Специфика ритмической структуры испанских прозаических текстов

Бойчук Елена Игоревна; Джонсон Мария Александровна

Романские языки

DOI 10.24411/2499-9679-2019-10394 УДК 821.134.2

Е. И. Бойчук https://orcid.org/0000-0001-6600-2971 М. А. Джонсон https://orcid.org/0000-0003-0378-996X

Специфика ритмической структуры испанских прозаических текстов

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-07-00243

В статье рассматриваются основные теории испанских лингвистов относительно проблем ритмики текста, средств ее выражения на материале испанской художественной литературы. Проблема ритма текста на данном уровне является актуальной в связи с тем, что зарубежные филологи и лингвисты недостаточно полно освещают процесс ритмообразования, уделяя внимание лишь поверхностным аспектам данного процесса, а именно эмоциональной составляющей ритма, фонетическим аспектам его проявлений, тогда как ритм как явление комплексное, проявляется в том числе на лексико-грамматическом и структурно-композиционном уровнях его организации. Ритм имеет свою семантику, которая проявляется благодаря системе его компонентов, а именно средствам ритмизации. Основной целью данного исследования явился поиск первичных характеристик ритма испанского прозаического текста, выявление особенностей ритма романа Г. Гарсии Маркеса «Палая листва». Безусловно, на материале одного произведения нельзя сделать выводы относительно системы ритма испанской прозы, поэтому данное исследование послужит началом продолжительной работы, ориентированной на выявление специфики процесса ритмизации испанской прозы на всех уровнях проявления ритма. Результатом настоящего исследования явилось определение общих черт, присущих ритму испанского языка, основанных на его синтаксической структуре, а также частных особенностей, связанных с ритмикой исследуемого романа.

Ключевые слова: ритм, проза, Палая листва, Г. Гарсиа Маркес, анафора, полиптотон, симплока, эпаналепсис, деривация, однородные члены предложения, антонимы.

Romance languages

E. I. Boichuk, M. A. Johnson

Rhythmic Structure Specifics of Spanish Prosaic Texts

The article discusses the main theories of Spanish linguists regarding the problems of the rhythm of the text, the means of its expression on the material of Spanish prose. The problem of text rhythm at this level is relevant due to the fact that foreign philologists and linguists do not fully cover the process of rhythm formation, paying attention only to superficial questions of the manifestation of this process, namely the emotional component of rhythm, the phonetic aspects of its manifestations, while rhythm as a complex phenomenon, manifested in the lexical, grammatical, structural and compositional levels of its organization. Rhythm has its own semantics, which is manifested due to the system of its components, namely the means of rhythmization. The main purpose of this study was to search for the primary characteristics of the rhythm of the Spanish prose text, identifying the features of the rhythm of the novel by G. G. Marquez «Leaf Storm». Of course, it is impossible to draw conclusions about the rhythm system of Spanish prose on the material of a single work, therefore this study will be the beginning of long work aimed at revealing the specifics of the rhythmization process of Spanish prose at all levels of rhythm manifestation. The result of this study was the definition of common features inherent in the rhythm of the Spanish language, based on its syntactic structure, as well as particular features associated with the rhythm of the novel under study.

Keywords: rhythm, prose, Leaf storm, Falling Leaves, G. Garcia Marquez, anaphora, polyptoton, symploce, epanalepsis, derivation, homogeneous parts of the sentence, antonymy.

Вопросами реализации ритма на материале художественной прозы занимались очень многие отечественные и зарубежные лингвисты и филологи. Однако большинство исследований проводилось на материале английского, русского и французского языков. Фундаментальными в этой области в отечественной филологии считаются работы

Б. В. Томашевского, М. М. Гиршмана, А. Белого, О. М. Брика, В. М. Жирмунского, Н. М. Фортунатова. Среди зарубежных исследователей в этой области следует отметить А. Мешонника, Ш. Балли, Э. Бенвениста, Э. Борда, М. Будро, А. Лефевра, Г. Рихтера, Н. Р. Темпеста.

За последние 3 года интенсивность исследований в области ритма текста значительно увеличилась. Работы как отечественных, так и зарубежных лингвистов обращены в основном в сторону прагмалингвистики, психолингвистики и литературоведения:

Г. Г. Багаутдинова, И. С. Радыгин, 2016 [2]; Т. И. Шевченко, Т. В. Сокорева, 2016 [19]; Г. А. Головченко, 2016 [5]; Г. И. Сташко, 2016 [15]; Д. Г. Трофименко, 2016 [17]; Г. Н. Иванова-Лукьянова,

2016 [10]; Н. М. Щедрина, 2016 [20]; А. С. Виноградов,

2017 [4]; С. П. Дудина, 2017 [9]; А. Л. Доброхотов, 2017 [8]; О. В. Губарева, 2017 [6]; Т. В. Колчева, 2017 [11]; И. А. Пильщиков, 2017 [13]; Е. В. Соколова, 2017; С. Е. Ляпин, М. С. Флоринская, 2017 [14]; Т. В. Гусейнова, 2018 [7] и др.

Интерес к проблемам ритма проявляют многие зарубежные исследователи: Ж. Дессон (2002) [26], Э. Борда (2003) [21], Ф. Жуссе (2003) [34], Б. Корнюлье (2003) [25], М. А. Ди Кристо (2003) [27], Ш. Жерар (2006) [30], Ж.-П. Гу (2009) [34], С. Фрейермут (2009) [29], П. Мишон (2010) [37], П. Соване (2011) [41], Ж. Ларю-Тондэр (2011) [35], Л. То (2017) [43]; К. Чирбрант (2017) [24] и др.

В работах перечисленных лингвистов ставятся основные проблемы, связанные с ритмом, а именно: проблема понятия ритма прозы и ритма поэзии, проблема минимальной ритмической единицы и последующих единиц, проблема выделения средств, при помощи которых создается ритм, участие и статус ритма в комплексном анализе художественного текста.

В статье рассматриваются многочисленные вопросы, связанные с проявлением ритма прозы, специфика которого заключается не только в особенностях восприятия в зависимости от средств реализации, но и в зависимости от языка произведения.

По вопросам понимания ритма, его специфики для разных типов текста, средств и единиц его реализации написано множество трудов как отечественными, так и зарубежными лингвистами. Однако в этом множестве в романистике остается не освещенным взгляд испанских лингвистов и филологов, чьи работы в основном ориентированы на исследование специфики ритма художественных текстов на основе постоянного сопоставления ритма поэзии и ритма прозы. При этом в большинстве работ акцент сделан на смысловом восприятии повторяющейся лексики. Так, например, работа Викторино Поло Гарсии «Поэзия и ритм в прозе Камило Хосе Селы» указывает на то, что испанские лингвисты под ритмом прозы подразумевают ее близость к поэзии: само слово есть поэзия, и поэтический стиль прозаических произведений заключается в самих словах этих произведений [39].

По мнению Мартина Хайдиггера, важными словами в произведении являются те слова, которые употребляются чаще остальных. Таким образом, одинаковые лексемы своим периодичным повторением формируют стиль художественного произведения, делают его особенным и наполняют текст смыслом [38]. Хосе Ортега-и-Гассет, рассуждая о философских текстах, отмечал, что проза - это «зрелая» поэзия (la prosa sería la madurez de la poesía, проза - это зрелость поэзии) [39].

По мнению Аурелио Рибальта, между стихотворениями в прозе и поэтической прозой не существует точных границ. Он считал, что ритм украшает литературные произведения, проявляясь на структурно-композиционном уровне (повтор сюжетных линий в тексте) и на фонетическом уровне (повтор звуковых единиц) [40].

Испанский поэт и филолог Дамасо Алонсо сформулировал четкое различие между ритмом прозы и ритмом поэзии: в его понимании, ритм прозы состоит из «шагов», которые выстраивают синтаксическую структуру произведения. Задачей же свободного поэтического ритма является придание формы рассуждениям, заложенным в стихотворении [30].

Филолог Самуэль Гили Гайя считал, что в основу современного ритма не заложены ни слоги, ни слова, ни фонетические группы (grupos fónicas), ни фразы. Для Гили Гайя, свободное стихотворение и проза это не одно и то же. Более того, он считает, что поэты намеренно создают стихотворный ритм, руководствуясь поэтическими инстинктами. Каждое стихотворение, в отличие, например, от статьи, состоит из единств мелодии, чувств и мышления. Синтаксические паузы, будь то короткие или длинные, обособляют эти единства [33].

Домингес Капаррос, признавая существование четкой границы между прозой и стихотворением, считал, что ритм - это отличительная, черта поэтического языка в стихотворениях. В связи с этим сегментация текста стихотворения отличается от сегментации текста прозы: если структуру стихотворения можно назвать ритмически организованной, то структуру прозы можно считать логико-синтаксической. По его мнению, проза ритмом не обладает. Он называет ритм прозы регрессивным, а ритм стиха прогрессивным, поскольку ритм прозы основывается на восприятии читателем случайного, неожиданного, нерегулярного повторения.

Прогрессивный ритм стихотворения - это ритм, ощущая который мы ожидаем, что некоторые его единицы будут повторяться [28].

Карлос Боусоньо в своей работе «Teoría de la expresión poética» писал о том, что синтаксис и

фонетический ритм передают чувства героев лирического произведения, создают образы его героев, что является проявлением ритма на структурно -композиционном уровне [22].

Перечисленные выше работы предлагают общую оценку ритма, его понимание и сопоставление с ритмом поэтического текста. Однако немаловажным является вопрос проявления ритма, его средств, единиц его реализации. Изучая политический роман Алехо Карпентьера «Превратности метода», Хулио Калвиньо Иглесиас выделил следующие ритмические средства: анаподотон, градацию эпитетов, использование амплификации, полиптотон, анафорический повтор, употребление однородных членов [23].

Сальвадор Олива усматривал наибольшую значимость в расстановке фонетических ударений, которые тесным образом связаны с грамматической структурой, а, следовательно, и с ритмом текста. Говоря о фонетическом ритме, он выделил принцип ритмического чередования (el principo de alternancia rítmica). По его мнению, фонетическая синтагма состоит из лексического ядра (el núcleo lexical) (существительное, прилагательное, глагол,

местоимение) и его интонационной синтагмы (el sintagma de entonación). В прозе Луиса Матео Диеса, ученый отметил различные ритмические характеристики: слоговые, семантические и синтаксические повторы [38].

Якобо Ямас Мартинес в своей работе «Una aproximación al ritmo lingüistico, el tono y la puntuación en las novelas de Rafael Chirbes» исследовал языковой ритм (el ritmo lingüistico), тонические и пунктуационные особенности произведений Рафаэля Чирбеса. Сам писатель называл свои прозаические новеллы короткими поэмами, в которых все главы похожи на строфы, а все фразы поэтичны. Он был уверен, что динамику прозы создает ее синтаксический и музыкальный ритм, а язык писателя становится менее важным, так как он является лишь «коробкой, которая хранит слова, коробкой, с которой нужно поиграть, чтобы получить хорошее произведение». Он отмечал, что его новеллы имеют «свой ритм и напряжение» («su ritmo, su tensión») [36].

К языковому ритму он отнес синтаксические (анафора, параллелизм, асиндетон) и семантические повторы, которые были выявлены на материале новелл Чирбеса. В качестве примера употребления ритмических характеристик в произведении «La buena letra» Якобо Яамас Мартинес приводит эпизод, в котором Анна пишет письмо своему сыну, в котором старается донести свои воспоминания о минувшей войне. Чтобы точнее передать чувства женщины, автор использует синтаксические средства (полиптотон - «ti»

«te», «fusilados» «fusilamientos», параллелизм и бессоюзие - «me ha llenado de sufrimiento y me ha quitado de vivir», «en el manantial», «en el huerto», «desde Gandía, desde Cullera, desde Tabernes»):

Se trata, en su mayoría, de nombres que a ti nada te dicen y que solo de vez en cuando has tenido ocasión de escuchar. Fueron mi vida. Gente a la que quise. Cada una de sus ausencias me ha llenado de sufrimiento y me ha quitado las ganas de vivir. Rumores de fusilamientos que sólo a veces se confirmaban, pero que siempre hacían daño. Aparecieron cadáveres en el manantial, en el huerto de naranjos que tenía una balsa en la que tú siempre querías bañarte cuando eras pequeño y donde una vez casi te ahogas; en la playa, en los arrozales. Aprendimos la suciedad del miedo. Los fusilados no siempre eran de aquí, de Bovra. Había mujeres que venían en busca de cadáveres desde Gandía, desde Cullera, desde Tabernes. La certeza de la muerte las curaba del miedo (R. Chirbes «La Buena letra», p. 19, p. 27)

Во внутреннем монологе Педро в конце романа «Los viejos amigos» автор отмечает анафору («nubes», «niebla»), полиптотон («nuevo» «nuevas», «follar» «follado» «follo», «ofrecía» «ofrecido»), параллелизм («no levanta las nubes, no las esparce, ni las difumina», где «las» выступает в качестве прямого дополнения) и хиазм («follo por dinero [...] por dinero follo»):

<...> salgo de nuevo a la noche fría de Madrid, y ahí, otra vez, hálito, niebla, follar no levanta las nubes, no las esparce, ni las difumina, follar no aclara nada, si acaso, oscurece, enturbia, añade nuevas nubes, nuevos lienzos de niebla. Sales recién follado y ya estás otra vez rodando: te das pena: no me quiere nadie, follo por dinero, pagando, por dinero follo; Amalia, y tú, ¿por qué no me has querido esta noche? Si te ofrecía tu parcela de paraíso. Te la he ofrecido. (R. Chirbes «Los viejos amigos», p. 212)

Изучая эмотивный аспект произведений Чирбеса, Якобо Йамас отмечает, что ритмическая структура литературных произведений вызывает глубокие чувства и сопереживание по отношению к героям. Такое стремление воздействовать на читателя в тексте скрывается за описанием чувств, эмоций, характеров персонажей.

Для Чирбеса было важно обеспечить свои новеллы правильным ритмом, средства которого, сливаясь воедино, воздействуют на читателя, создают настроение произведения или его фрагмента. Якобо Йамас ассоциирует настроение произведений Чирбеса с характером и состоянием души персонажей. Например, марроканский город Фес в произведении «Mimoun» по разному воспринимается профессором и его сожителем Франсиско.

Профессору, человеку всегда обеспокоенному своими проблемами, город казался «печальным»,

«однотонным», «грязным» и «противным». Это отражено в повторах слов с негативной коннотацией (существительных и прилагательных):

La lluvia desplegaba toda la tristeza de Marruecos, sacaba las tripas enfermas del país y las tendía sobre las hortalizas embarradas de los mercados, los caminos intransitables y los cafés, que apestaban a lana mojada y suciedad. Después, de repente, la lluvia se convirtió en nieve y pareció que nos justificaba a todos. Un silencio apacible se extendió por los jardines abandonados. Fue como si después de una larga enfermedad, hubiese al fin venido a visitarnos una vieja amiga. (R. Chirbes «Mimoun», p. 53)

Франсиско город казался «красивым» и «светлым». Но так же, как и в словах профессора, в его видении города проскальзывают «грусть» и «печаль». Из этих двух описаний складывается ритм жизни города:

Fez era la ciudad más hermosa del mundo, aunque yo no sabía explicar por qué. Como si un mar de tristeza hubiera inundado aquel laberinto luminoso, y los objetos y las gentes hubiesen quedado sumergidos en él, y fueran, poco a poco, derritiéndose y dejando lamentables restos de color. (R. Chirbes «Mimoun», p. 10).

Синтаксис и пунктуация, по мнению исследователя, заслуживают отдельного внимания, так как динамичный ритм прозы создается именно с ее помощью. В своих новеллах «Mimoun», «La lucha final», «La buena letra», «Los disparos del cazador», «La larga marcha» Чирбес пунктуационно выделяет логико-семантические части, в то время как в «La caída de Madrid», «Los viejos amigos», «Crematorio» y «En la orilla» при помощи пунктуации выделяются просодические элементы, с целью выражения мыслей героев. Например, в «La buena letra» пунктуация в письме Анны сыну говорит о том, что женщина старалась сдерживать свои эмоции, чтобы передать достоверные воспоминания о пережитой войне. Расстановка запятых в тексте выражает достоверность событий:

Pero la noche antes se fueron tu padre y él con los amigos, se emborrachó, y, de vuelta a casa, se cayó y se torció un tobillo. (R. Chirbes «La Buena letra», p. 17).

Таким образом, согласно исследованиям испанских лингвистов, ритмическая специфика языковой структуры и пунктуационные особенности прозаического текста находятся в тесной взаимосвязи и вместе образуют единый ритм прозаического текста, который является выразителем содержательного аспекта произведения, его основной идеи, а также эмоций и переживаний персонажей.

Повтор, являясь основой ритма, можно наблюдать на фонетическом, лексическом, грамматическом и структурно-композиционном уровнях. На

фонетическом уровне ритм проявляется в повторе просодических компонентов, делающих устную речь выразительнее, на лексическом - в периодическом употреблении одинаковых лексических компонентов, на грамматическом - в частом использовании словообразовательных средств, стилистических фигур, синтаксических конструкций, на структурно-композиционном - в повторе образов, сюжетных линий.

Рассмотрим с этих позиций ритм произведения Габриэля Гарсии Маркеса «Палая листва» («La Hojarasca»).

Одним из наиболее часто употребляемых средств ритмизации на лексическом уровне в романе является употребление однородных членов предложения (38 %).

На морфологическом уровне ритмизации наиболее распространенной является деривация (12 %) -употребление однокоренных слов: например, глагол sonríe и существительное sonrisa имеют общий корень /sonr-/; прилагательное tranquilo и существительное tranquilidad - /tranquil-/; глагол esfuerce и существительное esfuerzos - /esfuer-/.

К другим распространенным средствам ритмизации на лексико-грамматическом уровне относятся эпаналепсис (12 %) - повторение после промежуточных слов; анафора (9,6 %) (лексическая (глагольная) и синтаксическая); полиптотон (7 %) -повторение глаголов в различных грамматических формах вне зависимости от позиции в предложении; симплока (4,48 %); градация (4,48 %) в большей степени нисходящая; и употребление антонимов (4,48 %).

Наиболее распространенным ритмическим средством не только в испанском языке, но и в любом другом, является употребление однородных членов, которые сопровождаются интонацией перечисления при нумерации нескольких синтаксических элементов, соединенных сочинительной связью:

Mamá me condujo de la mano por la habitación oscura y me sentó a su lado, en un rincón. (p. 9);

Los hombres salieron y retornaron a la habitación con un martillo y una caja de clavos. (p. 18);

Me aprieto el estómago y trato de golpear el piso con los pies (otro recurso extremo), pero sólo encuentro el vacío, abajo; <...> (p. 20);

Varias veces me ha mirado y yo sé que me ha visto extraña, desconocida <... > (p. 15).

С точки зрения частотности проявлений в тексте данное средство создания ритма является наиболее продуктивным. Можно сказать, что именно употребление однородных конструкций создает матрицу ритма, на фоне которой наблюдается проявление других ритмических средств. Кроме того,

ритмический эффект от употребления однородных членов еще более усиливается такими средствами, как равенство и последовательность слогов, интонация перечисления, в отдельных случаях градация (восходящая или нисходящая).

Следующим наиболее распространенным средством ритмизации для испанского текста является деривация:

<...> me mira y sonríe con una sonrisa forzada, sin nada por dentro; <...> (p. 12) - улыбаться - улыбка.

Los hombres salieron y retornaron a la habitación con un martillo y una caja de clavos. Pero no han clavado el ataúd (p. 18). - гвозди - приколотить.

Desde entonces, por mucho que me esfuerce por no mirarlo, siento como si alguien me sujetara la cara hacia ese lado. Y aunque haga esfuerzos por mirar hacia otros lugares de la habitación <...> (p. 10). - пытаться -усилия.

Повтор однокоренных слов подчеркивает некоторую навязчивую мысль, доводит до читателя эмоции, ощущения персонажей, чувства, беспокоящие их в определенный момент. При помощи данного ритмического средства осуществляется смысловое акцентирование, ориентированное на предмет, признак или действие.

Эпаналепсис - одно из наиболее распространенных средств ритмизации на лексико-грамматическом уровне; оно способствует формированию восприятия читателем основной идеи фрагмента текста, основной мысли, которую стремится передать автор. Так, повторение слова tranquilidad и его однокоренного прилагательного tranquilo (спокойный) в следующем фрагменте напротив, свидетельствует о беспокойстве внука по поводу эмоционального состояния деда, которое не является случайным. Это особое, не свойственное ему спокойствие:

Mi abuelo parece tranquilo, pero su tranquilidad es imperfecta y desesperada. No es la tranquilidad del cadáver en el ataúd, sino la del hombre impaciente que se esfuerza por no parecerlo. Es una tranquilidad inconforme y ansiosa la de mi abuelo que da vueltas en la habitación, cojeando, removiendo los objetos amontonados. (p. 18) -Дедушка спокоен, но не как покойник в гробу, а как живой человек, с трудом сдерживающий нетерпение. Обычного его внешнего безразличия явно не хватает. Он кружит по комнате, хромая, и без нужды перекладывает с места на место разбросанные вещи. (Г. Гарсиа Маркес «Палая листва» в переводе Маркова С. А., p. 21)

Описывая состояние дедушки-полковника, одного из уважаемых людей деревни Макондо и единственного из всех жителей неравнодушного к умершему человеку, мальчик несколько раз повторяет

слово «tranquilidad» и его однокоренное слово «tranquilo» (деривация), подчеркивая притворную умиротворенность дедушки, которую он создает для своей дочери. Но состояние человека «с трудом сдерживающего нетерпение», нервно расхаживающего по комнате и складывающего вещи покойника в гроб, было невозможно скрыть. Такое нервное состояние полковник испытывает из-за осуждения, которому неизбежно подвергнутся он и его дочь, из-за позора, ставшего результатом проявленного милосердия к умершему доктору и проведения похорон человека, которого ненавидели все вокруг, и чей трупный запах на протяжении многих лет вся деревня мечтала услышать прямо из его дома.

Еще один пример употребления эпаналепсиса со сложной структурой подчеркивает некоторую навязчивую мысль, стремление запомнить момент, не упускать ни одной детали: Son las dos y media, pienso, Las dos y media del 12 de septiembre de 1928; <... > (p. 26) - Половина третьего, - думаю я. - Два часа тридцать минут 12 сентября 1928 года. (Г. Гарсиа Маркес «Палая листва» в переводе Маркова С. А., p. 34)

В конце первой главы полковник, услышав гудок поезда, который отбросил его в воспоминания далекого 1903 года, несколько раз повторяет «Son las dos y media», вспоминая тем самым время, когда молодой доктор впервые оказался у них в гостях. Это ключевой, судьбоносный момент в его жизни, который многое изменил в ее плавном течении.

В связи со спецификой синтаксической структуры испанского языка необходимо уточнить особенности употребления следующих по распространенности в данном произведении средств, в частности анафоры и полиптотона. В рамках анафорического повтора для ритмики текста важно различать лексическую и синтаксическую анафоры. Лингвисты выделяют несколько типов лексической анафоры: местоименная, именная, глагольная, наречная анафоры в зависимости от части речи, которой выражена данная фигура. Для испанского языка наиболее частотной является глагольная анафора:

<...> deseo salir de aquí; deseo respirar el aire abrasado de la calle, y acudo a mi recurso extreme (p. 19). Это также объясняется синтаксической структурой испанского предложения, а именно начальной позицией глагола-сказуемого, содержащего в своей грамматической форме указание на лицо и число.

Кроме того, выделяют постоянную и непостоянную анафоры в зависимости от степени изменений при повторе (постоянная анафора допускает лишь изменение детерминатива (артикля, местоимения), непостоянная допускает изменение лексемы). Последний тип имеет важное значение для семантики

текста, однако данный тип повтора отражает некоторый глубинный смысл, который может быть отражен при анализе семантики ритма.

Частое употребление лексической анафоры объясняется экспрессивным синтаксисом испанского языка, основной единицей которого является эмфаза, представляющая собой «перераспределение акцентов» [1]. Порядок слов также имеет важное значение при расстановке логического ударения в предложении. В отличие, например, от русского языка, в котором синтаксической нормой является прямой порядок слов (подлежащее - сказуемое - дополнение) в испанском языке он не является единственной нормой. Использование в начале частей высказывания одной и той же грамматической формы глагола, представляет собой специфику испанского языка и в связи с этим формирует особую ритмическую характеристику, которую при повторении одних и тех же лексем можно представить в форме анафоры. Эта грамматическая повторяемость акцентирует внимание читателя на действии, на происходящих событиях. В том числе благодаря данной грамматической структуре можно сделать вывод о том, что испанский язык по своей природе ритмичен и экспрессивен.

Синтаксическая анафора выражается в употреблении одинаковых синтаксических

конструкций и широко используется при построении крупных ритмических структур: Veo que tienen la cabeza acerada y un pañuelo amarrado en la mandíbula. Veo que tienen la boca un poco abierta y que se ven, detrás de los labios morados, los dientes manchados e irregulares. Veo que tienen la lengua mordida a un lado... Veo que tienen los ojos abiertos, mucho más que los de un hombre; ansiosos y desorbitados, y que la piel parece ser de tierra apretada y húmeda. Creí que un muerto parecía una persona quieta y dormida y ahora veo que es todo lo contrario. Veo que parece una persona despierta y rabiosa después de una pelea. (p. 8);

Y cuando miré hacia la cama, ya no lo vi como antes. Ya no lo vi acostado sino muerto. (p. 10).

Следует разграничивать лексическую, глагольную анафору и полиптотон, выражающийся в употреблении одного и того же глагола в различных грамматических формах. При этом не обязательна начальная позиция элементов в предложении: Lo miro a los ojos y siento que le he mirado con la firmeza necesaria para hacerle entender <... > (p. 21).

В следующем примере анафорический повтор форм глагола poder podríamos дважды повторяется в начале предложений:

Podríamos salir ahora. Podríamos decir a papá que no nos sentimos bien en un cuarto en el que se han acumulado, durante diecisiete años, los residuos de un hombre desvinculado de lodo lo que pueda ser considerado como afecto o agradecimiento. (p. 12) - Еще не поздно встать и уйти. Сказать отцу, что нам стало нехорошо в комнате, за семнадцать лет пропитавшейся человеком, ни к кому не испытывавшему ни малейшей

сердечности или признательности. (Г. Гарсиа Маркес «Палая листва» в переводе Маркова С. А., р. 14)

Повтор лексемы podríamos во внутреннем монологе дочери полковника Исабель, сидящей в доме покойного доктора и ожидавшей начала похорон, говорит нам о душевных метаниях между тем, чтобы схватить ребенка и убежать из этой «мертвецкой атмосферы» и остаться поддержать отца, чтобы всем вместе пронести «сие тяжкое бремя позора».

Синтаксическая анафора в следующем примере проявляется в форме периодического повторения предложения «Tiene que acompañarme», выступает как навязчивая мысль, как судьбоносное решение, которое преследуют героя: «Tal vez por eso he traído al niño. Cuando papá me dijo, hace un momento: «Tiene que acompañarme». <...> Cuando me dijo: «Tiene que acompañarme», no me dio tiempo a pensar en el alcance de sus palabras; <...> «Pero mi castigo estaba escrito desde antes de mi nacimiento y había permanecido oculto, reprimido, hasta este mortal año bisiesto en que fuera a cumplir treinta de mi nacimiento y mi padre me dijera: «Tiene que acompañarme.» (p. 13).

Употребление полиптотона в исследуемом тексте проявляется в различных формах, в частности в формах инфинитива, Pretérito imperfecto de subjuntivo, Pretérito simple, Pretérito perfecto и др.:

Si no hubiera sucedido lo que sucedió y que nunca se pudo esclarecer <... > (p. 15);

Lo miro a los ojos y siento que le he mirado con la firmeza necesaria para hacerle entender <...>(p. 21);

Ahora el pueblo siente llegar la hora de negarle la piedad que él negó al pueblo hace diez años <...> (p. 23).

Повторение глаголов в разных временных формах устанавливает определенные временные связи между событиями и действиями персонажей, способствует более глубокому пониманию восприятия персонажами или автором описываемой действительности.

В приведенном ниже примере мы видим, что в конце абзаца дублируется мысль персонажа о своих ощущениях (как будто сегодня воскресенье), высказанная в начале изложения мысли. Данный повтор рассматривается нами в качестве симплоки:

Es miércoles, pero siento como si fuera domingo porque no he ido a la escuela y me han puesto este vestido de pana verde que me aprieta en alguna parte. De la mano de mamá, siguiendo a mi abuelo que tantea con el bastón a cada paso para no tropezar con las cosas (no ve bien en la penumbra, y cojea) he pasado frente al espejo de la sala y me he visto de cuerpo entero, vestido de verde y con este blanco lazo almidonado que me aprieta a un lado del cuello. Me he visto en la redonda luna manchada y he pensado: Ése soy yo, como si hoy fuera domingo. (p. 7-8) - Сегодня среда, но мне кажется, что воскресенье, потому что в школу я не пошел и одет в зеленый вельветовый костюм, который кое-где мне жмет. Держа маму за руку, вслед за дедушкой, шарящим перед собой тростью, прежде чем сделать шаг, чтобы на что-нибудь не наткнуться (он плохо видит в полутьме и хромает), я

прошел мимо зеркала в гостиной и увидел себя в полный рост - в зеленом, с белым накрахмаленным бантом, врезавшимся мне в шею. «Выгляжу так, будто сегодня воскресенье», - подумал, увидев себя в мутном продолговатом зеркале (Г. Гарсиа Mаркес «Палая листва» в переводе С. А. Mаркова, p. 6).

В своем внутреннем диалоге мальчик несколько раз повторяет «como si fuera domingo» из-за непонимания происходящего, ведь в тот момент все с ним происходило впервые: первый раз он увидел мертвеца, и первый раз он надел воскресный костюм в среду.

Употребление градации и антонимов является в меньшей степени распространенным в данном произведении, однако отмечаются некоторые особенности данных ритмических средств, в частности преобладание нисходящей градации:

<...> se me vuelve agresivo, desafiante (p. 20);

El aire es estancado, concreto; <... > (p. 1);

Для антонимов характерно употребление в рамках одной ритмической группы, при этом большинство единиц имеет временше значение:

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Tarde o temprano almorzaremos con este olor (p. 17);

Porque eso decían todos, desde la primera casa hasta la última (p. 17).

Таким образом, на основе проведенного исследования можно сделать выводы, как общего, так и частного характера относительно ритмики прозаического текста. Во-первых, ритмические средства отражают особенности синтаксической структуры испанского предложения, а именно характеризуются высокой частотой употребления глагольных анафорических повторов. Эта особенность значительно сокращает возможность употребления местоименных анафорических повторов, где личное местоимение выполняет функцию подлежащего. Во-вторых, в связи с упомянутой выше особенностью построения испанского предложения встает необходимость разграничивать лексическую анафору, выраженную глаголом в начальной позиции в предложении, и полиптотон, который характеризуется употреблением различных глагольных форм одного и того же глагола в различных позициях, в том числе в начальной. В-третьих, спецификой романа «Палая листва» Г. Гарсии Mаркеса с точки зрении его ритмической организации по сравнению с исследованиями, проведенными на материале французской художественной литературы [3], является частое употребление таких средств, как деривация и полиптотон, лексическая анафора с повторяющимся компонентом, выраженным глаголом, синтаксическая анафора, градация и антонимы. Во французских художественных текстах данные средства находились на последних позициях по частоте употребления. В-четвертых, проведенное исследование ставит вопрос о специфике проявлений описанных в статье средств в рамках других произведений, других испанских авторов. Являются ли выделенные средства особенностью испанской прозы вообще или только

отдельно взятого произведения? Ответ на данный вопрос может дать только дальнейшее исследование ритмики испанских прозаических текстов.

Библиографический список

1. Арутюнова, Н. Д. Синтаксическая эмфаза в испанском языке в сравнении с другими романскими языками [Текст] / Н. Д. Арутюнова. - М. : Наука, 1996. - С. 2-23.

2. Багаутдинова, Г. Г. Ритм художественной прозы в романе И. А. Гончарова «Обыкновенная история» [Текст] / Г. Г. Багаутдинова, И. С. Радыгин // Вестник марийского государственного университета. - 2016. -Т. 10. - № 1 (21). - С. 87-90.

3. Бойчук, Е. И. Реализация лексико-стилистических средств создания ритма во французской прозе XIX в. (на материале романов О. де Бальзака, Стендаля, Г. Флобера, Г. де Мопассана) [Текст] / Е. И. Бойчук // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). - 2013. - № 8 (35) Том 2. - С. 175-181.

4. Виноградов, А. С. Ритм в эстетической концепции Б. Пастернака [Текст] / А. С. Виноградов // Вестник тверского государственного университета. - Серия: филология. - 2017. - № 1. - С. 239-243.

5. Головченко, Г. А. Ритм и интонация в характеристике образа героини в повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза» [Текст] / Г. А. Головченко // Язык. Словесность. Культура. - 2016. - Т. 6. - № 6. - С. 29-60.

6. Губарева, О. В. Ритм и метафора в искусстве иконы [Текст] / О. В. Губарева // Слово.ру: балтийский акцент. - 2017. - Т. 8. - № 1. - С. 24-34.

7. Гусейнова, Т. В. Ритм как атрибут художественного стиля писателя [Текст] / Т. В. Гусейнова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. -2018. - № 1-1 (79). - С. 15-17.

8. Доброхотов, А. Л. Цвет и ритм революции: интуиции Андрея Белого [Текст] / А. Л. Доброхотов // В сборнике: Арабески Андрея Белого: жизненный путь. Духовные искания. Поэтика. Международная научная конференция, посвященная 135-летию со дня рождения Андрея Белого. - 2017. - С. 445-450.

9. Дудина, С. П. Речевой ритм и особенности его восприятия [Текст] / С. П. Дудина // Архивариус. -2017. - Т. 2. - № 4 (19). - С. 22-25.

10. Иванова-Лукьянова, Г. Н. Ритм прозы в реальности и восприятии [Текст] / Г. Н. Иванова-Лукьянова // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. - 2016. - Т. 7. - № 7. - С. 365-382.

11. Колчева, Т. В. Создание прекрасного посредством ритма: ритм как конструкт художественного мира [Текст] / Т. В. Колчева // Вестник нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. - 2017. -№ 1. - С. 210-214.

12. Остапова, Е. В. Язык и ритм произведения О. И. Уляшева «Пан Туй» («Путь пана») [Текст] / Е. В. Остапова, Е. В. Вагнер // В сборнике: двадцать третья годичная сессия ученого совета сыктывкарского государственного университета имени Питирима

Сорокина (Февральские чтения) сборник материалов. - 2016. - С. 800-805.

13. Пильщиков, И. А. Понятия «стих», «метр» и «ритм» в русской стиховедческой традиции [Текст] / И. А. Пильщиков // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. - 2017. - Т. 11. - С. 12-31.

14. Ляпин, С. Е. Русский четырехстопный хорей: ритм - язык - проблема типологии [Текст] / С. Е. Ляпин, М. С. Флоринская (Ляпина) // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. -2017. - Т. 11. - С. 63-76.

15. Сташко, Г. И. Рифма и ритм в создании женских образов (на материале американского песенного фольклора) [Текст] / Г. И. Сташко // Philology. -2016. - № 3 (3). - С. 98-102.

16. Степанян, А. Х. Ритм как объект педагогического анализа [Текст] / А. Х. Степанян // Иностранные языки в школе. - 2016. - № 4. - С. 18-21.

17. Трофименко, Д. Г. Звукомелодические особенности текста: ритм [Текст] / Д. Г. Трофименко // В сборнике: человек, общество и государство в современном мире сборник научных трудов международной научно-практической конференции: в 2 томах. -2016. - С. 271-274.

18. Хужахметов, А. О. Ритм и мотив в башкирской прозе [Текст] / А. О. Хужахметов // В сборнике: материалы всероссийской научно-методической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения обладателя медали им. К. Д. Ушинского, кандидата педагогических наук, заслуженного учителя школы басср А. А. Галлямова. - 2017. - С. 419-422.

19. Шевченко, Т. И. Английский ритм как выде-ленность ударных слогов (корпусный анализ влияния возраста и гендера) [Текст] / Т. И. Шевченко, Т. В. Сокорева // Теоретическая и прикладная лингвистика. - 2016. - Т. 2. - № 1. - С. 109-120.

20. Щедрина, Н. М. Ритм как художественный прием в романе А. И. Солженицына «Красное колесо» [Текст] / Н. М. Щедрина // Русская речь. - 2016. -№ 6. - С. 39-45.

21. Bordas, É. Le rythme de la prose / É. Bordas // Semen, Rythme de la prose, 2003. - № 16. - URL: http://semen. revues.org/document2664. html.

22. Bousoño, C. Teoría de la expresión poética / C. Bousoño. - GREDOS, 1952. - 350 p.

23. Calviño Iglesias, J. El ritmo de la prosa en «El Recurso del Método» de Alejo Carpentier / J. Calviño Iglesias. - AEPE. - núms. 36-37. - 91-110 p.

24. Cheerbrant Х. Le rythme de la prose de Phérécyde de Syros / Х. Cheerbrant // Mnemosine, 2018. Vol. 71, issue 3. - URL: https://brill.com/abstract/journals/mnem/71/3/article-p367_1.xml

25. Cornulier, B. de Problèmes d'analyse rythmique du non-métrique / B. Cornulier // Semen, Rythme de la prose, 2003, 2007. № 16. -URL : http://semen.revues.org/document2736.html.

26. Dessons, G. Traité du rythme. Des vers et des proses / G. Dessons, H. Meschonnic. - P. : Dunod, 1998. -143 p.

27. Di Cristo, A. De la métrique et du rythme de la parole ordinaire : l'exemple du français / A. di Cristo // Semen, Rythme de la prose, 2003. - № 16. - URL: http://semen.revues.org/2944

28. Dominguez Caparros J. Elementos de metrica española / J. Dominguez Caparros. - Tirant lo blanch, 2005. - 158 p.

29. Freyermuth, S. Poétique de la prose ou prose poétique ? Le rythme contre le prosaïsme / S. Freuermuth // Questions de style. - 2009. - № 6. -URL:

http://www.unicaen.fr/puc/revues/thl/questionsdestyle/pri nt.php?dossier=dossier6&file=03freyermuth.xml.

30. García-Page Sánchez, M. / M. García-Page Sánchez // Dialnet, Notas a «La lengua poética de Góngora», de Dámaso Alonso, 1994. Vol. 17. - URL: https://dialnet.unirioja.es/servlet/articulo?codigo=58815 .

31. Gérard, Ch. Sémantique et linéarité du texte. La place du rythme en sémantique des textes / Ch. Gérard . -Toulouse: Université de Toulouse Le Mirail, 2006. -Vol. XI. - № 1. - URL: http://www.revue-texto.net/inedits/gerard/gerard_linearite.html.

32. Gérin, L. Analyser un poème en prose / L. Gérin // Correspondance. - Montréal : Collège Jean-de-Brébeuf, 2003. - Vol. 9. - № 2. - URL: http://www.ccdmd.qc.ca/correspo/Corr9-2/Poeme.html.

33. Gili Gaya, S. Estudios sobre el ritmo / S. Gili Gaya - Istmo, 1993. - 151 p.

34. Goux, J.-P. De l'allure / J.-P. Goux // Semen, № 16, Rythme de la prose, 2009. - URL: http://semen .revues.org/document2664.html. Jousset, P. La prose sous la prose / P. Jousset // Semen № 16, 2003. -URL: http://semen.revues.org/document2695.html.

35. Larue-Tondeur, J. Le rythme à l'articulation de la psychanalyse et de la linguistique / J. Larue-Tondeur // Rhuthmos, 2011. - URL: http://rhuthmos.eu/spip.php?article429.

36. Llamas Martínez , J. Una approximación al ritmo linguístico, el tono y la puntiación en las novelas de Rafael Chirbes / J. Llamas Martínez. - Universidad de Neuchâtl. - p. 2-24.

37. Michon, P. Idiorrythmie ou eurythmie ? Réponse à Yves Citton / P. Michon // Rhuthmos, 2010. - URL : http://rhuthmos.eu/spip.php?article94

38. Oliva, S. La métrica i el ritme de la prosa / S. Oliva. - Col. Ensayos, 1992. - núm.13. - p. 538-540.

39. Polo Garcia, V. Poesía y ritmo en la prosa de Camilo José Cela / V Polo Garcia. - Universidad de Murcia. - 35 p.

40. Ribalta Copete, A. Dicionario biográfico de Galicia 3 /A. Ribalta Copete. Ir Indo Edicións. -2010-2011. - p. 166.

41. Sauvanet, P. Le rythme: premier bilan d'une recherche / P. Sauvanet // Le Rythme, Actes des 2es Rencontres Interartistiques de l'Observatoire Musical Fran-

çais. - P. :Université Paris-Sorbonne Paris-IV, 2006. -URL: http://rhuthmos.eu/spip.php7article447

42. Suárez Cabello, J. La prosa versificada de Tomas Morales / J. Suárez Cabello. - Bolteín Millares Carlo, núm. 27. - 2008. - p. 401-413.

43. Thos L. Les enjeux du rythme et de la musicalité dans la traduction : l'exemple de «Rayuela» de Julio Cortázar / L. Thos. - 2017. - URL: https://archive-ouverte.unige.ch/unige:105796?all_subtypes=1

Reference List

1. Arutjunova, N. D. Sintaksicheskaja jemfaza v ispanskom jazyke v sravnenii s drugimi romanskimi jazykami = Syntactic emphasis in Spanish in comparison with other Romance languages [Tekst] / N. D. Arutjunova. - M. : Nauka, 1996. - S. 2-23.

2. Bagautdinova, G. G. Ritm hudozhestvennoj prozy v romane I. A. Goncharova «Obyknovennaja istorija» = Rhythm of art prose in I. A. Goncharov's novel «A Common Story» [Tekst] / G. G. Bagautdinova, I. S. Radygin // Vestnik marijskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2016. - T. 10. - № 1 (21). - S. 87-90.

3. Bojchuk, E. I. Realizacija leksiko-stilisticheskih sredstv sozdanija ritma vo francuzskoj proze XIX v. (na materiale romanov O. de Bal'zaka, Stendalja, G. Flobera, G. de Mopassana) = Realization of lexico-stylistic means for rhythm in the French prose of the XIX century (on material of novels of O. de Balzac, Stendhal, G. Flaubert, G. de Maupassant) [Tekst] / E. I. Bojchuk // European Social Science Journal (Evropejskij zhurnal social'nyh nauk). - 2013. - № 8 (35) Tom 2. - S. 175-181.

4. Vinogradov, A. S. Ritm v jesteticheskoj koncepcii B. Pasternaka = Rhythm in the esthetic concept of B. Pasternak [Tekst] / A. S. Vinogradov // Vestnik tverskogo gosudarstvennogo universiteta. - Serija: filologija. - 2017. - № 1. - S. 239-243.

5. Golovchenko, G. A. Ritm i intonacija v harakteristike obraza geroini v povesti N. M. Karamzina «Bednaja Liza» = Rhythm and intonation in characteristic of the heroine image in N. M. Karamzin's story «Poor Lisa» [Tekst] / G. A. Golovchenko // Jazyk. Slovesnost'. Kul'tura. - 2016. - T. 6. - № 6. - S. 29-60.

6. Gubareva, O. V Ritm i metafora v iskusstve ikony = Rhythm and metaphor in art of the icon [Tekst] / O. V. Gubareva // Slovo.ru: baltijskij akcent. - 2017. -T. 8. - № 1. - S. 24-34.

7. Gusejnova, T. V. Ritm kak atribut hudozhestvennogo stilja pisatelja = Rhythm as attribute of the writer's art style [Tekst] / T. V Gusejnova // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. - 2018. -№ 1-1 (79). - S. 15-17.

8. Dobrohotov, A. L. Cvet i ritm revoljucii: intuicii Andreja Belogo = Color and rhythm of revolution: Andrey Bely's intuitions [Tekst] / A. L. Dobrohotov // V sbornike: Arabeski Andreja Belogo: zhiznennyj put'. Duhovnye iskanija. Pojetika. Mezhdunarodnaja nauchnaja konferencija, posvjashhennaja 135-letiju so dnja rozhdenija Andreja Belogo. - 2017. - S. 445-450.

9. Dudina, S. P. Rechevoj ritm i osobennosti ego vosprijatija = Speech rhythm and features of its perception [Tekst] / S. P. Dudina // Arhivarius. - 2017. -T. 2. - № 4 (19). - S. 22-25.

10. Ivanova-Luk'janova, G. N. Ritm prozy v real'nosti i vosprijatii = Prose rhythm in reality and perception [Tekst] / G. N. Ivanova-Luk'janova // Trudy instituta russkogo jazyka im. V. V Vinogradova. - 2016. -T. 7. - № 7. - S. 365-382.

11. Kolcheva, T. V Sozdanie prekrasnogo posredstvom ritma: ritm kak konstrukt hudozhestvennogo mira = Creation of fine by means of rhythm: rhythm as a construct of the art world [Tekst] / T. V. Kolcheva // Vestnik nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo. - 2017. - № 1. - S. 210-214.

12. Ostapova, E. V Jazyk i ritm proizvedenija O. I. Uljasheva «Pan Tuj» («Put' pana») = Language and rhythm of O. I. Ulyashev's work «Pan Tui» («Way of the sir») [Tekst] / E. V. Ostapova, E. V. Vagner // V sbornike: dvadcat' tret'ja godichnaja sessija uchenogo soveta syktyvkarskogo gosudarstvennogo universiteta imeni Pitirima Sorokina (Fevral'skie chtenija) sbornik materialov. - 2016. - S. 800-805.

13. Pil'shhikov, I. A. Ponjatija «stih», «metr» i «ritm» v russkoj stihovedcheskoj tradicii = Concepts «verse», «meter» and «rhythm» in the Russian poetic tradition [Tekst] / I. A. Pil'shhikov // Trudy instituta russkogo jazyka im. V. V Vinogradova. - 2017. - T. 11. - S. 12-31.

14. Ljapin, S. E. Russkij chetyrjohstopnyj horej: ritm - jazyk - problema tipologii = Russian tetrameter trochee: rhythm - language - typology problem [Tekst] / S. E. Ljapin, M. S. Florinskaja (Ljapina) // Trudy instituta russkogo jazyka im. V. V. Vinogradova. - 2017. - T. 11. -S. 63-76.

15. Stashko, G. I. Rifma i ritm v sozdanii zhenskih obrazov (na materiale amerikanskogo pesennogo fol'klora) = Rhyme and rhythm in creation of female images (on material of the American song folklore) [Tekst] / G. I. Stashko // Philology. - 2016. - № 3 (3). -S. 98-102.

16. Stepanjan, A. H. Ritm kak ob#ekt pedagogicheskogo analiza = Rhythm as subject of the pedagogical analysis [Tekst] / A. H. Stepanjan // Inostrannye jazyki v shkole. - 2016. - № 4. - S. 18-21.

17. Trofimenko, D. G Zvukomelodicheskie osobennosti teksta: ritm = Sound melodic features of the text: rhythm [Tekst] / D. G Trofimenko // V sbornike: chelovek, obshhestvo i gosudarstvo v sovremennom mire sbornik nauchnyh trudov mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii: v 2 tomah. - 2016. - S. 271-274.

18. Huzhahmetov, A. O. Ritm i motiv v bashkirskoj proze = Rhythm and motive in the Bashkir prose [Tekst] / A. O. Huzhahmetov // V sbornike: materialy vserossijskoj nauchno-metodicheskoj konferencii, posvjashhennoj 90-letiju so dnja rozhdenija obladatelja medali im. K. D.Ushinskogo, kandidata pedagogicheskih nauk, zasluzhennogo uchitelja shkoly bassr A. A. Galljamova. -2017. - S. 419-422.

19. Shevchenko, T. I. Anglijskij ritm kak vydelennost' udarnyh slogov (korpusnyj analiz vlijanija vozrasta i gendera) = English rhythm as prominence of stressed syllables (case analysis of age and gender influence) [Tekst] / T. I. Shevchenko, T. V Sokoreva // Teoreticheskaja i prikladnaja lingvistika. - 2016. - T. 2. -№ 1. - S. 109-120.

20. Shhedrina, N. M. Ritm kak hudozhestvennyj priem v romane A. I. Solzhenicyna «Krasnoe koleso» = Rhythm as an artistic means in A. I. Solzhenitsyn's novel «A Red Wheel» [Tekst] / N. M. Shhedrina // Russkaja rech'. - 2016. - № 6. - S. 39-45.

21. Bordas, É. Le rythme de la prose / É. Bordas // Semen, Rythme de la prose, 2003. - № 16. - URL: http://semen.revues.org/document2664.html.