CC BY
59
© Е.С. Руцыкина, 2007
СПОСОБЫ НОМИНАЦИИ ЭЛЕМЕНТОВ МУЖСКОГО КОСТЮМА В ДОНСКИХ ГОВОРАХ *
Е.С. Рудыкина
Лексика материальной культуры активно исследуется диалектологами в свете решения задач «Лексического атласа русских народных говоров», «Общеславянского лингвистического атласа». При этом наименования одежды донского казачества, особой этнической группы россиян, до сих пор изучены недостаточно. В работах ученых обращалось внимание на слова, связанные с обозначением составляющих женского народного костюма \ так как «в отличие от мужского, старинный женский казачий костюм бытовал более продолжительное время, преобразуясь постепенно в связи с изменением условий жизни»2. Наименования элементов одежды казака до сих пор не были избраны предметом специального рассмотрения. Однако обращение к этому аспекту исследования с точки зрения этнолингвистического подхода, ведущим принципом которого является интерпретация лингвистических наблюдений на основе анализа этнографических сведений о народных традициях, обычаях и обрядах 3, актуально как для системного изучения лексики донских говоров, так и для лингвокультурологического описания языка жителей Нижнего Поволжья 4.
Материалом для анализа послужили тексты казачьих сказок, легенд и преданий 5, язык которых близок к обиходно-бытовой речи диалекта 6, а также расшифровки магнитофонных записей, сделанных нами во время диалектологической экспедиции в станице Новогригорьевской Иловлинского района Волгоградской области, личных командировок в город Калач-на-Дону7.
Как показал анализ материала, для обозначения обобщенного наименования как мужского, так и женского костюма в исследуемых фольклорно-художественных текстах использу-
ется общедиалектное имя существительное обряда. Так, например, в сказке «Завида», повествующей о непростых взаимоотношениях мачехи и падчерицы, рассматриваемое слово встречается в значении «праздничная одежда» (СРНГ, 22, 222)8: Обряда на нем ловко сидит. Чуб набекренный из-под фуражки вьется. Сапоги блескучие (Завида, 328). Контекстуальный уточнитель (на нем), а также широкий контекст указывают, что речь идет о казаке Андриане, который возвращается после казачьего смотра в соответствующей форменной одежде. В «Словаре русских народных говоров» лексема обряда дается с примечанием «чаще женская одежда, платье» (СРНГ, 22, 222). В сказке «Пригожая да глупая» о бесшабашном казаке и дочери атамана слово обряда употребляется для наименования женского костюма: Обряду девичью на себя напялил (Пригожая да глупая, 381). В «Большом толковом словаре донского казачества» лексема обряда не зафиксирована, общее название женской одежды определяется именем существительным обряд (БСДК, 330). Кроме того, в речи информантов со сходной семантикой совокупности предметов, покрывающих, облекающих тело, встречается исконно русское, широко распространенное в говорах 9 слово одёжа, характеризующееся в словарях современного русского литературного языка как просторечное (ТСРЯ, П, 757). Так, Лидия Константиновна Алимова, жительница станицы Новогригорьевской Иловлинского района Волгоградской области, 1913 года рождения, вспоминая, какая была одежда, отмечала: Красива]а ад’ожа была, кач’еств’ена]'а така]а. Т’опла]а была ад’ожа, ад’авал’и пр’ам ч ’о.
Для наименования элементов мужского костюма в донских говорах чаще всего ис-
* Исследование проводится в рамках гранта N° 07-04-20401 а/В при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Волгоградской области.
пользуются имена существительные, характерные для литературного языка. Например, Лидия Николаевна Евстратова, жительница станицы Новогригорьевской Иловлинского района Волгоградской области, 1919 года рождения, рассказала нам о содержимом отцовского сундука, который по традиции передавался близким родственникам после гибели казака: У, да я н’е знаю ч ’о там, н ’ет ничо, была там ацова-та шин ’ел ’ кащ-та полушубок да пад ’д ’офка, называл ’и така]а, wот, т ’омна-с ’ин ’а]'а, wот, и фс ’о. Описывая форменную одежду отца, станичница употребляет литературные имена существительные шинель, полушубок, поддевка. Следует отметить, что шинель из серого шинельного сукна, а также полушубок кавалерийского образца были составляющими униформы донского казачьего войска 10.
Как известно, на одежду казаков большое влияние оказали кавказские народы 11. Еще в 40-е годы XIX века царское правительство ввело для казачества форменный костюм, внешне сходный с одеждой кавказцев, чем и объясняется наличие в рассматриваемой группе лексики, обозначающей элементы мужского костюма, заимствований. Так, с 1845 года обмундирование строевого казака стало включать чекмень - «казачий военный мундир» (БСДК, 572). Многозначность слова чекмень, заимствованного из турецкого языка (СФ, IV, 325-326) и известного в других славянских языках, отражена в толковых словарях современного литературного языка. В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова эта языковая единица отмечена в значении «верхняя мужская кавказская одежда вроде казакина» (ТСРЯ, IV, 1246). С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова характеризуют рассматриваемую лексему как устаревшую и определяют чекмень как суконную верхнюю одежду халатообразного покроя, реже в виде полукафтана или кафтана; долгополую верхнюю форменную одежду казачьих офицеров; то же, что черкеска (РЯ, 879). В предании «Счастье», повествующем о встрече часового Федора Зотова с казачьим генералом, встречается слово чекмень в значении «казачий кафтан» (СД, IV, 587): Чекмень на нем красный, весь позументами да золотыми галунами обшит (Счастье, 137-
138). Для правильного понимания контекста, представления об элементах одежды казака необходимо уточнить семантику слов французского происхождения (СФ, III, 303; I, 390) позумент, которое обозначает «шитую золотом или мишурой тесьму, служащую для оторочки одежды, мягкой мебели» (ТСРЯ, IV, 485), а также имени существительного галун, толкуемого как «нашивка из тесьмы на форменной одежде» (ТСРЯ, I, 539).
Некоторые наименования мужского костюма, заимствованные из других языков, не отмечены в диалектных словарях. Так, в повседневной жизни любимой одеждой казаков был бешмет. В предании «Казак Чигуша», рассказывающем о веселых историях, произошедших с балагуром казаком Чигушей, которого знали во многих донских станицах, встречаем: Здоровенный черноусый детина, в красном бешмете, в высокой бараньей шапке, вскочил на воз, выхватил из ножен шашку и, потрясывая ею, закричал на всю улицу... (Казак Чигуша, 8). Слово бешмет, известное в русском языке с XVII века (СРЯ, 1, 183), заимствованное из татарского (СФ, I, 163), зафиксировано в толковых словарях современного русского литературного языка в значении «у тюркских, монгольских и кавказских народов - верхняя мужская одежда, плотно прилегающая к груди и талии и доходящая до колен; полукафтан» (ССРЛЯ, I, 565). Несмотря на то, что в диалектных словарях данная языковая единица не зафиксирована, диалектологи отмечают, что данное слово известно в говорах, например, у кубанских казаков в значении «мужская одежда, обычно ярких тонов, с высоким воротником, длинными узкими рукавами»12. В отличие от русской рубахи, которую заправляли в шаровары, бешмет носили навыпуск 13.
В процессе семантизации лексики, обозначающей элементы мужского костюма, необходимо обращать внимание на оттенки значения слов, встречающихся в диалектах. Так, в предании «Дарька» о смелой и решительной казачке, которая переоделась в казачью форму, пошла воевать с турками и спасла родных братьев, для обозначения верхней одежды, покрывающей ноги и нижнюю часть туловища до пояса, используется имя существительное шаровары: Обрядилась девка в шаровары,
чекмень казачий надела, шашку опоясала (Дарька, 103). Слово шаровары, заимствованное через тюркский посредством иранского языка (СФ, IV, 410), в современном русском литературном языке характеризуется как устаревшее со значением «широкие штаны, заправляемые обычно в сапоги» (ТСРЯ, IV, 1321). В приведенном контексте данная языковая единица употребляется в значении, отмеченном в донских говорах, «донские казачьи брюки из полотна с лампасами по бокам - часть традиционной мужской казачьей одежды» (БСДК, 588). Лампасы - особая гордость казаков. Следует подчеркнуть, что в строевых частях шаровары были синие с красным цветным лампасом. У адъютантов и состоящих в управлении - синие с алой выпушкой. При чекмене всем полагались шаровары без выпушки и лампасов 14.
При описании мужского костюма важным оказывается указание на материал или ткань, из которой изготовлена та или иная его составляющая. Например, в предании «Счастье» повествуется о головном уборе казачьего генерала: Шапка казачья, курпейчатая, с малиновым тумаком (Счастье, 137-138). Обращение к диалектным словарям позволяет толковать общедиалектную языковую единицу курпейчатая как «каракулевая» (БСДК, 253). Для понимания контекста необходимо уточнить семантику специального слова тумак, обозначающего «подкрашенный мех зайца» (ТСРЯ, IV, 825). Шапка у казаков играла огромную роль в обычаях и символике. Ею, как свидетельствуют предания, голосовали на кругу, ее снимали перед избранным атаманом, а после возвращения с войны или службы казаки приносили шапки в дар родовым рекам, бросая их в волны. Следует заметить, что до шапки в качестве парадного головного убора для гвардейских казаков была утверждена папаха - «высокая косматая меховая шапка, обычно с суконным верхом» (ТСРЯ, III, 336), которая шилась из черного меха (каракуля или смушки) и символизировала полноправную принадлежность казака к станичному обществу. При повседневной форме разрешалось носить папахи из бараньего меха различной окраски, кроме белого 15. Например, в предании «Служивые» об истории, произошедшей с казаком станицы Сиротинской Петром Кра-
юшкиным, при описании старого казака, который помог избавиться от нужды и дал золотых червонцев, встречаем: Такой видный, в красном чекмене и черной курпейчатой папахе (Служивые, 54).
Как показал анализ материала, для наименования обуви как важной составляющей униформы казака в донских говорах используется общедиалектная лексика. Так, самой популярной обувью у казаков были чирики -«мягкие кожаные туфли без каблуков, закрывающие ногу не выше щиколотки; чувяки» (БСДК, 581)16. Мария Игнатьевна Кубанце-ва, 1935 года рождения, жительница города Калача-на-Дону, рассказала нам, в какой обуви ходили казаки в разное время года: Чирики, тапочки называли чирики. Сами их шили из кожи. Вот. Летом в чириках, а зимой валенки с галошами. А бол ’шы, wот, каза-к’и в прастанарод ’ии, woт, ч ’ир ’ик ’и эт ’и шыл’и... И, woт, так. Эта нас’ил’и. Как свидетельствуют данные «Большого словаря донских говоров», слово чирики является многозначным. Кроме приведенного, эта лексема зафиксирована в значениях: «грубая повседневная обувь», «стелька сапога, к которому пришивается подошва» (БСДК, 581). Однако в преданиях рассматриваемая языковая единица встречается в значении «сапоги с отрезанными голенищами», которое не обнаружено в современных говорах и дается в словаре под звездочкой, что свидетельствует о том, что это значение взято из «Донского словаря» А.В. Миртова: Это был казак, казак от головы до белых шерстяных чулок и грубых, из сыромятной кожи чириков (Казак Чигин, 6-7). В предложении уточняется материал, из которого изготовлялись чирики -сыромятная кожа. Известное в литературном языке имя прилагательное сыромятная обозначает «вымоченную, промятую в мялах, пропитанную жирами кожу, идущую обычно на конскую упряжь» (ТСРЯ, IV, 627). Как свидетельствуют наблюдения, сделанные Р.И. Кудряшовой, чириками в одних говорах называют кожаную или юфтевую (юфть - «телячья, хорошо выделанная, мягкая кожа») обувь, в других - только летнюю обувь, в третьих -старую, сделанную из кислины (сыромятной кожи)17, что актуально для приведенного выше контекста.
38
Е.С. Рудыкина. Способы номинации элементов мужского костюма в донских говорах
Таким образом, проведенный анализ материала показал, что для наименования элементов мужской одежды используются как слова литературного языка, так и общедиалектная лексика. В донских говорах, как и в литературном языке, при обозначении рассматриваемой лексики используются заимствования, появившиеся в результате контакта или смешения с другими языками. На примере употребления избранных языковых единиц видно, что с течением времени некоторые слова или их значения становятся частью пассивного запаса языка, а затем могут и полностью выходить из употребления, что свидетельствует об изменениях, происходящих в лексике говоров. Изучение частной лексической системы, обозначающей элементы мужского донского костюма, дает материал для осмысления активных процессов, происходящих в литературном языке и в говорах 18.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например: Кудряшова Р.И. Названия женского фартука в переселенческих говорах Волгоградской области // Лексический атлас русских народных говоров: (Материалы и исследования), 1995. СПб., 1998. С. 176-181; Логинов А.Н. Русская традиция в одежде донских казачек Х'УТ-ХК веков // Вестник ВолГУ Сер. 4, История. Регионоведение. Международные отношения. Вып. 8. Волгоград,
2003. С. 66-76.
2 Калинина М.В. Одежда донских казачек и украшающие ее детали // Вопросы краеведения. Вып. 9: Материалы XV и XVI краеведческих чтений / Под ред. И.О. Тюменцева. Волгоград, 2005. С. 156.
3 См. об этом: Вановская Л.А. Семантика русской одежды (на материале Тамбовских говоров): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тамбов,
2004. С. 3.
4 См. об этом: Лопушанская С.П. Речевая культура в этнолингвистическом освещении // Слово и текст в диалоге культур: Юбил. сб. М., 2000. С. 184.
5 Когитин В.В. Семейные сказки. Волгоград, 2001; Головачев В. Девка Синеглазка (легенды и предания). Волгоград, 1968. (В скобках при цитировании указывается название сказки или предания и страница издания.)
6 См. об этом: Павлова Е.М. О некоторых типах безглагольных конструкций в языке южнорусских сказок // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1966. С. 98-113; Собинни-
кова В.И. Жанр сказок и определение места языка фольклора в системе национального языка // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск, 1979. С. 155-159.
7 Для анализа привлекались тексты, опубликованные в пособии: Рудыкина Е.С., Дмитриева Е.Г. Речь жителей казачьего края: Учеб.-метод. пособие к спецкурсу. Волгоград, 2005. С. 45-48.
8 В работе используются следующие словари: Большой толковый словарь донского казачества. М., 2003 (= БСДК); Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М., 1997 (= РЯ); Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. IV. М., 1989 (= СД); Словарь русских народных говоров. Вып. 22. Ленинград, 1981 (= СРНГ); Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1. М., 1975 (=СРЯ); Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. Т. I. М., 1992 (= ССРЛЯ); Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова.. Т. «V М., 1996 (= ТСРЯ); Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. НУ М., 1996 (= СФ) - с указанием при цитировании тома, страницы.
9 См. об этом: Гришанова В.Н. Общие названия одежды в орловских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: (Материалы и исследования), 1998. СПб., 2001. С. 240.
10 См.: Шалыгин В.В. Казачье ателье // Шалы-гин В.В. Мой край родной, казачий. Усть-Медве-дицкий округ области Войска Донского. Волгоград,
2004. С. 298.
11 См. об этом: Борисова О.Г. Наименования одежды в говорах Кубани // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 2000. СПб., 2003. С. 111.
12 Там же. С. 110-111.
13 См.: Мужской костюм // Казаки / Под ред. Б.А. Алмазова. СПб., 1999. С. 50.
14 См. об этом: Шалыгин В.В. Указ. соч. С. 301.
15 См.: Там же. С. 298.
16 Рудыкина Е.С., Рудченко Н.Г. Функциональная семантика лексических единиц в региональной диалектной речи // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 2005. СПб., 2005. С. 104- 109.
17 Кудряшова Р.И. Слово народное. Говоры Волгоградской области в прошлом и настоящем. Волгоград, 1997. С. 70.
18 См. об этом: Тупикова Н.А., Рудыкина Е.С. Речь коренных жителей Калачевского района Волгоградской области (к проблеме взаимодействия литературной и диалектной лексики) // Проблемы современной русской диалектологии: Тез. докл. Междунар. конф., 23-25 марта 2004 г. М., 2004. С. 156-158.
