CC BY
135
Клиническая медицина. 2016; 94(10)
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Дискуссии
Дискуссии
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2016 УДК 616.34-002-009.16-092-07
Погромов А.П., Тащян О.В., Мнацаканян М.Г., Дюкова Г.М.
СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ПАТОГЕНЕЗА И ДИАГНОСТИКИ СИНДРОМА РАЗДРАЖЕННОГО КИШЕЧНИКА И ВОСПАЛИТЕЛЬНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ КИШЕЧНИКА С СРК-ПОДОБНЫМИ СИМПТОМАМИ
ФГБОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России, 119991, Москва
Для корреспонденции: Тащян Ольга Валерьевна — врач отд-ния гастроэнтерологии № 1 УКБ № 1; e-mail: Olgatash1@rambler.ru
Цель. Проанализировать данные литературы, касающиеся спорных вопросов патогенеза, диагностики и дифференциального диагноза при синдроме раздраженного кишечника (СРК) и воспалительных заболеваниях кишечника (ВЗК) в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами.
Ключевые положения. Приведены сведения по трем основным гипотезам: 1) СРК — продрома, предстадия ВЗК; 2) СРК и ВЗК — различные варианты одного воспалительного расстройства, общего для обоих заболеваний; 3) возникновение СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК в стадии ремиссии.
Вывод. Показано, что современные данные литературы по этой проблеме противоречивы и неоднозначны. Ключевые слова: синдром раздраженного кишечника; воспалительные заболевания кишечника с СРК-по-добными симптомами; патогенез; диагностика; обзор.
Для цитирования: Погромов А.П., Тащян О.В., Мнацаканян М.Г., Дюкова Г.М. Спорные вопросы патогенеза и диагностики синдрома раздраженного кишечника и воспалительных заболеваний кишечника с СРК-подобными симптомами. Клин. мед. 2016; 94 (10): 795—800. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Pogromov A.P., Tashchyan O.V., Mnatsakanyan M.G., Dyukova G.M.
DEBATABLE ASPECTS OF PATHOGENESIS AND DIAGNOSTICS OF IRRITABLE BOWEL SYNDROME (IBS) AND INFLAMMATORY INTESTINAL DISEASES WITH IBS-LIKE DISEASES
I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, 119991, Moscow, Russia
Aim of review: To analyze current publications devoted to controversial issues of pathogenesis, diagnosis and differential diagnosis of irritable bowel syndrome (IBS) and inflammatory bowel disease (IBD) in remission with IBS-like symptoms. Key points: There are three main hypotheses discussed in the literature: 1) IBS as a prodrome, pre-stage of the IBD; 2) IBS and IBD are different variants of inflammatory disorder which is common to both diseases; 3) The onset of IBS-like symptoms in IBD patients in remission.
Conclusion: It is shown that modern literature data on this issue is contradictory and ambiguous.
Keywords: irritable bowl syndrome; inflammatory bowel diseases with IBS-like symptoms; pathogenesis; diagnostics; review.
For citation: Pogromov A.P., Tashchyan O.V., Mnatsakanyan M.G., Dyukova G.M. Debatable aspects of pathogenesis and diagnostics of irritable bowel syndrome (IBS) and inflammatory intestinal diseases with IBS-like diseases. Klin. med. 2016; 94 (10): 795—800. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
For correspondence: Ol'ga, V. Tashchyan physician, Dpt. of Gastroenterology No 1; е-mail: Olgatash1@rambler.ru
Received 06.06.16 Accepted 21.06.16
Синдром раздраженного кишечника (СРК) и воспалительные заболевания кишечника (ВЗК), согласно общим представлениям, являются независимыми и достаточно хорошо изученными заболеваниями. В то же время, по данным литературы последних лет, оба заболевания объединяют некоторые общие черты [1]. Обострение как одного, так и другого заболевания влечет за собой значительное ухудшение качества жизни пациентов [2, 3]. Триггерными факторами активности обоих заболеваний могут быть как различные комбинации экологических, психологических и генетических компонентов, так и нарушения кишечного микробиома [4-6].
По данным литературы, в настоящее время имеется несколько точек зрения на взаимоотношения СРК и ВЗК: 1) СРК — продрома, предстадия ВЗК; 2) СРК и ВЗК - различные варианты одного воспалительного расстройства, общего для обоих заболеваний; 3) возникновение СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК в стадии ремиссии.
Попытаемся вкратце рассмотреть данные литературы по каждой из этих гипотез.
Наиболее спорным из приведенных точек зрения является утверждение, что СРК — это продрома, или предстадия, ВЗК. Проведенные множественные ретроспективные популяционные исследования показывают
наличие СРК-подобных симптомов у больных задолго до формирования у них ВЗК. C. Porter и соавт. [7] обнаружили, что СРК является фактором риска формирования ВЗК, заболеваемость ВЗК при СРК в 8,6 раза выше, чем без него. По мнению E. Quigley [9], эти наблюдения позволяют предположить, что в данном случае СРК и ВЗК — это один диагноз, ошибочно не поставленный вовремя, а не эволюция одного заболевания в другое. Можно также предположить, что у больных с выявляемым до появления ВЗК СРК развитие СРК-подобных симптомов в стадии ремиссии ВЗК является возрождением ранее существовавшей СРК [9, 10].
Еще одна из рассматриваемых в литературе гипотез: СРК и ВЗК — это различные варианты одного воспалительного расстройства, общего для обоих заболеваний
Гипотеза о том, что СРК является продромой ВЗК, невольно приводит к мысли о том, что оба этих заболевания являются различными частями единого воспалительного процесса в кишечнике. В основе этой гипотезы лежат многочисленные исследования микробиома [11—13] и особенностей иммунного ответа [14—16] в патогенезе СРК-подобных симптомов при ВЗК.
В то время как при ВЗК особенности иммунного ответа достаточно хорошо изучены, при СРК данные литературы достаточно противоречивы. При этом показатели иммунного ответа при СРК достаточно сильно отличаются от таковых при ВЗК. По данным литературы [17], ни один из многих генов, ассоциированных с ВЗК (многие из этих генов связаны с иммунным ответом), не относится к СРК. Исключением можно считать лишь постинфекционный СРК, при котором доказан генетический полиморфизм, определяющий особенности иммунной реакции и барьерной функции кишечника [18].
Следует отметить, что выделенная в 2015 г. в отдельную форму первичная диарея, ассоциированная с избытком желчных кислот, ранее считалась разновидностью диарейного варианта СРК, что свидетельствует о неоднородности самой концепции СРК [19]. Поэтому есть возможность того, что под маской СРК скрывается группа самостоятельных ВЗК. Симптомы их обусловлены нарушениями иммунного ответа и микробиома. Изучение этой группы может прояснить некоторые вопросы патогенеза как ВЗК, так и микроскопического колита.
Описан пока лишь один патофизиологический процесс, способный объединить СРК и ВЗК, — нарушение проницаемости кишечной стенки [20, 21]. Представляется, что в эпителии кишечной стенки у больных с ВЗК в стадии ремиссии, уже « подготовленном» оккультным воспалением, при наличии триггеров СРК (стресс, тревога) активируются системы высвобождения из тучных клеток гистамина и других кининов [21—25]. Это способствует дальнейшей агрегации лимфоцитов, повышению уровня кальпротектина и выработке провос-палительных цитокинов. Это в свою очередь приводит к дальнейшему увеличению проницаемости кишечной стенки, активации ваниллоидных рецепторов боли (TRPV1) и формированию симптомов СРК [26, 27].
Clinical Medicine, Russian journal. 2016; 94(10) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Discussions
M. Vivinus-Nebot и соавт.[23] показали, что экспрессия белков плотных соединений ZO-1 и уровень а-катенина снижались как при СРК, так и при ВЗК с СРК-подобными симптомами. Помимо этого, авторы обнаружили, что у больных с ВЗК и СРК-подобными симптомами увеличивались экспрессия фактора некроза опухоли а (TNFa) и число интраэпителиальных лейкоцитов.
При выборе научных подходов к лечению этих пациентов в первую очередь рекомендуется оценить уровень фекального кальпротектина (ФКП), который, по данным многочисленных исследований, является наиболее информативным показателем воспаления. Попытки использования других маркеров воспаления, таких как уровень высокочувствительного С-реактивного белка в крови [28], лактоферрина в кале [29], TNFa, количество интраэпителиальных лимфоцитов в биоптатах толстой кишки [23, 30], уровень оксида азота в биоптатах прямой кишки [31], не оправдали себя. Важным является определение порогового значения уровня ФКП у больных с ВЗК и СРК. В работе G.D'Haens и соавт. [32] определен пороговый уровень ФКП (менее 250 мкг/г) как маркера эндоскопической ремиссии ВЗК. Для дифференциального диагноза СРК и ВЗК L. Jelsness-J0rgensen и соавт. [33] определили уровень ФКП 50 мкг/г как пороговый. Таким образом, уровень ФКП 40—50 мкг/г надежно показывает отсутствие воспаления в стенке кишки, уровень ФКП 50—100 мкг/г — низкую степень воспаления, характерную для СРК, уровень ФКП 100—250 мкг/г свидетельствует о ремиссии ВЗК, уровень ФКП более 250 мкг/г показывает активное ВЗК [9, 32].
Если уровень ФКП определяется в диапазоне, указывающем на активное воспаление, то следует расценивать заболевание как активное ВЗК и начинать лечение в соответствии с клиническими симптомами. В том случае, если уровень ФКП не превышает нормальных значений, рекомендуется исследование переходного потенциала TRPV1, определение экспрессии белков плотных соединений ZO-1 и уровня а-катенина [26]. Другие особенности иммунопатологии или биологии ВЗК с СРК-подобными симптомами и истинного СРК дискуссионны. Сегодня пытаются проводить исследования, направленные на поиск других биомаркеров, таких как ли-покалин, ассоциированный с желатиназой нейтрофилов (Ngal), связываемый с ВЗК [62], или винкулин, связываемый с диарейным вариантом СРК [34]. Дальнейшие исследования в этой области могут обеспечить более полное представление о взаимосвязи этих заболеваний.
В качестве третьей гипотезы рассматривается возникновение СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК. Говорить о симптомах СРК при активном ВЗК некорректно, поскольку симптомы СРК (боль в животе, метеоризм, понос, запор), согласно Римскому консенсусу III, имеют в данном случае органическую природу. Таким образом, больной с активным ВЗК априори отвечает критериям СРК и говорить о перекресте некорректно [9]. Значительно более трудной является интерпретация таких симптомов у больных с ВЗК в стадии ремиссии.
Клиническая медицина. 2016; 94(10)
РР1 http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Дискуссии
Исследования последних лет выявили, что частота СРК у больных с ВЗК в 4 раза и более (по данным разных авторов) выше, чем общая распространенность СРК в популяции. СРК-подобные симптомы присутствовали у 35,4% больных болезнью Крона и 38% больных неспецифическим язвенным колитом (НЯК) [35]. По данным М. 8тгеп и соавт. [35], Ь. М8пе88-10^еп8еп и соавт. [36], этот показатель варьирует от 9 до 46%. Согласно данным некоторых авторов, в метаанализе, включавшем 13 исследований, из 1703 пациентов СРК-подобные симптомы отмечены у 35% больных с ВЗК в стадии ремиссии [35, 36]. По данным М. 8тгеп и соавт. [35], симптомы СРК чаще отмечаются у больных болезнью Крона, чем у больных НЯК.
Исходя из наличия оккультного воспаления в стенке кишки при ВЗК с СРК-подобными симптомами, была оправдана попытка противовоспалительного лечения у таких больных. С.С. Белоус и соавт. [37] отметили эффективность такой терапии.
В то же время следует заметить, что не у всех больных с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами выявляется повышенный уровень ФКП [38]. Таким образом, не все СРК-симптомы можно объяснить оккультным воспалением в стенке толстой кишки. Некоторые авторы допускают простое случайное сосуществование этих двух заболеваний [39]. Не согласуется с этой точкой зрения более высокое (в 4—5 раз) выявление СРК у больных с ВЗК, чем в популяции в целом. Против этой теории свидетельствуют преобладание женщин при формировании СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК [33, 38, 40] и положительная корреляция с тревогой [33, 38].
Как показывают данные литературы, по-видимому, не случайно ни степень активности ВЗК, ни тяжесть воспаления не являлись предиктором развития СРК-подобных симптомов у больных с ВЗК в стадии ремиссии [41]. I ВетП и соавт. [42] в своих исследованиях показали, что СРК-подобные симптомы развиваются у больных с ВЗК в стадии ремиссии вне зависимости от типа ВЗК, характера течения заболевания, схемы лечения ВЗК и продолжительности ремиссии заболевания. Соответственно не выявлено корреляций между активностью ВЗК и появлением СРК-подобных симптомов у этих больных. Существует мнение, что в основе этого феномена лежит определенный фенотип больного [41]. С этой гипотезой согласуются и данные о семейной агрегации ВЗК и СРК [17]. По данным этих исследований, у больных с ВЗК с СРК-подобными симптомами определяются изменения, характерные для СРК. Симптомы СРК, однако, не просто «накладываются» на симптомы ВЗК в стадии ремиссии, но, как показывает ряд биологических особенностей, отличаются от «истинного» СРК, и это формирует новую патологию.
Существует еще одна гипотеза, высказанная У^а-и Е. Quigley [43]. Авторы предложили термин «синдром раздраженного воспалительного кишечника». У больного с ВЗК некоторые компоненты оси головной
мозг—кишечник являются заранее «подготовленными» или раздраженными, что приводит к разупорядочению кишечной моторики, изменениям висцеральной чувствительности и дизрегуляции сигналов энтеральной нервной системы (ЭНС). При наличии определенных психосоциальных, генетических и физиологических характеристик это реализуется в формирование СРК-подобных симптомов у больного с ВЗК [44].
Общие черты СРК и ВЗК можно найти, рассматривая личностно-эмоциональные симптомы у больных обеих групп. С позиции биопсихосоциальных исследований как при ВЗК, так и при СРК психологический стресс и депрессия могут играть ключевую роль [45]. Показано, что психологический стресс может увеличивать кишечную проницаемость и стимулировать секрецию ионов, воды, слизи и даже иммуноглобулина А, что в свою очередь приводит к снижению барьерной функции слизистой оболочки. Стрессиндуцированная активация тучных клеток через высвобождение таких медиаторов, как цитокины, эйкозаноиды, серотонин и интерлейкин 6, может вносить вклад в патогенез ВЗК [46].
Наиболее часто встречаемые психологические расстройства при СРК и ВЗК — это депрессия и тревога. В канадском исследовании 2015г. в Калгари проанализирована большая группа больных НЯК. Показано, что у 81% больных НЯК по сравнению с общей популяцией (53,9%) имелись психические расстройства [47]. По данным S. Cohen и соавт. [48], частота депрессии у больных НЯК по сравнению со здоровыми людьми составляет 38,9% против 11,1%. Распространенность психических расстройств изучена также в австралийской когорте амбулаторных больных с ВЗК. Показано, что у 19,8 и 11,1% больных выявлены соответственно тревога и депрессия. При этом у женщин выявлялись значительно более высокие показатели тревоги и депрессии [49]. В исследовании R. Kessler и соавт. [50] депрессия и тревога встречались соответственно у 18,1 и 9,5% больных с ВЗК в США. M. Oakley Browne и соавт. [51] определили частоту тревоги и депрессии у больных с ВЗК в Новой Зеландии в 14,8 и 8% случаев соответственно. Психологический стресс является важным фактором развития СРК. Распространенность по крайней мере одного психического расстройства у больных с СРК составляет от 40 до 60% и может достигать 80%. По данным P. Singh и соавт. [52], тяжесть СРК коррелирует с сопутствующими психическими проявлениями, особенно с тревогой и депрессией. Распространенность депрессии при СРК составила 31,4%. По данным J. Hartono и соавт. [53], распространенность депрессии у больных с СРК составила 38,7%. Тревожные расстройства также часто встречаются при СРК. По данным разных авторов, частота тревожных расстройств при СРК составляет в среднем 16,5% [54, 55].
Алекситимия является еще одной особенностью личности больных как с СРК, так и с ВЗК. В работе P. Porcelli и соавт. [56] исследована связь между алекситимией и ВЗК. Показано, что уровень алекситимии у больных с
ВЗК значительно выше (37,5%), чем у здоровых людей (4,5%). При этом существенных различий между больными НЯК и больными болезнью Крона не получено. Алекситимия в значительной мере влияет на качество жизни больных с ВЗК, что необходимо учитывать при их лечении [57]. Сравнительный анализ алекситимии у больных с ВЗК и ФР ЖКТ показал, что у последних уровень алекситимии значительно выше — 66% [58].
Что касается алекситимии при СРК, то она является стабильной чертой личности таких больных. По данным P. Portincasa и соавт. [59], уровень алекситимии при СРК составил 59,1%.
Скорее всего, симптомы депрессии, тревоги и алек-ситимии, часто встречающиеся у больных с СРК и ВЗК, связаны с различными отделами нервной системы. E. Mayer и соавт. [60] всесторонне проанализировали роль ЭНС в регуляции и координации моторной и секреторной функций ЖКТ, сенсорной функции и их взаимодействий с головным мозгом [61]. Комплекс взаимодействий между множеством типов клеток кишечника (внутренние и внешние сенсорные нейроны, кишечная глия, иммунные клетки и иннервируемые энтероэндокринные клетки) был обозначен как «кишечный коннектом» — это связь нервной системы во всем организме [62]. Взаимодействия между ЭНС и центральной нервной системой — двумя ключевыми компонентами оси головной мозг—кишечник — происходят посредством симпатического и парасимпатического отделов автономной нервной системы и множества сенсорных и эндокринных путей [62]. Ранее предполагалось, что за конкретные функции головного мозга, такие как переработка болевой чувствительности, эмоции и когнитивные функции, отвечает автономная работа отдельных областей головного мозга; в настоящее время эти процессы рассматриваются как результат динамичного взаимодействия рассредоточенных областей головного мозга, функционирующих по крупномасштабным сетям. Связанные с СРК изменения в этих сетях оказались достоверными нейробиологическими субстратами нескольких типов нарушений обработки информации, выявленных у больных с СРК, таких как склонность к оцениванию степени угрозы и ожидание исхода, чрезмерная активация автономной нервной системы и внимание, сконцентрированное на симптомах заболевания [63].
Основываясь на приведенных выше данных, можно говорить о большом фенотипическом разнообразии СРК, включающем и разнообразие коморбидных симптомов.
В последние годы вопрос о коморбидности при СРК широко обсуждается в литературе [64]. Рассматриваются вопросы возможных патофизиологических и психофизиологических отношений, таких как повышенное восприятие боли, изменение активации определенных мозговых зон, дизрегуляция иммунных и нейроэндокринных механизмов, генетическая предрасположенность [65].
Отмечается также высокая коморбидность СРК и других функциональных соматических синдромов:
Clinical Medicine, Russian journal. 2016; 94(10) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Discussions
16% больных с СРК имеют расстройства височно-ниж-нечелюстного сустава [66], 20—65% — ассоциацию с синдромом фибромиалгии [67]. Более чем у 80% больных с СРК, преимущественно у женщин, отмечены урогенитальные расстройства [68], у 36—63% больных с СРК отмечается синдром повышенной хронической усталости [67]. Среди психических симптомов встречаются преимущественно депрессивные симптомы (быстрое истощение, нарушения сна, снижение аппетита) и тревожность (невротизм, панические атаки). Общая распространенность по крайней мере одного коморбид-ного психического расстройства у больных с СРК варьирует от 38 до 100% [69]. Депрессивные расстройства отмечены у 6—70% больных с СРК, тревожные расстройства — у 5—50%, панические расстройства — у 41%, посттравматическое стрессовое расстройство — у 8—36% [70]. Таким образом, в среднем у 50% больных с СРК отмечены коморбидные психовегетативные расстройства. У пациентов с СРК выше балл сомати-зации, что значительно утяжеляет течение собственно СРК и ухудшает результаты лечения [71]. Более высокий показатель коморбидности отмечен у женщин по сравнению с мужчинами [72].
По данным A. Mikocka-Walus и соавт. [55], у больных с ВЗК в стадии ремиссии выше показатель тревожности (19,1% против 9,6% у здоровых людей), депрессии (21,2% против 13,4% у здоровых людей). Повышенные показатели депрессии у больных с ВЗК обусловливают плохое качество жизни. Предпринимались попытки объяснить высокие показатели коморбидности у больных с ВЗК в стадии ремиссии как проявление активации иммуновоспалительного, окислительного и ни-трозилирующего стресса, включая путь катаболизма триптофана [74]. Кроме того, в этих процессах важна роль аутоиммунных механизмов и роль оси головной мозг—кишечник. Эти гипотезы подтверждаются повышением концентрации провоспалительных цито-кинов (интерлейкина-1, TNFa, интерлейкина-6) [74]. В исследовании J. Ben Thabet и соавт. [75] показана коморбидность ВЗК не только с тревогой и депрессией, но и с личностными особенностями — алекситимией, причем показано, что проявления психовегетативных расстройств не коррелируют ни с длительностью, ни с тяжестью течения ВЗК. Помимо этого, при ВЗК, как и при СРК, достаточно часто встречаются сексуальные нарушения. Так, эректильная дисфункция у больных с ВЗК в стадии ремиссии встречается в 1,64 раза чаще, чем у здоровых людей. Кроме того, отмечаются и другие сексуальные нарушения [76].
Таким образом, рассмотренные современные сведения об общности и различиях механизмов СРК и ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами свидетельствуют о больших дифференциально-диагностических трудностях в разграничении этих заболеваний.
Не случайно в заключительном документе Римского фонда III «Многомерный клинический профиль
Клиническая медицина. 2016; 94(10)
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Дискуссии
для функциональных гастроэнтерологических нарушений» («Multi-Dimensional Clinical Profile for the Functional Gastrointestinal Disorders») [77] при остающихся противоречиях в этом вопросе у больных с ВЗК в стадии ремиссии с СРК-подобными симптомами наличие ВЗК рассматривается как модификатор СРК. При этом оцениваются также влияние на повседневную деятельность (тяжесть течения), психоэмоциональные модификаторы и возможные биологические маркеры с позиций подбора индивидуализированного лечения.
ЛИТЕРАТУРА
(остальные источники см. REFERENCES) 21. Курбатова А.А. Патогенетическое и клиническое значение системы цитокинов и клаудинов у больных с синдромом раздраженного кишечника: Дис. ... канд. мед. наук. М., 2013.
24. Шептулин А.А., Кучумова С.Ю. Новое в изучении проблемы синдрома раздраженного кишечника (По материалам докладов 16-й Объединенной Европейской Недели Гастроэнтерологии, Вена, 2008). Рос. журн. гастроэнтерол. гепатол. колопроктол. 2009; 19(4): 81—85.
25. Полуэктова Е.А., Кучумова С.Ю., Шептулин А. А., Ивашкин В.Т. Лечение синдрома раздраженного кишечника с позиций современных представлений о патогенезе заболевания. Кафедра пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета ГБОУ ВПО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2013; 23(1): 57—65.
37. Белоус С.С., Халиф И.Л., Головенко О.В., Корнева Т.К. Эффективность антибактериальной терапии в комплексном лечении язвенного колита с проявлениями синдрома раздраженного кишечника. Фармакотека. 2015; [2 (295)]: 66—71.
REFERENCES
1. Barbara G., Cremon C., Stanghellini V. Inflammatory bowel disease and irritable bowel syndrome: similarities and differences. Curr. Opin. Gastroenterol. 2014; 30: 352—8.
2. Tang L., Nabalamba A., Graff L., Bernstein C. A comparison of self-perceived health status in inflammatory bowel disease and irritable bowel syndrome patients from a Canadian national population survey. Can. J. Gastroenterol. 2008; 22: 475—83.
3. Naliboff B., Kim S., Bolus R., Bernstein C., Mayer E, Chang L. Gastrointestinal and psychological mediators of health-related quality of life in IBS and IBD: a structural equation modeling analysis. Am. J. Gastroenterol. 2012; 107: 451—9.
4. Pellissier S., Dantzer C., Mondillon L., Trocme C., Gauchez A., Du-cros V., et al. Relationship between vagal tone, cortisol, TNF-alpha, epinephrine and negative affects in Crohn's disease and irritable bowel syndrome. PLoS One. 2014; 9: e105328.
5. Kuo B., Bhasin M., Jacquart J., Scult M., Slipp L., Riklin E. et al. Genomic and clinical effects associated with a relaxation response mind-body intervention in patients with irritable bowel syndrome and inflammatory bowel disease. PLoS One. 2015. 10: e0123861.
6. Bharadwaj S., Barber M., Graff L., Shen B. Symptomatology of irritable bowel syndrome and inflammatory bowel disease during the menstrual cycle. Gastroenterol. Rep. 2015. 3: 185—93.
7. Porter C., Cash B., Pimentel M., Akinseye A., Riddle M. Risk of inflammatory bowel disease following a diagnosis of irritable bowel syndrome. BMC Gastroenterol. 2012; 12: 55.
8. Olbe L. Concept of Crohn's disease being conditioned by four main components, and irritable bowel syndrome being an incomplete Crohn's disease. Scand. J. Gastroenterol. 2007; 3: 1—8.
9. Quigley E.M. Overlapping irritable bowel syndrome and inflammatory bowel disease: less to this than meets the eye? Ther. Adv. Gastroenterol. 2016; 9(2): 199—212.
10. Burgell R.E., Asthana A.K., Gibson P.R. Irritable bowel syndrome in quiescent inflammatory bowel disease: a review. Minerva Gastroen-terol. Dietol. 2015; 61(4): 201—13.
11. Simren M., Barbara G., Flint H., Spiegel B., Spiller R., Vanner S. et al. Intestinal microbiota in functional bowel disorders: a Rome foundation report. Gut. 20113; 62: 159—76.
12. Pozuelo M., Panda S., Santiago A., Mendez S., Accarino A., Santos J. et al. Reduction of butyrate- and methane-producing microorganisms in patients with irritable bowel syndrome. Sci. Rep. 2015; 5: 12693.
13. Sundin J., Rangel I., Fuentes S., Heikamp-de Jong I., Hultgren-Hornquist E., de Vos W. et al. Altered faecal and mucosal microbial composition in post-infectious irritable bowel syndrome patients correlates with mucosal lymphocyte phenotypes and psychological distress. Aliment. Pharmacol. Ther. 2015; 41: 342—51.
14. Theoharides T. Mast cells in irritable bowel syndrome and ulcerative colitis: function not numbers is what makes all the difference. Dig. Dis. Sci. 2014; 59: 897—8.
15. Bashashati M., Rezaei N., Shafieyoun A., McKernan D., Chang L., Ohman L. et al. Cytokine imbalance in irritable bowel syndrome: a systematic review and meta-analysis. Neurogastroenterol. Motil. 2014; 26: 1036—48.
16. Pike B., Paden K., Alcala A., Jaep K., Gormley R., Maue A. et al. Im-munological biomarkers in postinfectious irritable bowel syndrome. J. Travel. Med 2015; 22: 242—50.
17. Aguas M., Garrigues V., Bastida G., Nos P., Ortiz V., Fernandez A. et al. Prevalence of irritable bowel syndrome (IBS) in first-degree relatives of patients with inflammatory bowel disease (IBD). J. Crohns. Colitis. 2011; 5: 227—33.
18. Villani A., Lemire M., Thabane M., Belisle A., Geneau G., Garg A. et al. Genetic risk factors for post-infectious irritable bowel syndrome following a waterborne outbreak of gastroenteritis. Gastroenterol-ogy. 2010; 138: 1502—13.
19. Camilleri M. Bile acid diarrhea: prevalence, pathogenesis, and therapy. Gut Liver 2015; 9: 332—9.
20. Arnott I., Kingstone K., Ghosh S. Abnormal intestinal permeability predicts relapse in inactive Crohn disease. Scand. J. Gastroenterol. 2000; 35: 1163—9.
21. Kurbatova A.A. Pathogenic and Clinical Value of Cytokine and Claudin System in Patients with Irritable Bowel Syndrome: Diss. Moscow: 2013.
22. Kiank C., Tache Y., Larauche M. Stress-related modulation of inflammation in experimental models of bowel disease and postinfectious irritable bowel syndrome: role of corticotropin-releasing factor receptors. Brain Behav. Immun. 2009; 24: 41—8.
23. Vivinus-Nébot M., Frin-Mathy G., Bzioueche H., Dainese R., Bernard G., Anty R. et al. Functional bowel symptoms in quiescent inflammatory bowel diseases: role of epithelial barrier disruption and low-grade inflammation. Gut. 2014; 63: 744—52.
24. Sheptulin A.A., Kuchumova S.Yu. New in studying of irritable bowel syndrome (On the data of reports of the 16th United European Gastroenterology Week; Vienna, 2008). Rossiyskiy zhurnal gastroen-terologii, gepatologii, koloproktologii. 2990; 19(4): 81—5. (in Russian)
25. Poluektova E.A., Kuchumova S.Yu., Sheptulin A.A., Ivashkin V.T. The treatment of irritable bowel syndrome from the modern views on the disease pathogenesis. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii. 2013; 23(1): 57—65. (in Russian)
26. Keszthelyi D., Jonkers D., Hamer H., Masclee A. Letter: the role of sub-clinical inflammation and TRPV1 in the development of IBSlike symptoms in ulcerative colitis in remission. Aliment. Pharmacol. Ther. 2013; 38: 560—1.
27. Neri M. Irritable bowel syndrome, inflammatory bowel disease and TRPV1: how to disentangle the bundle. Eur. J. Pain. 2013; 17: 1263—4.
28. Hod K., Ringel-Kulka T., Martin C., Maharshak N., Ringel Y. Highsensitive C-reactive protein as a marker for inflammation in irritable bowel syndrome. J. Clin .Gastroenterol. 2016; 50(3): 227—32.
29. Zhou X., Xu W., Tang X., Luo L., Tu J., Zhang C. et al. Fecal lac-toferrin in discriminating inflammatory bowel disease from irritable bowel syndrome: a diagnostic meta-analysis. BMC Gastroenterol. 2014; 14: 121.
30. Danese S. Immune and nonimmune components orchestrate the pathogenesis of inflammatory bowel disease. Am. J. Physiol. Gastro-intest. Liver Physiol. 2011; 300: 716—22.
31. Reinders C., Herulf M., Ljung T., Hollenberg J., Weitzberg E., Lund-berg J. Rectal mucosal nitric oxide in differentiation of inflammatory bowel disease and irritable bowel syndrome. Clin. Gastroenterol. Hepatol. 2005; 3: 777—83.
32. D'Haens G., Ferrante M., Vermeire S., Baert F., Noman M., Moort-gat L. et al. Fecal calprotectin is a surrogate marker for endoscopic lesions in inflammatory bowel disease. Inflamm. Bowel. Dis. 2012; 18: 2218—24.
33. Jelsness-Jorgensen L., Bernklev T., Moum B. Calprotectin is a useful tool in distinguishing coexisting irritable bowel-like symptoms from that of occult inflammation among inflammatory bowel disease patients in remission. Gastroenterol. Res. Pract. 2013: 620—707.
34. Pimentel M., Morales W., Rezaie A., Marsh E., Lembo A., Mirocha J. et al. Development and validation of a biomarker for diarrhea-pre-
dominant irritable bowel syndrome in human subjects. PLoS One. 2015; 10: e0126438.
35. Simren M., Axelsson J., Gillberg R., Abrahamsson H., Svedlund J., Bjornsson E. Quality of life in inflammatory bowel disease in remission: the impact of IBS-like symptoms and associated psychological factors. Am. J. Gastroenterol. 2002; 97: 389—96.
36. Jelsness-Jorgensen L., Bernklev T., Moum B. Coexisting irritable bowel-like symptoms in inflammatory bowel disease in remission is associated with impaired social functioning and increased bodily pain. Gastroenterol. Nurs. 2014; 37: 280—7.
37. Belous S.S., I.L. Khalif, O.V. Golovenko, T.K. Korneva The effectiveness of antibacterial therapy in complex treatment of ulcerative colitis with the manifestations of irritable bowel syndrome. Farmate-ka. 2015; [2(295]: 66—71.
38. Jonefjall B., Strid H., Ohman L., Svedlund J., Bergstedt A., Simren M. Characterization of IBS-like symptoms in patients with ulcerative colitis in clinical remission. Neurogastroenterol. Motil. 2013; 25: 576—8.
39. Quigley E., Abdel-Hamid H., Barbara G., Bhatia S., Boeckxstaens G., De Giorgio R., et al. A global perspective on irritable bowel syndrome: a consensus statement of the World Gastroenterology Organisation Summit Task Force on irritable bowel syndrome. J. Clin. Gastroenterol. 2012; 46: 356—66.
40. Barratt S., Leeds J., Robinson K., Shah P., Lobo A., McAlindon M. et al. Reflux and irritable bowel syndrome are negative predictors of quality of life in coeliac disease and inflammatory bowel disease. Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 2011; 23: 159—65.
41. Jonefjall B., Simren M., Ohman L., Lasson A., Svedlund J., Strid H. The severity of inflammation at onset of ulcerative colitis is not associated with IBS-like symptoms during clinical remission. J. Crohns. Colitis. 2015; 9: 776—83.
42. Berrill J., Green J., Hood K., Campbell A. Symptoms of irritable bowel syndrome in patients with inflammatory bowel disease: examining the role of sub-clinical inflammation and the impact on clinical assessment of disease activity. Aliment. Pharmacol. Ther. 2013; 38: 44—51.
43. Stanisic V., Quigley E. The overlap between IBS and IBD: what is it and what does it mean? Expert Rev. Gastroenterol. Hepatol. 2014; 8: 139—45.
44. Bassotti G., Antonelli E., Villanacci V., Salemme M., Coppola M., Annese V. Gastrointestinal motility disorders in inflammatory bowel diseases. World. J. Gastroenterol. 2014; 20: 37—44.
45. Drossman D.A., Leserman J., Mitchell C.M. et al. Health status and health care use in persons with inflammatory bowel disease (A national sample). Dig. Dis. Sci. 1991; 36: 1746—55.
46. Sajadinejad M.S., Asgari K., Molavi H., Kalantari M., Adibi P. Psychological issues in inflammatory bowel disease: an overview. Gastroenterol. Res. Pract. 2012; 2012: 106502.
47. Cawthorpe D. Temporal comorbidity of mental disorder and ulcerative colitis. Perm. J. 2015; 19(1): 52—7.
48. Cohen S., Janicki-Deverts D., Miller G.E. Psychological stress and disease. J.A.M.A. 2007; 298: 1685—7.
49. Tribbick D., Salzberg M., Ftanou M. et al. Prevalence of mental health disorders in inflammatory bowel disease: An Australian outpatient cohort. Clin. Exp. Gastroenterol. 2015; 8: 197—204.
50. Kessler R.C., Chiu W.T, Demler O., Merikangas K.R., Walters E.E. Prevalence, severity, and comorbidity of 12-month DSM-IV disorders in the National Comorbidity Survey Replication. Arch. Gen. Psychiatry. 2005; 62(6): 617—27.
51. Oakley Browne M.A., Wells J.E., Scott K.M. (Eds.). Te Rau Hinengaro: The New Zealand Mental Health Survey. Wellington: Ministry of Health; 2006.
52. Singh P., Agnihotri A., Pathak M.K., Shirazi A., Tiwari R.P., Sreeni-vas V. et al. Psychiatric, somatic and other functional gastrointestinal disorders in patients with irritable bowel syndrome at a tertiary care center. J. Neurogastroenterol. Motil. 2012; 18: 324—31.
53. Hartono J.L., Mahadeva S., Goh K.L. Anxiety and depression in various functional gastrointestinal disorders: do differences exist? J. Dig. Dis. 2012; 13: 252—7.
54. Lee S., Wu J., Ma Y.L., Tsang A., Guo W.J., Sung J. Irritable bowel syndrome is strongly associated with generalized anxiety disorder: a community study. Aliment. Pharmacol. Ther. 2009; 30: 643—51.
55. Mikocka-Walus A.A., Turnbull D.A., Andrews J.M., Moulding N.T., Wilson I.G., Harley H.A. et al. Psychological problems in gastroenterology outpatients: A South Australian experience. Psychological co-morbidity in IBD, IBS and hepatitis C. Clin. Pract. Epidemiol. Ment. Hlth. 2008; 4: 15.
56. Porcelli P., Zaka S., Leoci C., Centonze S., Taylor GJ. Alexithymia in Inflammatory Bowel disease. A case-control study. Psychother. and Psychosom. 1995; 64(1): 49—53.
Clinical Medicine, Russian journal. 2016; 94(10) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2016-94-10-795-800
Discussions
57. Iglesias-Rey M., Barreiro-de Acosta M., Caamaño-Isorna F., Vázquez Rodríguez I., Lorenzo González A., Bello-Paderne X., Domínguez-Muñoz J.E. Influence of alexithymia on health-related quality of life in inflammatory bowel disease: are there any related factors? Scand. J. Gastroenterol. 2012; 47(4): 445—53.
58. Porcelli P., Taylor G.J., Bagby R.M., De Carne M. Alexithymia and functional gastrointestinal disorders. A comparison with inflammatory bowel disease. Psychother and Psychosom. 1999; 68(5): 263—9.
59. Portincasa P., Moschetta A., Baldassarre G., Altomare D.F., Palas-ciano G. Pan-enteric dysmotility, impaired quality of life and alexi-thymia in a large group of patients meeting ROME II criteria for irritable bowel syndrome. World J. Gastroenterol. 2003; 9: 2293—9.
60. Mayer E.A., Labus J.S., Tillisch K., Cole S.W., Baldi P. Towards a systems view of IBS. Nat. Rev. Gastroenterol. Hepatol. 2015; 12(10): 592—605.
61. Mayer E.A. Gut feelings: the emerging biology of gut—brain communication. Nat. Rev. Neurosci. 2011; 12, 453—66.
Furness J.B. The enteric nervous system and neurogastroenterology. Nat. Rev. Gastroenterol. Hepatol. 2012; 9: 286—94.
62. Camilleri M. Peripheral mechanisms in irritable bowel syndrome. N. Engl. J. Med. 2012; 367: 1626—35.
63. Naliboff B.N., Lackner J., Mayer E.A. In: Principles of Clinical Gastroenterology / Eds T. Yamada et al. Wiley-Blackwell Publishing; 2008.
64. Creed F.H., Tomenson B., Chew-Graham C., Macfarlane G.J., Da-vies I., Jackson J. et al. Multiple somatic symptoms predict impaired health status in functional somatic syndromes. Int. J. Behav. Med. 2013; 20: 194—205.
65. Kim S.E., Chang L. Overlap between functional GI disorders and other functional syndromes: what are the underlying mechanisms? Neurogastroenterol. Motil. 2012; 24: 895—913.
66. Jones K.R., Palsson O.S., Levy R.L., Feld A.D., Longstreth G.F., Bradshaw B.H. et al. Comorbid disorders and symptoms in irritable bowel syndrome compared to other gastroenterology patients. Gas-troenterology. 2001; 120: A66.
67. Vandvik P.O., Lydersen S., Farup P.G. Prevalence, comorbidity and impact of irritable bowel syndrome in Norway. Scand. J. Gastroen-terol. 2006; 41: 650—56.
68. Watier A., Rigaud J., Labat J.J. Irritable bowel syndrome, levator ani syndrome, proctalgia fugax and chronic pelvic and perineal pain. Progr. Urol. 2010; 20(12): 995—1002.
69. Qi R., Liu C., Ke J., Xu Q., Zhong J., Wang F. et al. Intrinsic brain abnormalities in irritable bowel syndrome and effect of anxiety and depression. BrainImag. Behav. 2015;
70. Van Oudenhove L., Tornblom H., Storsrud S., Tack J., Simrén M. Depression and somatization are associated with increased postprandial symptoms in patients with irritable bowel syndrome. Gastroen-terology. 2015 Nov 18. pii: S0016-5085(15)01627-3. doi: 10.1053/j. gastro.2015.11.010
71. Creed F., Ratcliffe J., Fernandes L., Palmer S., Rigby C., Tomenson
B. et al. Outcome in severe irritable bowel syndrome with and without accompanying depressive, panic and neurasthenic disorders. Br. J. Psychiatry. 2005; 186: 507—15.
72. Thakur E.R., Gurtman M.B., Keefer L., Brenner D.M., Lackner J.M. Gender differences in irritable bowel syndrome: the interpersonal connection. Representing the IBS Outcome Study Research Group. Neurogastroenterol. Motil. 2015; 27(10): 1478—86.
73. Mikocka-Walus A., Knowles S.R., Keefer L., Graff L. Inflammatory Bowel Diseases. Controversies Revisited: A Systematic Review of the Comorbidity of Depression and Anxiety with Inflammatory Bowel Diseases. 2016.
74. Martin-Subero M., Anderson G., Kanchanatawan B., Berk M., Maes M. Comorbidity between depression and inflammatory bowel disease explained by immune-inflammatory, oxidative, and nitrosa-tive stress; tryptophan catabolite; and gut-brain pathways. CNS Spec-tr. 2015; 26: 1—15.
75. Ben Thabet J., Charfi N., Mnif L., Yaich S., Zouari L., Zouari N. et al. Emotional disorders and inflammatory bowel disease. Tunis Med. 2012; 90(7): 557—63.
76. Kao C.C., Lin C.L., Huang W.Y., Cha T.L., Lin T.Y., Shen C.H., Kao
C.H. Similar articles; Association Between Inflammatory Bowel Disease and Erectile Dysfunction: A Nationwide Population-Based Study. Inflamm. Bowel Dis. 2016; Feb 9.
77. Drossman D.A., Azpiros F., Chang L., Chey W.D., Kellow J. MultiDimensional Clinical Profile for the Functional Gastrointestinal Disorders. Rome Foundation. 2015.
Поступила 06.06.16 Принята в печать 21.06.16
