствии медицинской помощи (98,8 %). Летальность в 2009-2014 гг. при первичных инсультах была следующей: от ИИ - 21,8 %; САК - 36,6 %; ВМК - 41,1 % и НеУИ - 38,2 %.
Выводы
1. По данным ВОЗ, в последние годы в РФ смертность от инсульта имела четкую тенденцию к снижению с 223,7 на 100 тыс. населения в 2000 г. до 117,9 на 100 тыс. населения в 2015 г. Причем благодаря достигнутым успехам по лечению ОНМК в РФ смертность от ИИ и ГИ в период с 2000 по 2016 г. прогрессивно снизилась во всех возрастных группах как у женщин, так и у мужчин.
При сопоставлении показателей смертности от ИИ и ГИ в РФ, по данным ВОЗ, за 2000-2016 гг. установлено, что, как у мужчин, так и у женщин, с увеличением возраста одновременно увеличивалась и смертность от ИИ и ГИ. Характерно, что в возрастных группах до 50 лет показатели смертности от ИИ и ГИ у женщин (при ИИ от 0,04 до 1,5 на 100 тыс., а при ГИ - от 0,13 до 3,64 на 100 тыс.) были почти в 1,5-2 раза ниже, чем у мужчин (при ИИ -от 0,07 до 3,63 на 100 тыс., а при ГИ - от 0,28 до 7,86 на 100 тыс.). Одновременно с увеличением возраста нарастала смертность от ИИ и ГИ, а различия по полу уменьшались. В возрастных группах от 50 до 69 цифровые значения анализируемых показателей мало отличались друг от друга, начинала появляться тенденция к преобладанию смертности от ИИ над ГИ. В возрастной группе 70 лет и старше смертность от ИИ у женщин (от 132,3 до 182,99 на 100 тыс. населения) в 2 раза и более преобладала над таковой от ИИ у мужчин (от 57,5 до 69,85 на 100 тыс.). Кроме того, в группе 70 лет и старше различия между смертностью от ИИ и смертностью от ГИ были еще существеннее, что касалось как женщин (смертность от ГИ 29,5 - 52,36 на 100 тыс.), так и мужчин (смертность от ГИ 14,56 - 22,12 на 100 тыс.). Видимо, это связано с меньшей продолжительностью жизни у мужчин, чем у женщин, а также с физиологическими особенностями женщин разного возраста.
2. Аналогичные закономерности между показателями смертности от ИИ и ГИ в РФ в 2001-2014 гг. были выявлены с помощью регистров инсульта в РФ, которые в различных регионах нашей страны отличались между собой лишь количественно. Если в 2001-2004 гг. показатели смертности от инсульта по данным регистров колебались в пределах 1,47-0,93 на 1 тыс. населения, то к 2009-2010 гг. они снизились до 1,18-0,96 на 1 тыс., а в 2011-2014 гг. достигли своих минимальных значений - 1,08-0,71 на 1 тыс.
При сопоставлении показателей смертности от ИИ и ГИ в РФ за 20002016 гг., по данным регистра, установлено, что, как у мужчин, так и у женщин, с увеличением возраста одновременно увеличивалась и смертность от ИИ и ГИ. Причем в возрасте до 50 лет смертность от ГИ четко преобладала над таковой от ИИ как у мужчин, так и у женщин. В возрастных группах от 50 до 69 лет появлялась тенденция к сближению анализируемых показателей и преобладанию смертности от ИИ над ГИ. После 70 лет смертность от ИИ как у мужчин, так и у женщин становилась значительно выше, чем от ГИ (в 2 раза и более).
3. Регистры инсульта 2001-2003 гг. в РФ показали, что летальность от всех видов ОНМК была максимальной в остром периоде (в среднем 35-40 %). При этом для ИИ данный показатель составлял около 20 %, а для ГИ около 60 %. Характерно, что летальность существенно зависела от уровня оказания медицинской помощи. При стационарном лечении она составила 19,9 %, амбулаторном - 66,8 %, в домах престарелых - 89,5 %, а при отсутствии медицинской помощи - 98,8 %. Согласно данным регистров инсульта в 2001-2003 гг. госпитализации подвергалось 59,9-73,4 % больных с ОНМК. В 2010 г. их число возросло до 79,81 % и более, а в последующие годы достигло в некоторых регионах 98,9 % и более.
Библиографический список
1. Кандыба, Д. В. Инсульт / Д. В. Кандыба // Российский семейный врач. - 2016. -Т. 20, № 3. - С. 5-15.
2. Формулировка патологоанатомического диагноза при цереброваскулярных болезнях : метод. рекоменд. по проведению исследования / Г. А. Франк, О. В. Зай-ратьянц, М. Г. Рыбакова, А. В. Кононов, Л. В. Кактурский, О. О. Орехов. - Челябинск, 2017.
3. Геморрагический инсульт : практическое руководство / под. ред. В. И. Скворцовой, В. В. Крылова. - Москва : ГЭОТАР-Медиа, 2005. - 160 с.
4. Госпитальный регистр инсульта. Методические рекомендации по проведению исследования / В. И. Скворцова, Л. В. Стаховская, Н. Ю. Айриян, К. В. Шеховцова, Н. А. Пряникова, К. С. Мешкова, М. В. Попов. - Москва, 2006. - 24 с.
5. Тайманова, И. В. Нетипичный инсульт / И. В. Тайманова // Universum: Медицина и фармакология. - 2017. - № 10 (43).
6. Хожиева, Д. Т. Все о геморрагическом инсульте лиц пожилого и старческого возраста (собственные наблюдения) / Д. Т. Хожиева, С. С. Пулатов, Д. К. Хайда-рова // Наука Молодых. - 2015. - № 3. - С. 87-96.
7. Инсульт : руководство для врачей / под ред. Л. В. Стаховской, С. В. Котова. -Москва : Медицинское информационное агентство, 2013. - 400 с.
8. Скворцова, В. И. Эпидемиология инсульта в Российской Федерации / В. И. Скворцова, Л. В. Стаховская, Н. Ю. Айриян // Consilium Medicum (Приложение). - 2005. - № 1. - С. 10-12.
9. Способы коррекции факторов риска у больных с последствиями ишемического мозгового инсульта (обзор литературы) / К. Б. Раимкулова, Р. А. Баешов, Б. Н. Раимкулов, Н. А. Бхат, Х. Б. Раимкулова // Вестник Казахского Национального медицинского университета. - 2016. - № 2.
10. Статистика здравоохранения и информационные системы. Причины смертности. WHO regions - данные ВОЗ. - URL: http://www.who.int/healthinfo/lobal_ burden_disease/estimates/en/ (дата обращения 10.08.2018).
11. Гусев, Е. И. Снижение смертности и инвалидности от сосудистых заболеваний мозга в Российской Федерации / Е. И. Гусев, В. И. Скворцова, В. В. Крылов // Неврологический вестник. - 2007. - Т. 39, № 1. - С. 128-133.
12. Снижение смертности от острых нарушений мозгового кровообращения в результате реализации комплекса мероприятий по совершенствованию медицинской помощи пациентам с сосудистыми заболеваниями в Российской Федерации /
B. И. Скворцова, И. М. Шетова, Е. П. Какорина, Е. Г. Камкин, Е. Л. Бойко, Б. Г. Алекян, Г. Е. Иванова, Н. А. Шамалов, В. Г. Дашьян, В. В. Крылов // Профилактическая медицина. - 2018. - № 21 (1). - С. 4-10.
13. Султанова, И. В. Лечение злокачественного ишемического инсульта (клиническое наблюдение) / И. В. Султанова, А. Р. Зайцева // Вестник современной клинической медицины. - 2015. - Т. 8. - С. 114-122.
14. Смирнов, А. В. Патологическая анатомия цереброваскулярной болезни, стратегии стимуляции нейрогенеза / А. В. Смирнов, Н. В. Григорьева, Е. В. Горелик // Вестник волгоградского государственного медицинского университета. - 2013. -Т. 46, № 2. - С. 3-8.
15. Ярош, А. С. Современное состояние проблемы острых нарушений мозгового кровообращения / А. С. Ярош, Л. А. Пирогова, Н. А. Филина // Журнал Гродненского государственного медицинского университета. - 2014. - № 3. - С. 17-20.
16. Клочихина, О. А. Анализ эпидемиологических показателей инсульта по данным территориально-популяционных регистров 2009-2012 гг. / О. А. Клочихина, Л. В. Стаховская // Журнал неврологии и психиатрии. - 2014. - № 6. - С. 63-69.
17. Здравоохранение в России. 2017 : стат. сб. / Росстат. - Москва, 2017. - 170 с.
18. Айриян, Н. Ю. Анализ данных эпидемиологического мониторинга инсульта в Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. мед. наук / Н. Ю. Айриян. -Москва, 2006. - 24 с.
19. Стаховская, Л. В. Эпидемиология инсульта в России по результатам терри-ториально-популяционного регистра (2009-2010) / Л. В. Стаховская, О. А. Кло-чихина, М. Д. Богатырева, В. В. Коваленко // Журнал неврологии и психиатрии имени С. С. Корсакова. - 2013. - T. 113, № 5. - С. 4-10.
20. Стародубцева, О. С. Анализ заболеваемости инсультом с использованием информационных технологий / О. С. Стародубцева, С. В. Бегичева // Фундаментальные исследования. - 2012. - № 8-2. - С. 424-427.
21. Ефимова, О. С. Регистр инсульта как компонент организации профилактики заболеваний / О. С. Ефимова, А. А. Белкин, Е. А. Пинчук // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Медицина. - 2008. - № 7. - С. 161-164.
22. Скворцова, В. И. Сравнительный анализ факторов риска и патогенетических вариантов ишемического инсульта в молодом и пожилом возрасте / В. И. Сквор-цова, Е. А. Кольцова, Е. И. Кимельфельд // Человек и его здоровье. - 2012. -№ 3. - С. 81-87.
23. Шишкова, В. Н. Основные проблемы старения и ограниченные возможности заместительной гормональной терапии у женщин / В. Н. Шишкова // Consilium Medicum. - 2016. - Т. 18, № 9. - С. 151-158.
24. Табеева, Г. Р. Цереброваскулярные расстройства у женщин в перименопау-зальный период / Г. Р. Табеева // Consilium Medicum. - 2016. - Т. 18, № 9. -
C. 68-72
25. Анацкая, Л. Н. Особенности ишемического инсульта у людей пожилого возраста / Л. Н. Анацкая // Медицинские новости. - 2011. - № 1. - С. 10-12.
26. Варакин, Ю. Я. Эпидемиологические аспекты профилактики нарушений мозгового кровообращения / Ю. Я. Варакин // Нервные болезни. - 2005. - № 2. -С. 4-10.
27. Скоромец, А. А. Эпидемиология сосудистых заболеваний головного мозга / А. А. Скоромец, В. В. Ковальчук // Мир Медицины. - 1998 - № 9-10.
28. Стаховская, Л. В. Анализ эпидемиологических показателей повторных инсультов в регионах Российской Федерации (по итогам территориально-популяционного регистра 2009-2014 гг.) / Л. В. Стаховская, О. А. Клочихина, М. В. Богатырева, С. А. Чугунова // Consilium Medicum. 2016. - Т. 18, № 9. -С. 8-11.
29. Рожкова, Т. И. Клинико-эпидемиологический анализ качества оказания медицинской помощи больным с инсультом в отдельных регионах Российской Федерации (по данным госпитального регистра) : автореф. дис. ... канд. мед. наук / Т. И. Рожкова. - Ульяновск, 2011. - 24 с.
30. Шпрах, В. В. Результаты шестилетнего исследования основных эпидемиологических параметров инсульта в Иркутской области / В. В. Шпрах, Л. В. Стаховская, О. А. Клочихина // Сибирский научный медицинский журнал. - 2017. -Т. 37, № 5. - С. 91-96.
31. Суслина, З. А. Инсульт: оценка проблемы (15 лет спустя) / З. А. Суслина, М. А. Пирадов, М. А. Домашенко // Журнал неврологии и психиатрии имени С. С. Корсакова. - 2014. - № 1. - С. 5-13.
32. Бывальцев, В. А. Выбор способа лечения церебральных аневризм различных локализаций в условиях развития современных эндоваскулярных технологий: ме-таанализ / В. А. Бывальцев, Е. Г. Белых, И. А. Степанов // Вестник Российской академии медицинских наук. - 2016. - Т. 71, № 1. - С. 31-40.
33. Дзенис, Ю. Л. Основные осложнения при лечении нетравматических внутри-мозговых гематом полушарий большого мозга / Ю. Л. Дзенис // Укранський нейрохiрургiчний журнал. - 2014. - № 1. - С. 16-25.
34. Ишмухаметов, Р. Ш. Опыт хирургического лечения нетравматических внут-римозговых гематом / Р. Ш. Ишмухаметов // Нейрохирургия и неврология Казахстана. - 2014. - Т. 34, № 1. - С. 7-11.
35. Принципы диагностики и лечения больных с острыми нарушениями мозгового кровообращения : метод. рекоменд. / Н. В., Верещагин З. А. Суслина. М. А. Пи-радов, Л. А. Гераскина, Н. Н. Яхно, В. А. Валенковой, В. И. Скворцова, А. И. Фе-дин, И. Д. Стулин, В. В. Крылов. - Москва, 2000. - 16 с.
36. Гулевская, Т. С. Предикторы массивных кровоизлияний в головной мозг при артериальной гипертонии / Т. С. Гулевская, М. Ю. Максимова, А. В. Романова // Анналы клинической и экспериментальной неврологии. - 2013. - Т. 7, № 3. -С. 17-25.
37. Завьялова, В. В. Оптимизация медицинской помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения на региональном уровне : автореф. дис. ... канд. мед. наук / Завьялова В. В. - Москва, 2017. - 24 с.
38. Литвинова, М. А. Инсульт: современные тенденции развития и профилактическая работа врача / М. А. Литвинова // Здоровье и образование в XXI веке. -2017. - № 19 (5). - С. 20-23.
References
1. Kandyba D. V. Rossiyskiy semeynyy vrach [Russian family doctor]. 2016, vol. 20, no. 3, pp. 5-15. [In Russian]
2. Frank G. A., Zayrat'yants O. V., Rybakova M. G., Kononov A. V., Kakturskiy L. V., Orekhov O. O. Formulirovka patologoanatomicheskogo diagnoza pri tserebrovaskul-
yarnykh boleznyakh: metod. rekomend. po provedeniyu issledovaniya [Wording of a pathologoanatomic diagnosis at cerebrovascular diseases: examination guidelines]. Chelyabinsk, 2017. [In Russian]
3. Gemorragicheskiy insul't: prakticheskoe rukovodstvo [Hemorrhagic stroke: practical guide]. Eds. V. I. Skvortsova, V. V. Krylov. Moscow: GEOTAR-Media, 2005, 160 p. [In Russian]
4. Skvortsova V. I., Stakhovskaya L. V., Ayriyan N. Yu., Shekhovtsova K. V., Pryaniko-va N. A., Meshkova K. S., Popov M. V. Gospital'nyy registr insul'ta. Metodicheskie rekomendatsii po provedeniyu is-sledovaniya [Hospital register of stroke. Examination guide]. Moscow, 2006, 24 p. [In Russian]
5. Taymanova I. V. Universum: Meditsina i farmakologiya [Universum. Medicine and pharmacology]. 2017, no. 10 (43).
6. Khozhieva D. T., Pulatov S. S., Khaydarova D. K. Nauka Molodykh [Science of Youth]. 2015, no. 3, pp. 87-96. [In Russian]
7. Insul't: rukovodstvo dlya vrachey [Stroke: guide for physicians]. Eds. L. V. Stakhovskaya, S. V. Kotov. Moscow: Meditsinskoe informatsionnoe agentstvo, 2013, 400 p. [In Russian]
8. Skvortsova V. I., Stakhovskaya L. V., Ayriyan N. Yu. Consilium Medicum (Prilo-zhenie) [Consilium Medicum (Supplement)]. 2005, no. 1, pp. 10-12. [In Russian]
9. Raimkulova K. B., Baeshov R. A., Raimkulov B. N., Bkhat N. A., Raimkulova Kh. B. Vestnik Kazakhskogo Natsional'nogo meditsinskogo universiteta [Bulletin of Kazakh National Medical University]. 2016, no. 2. [In Russian]
10. Statistika zdravookhraneniya i informatsionnye sistemy. Prichiny smertnosti. WHO regions - dannye VOZ [Healthcare statistics and information systems. Causes of mortality. The WHO regions - the WHO data]. Available at: http://www.who.int/healthinfo/ lobal_burden_disease/estimates/en/ (accessed 10 Aug. 2018). [In Russian]
11. Gusev E. I., Skvortsova V. I., Krylov V. V. Nevrologicheskiy vestnik [Neurological bulletin]. 2007, vol. 39, no. 1, pp. 128-133. [In Russian]
12. Skvortsova V. I., Shetova I. M., Kakorina E. P., Kamkin E. G., Boyko E. L., Alekyan B. G., Ivanova G. E., Shamalov N. A., Dash'yan V. G., Krylov V. V. Profilakticheskaya meditsina [Preventive medicine]. 2018, no. 21 (1), pp. 4-10. [In Russian]
13. Sultanova I. V., Zaytseva A. R. Vestnik sovremennoy klinicheskoy meditsiny [Bulletin of modern clinical medicine]. 2015, vol. 8, pp. 114-122. [In Russian]
14. Smirnov A. V., Grigor'eva N. V., Gorelik E. V. Vestnik volgogradskogo gosudarstven-nogo meditsinskogo universiteta [Bulletin of Volgograd State Medical University]. 2013, vol. 46, no. 2, pp. 3-8. [In Russian]
15. Yarosh A. S., Pirogova L. A., Filina N. A. Zhurnal Grodnenskogo gosudarstvennogo meditsinskogo universiteta [Journal of Grodno State Medical University]. 2014, № 3, pp. 17-20. [In Russian]
16. Klochikhina O. A., Stakhovskaya L. V. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii [Journal of neurology and psychiatry]. 2014, no. 6, pp. 63-69. [In Russian]
17. Zdravookhranenie v Rossii. 2017: stat. sb. [Healthcare in Russia. 2017: statistical collection]. Rosstat. Moscow, 2017, 170 p. [In Russian]
18. Ayriyan N. Yu. Analiz dannykh epidemiologicheskogo monitoringa insul'ta v Ros-siyskoy Federatsii: avtoref. dis. kand. med. nauk [An analysis of the stroke epidemiological monitoring data in Russia: author's abstract of dissertation to apply for the degree of the candidate of medical sciences]. Moscow, 2006, 24 p. [In Russian]
19. Stakhovskaya L. V., Klochikhina O. A., Bogatyreva M. D., Kovalenko V. V. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii imeni S. S. Korsakova [Journal of neurology and psychiatry named after S.S. Korsakov]. 2013, vol. 113, no. 5, pp. 4-10. [In Russian]
20. Starodubtseva O. S., Begicheva S. V. Fundamental'nye issledovaniya [Basic research]. 2012, no. 8-2, pp. 424-427. [In Russian]
21. Efimova O. S., Belkin A. A., Pinchuk E. A. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Ser. Meditsina [Bulletin of Russian People's Friendship University. Series: Medicine]. 2008, no. 7, pp. 161-164. [In Russian]
22. Skvortsova V. I., Kol'tsova E. A., Kimel'fel'd E. I. Chelovek i ego zdorov'e [People and their health]. 2012, no. 3, pp. 81-87. [In Russian]
23. Shishkova V. N. Consilium Medicum. 2016, vol. 18, no. 9, pp. 151-158.
24. Tabeeva G. R. Consilium Medicum. 2016, vol. 18, no. 9, pp. 68-72
25. Anatskaya L. N. Meditsinskie novosti [Medical news]. 2011, no. 1, pp. 10-12. [In Russian]
26. Varakin Yu. Ya. Nervnye bolezni [Nerveous diseases]. 2005, no. 2, pp. 4-10. [In Russian]
27. Skoromets A. A., Koval'chuk V. V. Mir Meditsiny [The World of Medicine]. 1998, no. 9-10. [In Russian]
28. Stakhovskaya L. V., Klochikhina O. A., Bogatyreva M. V., Chugunova S. A. Consilium Medicum. 2016, vol. 18, no. 9, pp. 8-11.
29. Rozhkova T. I. Kliniko-epidemiologicheskiy analiz kachestva okazaniya me-ditsinskoy pomoshchi bol'nym s insul'tom v otdel'nykh regionakh Rossiyskoy Federatsii (po dannym gospital'nogo registra): avtoref. dis. kand. med. nauk [A clinical and epidemiological analysis of the quality of medical aid rendering to patients with stroke in certain regions of the Russian Federation (based on the data from the hospital register): author's abstract of dissertation to apply for the degree of the candidate of medical sciences]. Ulyanovsk, 2011, 24 p. [In Russian]
30. Shprakh V. V., Stakhovskaya L. V., Klochikhina O. A. Sibirskiy nauchnyy meditsinskiy zhurnal [Siberia scientific medical journal]. 2017, vol. 37, no. 5, pp. 91-96. [In Russian]
31. Suslina Z. A., Piradov M. A., Domashenko M. A. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii imeni S. S. Korsakova [Journal of neurology and psychiatry named after S.S. Korsakov]. 2014, no. 1, pp. 5-13. [In Russian]
32. Byval'tsev V. A., Belykh E. G., Stepanov I. A. Vestnik Rossiyskoy akademii med-itsinskikh nauk [Bulletin of the Russian Academy of Medical Sciences]. 2016, vol. 71, no. 1, pp. 31-40. [In Russian]
33. Dzenis Yu. L. Ukraïns'kiy neyrokhirurgichniy zhurnal [Ukrainian journal of neurosurgery]. 2014, no. 1, pp. 16-25.
34. Ishmukhametov R. Sh. Neyrokhirurgiya i nevrologiya Kazakhstana [Neurosurgery and neurology of Kazakhstan]. 2014, vol. 34, no. 1, pp. 7-11. [In Russian]
35. Vereshchagin N. V., Suslina Z. A.. Piradov M. A., Geraskina L. A., Yakhno N. N., Valenkovoy V. A., Skvortsova V. I., Fedin A. I., Stulin I. D., Krylov V. V. Printsipy diagnostiki i lecheniya bol'nykh s ostrymi narusheniyami mozgovogo krovoobrash-cheniya: metod. rekomend. [Principles of diagnosing and treatment of patients with acute cerebral circulation disorders: guidelines]. Moscow, 2000, 16 p. [In Russian]
36. Gulevskaya T. S., Maksimova M. Yu., Romanova A. V. Annaly klinicheskoy i eksperi-mental'noy nevrologii [Annals of clinical and experimental neurology]. 2013, vol. 7, no. 3, pp. 17-25. [In Russian]
37. Zav'yalova V. V. Optimizatsiya meditsinskoy pomoshchi bol'nym s ostrymi narusheniyami mozgovogo krovoobrashcheniya na regional'nom urovne: avtoref. dis. kand. med. nauk [Optimization of medical aid to patients with acute cerebral circulation disorders at the regional level: author's abstract of dissertation to apply for the degree of the candidate of medical sciences]. Moscow, 2017, 24 p. [In Russian]
38. Litvinova M. A. Zdorov'e i obrazovanie v XXI veke [Health and education in the XXI century]. 2017, no. 19 (5), pp. 20-23. [In Russian]
Мачинский Петр Александрович
кандидат медицинских наук, доцент, кафедра нормальной и патологической анатомии с курсом судебной медицины, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева (Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68)
E-mail: [email protected]
Machinskiy Petr Aleksandrovich Candidate of medical sciences, associate professor, sub-department of normal and pathological anatomy with a forensic medicine course, Ogarev Mordovia State University (68 Bolshevistskaya street, Saransk, Russia)
Плотникова Надежда Алексеевна доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой нормальной и патологической анатомии с курсом судебной медицины, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева (Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68)
E-mail: [email protected]
Plotnikova Nadezhda Alekseevna Doctor of medical sciences, professor, head of sub-department of normal and pathological anatomy with a forensic medicine course, Ogarev Mordovia State University (68 Bolshevistskaya street, Saransk, Russia)
Ульянкин Владислав Евгеньевич аспирант, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева (Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68)
E-mail: [email protected]
Ul'yankin Vladislav Evgen'evich Postgraduate student, Ogarev Mordovia State University (68 Bolshevistskaya street , Saransk, Russia)
Кемайкин Сергей Павлович кандидат медицинских наук, доцент, кафедра нормальной и патологической анатомии с курсом судебной медицины, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева (Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68)
E-mail: [email protected]
Kemaykin Sergey Pavlovich Candidate of medical sciences, associate professor, sub-department of normal and pathological anatomy with a forensic medicine course, Ogarev Mordovia State University (68 Bolshevistskaya street, Saransk, Russia)
Рыбаков Алексей Геннадьевич
кандидат медицинских наук, доцент, кафедра нормальной и патологической анатомии с курсом судебной медицины, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева (Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68)
E-mail: [email protected]
Rybakov Aleksey Gennad'evich Candidate of medical sciences, associate professor, sub-department of normal and pathological anatomy with a forensic medicine course, Ogarev Mordovia State University (68 Bolshevistskaya street, Saransk, Russia)
Образец цитирования:
Сравнительная характеристика показателей смертности и летальности от ишемического и геморрагического инсультов в России / П. А. Мачинский, Н. А. Плотникова, В. Е. Ульянкин, С. П. Кемайкин, А. Г. Рыбаков // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Медицинские науки. - 2019. -№ 3 (51). - С. 101-118. - DOI 10.21685/2072-3032-2019-3-10.
