CC BY
132
УДК 811.11
Е.А. Нильсен
СПОСОБЫ ВЕРБАЛИЗАЦИИ ТЕМПОРАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ
Статья посвящена описанию способов вербализации темпорального сознания. В ней представлены результаты анализа различных точек зрения на репрезентацию темпорального сознания в языке. Особое внимание уделяется взаимосвязи пространства и времени, а также образной репрезентации концепта ВРЕМЯ.
Ключевые слова: концепт, темпоральное сознание, буквальная репрезентация времени, образная или метафорическая репрезентация времени, формальная или абстрактная репрезентация времени.
Представление о времени - один из краеугольных камней сознания, как индивидуального, так и коллективного. Категория времени, выступая, наряду с пространством, в качестве одной из координат бытия, характеризуется одновременно и интертностью, и изменчивостью. Инертность темпорального сознания заключается в том, что базовые основания языковой темпоральности остаются в человеческом сознании неизменными: на разных этапах развития общества можно наблюдать элементы доминирующих лингвокультурных темпоральных концепций предшествующих эпох: мифо-поэтические представления, родовые, сакральные, исторические концепции формируют многослойную сложным образом структурированную когнитивную карту времени. Появившийся однажды образ времени закрепляется в сознании и в языке, занимая определенную нишу в уже существующей мозаике темпорального сознания. В итоге в этой сложной структуре отражаются и линейные, и циклические представления о времени, представление о начальной временной точке (начальном времени), характерное не только для дохристианского и христианского мировоззрения, но и для современных физико-математических концепций.
Значимость темпоральной составляющей нашего сознания трудно переоценить. Многие исследователи в области психологии развития полагают, что формирование субъективного времени как опосредованного индивидуальным сознанием представления о времени - необходимое условие становления и развития полноценного человеческого сознания. Так, например, Дж. Мишон и Дж. Джексон утверждают, что все поведение человека регламентируется временем [Michon, Jackson 1985], а Д. Нейвон полагает, что время является самым важным измерением в нашей концептуализации мира, доминантой нашей когниции [Navon 1978].
Некоторые лингвисты пишут о существовании в сознании человека так называемой «темпо-
ральной когнитивной карты» - термин, по-разному понимаемый различными учеными. Так, Д. Стейли рассматривает особенности восприятии и осмысления привычных нашему сознанию карт, отражающих пространство, в терминах событийно-временных. Исследователь приводит примеры первых средневековых карт для пилигримов, а также древних карт ацтеков, на которых, помимо пространственного изображения, присутствовали и изображения событий, которые происходили в данной местности. Собственно говоря, такого рода принцип присутствует и в современных туристических картах, отражающих привязку событий к месту [Staley 2007]. Таким образом, один из вариантов интерпретации темпоральной карты - совмещение пространственного и событийного, то есть темпорального аспекта. Аналогично рассуждают Д. Вуд с соавторами, полагая, что у карт есть не только пространственные, но и иные измерения, в числе которых, наряду с языковым, иконическим и другими, они выделяют темпоральный параметр, обеспечивающий восприятие карты как маркирующей не только пространство, но и время [Wood et al 2010].
Понятие темпоральной когнитивной карты было введено Вернером Хонигом для анализа особенностей организации и функционирования рабочей памяти животных. Животные формируют и сохраняют в своем сознании карты своего мира для того, чтобы предсказать, когда и где произойдут изменения в окружающей среде ('environmental events') [Honig 1981: 167]. Темпоральная карта определяется В. Хонигом как психологическая структура, обнаруживаемая в долгосрочной памяти, которая формируется на основании опыта восприятия повторяющихся последовательностей событий, разделяемых постоянными интервалами.
Если пространственные карты отражают отношения между локациями в пространстве, то темпоральные карты отражают темпоральные отношения между событиями. Темпоральные карты
используются для темпоральной навигации для того, чтобы предвосхитить возникновение событий в окружающей среде. В связи с выделением темпоральной когнитивной карты как психологической структуры В. Хониг выделяет и такие понятия, как темпоральные маркеры, темпоральное поле, темпоральная локация, длительность и темпоральный порядок [Honig 1981: 169]. Темпоральное поле представляет собой восприятие текущей темпоральной ситуации, включая события ближайшего прошлого, текущую темпоральную локацию и предвосхищаемое будущее событие.
Лингвистический фокус анализа темпо-ральности традиционно заключается в выявлении способов вербализации темпорального сознания. Более того, значительная часть ученых полагает, что специфика темпорального сознания опосредуется языком - это своего рода лингвистический детерминизм темпоральности. Иными словами, особенности вербализации темпорального сознания в некоторой степени предопределяют особенности этого сознания. Поскольку язык является единственным средством фиксации результатов нашей мыслительной деятельности, факты языка являются объективным материалом для анализа результатов когниции. Вследствие этого легко объяснить неугасающий интерес исследователей к проблемам репрезентации темпоральных концептов в культуре и языке в синхронии и диахронии.
В когнитивной лингвистике одной из фундаментальных работ в области исследования структуры репрезентации времени в языке, вербализации темпорального сознания (на материале английского языка) является труд В. Эванса 'The Structure of Time. Language, Meaning and Temporal Cognition'. В этой работе темпоральная когниция определяется как ментальная функция, отвечающая за темпоральный опыт на до-концептуальном уровне (до момента репрезентации данного опыта в концептуальной структуре), а также организацию и структурирование темпоральных концептов на концептуальном уровне, то есть в рамках концептуальной системы. Концептуальная система - это уже уровень репрезентации знаний в сознании человека. Информация, которая достигла репрезентационного уровня, может извлекаться, моделироваться, с ней могут производиться операции абстрагирования, проекции, логического вывода и т.д. Отсюда и возможность символизации концептуальной системы, представления элементов концептуальной системы (концептов) средствами системы символом, например, в языке. Соотнесение внешнего носителя с определен-
ным концептуальным содержанием (концептом) и есть символизация. При отражении концептов посредством таких языковых символов, как, например, слова, можно говорить о лексических концептах [Evans 2006: 6]. В. Эванс делает существенную оговорку, отмечая, что лексические концепты не полностью отражают концептуальную систему, в связи с чем семантика языка не может быть отождествлена с концептуальной системой. Однако данный тезис не снимает значимое в методологическом плане утверждение, что исследование значения языковых выражений есть прямой путь изучения концептуальной системы человека.
Существование языковых средств, связанных с выражением понятия времени, обусловлено рядом обстоятельств. Речь идет, во-первых, о закреплении в системе языка результатов освоения человеком временной структуры действительности (гносеологический аспект). Другим фактором является потребность в адекватной передаче (трансляции) определенного темпорального содержания при помощи соответствующих средств (коммуникативный аспект). Кроме того, естественный человеческий язык, будучи продуктом и одним из условий и способов существования социальной формы реальности, также имеет свои пространственно-временные характеристики (онтологический аспект) [Потаенко 2008: 195-196].
Н.А. Потаенко полагает, что результаты разностороннего анализа темпорального содержания языковых единиц позволяют говорить о том, что совокупность средств языковой репрезентации времени и, соответственно, темпоральная составляющая языковой картины мира, в качестве концептуализированной сферы культуры имеют статус особой формы социальной реальности [Потаенко 2008: 196]. Формой ее проявления и существования в языке являются сложноструктурированные функционально-семантические поля, представляющие собой совокупность грамматических, лексических, а также грамматико-контекстуальных и т.п. средств того или иного языка, используемых для выражения различных аспектов данной семантической категории [Булыгина, Шмелев 1997; Категоризация мира: пространство и время 1997; Логический анализ языка. Язык и время 1997; Роль человеческого фактора в языке 1988; Хайдеггер 1993].
Грамматические (морфологические) способы репрезентации времени, без сомнения, создают ядро темпорального семантического пространства в языке. В этом плане концепт времени вербализуется в формате глагольных категорий времени, вида,
наклонения. Не случайно именно грамматическим способами вербализации времени посвящено огромное количество литературы [Comrie 1986; Ter Meulen 1995; Binnick 2002; Беседина 2006 и др.].
Помимо грамматического способа выражения темпоральных значений посредством системы видо-временных форм, темпоральные концепты могут быть выражены лексически - практически любой частью речи. Так, Д. Кристал приводит в качестве примера следующие лексемы:
- имена прилагательные - brand-new, old, fledgling, mint (condition), experimental, modern, latter-day, up-to-date, topical, traditional, ancient, bygone, obsolete, elapsed, brief, outgoing, punctual, eventul, venerable, past, future, present;
- имена существительные - date, hour, millennium, epoch, morning, day, week, year, season, etc.; January, Tuesday, tenure, period, interim, lull, interlude, adjournment, perpetuity, delay, aftermath, successor, occasion,relic, fossil;
- предлоги - during, throughout, until, up to, before, after, since;
- союзы - when, whenever, while, until, before, after, since;
- аффиксы - ante-, post-, pre-, proto-, ex-, fore-, re- (rebuild), neo-, palaeo-; (causative suffixes) -en (frighten), -ify (beautify) [Crystal 2002: 114-115].
Будучи существенным признаком действительности, время фиксируется в лексической семантике большой группы слов. По мнению В.И. Карасика, с точки зрения степени представленности признака в лексической семантике можно выделить слова, специализированно обозначающие время (время, вчера, тогда, прошлый, час и т.д.), и слова, в содержании которых темпоральный признак выражен синкретично, в единстве с другими признаками (ждать, планировать, опаздывать, спешить, стремительный, допотопный, желторотый, вечный и т.д.) [Карасик 1997: 168].
Е.В. Падучева отмечает, что именно язык предлагает нам модель мира, включающую метафизический процесс поступательного движения времени: время идет примерно так же, как идет дождь или снег [Падучева 1999]. Отличие заключается в том, что время идет всегда и не в реальном пространстве, а в так называемом «4-м измерении», поскольку реальное пространство - мир -само является субъектом этого процесса. В связи с этим Е.В. Падучева считает, что лексема время1 обозначает бесконечный процесс движения мира по временной шкале, а время2 - отрезок такого процесса, поэтому время1 и время2 связаны как целое и часть. Отсюда и наличие многочисленных
гипонимов у время2 (суббота, вечер и под.), при полном отсутствии их у время!, а также сходства и различия в сочетаемости этих лексем. Оценивая возможности сочетаемости двух лексем, Е.В. Падучева выделяет очевидность сходства отрезков времени с обычными процессам, приводя следующие примеры: двадцатый век кончается и собрание кончается; день длился и длилась пытка счастьем; прошла среда и прошли ядерные испытания [Падучева 2000: 246-247].
В системе языка огромную роль играют метафорические репрезентации темпоральных концептов, организованные по кластерному принципу - они формируют кластеры вокруг базовых метафор, или образных схем (core metaphors, image schemes, по Лакоффу и Джонсону). В частности, Дж. Лакофф, М. Джонсон и М. Тернер называют такие метафоры, как time is money, time is a moving object, time is stationary and we move through it, time is a resource, life is a journey, a lifetime is a day и другие [Lakoff, Johnson 1980; Lakoff, Turner 1989]. Мишон проанализировал известный сборник цитат, пословиц, афоризмов, высказываний Бартлетта [Bartlett 1980] и выделил примерно 40 ключевых метафор времени, многие из которых соотносятся друг с другом (например, time as a destroyer vs. time as a healer, time to budget vs. time to waste, time as substance vs. time as container) [Michon 1990]. Многие из этих метафор представляют собой концептуальные системы с четкой структурой, которые закрепляются в языке и, будучи зафиксированными, становятся источником формирования кластера. Тем самым языковое выражение становится основанием для вторичного семиозиса [Кобрина 2005]. Понимание новых метафор происходит путем установления новых связей - между иными доменами. Так, Дума выделяет такие конвенциональные метафоры времени, как time flies, time will tell, time is money, wasting time, killing time, time heals, it's my time, it's high time, go with the times, take your time, marking time и др. [Douma 1991, цит. по Françoise Macar, Viviane Pouthas]. Проводившийся в 20062009 годах опрос более 200 информантов, являющихся жителями Великобритании, США и Канады, позволил выявить следующие метафоры, отражающие специфику темпорального сознания носителей английского языка: ВРЕМЯ - ценность/ предмет обладания, ВРЕМЯ - высшая сила, ВРЕМЯ - движение: линейное и циклическое, ВРЕМЯ - бесконечность (ВРЕМЯ абсолютное), ВРЕМЯ - вместилище, ВРЕМЯ - система измерения [Нильсен 2010 а; Нильсен 2010 б].
Многие ученые говорят о тесной взаимосвязи пространства и времени. Эту взаимосвязь трудно оспорить, однако Дж. Шлезингер в своих работах показывает, что, наряду со сходством в выражении времени и пространства, неотъемлемой специализации темпоральных выражений, в языке присутствуют и высказывания, темпоральные значения которых не имеют пространственной привязки или пространственных аналогий [Schlezinger 1980].
В когнитивной грамматике Р. Лэнекера также отражена точка зрения, согласно которой время в концептуальном отношении является языковой категорией и может рассматриваться отдельно, вне связи с пространством: "The 'raw experience' of time passing is no doubt precultural and universal [...]. I claim that this basic temporal experience functions linguistically as part of the characterization of every verb" [Langacker 1994: 32].
В то же время, в концепциях других выдающихся ученых подчеркивается связь пространства и времени. В частности, подобного рода метафорическая точка зрения на время представлена в работах, развивающих концепцию когнитивной метафоры (начиная от Дж. Лакоффа, М. Джонсона, М. Тернера). При этом выделяются два направления метафоризации времени:
1) время концептуализируется в английском языке как движущееся тело (TIME IS A MOVING OBJECT) [Lakoff, Johnson 1980: 42];
2) время концептуализируется как статичная сущность, по которой мы перемещаемся (TIME IS STATIONARY AND WE MOVE THROUGH IT) [Lakoff, Johnson 1980: 43].
И в том, и в другом случае речь идет о реализации пространственной метафоры, поскольку объекты могут двигаться только в пространстве, а статичность также возможна только по отношению к некоторому пространству.
В литературе выделяют самые разные способы репрезентации времени. Однако в целом ученые соглашаются в том, что основными эксплицитными способами являются буквальный (literal, verisimilar), образный, или метафорический (figurative, metaphorical) и формальный, или абстрактный (formal, abstract) [Jackson, Michon 1992: 351].
Концепт времени в языке представляет собой многомерное образование, при этом измерения данного концепта зависят от его существенных признаков. Проведенный В.И. Карасиком анализ подходов к описанию времени в обыденном языке позволяет сделать вывод о том, что смысловое пространства кластера темпораль-
ности - значительный по объему и значимости пласт языка. К существенным темпоральным признакам, получающим выражение в языке, относятся следующие:
- время линейно;
- время имеет направление (векторно);
- время измеряемо;
- существует реальное и воображаемое (фактическое и контрфактическое) время;
- контрфактическое время имеет свои характеристики, которые могут не совпадать с характеристиками реального времени;
- события всегда предполагают фиксацию на временной шкале;
- события на временной шкале соотносимы с наблюдателем;
- наблюдатель может занимать активную и пассивную позицию;
- пассивный наблюдатель фиксирует объективное время событий относительно некоторых условных точек отсчета;
- активный наблюдатель фиксирует объективное время событий относительно их взаимной последовательности либо относительно момента наблюдения;
- языковая фиксация времени осуществляется грамматическими, лексическими и функционально-стилистическими средствами, образующими целостную систему языковой темпоральности;
- главным средством языковой темпо-ральности является категория времени глагола;
- представление времени в конкретном языке зависит от своеобразия категориального кластера глагола, т.е. от набора глагольных категорий, от соотношения выраженных и скрытых категорий в этом языке, от того, какие глагольные категории являются доминантными, определяющими для данного языка;
- центром категориального кластера времени в языке является модальное видо-временное единство, т.е. кластер «наклонение - время - вид»;
- максимальная дифференциация времени реализуется в индикативе;
- видовые, акциональные, таксисные характеристики процесса влияют на темпоральное представление этого процесса в языке;
- способы вторичной предикации отражают реляционные характеристики времени;
- темпоральный признак выражен в лексическом значении большой группы слов;
- кластерная организация времени в лексической репрезентации состоит в сочетании при-
знака времени с темпорально-связанными признаками бытия, отрицания, движения, предсказуемости, желательности, возможности, регулярности и др.;
- лексико-грамматическое выражение признака времени отражает специфику национального картирования мира средствами языка;
- функционально-стилистическое выражение времени отражает специфику композиционно-речевой формы и функционального стиля, при этом максимальная дифференциация времени проявляется в повествовании и максимальная дифференциация измерений контрфактического времени - в текстах художественной литературы [Ка-расик 1997: 168-169].
Приняв во внимание все вышесказанное, можно прийти к выводу о том, что вне зависимости от того, каким аспектом вербализации темпорального сознания занимаются ученые, и какую исследовательскую позицию они занимают в вопросах оязыковления времени в том или ином языке, они не могут не согласиться с тем, что время представляет собой психологическую реальность и как таковое обретает языковое кодирование - репрезентируется вербальными средствами в любом естественном языке с помощью лексических и грамматических средств, эксплицитно и имплицитно, на уровне слова и текста. При этом темпоральное сознание как совокупность представлений, образов, концептуализаций времени является социокультурно и контекстуально зависимым динамическим образованием.
Список литературы
Беседина Н.А. Морфологически передаваемые концепты. М.; Тамбов; Белгород, 2006.
Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997.
Карасик В.И. Субкатегориальный кластер темпоральности (к характеристике языковых концептов) / В.И. Карасик // Концепты: Научные труды Центроконцепта / отв. ред. С.Х. Ляпин. Вып. 2 (2). Архангельск, 1997. С. 154-173.
Категоризация мира: пространство и время: материалы научной конференции / под ред. проф. Е.С. Кубряковой и проф. О.В. Александровой. М., 1997.
Кобрина Н.А. О соотносимости ментальной сферы и вербализации // Вопр. когнитивной лингвистики. 2005. № 3. С. 59-69.
Логический анализ языка. Язык и время / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М., 1997.
Нильсен Е.А. Структура понятийной составляющей концепта «время» в современном английском языке // Вопр. когнитивной лингвистики. 2010. № 3. C. 20-27.
Нильсен Е.А. Концепт «время» глазами жителей полярных широт Канады и его языковая реализация // Проблемы канадоведения в российских и зарубежных исследованиях: сб. ст. Вып. 4. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2010. C. 199-206.
Падучева Е.В. К семантике слова время: метафора, метонимия, метафизика // Поэтика. История литературы. Лингвистика. Сб. к 70-летию Вяч. Вс. Иванова. М., 1999. С. 761-776.
Падучева Е.В. Пространство в обличии времени и наоборот // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М., 2000. С. 239-254.
Потаенко Н.А. Лингвистические аспекты концептуализации возраста человека: Сфера тем-поральности в структуре языковой картины мира // Время и человек (Человек в пространстве концептуальных времен): сб. науч. тр. / под науч. ред. В.С. Чуракова. Новочеркасск, 2008. С. 193-208.
Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубря-кова, В.И. Постовалова и др. М., 1988.
ХайдеггерМ. Время и бытие. М., 1993.
Bartlett John. Bartlett's Familiar Quotations: A Collection of Passages, Phrases, and Proverbs Traced to Their Sources in Ancient and Modern Literature. Can. Little, Brown & Co., 2002.
Binnick R. Project on the Bibliography of Tense, Verbal Aspect, Aktionsart, and Related Areas. URL : http : //www. scar .utoronto .ca/~binnick/TEN SE/ Aktions.html (дата обращения : 11.01.11).
Comrie B. Tense / B. Comrie. Cambridge,
1986.
Crystal D. Talking about Time // Time / Ed. by K. Ridderbos. Cambridge, 2002. P. 105-125.
Evans V. The Structure of Time. Language, Meaning and Temporal Cognition. Amsterdam / Philadelphia, 2006.
Françoise Macar, Viviane Pouthas. Time, action, and cognition: towards bridging the gap. URL: http://books.google.ru (дата обращения: 21.03.11).
Honig W.K. Working Memory and the Temporal Map // Information Processing in Animals: Memory Mechanisms / Ed. by N.E. Spear, R.R. Miller. Hillsda^ New Jersey, 1981. P. 167-197.
Jackson J.L., Michon J.A. Verisimilar and Metaphorical Representations of Time // Levin, I. The Development of the Concept of Time in Children: An In-tegrative Model / Iris Levin // Time, Action, and Cogni-
tion: Towards Bridging the Gap. Proceedings of the NATO Advanced Research Workshop on Time, Action and Cognition, St. Malo, France, 22-25 October / Ed. by F. Macar, V. Pouthas, W.J. Friedman. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 1992. P. 349-360.
Lakoff G., Turner M. More than Cool Reason: a Field Guide to Poetic Metaphor. Chicago, 1989.
Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago, 1980.
Langacker R.W. Culture, Cognition, and Grammar // Language Contact and Language Conflict / Ed. by M. Pütz. Amsterdam/Philadelphia, 1994.
Michon J.A. Implicit and Explicit Representations of Time // Cognitive Models of Psychological Time / Ed. by R.A. Block. Hillsdale, New Jersey, 1990.
Michon J.A., Jackson J.L. Introduction: the Psychology of Time // Time, Mind, and Behavior /
Ed. by J.A. Michon, J.L. Jackson. Berlin: SpringerVerlag, 1985. P. 2-17.
Navon D. On a Conceptual Hierarchy of Time, Space, and Other Dimensions // Cognition. 1978. P. 223-228.
Schlezinger G. Aspects of Time. Indianapolis,
1980.
Staley D.J. Finding Narratives of Time and Space // Understanding Place: GIC and Mappting across the Curriculum / Ed. by Diand S. Sinton, Jennifer J. Lund. Redlands, 2007. P. 35 -47.
Ter Meulen Alice G.B. Representing time in natural language. The dynamic interpretation of tense and aspect. Cambridge, MA, L., 1995.
Wood D. Rethinking the Power of Maps / Denis Wood; with John Fels and John Krygier. N.Y., 2010.
E.A. Nilsen
LANGUAGE EXPLICATION OF TEMPORAL COGNITION
This article is dedicated to temporal cognition language explication. Different standpoints concerning temporal cognition representation in a language are described. Space-Time relations and metaphorical time representation are given special attention to.
Key words: concept, temporal cognition, literal time representation, figurative or metaphorical time representation, formal or abstract time representation.
