CC BY
129
УДК 1(09)
СРАВНИТЕЛЬНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ В БИОЛОГИИ И ПСИХИАТРИИ: КАРЛ ЯСПЕРС И КОНРАД ЛОРЕНЦ-
1 2 © 2014 О. А. Власова , Л. В. Андрюшина
1проф. каф. философии, e-mail: o.a.vlasova@gmail.com,
2аспирант каф. философии e-mail: lyu43805099@yandex.ru
Курский государственный университет
В статье осуществляется анализ сравнительных междисциплинарных теорий XX века на примере философской психиатрии Карла Ясперса и эволюционной эпистемологии Конрада Лоренца. Делается вывод о том, что сочетание сравнительного и структурносистемного метода позволяет не только развивать теорию на конкретном естественнонаучном уровне, но и продвигать метанаучный уровень исследования. Так психиатрия и биология выходят в широкое пространство сравнительной антропологии. В междисциплинарном синтезе появляются новые научные пространства и проблемные области, объединяющим интересом которых является человек и его природа.
Ключевые слова: К. Ясперс, К. Лоренц, философская психиатрия, психопатология, эволюционная эпистемология, сравнительная антропология.
Современная философия как никогда охотно расширяет свои горизонты и устремляется к «незнакомому», «иному», принимая «другие» формы и рождая новые направления. Философия вбирает в себе множество проблем, тем, феноменов и течений, которые ранее не входили в ее предметную область. Точки ее роста, ее проблематизации и самоосмысления все чаще располагаются за ее собственными границами. Поэтому философия преобразуется, что заставляет исследователей искать как новые ориентиры в анализе историко-философского процесса, так и новые парадигмы.
Философское мышление разворачивается в пространстве не только межкультурного диалога, но также и диалога междисциплинарного. Благодаря погружению в предметное поле других наук философия осмысляет специфику своей рефлексии, актуализирует общее и особенное своего дискурса. Она отражает как постоянный диалог наук и научных мировоззрений, так и научно-философский мировоззренческий диалог.
Многообразная проблематика междисциплинарных направлений и теорий охватывает проблемы онтологии и гносеологии, антропологии и этики. В пространстве взаимодействи2 наук по-иному и с особой остротой начинают ставиться философские проблемы: онтологических оснований бытия, критериев истинности опыта,
экзистенциалов человеческого существования, процедур и методов познания человека, пределов и границ понимания другого и т.д. Как пишет А.В. Кезин в отношении эволюционной эпистемологии: «Выступая важным фактором нового
междисциплинарного синтеза, эволюционная теория познания привлекает вниманием к
• Работа подготовлена в рамках проекта «Концептуальный анализ философии Карла Ясперса в свете биографического подхода» по Гранту Президента РФ по государственной поддержке научных исследований молодых российских ученых - докторов наук (МД-205.2014.6).
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
общетеоретическим (философским) дискуссиям исследователей самого разного профиля. В ее свете по-новому звучат многие традиционные философские вопросы...» [Кезин 2006: 11]. Изучение этого специфического ракурса исследования традиционных философских вопросов дополняет и расширяет уже существующие в философии наработки. Особенно ценную ситуацию создают здесь науки о человеке: биология, медицина, психиатрия. Именно в них в XX в. мы видим оформление философски ориентированных междисциплинарных пространств: философской психиатрии
(К. Ясперс, Э. Минковски, В.Э. фон Гебзаттель, Л. Бинсвангер и др.) и эволюционной эпистемологии (К. Лоренц).
Оба указанных пространства формируются с целью более подробного и конкретного прояснения оснований человеческого бытия, особенностей человеческого познания и других психических процессов. Среди их общих черт можно выделить: 1) изменение ориентации исследования с абстрактно-теоретической на конкретнопрактическую; 2) сравнительный метод, способствующий наложению и совмещению естественно-научной и философской перспектив; 3) феноменологически
ориентированную исследовательскую установку, предполагающую отказ от предварительных теоретических допущений и концептуальных конструкций; 4) сочетание в теории описательного и нормативного аспектов, приводящее к развитию описательной философской методологии при сохранении естественно-научно ориентированной проблематики; 5) «терапевтическую» направленность теории, позволяющую не только оценивать текущую ситуацию, но и предложить ряд конкретных мер по ее изменению.
Отправной точкой антропологической теории выступает и в философской психиатрии, и в эволюционной эпистемологии конкретный человек с его биологическими и психическими особенностями. Вопрос о человеке является главенствующим вопросом при построении онтологии и гносеологии, социальной философии и этики. В этом свете не случайно, что в психиатрии К. Ясперс, Л. Бинсвангер, в биологии К. Лоренц являются последователяуЬ Канта, обращаются к его концептуальному аппарату и развивают tro попытку построения систематической теоретической интерпретации на основании вопроса о том, «что такое человек?».
Обращение к человеку активирует феноменологическую установку биологов и психиатров. В унисон с феноменологией они стремятся обратиться к самим вещам: к конкретному патологическому опыту, повадкам и инстинктам животных, к повседневной жизни «зверей» и людей. Незаинтересованное наблюдение и описание способствует фиксации реальности, не отягощенной никакими предварительными допущениями, поэтому в подобных работах много примеров: мы видим истории болезни конкретных людей, рассказы о жизни животных. Феноменологический взгляд избавляет их от языка сухих и концептуально перегруженных научных трактатов и превращает в легкие и интересные повествования, любопытные не только выводами, но и самими описаниями.
Антропологическое пространство становится для психиатров и биологов пространством наложения перспектив, предполагающее восхождение к причинам. Если само описание человека и может проводиться с философских позиций, то обращение к причинам сразу же меняет перспективу, открывая простор для естественно-научно ориентированных биологических и психиатрических теорий. Сопоставление, сравнение становятся основными теоретическими методами. При этом в психиатрии это сопоставление предполагает обращение к норме индивидуального развития, в биологии - к типичному в эволюции.
Сочетание нормативного и описательного аспектов, возникшее благодаря междисциплинарной специфике направлений, порождает характерное для них
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
Власова О. А., Андрюшина Л. В. Сравнительная антропология в биологии и психиатрии:
Карл Ясперс и Конрад Лоренц
противоречие: между открытой установкой, предполагающей представление об исключительности человека, и признанием этой исключительности следствием типичного биологического развития. Это также влечет за собой две группы вопросов: 1) «как есть?», «как обычно?», и 2) «как должно быть?», «как бывает?». Следствием вовлечения нормативного аспекта является «терапевтическая» направленность теории, которая не просто констатирует, но и пытается изменить, предлагая ряд конкретных мер для того, чтобы снять напряжение, вернуться к норме, предотвратить нехарактерное для биологической и психической эволюции движение.
Все эти положения отчетливо проступают уже в идеях родоначальников философской психиатрии и эволюционной эпистемологии: К. Ясперса и К. Лоренца, а также развиваются в работах их последователей. Необходимо отметить, что оба эти пространства возникают при инициативе естественных наук. Именно они обращаются к философии, философской антропологии, расширяя свою перспективу и стремясь вывести ограниченные предметом своих наук теории в пространство широкой рефлексии о человеке. Карл Ясперс с самых ранних работ по психопатологии стремится познать целостность человеческой личности или хотя бы приблизиться к ее познанию (см.: [Власова 2008]). Карл Колле пишет о нем: «Нельзя забывать, что Ясперс как острый аналитик, как философ, исследователь и человек был одержим идеей - дать людям образ целого; это стремление видно не только из его ранних психопатологических трудов, оно видно в его биографических работах, но прежде всего в его философских произведениях» [Колле 1997: 120].
Центральным вопросом своей психопатологической системы Ясперс избирает кантианский вопрос «Что есть человек?». Говоря о своих исследовательских интересах, он указывает: «Наша тема - человек в целом как больной, если этот больной страдает психической болезнью или болезнью, обусловленной причинами психического свойства» [Ясперс 1997: 30]. В психопатологическом исследовании всегда необходимо учитывать целостность человеческого, поскольку любой объект или феномен предстает всего лишь как часть этой целостности. Различные целостности - это отдельные перспективы «человеческого», его частные аспекты.
Психопатолог должен стремиться проникнуть в личностный мир больного, понять, каким этот мир видит сам больной. «Мир любого человека, - пишет Ясперс, -это особый мир. Но этот особый мир, о котором человек знает, что тот принадлежит ему и только ему, и с которым этот человек до сих пор сосуществовал, всегда представляет собой нечто меньшее, нежели действительный мир данного человека -это темная, всеохватывающая и всеобъемлющая целостность» [Там же: 360]. Вопрос о сущности человека как всеобъемлющей целостности в ее патологических вариациях трансформируется у Ясперса в проблему познания этой целостности. Человек, как считает Ясперс, не ограничивается лишь доступным познанию содержанием, он так же широк, как и мир, поэтому его природа и истоки всегда лежат за пределами познания. Каждая из биологических целостностей, с которыми имеет дело психопатолог, «совершает скачок» из биологической в духовную, а затем и в экзистенциальную.
Ставя проблему познания человека как целостности, Ясперс пишет: «Всякий раз, пытаясь постичь некий смысл, мы исходим из чего-то такого, что уже присутствует в нашем сознании и сообщает нашим усилиям направленность и форму» [Там же: 41]. Это предпосылки и предрассудки познания. Предрассудки отягощают и парализуют нашу мысль, они препятствуют истинному познанию. Это фиксированные и ограниченные предпосылки, воспринимаемые как нечто несомненное и абсолютное. Избавившись от предрассудков и вооружившись предпосылками, исследователь, по мнению Ясперса, должен обратиться к проблеме метода психопатологического исследования.
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
Ясперс предлагает два метода, ставшие основанием его психопатологии: феноменологию и понимающую психопатологию. Феноменология интересуется отдельными феноменами психического. Она фиксирует все без исключения единицы опыта и проникает как можно глубже, давая материал для понимающей психологии. Последняя продвигает описательную стратегию. Она вычленяет связи, получая своеобразную сеть души. Основной метод этого уровня - понимание, посредством которого «мы представляем себя на месте другого, проникаем в его внутренний мир, “понимаем”, если мы рассматриваем отдельные элементы явлений (которые, впрочем, сами по себе как психологические снова и снова рассматриваются также одновременно “изнутри”) в их связи и последовательности как данные, без того, чтобы “понимать” эту связь как внутреннюю, через представления себя на месте другого» [Ясперс 1996: 162].
Как мы видим, в поисках метода, который можно использовать в психопатологии, сам Ясперс выходит за ее пределы и обращается к другим наукам. В «Философской автобиографии» он пишет: «Тем, чем приходилось заниматься нам, занимаются и гуманитарные науки. У них те же самые понятия, только не в пример более тонкие, развитые, ясные. Когда мы однажды протоколировали словесные выражения больных в состоянии помешательства и в состоянии параноидального бреда, я сказал Нисслю: “Нам следует поучиться у филологов”. Я оглядывался по сторонам - а что, к примеру, смогут нам дать философия и психология?» [Ясперс 2012: 222].
Лингвистической традиции в Германии не существовало, поэтому взор Ясперса обратился, как и следовало ожидать от немецкоязычного психиатра, к философии. Подчеркивая, что философия оказывает влияние на любую науку, он четко различает науку и философию и указывает на невозможность отождествления одного с другим. Без философии наука бесплодна и неистинна; в лучшем случае она может быть лишь правильно построена, и только философия создает пространство для существования и развития всякого знания. «Именно здесь, - пишет исследователь о философии, - знание обретает масштаб и границы, а также ту основу, на которой она может сохраняться и поддерживаться, находя практическое применение, обогащаясь все новыми и новыми содержательными элементами и получая новый смысл» [Ясперс 1997: 919].
Для психопатологии философия важна также и потому, что обеспечивает связь фактического материала, получаемого в психопатологическом исследовании, с жизнью конкретного человека. Именно поэтому пренебрежение философией, по Ясперсу, приводит к неосознаваемой зависимости от нее, а это, в свою очередь, - к изобилию плохой философии в психопатологических исследованиях. В конечном счете, по мнению Ясперса, любая психопатология упирается в философию. Он отмечает, что все мы осознаем беспредельность «человеческого» и сталкиваемся с неизбежно возникающими вопросами, ответы на которые нельзя найти в рамках эмпирического исследования, их дает лишь философия. «Когда объектом исследования становится человек во всей полноте “человеческого”, а не просто человек как биологический вид, психопатология обнаруживает свойство гуманитарной науки», - пишет он [Там же: 64]. Поэтому психиатрия, практикуемая врачами без гуманитарной подготовки, по его мнению, не является полноценной научной дисциплиной.
Конрад Лоренц так же, как и Ясперс, привлекает сравнительную перспективу: естественно-научное понимание человека становится путём для его философскоантропологического осмысления. Он постоянно обращается к работам физиологов, врачей, показывая, как важно осмысление биологических феноменов для понимания человеческого духа: «... Естественно-научный образ человека нужен не только исследователю: по другим причинам, но ещё более он необходим врачу» [Лоренц 2008: 316].
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
Власова О. А., Андрюшина Л. В. Сравнительная антропология в биологии и психиатрии:
Карл Ясперс и Конрад Лоренц
Эту связку Лоренц использует во многих своих работах: он обращается к ней в «Восьми смертных грехах цивилизованного человечества», где пишет о болезнях человеческого духа и упадке культуры, он вспоминает о ней и в своей методологической работе «Оборотная сторона зеркала», где говорит о патологическом характере современной культуры. Он рассматривает культуру и человечество как врач и биолог: «Прогрессирующий упадок нашей культуры имеет столь явно патологический характер, в нём столь очевидны признаки заболевания человеческого духа, что отсюда вытекает категорическое требование - исследовать культуру и дух, ставя вопросы так, как принято в медицине. Любая попытка восстановить функции расстроившейся системы, предполагает понимание того, как действует она в целом. <...> А с другой стороны, как уже говорилось, не редко именно нарушение открывает путь к причинному пониманию нормальной здоровой функции» [Лоренц 2008: 330].
Позиция Лоренца, по его собственному убеждению, представляет попытку синтеза естественно-научного и философского подхода: он обращается к
сформированным эволюцией формам поведения, но при этом пытается описать их этический, аксеологический, культурный статус. Это усилие пронизывает все его работы, начиная с самых ранних, несмотря на то, что само осознание продуктивности подобной стратегии приходит к нему сравнительно поздно. «Сам я, - вспоминает он, -довольно поздно осознал, что человеческую культуру и человеческий дух можно - и должно - исследовать методами естествознания и c присущей ему постановкой вопросов» [Там же: 329].
Лоренц убеждён, что искусственно сооружённую преграду между естественными науками и философией со временем можно разрушить, и, на его взгляд, это единственный путь к целостному познанию человека. «Таким образом, - заключает он, - путь к самосознанию человека всё ещё крепко преграждён. Тех, кто трудится, чтобы устранить преграду, слишком мало, но число их постепенно растёт, и вместе с убеждением, что судьбы человечества зависят от их успеха, растёт их рвение в труде. Нет сомнения, что истина в конечном счете победит, остаётся мучительный вопрос, случится ли это тогда, когда ещё не будет слишком поздно» [Там же: 316].
Системный подход - центральный для антропологических, социальных и культурфилософских исследований Лоренца. Эта система, на его взгляд, сформирована под влиянием процесса эволюции, её элементы, структурные связи и системообразующие качества появляются, исчезают и закрепляются в связи с приспособлением. Лоренц считает, что системные качества человека, общества, культуры можно понять, только обратившись к его биологическому прошлому. Он подчёркивает: «На вопрос о причине - почему та или иная система обладает такими, а не другими свойствами - правомерным ответом может быть лишь естественное объяснение этого процесса» [Там же: 11]. На его взгляд, все сложные формы поведения можно понять, посмотрев на процесс приспособления: так можно объяснить все нормальные и патологические качества и процессы.
Всякая биологическая система, в том числе и человек, обладает свойствами гомеостаза. Синтез биологического и философского подходов позволяет прояснить не только картину нарушений гомеостаза, но и её истоки, а значит, выработать способы предотвращения критических изменений, поэтому все идеи Лоренца имеют практическую ценность. В работе «Так называемое зло.» он говорит о возможных путях сублимации агрессии и преодоления нарастания агрессивности общества. В «Восьми смертных грехах цивилизованного человечества» он описывает критические изменения современной цивилизации и, посредством анализа их биологических причин, намечает пути выхода из сложившегося кризиса. В других работах он использует такую же стратегию.
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
Оба рассматриваемых направления, как заметно на основании проведенного анализа, ставят своей задачей построение целостной картины функционирования человеческого сознания, целостного образа человека, раскрывающегося в структурах его познания или опыта. Важным при этом является не только сравнительный, но и структурный метод, позволяющий выделять устойчивые комплексы человеческой психики, опыта, поведения, устойчивые эволюционные паттерны. Рассматривая отклонения, нетипичные и типичные проявления, биологи и психиатры рассматривают человека как систему, стремясь выделить его системообразующее качество. Вот почему в философской психиатрии активно развивается понятие экзистенциалов существования и экзистенциально-априорных структур, а в эволюционной эпистемологии заходит речь о флуктуациях.
Сочетание сравнительного и структурно-системного метода позволяет развивать теорию не только на конкретном естественно-научном уровне, но и продвигать метанаучный уровень исследования, на котором в локусе изучения оказывается не только сознание или поведение человека с их конкретными механизмами, но и человек как таковой. Так психиатрия и биология выходят в широкое пространство сравнительной антропологии, которая, в свою очередь, отсылает к онтологии (в психиатрии) или к эпистемологии (в биологии). В междисциплинарном взаимодействии и синтезе появляются новые научные пространства и проблемные области, объединяющим интересом которых по-прежнему, как это было со времен Канта, остается человек и его природа.
Библиографический список
Власова О.А. Между психопатологией и философией: путь Ясперса // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2008. № 1 (5). URL: http://scientific-notes.ru/pdf/005-06.pdf (дата обращения: 13.01.2014).
Кезин А.В. Натуралистические подходы в эпистемологии XX века: Аналитический обзор. М.: ИНИОН РАН, 2006.
Колле К. Ясперс как психопатолог // Карл Ясперс. Сб. работ / пер. с нем. Г. Лещинского. М.: Изд-во Независимой психиатрической ассоциации, 1997.
Лоренц К. Так называемое зло / пер. А.И. Федорова. М.: Культурная революция,
2008.
Ясперс К. Бред ревности: Очерк к вопросу «Развитие личности» или «процесс» // Собр. соч. по психопатологии. Т. 1. М., СПб: Академия, Белый Кролик, 1996. С. 146— 159.
Ясперс К. Общая психопатология / пер. с нем. Л.О. Акопяна. М.: Практика, 1997.
Ясперс К. Философская автобиография / пер. А.В. Перцева // Перцев А.В. Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии. СПБ.: Изд-во РХГА, 2012. С. 207-237.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
