CC BY
58
УДК 811.161.1:398
СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ПОБУЖДЕНИЯ В РУССКОМ ПРОВЕРБИАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
© 2013 г. Л.Б. Савенкова
Савенкова Людмила Борисовна -
доктор филологических наук, профессор,
кафедра русского языка,
Южный федеральный университет,
ул. Пушкинская, 150, г. Ростов-на-Дону, 344006.
E-mail: savenkova@sfedu.ru.
Savenkova Lyudmila Borisovna -Doctor of Philology Sciences, Professor, Department of Russian Language, Southern Federal University, Pushkinskaya St., 150, Rostov-on-Don, 344006. E-mail: savenkova@sfedu.ru.
Анализируются способы выражения побуждения в русском провербиальном пространстве. Утверждается, что семантика побуждения может реализоваться и грамматическим, и лек-сико-синтаксическим способом. Рекомендация к действию преобладает над рекомендацией отказаться от него. Для пословиц нехарактерна жесткая императивность. Чаще передается мотивированный совет или предостережение и сообщается о целесообразных ограничениях деятельности. Поведение адресата корректируется с учетом свободы воли.
Ключевые слова: паремия, побуждение, совет, предостережение, запрет, долженствование.
The article deals with the ways of expressing encouragement within the domain of Russian proverbs. It states that the semantics of encouragement can be implemented through grammar as well as syntax and vocabulary. Advice to act prevails over the advice to give up an activity. It is uncommon for proverbs to be imperative at all. In most cases they give a sensible piece of advice or warning and inform about some expedient restrictions of the activity. Behaviour of the intended recipient is adjusted by means ofparoemiae, but with an account of the recipient's free will.
Keywords: paroemia, encouragement, advice, warning, ban, oughtness.
Объектом настоящего исследования являются русские паремии. Несмотря на активность функционирования данного термина, лингвистика не выработала единой позиции в отношении его содержания. Г.Л. Пермяков определяет паремии, или паремиологические клише, как «особого рода языковые знаки, и прежде всего знаки типовых жизненных (и логических) ситуаций или типовых отношений между объектами» [1, с. 145], включая в их круг функционально нетождественные единицы: пословицы, поговорки, приметы, поверья, суеверия, загадки, афоризмы, головоломки, общественно-политические клише и т.п. Широкий взгляд на паремии можно обнару-
жить также у других лингвистов [2 - 4]. Иногда авторы не дают исчерпывающего перечня видов паремий, однако отмечают их разнообразие [5, 6]. Заметим, что во многих исследованиях термин паремия употребляется скорее как синоним термина пословица (пословицей в этих работах считается изречение, заключающее суждение, независимо от наличия/отсутствия переносности значения по сравнению с деривационной базой), чем как его гипероним [7, 8].
Контрастирует с таким подходом точка зрения Ф.И. Никоновайте [9, с. 58], согласно которой к паремиям в собственном смысле относятся только те устойчивые и воспроиз-
водимые единицы со структурой предложения, которые несут в себе назидание с опорой на духовно-нравственное, этическое содержание и имеют источником Священное Писание: Не хлебом единым жив человек; Последние будут первыми и т.п.
Представляется рациональным учитывать в дефиниции анализируемого термина признак потенциальной дидактичности (он отвечает дотерминологической семантике номинации) и понимать под паремиями в узком смысле устойчивые в языке и воспроизводимые в речи анонимные изречения, пригодные для употребления в дидактических целях, ср.: Цыплят по осени считают; Жизнь прожить -не поле перейти; Смелость города берёт. Думается, что с позиций семиотики паремия может быть охарактеризована как двуединая сущность, устойчивое материально-идеальное единство означаемого и означающего, соотносимое с отдельным фрагментом внеязыко-вой реальности и сочетающее в себе признаки языковых и речевых знаков. Вхождение в языковую систему обеспечивается их анонимностью, устойчивостью и воспроизводимостью. Параллельное восприятие их как микротекстов обусловлено их логической сущностью: чтобы выразить суждение, указать на определенные отношения между вещами каждой такой единице нужна прозрачная внутренняя форма, опора на более или менее понятный образ, ср.: Сердилась баба на торг, а торг того и не ведал; Кобыла с волком тягалась - хвост да грива осталась. Ядерными элементами паремиологического (или, в терминологии Ю.И. Левина, провербиального [10, с. 109]) пространства выступают пословицы и поговорки, которые, будучи логически однотипными единицами, разграничиваются наличием/отсутствием переносного значения по сравнению с семантикой деривационной базы. Значимость пословиц и поговорок заключается в их аксиологической направленности. Они отражают многоуровневую ценностную картину мира. Другие виды устойчивых фраз (пожелания, клятвы, поверья, приметы, загадки и т.д.) целесообразно квалифицировать как периферийную часть системы паремий: хотя они и не формируют ценностной картины мира, однако также служат цели ориентирования адресата в окружающем мире: пожелания и клятвы подчеркивают характер взаимоотношений между
членами социума, приметы и поверья рекомендуют следовать народному опыту, загадки учат выявлять неявные логические взаимосвязи элементов реальности. При этом все паремии отсылают к типовым ситуациям и отношениям.
Ценностная картина мира, отражаемая пословицами и поговорками, гетерогенна. Ак-сиологи говорят о существовании ценностей разной степени весомости: от абсолютных, имеющих «характер добра с любой точки зрения, в любом отношении и для любого субъекта», до относительных, ощущаемых как добро «лишь в каком-либо отношении или для каких-нибудь определённых субъектов» [11, с. 82]; от общечеловеческих до личностных. В полном соответствии со сказанным в провербиальном пространстве обычным явлением бывает закрепленность несовпадающих, а иногда и диаметрально противоположных точек зрения на одну и ту же сущность у носителей одной лингвокультуры (ср.: Надо жить, как набежит // Не надо жить, как набежит; Полно браниться, не пора ль помириться? // Полно браниться, не пора ль подраться? и т.д.; здесь и далее без дополнительной ссылки на издание цитируются изречения из сборника В.И. Даля [12]). И все же паремии не могли бы существовать сколько-нибудь протяженное время, если бы не выражали мнения достаточно больших групп носителей языка и культуры.
Пословицы и поговорки отсылают к типовым ситуациям, которые могут служить некой меркой для выбора линии поведения, а нередко, вырабатывая сценарий поступка, подавая совет, высказывая пожелание, предостережение или выражая запрет, дают рекомендацию, как следует или не следует поступать в тех или иных условиях. Отдельные речевые интенции, воплощенные в пословицах, уже обращали на себя внимание исследователей [13, 14]. Думается, что анализ способов побуждения к выбору линии поведения может составить представление о степени свободы воли, допускаемой народным сознанием для индивида, который должен ориентироваться не только на собственный комфорт, но и на желания окружающих его людей.
Прагматика побудительных высказываний в русском языке отражает достаточно широкий спектр императивных интенций, иметь вид «приказания или распоряжения, требова-
ния, предложения, просьбы, совета, мольбы, приглашения, пожелания, призыва, запрещения, предостережения» [15, с. 10]. В провербиальном пространстве наиболее распространены совет и предостережение, в значительно меньшей мере - запрещение. Функционируют также высказывания с семантикой благопоже-лания, злопожелания, мольбы и приглашения.
Материалом для исследования послужила тысяча пословиц и поговорок из двухтомника В.И. Даля, в которых идея побуждения выражена грамматически или лексико-синтаксически (сплошной выборке был подвергнут первый том, из второго был добавлен материал с ориентиром на отдельные лексемы). Для сопоставления выбирались и периферийные паремии: пожелания, клятвы, поверья, молитвы, заговоры, приглашения (всего 287 единиц).
Всю совокупность пословиц и поговорок, которые так или иначе побуждают адресата к реакции на высказываемые мысли, можно разделить на две группы. Первая, более объемная, выражает побуждение грамматическим способом в форме повелительного наклонения 2-го лица (698 единиц, ср.: Слушай больше, а говори меньше; Куда покляпо, туда и гни!; Не вороши колоды, коли силы нет), 3-го лица с частицами пусть, пускай (11 единиц, ср.: Не дал шапки отец, так пусть уши мерзнут; Пускай будет по-старому, как мать поставила) или в форме сослагательного наклонения (15 единиц, ср.: Ахал бы дядя, на себя глядя; Уж лаяла бы собака чужая, а не своя). Вторая, уступающая первой количественно, содержит императив как добавочный, дополнительный компонент семантики, который выявляется на лексико-синтаксическом уровне. Следует отметить, что в эту группу приходится включить и большинство пословиц и поговорок с главным членом, выраженным инфинитивом. В отличие от свободных предложений, использующих инфинитив как категоричную форму побуждения (Встать! Не сорить! и т.п.), лишь единицы в кругу ядерных паремий с инфинитивом выражают безусловный императив и потому должны быть отнесены к первой группе, ср.: Бешеному дитяти ножа не давати; Чур одному: не давать никому. Остальные подобные изречения указывают в первую очередь на долженствование, а параллельно и формируют у адресата мысль о выборе линии поведения. Имплицированное побуждение проявляется в расста-
новке смысловых акцентов и становится явным в контексте, ср.: «Мы забыли русскую пословицу: "Первую песенку зардевшись спеть" - и решили почти единогласно, что у нас не может быть хороших сукон» [16]; «"Да что ж это такое? Эх, продали, продали волю, чертовы шкуры! Сдрейфили! Уж если бить, так бить до конца! Чтоб камня на камне не осталось!" - Бей, башенное, бей!..» [17].
В отличие от пословиц и поговорок категорическая форма рекомендации, выраженной инфинитивом, более частотна в поверьях, хотя и здесь не исключена возможность восстановления в составе главного члена предложения предикативного наречия с семантикой долженствования, ср.: Печь класть на новолуние - теплее будет; Пальцы меж пальцев накрест не складывать (всего 45 единиц). Преобладание семантики побуждения подтверждается тем, что одно и то же действие может быть выражено в поверьях как инфинитивом, так и формой повелительного наклонения 2-го лица, ср.: На невод не ступать и не плевать: рыба не будет ловиться; На невод не наступай и не плюй - рыба не будет ловиться [18].
И в паремиях с грамматически выраженным побуждением, и в пословицах и поговорках, где мысль о побуждении возникает как добавочная на фоне выражаемого долженствования, преобладают конструкции без отрицания (У части единиц отрицание присутствует, однако акцент делается на параллельно рекомендуемом предпочтительном действии: Не будь тороплив, будь памятлив! Дело знай, а попусту не бай!).
Лишь небольшая часть паремий (45) формулирует рекомендации общего характера, касающиеся некого общего стиля поведения адресата. В таких паремиях сказуемое выражено словоформой живи, реже - поживи. Эти изречения советуют жить с оглядкой на сложившиеся традиции, на других людей (По людям живи, а по ветру вей; Живи не как хочется, а как бог велит), не выделяться своим поведением, чтобы не заслужить осуждения (Живи ни шатко, ни валко, ни на сторону; Живи смирнее, так всем будешь милее), помнить о том, что жизнь коротка, и за нее придется держать ответ (Живи надвое: и до веку, и до вечера; Жить надейся, а умирать готовься!), мириться с трудностями и не роптать, надеясь на лучшее (Живи, поколе господь грехам терпит; Поживи в рабах, авось,
будешь и в господах), набираться опыта и не оценивать обстоятельства как исключительные (Век живи, век учись; Поживи с наше -увидишь еще краше). Однако преобладают изречения, дающие частные советы.
127 пословиц и поговорок рекомендуют производить действие с учетом условий и/или времени его осуществления. При этом мысль об условиях чаще (74 случая) выражается структурой сложного, преимущественно сложноподчиненного предложения, ср: Бере-гися бед, пока их нет; Держи на уме (т. е. помни), коли есть на чем; Коли надоел человек, так дай ему взаймы!; но возможны и сложносочиненные или бессоюзные конструкции: Прозеваешь бражку - и водицу пей; Замуж выходи - в оба гляди. Реже условия реализации побуждения выражаются второстепенным членом простого предложения -обстоятельством (Вперед смерти наживайся!; Хвали утро вечером, днем не сеченый!; Уговорившись на берегу, плыви за реку!) и даже определением (Початую кладушку домолачивай, упрямую бабу доколачивай!). Еще 28 единиц объединены пожеланием делать что-либо в соответствии со здравым смыслом (Дают -бери, бранят - беги; Наперед запряги, а там погоняй!) или - чаще - насмешливой рекомендацией пренебречь логикой (Отдай ключи, а сам у ворот стучи; Сей песок по камню!).
Вторую по объему группу составляют пословицы и поговорки, указывающие на ограничения в мере инициируемого действия (114 единиц). Следует отметить, что предпочтение отдается не высокой интенсивности действия (таких единиц всего 18, ср.: Хоть ялова, да телись; Ешь досыта, а делай до поту), а напротив - умеренности: Пей, кума, да не пропей ума!; Спорь до слез, а об заклад не бей-ся!(96 единиц). В этой группе паремий эксплицируются два сопоставляемых действия. Перекликается с ней группа в 22 единицы, которая информирует об ограничениях, налагаемых традицией, обычаем, законом: Выбирай корову по рогам, а девку по родам; Помни праотцев: заповедного не тронь!
Сопоставление действий обнаруживается и в группе паремий, которые предлагают выбор одного действия из двух (49 единиц). Они строятся по схеме «не делай..., (а) делай...». Эти паремии передают предостережение (Богу-то молись, да и черту не груби!; Не ставь
неприятеля овцою, ставь его волком) или указывают на неважность/ненужность одного из действий по сравнению со значимостью другого, ср.: Не гладь коня рукою, гладь мешком; Не бей мужика дубиной, попробуй полтиной.
75 пословиц и поговорок советуют совершать поступки с осознанием их цели. Такие изречения предостерегают от необдуманных действий (Держи копеечку, чтоб не укатилась; Знай край, да не падай!) либо подают совет: Брось хлеб-соль назади, очутится впереди. Оформляя побуждение в виде совета или - крайне редко - в виде просьбы, 33 из них оценивают цель иронически: Гляди под ноги: ничего не найдешь, так хоть ноги не зашибешь; Постой, татарин: дай саблю выхватить.
В два раза реже, чем цель (38 единиц), паремии упоминают причину, которая должна побудить адресата речи к активной реакции. Почти все они также содержат предостережение: Бойся бога: смерть у порога; Пускай ум наперед: отстанет, не догонит.
Стоит отметить, что всего около 18 % пословиц и поговорок, передающих идею побуждения, прямо рекомендуют воздержаться от некого действия, предостерегая от опасности или неприятных последствий неосторожного поведения (С тем не бранись, кому будешь кланяться; Видя волну на море, не езди!), а в части случаев и запрещают его: Не подкладывай к огню соломы; Других не суди, на себя погляди!
Косвенный императив, передаваемый лек-сико-синтаксическим способом (68 единиц), в 46 случаях несет в себе семантику запрета. В таких паремиях главный член предложения выражен словами не почто, незачем, нечего, не к лицу, не рука, не годится, не надо, нельзя, не обычай, иногда - в связке с инфинитивом, ср.: Не почто с ножом, где топор заложен; Не к лицу бабке девичьи пляски; Не рука Макару калачи есть.
24 паремии формально выражены вопросительным предложением, но вопросы имеют риторический характер. Все изречения указывают на нецелесообразность положительного ответа и тем не менее предоставляют адресату самому выбрать линию поведения, ср.: Куда соваться в волки, коли хвост собачий?; За репу кто хвалится? В составе этих изречений обязательно присутствует или подразумевается глагол: Чем шелудивого брить, не лучше ли опалить?; Зачем далеко, и здесь хорошо.
Дальнюю периферию поля паремий с побуждением составляет множество пословиц и поговорок оценочной семантики, которые хотя и не призывают к осуществлению действия сами по себе, все же способны реализовать императив в совокупности с переменным контекстным окружением, выступая в качестве аргумента, ср. в контексте «Нина Владимировна сказала так: "Раз ты у нас здесь вроде варяжского гостя, изволь помогать. С паршивой овцы хоть шерсти клок"» [19] - косвенный императив передается через указание на преимущество небольшой выгоды перед отсутствием какой бы то ни было выгоды. Еще один пример: «Тут были и солдатка Аннушка, и Наташка, и отчаянная Марька .... - Вот тебе и кто будет робить! - посмеивался Никитич, поглядывая на собравшийся народ. - Хлеб за брюхом не ходит, родимые мои. Как же это можно, штобы этакое обзаведенье и вдруг остановилось? Большие миллионты в него положены» [20]. Здесь косвенное побуждение осуществляется через указание на необходимость учета объективных обстоятельств, логики действий.
В целом анализ русского провербиального пространства приводит к заключению, что мысль о побуждении в нем реализуется как эксплицитно, так и имплицитно, причем с позиций прагматики наиболее частотными оказываются интенции совета и предостережения. Пословицы редко прибегают к запрету, предпочитая указывать на разнообразные ограничения в выборе линии поведения (условия, включая учет времени, цель, причину, необходимую и достаточную меру интенсивности, сопоставительную ценность тех или иных поступков). Приблизительно в десятой части случаев актуализируется ирония, которая должна обнаружить для адресата внутреннюю логику действий или отказа от них. Все это позволяет утверждать, что русские пословицы призваны выполнять корректирующую функцию по отношению к проявлениям человеческой активности без ущемления свободы воли адресата.
Литература
1. Пермяков Г.Л.Основы структурной паре-миологии. М., 1988.
2. Воркачев С.Г. Этносемантика паремии: сопоставительный анализ метафоризированных по-
Поступила в редакцию
казателей безразличия в русском и испанском языках // Языковая личность: культурные концепты: сб. науч. трудов. Волгоград, 1996. С. 16 - 25.
3. Никитина Т.Г. Народная примета в лексикографическом отображении / Межкафедр. словарный кабинет им. Б.А. Ларина. СПб., 2010. С. 102 - 108.
4. Семененко Н.Н. Русские паремии: функции, семантика, прагматика. Старый Оскол, 2011.
5. Басова Л.В. Концепт ТРУД в русском языке (На материале пословиц и поговорок): дис. ... канд. филол. наук. Тюмень, 2004.
6. Русакова И.Б. Концепты «счастье» - «несчастье» в лингвокультурном содержании русских пословиц: дис. ... канд. филол. наук. М., 2007.
7. Иванов Е.Е., Мокиенко В.М.Русско-белорусский паремиологический словарь = Руска-беларусш парэм1ялапчны слоушк. Могилев, 2007.
8. Селиверстова Е.И. Русская пословица в па-ремиологическом пространстве: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. СПб., 2010.
9. Никоновайте Ф.И. О грамматическом содержании предиката евангельской паремии // Филологические науки. 1997. № 3. С. 57 - 66.
10. Левин Ю.И. Провербиальное пространство // Паремиологические исследования: сб. статей. М., 1984. С. 109 - 126.
11. Лосский Н. Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей. Paris, 1931. С. 20 - 96.
12. Даль В.И. Пословицы русского народа: в 2 т. М., 1984.
13. Бочина Т.Г. Запретительно-побудительная пословица // Уч. зап. Казанского гос. ун-та. Гуманитарные науки. Т. 147, кн. 2. Казань, 2005. С. 23 - 34.
14. Караджев Б.И. Речевая интенция совета (на материале русских пословиц) // Вестн. Центра международного образования МГУ. 2010. № 2. Лингвистика. С. 22 - 26.
15. Иосифова В.Е. Русский императив в грамматической системе и в разговорной речи: авто-реф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2011. 33 с.
16. Загоскин М.Н. Москва и москвичи. URL: http://www.ruscorpora.ru (дата обращения: 10.03.2013)
17. Катаев В.П. Белеет парус одинокий. URL: http://www.ruscorpora.ru (дата обращения: 10.03.2013).
18. Народные приметы по рыбалке. URL: http://www.astromeridian.ru/magic/rybalka.html (дата обращения: 10.03.2013)
19. Житков А. Супермаркет. URL: http://www.rus-corpora.ru (дата обращения: 10.03.2013).
20. Мамин-Сибиряк Д.Н. Три конца. URL: http://www.ruscorpora.ru (дата обращения: 10.03.2013).
12 марта 2013 г.
