CC BY
1102. Власова С.В. К вопросу о приспосабливании уголовно-процессуального механизма к цифровой реальности // Библиотека криминалиста. 2018. № 1. С. 9-18.
3. Власова С.В. Хмельницкая Т.В. О доктри-нальной модели формирования уголовно-процессуальных доказательств в состязательном уголовном судопроизводстве // Общество и право. 2016. № 1 (55). С. 137-142.
4. Давлетов А.А. Об оптимальном типе современного российского уголовного процесса // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2011. № 2-2. С. 98-100.
5. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и Комментарии к ней / А.С. Александров [и др.]. М.: Юрлитинформ, 2015.
6. Зуев С.В., Никитин Е.В. Информационные
технологии в решении уголовно-процессуальных проблем // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11. № 3. С. 587-595.
7. Качалова О.В., Цветков Ю.А. Электронное уголовное дело - инструмент модернизации уголовного судопроизводства // Российское правосудие. 2015. № 2. С. 95-101.
8. Послание Президента Федеральному Собранию 1 марта 2018 года. URL: http://kremlin.ru/ events/president/news/56957.
9. Сергеев М.С. Правовое регулирование применения электронной информации и электронных носителей информации в уголовном судопроизводстве: отечественный и зарубежный опыт: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2018.
10. Титаев К., ШклярукМ. Российский следователь: призвание, профессия, повседневность. М.: Норма, 2016.
УТКИН Виталий Викторович - адъюнкт. Нижегородская академия МВД России. Россия. Нижний Новгород. E-mail: [email protected].
UTKIN, Vitaly Viktorovich - Postgraduate Student. Nizhny Novgorod Russian Interior Ministry Academy. Russia. Nizhny Novgorod. E-mail: [email protected].
УДК 343.7
СПОРНЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ МОДЕЛИ СОСТАВА МОШЕННИЧЕСТВА В СФЕРЕ КРЕДИТОВАНИЯ
И.З. Федоров, О.Н. Городнова, В.А. Купцов
Через призму анализа научных дискуссий и авторского видения в публикации обсуждаются проблемы толкования и определения места мошенничества в сфере кредитования в разделе VIII УК РФ. Авторы считают необходимым дефинировать состав мошенничества в сфере кредитования как мошенничество в сфере кредитных и заемных обязательств. Также рассматривается понятие «кредитование» для преступной сферы мошенничества, анализируется сущность субъекта рассматриваемого преступления и его статус для целей правильной квалификации, предлагаются варианты оптимизации отраслевого законодательства.
Ключевые слова: мошенничество в сфере кредитования; состав преступления; конкуренция и коллизии норм права; проблемы толкования; уголовная ответственность и наказание; оптимизация уголовного закона.
I.Z. Fedorov, O.N. Gorodnova, V.A. Kuptsov. CONTROVERSIAL ASPECTS OF THE MODERN THEORETICAL AND LEGAL MODEL OF THE COMPOSITION OF THE FRAUD IN THE SPHERE OF LENDING
Through a prism of the analysis of scientific discussions and authoring vision in the publication problems of interpretation and determination of the place of fraud in the sphere of crediting in the section VIII Criminal Code of the Russian Federation are discussed. Authors consider necessary to definiro-vat composition of fraud in the sphere of crediting as fraud in the sphere of credit and loan obligations. Also the concept «crediting» for the criminal sphere of fraud is considered, the entity of the subject of the considered crime and its status for the purposes of the correct qualification is analyzed, options of optimization of the industry legislation are offered.
Keywords, credit fraud; crime; competition and conflict of laws; problems of interpretation; criminal liability and punishment; optimization of the criminal law.
Кредитование является одним из условий, благоприятствующих успешному развитию бизнеса, различных видов производства, иных созидательных процессов в индивидуальном, коммерческом и государственном секторах экономики страны. Вместе с тем именно сфера кредитно-финансовых отношений сегодня оказалась в наибольшей степени подверженной ухищренным преступным посягательствам, причиняющим ущерб государству и иным субъектам экономических отношений.
Учитывая сложившуюся криминогенную ситуацию, с целью предупреждения и пресечения хищения денег, предназначенных для кредитования добросовестных заемщиков, и уголовного преследования лиц, преступно злоупотребляющих правом заемщика, 29 ноября 2012 г законодатель дополнил Уголовный кодекс РФ [2] (далее - УК РФ) ст. 159.1 «Мошенничество в сфере кредитования» - новеллой, которая, по нашему мнению, отнюдь не лишена исследовательского интереса, с постановкой ряда проблемных вопросов относительно сущности модели состава этого преступления в правовом, теоретическом и практическом аспектах, ее сходств и отличий в ряду других видов мошенничества, а также преступлений в сфере экономической деятельности.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что классическая доктрина уголовного права с самого начала своего становления и развития знала такую конструкцию состава преступления, как мошенничество. Его «материнский» состав отечественной науке и практике известен по законодательству царского и советского периодов российской государственности. Предусмотрено оно и в ст. 159 УК РФ 1996 г., где толкуется как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.
Таким образом, исторически известное «классическое» мошенничество сегодня стало «материнской платой» для состава мошенничества в сфере кредитования, совершаемого посредством хищения денежных средств заемщиком путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Из этого следует, что:
- во-первых, именно посягательство на чужое имущество определило место мошенничеству в сфере кредитования в гл. 21 УК РФ, указывающей на право собственности как на видовой объект преступления;
- во-вторых, такой способ совершения преступления, как хищение, выступает в качестве признака объективной стороны ст. 159.1 и большинства других статей (за исключением
ст. 163, 165, 166, 167 и 168), содержащихся в гл. 21 УК РФ;
- в-третьих, именно признак хищения - противоправного безвозмездного изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц, совершенного с корыстной целью и причинившего ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества, - выражает собой оконченное мошенничество в сфере кредитования [2, прим. 1 к ст. 158];
- в-четвертых, именно обман и злоупотребление доверием как специфические способы преступного изъятия чужого имущества объединяют ст. 159.1 со ст. 159, 159.2, 159.3, 159.5, 159.6 УК РФ.
На наш взгляд, для полного осмысления модели мошенничества в сфере кредитования и его места среди других преступлений против собственности изложенных доводов явно недостаточно, поскольку остается ряд вопросов, без решения которых трудно разобраться:
а) в степени логичности сочетания видового, непосредственного и дополнительного объектов посягательства внутри состава мошенничества в сфере кредитования и соотношения их с признаками других составов преступлений против собственности (гл. 21 УК РФ) и преступлений в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ);
б) в проблеме установления приоритетного предпочтения субъектом мошенничества в сфере кредитования при выборе им непосредственного объекта преступного посягательства, а также направленности его умысла при совершении данного преступления;
в) во влиянии сходства различий между признаками субъективной стороны мошенничества в сфере кредитования (ст. 159.1), с одной стороны, и незаконного получения кредита (ст. 176), злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности (ст. 177) - с другой, на необходимость определения ст. 159.1 в гл. 22 УК РФ и др.
Наличие подобных и других проблем в разрезе исследуемой нами темы подтверждается и встречающимися в юридической литературе разными суждениями ученых-юристов. Так, П.Л. Сердюк ставит под сомнение «сращивание» классических правовых моделей хищения и мошенничества, отграничивая мошенничество от хищения, ввиду того что виновный не похищает имущество, а завладевает им или правом на него с ведома потерпевшего, передающего ему деньги (иное имущество) в состоянии заблуждения от примененного виновным обмана [15].Согласен с ним С.В. Щепалов, который утверждает, что «...правовая сущность
мошенничества заключается отнюдь не в хищении, а в причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием» [19, с. 60].
Иную точку зрения высказывает О.В. Во-лохова, которая в своих научных работах акцентирует внимание на том, что хищение является способом совершения мошеннических действий и благодаря ему преступник причиняет ущерб потерпевшему. Именно хищение, согласно ее мнению, позволяет разграничить мошенничество как преступный и гражданско-правовой деликты [8]. Трудно не согласиться с О.В. Волоховой, поскольку в УК РФ хищение отождествляется именно с преступным деянием, совершаемым с корыстной целью, сопряженным с безвозмездным изъятием и (или) обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц и причинившим ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества [2, прим. 1 к ст. 158]. Полагаем, что мошенничество в сфере кредитования вписывается в данную юридическую конструкцию признака оконченного преступления.
Таким образом, путем сравнительно-правового анализа положений 21 и 22 глав УК РФ, отдельных положений о дифференцированных видах мошенничества мы пришли к выводу, что для правильного понимания природы мошенничества в сфере кредитования необходимо изучить не только фактические обстоятельства совершенного обмана, но и признаки субъективной стороны состава преступления, чтобы выяснить, имелось ли у заемщика заведомое намерение возвратить полученные деньги кредитору, согласно условиям заключенного с ним кредитного договора, или его не было. Установленный при этом факт предоставления заемщиком банку или иному кредитору заведомо ложных и/или недостоверных сведений с целью получения кредита образует очевидный признак мошенничества, который согласуется с хищением чужого имущества и является способом совершения преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ.
Как мы отмечали ранее, другой спорный момент, вызывающий полемику относительно теоретическо-правовой модели мошенничества в сфере кредитования, исходит из мнения об ошибочности включения ст. 159.1 в гл. 21, а не в гл. 22 УК РФ, в которой предусмотрены преступления в сфере экономической деятельности, в том числе так называемые «кредитные преступления».
К общественно опасным деяниям, посягающим на сферу кредитно-финансовых правоотношений, по мнению таких ученых, как Я.С. Ва-
сильева [7], Р.В. Маркизова [10], С.А. Рач-кова [13] и других, непосредственно относятся предусмотренные в гл. 22 УК РФ получение кредита (ст. 176) и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177). В.А. Ванцев к преступлениям такого рода причисляет также неправомерные действия при банкротстве (ст. 195), преднамеренное банкротство (ст. 196) и фиктивное банкротство (ст. 197) по признаку того, что они причиняют имущественный вред кредиторам путем совершения обманных действий (бездействия) при банкротстве, создании или увеличении состояния неплатежеспособности, заведомо ложном объявлении состояния банкротства в целях введения в заблуждение кредиторов [6].
Причину разногласий по поводу признаков, определяющих характерные черты кредитных преступлений, О.В. Расторопова объясняет тем, что основанием различной трактовки понятия «преступления в сфере кредитования» служит неоднозначность подходов в науке уголовного права к установлению видового объекта их посягательств [14], каковым в гл. 21 УК РФ являются общественные отношения по охране права собственности, а в гл. 22 УК РФ -общественные отношения по охране экономических интересов, возникающих в результате осуществления экономической деятельности.
Мы считаем, что к преступлениям, посягающим на общественные отношения в сфере кредитования, относятся те, которые УК РФ определяет в ст. 159.1, 176, 177 УК РФ. Их объединяет наличие важной предпосылки - наличие договорных кредитных обязательств. При этом родовым объектом этих составов являются общественные отношения по охране экономических интересов, а непосредственным - отношения, возникающие исключительно в связи с предоставлением кредитного продукта.
Многие теоретики, в частности Л.В. Ино-гамова-Хегай, отмечают, что идеальной классификации экономических преступлений, а следовательно, систематизации статей гл. 21 УК РФ, не существует [16]. П.С. Яни обращает внимание на то, что непосредственные основные и дополнительные объекты экономических преступлений имеют схожие признаки. При этом небезынтересно подчеркнуть достаточно известную условность классификации и структурирования преступлений по объекту посягательства [20].
В рассматриваемом аспекте исследуемой темы уместно отметить, что дополнение УК РФ ст. 159.1 привнесло еще большую сложность в толкование преступлений в сфере кредитования, как и способов хищения чужого
имущества, предусмотренных в гл. 21 УК РФ. Дело в том, что если раньше все преступления, посягающие на кредитную сферу, находились в гл. 22 УК РФ, то теперь такая «дислокация» изменилась, поскольку ст. 159.1 отнесена к гл. 21 УК РФ, к преступлениям против собственности. Однако при всем этом, как в наименовании самой статьи, так и в ее диспозиции, отображен другой «адрес» ее применения - сфера кредитования. Это располагает к тому, как считают некоторые ученые, что мошенничество в сфере кредитования целесообразно корреспондировать в гл. 22 УК РФ, ибо в нем преобладают признаки «кредитного» преступления, родовой объект которого - отношения в сфере экономической деятельности.
В рамках исследования теоретико-правовой модели мошенничества в сфере кредитования нам хотелось бы обратить внимание еще на одну проблему. Она связана с отсутствием в УК РФ пояснения того, что подразумевает под собой термин «кредит» в уголовно-правовом значении в ст. 159.1, 176 и 177 УК РФ. Между тем это совершенно необходимо для выяснения того, по каким именно признакам причисляются общественно опасные деяния к преступлению в сфере кредитования. Целесообразно было бы дополнить УК РФ и уточнением того, что подразумевается под преступлением, посягающим на сферу кредитования.
В.И. Даль дает определение кредита как «доверие, вера в долг, забор, дача и прием денег или товаров на счет, на срок» [9, с. 189]. В этимологическом словаре русского языка говорится, что впервые это понятие встречается в 1703 г., и, возможно, оно заимствовано через немецкий язык (Kredit) или французский (credit) из итальянского (credito - вера, доверие) [18]. Д. Н. Ушаков под кредитованием понимает предоставление чего-нибудь в кредит [17]. Авторы Современного экономического словаря кредитование определяют как предоставление кредита [12], а С.И. Ожегов и Д.Н. Ушаков под кредитом понимают предоставление денег или товаров в долг [11; 17].
Вся эта информация, безусловно, важна и полезна в познавательных целях, но ее не представляется возможным «приземлить» на правовое поле без юридической «обработки». Анализ же действующего УК РФ показывает, что содержание терминов «кредит», «кредитование», «сфера кредитования», «заемщик», «кредитор», «ложные сведения» в нем не раскрывается. Поэтому при квалификации мошенничества в сфере кредитования по ст. 159.1 УК РФ за разъяснениями приходится обращаться к нормам других отраслей права, что не всегда удобно.
Так, в Гражданском кодексе РФ [1] (далее -ГК РФ) закреплено понятие «кредитный договор». В соответствии со ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязаны предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется вернуть полученную денежную сумму и заплатить проценты на нее. Согласно ст. 822 ГК РФ по договору товарного кредита заемщику возможно предоставление вещей, определенных родовыми признаками. Понятие и значение слов «потребительский кредит», «заем», «заемщик», «кредитор» раскрываются в Законе о потребительском кредите (займе) [4]. Слова «кредитная организация», «банк», «небанковская кредитная организация», «центральный контрагент» используются в Законе о банках и банковской деятельности [3]. Закон о Центральном банке РФ определяет, что Банк России является кредитором последней инстанции для кредитных организаций, организует систему их рефинансирования [5, ст. 4 п. 3].
Для теории цивильного права термины «заем» и «кредит» не равнозначны. Следует ли их считать синонимами для целей ст. 159.1 УК РФ? Так как в диспозиции ст. 159.1 УК РФ упомянуты только лишь кредитные отношения, то логично рассуждать, что за рамками действия настоящего состава преступления находятся иные разнообразные виды заемных обязательств. Договор займа не лимитирует субъектный состав, может быть заключен как между юридическими лицами, так и гражданами, в том числе и не предпринимателями. Отличительной особенностью кредитного договора является особый статус субъекта - кредитора - юридического лица, имеющего лицензию на осуществление банковских операций.
Предметом кредитного договора являются деньги, исключение составляет товарный кредит. Предметом договора займа являются деньги и вещи, определяемые родовыми признаками (имущество). Кредитный договор -возмездный, в то время как заем может быть, как возмездным, так и безвозмездным. Кредитный договор - консенсуальный; договор займа - реальный. Консенсуальный считается заключенным с момента достижения соглашения по существенным условиям, а договор займа - с момента передачи вещи. Соглашение о займе может заключаться как устно, так и письменно. Это зависит от стоимости имущества или размера передаваемых в долг активов. Письменная форма сделки кредитования является обязательной.
Кредитование гражданское законодательство понимает в узком и широком смыслах. Кредитный договор (ст. 819 ГК РФ), договор товарного (ст. 822 ГК РФ) и коммерческого кредита (ст. 823 ГК РФ) являются разновидностями кредитования в узком смысле. В широком понимании к кредитным отношениям можно отнести договор лизинга (ст. 665 ГК РФ), договор займа (ст. 807 ГК РФ), целевой заем (ст. 814 ГК РФ), договор финансирования под уступку денежного требования (факторинг) (ст. 824 ГК РФ).
Субъектом мошенничества в сфере кредитования, т.е. заемщиком, может быть любое лицо, вступающее в кредитные правоотношения с кредитной организацией (либо иным кредитором) на основе предоставляемых им заведомо ложных и (или) недостоверных сведений и принимающее на себя обязательства по возврату кредита, которые он заведомо не намерен исполнить. Судебная практика по применению ст. 159.1 УК РФ под «иными кредиторами» понимает микрофинансовые организации, которые предоставляют микрозаймы. Следовательно, потерпевшими от преступления могут быть не только юридические лица, имеющие правовой статус банка (потенциальные кредиторы), но и микрофинансовые компании (заимодавцы).
В связи с этим важно обратить внимание на предмет рассматриваемого преступления -денежные средства, предоставляемые по кредитным и заемным обязательствам. В связи с вышеизложенным нам представляется (с учетом неравнозначности терминов «заем» и «кредит») целесообразным именовать состав преступления ст. 159.1 УК РФ как мошенничество в сфере кредитных и заемных обязательств, тем самым легально расширив его применение. Исходя из этого можно было бы выработать значимые для уголовного права определения соответствующих понятий займа и кредита, используемых при оценке фактических и юридических признаков преступления с целью правильной квалификации мошенничества в этих сферах. Одним из вариантов реализации такого предложения могло бы стать дополнение имеющегося примечания к ст. 159.1 УК РФ соответствующими понятиями и их разъяснением, а также ссылками на другие отрасли права, в которых законодательно закреплены соответствующие термины. В примечаниях новой редакции уместно было бы оговорить, что их положения применяются и к ст. 176 и 177 УК РФ. Например, в одном из пунктов этих примечаний можно было бы уточнить: «Преступлением в сфере заемных и кредитных обязательств является виновно совершенное
общественно опасное деяние, непосредственно посягающее на общественные отношения, связанные с предоставлением в заем (кредит) денежных средств или вещей, определенных родовыми признаками, на условиях возвратности, срочности и платности».
Благодаря совместному использованию понятий «заем» и «кредит» применительно к ст. 159.1 УК РФ расширится сфера применения комментируемой нормы. Так, например, если денежные средства будут переданы в заем по устному соглашению сторон и не возвращены, то содеянное можно будет квалифицировать по ст. 159.1 УК РФ, а не по общей норме о мошенничестве, как это делается правоприменителем ныне. Это позволит дифференцировать уголовную ответственность и наказание в зависимости от обстоятельств содеянного.
Важность осмысления теоретико-правовой модели мошенничества в сфере кредитования имеет место не столько с теоретической точки зрения, сколько с эмпирической. На практике нередко встает вопрос разграничения оконченного рассматриваемого нами состава преступления и покушения на него. Ответ на этот вопрос зависит от того, кого следует считать субъектом преступного деяния, определенного в ст. 159.1 УК РФ.
Проанализируем конкретную ситуацию для осмысления сущности и правового положения субъекта преступного деликта.
Сотрудники кредитной организации выявили на стадии рассмотрения кредитных заявок факты предоставления заведомо ложной информации заемщиком с целью получения кредита и заведомой его невозвратности. Служащие банка обратились в правоохранительные органы с заявлением о привлечении клиента к ответственности за покушение на мошенничество в сфере кредитования. В возбуждении уголовного дела было отказано по причине того, что субъект мошенничества в кредитной сфере специальный, т.е. лицо, заключившее кредитный договор (на условиях возмездности и возвратности) с банком без намерения выполнить обязательства по возврату денежных средств. Так как заемщик не успел стать таковым юридически, в его деянии отсутствуют признаки как оконченного, так и неоконченного преступления. По логике правоохранителей, следовало выявить факт предоставления ложных сведений после заключения кредитного договора и привлекать к ответственности за покушение на преступление. Вместе с тем хищение считается оконченным с момента, когда лицо получило возможность распорядиться похищенным, т.е. с момента заключения договора и перечисления денежных средств.
Чтобы внести ясность и выстроить логичный механизм привлечения к ответственности за оконченное и неоконченное деяние, к покушению или приготовлению (в зависимости от обстоятельств дела) к мошенничеству в сфере кредитования следует отнести предоставление заведомо ложных сведений с целью получения и невозврата кредита, а к оконченному преступлению - заключение кредитного соглашения при условии предоставления заведомо недостоверных сведений банку или иной кредитной организации, даже в том случае, когда лицо получило заемные денежные средства, но не успело ими воспользоваться. Однако в этом случае будет сложно разграничить покушение на мошенничество в сфере кредитования либо на незаконное получение кредита, так как трудно на стадии неоконченного преступления распознать умысел преступника на невозврат кредита либо его незаконное получение с целью его возврата, пусть несвоевременного. При мошенничестве в сфере кредитования умысел направлен на хищение кредитных средств, при незаконном получении кредита - на незаконное его получение и последующий возврат. В условиях практической ситуации сложность доказывания умысла преступника кроется в том, что заемщик первоначально начинает погашать кредит, демонстрируя добросовестное отношение, а затем оправдывает невозврат заемных средств различными кризисными явлениями.
В качестве доказательств, подтверждающих умысел на хищение кредита, могут использоваться следующие факты-обстоятельства: передача заемщиком кредитной организации имущества, которое уже обременено залогом; использование подставных лиц в качестве представителей фирмы - заемщика; предоставление заимодавцу поддельных документов на имущество, предоставляемое в залог (имущество имеет место быть, но принадлежит не заемщику, а третьему лицу).
Разграничивая мошенничество в сфере кредитования и незаконное получение кредита следует также обратить внимание на следующие отличительные черты: в ст. 176 УК РФ субъектом преступления признается не любой заемщик, как это определено в ст. 159.1. УК РФ, а лишь индивидуальный предприниматель либо лицо, имеющее статус руководителя организации; предметом преступления, определенного в ст. 176 УК РФ, могут быть не только кредитные деньги, но и льготные условия кредитования.
Таким образом, мы полагаем, что возможными направлениями оптимизации современной теоретико-правовой модели мошенничества в сфере кредитования могли бы стать:
- научное осмысление и определение места мошенничества в системе преступлений в сфере экономики с учетом особенностей конкуренции соответствующих норм раздела VIII действующего УК РФ;
- оптимизация перечня и содержания уголовно-правовых признаков мошенничества в сфере кредитования в описании состава преступления;
- разъяснение в примечаниях к ст. 159.1 УК РФ сущности терминов, используемых в описании составов «кредитных, заемных» преступлений, а если это противоречит закономерностям нормотворческой техники, - введение бланкетных диспозиций со ссылкой на соответствующее законодательство;
- распространение действия вновь сформулированных примечаний к ст. 159.1 УК РФ на составы других преступлений, посягающих на общественные отношения в сфере кредитования, в частности на ст. 176 и 177 УК РФ.
Что же касается самой действующей в настоящее время модели мошенничества в сфере кредитования, закрепленной в ст. 159.1 УК РФ, то ее правовая сущность может быть раскрыта не иначе как посредством тщательного анализа объективных и субъективных признаков состава данного преступления, норм других отраслей права, регулирующих кредитно-финансовые отношения. И все это совершенно необходимо для правильной квалификации кредитных преступлений, совершаемых путем мошенничества.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (ч. 2) // Рос. газ. 2016. 10 февр.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 19.02.2018 г.) // Рос. газ. 1996. 25 июня.
3. О банках и банковской деятельности: федер. закон от 02.07.1990 г. № 395-1 (ред. от 17.01.2017 г.) // Рос. газ. 1996. 10 февр.
4. О потребительском кредите (займе): федер. закон от 21.12.2013 г. № 353-ФЗ (ред. 21.07.2014 г.) // Рос. газ. 2013. 23 дек.
5. О Центральном банке Российской Федерации: федер. закон от 10.07.2002 г. № 86-ФЗ (ред. от 03.07.2016 г.) // Парламентская газета. 2002. 13 июля.
6. ВанцевВ.А. Борьба с кредитными преступлениями: криминологические и уголовно-правовые проблемы: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
7. ВасильеваЯ.С. Уголовная ответственность за деяния, совершенные в сфере кредитных отношений: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000.
8. Волохова О.В. Современные способы совершения мошенничества: особенности выявления и расследования. М., 2005. 128 с.
9. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: АСТ, 2014. Т. 2.
10. Маркизов Р.В. Ответственность за преступления в сфере кредитных отношений по уголовному праву России: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003. 250 с.
11. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Мир и образование, 2014.
12. РайзбергБ.А., Лозовский Е.Б., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. М.: ИНФРА-М, 2012.
13. Рачков С.А. Преступления в сфере кредитных отношений: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2002. 162 с.
14. Расторопова О.В. Преступления в сфере кредитования: уголовно-правовой и кримино-
логический аспекты: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. 223 с.
15. Сердюк П.Л. Мошенничество в сфере банковского кредитования: уголовно-правовое и криминологическое исследование. М.: Юрлит-информ, 2009. 159 с.
16. Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть: учебник / под ред. Л.В. Инога-мовой-Хегай. М.: ИНФРА-М, 2005.
17. УшаковД.Н. Толковый словарь современного русского языка. М.: Аделант, 2013.
18. ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М.: Астрель. АСТ, 2004. Т. 2.
19. Щепалов С.В. Мошенничество - это умышленное причинение имущественного ущерба // Российская юстиция. 2003. № 1. С. 60-62.
20. Яни П.С. Специальные виды мошенничества // Законность. 2015. № 8. С. 35-40.
ФЕДОРОВ Игорь Зиновьевич - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и судопроизводства. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected].
ГОРОДНОВА Ольга Николаевна - кандидат философских наук, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и судопроизводства. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: gorodno. [email protected].
КУПЦОВ Владимир Александрович - кандидат философских наук, доцент кафедры уголовного права и судопроизводства. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected].
FEDOROV Igor Zinovyevich - Candidate of Science (Law), Associate Professor of the Department of Criminal Law and Legal Proceedings. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
GORODNOVA, Olga Nikolaevna - Candidate of Philosophy, Candidate of Science (Law), Associate Professor of the Department of Criminal Law and Legal Proceedings. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: gorodno. [email protected].
KUPTSOV, Vladimir Alexandrovich - Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Criminal Law and Legal Proceedings. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
УДК 343.85:316.624
ПРОФИЛАКТИКА ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
В.П. Филиппова
Статья посвящена историко-правовым вопросам профилактики девиантного поведения несовершеннолетних. Осуществлен анализ правовых документов в разные периоды развития страны. Показана необходимость применения различными специалистами эффективных методов и технологий профилактики девиантности и делинквентности детей и подростков.
Ключевые слова: девиантное поведение; асоциальность; несовершеннолетний; правила поведения; микросоциальное окружение; личность; профилактика.
