CC BY
94
• • • Известия ДГПУ, №2, 2008
УДК 82:7.03
СПЕЦИФИКА РЕАЛИЗАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПОТЕНЦИАЛА ЛЕКСИКИ И ФРАЗЕОЛОГИИ РУССКОГО ЯЗЫКА В ЛИТЕРАТУРЕ ДЛЯ ДЕТЕЙ
® 2008 Шоцкая Л.И., Рустамова А.С.
Дагестанский государственный педагогический университет
В статье рассматриваются особенности языка (лексико-фразеологический уровень) одного из ярких произведений детской литературы «Винни-Пух и другие» английского писателя А. А. Милна в изложении Бориса Владимировича Заходера, известного русского поэта, автора многочисленных стихотворений, сказок, пьес для детей, пересказов классических произведений зарубежной детской литературы.
The authors of the article considers particularities of the language (lexical-phraseological level) of one of the brightest works of children’s literature "Vinnie the Pooh and others" of English writer A. A. Miln in Boris Vladimirovich Zakhoder’s interpretation, the well-known Russian poet, the author of the multiple poems, fairy tales, plays for children, retellings of the classical works of the foreign children’s literature.
Ключевые слова: диминутив, окказионализм, афоризм, сентенция,
неологизм, языковая игра, лексема.
Keywords: diminutive, occasionalism, aphorism, maxim, neologism, linguistic game, lexeme.
Книга «Винни-Пух и все, все, все» начинается с доброго, теплого, имеющего большую воспитательную силу обращения Б. В. Заходера: «Уже давно хотелось мне познакомить вас, дорогие читатели, со знаменитым плюшевым медвежонком, которого зовут Винни-Пух, его друзьями: с мальчиком Кристофером Робином, поросенком Пятачком, старым осликом Иа-Иа, Совой, тигром по имени Тигра, с кроликом (его так и зовут - Кролик), а также с мамой Кенгой и ее веселым сынишкой Ру». Однако автор книги, папа Кристофера Робина, А. А. Милн
- английский писатель, и ее герои владели английским языком, поэтому «я решил сперва выучить Винни и его друзей объясняться по-русски..., теперь вы их поймете и, я надеюсь, подружитесь с ними, как дружат с
ними многие тысячи ребят во многих странах. А ведь это - самое главное» [2. С. 2].
Детская художественная литература имеет долгий и славный путь развития, разнообразны возраст ее читателей, круг писателей и жанры, тематика и художественно-речевое своеобразие. В основном это глубокие по содержанию и яркие по языку произведения. Писать детям нужно только хорошо, поскольку роль языка в этом случае особенно велика: воспитывает речевую и
эмоциональную культуру, формирует эстетический вкус, умение творчески мыслить. В круг детского чтения вошли художественные произведения л. Н. Толстого, А. П. Чехова, И. А. Куприна, К. Д. Ушинского, А. Н. Толстого, А. П. Гайдара, К. Г. Паустовского, М. М. Зощенко, К. И. Чуковского, С. Я. Маршака и других. Однако язык
детской литературы, представляющий собой феномен, находится за пределами активного
исследовательского внимания.
Плодотворно в общенаучных и методических трудах изучается лексика [1, 3, 4, 5, 6, 7]. Недостаточно исследованы специфика отбора и употребление языковых средств, их роль в лингвистической организации текста, формировании речевой и эстетической культуры читателей.
Создание адресно направленных художественных произведений, ориентированных на детское восприятие, требует внимания к отбору языковых средств, что определяется мастерством автора, его языковой личностью. Именно такой личностью был Борис Заходер, тонко чувствующий детское мировосприятие и умело
отражающий это в своих произведениях, в частности в пересказе анализируемого текста с учетом дошкольного и младшего школьного возраста читателей, их компетенции, опыта.
Отбор лексики и фразеологии связывается в читательском сознании с конкретными
персонажами, объектами,
признаками, действиями. Онимы мотивированы фонетически,
словообразовательно, семантически: Винни - имя любимой медведицы в зоологическом саду; фонетически обусловлены онимы Пух (Пух-ух -звук выстрела: «Если ему на нос садилась муха, ему приходилось сдувать ее: Пухх! Пухх. И, может быть, поэтому его назвали Пухом»), Иа (звукоподражательная номинация ослика, издаваемый им звук); Ру -сынишка мамы Кенги (Кенгу-ру). Прямые и окказиональные именования животных
эксплицируются в тексте, отмечается ясность их внутренней формы. Имена собственные соотносятся с индивидуальными качествами их носителей (Медведь, Сова, Кролик, Тигра и др.).
Семантически и экспрессивно доминирующими являются народноразговорная лексика и обороты, формирующие речевую
художественную структуру
анализируемого произведения.
Распространенность их в тексте, частотность, закрепленность не столько за авторской речью, сколько за речью персонажей позволяют судить о них как о семантикоэкспрессивной доминанте в художественно-речевой структуре произведения. Так, широко известные разговорной речи слова ужасный, ужасно, имея
усилительный оттенок по отношению к различным действиям, состояниям, явлениям; крайний в своем проявлении, чрезвычайный, активны в произведении: ужасный потоп -92; Кролик: «Ты ужасный трусишка»
- 59; Сова говорила какие-то ужасно длинные слова 32; всем было ужасно весело - 71; Ничего не говорил, потому что рот у него был ужасно занят - 16; он ужасно довольный -26; у Кенги было ужасно хозяйственное настроение - 131 и другие. По правде говоря, - сказал Кролик - 72; Иа: Погоди минутку -10; действовать наверняка - 10; говорил он понарошку - 20; Ру: понарошку падать - 134; Пятачок: поговорить начистоту - 66; он заметно утешился - 27; Пятачок на радостях простил Иа обиду - 185; покатился со смеху - 44; Пятачок: Поговорить начистоту - 66; погоди минутку - 10; Пятачок хлюпнул носом - 59; половик - 183; толкучка
- 185; Старый серый ослик стоял один-одинешенек - 28; Иа: Ничего не попишешь - 45 и другие.
Функцию значимого структурноречевого компонента выполняют многочисленные фразеологические единицы, привносящие в текст особую экспрессивность. «Кролик
осмотрел Пуха с головы до ног - 15; на земле образовалась мала куча -139; поджилки тряслись - 143; улыбнулся во весь рот - 109;
раскрыли рты - 59; след простыл»
- 115. Отмечается синонимия:
помчался прочь, так что пятки засверкали - 42; что было духу - 64, 26; со всех ног - 142; смотрела (глядела) во все глаза - 62, 116; не сводил глаз - 20. Наряду с обычным полететь вверх тормашками - 20, 72 отмечается авторское: Винни-Пух перевернулся вверх тормашками -6.
Незначительное число книжных лексем связано либо с желанием автора дать дополнительную информацию, либо придать тексту официальную, ироническую
тональность. Пух: «Хвост не хвост, а просто добавочная порция спины» -81; «Сообщи в печать, - очень громко и внятно сказала Сова. - Дай в газету и объявление и пообещай награду. Мы дадим что-нибудь хорошенькое тому, кто найдет хвост Иа-Иа» - 31: Посвятим умственные способности проблеме поиска выхода - 173; Сова - столь
образованная, мудрая особа - 119; Иа-Иа: Мой хвост озяб. Я не
жалуюсь, я просто констатирую факт - 81; Сова саркастически засмеялась - 183; пренебрегал
законами общежития - 181; Как самочувствие?» - спросил Иа-Иа -98. Часто книжная лексика комментируется, чем достигается ее понимание. «Пятачок сразу сказал, что тут написано имя его дедушки и что эта доска с подписью их фамильная реликвия, то есть семейная драгоценность» - 22; Мы должны открыть и отыскать Северный полюс. Это такая штука, которую открывают... надо не забыть провизию. - То, что едят - 73; -Засада. - Пух: Какой сад? Сова: Засада - это вроде сюрприза, если на тебя внезапно наскочат - 77; Речка вылезла из своего ложа (так называют речкину постель), разлилась так широко, что Пятачок начал беспокоиться, не заберется ли она скоро в его собственное ложе (то есть в его постель)» - 83.
К экспрессивным речевым особенностям произведения можно отнести наличие многочисленных диминутивов, которые органически вплетаются в лингвистическую ткань текста, выступая своеобразным средством душевной связи писателя и читателей. Уменьшительно-
ласкательные суффиксы привносят в слово дополнительные
количественные или оценочные смыслы. Включение в текст лексем эмоционально-оценочного образования обусловлено, главным образом, потребностью реализации авторской личностной
коммуникативной установки. Являясь одним из приемов эмоциональноэкспрессивной авторской прагматики, диминутивы способствуют созданию у читателей коннотативных чувственных и интеллектуальных ассоциаций: восприятие текста идет как на рациональном, так и на экспрессивном уровнях. Винни-Пух: «Если шар будет зеленый, могут подумать, что это листок, а если шар будет синий, они могут подумать, что это просто кусочек неба... Я притворяюсь, будто я черная тучка» - 8. Разнообразен круг слов, сочетающихся с оценочными суффиксами, причем это преимущественно диминутивные морфемы и лексемы с конкретным, предметным значением: штанишки -43; сказочка - 5; уронил слезинку - 19; подниматься по лесенке - 12;
глупенький мой Мишка - 9; тихонько посидеть - 4 и др.
Многочисленны параллельные пары: мурлыкая сладким - сладким голоском - голос у него стал прямо-таки медовый - 16. Ср. также: тучи -тучки, дождь - дождик, зонт -зонтик, шар - шарик, песня -песенка, трава - травинка и т.п. Диминутивных образований много, что можно объяснить не только возрастом читателей, но и желанием сделать текст теплым, глубоко личностным, интимным. Они формируют экспрессивно-смысловые
микрополя, выполняют эстетическую функцию в системе целого текста.
Комуникативно-прагматическая заданность анализируемого
произведения, интенции автора реализуются единицами
лексического уровня, вступающими в смысловые системные отношения синонимами и антонимами. Синонимическая лексика
рассредоточена по всему тексту: лечь на животик - 140; лечь на пузо
- 141; пролепетал Пятачок - 68; пробормотала Кенга - 66; ветер дул в спину, поэтому не надо было орать - 167; Кролик все тараторил
- 163; болтали о разных разностях -
75; Тебе намазать меду или сгущенного молока? Пух пришел в такой восторг, что выпалил: И того и другого! - 93. В основном это узуальные синонимы, поскольку окказиональность в сфере
синонимии недоступна читателю
дошкольного, младшего школьного
возраста. Особенно ярко звучат синонимы в близком соседстве, способствуя точности, емкости,
экспрессивности повествования, что усиливается их градационным расположением. «Пятачок: Я видел груду палочек, навалена их целая куча. Ну прямо целая гора - 99; Иа: Мой хвост озяб. Мой хвост замерз. Он окоченел - 81; Я самый глупый простофиля, - сказал Винни-Пух. -Я самый бестолковый медвежонок -27; Иа: Настало время
аплодировать. Все захлопали - 190; Робин шел по лесной дорожке в таком солнечном и безоблачном настроении - 149; Тигра большой, просто огромный - 112. Являясь основой контрастных описаний, узуальные и окказиональные антонимы конструктивно организуют текст, оттеняют определенные черты характеров персонажей, выступают в уточняющей роли. Так, например, Кенга уговаривают Ру пить рыбий жир: «Чтоб ты вырос большим и сильным, ты же не хочешь быть таким маленьким и слабеньким» -
145; Крошечный поросенок жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом дереве - 21; Сова жила в великолепном замке «Каштаны». Это был не дом, а настоящий замок - 30.
Удерживать внимание читателей, слушателей в определенной художественно-смысловой зоне помогают ключевые слова, характеризующиеся повторяемостью и несущие концептуальную
информацию. Например, опилки (в их общеизвестном значении:
мельчайшие частицы материала, образующиеся при его обработке пилой, напильником), ум, мозги. Они вступают в сложные ассоциации, возникающие в тексте, формируя личностные (авторское и
персонажей) смысловые поля, которые, гармонически сочетаясь, чаще противопоставляясь, образуют художественное микрополе
произведения в целом. «Как трудно бедному Медведю с опилками в голове - 194; У Пуха в голове были опилки - 46, 89; Медведь с опилками в голове - 88; Кролик Пуху: У тебя в голове одни опилки - 115; Пух: В голове у меня опилки, и длинные слова меня только огорчают - 31; Как было бы чудесно, если бы в голове у Пуха были не опилки, а настоящий ум - 193; Нужно было, чтобы у охотника в голове был настоящий ум, а не опилки - 37. Кролик Сове: У нас с тобой есть мозги. У остальных -опилки» - 117.
Детское словотворчество
представлено значительным
количеством окказионализмов,
прозрачных по способам образования, внутренней форме, контекстуальное окружение которых актуализирует их смысл. «Винни-Пуху трудно взбираться вверх, и он сочинил песню пыхтелку. Пыхтелка получилась. Жалобная. Пух запел, вернее, запыхтел песню Пыхтелку
- 6, 173; Дождик собирается петь Тучкину песню - 10; Прогуливался по лесу, ворча себе под нос новую
песенку - Ворчалку - 13; Пуху пришла в голову новая песня -Шумелка, специальная дорожная Шумелка. Иду вперед, тирлим-бом-бом, вставил это, чтобы она была шумелочнее - 71, 97; И день такой шумелочный - 192, Пятачок
тирлимбомкал - 10, 102, 103; Пух: «Построим дом Пятачку на опушке леса и назовем место Пуховопятачковая Опушка» - 99; «Винни-Пух спускается по лестнице головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум. Если бы он только мог на минутку перестать бумкать, если выпустит из рук веревочку, опять бумкнет - 3; Сочинить хвалебную песню - Кричалку - 140; Тигра о чертополохе: «Как эти жгучки
называются? - 113; Что собираешься делать? Ничевошное дело - 192; Наверное, моя палка пропала, -сказала Ру. - Моя палка - пропалка -144; Ну, давай, - сказал Кролик. -Иа: Прошу не нудавайкать - 188; Иа-Иа: Прими на прощанье от всех пожелание успехов. От всехов! -189; Он слонялся по лесу, услышал, как Слонопотам слонопотамит - 42; Сова Пуху: У меня правильнописание хромое, хромают буквы, опаздывают на свои места - 50, 116; Пятачок бросил в море бутылку с посланием о спасении; Пух: Получил важное спасение.
С большим мастерством Б. Заходер отражает распространенные в детской речи варианты игры словами, их формами. В процессе функционирования в художественном тексте, они обрастают новыми смысловыми связями, ассоциациями, коннотациями, придают ему художественную выразительность. «Винни-Пух: Кристофер Робин дал семена коготков и винтиков, нет -гвоздиков! У двери будет настоящий цветник - коготки и гвоздики. Или винтики. Пятачок: Я думал, они
называются коготки, а гвоздики, это, наверное, гвоздики! Нет - сказал Пух,
- мои цветы называются коготки и
винтики! - 131. Винни-Пух: Медведь не Слон, поэтому он не может все время слоняться - 166. Винни-Пух:
Побежу... (Нет, победю!). Победю я и жару и мороз, Лишь бы медом был вымазан нос! Победю... (Нет,
побежду!).
Одним из значимых качеств языка анализируемого произведения
является его афористичность, что создаются различными авторскими афористическими конструкциями, сентенциями-изречениями нравоучительного характера,
зачастую развернутыми в целях лучшего понимания их смысла. Это могут быть общеупотребительные афоризмы, чаще - индивидуальноавторские, связанные с
определенным текстом. Некоторые из них: Осторожность никогда не повредит - 68; Герою неведом страх
- 179; И знайте: пусть грозит беда, для смелых выход есть всегда - 179; Сажать очень трудно, если не знаешь как - 30; Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только ты наелся - 16; Тот, кто ничего не ест, не может расти - 11; Если ты наполовину вылез, жаль останавливаться на полпути - 19; Забудем старые обиды и похищенные хвосты - 184; Никто не может грустить, когда у него есть воздушный шарик - 48; Не мешай проявлять внимание товарищу, надо иногда подумать и о других - 77; Хотя Тигра с виду большой, он так же нуждается в ласке, как крошка Ру -181; У всех у нас есть свои маленькие капризы - 111; Хвост или есть или его нет. Тут нельзя ошибиться - 49; Собака хотя и кусается, но никогда себя не кусает -120 и другие. Афоризмы, сентенции в произведениях для детского чтения, вплетаясь в повествование, способствуют конкретности,
наглядности, доказательности,
достоверности изображаемого, настраивают читателя на эмоциональное восприятие текста. В произведениях для детей их роль
особенно велика, поскольку наряду с лингвостилистическими функциями они включаются в воспитательную сферу, в чем состоит одна из главных задач литературы для детского чтения.
Таким образом, анализ некоторых особенностей художественно-
речевой организации одного из
известных произведений детской литературы свидетельствует о высоком качестве его пересказа на русском языке, в результате создано доступное пониманию детей высокохудожественное произведение, автор которого, Б. Заходер, подтвердил свой авторитет в области детской литературы.
Примечания
1. Бардакова В.В. Специфика литературной ономастики детской художественной прозы: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2000. 2. Милн А.А. Винни-Пух и все, все, все. Пересказал Борис Заходер. М.: Малыш, 1970. (Цифры после примеров обозначают страницу этого издания). 3. Харченко В.К. Парадоксы детской речи. Опыт словаря (в соавт.). М., 1995. 4. Харченко В.К. Словарь тезауруса детской речи. М., 2002. 5. Харченко В.К. Словарь современного детского языка. М., 1994. 6. Харченко В.К. Словарь детской речи. М., 2005. 7. Цейтлин С.Н. Детская речь: инновации формообразования и словообразования (на материале современного русского языка). Автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 1989. 8. Цейтлин С.Н. Учебник по детской речи: Язык и ребенок. Лингвистика детской речи. М., 2000.
Статья поступила в редакцию 18.10.2008 г.
