CC BY
136
RAR УДК 008 ББК 71.0
СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК ЦЕННОСТЬ В КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ КОДЕ
РОССИИ
Свиридкина Елена Викторовна,
кандидат политических наук, доцент кафедры философии РГПУ им. А. И. Герцена, М. Посадская 26, Санкт-Петербург, Россия, 197046,
e-mail: evv27@bk.ru
Аннотация
В статье предпринимается попытка философского обоснования справедливости как основной ценности культурно-цивилизационного кода России. Справедливость рассматривается не формально, а как внутреннее, глубоко содержательное, нравственно окрашенное понятие должного и правильного. Стремление к справедливости российского народа предполагает живую предметную любовь и совесть.
Ключевые слова
Справедливость, правда-истина, культурно-цивилизационный код, культурно-исторический тип, русская культурно-цивилизационная идентичность, православная цивилизация, живая предметная любовь, совесть.
Цивилизационный подход в российских социогуманитарных исследованиях до сих пор не обрел логического и эвристического признания за редким исключением.1
Более того, такой подход получил резкую негативную оценку за использование прежде всего в историческом и культурологическом познании. Характерной является позиция В. А. Шни-рельмана, которого беспокоит трактовка России как особого типа цивилизации, возникшего на основе русской культуры и православия с едиными культурным кодом и ценностями, что противоречит, по его мнению, идее российского государства как полиэтничного и утверждает его как государство русского народа-этноса.
Ученый считает, что в культурологии, этнологии и других науках такие популярные иде-
1 См. работы: Когатько Д. Г., Тхакахов В. Х. Российская идентичность: Культурно-цивилизационная специфика и процессы трансформации. СПб., 2010; Ильин В. К. Манифест русской цивилизации. М., 2009; Беспалова Т. В., Расторгуев В. Н. Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном российском обществе. М., 2017 и т. д.
ологические рамки цивилизационного подхода, как «архетип», «национальный характер», «этнопсихология», «культурная самобытность», «национально-культурный код», «экология культуры» и т. д. способствуют культурному расизму и ксенофобии, поскольку «этнические культуры представляются обособленными целостностя-ми со своими собственными резко отличными ценностями и нормами», задающими человеку жесткие рамки поведения и ритмику бытия.2
А. С. Панарин четко определил основную причину такого рода рассуждений: под вопрос ставится наличие особой российской цивилиза-ционной идентичности. Специфику российской цивилизации интерпретируют в сугубо отрицательных терминах (традиционализм, отсталость) в сравнении с западноевропейским эталоном, и отличие подается как изгойский знак отверженности, исторической незадачливости
2 Шнирельман В. А. «Несовместимость культур»: от научных концепций и школьного образования до реальной политики // Русский национализм: идеология и настроение. М., 2006. С. 190-193.
35
36
и культурной несостоятельности.3 Вопрос о ци-вилизационной самобытности России начинает превращаться в угрозу ее историческому существованию и праву на национально-государственное бытие.
А. С. Панарин подчеркивал главное содержание российской цивилизационной идентичности — оно имеет ценностно-нормативный характер, а сама идентичность идеократична, изначально привязана к священному православному идеалу (Святая Русь), который некому больше охранять, кроме русского народа.4
В таком контексте актуализируется концепция славяно-русского культурно-исторического типа Н. Я. Данилевского.
Во-первых, в ней впервые в истории русской мысли поставлена проблема самобытности русской культуры. Обосновано своеобразие России как социокультурного типа по четырем основаниям: православие, самодержавие, русская крестьянская община с ее ориентацией на духовное начало и лад (красота) естественной жизни во всей многокрасочности ее национальных проявлений.
Во-вторых, она чрезвычайно плодотворна для объяснения славяно-русского положения в истории. Славяне и русские не предназначены обновить весь мир, найти для всего человечества решение исторической задачи, они есть особый культурно-исторический тип со своими конкретными национальными целями и заданиями. Отсюда следует, что жертвеннический путь развития России во имя абстрактных целей (прогресса, свободы, общечеловеческих ценностей, вхождения в мировую цивилизацию и т. д.) губителен для русского народа как цивилизаци-онного субъекта.
В-третьих, из нее вытекает предупреждение о том, что установление господства одного культурно-исторического типа (всемирной монархии, республики, демократического союза государств) лишает человечество главного условия самосохранения — разнообразия. Следование национальным интересам не несет угрозы ни одному народу мира, а сохраняет независимость и единство русского народа5.
3 Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2003. С. 5-7.
4 См. там же. С. 7.
5 Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. См. под-
робный анализ концепции Данилевского Н. Я. в ра-
При этом следует учитывать, по мнению Т. В. Беспаловой и В. Н. Расторгуева, что циви-лизационная идентичность трудно совместима с преходящими идеологическими формациями идентификации, поскольку основой цивилизационной принадлежности чаще всего являются конфессиональные ценности, и природа любой цивилизации изначально определяется их иерархией.6
Таким образом, если сравнивать культурно-исторические типы между собой, то они будут отличаться, прежде всего, системообразующим основанием (цивилизационным кодом) и иерархией ценностей. К примеру, германо-романский культурно-исторический тип реализует свою самобытность путем провозглашения правового порядка как основного принципа человеческого согласия. Либерализм, конституционный строй, разделение властей, демократия, свобода, равенство — основные ценности западноевропейской истории, объединяющие в правовое государство автономных индивидов, озабоченных интересами личного блага и пользы.
Русская традиция государственности ориентирована изначально на иной тип самобытности — объединение людей вокруг высших и универсальных ценностей, имеющих сверхнациональный характер. Это православное государство, где верховная власть берет на себя функцию военной и политической защиты истинной веры (Царь — помазанник Божий).
Православное государство в отличие от правового утверждает первенство духовного начала общественного бытия, а не буржуазно-правового с культом индивидуальной автономии и личной свободы, что однозначно свидетельствует о самобытности русской цивилизации и ее права на такое существование.
Главное отличие православной цивилизации прекрасно обосновал в своей праздничной пасхальной проповеди «Слово о Законе и Благодати», произнесенной 26 марта 1049 года в храме святой Софии, русский митрополит Иларион. Главная идея первого памятника русской книжной мудрости состоит в прославлении Русской земли как носительницы и хранительницы Бла-
боте Верещагина В. Ю. Лекции по русской культуре. Ростов — на- Дону 1998. С.8-13.
6 Беспалова Т. В., Расторгуев В. Н. Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном российском обществе. М., 2017. С. 5-7.
годати, под которой понимается не христианский догмат в узком смысле слова, а определенный миропорядок. Новый порядок включает в себя истину и свободу, имеет вселенский универсальный характер, ориентирован на благо и красоту. Этими основаниями он отличается от миропорядка русского язычества и иудейского Закона.
Христиане истиной и Благодатью не утверждают себя, а спасаются, и это благо щедро распространяется на все другие народы, которые равны между собой и перед Богом.7
Как отмечают Д. Т. Когатько и В. Х. Тхакахов, культурно-цивилизационный анализ российской идентичности, прежде всего, касается содержания и типов российской сопринадлежности, связанных с кардинальной трансформацией общественного устройства России и возможной приемственностью самодержавной имперской, советской и постсоветской институционализа-ций ее основных элементов.
Переход от советского типа идентичности к постсоветскому принципиально иначе ставит проблему российской сопринадлежности в национально-государственном, духовно-нравственном и цивилизационном измерениях, оставляя на повестке дня защиту своеобразия культур-но-цивилизационного развития современной России.8
Постсоветское конструирование российской сопринадлежности привело к тому, что, к примеру, индивидуализм как альтернатива советскому и традиционно русскому коллективизму воплотился в социально непризнаваемой несправедливой форме, без солидарности и социального партнерства.
В. Н. Ильин раскрывает основные особенности любой цивилизации, определяя их как ци-вилизационные константы:
а) приоритет в оценке соотношения между духовными и материальными ценностями бытия;
б) основа нравственности;
в) понимание социальной справедливости;
г) понимание свободы;
д) тип государственно-политического устройства общества;
е) отношение к другим нациям, религиям, странам и цивилизациям. Русская цивилизация в его трактовке является цивилизацией совести, которая задает приоритеты материального и духовного развития, представления о социальной справедливости, не позволяющей злу побеждать добро.9
В таком контексте справедливость как ценность в цивилизационном коде России может интерпретироваться как особое социально-психологическое состояние любого субъекта, вытекающее из непроизвольного сравнения и оценки. Основаниями для этого выступает явный и неявный эталон должного и правильного, который позволяет заключать по поводу соответствия или несоответствия реального и должного.
Оценка статусности в данном контексте имеет не только рациональный характер, но и эмоционально окрашена и мотивирована к волевому действию. Она, кроме того, отражает также культурно-религиозные традиции, архетипиче-ские измерения смысла жизни, моральные им-перативы.10
При этом заслуживает внимания программа воспитания русского народа к справедливости И. А. Ильина, связанная со строительством грядущей России, предложенная им в 1949 году.
В своей статье «В поисках справедливости» автор отмечает сложность понимания сущности справедливости по причине ее толкования на основе личной притесненности или обиды. Страсти, полагает философ, искажают великий вопрос, ум не находит верного решения, и все обрастает дурными предрассудками.
В результате, «справедливостей» оказывается столько, сколько недовольных людей и единой настоящей Справедливости найти невозможно.
Однако И. А. Ильин преодолевает данную гносеологическую трудность.
Во-первых, отмечается ошибочность отождествления справедливости и равенства. Автор полагает, что предрассудок естественного равенства, рожденный Французской революцией, является главным препятствием для разрешения нашей основной проблемы. «Ибо сущность справедливости состоит именно в неодинако-
7 Иларион. Слово о Законе и Благодати. М., 1994.
8 Когатько Д. Г., Тхакахов В. Х. Российская идентич-
ность: Культурно-цивилизационная специфика и про-
цессы трансформации. СПб., 2010. С. 5-9.
Ильин В. Н. Манифест русской цивилизации. М., 2009. С. 22-26.
Агеев А. Народ пока терпит. Но пора вспомнить об истинных ценностях и идеалах // Завтра. 2015. № 28.
9
37
38
вом обхождении с неодинаковыми людьми»11. Исходя из тезиса об изначальном неравенстве людей и их неодинаковости ни телом, ни душой, ни духом, И. А. Ильин сталкивается с главной онтологической трудностью справедливости. Если люди имеют различную наследственность, образование, способности, привычки, таланты и желания, то они и творят неодинаково, создают неравноценное. «Как сделать, чтобы каждый получил в жизни согласно своей особливости?».12 По И. А. Ильину, справедливость есть искусство неравенства, в основе которого лежит повышенное внимание к человеческой индивидуальности и жизненным различиям.
Во-вторых, философ связывает справедливость с живой совестью и живой любовью к человеку. Справедливость предполагает начало художественное, т. е. созерцание жизни сердцем. Она старается уловить своеобразие каждого человека, оценить его верно, обойтись предметно. Важным в понимании сущности справедливости является ее «предметность», что означает ее жизненность исключениями. Справедливость нужно представлять как поток живой и предметной любви к людям. Это означает отсутствие «найденной раз и навсегда справедливости», ее не системность, но жизненность, сердечность и предметную любовь к людям. В таком случае, люди легко будут мириться с временными неизбежными несправедливостями жизни, если их жертвы будут способствовать истинной художественно-творческой справедливости. Таким образом, согласно И. А. Ильину, будущее культурно-цивилизационное развитие России должно исходить из следующих правил:
1. Справедливость драгоценна и необходима, но она не является высшей ценностью жизни и последней целью государства.
2. Справедливость нельзя смешивать с равенством, всеобщее уравнение противоестественно и несправедливо.
3. Надо воспитывать в народе христианское понимание справедливости на основе взаимного доверия народа и правительства.
4. Необходимо формировать в народе государственно-патриотический дух, готовый
11 Ильин И. А. Собр. Соч.: В 10 т. Т. 2. Кн. 1. М., 1993. С. 240-244.
12 Ильин И. А. Собр. Соч.: В 10 т. Т. 2. Кн. 1. М., 1993. С.
381-382.
во имя общего блага Родины не настаивать на немедленном удовлетворении собственного справедливого интереса. В целом, понятие «русская цивилизация» введено в научный оборот О. А. Платоновым, которое представляет собой целостную совокупность духовно-нравственных и материальных форм существования русского народа, определившую его историческую судьбу и сформировавшую его национальное сознание.
О. А. Платонов показывает, что внутреннее содержание русской цивилизации раскрывается четырьмя духовными параметрами (базовыми ценностями), структурирующими ее в качестве самобытного культурно-исторического типа.
Первый — это Добротолюбие — Православие — Русская Правда. Духовность для русского человека прежде всего представляет собой нравственное чувство высшей справедливости, жить надо по-доброму, по правде, по совести.
Второй — Нестяжательство как преобладание моральных приоритетов в жизни над материальными. Человек не должен стремиться ни к богатству, ни к накопительству, следует довольствоваться малым.
Третий — Гармоничное государственное устройство на основе сочетания широкого местного самоуправления с сильной народной монархией. Коллективизм крестьянской общины (с полным равноправием ее членов) в отличие от западной демократии с ее индивидуализмом (равные права в конкурентной борьбе) характерен для самобытной русской модели демократии.
Четвертый — особый экономический механизм — экономика как Домостроительство. Это ориентированность хозяйства на определенный духовно-нравственный порядок, способность к самоограничению, труд как добродетель и т. д.13 Признание существования самобытной русской цивилизации и ее базовых ценностей имеет важное мировоззренческое значение, касающееся русского культурно-цивилизационного кода. Необходимо подчеркнуть, что правда и справедливость в православии являются высшими религиозными ценностями и для русского человека адекватное понимание справедливости прежде всего связано с его жизнеспособностью в настоящем и формирование образа жизни в будущем.
13 Платонов О. А. Русская цивилизация: понятие, возраст, духовные параметры. // Русская цивилизация и соборность. М. 1994. С. 58-61.
Как отмечает О. Розанов, поиск и стремление к справедливости как правде, истине объединяет все вехи исторической Руси, в основе русского понимания справедливости лежит нравственное начало, проистекающее от Бога. Требование справедливости неотделимо от любви, основной мотив Священного Писания («суть справедливости — в любви: весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гая 5:14).
Правда невозможна без справедливости, стремление к справедливости определяет вектор жизнедеятельности человека, государства, человеческого порядка на земле, воплощение в миру «высшей правды».14
Такое понимание справедливости несвойственно для либерально ориентированных исследований, рождает саркастическую реакцию по поводу «особой чувствительности» русского народа к проблеме справедливости как мифологемы; многочисленных конструкций «русской ментальности», в которых без тени сомнения с удручающей стереотипностью воспроизводится убеждение в том, что справедливость является фундаментальной ценностью этой самой ментальности; научного дискурса, приписывающего русским особую тягу к справедливости, базирующегося на традиции славянофилов с их оппозицией западной «внешней справедливости» и «православие русской внутренней правды» и воспроизводимого в двадцатом веке в жанре брошюр о «русском мировоззрении» и «характере «русского народа».15
При этом Н. Плотников безапелляционно заключает: справедливость никогда не становилась предметом специальной философской концептуализации в истории русской мысли (нет трактатов о справедливости, дискуссий о смысле данного понятия), а работы Н. К. Михайловского по поводу единства «правды-истины» и «правды-справедливости» оцениваются им как туманные надежды народнического публициста, не проясняющие суть русского понимания справедливости.
Но если вспомнить известную цитату Н. К. Михайловского о правде — истине, то ту-
14 Розанов О. Миссия России. Наша страна против мировой Кривды. // Завтра. 2015. № 20.
15 Плотников Н. «Право на достойное существование. К истории дискурса справедливости в русской мыс-
ли // Логос. 2007. № 5. С. 111-112.
манность рассеивается. Н. К. Михайловский сделал открытие: «Кажется, только по-русски истина и справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются в одно великое целое. Правда в этом огромном смысле слова всегда составляла цель моих исканий. Правда-истина, разлученная с правдой-справедливостью, правда теоретического неба, отрезанная от правды практической земли, всегда оскорбляла меня, а не только не удовлетворяла. И наоборот, благородная житейская практика, самые высокие нравственные и общественные идеалы представлялись мне всегда обидно бессмысленными, если они отворачивались от истины, от науки» (Соч. — Т1. — С.5). Такое осознание единства справедливого общественного устройства и истины как единой правды теоретического неба и правды практической земли позволяет не превращать справедливость в нечто внешне формальное, а только во внутреннее, глубоко содержательное, нравственно окрашенное понятие должного и правильного.
Вместе с тем Н. Плотников положительно оценивает дискуссию Б. Н. Чичерина и В. С. Соловьева как спор между двумя эпохами в понимании справедливости — между классическим либеральным понятием «формальной справедливости» как равенства прав и современной «социал-либеральной» концепцией», включающей равенство материальных условий реализации прав личности.
Теоретическим источником обеих философских концепций является кантовское понимание справедливости как представления о равенстве, основанное на достоинстве разумной человеческой природы.16
Подобная трактовка справедливости характерна для западноевропейского цивилизацион-ного кода, где проблемы добра и зла, справедливости и т. д. рассматриваются, с точки зрения практической пользы, личной выгоды отдельного индивида, его свободы и равенства. Справедливость входит в состав базовых ценностей современной социал-демократии, социального государства. Предполагается, что общественное распределение духовных и материальных благ происходит на основе легитимных критериев.
Другими словами, справедливость как базовая ценность в западноевропейской трактовке представляет собой консенсуальную форму ба-
16 Там же. С.114.
39
40
ланса свободы и равенства (тоже базовых ценностей) и может быть интерпретирована как «право на достойное существование» в философско-правовом смысле.
Оценивая либерально-демократический проект современной модернизации, отметим необходимость сохранения базового цивили-зационного кода, который имманентно присущ тем сказкам и мифам, на основании которых люди живут, благоустраивают и украшают свою жизнь, ощущают себя счастливым. Это то, что составляет особенность мироощущения и миропонимания русского человека. Можно выделить три критерия, отражающие глубинные свойства русского цивилизационного кода — правда, свобода, преображение.
Несправедливость — это несоответствие реального положения имеющимся ожиданиям о том, как должно быть, в известном смысле она означает разбалансировку между различными социальными силами.
Запрос на справедливость есть всегда, особенно на уровне предельного социального напряжения, требующего от власти: а) распознать, в чем состоит этот запрос, как большинство понимает социальную справедливость, в каких сферах вопрос стоит наиболее остро; б) дать адекватный ответ на данный запрос.
В конечном счете, такой ответ связан, прежде всего, с обоснованием идеологии будущего и той системой ценностей, которая сохранит в новых условиях русскую национальную идентичность. Кратко современную русскую идентичность можно определить как православную этику и дух солидарности (социальной справедливости).
Динамический вектор русской идентичности определяется императивом поисков и построения «царства правды», где всякий человек нужен, никто не строит свое счастье на несчастье других, все объединены духовными узами и общими задачами. Образ «Святой Руси» и образ государства социальной справедливости — это разные проекции одной русской идеи.
Что может способствовать укреплению русской идентичности? Русская культурно-исто-
рическая традиция включает в себя несколько кодов. Первый связан с советскими ценностями — код социальной справедливости, а второй евангельский код — с христианскими. Возможность на глубинном уровне противостоять либерально-демократическому проекту, утверждающему историческую неполноценность русского народа, заключается в составлении единого пространства русской традиции при взаимном переводе этих разных, но близких историко-культурных кодов.
Список литературы
5. 1. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. См. подробный анализ концепции Данилевского Н. Я. в работе Верещагина В. Ю. Лекции по русской культуре. Ростов — на- Дону 1998. С. 8-13.
6. 2. Иларион. Слово о Законе и Благодати. М., 1994.
7. 3. Ильин В. Н. Манифест русской цивилизации. М., 2009. С. 22-26.
8. 4. Ильин И. А. Собр. Соч.: В 10 т. Т. 2. Кн. 1. М., 1993. С. 240-244; С. 381-382.
9. 5. Когатько Д. Г., Тхакахов В. Х. Российская идентичность: Культурно-цивилизационная специфика и процессы трансформации. СПб., 2010. С. 5-9.
10. 6. Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2003. С. 5-7.
11. 7. Платонов О. А. Русская цивилизация: понятие, возраст, духовные параметры. // Русская цивилизация и соборность. М. 1994. С. 58-61.
12. 8. Плотников Н. «Право на достойное существование. К истории дискурса справедливости в русской мысли // Логос. 2007. № 5. С. 111-112; С. 114.
13. 9. Розанов О. Миссия России. Наша страна против мировой Кривды. // Завтра. 2015. № 20.
14. 10. Шнирельман В. А. «Несовместимость культур»: от научных концепций и школьного образования до реальной политики // Русский национализм: идеология и настроение. М., 2006. С. 190-193.
JUSTICE AS A VALUE IN CULTURAL-CIVILIZATIONAL CODE OF RUSSIA
Sviridkina Elena Viktorovna,
PhD in political science, associate Professor of philosophy, Herzen State Pedagogical University of Russia, Malaya Posadskaya Str. 26, 197046 St. Petersburg, Russia,
e-mail: evv27@bk.ru
Abstract
The article attempts to philosophical justification of justice as the main value of the cultural and civilizational code of Russia. Justice is considered not formally, but as an internal, deeply meaningful, morally colored concept of due and correct. The pursuit of justice of the Russian nation a lively subject of love and conscience.
Keywords
Justice, truth, cultural and civilizational code, cultural and historical type, Russian cultural and civilizational identity, Orthodox civilization, living subject love, conscience.
41
