CC BY
158
УДК 803- 4 ББК 809.43- 4
Туракулова Сайёра Толиббаевна
соискатель кафедрa немецкой филологии Национальный университет Узбекистана им. Мирзо Улугбека г. Ташкент Turakulova Sayyora Tоlibbаevna Applicant for a Degree Chair of German Philology National University of Uzbekistan named after Mirzo Ulugbek
Tashkent
Специфика явления умлаута в тюркских языках
по сравнению с немецким языком Umlaut Specific Phenomenon in Turkic Languages in Comparison with German
Статья посвящена рассмотрению явления умлаута в уйгурском и немецком языках, а также в наманганском говоре узбекского языка в сопоставительно-типологическом аспекте; в ней приводится сравнительный анализ синтагматических отношений звуковых структур при процессе умлаута в разносистемных языках.
The article deals with the umlaut phenomenon in the Uighur and German languages and in Namangan dialect of the Uzbek language in comparative-and-typological aspect. It presents the comparative analysis of the sound structure in syntagmatic relations of umlaut in different languages.
Ключевые слова: умлаут, сингармонизм, универсалии, изоморфизм, алломорфизм, немецкий язык, тюркские языки, уйгурский язык.
Key words: umlaut, vowel harmony, universals, isomorphism, allomorphism, German, Turkic languages, Uighur.
Сопоставительно-типологические исследованиями имеют в Узбекистане давние традиции, а в настоящее время характеризуются особой востребованностью, в том числе и в аспекте сопоставления узбекского и других тюркских языков с европейскими языками в синхронных и диахронных аспектах.
Как отмечает У. К. Юсупов, «сопоставительное изучение языков в теоретических целях даёт возможность глубже проникнуть в системы сопоставляемых языков, расширяет наше знание о системе каждого из сопоставляемых языков в отдельности» [1].
Термин «умлаут» в германском языкознании возник для описания имеющихся в германских языках звуковых явлений. Несмотря на традиционность этого термина для германистики (в качестве его авторов называются Я. Гримм и Ф. Клопшток), он рассматривается в современной лингвистической литературе неоднозначно. Разночтения в понимании этого термина связаны с тем, на какую функцию умлаута лингвисты обращают внимание (фонетический состав слова, морфемная и слоговая структура, роль ударения).
«Термин «умлаут» используется и за пределами германистики, например в тюркологии, где им иногда обозначают так называемый обратный сингармонизм в уйгурском языке, причем термин «умлаут» распространяется на все виды регрессивной гармонизации. .. В отличие от германского, уйгурский умлаут не стал фактом грамматики, поэтому предпочтительнее различать эти явления и использовать термин «умлаут» в его традиционном узком значении» [2]. Однако представленная в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» точка зрения ни в коей мере не является исчерпывающим решением рассматриваемой проблемы.
В тюркологии умлаут - регрессивное ассимилятивное воздействие гласных - рассматривается в таких аспектах, как фонетический статус, морфологические функции, разновидности умлаута, причины, время возникновения, распространённость в диалектах. Впервые процесс регрессивной ассимиляции гласных в таранчинском диалекте уйгурского языка рассмотрел В. Радлов [3]. Умлаут рассматривается также в работах Н.А. Баскакова, В. Банга, Дж. Маркуарта, М. Рясянена, О. Прицака, Э.В. Севортяна, А.М. Ширалиева, А.К. Боровкова, В.В. Решетова, А.М. Щербака, Г. Садвакасова, М. И. Трофимова, В. М. Насилова и др. Таким образом, в тюркологии, начиная с конца XIX века, создано и развивается научное направление, связанное с признанием наличия умлаута в тюркских языках, с определением его распространения, его разновидностей. «В лингвистической литературе показано, что умлаут и сингармонизм - это аналогичные явления. Так, Э. Прокош указывал на сходство умлаута с
гармонией гласных в финно-угорских языках ... Б.А. Серебренников относит умлаут в индоевропейских языках к явлениям сингармонизма, широко представленным в тюркских и некоторых финно-угорских языках» [4].
Явление умлаута в сопоставительном аспекте затронуто в трудах В. Радлова, Е.Д. Поливанова, Н.А. Баскакова, А.К. Боровкова, А.Т. Кайдарова, А.А. Абдуазизова, Т. Талипова, С. Атамирзаева. Однако в работах данных исследователей представлены лишь некоторые элементы сопоставительного анализа явления умлаута.
Таким образом, и в германистике, и в тюркологии, и в сопоставительном языкознании умлаут давно уже стал традиционным предметом изучения, что, однако, не привело к формированию общепринятой и непротиворечивой теории умлаута. Несмотря на большое количество литературы по анализу разных аспектов умлаута, проблема содержания самого термина «умлаут» остается актуальной. Данный термин по отношению к немецкому и тюркским языкам далеко неравнозначен. Если в немецком языкознании использование термина «умлаут» сводится к его узкому значению, под которым понимают только влияние гласных в последующем слоге на гласные корня с результатом палатализации, то в рассматриваемых тюркских языках данный термин может быть использован в более широком значении, а именно как влияние последующих гласных на предыдущие с результатом палатализации, сужения и лабиализации. В то же время применение термина «умлаут» к тюркским языкам требует ограничения данного термина аналогией с первичным умлаутом в древневерхненемецком.
Явление умлаута даже в рамках германских языков значительно различается, образуя оппозицию немецкий язык / другие германские языки. Проявление умлаута в немецком языке (шире - в германских языках) различны: в диахронном аспекте это фонетический процесс (регрессивная ассимиляция гласных), а в современном немецком языке - результат этого процесса, релевантный для морфологии, морфонологии и словообразования.
В тюркологии умлаут практически обязательно сопоставляется с сингармонизмом (прогрессивной ассимиляцией гласных) - основным принципом фонетического взаимодействия корней и аффиксов.
С изучением умлаута связаны следующие вопросы: 1) понятие и термин, 2) масштаб и функции, 3) препятствия умлауту, 4) умлаут и языковая география, 5) фонологическое рассмотрение, 6) толкования генезиса, 7) умлаут и история его развития, а также возникновение и территориальное распространение умлаута, виды умлаута (первичный, вторичный и умлаут по аналогии) (ср. S. Sonderegger [5]).
Вопрос о времени появления и периодизации умлаута является дискуссионным как в немецком, так и в тюркском языкознании. По отношению к немецкому языку возникают затруднения в определении периода появления умлаута в связи с непоследовательным отражением его на письме в исследованных текстах. Тем не менее большинство лингвистов сходятся во мнении, что приблизительное время появления умлаута - VIII век н. э. (ср. J. Schatz 1927; H. Paul 1998; В. Жирмунский 1961).
Время возникновения умлаута в немецком языке имеет намного более ясную картину, чем в тюркских языках. В рассматриваемых тюркских языках трудность определения времени возникновения умлаута объясняется, в частности, особенностями графической системы арабского языка, которой пользовались тюркские народы. Однако существующие концепции тюркологов дают основание предполагать наличие регрессивной ассимиляции уже в древнетюркскую эпоху.
Германистами были предприняты попытки объяснить причины возникновения умлаута с разных точек зрения. В немецком языке существует несколько теорий умлаута (теория муллинизации, антиципации, фонологическая, вокальунтерштрёмунг («Vokalunterströmung» - по которой согласные не вовлечены в процесс умлаута), теория эпентезы, просодическая). По теории муллинизации гласные подвергаются изменению под воздействием соседних палатальных согласных, выполняющих посредническую функцию. При антиципации речь идёт о «психофизическом» предвосхищении артикуляции предыдущего гласного под влиянием последующего гласного. Попытки найти объяснение причины происхождения умлаута посредством комбинирования различных теорий свидетельствует о понимании умлаута в немецком языке как многоаспектного явления.
Возникновение умлаута в уйгурском языке в рамках отдельных теорий объясняется рядом причин. Следует отметить, что теории, относящиеся к умлауту в тюркских языках, пока не получили комплексного описания, более того, отдельные теории не имеют общепризнанных названий.
С нашей точки зрения, по отношению к уйгурскому языку следует особо выделить такие теории, как фонологическая, акцентологическая, слоговая и теория заимствований. По фонологической теории предпосылки для появления умлаута заключаются в возникновении индифферентного [], в неустойчивости корневой фонемы и фонеме начального слога. Согласно акцентологической теории, ударение рассматривается как фактор, вызывающий умлаут или способствующий его появлению. По слоговой теории в качестве первопричины данного явления рассматривается структура слога в тюркских языках, значит, в связи с процессом умлаута необходимо иметь в виду те изменения, которые возникают в структуре слога в слове. По теории заимствований умлаут рассматривается как иноязычный элемент, как внешний фактор, возникший независимо от определённых внутренних законов развития рассматриваемых тюркских языков.
В число вопросов, касающихся явления умлаута в сопоставляемых языках, включена роль согласных. Как в немецком, так и в рассматриваемых тюркских языках, согласные могут выступать в качестве препятствия умлауту. Препятствием к умлауту в немецком языке может быть также долгота гласных, что составляет существенную черту алломорфизма рассматриваемых языков, поскольку оппозиция по долготе / краткости является для тюркских языков нерелевантной. Для выявления особенностей умлаута в уйгурском языке и наманганском говоре узбекского языка необходимо прежде всего рассмотреть условия его проявления.
Умлаут проявляется в уйгурском языке в следующих условиях:
1. В словах, в которых вызывающий умлаут гласный [] принадлежит к корню слова, то есть гласный [/] является частью свободной морфемы (этимологический гласный []); Сюда относятся такие слова, как в^, в§И, в§1г, пеп, seriq. Эти слова по своему происхождению восходят к древнетюркскому
языку. В древнетюркских текстах, соответственно, они зафиксированы в формах bal'iq, ay'iz, bay'ir, ayi'l, ay'ir, naru, sar'iy, где по графическому обозначению невозможно определить наличие ассимилятивных изменений в сторону уподобления.
2. В словах, в которых [i] является составной частью формообразующего аффикса, а также в словах, где гласный [i] сохранился как составная часть аффикса при словообразовании (эпентетический гласный).
В данном случае слово, в большинстве случаев односложное, получает формообразующий аффикс -i, который имеет притяжательное значение или словообразующий аффикс, содержащий -i. В словах с такими аффиксами можно наблюдать как грамматические изменения, так и палатализацию предшествующих гласных. Более наглядно это можно представить с помощью следующих примеров:
1) при словоизменении притяжательный аффикс -i вызывает ассимиляцию, что, однако, не ведет к лексико-семантическим изменениям слова, например: в наманганском диалекте узбекского языка xat 'письмо' - xetingiz 'ваше письмо', qalam 'карандаш', qalemi 'его карандаш'; в уйгурском языке qas 'бровь' - qesi 'его бровь', qap 'речь' - qepi 'его речь'.
2) в процессе словообразования к таким аффиксам, как -(i)s, -(i)p, в тюркских языках, с ауслаутом корня слова на согласный может добавляться гласный звук. В этом случае гласный [i] в аффиксе может воздействовать на предшествующий гласный звук. Это взаимодействие с аффиксами -(i)s и -(i)p вызывает палатализацию предшествующих гласных и семантическое изменение слова, а именно - аффикс -(i)s служит для образования имени действия: ср., например: catmaq 'прицепить' - инфинитив, при присоединении к корню cat- аффикса —is образуется имя действия cetis 'оцепление'; также и с глаголом cakmak 'запрягать', от которого образовано имя действия cekis.
Здесь необходимо отметить, что вызывающий ассимиляцию гласный [i] появляется только тогда, когда корень неопределенной формы глагола оканчивается на один согласный. Это происходит вследствие действия в тюркских языках закона, по которому недопустимо стечение двух согласных в начале или в конце слова.
Как отмечено К. Мелиевым, «имя действия на -(i)s в современном уйгурском языке является наиболее употребительным из имён действия, причём сфера использования его всё более расширяется и во многих случаях оно вытесняет имена действия на -maq и -gu». [6]. Можно предположить, что развитие и распространение имён действия на -(i)s могло привести к увеличению в уйгурском языке числа слов с регрессивной ассимиляцией.
Явление умлаута также можно наблюдать при образования причастий с помощью аффикса -(i)p. При данном процессе гласные нижнего подъёма [а], [а] переходят в гласный среднего подъёма [е]. Например, гласный [а] в основе sal глагола salmaq при присоединении к корневой морфеме аффикса - ip переходит в [е] terip -'собрав'. Также и со словами etip 'бросив' от atmaq 'бросать' , tepip 'найдя' от tapmaq 'найти'. Изменение фонетического окружения обусловлено морфологическим фактором, а именно присоединением к основе глагола аффикса -(i)p с гласным в анлауте.
Наблюдаемое в уйгурском языке и в наманганском говоре узбекского языка явление сопоставимо только с так называемом «историческим умлаутом», а именно с первичным i- умлаутом в немецком языке. В рассматриваемом случае общим при этом для немецкого, уйгурского языков и наманганского диалекта узбекского языка является тот факт, что факторы, вызывающие умлаут в немецком, это - [i, i, j], в уйгурском - [г] и в наманганском говоре - [i] находятся в составе словообразовательных и словоизменяющихся суффиксов при определённых морфологических категориях. Если в немецком языке умлаут представлен в парадигмах глагола, например, в спряжении настоящего времени, в парадигмах имени прилагательного в формах степеней сравнения, то в уйгурском языке он встречается чаще в именах действия , а также в парадигмах местоимения и существительного.
По отношению к уйгурскому языку следует отметить, что различные виды умлаута приводят к различным конечным результатам, а именно к палатализации и к лабиализации. Если вызывающими умлаут факторами в немецком языке являются только палатальные гласные, то в рассматриваемых тюркских языках палатальные и велярные.
В просодическом аспекте сходным моментом для рассматриваемых языков является непосредственное участие в процессе умлаута ударения. Основным же различием в отношении роли ударения в рассматриваемых языках можно назвать то, что ударение на корневом слоге в немецком языке наибольшую роль играл как фактор, способствующий появлению необходимых условий для осуществления регрессивной ассимиляции, т. е. в первоначальной стадии развития умлаута, а в тюркских языках, в частности, в уйгурском языке и в наманганском говоре узбекского языка, ударение активно действует непосредственно при самом фонетическом процессе умлаута. На наш взгляд, наличие ударения в рассматриваемых тюркских языках на вызывающем умлаут факторе, препятствует редукции последнего. В данной ситуации отсутствует возможностъ фонологизации возникших в результате умлаута аллофонов, что не даёт трансформироваться умлауту в явление морфологическое.
Следовательно, одной из причин сохранения умлаута в уйгурском языке и в наманганском говоре как фонетического процесса, является сохранение ударения на вызывающем умлаут гласном. Однако агглютинативность тюркских языков обеспечивает более широкое поле для распространения фонетического процесса умлаута на словоизменительные категории.
Как в немецком языке, так и в рассматриваемых тюркских языках, умлаут наблюдается в заимствованных словах. Однако существенное количественное преобладание иноязычных лексем, не претерпевших умлаут, над иноязычными лексемами с умлаутом (в уйгурском языке всего 18 лексем из 207 зафиксированных заимствований) не свидетельствует в пользу теории заимствований. Изоморфным в этом аспекте для сопоставляемых языков является небольшое количество заимствований, претерпевших умлаут. В немецком языке большинство слов иностранного происхождения не подвергались умлауту. Только в ранних заимствованиях, например, из среднелатинского, можно зафиксировать проявление умлаута, в таких словах, как например, Küche. Эти слова в современном немецком языке относятся к основному лексическому фонду.
Умлаут в тюркских языках проявляет черты изоморфизма с умлаутом немецкого языка древневерхненемецкого периода в фонетическом аспекте, а в фонологическом и морфологическом аспектах явление умлаута в тюркских языках характеризуется явным алломорфизмом с умлаутом в современном немецком языке. Умлаут представляет собой важнейшее межъярусное явление, характерное для многих языков мира. Его изучение имеет синхронные и диахронные аспекты, проводится как в рамках классической компаративистики, т.е. в кругу германских языков, так и в рамках типологии, по отношению к неродственным языкам.
Явление умлаута может рассматриваться как типологическая универсалия, поскольку он находит разные типы своего воплощения не только в германских языках, но и в языках совершенно иного строя - тюркских. Однако по регулярности воплощения умлаута среди германских языков выделяется немецкий, а среди тюркских - уйгурский, а также наманганский говор узбекского языка. В то же время явление умлаута отражает специфику строя германских и тюркских языков, характер соединения морфов в словоформе, специфику фонетической, фонологической и слоговой структуры, процессы взаимодействия гласных и согласных.
Бесспорно, что в уйгурском языке и в наманганском говоре узбекского языка умлаут - это явление прежде всего фонетическое, это по-прежнему активный фонетический процесс, однако в настоящее время в связи с его регулярным проявлением в некоторых грамматических и словообразовательных категориях можно ставить вопрос о приобретении им определённой морфонологической значимости. В этом случае умлаут проявляет себя как редундантный (излишний) фактор, его присутствие в грамматических категориях является дополнительным признаком.
Библиографический список
1. Юсупов, У. К. Теоретические основы сопоставительной лингвистики. - Ташкент: Фан, 2007. - С. 27.
2. Лингвистический энциклопедический словарь (электронная версия). - М.: Большая российская энциклопедия, 2008. - С. 4930.
3. Radloff, W. Vergleichende Grammatik der nördlichen Türksprachen. Phonetik der nördlichen Türksprachen. - Leipzig: T.O. Weigel's Verlag, 1882. - Th. 1. - 318 S.
4. Абдуазизов, А. А. Элементы общей и сравнительно-типологической фонологии. -Ташкент: Фан, 1981. - 184 с.
5. Sonderegger, S. Die Umlautfrage in den germanischen Sprachen// Kratylos. Kritisches Berichts- und Rezensionsorgan für indogermanische und allgemeine Sprachwissenschaft. -Wiesbaden: O. Harrassowitz, 1959. - № 4. - S. 1-12.
6. Мелиев, К. Имена действия в современном уйгурском языке. - М.: Наука, 1964. -
С. 6.
Bibliography
1. Abduazizov, А. А. Elements of General and Comparative-and-Typological Phonology / A.A. Abduazizov. - Tashkent: Fan, 1981. - 184 p.
2. Linguistic Encyclopedic Dictionary (Electronic Version). - М.: Great Russian Encyclopedia, 2008. - P. 4930.
3. Meliev, K. Verbal Nouns in Modern Uighur / K. Meliev. - М.: Nauka, 1964. - P. 6.
4. Radloff, W. Comparative Grammar of the Northern Turkic Languages. Phonetics of the Northern Turkic Languages / W. Radloff. - Leipzig: Publishing House of T.O. Weigel, 1882. - P. 1. - 318 p.
5. Sonderegger, S. The Problem of Umlaut in the Germanic Languages // Kratylos. Critical Organ of Research and Review for Indo-Germanic and General Linguistics / S. Sonderegger. -Wiesbaden: O. Harrassowitz, 1959. - № 4. - P. 1-12.
6. Yusupov, Yu. K. Theoretical Bases of Contrastive Linguistics / Yu.K. Yusupov. -Tashkent: Fan, 2007. - P. 27.
