CC BY
96
И. А. Шефф
СРАВНЕНИЕ КАК РИТОРИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ У АРИСТОТЕЛЯ
Статья посвящена теории сравнения в «Риторике» Аристотеля: ее эксплицитной части, т. е. наблюдениям относительно того, какие аспекты проблемы сравнения являются в трактате приоритетными, а также анализу ряда фрагментов из греческих авторов (Гомер, Платон и др.), используемых Аристотелем в качестве примеров, иллюстрирующих различные виды сравнения, и представляющих имплицитную часть его теории. Аристотель стал первым автором, у которого не просто дано описание сравнения, но показаны разносторонние возможности этого художественного приема в целом, его разнообразие и его «многообразие».
Ключевые слова: сравнение, литературное сравнение, метафора, античная риторика, Аристотель.
В современной научной литературе, посвященной теоретическим проблемам античной мысли, вопрос о категории сравнения разработан существенно меньше в сравнении с метафорой, и в этом смысле работа ирландского ученого Марша Макколла «Античные риторические теории уподобления и сравнения» (МсСа11 1969) до сих пор является одной из самых фундаментальных.
В настоящей статье будет предложен анализ теории сравнения у Аристотеля, который первым дал подробное описание как метафоры, так и сравнения, сформулировав основные положения, касающиеся этих категорий. В его «Риторике» сравнение представлено в двух качествах: как средство риторического доказательства и как элемент стиля. Это связано с направленностью и задачами трактата, в котором первая и вторая книги посвящены методу нахождения средств убеждения (еиргсц), а непосредственно учению о стиле посвящена последняя, третья книга «Риторики»
Доказательство является одним из способов убеждения, а пример (параЗегуца) - это вид доказательства. Аристотель выделяет исторический пример, когда приводятся действительные факты, и вымышленный, то есть придуманный оратором. Последний в свою очередь может выразиться в виде параРо^п, то
есть притчи, которая, если принять во внимание примеры, приводимые Аристотелем, является, выражаясь современным языком, не чем иным, как развернутым сравнением (о развернутых сравнениях см. Корольков 1972: 125):
лараРо^п - вид доказательства, которое использовал Сократ: например, если бы кто-нибудь сказал, что не следует избирать власти по жребию, ибо это подобно тому, как если бы кто-нибудь избирал по жребию в атлеты не тех, кто в состоянии состязаться, но тех, кому выпадает жребий, или из корабельщиков избирал по жребию того, кому нужно управлять кораблем, как будто это нужно делать не знающему человеку, а тому, кому выпадет жребий (Аристотель 1978: 104).
Сравнение, которое вводится здесь словами opoiov yap юалер av e'i 'точно так же', 'как если бы', служит для убеждения, что по жребию выбирать власти не следует. Недопустимость этого мнения подтверждается рассмотрением подобных ситуаций в делах атлетическом и морском.
ПараРо^п, таким образом, являясь иллюстрацией какого-либо конкретного случая, используется как средство убеждения, то есть рассматривается как риторическая форма доказательства, связанная с историческим примером1. Если Аристотель соотносит сравнение (eiKrov) и метафору, то другие античные критики - исторический пример и вымышленный пример-сравнение (McCall M. 1969: 26).
Среди достоинств стиля Аристотель указывает на выражения, способствующие его ясности, а среди них особое положение занимает метафора, чье значение подчеркивалось еще в «Поэтике»2.
1 А. А. Потебня охарактеризует эти два явления через формулы: «частное есть действительное, т.е. нечто принимаемое за исторический факт» (napa5siyp,a) и «частное есть возможное» (napaPo^n) (Потебня 1990: 181). Это, несомненно, восходит к соотношению двух этих средств в античной риторике.
2 р,ЕШфора 5é éaxiv óvópmoq á^oxpíou елгфора ^ ало той yévouq eni sLSoq ^ ano toi~) F.íSouq eni то yévoq ^ апо той s'íSouq eni sLSoq ^ ката то ává^oyov (Poética, 21, 14576) 'Метафора есть перенесение необычного имени или с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии' (Аристотель 1957: 109).
В «Риторике» основной вид метафоры обозначается греческим термином е1к^. И это, как следует из слов Аристотеля, и есть сравнение3:
«Сравнение (е1с5и) есть также метафора, так как между тем и другим существует лишь незначительная разница. Так, когда поэт [говорит] об Ахилле: «он ринулся, как лев», это есть сравнение. Когда же он говорит: «лев ринулся» — это есть метафора: так как оба обладают храбростью, то поэт, пользуясь метафорой, назвал Ахилла львом. Сравнение бывает полезно и в прозе, но в немногих случаях, так как [вообще оно относится] к области поэзии. [Сравнения] следует допускать так же, как метафоры, потому что они — те же метафоры и отличаются от последних только вышеуказанным (Аристотель 1978: 134)4.
Затем говорится о взаимозаменяемости метафоры и сравнения:
Все эти [выражения] можно употреблять и как сравнения, и как метафоры, и очевидно, что все удачно употребленные метафоры будут в то же время и сравнениями, а сравнения, [наоборот, будут] метафорами, раз отсутствует слово сравнения [«как»]5(Аристотель 1978: 134-135).
Аристотель, делая акцент на общей природе сравнения и метафоры, настаивает на главенстве метафоры, подчеркивая, что разница между ними - в наличии слова, вводящего сравнение.
Не менее важным является указание на область употребления сравнения («так как [вообще оно относится] к области поэзии»). Поэтическая функция и становится тем свойством сравнения, которое отличает его от метафоры, поскольку для Аристотеля ценность удачных метафор (см. ниже) - способ-
3 Само слово slküv как риторический термин у Аристотеля встречается лишь в III книге «Риторики». В остальных контекстах оно не имеет терминологического характера, и даже в «Поэтике» оно не употребляется как термин.
4"Eaxiv 5ё ка1 ц eikwv р,ЕШфора^ 5шфЕрЕ1 yäp piKpov oxav pev yäp eot^ [xöv ахл^ш] "wq 5e ^¿rav ¿nopouaEv", elküv ¿axiv, oxav 5e "^Erav ¿nopouaE", ЦЕхафора^ 5iä yäp xö арфю dvSpEiouq Eivai, npoanyopEuaEY ЦЕХЕУЕука^ ^¿ovxa xöv АхЛ^ш. xP^aipov 5ё ц elk^v Kai ¿v ^оуф, o^iyaKiq 5е^ nov^TiKÖv yap. oiaxEai 5ё шалЕр ai p,Exaфopav pE^opai yap Eiai, 5vaфЕpouaav хф Ефпр-Еуф (Rhet. III, 4, 1406b20-26).
5 naaaq 5e xauxaq Kai wq EiKovaq Kai wq pE^opäq e^Eaxi ^¿yEiv, шахЕ oaai äv EÜSoKip^aiv wq pE^opai ^EXÖEiaai, S^lov oxi aöxai Kai elkove^ eaovxai, Kai ai elkove^ p,Exaфopai ^oyou SEopEvai (Rhet. III, 4, 1407a, 1115).
ность поучать, а чрезмерная поэтичность может ослабить это качество. Что же касается сравнения, то и ему, вследствие «поэтичности по природе», поучительность свойственна не всегда.
Элемент наставления важен для процесса убеждения, и убедительность того или иного приема зависит и от того, даст ли он новое знание, то есть стилистические средства, по Аристотелю, достойны похвалы лишь до тех пор, пока они поучительны:
Естественно, что всякому приятно легко научиться [чему-нибудь], а всякое слово имеет некоторый определенный смысл, поэтому всего приятнее для нас те слова, которые дают нам какое-нибудь знание6 (Аристотель 1978: 142-143).
Самой полезной в этом отношении является, по Аристотелю, метафора, а так как сравнение связано с метафорой, то и оно может быть поучительно и обладать качеством то аатеЮу. Поэтому Аристотель продолжает:
То же самое действие производят уподобления7, употребляемые поэтами, и потому они кажутся изящными, если только они хорошо выбраны. Уподобление, как было сказано раньше, есть та же метафора, но отличающаяся присоединением [слова сравнения]; она меньше нравится, так как она длиннее, она не утверждает, что «это — то», и наш ум этого не требует8 (Аристотель 1978: 143).
То есть сравнение менее поучительно, чем метафора, вследствие своей растянутости и высокой степени прозрачности.
Пассаж о сравнении, вновь основанный на предшествующем рассмотрении метафоры, примечателен утверждением о том, что удачные сравнения содержат в своем составе элемент метафоричности:
6 Кеннеди указывает на связь этого фрагмента с первой строкой «Метафизики» (Kennedy 2007: 218 n. 97): «Все люди от природы стремятся к знанию» (Аристотель 1976: 65).
7 Как видно, Н. Платонова использовала для перевода siKrav в «Риторике»ислово «уподобление»,и слово «сравнение», в то время как терминологическое значение в русском языке получило лишь слово «сравнение»,его мыи считаем наиболее уместным в данном фрагменте.
8 яоюиоту pxv ow ка1 aixwv novnt^v s'lKovsq то айто^ Sionsp av su, aoiELov 9aivsTav. eoTiv yapp slkAv, кабапер sipnTai npoTspov, р,£тафора бшфЕроиаа пробег 5ю ^rrov oti р,акрот£рю^ ка1 ой ^sysi wq тойто ¿Kslvo^ ойкош ой5е ZnTs! тойто pyux^ (Rhet. III, 10, 1410b, 1520). Кирби отмечает, что смысл последнего тезиса не совсем ясен (Kirby 1997: 545).
Сравнение удачно, когда в нем есть метафора9
(Аристотель 1978: 148).
Возможно, имеется в виду, что именно сравнение, содержащее метафору, несет в себе элемент поучительности, то есть заключает в себе то, о чем нужно догадаться, а не говорит прямо, что это похоже на то, так как обладает теми-то и теми-то общими признаками. Поэтому такое сравнение-метафора удачно10.
После нескольких примеров удачных сравнений следует утверждение о важности и полезности таких сравнений в поэтическом творчестве:
На этом, то есть когда [сравнение] неудачно, поэты всего чаще проваливаются, и за это же, то есть когда [сравнение] удачно, их всего больше прославляют11 (Там же).
То есть способность использовать удачные сравнения - это, по Аристотелю, один из критериев успеха поэта.
Все эти положения - эксплицитная часть теории Аристотеля. Обратимся теперь к примерам е1к^ в третьей книге, являющимися имплицитной частью его теории. Материал для этих примеров взят из поэтов, ораторов, историков и философов: это Гомер, Платон, Перикл, Демосфен, Антисфен, Андротион, Фео-дамант, Демократ. Однако только для четырех из восемнадцати примеров е1к^ могут быть приведены их действительные источники: «Илиада» Гомера и «Государство» Платона.
Одно из сравнений у Платона Аристотель приводит так:
И [сравнение, прилагаемое] к народу, что он подобен кормчему корабля, сильному, но несколько глухому (Аристотель 1978: 134).
Пример взят из VI книги «Государства» (488а), где Адиа-мант просит Сократа объяснить, почему государству необходимо, чтобы им правили философы, и Сократ отвечает:
9 xö 5е eu ¿axiv oxav pExaфopä ^ (Rhet. III, 11, 1413a, 5).
10 Вероятно, все это можно свести к понятию метафорического сравнения, описанного, например, Б. В. Томашевским: «Метафорический эпитет есть первый шаг к метафорическому сравнению. Вместо «жемчужные зубы» можно сказать «зубы, как жемчуг». Здесь еще нет момента психологического сравнения, но словесная форма уже подходит к нему. Если же мы скажем, что «зубы своим цветом и блеском похожи на жемчуг», то мы имеем уже законченное сравнение» (Томашевский 1996: 60).
11 ¿volq pa^iaxa x' ¿Kninxouaiv oi noinxai ¿äv p^ eu, Kai ¿äv eu, EÜSoKvpouaw (Rhet. III, 11, 1413a, 10-11).
«Твой вопрос требует ответа с помощью уподобления (81' síкovog)», затем заключая: «Так выслушай же мое уподобление, чтобы ещё больше убедиться, как трудно оно мне даётся» (Платон 1994: 267).
Сравнение, приводимое Сократом - развернутое описание сильного, но глуховатого, близорукого и мало смыслящего в мореходстве кормчего, а также моряков, стремящихся управлять кораблем, несмотря на то, что никогда этому не учились. Пассаж начинается так:
Так вот, представь себе такого человека, оказавшегося владельцем одного или нескольких кораблей. Кормчий и ростом, и силой превосходит на корабле всех, но он глуховат, а также близорук и мало смыслит в мореходстве... (Там же).
Слово сравнения (оцою^) в тексте оригинала, т. е. у Платона, отсутствует. Таким образом, Аристотель называет сравнением и иллюстрирующий пример, не представляющий собой сравнения в строгом смысле.
При сопоставлении формы сравненийв оригинальных текстах Гомера и Платона с формой приводимых на их основе сравнений Аристотеля видно, что у Аристотеля слова сравнения есть всегда, в то время как в «первоисточниках» их может не быть: в «Риторике» это союзы ы и ыопер, глагол еогка, прилагательное оцою^.
Кроме того, в оригинале сравнения более развернуты: так, сравнение Ахилла со львом у Аристотеля отсылает к гомеровскому пассажу из десяти строк.
Возможно, воспроизведение развернутых сравнений в сжатом виде свидетельствует о стремлении к лаконичности сравнения. Ведь для выполнения своей познавательной функции, по Аристотелю, художественные средства не должны быть слишком растянутыми, а все разъяснения и описания, способствующие быстрому пониманию сравнения, должны находиться как бы за его пределами.
Что касается остальных примеров, то, хотя их оригинальный контекст недоступен, некоторые выводы всё же сделать можно.
Например, Аристотель говорит:
Примером сравнения могут служить слова Андротиона об Идриее, что он похож на собачонок, сорвавшихся с цепи: как они бросаются кусать, так опасен и Идрией, освобожденный от уз (Аристотель 1978: 134).
Известно, что Андротион - афинский оратор и хронист IV в. до н. э., ученик Исократа, а Идрией - брат царя Карии Мавсола, от которого Идрией наследовал власть. Сравнение объясняется опасностью, которая может возникнуть, если Идриея выпустить из заключения, - ситуация сопоставима с ситуацией с собачками, кусающимися, если срываются с цепи. Как и в других случаях, здесь присутствует вводное слово (о^оюд) .
Или сравнение Перикла:
[Таково] и сравнение, которое Перикл делает относительно самосцев, что они похожи на детей, которые хотя и берут предлагаемый им кусочек, но продолжают плакать (Там же).
Оно характеризует поведение самосцев после подавления восстания Периклом. Периклу приписывают и следующий пример:
[Таково же и сравнение] относительно беотийцев, что они похожи на дубы: как дубы разбиваются один о другой, так и беотийцы сражаются друг с другом (Там же).
Еще одно сравнение принадлежит Демосфену:
и [сравнение], делаемое Демосфеном относительно народа, что он подобен людям, которые страдают морской болезнью на корабле (Там же).
Как и в других примерах, оно вводится прилагательным оцою^.
Следующий пример таков:
И как Демократ сравнивал риторов с кормилицами, которые, сами глотая кусочек, мажут слюной по губам детей (Там же).
Под «ф^торад» Демократ, аттического оратор, подразумевает политических деятелей, которые вместо того, чтобы достойно управлять государством, ограничиваются обещаниями, заботясь лишь о своем благополучии.
Последний пример - сравнение Антисфена:
И как Антисфен сравнивал тонкого Кифисодота с ладаном, который, испаряясь, доставляет удовольствие (Там же).
Следующая группа примеров приводится Аристотелем для пояснения уже рассмотренного нами положения, что сравнение удачно, когда оно - метафора:
Сравнение удачно, когда в нем есть метафора, так, например, можно сравнить щит с фиалом Арея, развалины с лохмотьями дома; сюда же [относится]и сравнение: «Никерат — это Фило-ктет, укушенный Пратием», которое употребил Фрасимах, увидя, что Никерат, побежденный Пратием в декламации, отпустил себе волосы и неопрятен12 (Аристотель 1978: 148).
Первое - сравнение щита с чашей Ареса - упоминалось Аристотелем и в 4, и в 11 главах в форме метафоры по аналогии. Теперь эта пара представлена в форме сравнения, содержащего в себе именно такую метафору: как чаша относится к Дионису, так щит относится к Аресу. Метафорой по своей сути является и сравнение развалин с лохмотьями дома. В третьем примере речь идет о софисте Фрасимахе Халкедонском и его современниках -рапсодах Пратие и Никерате, сыне знаменитого афинского полководца Никия. Вид расстроенного побежденного в соревнованиях Никерата напомнил Фрасимаху Филоктета, которого, согласно мифу, ужалила змея. Данное сравнение также содержит метафору: «укушенный Пратием».
Итак, Аристотель, уделяя особое внимание сравнению (в1к^), создает новую оригинальную систему как функционирования, так и конструирования сравнения как особого компонента художественной реальности. Эксплицитная часть его теории свидетельствует о том, что строгих рамок и границ приема, заключенного в сравнении, по Аристотелю, не существует, поскольку он максимально расширяет его. Эта часть теории уравновешена имплицитной - примерами, каждый из которых самодостаточен сам по себе, и в то же время все вместе эти примеры обладают общими свойствами.
Первый компонент сравнений более объективен, так как задан тематически. Этим объектом сравнения, в зависимости от контекста, может стать любой предмет или человек: герой Ахилл, народ, риторы, флейтист, щит, стихи поэтов и т. д. Второй же компонент - средство сравнения - является авторским. При этом, так как сравнение имеет своей целью убеждение, создаваемый им образ должен быть доступным и красочным. Поэтому средством сравнения служат реалии, понятные
12 то 5ё Ей ¿ох1у ошу р,£тафора ^ еохгу уар £1каоаг х^у аоя15а фш^ Ар£юд ка1 то ¿рйлюу рак£1 огаа^, ка1 то тоу №к^ратоу фауаг фЛоктптпу £1Уаг 5е 5пуцеуоу йло Пратио^, шоп£р £1као£У ©рааирлхо^ тоу Nvк^ратоv ^ттпцеуоу гао Пратио^ рауфбошта, коцщута 5е ка1 aйxцnроv т (КИй. III, 11, 1413а5-10).
слушателям, собеседникам или читателям. Весьма разнообразные, они берутся из мира предельно жизненного и конкретного.
Очевидно, у Аристотеля не было цели предложить свод строгих правил построения сравнения и дать перечень стандартных образцов. Своими яркими и тщательно подобранными примерами он, тем не менее, стремится показать, как нужно сравнивать, как уметь сделать речь убедительной. Отсюда конкретность и зримость образов его сравнений. Слова А. А. Поте-бни, сказанные по поводу гомеровских сравнений, на наш взгляд, уместны и в отношении примеров Аристотеля: «Они... правдивы и естественны. Они вполне удовлетворяют следующему основному требованию мысли: так как цель образности есть приближение значения образа к нашему пониманию и так как без этого образность лишена смысла, то образ должен быть нам более известен, чем объясняемое им» (Потебня 1990: 226).
Образы у Аристотеля очень разнообразны: тут и профессии разных родов, и животные, и растения, и предметы быта. Однако реалии, взятые для создания средства сравнения в этих примерах, будучи понятными и знакомыми современникам, заключают в себе элемент парадоксальности, которая и делает сравнение не только понятным, но и выразительным. Можно сказать, что герои сравнений проявляют себя несколько необычно, нетипично, в несвойственных им качествах. Так, кормчий -образ сильный, наделенный волей в воображении слушающего -глуховат (1406Ь33-34), а няньки - олицетворение заботы и любви - забирают у детей лакомство (1407а8-10); лица, которые хоть и молоды, однако лишены красоты (1406Ь.36-а1); детишки берут поданное им для успокоения угощение, но продолжают плакать (1407а2-4); ладан - символ покоя и умиротворения -лишь исчезая, приносит удовольствие (1407а10-11); кулачный боец, оказывается, борется вовсе не с противником, а со своим мешком (1413а13); и даже дубы - силачи-долгожители - сами разбиваются друг о друга (1407а4).
Эта парадоксальность особенно понятна в контексте исследования сравнения в рамках учения о метафоре, о которой в «Риторике» сказано:
Метафоры нужно заимствовать, как мы это сказали и раньше, из области предметов сродных, но не явно сходных, подобно тому, как и в философии считается свойством
меткого [ума] видеть сходство и в вещах, далеко отстоящих одни от других13 (Аристотель 1978: 146).
И удачное сравнение должно содержать в себе то, что нужно исследовать, то есть его парадоксальность должна способствовать, в том числе, и познавательному эффекту.
Нестереотипны и сами идеи сравнений: разве не остроумно сравнить стихи с лицами (1406Ь.36-а1), брата царя Карии с собачонками (1406Ь27-28), беотийцев с деревьями (1407а4), политиков с няньками (1407а8-10), музыканта с обезьяной (1413а4), ноги с сельдереем (1413а12) и т. д.?
Важно также отметить, что большинство приводимых Аристотелем примеров представляют собой так называемые деэсте-тизирующие, то есть «ухудшающие» сравнения. Это также соответствует их познавательной ценности: есть предметы, явления или люди, какими они кажутся, о которых у нас есть представление (добрые кормилицы, сильный кормчий, молодые лица и т. д.), - а есть их реальная сущность, то, каковы они на самом деле. Сравнение, таким образом, может обнажить истинную, а не кажущуюся сущность, и слушающему предстоит обнаружить, постичь это несоответствие и противоречие между видимым и подлинным. Иными словами, по Аристотелю, чем больше различий в предмете и средстве сравнения, тем сильнее его художественный эффект. Но художественность здесь - не только цель, но и средство, способствующее оттенить истинную сущность предмета или явления.
Данные примеры позволяют сделать выводы и об отношении Аристотеля к форме сравнений. Для него она достаточно свободна и в целом не так важна - варьируются как слова, вводящие сравнения, так и длина сравнений.
Таковы основные черты и характеристики этого приема в «Риторике» Аристотеля, который был первым автором, не просто давшим описание сравнения, но показавшим и разносторонние возможности этого художественного приема в целом - и его разнообразие, и его «многообразие». Что же касается тех аспектов, которые, как кажется, освещены недостаточно, то здесь уместно вспомнить о наблюдении М. Л. Гаспарова о том, что Аристотелю свойственно «об известном, хотя и главном,
13 5е1 5ё р,ЕШфЕрЕ1У, кабапЕр Е1рптаг лрохЕроу, ало о1 кетоу ка1 фау£ршу, оюу ка1 ¿V фЛоаоф^ то ороюу ка1 ¿V ло^и бгЕхоиаг 6еюрету Еиатохои (^й. III, 11, 1412а10).
говорить мимоходом, а о новозамеченном, хотя бы и второстепенном, - подробно и обстоятельно» (Гаспаров 1997: 450).
Литература
Аристотель 1976 - Аристотель. Метафизика / Перевод А.В. Кубицкого под ред. М.И. Иткина // Сочинения в четырех томах. Т. 1 / Ред.
B. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1976. С. 65-367.
Аристотель 1957 - Аристотель. Об искусстве поэзии / Пер. В. Г. Ап-пельрота, ред. и комментарии Ф. А. Петровского. М., Государственное издательство художественной литературы, 1957. Аристотель 1978 - Аристотель. Риторика / Пер. Н. Платоновой // Античные риторики. Собрание текстов, статья и общая редакция проф. А. А. Тахо-Годи. М., Издательство Московского университета, 1978. С. 15-164. Гаспаров 1997 - Гаспаров М. Л. Сюжетосложение греческой трагедии // Гаспаров М. Л. Избранные труды. Том I. О поэтах. М.: Языки славянских культур, 1997. Корольков 1972 - Корольков В. И. Сравнение // Краткая литературная
энциклопедия, Т. 7, М.: Советская энциклопедия, 1972. С. 125. Платон 1994 - Платон. Государство / Пер. А. Н. Егунова // Платон.
Собрание сочинений в 4 томах. Т. 3, М., «Мысль», 1994. С. 79-420. Потебня 1990 - Потебня А. А. Из записок по теории словесности // Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М., Высшая школа, 1990.
C. 132-314.
Томашевский 1996 - Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.
McCall 1969 - McCall M. Ancient Rhetorical Theories of Simile and Comparison. Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts, 1969.
Kennedy 2007 - Aristotle On Rhetoric: A Theory of Civic Discourse / Translated with Introduction, Notes, and Appendices by George A. Kennedy, 2nd ed. New York: Oxford University Press, 2007. Kirby 1997 - Kirby J. Aristotle on metaphor. The American Journal of Philology, Vol. 118, No. 4, 1997. С. 517-554.
I. A. Sheff. Simile as a rhetorical device in Aristotle's Rhetoric
Unlike the metaphor, the simile as a theoretical matter of classical antiquity thinking has been analysed ? by few researchers. Aristotle, paying particular attention to simile termed siKrav and denoting certain processes of building artistic reality, also creates a new original system of both functioning and constructing of simile. The analysis of the explicit part of his theory shows that Aristotle does not set strict limits or boundaries of the device expressed by simile, on the contrary, he tries to expand them as much as possible. The explicit part of his theory is balanced by the implicit one - the examples, each of which is self-sufficient and demonstrative in itself, and, at the same time, all these instances build a certain system, as all of them have similar properties. The realia involved in creating vehicles in Aristotle's examples, being familiar and clear to his contemporaries, also
carry a certain paradoxically. Analysis of the examples also allows us to make conclusions on Aristotle's attitude to the form of similes. For him it is rather free and, generally, not so important - both the connecting words and the length of similes are varied. Aristotle was the first author who did not only provide a description of the simile, but also showed the manifold applications of this artistic device in general, its diversity and variety. His Rhetoric differed from other treatises on the subject comprising a set of definitions and rules, as it was a scholarly discourse on the theory of elocution, which explains the nature of his analysis.
Keywords: comparison, simile, metaphor, ancient rhetoric, Aristotle.
