CC BY
2
ЗАРУБЕЖНЫЕ Foreign
ЛИТЕРАТУРЫ Literatures
DOI 10.54770/20729316-2024-1-275
А.В. Котова, Е.В. Васева (Санкт-Петербург)
СРАВНЕНИЯ В РЕЧИ ПЕРСОНАЖЕЙ В «АРГОНАВТИКЕ» ВАЛЕРИЯ ФЛАККА: РАЗВИТИЕ ЭПИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ*
Аннотация
Речи персонажей являются традиционным элементом эпического жанра и в «Аргонавтике» Валерия Флакка характеризуются отражением роли риторики в римской общественной жизни эпохи Флавиев, когда риторические приемы становятся неотъемлемой частью языка поэзии. Среди средств, которые усиливают выразительную силу речи, значимую роль играют сравнения. В статье проводится анализ использования художественного приема сравнения в прямой речи персонажей в «Аргонав-тике» Валерия Флакка. Исследование проводится сплошным методом с целью определения коммуникативных контекстов на горизонтальной и вертикальной оси повествовательного полотна, в которых речи персонажей содержат сравнения, выявления внутри- и интертекстуальных параллелей и различий, установления функций сравнений, а также проведения сопоставительного анализа с предшествующей эпической традицией. Сделанные наблюдения позволяют прийти к выводам, что в «Аргонавтике» Валерия Флакка сравнения в речах персонажей служат для выражения эмоций в драматических моментах повествования, демонстрируя в этом аспекте связь между эпосом и трагедией. Кроме того, сравнения являются ключом к пониманию характеров и мотивации героев, а также имеют непосредственное отношение к развитию сюжета, особенно в сценах пророчества и речах дипломатического характера. Как и в предшествующей традиции, поэт использует прием концентрации сравнений в отдельной книге, демонстрируя при этом вариативность коммуникативных контекстов. В то время как в «Энеиде» сравнения в речах персонажей сосредоточены во вставном рассказе Энея, в «Аргонавтике» их наибольшее количество
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-00178, https://rscf.ru/project/23-28-00178/.
приходится на четвертую книгу поэмы, которая отличается разнообразием сцен и эпизодов, а также включает вставной рассказ Орфея. Общей характеристикой обеих поэм также является отсутствие сравнений в речах персонажей в сценах сражений и поединков, как военных, так и спортивных. В эмоционально-психологическом изображении Медеи Валерий Флакк следует примеру Вергилия в описании противоречивых чувств Дидоны - в обеих поэмах монологи героинь не содержат сравнений, в отличие от «Аргонавтики» Аполлония Родосского. Создавая сложную картину образов и опознаваемых аллюзий на произведения литературных предшественников, сравнения в речах персонажей помогают выявить как традиционные, так и новаторские элементы, которые свидетельствуют о разнообразии художественных намерений и установок автора.
Ключевые слова
Римский эпос; Валерий Флакк; Аргонавтика; сравнения; речь персонажей.
A.V. Kotova, E.V. Vaseva (St. Petersburg)
SIMILES IN CHARACTERS' SPEECHES IN "ARGONAUTICA" BY VALERIUS FLACCUS: THE DEVELOPMENT OF THE EPIC TRADITION**
Abstract
As a traditional element of the epic genre, the speeches of characters in Argonautica" by Valerius Flaccus reflect the role of rhetoric in Roman public life during the Flavian era, when rhetorical devices became an integral part of poetic language. Among the means that enhance the expressiveness of speech, similes play a significant role. This article analyzes the use of simile as an artistic device in the direct speech of characters in Valerius Flaccus' 'Argonautica". The study employs a continuous sampling method to determine communicative contexts on the horizontal and vertical axes of the narrative, identify intra-and intertextual parallels and differences, establish the functions of similes, and conduct a comparative analysis with the previous epic tradition. The observations allow us to conclude that similes in the speeches of characters in Valerius Flaccus' 'Argonautica" express emotions in dramatic moments of narration, demonstrating the affinity between epic and tragedy. Similes also help understand the characters and their motivations and have a direct relationship to the development of the plot, particularly in scenes of prophecy and diplomatic speeches. As in the previous tradition, the poet uses the technique of accumulating similes in a particular book, demonstrating the variability of communica-
** The study is supported by Russian Science Foundation, project № 23-28-00178, https:// rscf.ru/en/project/23-28-00178/.
tive contexts. While Virgil's 'Aeneid" concentrates similes in the insert story of Aeneas, the highest amount in 'Argonautica" is found in the fourth book, notable for a variety of scenes and episodes, including an insert story of Orpheus. A common characteristic in both poems is the absence of similes in the speeches of characters during battle and dueling scenes, both military and sports. Valerius Flaccus follows Virgil's example in the emotional-psychological portrayal of Medea, describing the conflicting feelings of Dido. In both poems, the heroines' monologues do not contain similes, in contrast with the same parts in 'Argonautica" by Apollonius Rhodius. Through similes in the speeches of characters, Valerius Flaccus creates a complex picture of images and recognizable allusions to literary predecessors that identify traditional and innovative elements, indicating the diversity of the author's artistic intentions and attitudes.
Keywords
Roman epic; Valerius Flaccus; Argonautica; similes; speech of characters.
Использование прямой речи в «Аргонавтике» Валерия Флакка иллюстрирует традиционную важность речевой формы в эпическом жанре и вместе с тем является отражением роли риторики в римской общественной жизни эпохи Флавиев, когда риторические приемы становятся неотъемлемой частью языка поэзии. Среди средств, которые усиливают выразительную силу речи, значимую роль играют сравнения.
Речи персонажей, а также сравнения, являющиеся частью поэтической системы эпоса, по отдельности становились предметом многих исследований.
В научных трудах, посвященных изучению эпических речей в античных текстах, можно выделить несколько подходов. Первый состоит в том, чтобы охватить изучаемое явление в максимальной полноте. Исследования, выполненные в этом направлении, включают произведения большого хронологического диапазона. Речам в греческом эпосе посвящена монография Ричарда Мартина [Martin 1989], в которой автор исследует поэтику гомеровских речей, рассматривая их не только как поэтические творения, но и как представление реальной формы речи в традиционной культуре. Дебора Бек [Beck 2012] предпринимает систематическое исследование всех речей, представленных в поэмах Гомера, с позиций нарра-тологии и лингвистики, а Рейчел А. Кнудсен [Knudsen 2014] выявляет использование риторических аргументов и приемов в прямой речи гомеровских поэм. Диссертация Герберта К. Липскомба [Lipscomb 1909] посвящена статистическим аспектам речей в позднем римском эпосе. Анализ индивидуального стиля речей персонажей в римском эпосе проводится в монографии Мартина Хельцле [Helzle 1996] и статье Уильяма Доминика [Dominik 2002], отправной точкой в которых является положение о том, что в имперский период поэтические произведения декламируются самим автором и искусство поэта отчасти состоит в том, чтобы с помощью стиля прямой речи заставить разных персонажей звучать по-разному. Таким образом, одной из наиболее важных функций речей является представление
личностей различных персонажей, которые отличаются лексическими, синтаксическими, грамматическими, риторическими и иногда метрическими особенностями, которые в сочетании создают отличительные голоса в сознании слушателя и читателя.
Второй подход заключается в том, что объектом исследования становятся речи в одном конкретном произведении. Речам в «Энеиде» посвящена монография Герберта Хайета [Highet 1972], в которой он классифицировал речи, определил их модели, проанализировал структуру и обосновал их значение в изображении персонажей, отмечая, что в «Энеиде» люди, боги и герои характеризуются речами гораздо больше, чем описаниями внешности или поведения. Ульрих Эйглер [Eigler 1988] исследует монологи в «Аргонавтике» Валерия Флакка в контексте происходящего, не ставя перед собой задачу провести какую-либо строгую их классификацию. Монография У. Доминика [Dominik 1994] представляет собой статистическое и аналитическое исследование высказываний в «Фиваиде» Стация. Каждая речь персонажей рассматривается с определенной точки зрения, дается ее содержательная интерпретация и стилистические функции, проводится классификация по говорящим и адресатам, устанавливается роль речей в повествовательной стратегии, отмечается их замедляющее действие на темп повествования.
Третьим направлением является изучение речей определенной коммуникативной направленности - приветственные речи, пророчества, плачи, вставные повествования и др. Примером этого является исследование А. Ролим де Моура о речах на войне у Лукана [Rolim de Moura 2010].
Четвертым направлением изучения эпических речей являются коммуникации между персонажами на горизонтальной и вертикальной оси повествовательного полотна [Hardie 2019, 219]. На горизонтальной оси общение происходит в одной сфере - между смертными, между богами, между мертвыми. К межсферной коммуникации (вертикальная ось) относится общение между богами и смертными, между богами и мертвыми, между живыми и мертвыми, а также общение с помощью посредников (пророков, некромантов и посланников) [Reitz, Finkmann 2020, 475]. Анализу прямой речи между божественными и человеческими персонажами в «Энеиде» Вергилия посвящено исследование Консепсьон Кабрильяна [Cabrillana 2014]. Элизабет Минчин исследует речь богов в «Илиаде» Гомера в социальном аспекте: как статус, различия поколений, пол, божественность и величие отражаются в коммуникациях богов друг с другом [Minchin 2011].
Отдельным направлением, связанным с изучением речей в античном эпосе, является международный проект Digital Initiative for Classics: Epic Speeches (DICES) http://www.epicspeeches.net/dices, целью которого является создание всеобъемлющего корпуса данных открытого доступа, развитие инновационных исследований прямой речи в греко-римской эпической поэзии путем объединения методов и теоретических моделей из нарратологии, анализа дискурса, лингвистики и цифровых технологий.
В научной литературе, посвященной изучению художественного приема сравнения в античном эпосе, предметом рассмотрения является содер-
жательная сторона сравнений [Боровиковский 1876], [Гобза 1912], [Coffey 1961], [Тахо-Годи 1966], их источники [Knauer 1964], [Schell 2009], [Мостовая 2017], [Котова 2019], [Mackay 2019], способы построения и ввода в текст [Fraser 1923], [Beck 2014], функции сравнений [Hornsby 1970], [Hudson 1986], [Gärtner 1994], [Мостовая 2007], [Schell 2009], [McNelis 2015], [Dominik 2015].
При всей широте и глубине исследований эпической техники вопрос об особенностях функционирования сравнений в субъектной организации речи недостаточно освещен до сих. Исследование сравнений в речи автора и персонажей проведены только на материале «Илиады» Гомера [Мостовая 2007], [Ready 2011] и «Энеиды» Вергилия [Котова 2022], вместе с тем эта проблема имеет важное самостоятельное значение в изучении поэтической выразительности эпического произведения. Научная новизна данной работы состоит в устранении одной из лакун в филологической науке.
В настоящей статье проводится анализ использования художественного приема сравнения в прямой речи персонажей в «Аргонавтике» Валерия Флакка. Следует отметить, что, как и в предшествующей эпической традиции, в «Аргонавтике» сравнения являются отличительной чертой речи повествователя, в речи персонажей они встречаются значительно реже, о чем убедительно свидетельствуют статистические данные [Котова 2022, 89].
Исследование проводится сплошным методом с целью определения коммуникативных контекстов на горизонтальной и вертикальной оси повествовательного полотна, в которых речи персонажей содержат сравнения, выявления внутри- и интертекстуальных параллелей и различий, установления функций сравнений, а также проведения сопоставительного анализа с предшествующей эпической традицией.
Очевидно, что одной из наиболее важных функций речей является раскрытие характера, поскольку они помогают определить личности и установки персонажей в целом и дать их психологические и эмоциональные характеристики в конкретных ситуациях [Dominik 2002, 186]. Два сравнения в речах Ясона иллюстрируют его характер на различных этапах повествования.
Первое сравнение встречается в обращении героя к Нептуну в первой книге поэмы. После того, как морская буря успокоилась, Ясон совершает ритуальное жертвенное возлияние в море из чаши и выдвигает три возможные причины шторма: случайность, закономерность в природе, гнев Нептуна [Kleywegt 2005, 392]. «Научное» объяснение выделено сравнением (I, 670-672), в котором циклическая последовательность штормов по аналогии сопоставляется с движением небесных тел [Zissos 2008, 359]. Ясон придерживается третьей версии - о гневе Нептуна, который увидел в своих водах Арго, первый корабль, - и просит бога о благосклонности для себя и своей команды, посвящая этому вторую половину своей речи. Отметим, что пример множественного объяснения причин природных явлений встречается также в «Фиваиде» в описании землетрясения в эпизоде катабасиса Амфиарая (Theb. VII, 809-816) [Smolenaars 1994, 386-387].
Второе сравнение в речи Ясона встречается в сцене приема аргонавтов в Колхиде, которая характеризуется обманчивым гостеприимством и скрытым коварством Ээта. Будучи принятым царем в храме Солнца, Ясон обращается к нему с речью, тщательно построенной, в которой, по выражению Э. Лютье, «многократно маскируется одна-единственная цель - руно» (цит. по: [Wijsman 1996, 226]). Скрывая ярость, вызванную дерзостью Ясона, Ээт призывает его на помощь в войне с Персом, мотивируя возможностью прославить себя и обещанием отдать руно в награду за победу. Это условие представляет для аргонавтов непредвиденное испытание в дополнение к прошлым трудностям и потерям на пути в Колхиду, но, не замечая уловок царя, Ясон соглашается, выделяя сравнением свою жалобу на отсутствие передышки (V, 543-544):
"et ceu nihil aequore passis additus iste dies?"
«И этот день дан нам, как будто мы ничего не претерпели в море».
Оба сравнения в речах Ясона с учетом повествовательного контекста иллюстрируют его стремление к славе и преклонение перед богами - черты характера, представленные поэтом как доминирующие еще в начале поэмы и которые сохраняют постоянство в меняющихся обстоятельствах жизни героя. В основном повествовании поэт подчеркивает, что именно gloria и religio определяют смелое решение Ясона принять приказ Пелия и отправиться в путешествие за золотым руном (I, 76-80). У. Доминик отмечает, что в эпосах Флавиев речи обычно соответствуют личностям человеческих персонажей, описанным в повествовании и проявляющимся в их действиях. С помощью речи авторы привлекают внимание к определенным характеристикам и преуменьшают или игнорируют другие, чтобы раскрыть характер в свете, соответствующем целям их произведений [Dominik 2002, 188].
Речи в «Аргонавтике» отражают широкий спектр чувств различных персонажей, в которых сравнения передают глубину человеческих эмоций в конкретных драматических ситуациях.
Так, реакцией на бегство Медеи является жалобный монолог ее матери, имеющий трехчастную структуру - плач, тема мести и оправдание Ясона, переходы между которыми характеризуются внезапной сменой настроения.
Средняя часть монолога начинается сравнением, отражающим эмоциональный сдвиг от жалоб и причитаний к желанию отомстить Ясону за его коварство (VIII, 150-153):
vellem unguibus uncis ut volucris possem praedonis in ipsius ora ire ratemque supra claroque reposcere cantu quam genui.
«Я бы хотела мочь, как птица с загнутыми когтями, броситься в лицо самому похитителю, пролететь над его судном и пронзительным криком потребовать назад ту, которую я родила».
Сравнение является примером эпической техники Валерия Флакка, в которой проявляются сочетания мотивов и лексического материала из произведений литературных предшественников [Castelletti 2022, 136]. Г. Либерман отмечает, что поэт сближает собственные строки "dextramque tenens quin ipsa loquentis / iret in ora deae" (Arg. VII, 293-294), которые являются аллюзией на стихи из «Любовных элегий» Овидия I, 7, 63-64 ("at tu ne dubita - minuet vindicta dolorem - / protinus in vultus unguibus ire meos"), и описание из «Метаморфоз» Овидия (XIII, 613-614), где пти-цы-мемнониды, сотворенные из праха Мемнона, ведут между собой бой, «клювы и когти кривые / В гневе сцепив» ("rostrisque et aduncis unguibus iras / exercent alasque adversaque pectora lassant") [Liberman 2002, 363]. Добавим, что пассаж Валерия Флакка также дает отсылку к сравнению из «Энеиды» (XI, 721-724), в котором дается описание мести Камиллы лигу-рийцу за обман и коварство:
quam facile accipiter saxo sacer ales ab alto consequitur pinnis sublimem in nube columbam comprensamque tenet pedibusque eviscerat uncis; tum cruor et volsae labuntur ab aethere plumae.
«Так же легко, как священный пернатый хищник с высокого утеса на крыльях догоняет голубку высоко в облаках и, схватив, держит ее и потрошит когтистыми лапами; так кровь и выщипанные перья падают с неба».
По меткому выражению Э. Фантам, «месть - спутница плача» [Fantham 1999, 228], и женщины, выражающие в жалобах отчаяние и гнев, ни с кем напрямую не конфликтуют, но вдохновляют мужчин на месть своими причитаниями [Markus 2004, 111].
Выбор и расположение сравнений, отражающих эмоции персонажей, прослеживается в тематической взаимосвязи речей в различных частях повествования. Примером этому служат два пассажа, характеризующие Амика.
В первом эпизоде аргонавты на пути в Колхиду высаживаются на берег страны бебриков, и Ясон отправляет людей исследовать территорию. Эхион находит Диманта, стонущего в уединенной долине и оплакивающего своего друга Отрея, убитого Амиком. В своем ужасе он отчаянно хочет, чтобы аргонавты спаслись, пока могут. Эхион ведет юношу к своим товарищам, и Димант рассказывает им свою историю, соединяя ее с описанием Амика (IV, 150-153):
talis in advectos Neptuni credita proles aeternum furit atque aequae virtutis egentes ceu superum segnes ad iniqua altaria tauros constituit, tandem ut misero lavet arma cerebro.
«Такой, считающийся потомком Нептуна, постоянно неистовствует по отношению к пришельцам и тех, кому не хватает равной доблести, словно вялых быков, ставит к враждебным алтарям богов, чтобы он, наконец, смочил оружие в мозгах несчастных».
Отметим, что ранее в повествовании поэт отразил различие в способе убийства Aмиком своих пленников в зависимости от их силы: более слабых он сбрасывал со скалы в море в жертву своему отцу Нептуну, а сильных вызывал на кулачный бой (IV, 109-113).
М. Корн отмечает, что содержание сравнения (IV, 150-153) относится не к обеим группам, а только к одной, а именно к группе более сильных путешественников, и, следовательно, к судьбе, которая, по мнению Диманта, ожидает аргонавтов: Aмик вызовет героев на кулачный бой, в котором он убьет бойцов, как быков у алтаря, поскольку они, как и все остальные, не могут сравниться с ним по силе [Korn 1989, 118]. П. Маргатройд разделяет это мнение и вносит несколько уточняющих деталей в интерпретацию пассажа: «сравнение подразумевает, что противники Aмика - тяжеловесные, пассивные и беспомощные жертвы, убитые неизбежно и без каких-либо угрызений совести возвышающейся фигурой, очень хорошо владеющей собой; и Димант отнес бы аргонавтов к этой категории (включая Поллук-са)», а также добавляет, что кулачный поединок - это единственная форма убийства, свидетелем которой до сих пор был Димант [Murgatroyd 2009, 100-101]. Ф. Шпальтенштайн полагает, что непоследовательность Валерия Флакка в изложении этой истории преднамеренная и служит большей драматизации повествования Диманта [Spaltenstein 2004, 241].
Во втором эпизоде аргонавты прибывают в Мариандинию, которой правит Лик, брат Отрея, убитого Aмиком в кулачном поединке. Он радушно принимает аргонавтов и произносит приветственную речь, в которой отмечает объединяющий мотив и надежный залог верности, когда люди знают одного и того же врага. Лик демонстрирует радость, восхищаясь подвигом Поллукса, который одержал великую победу над Aмиком незадолго до того, как он сам достиг Бебриции, желая отомстить за смерть брата. В его рассказе очевидное удовольствие от вида мертвого Aмика сопровождается описанием, в котором тело великана, распростертое у моря, сравнивается с морским чудовищем, выброшенным на берег (IV, 749-750).
Сравнения в этих двух эпизодах выражают эмоции говорящего и объединены темой Aмика, а также кругом участвующих и упоминаемых лиц: аргонавты как слушатели, брат Отрея Лик как рассказчик, Димант, сочетающий обе роли.
В прямой речи сравнения используются не только для изображения собственных эмоций персонажа, но и для пробуждения определенных чувств
в слушателе. Так, в лемносском эпизоде «Аргонавтики» Венера призывает Молву распространить среди женщин слух о том, что их мужья, порабощенные роскошью и постыдной похотью, возвращаются с фракийскими наложницами. В традиционном эпическом мотиве божественного преображения Молва, принявшая облик лемносской матроны Неаэры, обращается к Эв-риноме с речью, тщательно построенной и воздействующей на ее сознание и чувства. Намереваясь убедить Эвриному отомстить, Молва использует сравнение: "scis simile ut flammis simus genus" («Ты знаешь, насколько мы есть род, подобный пламени») (II, 156), в котором речь идет об огненном темпераменте женщин, быстро меняющемся и разрушительном.
Показательно, что в римском эпосе преобладающие эмоции очень часто описываются с помощью образов огня - элемента, тесно связанного с женщинами, которые изображаются как его воплощение [Pyy 2020, 31].
Как отмечает Э.М. Кит, неконтролируемый огонь является широко используемым символом в древней литературе; более того, в римском эпосе он часто связан с женщинами, несущими разрушение [Keith 2004, 73].
Речь Молвы имеет прецеденты как в литературе, так и в ораторской практике. Она напоминает «речь лживого вестника» в греческой трагедии (например, Soph. Tr. 248 sqq.), а также речь Синона в «Энеиде» (II, 77 sqq.), где он в полной мере использует различные риторические приемы, чтобы убедить троянцев поверить ему. Аспект убеждения особенно важен, и речь Синона, как и речь Молвы, напоминает суасории, практикуемые в школах риторики того времени [Smith 1988, 75].
Тактика Молвы одинаково успешна с остальными лемносскими женами, поскольку ее рассказ быстро завоевывает доверие среди них, вызывая «яростное негодование» (II, 165-167):
dolor iraque surgit,
obvia quaeque eadem traditque auditque neque ulli
vana fides.
«Горе и гнев переполняют, и все, встречаясь друг с другом, шли дальше и снова слышали ту же историю, и ни для кого ее вера не казалась необоснованной».
Стремлением вызвать сострадание обусловлено использование сравнения в речи слепого провидца Финея, к которому аргонавты прибыли после победы над Амиком. В качестве наказания Юпитера за то, что в своих прорицаниях прояснял людям волю богов, Финея преследуют гарпии, и теперь он молит о помощи против них. Речь Финея характеризует его как опытного оратора: чтобы произвести впечатление и подчеркнуть серьезность ситуации, он использует высокий стиль, его аргументы тщательно упорядочены, и он апеллирует к слушателям разными способами и на различных уровнях [Murgatroyd 2009, 217]. Переходя к просьбе, он раскрывает свои невзгоды, в последовательности перечисления которых П. Маргатройд отмечает продуманную градацию [Murgatroyd 2009, 223].
Финей упоминает скитания по миру, потерю дома и слепоту, прежде чем переходит к своему худшему бедствию, в описании которого он использует сравнение, явно предназначенное для того, чтобы взволновать его слушателей и вызвать жалость (IV, 450-453):
Harpyiae semper mea pabula servant, fallere quas nusquam misero locus: ilicet omnes deveniunt niger intorto ceu turbine nimbus iamque alis procul et sonitu mihi nota Celaeno.
«Гарпии всегда следят за моей едой, ускользнуть от их внимания у меня, увы, никогда нет случая; тотчас же все налетают вращающимся вихрем, словно черная туча, и уже издали но звуку крыльев я узнаю Келено».
Сравнение дает отсылку к рассказу Aполлония Родосского (II, 187 sqq.), в который Валерий Флакк вносит изменения и дополняет свою модель, используя несколько аллюзий на строки Вергилия о встрече троянцев с гарпиями (Aen. III, 224-233). Одну из гарпий Финей выделяет из остальных, и, отражая ее ведущую роль, называет по имени (как и Эней в III, 211) и узнает по звуку крыльев [Murgatroyd 2009, 217].
Отметим, что у Aполлония Родосского гарпии появляются, «чрез гряду облаков налетая внезапно из дали» (Arg. 2187), в то время как у Валерия Флакка они сами изображены в виде черного облака во время урагана, а слова turbo и intorqueo создают уточняющие детали, представляя вращающееся облако конической формы.
Образы, используемые Финеем в речи, представляют мир неистовых сил и, как отмечает П. Маргатройд, подразумевают, что гарпии громкие, опасные, разрушительные, наводящие ужас и непреодолимые, они подхватывают еду и кружат вокруг, в то время как изображение грозового облака имеет коннотации грязи, подземного мира, дурного предзнаменования и зла [Murgatroyd 2009, 226].
Картиной своего жестокого наказания Финей побуждает аргонавтов к действию и, когда появляются гарпии, Зет и Калаид, крылатые сыновья Aквилона, отгоняют их.
Сравнения играют решающую роль в речах, которые проясняют эпические обстоятельства грядущих событий и характеризуют их участников. Такой пример содержится в пророчестве Финея о предстоящем путешествии аргонавтов в Колхиду. Говоря об амазонках, провидец предупреждает Ясона о большой опасности, исходящей от них (IV, 601-605):
proxima Thermodon hinc iam secat arva; memento, inclita Amazonidum magnoque exorta Gradivo gens ibi; femineas nec tu nunc crede catervas, sed qualis, sed quanta viris insultat Enyo divaque Gorgonei gestatrix innuba monstri.
«Далее отсюда Термодонт рассекает поля; помни, там находится прославленное племя амазонок, происходящее от великого Марса; не считай эти отряды женскими, но такого рода и такой мощи, как Энио, которая торжествует над мужчинами, и богиня-девственница, которая носит чудовищную Горгону».
Финей обращает внимание Ясона, что он не должен рассматривать амазонок как простых смертных женщин, и сравнение с двумя воинственными богинями Энио и Минервой это подчеркивает. Двойное сравнение многих амазонок с одним божеством (в стт. 604 и 605) подразумевает, что они представляют единую огромную силу со сверхъестественным аспектом, которая действует согласованно и скоординированно. Кроме того, подобно этим двум верховным богиням-воительницам, амазонки чрезвычайно жестоки, свирепы, могущественны и наводят ужас [Murgatroyd 2009, 289].
В сравнении с Минервой П. Маргатройд отмечает два аспекта поэтической иронии: во-первых, амазонки олицетворяют враждебность и опасность для экипажа «Арго», в то время как богиня является их покровительницей; во-вторых, сравнение напоминает о традиционном антагонизме между Минервой и Марсом, отцом амазонок [Murgatroyd 2009, 290].
Совет избегать амазонок, а также другие предсказания Финея, сделанные им в благодарность за избавление от гарпий, продвигают повествование вперед и позволяют аргонавтам добраться до конечной цели своего путешествия. Отметим, что в «Энеиде» в сцене пророчества используемые сравнения дают герою гораздо более полное представление о будущем, когда Анхиз показывает Энею его потомков, будущих великих царей, составивших славу Рима (VI, 781-787), и особое внимание уделяет роли Августа, который водворит золотой век и покорит своей властью весь мир (VI, 791-805) [Котова 2022, 95].
Сравнения в прямой речи персонажа используются в рассказе, обращающемся к параллельной истории, как, например, в песне Орфея о странствиях Ио, которая тематически соответствует повествованию об аргонавтах, пересекающих Босфор.
Этого сюжета нет у Аполлония Родосского, и Валерий Флакк ввел его, следуя Овидию (Met. I, 583-751), преобразуя свою модель путем сокращений отдельных сцен, изменений мотивов, переносов некоторых элементов в другие контексты, а также дополнений [Albrecht 1999, 274-275].
Первое сравнение в песне Орфея выражает удовольствие Юноны от Аргуса как стража, множество бессонных глаз которого рассеяны по всей голове, как если бы лидийская девушка украсила свою паутину пурпурными крапинками (IV, 367-369). П. Маргатройд отмечает: «Аргус приятен Юноне, но не Ио или Юпитеру, и в таком контексте легко увидеть использование любовного употребления placere, когда Аргус доставляет удовольствие Юноне в ответ на то, что Ио (эротически) доставляет удовольствие Юпитеру» [Murgatroyd 2006, 32].
Сравнение дает отсылку к другому мифу, изложенному Овидием в «Метаморфозах» (VI, 5-145), где главным персонажем является лидий-
ская девушка Арахна, вызвавшая богиню Афину на состязание в мастерстве ткачества и в наказание за свое высокомерие превращенная в паука, который неустанно плетет паутину. Как Ио, так и Арахна становятся жертвами ревности и гнева богов, в обеих историях прослеживаются смысловые и лексические переклички - акцент на любовных похождениях Юпитера, попытка самоубийства героини, в повествовании присутствуют речные нимфы, упоминаются паутина, пурпур и сияния красок.
В сцене второй метаморфозы Ио, когда она, преследуемая яростной Тисифоной, возвращается к реке Инах, но ни ее отец, ни нимфы не пытаются приблизиться к ней, настолько она изменилась, также используется сравнение. В нем Валерий Флакк сочетанием различных значений caput искусно переплетает два аспекта Инаха как места и как отца, когда она убегает от него, как если бы он был Стиксом: "Ergo iterum siluas, iterum petit inuia retro / ceu Styga dilectum fugiens caput" (IV, 400-401).
Сравнение выражает адский ужас, наполняющий Ио, и ее отчужденность, изложенные, как отмечает М. Альбрехт, эпиграмматическим языком, который поэт часто использует для изображения трагических чувств [Albrecht 1999, 271]. Дополнительная образность в этом пассаже достигается за счет мифологической связи рассказчика Орфея и Стикса, хорошо известной античному читателю.
Рассматривая интеграцию сравнений в речи персонажей с точки зрения коммуникативного контекста, можно отметить, что в «Аргонавтике» все они встречаются в традиционных эпических сценах и эпизодах, при этом Ясон, Финей и Орфей используют в речах больше сравнений, чем остальные персонажи поэмы (см.: Таблица 1):
Таблица 1.
Коммуникативный контекст сравнений в речи персонажей в «Аргонавтике»
Коммуникативный контекст Говорящий/адресат
Обращение к богам Ясон к Нептуну (I, 670-672)
Сцены с посланниками Молва к Эвриноме (II, 156)
Сцены встреч и приема Димант к аргонавтам (IV, 150-153) Финей к аргонавтам (IV, 450-453) Лик к аргонавтам (IV, 749-750) Ясон к Ээту (V, 543-544)
Сцены пророчеств Финей к аргонавтам (IV, 601-605)
Сцены плача Мать Медеи (монолог) (VIII, 150-153)
Вставные повествования Песня Орфея об Ио (IV, 367-369; IV, 400-401)
Сопоставляя использование сравнений в речах с предшествующей традицией, отметим, что в «Энеиде» приоритет отдается вставным повествованиям, в которых встречается пятнадцать сравнений, из них тринад-
цать в речи Энея на пиру у Дидоны и два в рассказе Эвандра о Геркулесе и Каке. Остальные шесть сравнений в речах используются персонажами в предсказаниях (I, 37-400), сновидениях (VI, 520-522), пророчествах (VI, 781-787; 791-805) и общении с пророками (VI, 577-579), а также в сценах плача (VII, 363-364). В «Аргонавтике» Аполлония Родосского, тематически соответствующей поэме Валерия Флакка, в речах персонажей встречается всего четыре сравнения, которые служат «либо средством убеждения, как в речах Ясона (III, 1100-1) и Медеи (IV, 1024-25), либо играют в ее речи роль объяснения (III, 1044-5), либо являются частью насмешки - в речи Луны (IV, 56-65)» [Мостовая 2020, 276].
Сравнительный анализ характера распределения сравнений в речах персонажей в поэмах Валерия Флакка и Вергилия показывает, что в «Ар-гонавтике», как и в «Энеиде» они преобладают в первой части поэмы, посвященной плаванию героев к месту назначения и событиям на этом пути [ Котова 2020, 1024-1025]. Наибольшее их количество, а именно шесть сравнений встречается в четвертой книге «Аргонавтики», которая отличается большим количеством встреч и речей персонажей, а также включает вставной рассказ Орфея о странствиях Ио [Lipscomb 1909, 14].
Общей характеристикой обеих поэм также является отсутствие сравнений в речах персонажей в сценах сражений и поединков, как военных, так и спортивных. Это связано с тем, что описание таких традиционных эпических тем, как войны и игры в абсолютном большинстве случаев ведется от лица повествователя, а не персонажей. Исключение составляют вставные рассказы, в которых речь персонажа становится сама похожа на речь эпического поэта и содержит сравнения - например, монолог Энея о падении Трои, рассказ Эвандра о подвиге Геркулеса.
В практике использования сравнений в эмоционально-психологическом изображении Медеи Валерий Флакк следует примеру Вергилия в описании противоречивых чувств Дидоны. В «Аргонавтике» монологи героини занимают важное и самостоятельное место, отражая различные стадии, через которые проходит ее любовь, прежде чем она обретет окончательную власть над ее волей, но, как и в «Энеиде», они не содержат ни одного сравнения [Котова 2022, 91].
Говорящие персонажи, в речи которых включены сравнения, представлены преимущественно людьми и в единичных случаях богами. На вертикальной и горизонтальной оси эпического полотна общение в «Аргонавти-ке» происходит между живыми людьми и в одном случае между людьми и богами; в «Энеиде» коммуникации осуществляются между живыми людьми, между умершими и живыми, а также между людьми и богами.
Отметим, что в «Аргонавтике» Валерия Флакка сравнения в речах персонажей служат для выражения эмоций в драматических моментах повествования, демонстрируя в этом аспекте связь между эпосом и трагедией. Кроме того, сравнения являются ключом к пониманию характеров и мотивации героев, а также имеют непосредственное отношение к развитию сюжета, особенно в сценах пророчества и речах дипломатического характера.
Перспективу нашего исследования мы видим в расширении круга рассматриваемых авторов, которое даст возможность проводить диахроническое и синхроническое изучение развития художественного приема сравнения в эпическом жанре.
ЛИТЕРАТУРА
1. Боровиковский И. Сравнения из Энеиды Вергилия // Журнал Министерства народного просвещения. 1876. Ч. CLXXXV. С. 40-73.
2. Гобза И.О. О сравнениях, встречающихся в Энеиде Вергилия. М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1912. 46 с.
3. Котова А.В. Об источниках одного сравнения у Валерия Флакка (V. Fl. 7. 121-126) // Индоевропейское языкознание и классическая филология. Т. XXIII. Ч. 1. СПб.: Наука, 2019. С. 580-586.
4. Котова А.В. Сопоставительный анализ количественных характеристик распределения сравнений в «Энеиде» Вергилия и «Аргонавтике» Валерия Флакка // Индоевропейское языкознание и классическая филология. Т. XXIV. Ч. 2. СПб.: ИЛИ РАН, 2020. С. 1021-1033.
5. Котова А.В. Сравнения в речи повествователя и персонажей как традиционные элементы стиля эпического текста (на материале «Энеиды» Вергилия) // Studia Litterarum. 2022. Т. 7. № 3. С. 84-109.
6. Мостовая В.Г. Гомеровский интертекст в «Аргонавтике» Аполлония Родосского (на материале эпических сравнений III книги) // Литература и культура эллинизма. Сборник статей по материалам конференции памяти В.П. Завьяловой. Москва, 14-15 ноября 2016 г. / сост. Я.Л. Забудская, В.В. Муханова. М.: Издательство Московского университета, 2017. С. 38-46.
7. Мостовая В.Г. Сравнения в «Аргонавтике» Аполлония Родосского: трансформация эпической традиции // Новый филологический вестник. 2020. № 2(53). С. 268-279.
8. Мостовая В.Г. Функции сравнений в речи персонажей «Илиады» // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2007. № 1. С. 95-104.
9. Тахо-Годи А.А. Структура поэтических тропов в «Илиаде» Гомера // Вопросы античной литературы и классической филологии. М.: Наука, 1966. С. 45-59.
10. Albrecht M. von. Roman Epic: An Interpretative Introduction. Leiden; Boston; Köln: Brill, 1999. x, 371 p.
11. Beck D. Simile Structure in Homeric Epic and Vergil's Aeneid // Between Oral-ity and Literacy: Communication and Adaptation in Antiquity. Orality and Literacy in the Ancient World / ed. by R. Scodel. Vol. 10. Leiden; Boston: Brill, 2014. P. 244-266.
12. Beck D. Speech Presentation in Homeric Epic. Austin: University of Texas Press, 2012. 268 p.
13. Cabrillana C. "Sermo deorum" in Vergil's "Aeneid": Colloquial Latin? // Journal of Latin Linguistics. 2014. № 13(1). P. 1-39.
14. Castelletti C. Valerius Flaccus. Argonautica, Book 8 / ed. by A. Augoustakis, M. Fucecchi, G. Manuwald. Oxford: Oxford University Press, 2022. 273 p.
15. Coffey M. The Subject Matter of Vergil's Similes // Bulletin of the Institute of Classical Studies. 1961. Vol. 8. P. 63-75.
16. Dominik W.J. Similes and Their Programmatic Role in the Thebaid // Brill's Companion to Statius / ed. by W.J. Dominik, C.E. Newlands, K. Gervais. Leiden; Boston: Brill, 2015. P. 266-290.
17. Dominik W.J. Speech and Rhetoric in Statius' Thebaid. Hildesheim; Zurich; New York: Olms-Weidmann, 1994. ix, 377 p.
18. Dominik W.J. Speech in Flavian Epic // Hommages à Carl Deroux 1: Poésie / ed. by P. Defosse. Brussels: Latomus, 2002. P. 183-192.
19. Eigler U. Monologische Redeformen bei Valerius Flaccus. Frankfurt am Main: Athenäum, 1988. ix, 147 S.
20. Fantham E. The Role of Lament in the Growth and Eclipse of Roman Epic // Epic Traditions in the Contemporary World: The Poetics of Community / ed. by M. Beissinger, J. Tylus, S. Wofford. Berkeley: University of California Press, 1999. P. 221-237.
21. Fraser A.D. The Simile in Virgil // The Classical Journal. 1923. Vol. 19. P. 48-49.
22. Hardie Ph. The Vertical Axis in Classical and Post-Classical Epic // Antike Erzähl- und Deutungsmuster: Zwischen Exemplarität und Transformation / ed. by S. Finkmann, A. Behrendt, A. Walter. Berlin; Boston: De Gruyter, 2019. P. 219-238.
23. Helzle M. Der Stil ist der Mensch: Redner und Reden im römischen Epos. Stuttgart; Leipzig: Teubner, 1996. 349 S.
24. Highet G. The Speeches in Vergil's Aeneid. Princeton, N.J.: Princeton University Press; London: Oxford University Press, 1972. 380 p.
25. Hornsby R.A. Patterns of Action in the Aeneid: An Interpretation of Vergil's Epic Similes. Iowa: University of Iowa Press, 1970. ix, 156 p.
26. Hudson D.M. Aspects of Valerius Flaccus' Argonautica: A Literary Assesss-ment. Adelaide: University of Adelaide, 1986. 178 p.
27. Gärtner U. Gehalt und Funktion der Gleichnisse bei Valerius Flaccus. Stuttgart: Franz Steiner, 1994. 362 S.
28. Keith A.M. Engendering Rome: Women in Latin Epic. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. xii, 149 p.
29. Kleywegt A.J. Valerius Flaccus, Argonautica, Book I: A Commentary. Leiden; Boston: Brill, 2005. xviii, 506 p.
30. Knauer G.N. Die Aeneis und Homer: Studien zur poetischen Technik Vergils mit Listen der Homerzitate in der Aeneis. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1964. 549 S.
31. Knudsen R.A. Homeric Speech and the Origins of Rhetoric. Baltimore: JHU Press, 2014. 248 p.
32. Korn M. Valerius Flaccus, Argonautica 4, 1-343: ein Kommentar. Hildesheim; Zürich; New York: Georg Olms Verlag, 1989. 227 S.
33. Liberman G. Valerius Flaccus: Argonautiques. Tome II: Chants V-VIII. Paris: Les belles lettres, 2002. xxviii, 461 p.
34. Lipscomb H.C. Aspects of the Speech in the Later Roman Epic. Baltimore: J.H. Furst Company, 1909. 48 p.
35. Mackay A.T. Animals and Animal-Human Dynamics in Valerius Flaccus' Argo-nautica. London: University College London, 2019. 301 p.
36. Markus D.D. Grim pleasures: Statius's Poetic Consolationes // Arethusa. 2004. № 37(1). P. 105-136.
37. Martin R.P. The Language of Heroes. Speech and Performance in the Iliad. Ithaca, N.Y.; London: Cornell University Press, 1989. xv, 265 p.
38. McNelis Ch. Similes and Gender in the Achilleid // Brill's Companion to Sta-tius / ed. by W.J. Dominik, C.E. Newlands, K. Gervais. Leiden, Boston: Brill, 2015. P. 189-204.
39. Minchin E. The Words of Gods: Divine Discourse in Homer's Iliad // Sacred Words. Orality, Literacy and Religion / ed. by A.P.M.H. Lardinois, J.H. Block, M.G.M. van der Poel. Vol. VIII. Leiden; Boston: Brill, 2011. P. 17-35.
40. Murgatroyd P. A Commentary on Book 4 of Valerius Flaccus' Argonautica. Leiden; Boston: Brill, 2009. x, 363 p.
41. Murgatroyd P. Valerius Flaccus' Io Narrative // Museum Helveticum. 2006. Vol. 63. № 1. P. 29-38, 62.
42. Pyy E. Women and War in Roman Epic. Leiden; Boston: Brill, 2020. x, 330 p.
43. Ready J.L. Character, Narrator, and Simile in the Iliad. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 2011. ix, 323 p.
44. Reitz Ch., Finkmann S. Principles of Communication in Greek and Roman Epic - a Short Introduction // Structures of Epic Poetry / ed. by Ch. Reitz, S. Finkmann. Vol. I: Foundations. Vol. II.1/II.2: Configuration. Vol. III: Continuity Berlin; Boston: De Gruyter, 2020. P. 471-480.
45. Rolim de Moura A. Lucan 7: Speeches at War // Lucan's Bellum Civile. Between Epic Tradition and Aesthetic Innovation / ed. by N. Hömke, C. Reitz. Berlin: Walter de Gruyter, 2010. P. 71-90.
46. Schell K.C. Vergil's Self-Referential Simile: Thematic Construction through Internal Allusion in the Aeneid. Providence, Rhode Island: s. n., 2009. vi, 233 p.
47. Smith A.H. A Commentary on Valerius Flaccus' Argonautica II. Dr. Habil. Thesis. Oxford, 1988. 354 p.
48. Smolenaars J.J.L. Statius. Thebaid VII: A Commentary. Leiden; New York; Cologne: Brill, 1994. xlii, 462 p.
49. Spaltenstein F. Commentaire des Argonautica de Valerius Flaccus (livres 3, 4 et 5). Bruxelles: Latomus, 2004. 561 p.
50. Wijsman H.J.W. Valerius Flaccus, Argonautica, Book V: A Commentary. Leiden; New York; Köln: Brill, 1996. xii, 322 p.
51. Zissos A. Valerius Flaccus' Argonautica, Book 1 / ed. with introd., trans. and comm. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008. lxx, 450 p.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Borovikovskiy I. Sravneniya iz Eneidy Vergiliya [Similes from Vergil's "Aeneid"]. Zhur-nalMinisterstva narodnogoprosveshcheniy, 1876, part. CLXXXV, pp. 40-73. (In Russian).
2. Cabrillana C. "Sermo deorum" in Vergil's "Aeneid": Colloquial Latin? Journal of Latin Linguistics, 2014, no. 13(1), pp. 1-39. (In English).
3. Coffey M. The Subject Matter of Vergil's Similes. Bulletin of the Institute of Classical Studies, 1961, vol. 8, pp. 63-75. (In English).
4. Fraser A.D. The Simile in Virgil. The Classical Journal, 1923, vol. 19, pp. 48-49. (In English).
5. Kotova A.V. Sravneniya v rechi povestvovatelya i personazhey kak traditsion-nyye elementy stilya epicheskogo teksta (na materiale "Eneidy" Vergiliya) [Similes in the Narrator's and Characters' Speeches as Traditional Elements of Epic Style (on the Material of Virgil's "Aeneid")]. Studia Litterarum, 2022, vol. 7, no. 3, pp. 84-109. (In Russian).
6. Mostovaya V.G. Sravneniya v «ArgonavtikE» Apolloniya Rodosskogo: transfor-matsiya epicheskoy traditsii [The Simile in the "Argonautica" of Apollonius of Rhodes: Transformation of the Epic Tradition]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2020, no. 2(53), pp. 268-279. (In Russian).
7. Mostovaya V.G. Funktsii sravneniy v rechi personazhey "Iliady" [The Functions of Comparisons in the Speech of the Characters of the "Iliad"]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya, no. 1, pp. 95-104. (In Russian).
8. Markus D.D. Grim pleasures: Statius's Poetic Consolationes. Arethusa, 2004, no. 37(1), pp. 105-136. (In English).
9. Murgatroyd P. Valerius Flaccus' Io Narrative. Museum Helveticum, 2006, vol. 63, no. 1, no. 29-38, 62. (In English).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
10. Beck D. Simile Structure in Homeric Epic and Vergil's Aeneid. Scodel R. (ed.). Between Orality and Literacy: Communication and Adaptation in Antiquity. Orality and Literacy in the Ancient World. Vol. 10. Leiden, Boston, Brill, 2014, pp. 244-266. (In English).
11. Dominik W.J. Similes and Their Programmatic Role in the Thebaid. Dominik W.J., Newlands C.E., Gervais K. (eds.). Brill's Companion to Statius. Leiden, Boston, Brill, 2015, pp. 266-290. (In English).
12. Dominik W.J. Speech in Flavian Epic. Defosse P. (ed.). Hommages à Carl Der-oux 1: Poésie. Brussels, Latomus, 2002, pp. 183-192. (In English).
13. Fantham E. The Role of Lament in the Growth and Eclipse of Roman Epic. Beissinger M., Tylus J., Wofford S. (eds.). Epic Traditions in the Contemporary World: The Poetics of Community. Berkeley, University of California Press, 1999, pp. 221-237. (In English).
14. Hardie Ph. The Vertical Axis in Classical and Post-Classical Epic. Finkmann S., Behrendt A., Walter A. (eds.). Antike Erzähl- und Deutungsmuster: Zwischen Exempla-rität und Transformation. Berlin, Boston, De Gruyter, 2019, pp. 219-238. (In English).
15. Kotova A.V. Ob istochnikakh odnogo sravneniya u Valeriya Flakka (V. Fl. 7. 121-126) [On the Sources of the Simile in Valerius Flaccus 7. 121-126]. Indo-yevropeyskoye yazykoznaniye i klassicheskaya filologiya [Indo-European Linguistics and Classical Philology]. Vol. XXIII. Part 1. St. Petersburg, Nauka Publ., 2019, pp. 580586. (In Russian).
16. Kotova A.V. Sopostavitel'nyy analiz kolichestvennykh kharakteristik raspre-deleniya sravneniy v "Eneide" Vergiliya i "Argonavtike" Valeriya Flakka [Comparative
Analysis of Quantitative Characteristics of Distribution of Similes in Virgil's "Aeneid" and Valerius Flaccus' "Argonautica"]. Indoyevropeyskoye yazykoznaniye i klassicheska-yafilologiya [Indo-European Linguistics and Classical Philology]. Vol. XXIV. Part 2. St. Petersburg, ILS RAS Publ., 2020, pp. 1021-1033. (In Russian).
17. McNelis Ch. Similes and Gender in the Achilleid. Dominik W.J., Newlands C.E., Gervais K. (eds.). Brill's Companion to Statius. Leiden, Boston, Brill, 2015, pp. 189-204. (In English).
18. Minchin E. The Words of Gods: Divine Discourse in Homer's Iliad. Lardi-nois A.P.M.H., Block J.H., Poel M.G.M. van der (eds.). Sacred Words. Orality, Literacy and Religion. Vol. VIII. Leiden, Boston, Brill, 2011, pp. 17-35. (In English).
19. Mostovaya V.G. Gomerovskiy intertekst v «ArgonavtikE» Apolloniya Rodoss-kogo (na materiale epicheskikh sravneniy III knigi) [Homeric Intertext in the Apollonius Rhodius' "'Argonautica" (Based on the Epic Similes of Book III). Literatura i kul'tu-ra ellinizma. Moscow: Moscow University Publ., 2017, pp. 38-46. (In Russian).
20. Reitz Ch., Finkmann S. Principles of Communication in Greek and Roman Epic - a Short Introduction. Reitz Ch., Finkmann S. (eds.). Structures of Epic Poetry. Vol. I: Foundations. Vol. II.1/II.2: Configuration. Vol. III: Continuity. Berlin, Boston, De Gruyter, 2020, pp. 471-480. (In English).
21. Rolim de Moura A. Lucan 7: Speeches at War. Hömke N., Reitz C. (eds.). Lu-can's Bellum Civile. Between Epic Tradition and Aesthetic Innovation. Berlin, Walter de Gruyter, 2010, pp. 71-90. (In English).
22. Takho-Godi A.A. Struktura poeticheskikh tropov v "Iliade" Gomera [The Structure of Poetic Tropes in Homer's "Iliad"]. Voprosy antichnoy literatury i klassich-eskoy filologii. Moscow, Nauka Publ., 1966, pp. 45-59. (In Russian).
(Monographs)
23. Albrecht M. von. Roman Epic: An Interpretative Introduction. Leiden, Boston, Köln, Brill, 1999. x, 371 p. (In English).
24. Beck D. Speech Presentation in Homeric Epic. Austin, University of Texas Press, 2012. 268 p. (In English).
25. Gobza I.O. O sravneniyakh, vstrechayushchikhsya v Eneide Vergiliya [About Similes in Vergil's "Aeneid"]. Moscow, G. Lissner and D. Sobko Publ., 1912. 46 p. (In Russian).
26. Castelletti C., Augoustakis A., Fucecchi M., Manuwald G. (eds.). Valerius Flaccus. Argonautica, Book 8. Oxford, Oxford University Press, 2022. 273 p. (In English).
27. Dominik W.J. Speech and Rhetoric in Statius' Thebaid. Hildesheim, Zurich, New York, Olms-Weidmann, 1994. ix, 377 p. (In English).
28. Eigler U. Monologische Redeformen bei Valerius Flaccus. Frankfurt am Main, Athenäum, 1988. ix, 147 S. (In German).
29. Helzle M. Der Stil ist der Mensch: Redner und Reden im römischen Epos. Stuttgart, Leipzig, Teubner, 1996. 349 S. (In German).
30. Highet G. The Speeches in Vergil's Aeneid. Princeton, N.J., University Press; London, Oxford University Press, 1972. 380 p. (In English).
31. Hornsby R.A. Patterns of Action in the Aeneid: An Interpretation of Vergil's Epic Similes. Iowa, University of Iowa Press, 1970. ix, 156 p. (In English).
32. Hudson D.M. Aspects of Valerius Flaccus' Argonautica: A Literary Assesssment. Adelaide, University of Adelaide, 1986. 178 p. (In English).
33. Gärtner U. Gehalt und Funktion der Gleichnisse bei Valerius Flaccus. Stuttgart, Franz Steiner, 1994. 362 S. (In German).
34. Keith A.M. Engendering Rome: Women in Latin Epic. Cambridge, Cambridge University Press, 2004. xii, 149 p. (In English).
35. Kleywegt A.J. Valerius Flaccus, Argonautica, Book I: A Commentary. Leiden, Boston, Brill, 2005. xviii, 506 p. (In English).
36. Knauer G.N. Die Aeneis und Homer: Studien zur poetischen Technik Vergils mit Listen der Homerzitate in der Aeneis. Göttingen, Vandenhoeck & Ruprecht, 1964. 549 S. (In German).
37. Knudsen R.A. Homeric Speech and the Origins of Rhetoric. Baltimore, JHU Press, 2014. 248 p. (In English).
38. Korn M. Valerius Flaccus, Argonautica 4, 1-343: ein Kommentar. Hildesheim, Zürich, New York, Georg Olms Verlag, 1989. 227 S. (In German).
39. Liberman G. Valerius Flaccus: Argonautiques. Tome II: Chants V-VIII. Paris, Les belles lettres, 2002. xxviii, 461 p. (In French).
40. Lipscomb H.C. Aspects of the Speech in the Later Roman Epic. Baltimore, J.H. Furst Company, 1909. 48 p. (In English).
41. Mackay A.T. Animals and Animal-Human Dynamics in Valerius Flaccus' Argonautica. London, University College London, 2019. 301 p. (In English).
42. Martin R.P. The Language of Heroes. Speech and Performance in the Iliad. Ithaca, N.Y.; London, Cornell University Press, 1989. xv, 265 p. (In English).
43. Murgatroyd P. A Commentary on Book 4 of Valerius Flaccus' Argonautica. Leiden, Boston, Brill, 2009. x, 363 p. (In English).
44. Pyy E. Women and War in Roman Epic. Leiden, Boston, Brill, 2020. x, 330 p. (In English).
45. Ready J.L. Character, Narrator, and Simile in the Iliad. Cambridge, New York, Cambridge University Press, 2011. ix, 323 p. (In English).
46. Schell K.C. Vergil's Self-Referential Simile: Thematic Construction through Internal Allusion in the Aeneid. Providence, Rhode Island, s. n., 2009. vi, 233 p. (In English).
47. Smith A.H. A Commentary on Valerius Flaccus' Argonautica II. Dr. Habil. Thesis. Oxford, 1988. 354 p. (In English).
48. Smolenaars J.J.L. Statius. Thebaid VII: A Commentary. Leiden, New York, Cologne, Brill, 1994. xlii, 462 p. (In English).
49. Spaltenstein F. Commentaire des Argonautica de Valerius Flaccus (livres 3, 4 et 5). Bruxelles, Latomus, 2004. 561 p. (In French).
50. Wijsman H.J.W. Valerius Flaccus, Argonautica, Book V: A Commentary. Leiden, New York, Köln, Brill, 1996. xii, 322 p. (In English).
51. Zissos A. Valerius Flaccus' Argonautica, Book 1 / ed. with introd., trans. and comm. Oxford, New York, Oxford University Press, 2008. lxx, 450 p. (In English).
Котова Анастасия Викторовна,
Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины.
Кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры иностранных языков. Научные интересы: классическая филология, римский эпос, сравнения. E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0001-9871-7840
Васева Евгения Витальевна,
Санкт-Петербургский государственный университет ветеринарной медицины.
Ассистент кафедры иностранных языков. Научные интересы: классическая филология, римский эпос, риторика. E-mail: [email protected] ORCID ID: 0009-0007-3426-1865
Anastasiya V. Kotova,
Saint-Petersburg State University of Veterinary Medicine.
PhD in Philology, Associate Professor, Associate Professor at the
Department of Foreign Languages. Research interests: classical philology,
Roman epic, similes.
E-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0001-9871-7840
Evgeniya V. Vaseva,
Saint-Petersburg State University of Veterinary Medicine. Assistant Lecturer at the Department of Foreign Languages. Research interests: classical philology, Roman epic, rhetoric. E-mail: [email protected] ORCID ID: 0009-0007-3426-1865
