Специфика теоретико-методологического определения отчуждения Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 378.147 ББК 67.2

© 2016 г. В. А. Иноценко,

преподаватель кафедры тактико-специальной и огневой подготовки Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России. Тел.: 8 (909) 759-66-07.

М. В. Бочарников,

доцент кафедры гражданского права и процесса Ставропольского института кооперации (филиала) Белгородского университета кооперации, экономики и права кандидат юридических наук. E-mail: [email protected]

Е. Н. Шаров,

преподаватель кафедры тактико-специальной и огневой подготовки Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России. Тел.: 8 (918) 755-70-12.

СПЕЦИФИКА ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ

В статье рассматривается государственно-правовое отчуждение личности в качестве объективной научной категории, проводится уточнение понятийного аппарата этого феномена в теории государства и права.

Ключевые слова: отчуждение, обыденный правовой опыт, сильное государство, новые общественные отношения.

V. A. Inotsenko - Lecturer, Department of Special-Tactical and Fire Training, Stavropol branch, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs.

M. V. Bocharnikov - Associate Professor, Department of Civil Law and Procedure, Stavropol Institute of Cooperation (Branch), Belgorod University of Cooperation, Economics and Law, PhD in Law.

E. N. Sharov - Lecturer, Department of Special-Tactical and Fire Training, Stavropol branch of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation.

SPECIFICITY OF THEORETICAL AND METHODOLOGICAL DEFINITION OF ESTRANGEMENT

The article discusses the state-legal alienation of the individual as an objective scientific category, held refinement of the conceptual apparatus of this phenomenon in the theory of law.

Key words: alienation, ordinary legal experience, strong state, new public relations.

Практически все исследователи, так или иначе касавшиеся проблем государственного и правового отчуждения личности, признают отчуждение в качестве объективной научной категории, хотя ее содержание трактуется по-разному. Одни авторы считают отчуждение только философским понятием [2], другие - признают за ним и философское, и политико-экономическое содержание [4], взгляд на данную категорию с позиции государствоведения в теории права пока только формируется.

Вместе с тем теория отчуждения личности играет далеко не последнюю роль в исследовании ключевых моментов государственно-правового развития и объективно отражает реалии общественной действительности, учитывая, что исходным пунктом ее анализа

является частная собственность как государственно-экономический и правовой факт.

В вопросе определения категории отчуждения главное расхождение во мнениях исследователей состоит в критериях оценки этого сложного и многопланового научного феномена. Попытки изучения государственно-правового отчуждения личности предпринимались уже на ранних стадиях становления государственности, однако именно в государственно-правовом аспекте проблема отчуждения была впервые представлена Т. Гоббсом, а затем весьма удачно развита в трудах таких представителей государственно-правовой науки, как Ф. Бэкон, К. Гельвеций, Ж.-Ж. Руссо.

Прежде чем обосновать наше понимание эволюции взглядов на проблему отчуждения

личности, необходимо отметить, что ее содержание возможно исследовать как с употреблением, так и без самого этого термина. Применение последнего может означать анализ проблематики отчуждения, а может иметь и иное значение. В этом плане важно различение таких понятий (в русском тексте часто переводимых одним словом - отчуждение), как: опредмечивание (Vergegenstand-lichung), экст-раекция, или эстериоризация (Entauxerung), овещнение (Verdinglichung, Versachlichung), наделение внешним бытием (Verauberlichung), овеществление (Versachlichung), обособленность, изоляция (Auberlichkeit), отчуждение в правовом смысле (Verauberung) и самоотчуждение (Entfremdung).

Понятие отчуждения тесно связано с проблемой «человек - общество». В философии оно достаточно многозначно и употребляется в самых разных контекстах. Так, Г. В. Ф. Гегель писал об «отчужденном духе» как этапе развития мирового духа. К. Маркс видел в материальных результатах деятельности человека его «отчужденный» труд. Э. Фромм говорил об отчуждении как о переживании одиночества. Тем не менее все эти понятия пронизывает звучащая в этом слове общая идея разъединения, превращения своего, то есть относящегося непосредственно к «Я» человека в чужое, принадлежащее внешнему миру.

Указанный феномен обсуждается также в психологии и психиатрии, где самоотчуждение определяется терминами «диссоциация», «деперсонализация», «schizis» и прочими, которые обозначают разной степени тяжести личностную патологию, понимаемую как результат воздействия каких-либо внешних или внутренних («эндогенных») причин. Однако следует оставить эти возможности специалистам данной области и обратить внимание на отчуждение, являющееся правовым проявлением самоотчуждения личности, совершающееся при любой попытке человека абстрагироваться от государства, права, общества.

Понятие «отчуждение», рассматриваемое в настоящей статье, несет ту же идею, но разворачивается в сфере правопонимания и обозначает своеобразный социоправовой феномен, который состоит в субъективно переживаемом «разъединении» человека со своим обыденным правовым опытом (чувство справедливости, желание), мыслями об обществе всеобщего благоденствия, правомерными и

неправомерными действиями и т. п.

Отчуждение как правовой феномен возникает при сопоставлении индивидуального мироощущения и социально-правового поведения личности, и критерием здесь является уровень ее правовой культуры. При этом нужно различать юридическое и социальное отчуждение, которое сводится к тому, что называют поведенческими явлениями. Например, отчуждение от проживания в определенном месте жительства - это поведенческое социальное явление, отчуждение от общества вследствие полного исчезновения (безвестного отсутствия) - правовое явление. Принципиальная разница заключается в том, что, будучи социальным, поведенческим явлением, отчуждение оценивается только неодобрением такой позиции личности со стороны общества. В случае правового отчуждения требуется юридическое вмешательство, имеющее форму государственно-властных санкций. При этом, как считает Г. Канторович, признаком юридического отчуждения является «юстициабельность».

Явления социальной действительности включают в себя различные юридические феномены - право, закон, юридическое правосознание, правовой нигилизм, то есть все категории, содержащие правовой элемент. Причем, как в случае с исследованием феномена правового отчуждения, выделение только правового элемента и игнорирование других его аспектов - социально-философского, экономического, культурного - приводит зачастую к однобокости, нарушению целостности методологического исследования. Здесь можно выделить несколько принципиальных положений. Изучение правовых отношений является предметом юриспруденции, фактические общественные отношения исследуются другими гуманитарными науками.

Вместе с тем юридические и фактические общественные отношения взаимообусловлены. Будучи социальным институтом, право призвано регулировать общественные отношения и обеспечивать состояние порядка и стабильности. С. С. Алексеев справедливо отмечает, что «именно право по своей исходной сути представляет собой образование, происходящее из жизни людей, которое логически и исторически предназначено быть институтом, призванным упорядочивать свободу, придавать ей определенность и обеспеченность, а отсюда - истинно человеческое

содержание, истинно человеческую ценность» [1].

По нашему мнению, термин «отчуждение» этимологически предстает многоаспектным, многоплановым явлением, в котором, как в спектре радуги, преломляются все его смысловые оценки. Он настолько многогранен, что служит объектом непрекращающихся дискуссий и источником огромного количества научных исследований в области философии, политологии, социологии, культурологии и других наук начиная с эпохи Возрождения и до настоящих дней. Лучшие умы человечества, так или иначе, касались темы отчуждения, и каждый отдал ей свою часть творческой «дани» в высказываниях, стихах, прозе, скульптуре, научных диспутах, трактатах, поскольку любым образом проявленная вовне творческая мысль представляет собой результат творческого процесса, отделенный (отчужденный) от личности ее автора, создателя, творца. В любом виде творческого труда заложен, таким образом, огромный позитивный потенциал отчуждения продуктов творческой деятельности, создаваемых для блага других, развития и совершенствования всех сторон общественной жизнедеятельности.

Конституция РФ провозгласила Россию правовым и социальным государством, однако следует отчетливо сознавать, что в нынешних условиях это не реальная констатация сущности и состояния нашей государственности, а определение целей и перспектив, к которым она должна последовательно стремиться.

На долю России выпал редкий в истории процесс - патологический социокультурный кризис, практически предсказанный в самом начале развития советской тоталитарной системы, поскольку в движении могучих сил и исторических процессов был потерян человек. Он остался за их пределами и одновременно в самой гуще жизни, но не как творец, а как «щепка», попавшая в «водоворот» истории.

Поэтому главным сегодня, по нашему мнению, является вопрос о том, как в массовом сознании россиян, основная часть которых родилась и выросла в СССР, переломить прочно укоренившуюся неблагоприятную ситуацию апатии и аномии, как вернуть веру в политические и правовые учреждения и институты, преодолеть кризис правосознания и правового отчуждения со всеми его отри-

цательными последствиями. Здесь очень важно не преувеличивать роль государства, не возлагать на него несбыточные надежды, но видеть в нем институт, осуществляющий «благородную миссию общественного служения», оказывающий незаменимые услуги обществу, охраняющий личность и ее права, -такой разумный подход позволит определить контуры государства, необходимые в современной России.

При этом важно оценить опыт развития правовых государств в современном мире, преодоления ими кризисных состояний, выхода на новые рубежи, неустанного поиска адекватных форм воздействия на общественные отношения. Кризис индивидуалистических доктрин, который произошел на рубеже Х1Х-ХХ веков, привел к преобразованию правового государства, появлению у него социальных функций, призванных выравнивать резкие социальные неравенства, порождающие противоречия и конфликты. Этот опыт учит тому, что не следует повторять все этапы, пройденные государствами Запада после победы буржуазных революций, когда был открыт простор для крайнего индивидуализма, перераставшего в эгоистическое своеволие и порождавшего поляризацию общества, резкое фактическое неравенство и «взрыв» государственно-правового отчуждения.

В начале XXI века в теории и практике правовой науки произошло умаление индивидуалистической доктрины. Правовое государство, отстраненное от любого вмешательства в сферу экономической свободы и выполнявшее роль «ночного сторожа», теперь призывается к осуществлению социальных функций, которые преобразуют природу этого государства. Признавая приоритет права и прав человека, разделение властей, необходимость системы сдержек и противовесов, государство переходит в новую, высшую стадию, становится социальным по своей сущности и направленности.

Сегодня первоочередной задачей является определение роли и места государства в осуществляемых преобразованиях. В период советской власти в нем видели главный и решающий инструмент построения нового общества, что привело к поглощению гражданского общества государством, их тотальному отчуждению друг от друга. Когда наша страна вступила на путь демократических преобразований, произошло ослабление рос-

сийской государственности. Стремление разрушить тоталитарную систему было не подкреплено строгими представлениями об устоях создания нового демократического государства. Неприятие тоталитарного государства распространилось на государство вообще, что привело к его ослаблению, разрегулированию органов и механизмов. Определенным образом была забыта простая истина о том, что без сильной государственности, основанной на праве, невозможно перестроить систему, совершить преобразование устоев общества - политических, правовых, экономических, социальных, нравственных. Изменения в государстве привели к новым отношениям на рынке и в собственности. Свободные отношения на рынке, возможность появления частной собственности, зарождающиеся цивилизованные формы демократии были несовместимы с присутствовавшей распущенностью и эгоистическим своеволием. Возникла необходимость содействия государства в срочном реформировании общества, которое стало воспринимать государство как враждебную силу, противостоящую его интересам. Претерпевшее реформационные изменения государство становится одним из основных аспектов новых экономических и социальных преобразований, гарантирующих гражданам их права, а также удерживает новые общественные процессы в гарантированных границах права.

Процессу разрушения Советского Союза способствовала определенная идея «разгосударствления» общества, ограждения его от слишком большого государственного вмешательства. Но данная идея не имела необходимой программы и осуществлялась стихийно, что также не содействовало созданию более сильного государства. Произошла обычная переоценка самоуправляющих направлений гражданского общества, которое ранее было не знакомо с такими возможностями самостоятельной свободной жизни и не готово к самостоятельному способу жизни, поскольку отсутствовали правовые начала, в свете которых должны функционировать гражданские институты власти и управляющие учреждения. Игнорировался и тот факт, что общество, где нет свободы, - плохой союзник государства, стремящегося дать народу политическую свободу.

Перед новой Россией предстали задачи необыкновенной сложности - разгосудар-

ствления собственности, создания нового образца частной собственности, формирования совершенно нового свободного рынка. В силу этого появились новые либеральные концепции, связанные с незаконными требованиями «минимизации» роли государства в жизни общества, его отчуждения от экономических процессов. Подобные взгляды ранее были характерны для буржуазных идеологов (А. Смита, Д. Локка, С. Мил-ля, Б. Констана и др.). Последующее развитие государства показало, что минимизация его роли как не приносила ожидаемых результатов в сфере экономики, так и приводила к жесткой борьбе интересов, которая зачастую без государственного вмешательства могла выйти за пределы государственного права и, соответственно, правоприменения. Крепкие современные государства с рыночной экономикой отнюдь не отстранены от воздействия на нее, поскольку через бюджет, налогообложение, социальные программы они оказывают нужное влияние на экономические и социальные процессы. Таким образом, для решения глобальных задач необходимо сильное государство, изначально основанное на сильном и справедливом праве.

Не преувеличивать роль государства, но и не умалять ее, создавать условия формирования свободы гражданского общества, в котором неизменно действовали бы понятия личности, принцип равенства и свободы, -важнейшие направления развития новых общественных отношений, основанных на праве. Политическая эволюция в России в конце XX века была двоякой: с одной стороны, постепенно падала вера в возможность совершенной и безошибочно действующей государственной организации, а с другой - функции государства бесконечно расширялись.

На государство в настоящее время возлагается огромное бремя, однако вера в его возможности осуществить «светлые перспективы всеобщего удовлетворения», «всеобщего счастья» ушла в прошлое. Реальная оценка подлинной роли государства дает правильные ориентиры обществу и человеку, избавляет от ошибочных представлений об эволюции правовой государственности, ее трансформации в связи с новыми процессами общественной жизни.

Дальнейшее развитие государства и права, по нашему мнению, немыслимо без их

взаимодействия с этическими идеалами, нравственным сознанием общества. Современное правовое государство не в силах осуществить стоящие перед ним сложные задачи лишь политическими средствами. Оно должно призвать на помощь силы нравственные.

Необходимость подготовки к новым формам жизни должна стать руководящей идеей и для государственно-правовых институтов, и для гражданского общества России. Падение нравственности, моральная деградация людей становятся преградой демократическим преобразованиям в нашей жизни, угрожают гуманистическим принципам свободы

Литература

1. Алексеев С. С. Философия права. М., 1998.

2. Кешелава В. В. Марксизм и гуманизм // Вопросы философии. 1971. № 5.

3. Нарский И. С. Отчуждение и труд. По страницам произведений К. Маркса. М., 1983.

4. Ойзерман Т. Формирование философии марксизма. М., 1986.

5. Огурцов А. П. Отчуждение и человек (историко-философский очерк) // Человек, творчество, наука. М., 1967.

личности, ее правам и законным интересам. Эти процессы, к сожалению, имеют тенденцию к все более широкому распространению. Причины подобных явлений коренятся как в прошлом, так и в сложностях, ошибках, противоречиях нынешнего периода. Без возрождения нравственных ценностей невозможно решение невиданных по своей сложности задач, стоящих перед Российским государством и обществом. Нравственность - обязательное условие преодоления отчуждения общества, непримиримого противостояния политических сил, которые таят в себе угрозу нормальному цивилизованному развитию страны.

Bibliography

1. Alekseev S. S. Legal philosophy. Moscow, 1998.

2. Keshelava V. V. Marxism and humanity // Philosophy questions. 1971. № 5.

3. Narsky I. S. Alienation and work. According to pages of works of K. Marx. Moscow, 1983.

4. Oyzerman T. Formation philosophy of Marxism. Moscow, 1986.

5. Ogurtsov A. P. Alienation and person (histori-co-philosophical sketch) // Person, creativity, science. Moscow, 1967.