CC BY
56
нравственной проблематике. Тема взаимосвязи человека и природы становится еще более актуальной в 1970 - 1980-е годы. С этой темой ассоциируются будущее человечества, осознание того факта, что животные все больше выступают жертвами цивилизации, а не свободными обитателями окружающей среды. Настойчиво утверждается идея сохранения живой природы, которая является условием существования человека. Если в 1950 - 1960-е годы утверждалась действенная, хотя и одноплановая связь человека и природы и единство выделялось в контексте созидательных усилий, то во второй половине XX в. вопрос взаимосвязи человека и природы приобрел глубоко философский характер. В 1980 -1990-е годы природа и животные становятся предметом серьезных размышлений человека. На этой основе в попытках понять закономерности человеческой жизни, связи прошлого, настоящего и будущего рождаются философские обобщения, которые художники символически выражают в скульптуре.
Литература
1. Ватагин В.А. Изображение животного. М., 1957. С. 247.
2. Ватагин В.А. Московская скульптура. 1936 // ОР ГТГ. Ф.4. Ед.хр.1560. Он. 1. Л. 123.
3. Ефимов И.С. Об искусстве и художниках. М., 1977. С. 97.
4. Зверопоклонник Ватагин. Вглядываясь в жизнь. Свердловск, 1972. С. 196.
5. Козоренко П.П. Художественные особенности отечественного монументально-декоративной скульптуры 1930 — 50-х гг. М.,1999. С. 41.
6. Лазарь Гадаев. Скульптура. Каталог выставки / вступ. ст. С.Б. Базазьянц. М., 1989. С. 6.
7. Нурманбекова Д.Н. Проблемы реализма как творческого метода в советской эстетике (история и современность). М., 1990. С. 102.
8. Письмо Горлова Д. Бабенчикову. 1956 // РГАЛИ. Ф. 2094. Оп.1. Ед. хр. 24.
Images-symbols in the animalistic sculpture of the XX century
There are considered the questions
of the development of the Russian animalistic
art of the XX century. Also there is given the author’s
view on animalistic images-symbols in sculpture.
Key words: image-symbol, symbol language, animalistic sculpture.
© Малкова О.П., 2009
О.П. МАЛКОВА (Волгоград)
СПЕЦИФИКА СОБРАНИЯ И.И. МАШКОВА В ВОЛГОГРАДСКОМ МУЗЕЕ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ *
Дается краткая характеристика коллекции живописных и графических произведений И.И. Машкова в собрании Волгоградского музея изобразительных искусств. Рассматриваются история, состав, теоретические аспекты изучения коллекции.
Ключевые слова: русская советская живопись, авангардизм, примитивизм, социалистический реализм, «Бубновый валет», И.И. Машков.
Имя Ильи Ивановича Машкова (1881 -1944) нельзя отнести к забытым, однако массовым сознанием он чаще всего воспринимается как живописец 1910-х годов, один из лидеров «Бубнового валета». Многие аспекты его деятельности остаются малоизученными, в том числе позднее творчество, а также работы, находящиеся в провинциальных музеях. Волгоградский музей изобразительных искусств (ВМИИ) обладает одной из самых богатых и своеобразных региональных коллекций произведений И.И. Машкова. Круг литературы, посвященной произведениям Машкова из Волгоградского музея, весьма ограничен [1; 2; 3; 6; 7; 9]. Особое внимание музея к его творчеству изначально было связано с тем, что художник родился 29 июля 1881г. в станице Михайловской (сейчас в составе Урю-пинского района Волгоградской области).
Большое значение имеет тот факт, что все произведения пришли во ВМИИ из мастерской художника, что избавляло от сомнений в их подлинности. Начало коллекции было положено в 1964 г., когда при организации музея два небольших натюрморта «Черешня» (1939 г.) и «Натюрморт на синем фоне» (1930-е гг.) были переданы Дирекцией художественных фондов. Все остальные произведения были получены в разное время от наследников художни-
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ и Администрации Волгоградской области. 09-04-20404 а/в «Комплексное исследование творческой личности И.И. Машкова (на основе произведений Волгоградского музея изобразительных искусств, архивных и экспедиционных материалов)».
ка. Целенаправленная собирательская работа ведется с начала 1970-х годов. Параллельно велось коллекционирование графики Машкова, а также произведений соратников мастера и его учеников. В 1970 -1980-е гг., когда одной из приоритетных линий в собирательской политике музея стала закупка работ И.Машкова и художников его круга, в ВМИИ появилось большинство произведений коллекции.
Будучи достаточно обширныш (38 произведений живописи и 60 произведений графики), волгоградское собрание И.И. Машкова обладает собственной спецификой. Необходимо отметить комплексный характер собрания, в котором произведения живописи и графики дополняются документами, фотографиями, предметами из мастерской художника, что позволяет создать объемное представление о живописце. Архив Машкова, содержащий в основном материалы, связанные с его деятельностью в станице Михайловской в 1930-е гг., еще не был детально исследован.
Необходимо отметить наличие в составе коллекции как хорошо изученных, часто публикуемых произведений (таких как «Новодевичий монастырь», 1912 - 1913 гг.), так и менее известныгх, но важныгх для понимания судьбы художника вещей, симптоматичных для своего времени («Нева. Островки. Дом отдыха», 1923 г.). Здесь есть работы, традиционно избегаемые искусствоведами, располагающиеся в полупримитивистском поле («Привет XVII съезду ВКП(б)», 1934г.).
Искусство Машкова раскрыгвается в разнообразии жанровых и эволюционных аспектов. Существенным достоинством собрания является отражение разных этапов эволюции художника, что позволяет проследить развитие его творческой манеры от самых ранних работ до самых поздних. Мы можем оценить величину дистанции, разделяющей ученический «Портрет девочки» (1903 г.), написанный в «серовском» духе, и «Портрет А.И. Мильмана» (1916 г.), синтезировавший открытия последних течений того времени, «Колхозницу с тыквами» (1930 г.), демонстрирующую «вписанность» в соцреализм и жестко документальные портреты военного времени. Разительно различающиеся в своих средствах, они дают возможность осознать масштаб перемен, захвативших нашу культуру в первой половине XX в.
Полнее всего во ВМИИ представлено творчество за гранью «Бубнового валета», что обращает нас к проблематике позднего периода. Наиболее широко показано творчество Машкова 1930-х гг. Большой интерес для исследователя представляют произведения, написанные на родине, в станице Михайловской Сталинградской области в 1930 - 1935 гг. Также много натюрмортов «абрамцевского» периода.
Отражая проблематику взаимоотношений авангарда и социалистического реализма, биография И.И. Машкова раскрывает драму художника, сформировавшегося в одной культуре, но живущего в другой. Сосуществование или конфликт авангардистской, примитивистской и соцреа-листической парадигм прослеживаются не только при сопоставлении разных творческих этапов, но и в одном произведении («Колхозница с тыквами», 1930 г.). Произведения 1930-х гг. демонстрируют значительные различия «искусства для других», создаваемого в попытке соответствовать требованиям официального искусства («Артек», 1933 г.), и «искусства для себя» («Степь. Репейник», 1933 г.) - частного творчества, остававшегося полигоном для решения живописно-пластических задач [4: 151 - 156]; [5]. Попытки написания сюжетной картины на социально значимый сюжет не увенчались успехом (картина «Заседание РВС Южного фронта в 1919 г.» так и не была написана Машковым). Проблема соответствия требованиям социалистического реализма заставляла Машкова нагружать современным содержанием традиционные для себя жанры натюрморта, пейзажа, портрета. Так были написаны «Советские хлебы» (1936 г.), «Привет XVII съезду ВКП(б)» (1934 г.), вписывающиеся в русло официального искусства, однако сохраняющие приоритеты художника в области цвета, техники, предметного видения.
Художественный облик Машкова может показаться дробным, творческий путь его отмечен экстремистской резкостью. Однако именно диапазон колебаний дает возможность обнаружить то неизменное ядро представлений, которое Машков проносит через всю жизнь. Собрание И.И. Машкова во ВМИИ раскрывает его живописно-пластические приоритеты, при этом облик художника здесь обладает своей спецификой.
Коллекция показывает Машкова, прежде всего, как мастера, близкого к народным традициям, существующего внутри
особой «легенды мира». Решительные перемены в его творчестве проводились на своем «неисправимом диалекте», обеспечивая своеобразие в контексте как авангарда, так и соцреализма. Устойчивая примитивистская составляющая искусства Машкова заявлена в волгоградском собрании намного ощутимее, чем в столичных коллекциях. Фаза примитивизма была для него не просто «невероятно органичной» [10] ступенью развития - она, неоднократно трансформируясь, оказывала влияние на его творчество на всех этапах пути. Особенно ярко это демонстрируют парадные портреты и натюрморты 1930-х годов. Гипертрофия форм и цвета, подчеркнутое внимание к значимым деталям, любовь к симметричным, устойчивым композициям, эпический строй сближают его работы с искусством примитива и фольклором («Колхозница с тыквами», 1930 г.).
Собрание работ Машкова во ВМИИ позволяет рассмотреть вопрос об отношении мастера к категории прекрасного. Представления художника о совершенстве связаны с витальной силой, расцветом возможностей, выраженным в расцвете живописи. Богатство, порядок - неизменные части его эстетической системы. Машков отвергал «красивость» в общем понимании и порой был шокирующе оригинальным. Независимость эстетических позиций сохранилась и в позднее время, когда его манеру уже невозможно назвать решительной. В этом отношении Машков является, скорее, исключением в контексте искусства соцреализма, ориентированного на вкусы массового потребителя.
В жанровом отношении живописное собрание ВМИИ, где преобладают натюрморты, отражает пристрастия художника - одного из лучших русских мастеров этого жанра. Машкова отличают повышенный интерес к предмету, «плоти жизни», объему, вылепленному цветом. Материальность жизни переживается им остро и гедонис-тично. Основная идея искусства Машкова -утверждение предметной роскоши мира. Его грандиозные плоды и предметы, люди и мазки выражают пантеистический восторг перед величием самой жизни. Качества живописи утверждают ценность материи самой по себе - вне сакральных, символических смыслов. Эта устремленность к физическому аспекту, невосприимчивость к иным планам бытия ставят Машкова в обособленное положение в русском аван-
гарде, прорывавшем завесу материального. Большинство натюрмортов относятся к 1930 гг.; 10 из них - из знаменитой «абрамцевской» серии. Здесь, переведенная в камерный масштаб, продолжает звучать жизнеутверждающая мелодия его ранних работ («Пестрый букет на темном фоне», 1936 г.).
Произведения Машкова из ВМИИ выявляют устойчивые профессиональные приоритеты, связанные с колористическими задачами и вопросами живописной техники, вытесняющие в позднем творчестве сюжетные или идеологические аспекты. Машков воспринимает жизнь через цвет, сам процесс живописи, красочный слой наполняются для него глубоким смыслом. Живописное действо, длящееся на наших глазах (как и в 1910-е гг.), является метафорой движения, дыхания живой материи. Утверждение самоценности живописи, автономии ее как особого рода деятельности, вынесенное из авангардистской практики, также служит способом «отпадения» от единого русла социалистического реализма.
Большое количество рисунков одного из самых «живописных» русских живописцев позволяет прояснить отношения мастера с натурой и ремеслом. Его графическое наследие выглядит более целостным, чем живописное. Внимание к декоративной стороне, сильное сопоставление темных и светлых пятен, статичность композиций, богатая тональная разработка фактуры, присутствующие уже в ранних работах 1900-х гг., роднят его графические произведения с живописными. Можно утверждать, что и в графике художник пользуется, прежде всего, живописными приемами. В то же время графические портреты 1930-х гг. дают примеры максимального слияния с соцреализмом в его официальном понимании («Голова девушки в красной косынке», 1929 г.). Этот факт позволяет предположить, что в значительной мере самобытность живописных работ Машкова брала начало в самом процессе живописи, процессе изготовления и нанесения красок.
Машков в нашем собрании выступает не только как художник - многогранный и парадоксальный. Благодаря архиву 1930-х гг., содержащему переписку художника, его фотографии, документы, мы видим страстного общественного деятеля. Он жаждал социальной реализации, выступал как педагог, историк своего края, видел себя преобразователем мира, что, безусловно, накла-
дывало отпечаток и на его творчество. Этот период жизни художника связан с попыткой реализации утопичного в своей грандиозности проекта, направленного на превращение разоренной казачьей станицы (в тот момент колхоза им. Ворошилова) в образцовый городок социалистической культуры. Центром преобразований должен был стать Дом социалистической культуры (ДСК), открытый в здании Сретенской церкви. Точно отвечая духу времени, план строительства «города будущего», разработанный Машковым, наглядно раскрывает качества личности самого художника, проявляемые им и в живописи, и в преподавании: максимализм, основательность, масштабность, искренность, решительность, желание быть востребованным. Сопоставление организационной и педагогической деятельности с творчеством раскрывает редкостное единство всех проявлений личности Машкова. Примечательно, что и в строительстве идеального хозяйства он выступает прежде всего как художник, распространяя свои эстетические представления за пределы своей мастерской, созидая мир изобилия, родственный его натюрмортам.
Огромную ценность представляет возможность сопоставления произведений Машкова и его товарищей по объединению «Бубновый валет». Несмотря на то, что объединение просуществовало только до 1916 г., художники до конца жизни сохраняли творческую и человеческую общность. Возможно говорить о сохранении определенного ядра общих ценностей и на поздних этапах развития. Оно заключается в приоритете живописных задач, особом культе ремесла, что обеспечило им роль хранителей московской живописной традиции. Работы П. Кончаловского, А. Лентулова, А. Куприна, Р. Фалька, А. Осмеркина позволяют увидеть общие процессы, связанные как с включенностью в общекультурный контекст, так и с прошлым в «Бубновом валете». Однако и в этом кругу работы Машкова обладают спецификой: «бравурностью» письма, резкостью эволюционных движений, глубинной связью с архаическими прототипами.
Произведения учеников Машкова (О. Соколовой, А. Лабаса, А. Гончарова) при их принципиальных различиях позволяют выделить черты, «передавшиеся по наследству»: активное переживание натуры, приоритет живописно-колористических задач,
утверждающие интонации. В педагогических методах, программах Машкова присутствуют те же убежденность в собственной правоте, максимализм, внимание к деталям, что и в его искусстве.
Собрание И.И. Машкова является ядром коллекции советского искусства Волгоградского музея. Оно обладает спецификой состава и дает богатые возможности для целостного прочтения творчества художника и изучения как живописно-пластических, так и социокультурных аспектов его творчества.
Литература
1. Илья Машков. Каталог. Волгоград: Издатель, 2001.
2. Малкова О.П. «Эстетика триумфов» в живописи И.И. Машкова 1930-х гг. // Материалы научно-практической конференции. Волгоград: ВМИИ, 2006. С. 15 - 18.
3. Малкова О.П. Творчество художников «Бубнового валета» второй половины 1910 -1950-х гг. Социокультурные и пластические аспекты: автореф. дис. ... канд. искусствоведения. СПб., 2006.
4. Малкова О.П. Камерный пейзаж 1930-х гг. как «территория свободы» (на материале Волгоградского музея изобразительных искусств) // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Социально-экономические науки и искусство. 2009. №3 (37). С. 151 - 156.
5. Манин В. Искусство в резервации. М.: Эдиториал УРСС, 1999.
6. Непокупная И. Художник Илья Машков. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1982.
7. Полончук Т.А. И.И.Машков. Живопись 1930 - начала 1940-х годов: автореф. дис. ... канд. искусствоведения. СПб., 2002.
8. Художественная культура России от авангарда до соцреализма и И.Машков. Волгоград: ВМИИ, 2001.
9. Эфрос А. Мастера разных эпох. М.: Сов. художник, 1979.
The specific of the I.I. Mashkov’s art collection in the Volgograd Fine Arts Museum
There is given a short characteristic of the drawing and graphic collection by I.I. Mashkov in Volgograd Fine Arts Museum. The history, the structure and some theoretical aspects of this collection are regarded.
Key words: Russian Soviet art, avant-garde, primitivism, social realism, Russian Soviet art, avant-garde, primitivism, social realism,
«Jack of diamonds», I.I. Mashkov.
