CC BY
44
Филология
Вестник Нижегородского университета им . Н.И. Лоб а невского, 2010, № 2 (1), с. 298-301
УДК 808. 2
СПОСОБЫ ТОЛКОВАНИЯ В ЖИТИЙНЫХ ТЕКСТАХ ЕПИФАНИЯ ПРЕМУДРОГО
© 2010 г. И.А. Антипова
Владимирский государственный гуманитарный университет
Irina-antipova.83@rambler.ru
Поступила в редакцию 13.07.2009
Рассматриваются способы толкования - особого функционально-смыслового типа речи, распространенного в текстах Древней Руси. Исследованный материал показывает, что в «Житии Стефана Пермского» и в «Житии Сергия Радонежского» Епифания Премудрого способами толкования являются атрибутивные, генитивные, сравнительные, квалификационные конструкции, а также толкование сопоставительного типа.
Ключевые слова: толкование, символ, атрибутивные конструкции, генитивные конструкции, сравнительные конструкции, толкование сопоставительного типа.
Актуальным остается вопрос о национальном мировосприятии человека Древней Руси. Особенности данного видения мира можно выявить, только анализируя средневековые тексты, так как именно «язык воплощает в себе и национальный характер, и национальную идею, и национальные идеалы, которые в законченном их виде могут быть представлены в традиционных символах данной культуры» [1]. Сознание человека Древней Руси порождает целую систему символов, многие из которых берут свое начало в библейских текстах и наиболее полно раскрываются в текстах древнерусских книжников. Символ — «основное образное средство, представленное как предельная степень развития метафоры или, напротив, как нераскрытая метафоричность семантически синкретичного слова» [2]. Мышление средневекового человека было дометафорическим (В.В. Колесов), поэтому оно породило множество символических образов. Символы, по мнению М.В. Пименовой, относятся к синкретсе-мичным словам, представляющим особую лексико-семантическую категорию — синкретсе-мию. Синкретсемия - это выражаемое формами одного слова (одной лексемой) семантическое отношение нескольких генетически связанных значений (семем), которые сосуществуют в языке и одновременно актуализируются в речи [3]. Для передачи внутреннего смысла
Каждый лепесток скрывает в себе какую-то тайну, эту тайну и надо раскрыть путем символического толкования и обнаружить отражение общего в единичном.
Л.П. Карсавин
слова-символа использовался особый функционально-смысловой тип речи — толкование, при котором внутренняя сущность одушевленного/неодушевлённого объекта оценивается путём его идентификации с мелиоративным/пейоративным внешним образом объекта-эталона [4].
Историки языка рассматривают некоторые аспекты, касающиеся толкования, и указывают на средства абстрагирования в древнерусских памятниках [5], приемы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси [6], поэтикологические возможности выражения абстрактно-общего и конкретно-личного [7], тенденцию к толкованию идеального как материального [8], биполярность в организации древнерусского текста [9], искусство терминотворчества при перенесении лексической единицы из греческого языка в старославянский [10], «способы конкретизации значения толкуемого слова» [11], конъюнкцию по смыслу [12].
В данной статье рассматриваются способы толкования в житийных текстах Епифания Премудрого — «Житии Сергия Радонежского» и «Житии Стефана Пермского».
Мы полагаем, что способами толкования, выделяемыми на уровне словосочетания, являются атрибутивные и генитивные конструкции.
Атрибутивные конструкции включают в себя имя существительное, обозначающее мате-
риальный объект, и согласуемое с ним имя прилагательное, обозначающее духовный признак, которое выполняет особую семантическую функцию определения к ключевому слову-символу. Например: «Равно течение сконча, вііру съблюде, и вhнець праведный получи» (Жит. Серг.1); «И легьцh преплувъ многомутное житейское море, и без вреда препроводи душевный корабль» (Жит. Серг.); «И яко же древле израильтя-ном ніікогда в пустыни манна от бога посылаема бя-ше, о них же рече Давидъ пророкъ: «И одожди им манну ясти и хлhбъ небесный дасть имь» (Жит. Серг.); «Яко да здії божиа плъка въеводъство вручено будет ему, идіі же убо толико множество инокь, акы въиньства духовныя храбры, общему всіх владыф привести хотяще» (Жит. Серг.); «И яко преста старець и възр1лвъ на отрока, и прозрії внут-ренима очима, яко хощет бытии съсуд избранъ святому духу» (Жит. Серг.); «Се же глаголаше къ мнихом поселянинъ онъ, глаголемый земледіїлець, и въ правду рещи поселянинъ, акы невіїжа сьм и не смот-ряй внутрьнима очима, но вніїшнима, не вІідьій книжнаго писаниа...» (Жит. Серг.); «Но да wтлuченъ да бидеть л церкви и л весздіїситаго сбора; да отсіїчетса мечемъ диховным» (Жит. Стеф.); Како избиди тревлънен" страстей, люті погрижа#с# въ глибині золъ и зііло потапл#ас# в_безднИ грИжовнИй"» (Жит. Стеф.); «Како препроважю дишевную ми лодью промежю волнами св1р11пыми» (Жит. Стеф); «пкоже Давыдъ побіїди иноплеменника именем Гол"фа, — низложи его вер-жен~мъ пратным,— сице и добрый нашь епископъ влъхва чародії# побіїди, иноплеменника кидесника именемъ Панъ Сотника, #ко пратным вержен~мъ низложи его призван~мъ Сваты# Троица, и мечемъ духовнымъ Лсіче» (Жит. Стеф.).
В анализируемых контекстах благодаря введению атрибута происходит «толкование какой-либо семантической доли смыслового объёма слова-символа» [11]: слово венец символизирует величие, святость и превосходство; корабль и ладья — душевный покой, пристанище для всех верующих; хлеб — пищу, посланную свыше; воинство — храбрость духа; очи внутренние — так называемое внутреннее зрение; меч духовный — слово Божие, Божественную власть; бездна — греховность.
Генитивные конструкции включают в себя имя существительное в различных падежных вариациях, обозначающее материальный объект, и имя существительное в родительном падеже, выступающее в роли определения. Например: «Отвръзите мнії врата правды» (Жит. Серг); «Отрок же предобрый, предобраго родителя сынъ, о нем же бесіда въспоминаеться, иже присно въспоминаемый подвижник, иже от родителей доброродных и благов1|рных произыде, добра бо корене
добра и отрасль прорасте ...» (Жит. Серг.); «Но орошен~мъ своих си глаголъ оустиди оуста мо# и бестраст" молитвою прохлади м#, оугаси ми пламень страстей моихъ» (Жит. Стеф.2); «Подвизаше бо с< день л дне, "ко земл< доброплодна, разимныи< бразды прогон<а и многоразличны< плоды благоизволен" принос< Боги» (Жит. Стеф.).
В данных контекстах благодаря абстрактному имени существительному, выступающему в роли определения, слово пламень символизирует собой горение страстей; слово врата — переход из одного качества или состояния в другое, в конкретном случае переход от лжи к правде; корень добра — благое начало ; плоды благоиз-воления — добрые дела.
Эти примеры показывают, что способами толкования, выделяемыми на уровне предложения, являются сравнительные и квалификационные конструкции.
В сравнительных конструкциях, выполняющих определительно-характеризующую функцию, толкование осуществляется путем сопоставления духовного понятия с материальным на основании общего у них признака при помощи союзов ако/аки/яко. «Часто сравнение возникает на основе символического значения предмета, библейского по происхождению» [13]. «И оттиди расмотрив житье свhта сего маловременно~, и скороминуютее, и мимоход#щее, аки рhчнаа быстрина или аки травный цвhт, апостоли глаголющи: «Мимо идет слава мира сего, аки травный цвhт■ и оусше трава и цв11т ~а отпаде, глаголъ же Г осподен пребывает в в11ки» (Жит. Стеф.); «В печали же таковhй■ "ко в тuзh огненhи и аки посредh не-стерпимаго пламене сто#, Бога призываа, глагол#: оускори, Мидрый, и поттис#, "ко милостивъ, на помоть мою» (Жит. Стеф.).
Из анализируемых контекстов ясно видно, что Епифаний Премудрый включает символы в сравнительные обороты: цветы и быстрая река являются символами славы и жизни вообще, так как всё это «скороминующее» и быстро проходящее; огонь же олицетворяет собой печаль.
Следует отметить, что «сравнение нивелирует конкретное и выдвигает на первый план общее и абстрактное. Это неизбежно формирует у средневекового читателя ощущение значительности того, о чем идет речь» [13].
Квалификационные конструкции рассматривают внутреннюю сущность символов путем их отождествления с другими одушевленными/неодушевленными объектами, причём символ выступает в роли подлежащего, а уподобляемый ему объект — в роли сказуемого. На-
пример: «Мечь духовный, ~же ~сть слово Боже» (Жит. Стеф ); «Світильникь ~сть телу око»
(Жит. Стеф.).
В приведенных контекстах Епифаний Премудрый стремится растолковать конкретные символы. Так, слово меч символизирует собой слово Божие, а слово светильник — око.
В рассматриваемом способе организации толкования ярче всего представлены отношения конъюнкции между членами конструкций. Конъюнкция в широком смысле слова обозначает объединение, сопоставление. Так, человек Древней Руси, растолковывая какой-либо образ, переносит на него значение «неизбежной дву-составности» [12]: смысл одного объекта невозможно раскрыть без отождествления с другим. «Объект осознаётся. как присовокуплённый к «я», как парный «мне» объект, т.е. как второй субъект» [12].
На уровне текста выявляется толкование сопоставительного типа, где сущность одушевленного объекта рассматривается путем его со-поставлення с фигурами Ветхого и Нового Завета, организованного при помощи параллелизма частей текста. В данных конструкциях осуществляется связь между отдельными образами-символами, выражающаяся в одинаковом расположении сходных элементов; одинаковом расположении сходных членов предикативных единиц в двух или нескольких смежных предложениях. Епифаний Премудрый использует прием сопоставления героя с библейскими персонажами для характеристики определенных качеств, при этом герой часто превосходит выбранный персонаж. «Хвалит Римска" земл# wбою апостолу, Петра и Павла; чтит же и блажит Асіиска" земл# Иоана Богослова, а Егопетскаа Марка евангелиста, Антиохійскаа Лики евангелиста, а Г реческаа Андрі# апостола, Риськаа земл# Великого Володимера, крестившаго ю. Москва же блажит и чтит Петра митрополита "ко новаго чюдо-творца. Ростовска" же земл# Леонт>, епископа сво~го. Тебі же, w епископ Стефане, Пермьска" земл# хвалит и чтит ако апостола, "ко оучител#, "ко вожа, "ко наставника, "ко наказател#, "ко
проповідника» (Жит. Стеф.); «Да "коже древле Иосифъ въ Егопті бысть пшеницедатель и люди прекорми и препита " в дни глади, такоже и сесь (Стефан) новый бысть житодавець, люди насы-тивый. Но тот сдії и паче Иосифа Прекраснаго бысть. Иосиф бо людем точию единім житомір~м кормитель бысть, и тоже не даром, но на цінах комиждо прода#ше, сесь же добрі строительство ст#жа, бес ціньї преда#ше и даром комиждо раздаваше» (Жит. Стеф ).
В первом рассмотренном контексте Стефан Пермский сопоставляется с известными деятелями Римской, Греческой, Русской и др. земель. В следующем примере епископ Стефан по своим внутренним качествам превосходит даже Иосифа Прекрасного, который смог накормить людей в голодные времена.
Следует отметить, что все символические образы, используемые в анализируемых нами конструкциях, так или иначе связаны с христианской религией и основаны на православных ценностях, особом восприятии мира: его резком делении на духовное и материальное. Отсюда основными функциями способов организации толкования древнерусского текста являются символическая (в основе их семантической структуры лежит символ) и познавательная (автор стремится растолковать определённые символы, вследствие чего читатель или слушатель узнаёт для себя что-то новое, открывает мир символических образов).
Таким образом, наличие ряда различных конструкций, выделяющихся на уровне словосочетания (атрибутивные и генитивные конструкции), предложения (сравнительные и квалификационные конструкции) и текста (толкование сопоставительного типа), говорит о распространении в «Житии Сергия Радонежского» и «Житии Стефана Пермского» Епифания Премудрого особого функционально-смыслового типа речи — толкования, являющегося языковым отражением религиозного мышления человека Древней Руси.
Примечания
1. Жит. Серг. — Житие Сергия Радонежского / Подгот. текста и коммент. Д.М. Буланина; пер. М.Ф. Антоновой и Д.М. Буланина // ПЛДР. ХІ—середина XV века. М., 1981. С. 256—429; 570—583.
2. Жит. Стеф. — Епифаний Премудрый «Житие Стефана Пермского» // Валентинова О.И., Кореньков А.В. Стиль «плетение словес» в контексте истории русского литературного языка и литературы Древней Руси. М., 2000.
Список литературы
1. Колесов В.В. Слово и дело: Из истории русских слов. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2004. 703 с.
2. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: Юна, 2002. 448 с.
3. Пименова М.В. Эстетическая оценка в древнерусском тексте. Дис. ... д-ра филол. наук. СПб.: СПГУ, 2000. 421 с.
4. Пименова М.В. Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского
университета; Владимир: Владимирский государственный педагогический университет, 2007. 415 с.
5. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1967. 372 с.
6. Зееман К.Д. Приемы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси // ТОДРЛ. 1993. Т. 48. С. 105—120.
7. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1989. 296 с.
8. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. 350 с.
9. Ковалев Н.С. Древнерусский литературный текст: Проблемы исследования смысловой структуры и эволюции в аспекте категории оценки. Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного университета, 1998. 260 с.
10. Верещагин Е.М. У истоков славянской философской терминологии: ментализация как прием терминотворчества // Вопросы языкознания. 1982. № 6. С. 105—113.
11. Друговейко С.В. Лингвистический анализ отрывка из «Слова на Фомину неделю» епископа Кирилла Туровского // Историческая стилистика русского языка: Сб. ст. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского государственного университета, 1998. С. 105—121.
12. Смирнов И.П. Мегаистория. М.: Аграф, 2000. 642 с.
13. Валентинова О.И., Кореньков А.В. Стиль «плетение словес» в контексте истории русского литературного языка и литературы Древней Руси. Епифаний Премудрый «Житие Стефана Пермско-го».М.: Изд-во РУДН, 2000. 160 с.
INTERPRETATION TECHNIQUES IN HAGIOGRAPHIC TEXTS OF EPIPHANIUS THE WISE
I. A. Antipova
The article focuses on the techniques of interpretation, a special functional - semantic speech type common in Old Russian texts. It follows from the author's research that interpretation techniques in «The Life of Saint Stephen of Perm» and «The Life of Saint Sergius of Radonezh» by Epiphanius the Wise included attributive, genitive, comparative, qualificative constructions and comparative interpretation.
Keywords: interpretation, symbol, attributive constructions, genitive constructions, comparative constructions, qualificative constructions and comparative interpretation.
