CC BY
27
Уровень ОФИК пожилых пациентов с нормальным уровнем АД оказался достоверно ниже, чем у больных АГ (р < 0,01 ), что указывало на незначительные инволютивные трансформации их миокарда. Величина TGF р1 у больных АГ пожилого возраста более чем в 2 раза превосходила аналогичный показатель пациентов группы сравнения, что подтверждало активацию процесса коллагеногенеза на фоне хронической гипертензии (p < 0,001). Активность универсальных регуляторов процесса фиброзирования: MMP1 (p < 0,001), ответственной за коллагенодеградацию, и ее ингибитора - ТИМП-1 (p < 0,01) оказалась достоверно более высокой у больных АГ.
Определен индекс фиброзирования миокарда (ИФМ) - отношение ОФИК и величины массы миокарда левого желудочка, более точно отражающее его сократительный резерв. Величина ИФМ у больных АГ - 0,09 ± 0,009 у. е. достоверно превышала аналогичный показатель нормотензивных лиц - 0,01 ± 0,007 у. е. (p < 0,001), что служило прямым подтверждением более ранней и выраженной фиброзной трансформации миокарда на фоне хронической гипертензии.
По результатам теста 6-минутной ходьбы II ФК ХСН установлен у 118 больных АГ, величина их ИФМ составила 0,075 ± 0,008 у. е.; III ФК ХСН - у 54 человек, ИФМ - 0,15 ± 0,01 у. е. (p < 0,001). Сопряженность изменений ИФМ и ФК ХСН подтверждена значением критерия хи-квадрат = 29,2, p < 0,001, свидетельствующего о потенцировании функциональных нарушений кровообращения вследствие ускорения развития сердечного фиброзирования.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, активация фиброзной трансформации миокарда - органа-мишени при артериальной гипертензии у больных пожилого возраста определяет формирование и прогрессирование хронической сердечной недостаточности, что важно учитывать при выборе антигипертензивных препаратов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Медведев Н.В., Горшунова Н.К. Патогенетическое значение интерстициального фиброза в развитии миокардиальной дисфункции у больных пожилого возраста с артериальной гипертензией. Успехи геронтологии. 2013; 26 (1): 130-136.
2. Алексеева О.А., Алехин М.Н., Сидоренко Б.А. Возможности допплерографии в оценке функционального состояния сердца у больных артериальной гипертензией с нарушением диастолической функции сердца. Кардиология. 2009; 9: 39-43.
3. Shirani J., Pick R., Quo Y. Usefulness of the Electrocardiogram and Echocardiogram in predicting the amount of interstitial myocardial collagen in endomyocardial biopsy specimens of patients with chronic heart failure. Am. J. Cardiol. 1992; 69 (17): 1502-1503.
REFERENCES
1. Medvedev N.V., Gorshunova N.K. Pathogenetic significance of interstitial fibrosis in the development of myocardial dysfunction in elderly patients with arterial hypertension. Advances of gerontology. 2013; 26 (1): 130-136.
2. Alekseeva O.A., Alekhin M.N., Sidorenko B.A. Possibilities of dopplerography in assessing the functional state of the heart in patients with arterial hypertension with violation of diastolic function of the heart. Cardiology. 2009; 9: 39-43.
3. Shirani J., Pick R., Quo Y. Usefulness of the Electrocardiogram and Echocardiogram in predicting the amount of interstitial myocardial collagen in endomyocardial biopsy specimens of patients with chronic heart failure. Am. J. Cardiol. 1992; 69 (17): 1502-1503.
Сведения об авторах:
Медведев Николай Вячеславович - к. м. н. доцент кафедры поликлинической терапии и общей врачебной практики ФГБОУ ВО Курского государственного медицинского университета МЗ РФ. г. Курск, ул. К. Маркса, д. 3. Тел. 8-910-213-35-34. E-mail: nickolmed@rambler.ru
Горшунова Нина Корниловна - д. м. н., профессор, зав. кафедрой поликлинической терапии и общей врачебной практики ФГБОУ ВО Курского государственного медицинского университета МЗ РФ. г. Курск, ул. К. Маркса, д. 3. Тел. 8-960-685-36-45. E-mail: gorsh@kursknet.ru
About the authors:
Medvedev Nikolay V. - candidate of medical science, associate professor of Polyclinic therapy and General Practice Department of the Kursk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation. Kursk, K. Marx str., 3, phone 8-910-213-35-34. e-mail: nickolmed@rambler.ru
Gorshunova Nina K. - Doctor of Medical Sciences, professor, chair of Polyclinic therapy and General Practice Department of the Kursk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation. Kursk, K. Marx str., 3. Tel. 8-960-685-36-45. E-mail: gorsh@kursknet.ru
СПЕЦИФИКА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КАПИТАЛА В ПОЖИЛОМ И СТАРЧЕСКОМ ВОЗРАСТЕ
А.И. Мелёхин
Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова, Москва, Россия
Цель исследования. Детализировать понятие психологический капитал (psychological/ mental capital) как ключевой способности, обеспечивающей жизнеспособность в позднем возрасте. Выделить структурные компоненты психологического капитала в пожилом и старческом возрасте.
Материал и методы. В исследовании приняло участие три группы респондентов 55-60, 61-74 и 75-90 лет. Проводилась комплексная гериатрическая оценка состояния здоровья респондентов, оценка биографического, ситуативного масштаба восприятия времени, а также способности понимать психические состояния других людей.
Результаты. Психологический капитал человека позднего возраста состоит из следующих групп ресурсов: когнитивные (когнитивное понимание отношений, когнитивные ресурсы восприятия когерентности событий); эмоциональные (ресурсы психологического неблагополучия, ресурсы субъективного старения, осознания проблем старости и старения и аффективные ресурсы понимания окружения) и мотивационные (ресурсы самоэффективности, временная компетентность и осознание скорости течения времени)ресурсы.
Ключевые слова: психологический капитал, индивидуальные ресурсы, пожилой возраст, старческий возраст
THE SPECIFICITY OF PSYCHOLOGICAL CAPITAL IN ELDERLY A.I. Melehin
Russian national research medical University named after N.I. Pirogov, Moscow, Russia
Objective. To detail the concept of psychological capital (psychological / mental capital) as a key ability that provides vitality in later life. Identify the structural components of psychological capital in the elderly and senile age.
Material and methods. The study involved three groups of respondents 55-60, 61-74 and 75-90 years. A comprehensive geriatric assessment of respondents' health was conducted, an assessment of the biographical, situational perception of time, and the ability to understand the mental states of other people.
Results. The psychological capital of a person of a late age consists of the following groups of resources: cognitive (cognitive understanding of relationships, cognitive resources of perception of coherence of events); emotional resources and resources (resources of self-efficacy, temporary competence and awareness of the speed of the passage of time). Key words: psychological capital, individual resources, old age
КЛИНИЧЕСКАЯ ГЕРОНТОЛОГИЯ, 9-10, 2018
Эффективная социализация людей позднего возраста в современном обществе с преобладанием культов потребления и молодости, ускоряющегося образа жизни, повышенными требованиями к готовности принимать вызовы неопределенности и ситуаций риска предполагает наличие положительного психологического капитала (psychological/mental capital) как способности к структурным и уровневым изменениям своих качеств и свойств для повышения психологической устойчивости [1,4]. Охватывает интеллектуальные, эмоциональные и поведенческие особенности и включает в себя совокупность когнитивных и психологических ресурсов, включая личностные черты, эмоциональный интеллект, социальное познание. Обеспечивает жизнеспособность, работоспособность и обучаемость, индивидуальную эффективность, эмоциональный самоконтроль, гибкие положительные реакции на стрессовые ситуации, здоровье-сберегающее и превентивное поведение [2,3,5]. Изменения в ресурсах как компонентах психологического капитала носят сквозной характер и отражаются на изменениях в соматическом, психологическом и моральном здоровье человека позднего возраста, а также его социальной и временной компетентности [1,4].
В связи с этим целью данного исследования является описание состава индивидуальных ресурсов как структурных компонентов психологического капитала у респондентов пожилого и старческого возраста.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
Три группы респондентов 1) 55-60 лет - 120 (17 мужчин и 103 женщины, M ± SDage = 56,6 ± 1,8); 2) 61-74 лет - 120 (13 мужчин и 107 женщин, M ± SDage = 66,7 ± 3,9) и 3) 75-90 лет - 50 (11 мужчин и 39 женщин, M ±S Dage = 79,4 ± 3,5) проходившие комплексную гериатрическую оценку состояния здоровья в городских поликлиниках г. Москвы.
I. Комплексная гериатрическая оценка состояния здоровья: гериатрическая шкала кумулятивности расстройств (CIRS-G); шкала оценки субъективного возраста Б. Барака (Cognitive age-decade scale); краткий опросник качества жизни ВОЗ (WHOQOL-BREF); Монреальская шкала оценки когнитивных функций (MoCA); гериатрическая шкала оценки депрессии (GDS-30); Калифорнийская шкала оценки чувства одиночества (R-UCLA-LS).
II. Оценка биографического и ситуативного масштаба восприятия времени: тест оценки восприятие скорости течения времени Р. Лимлича (Test subjective acceleration of time); круговой тест Т. Коттла (circles test).
III. Оценка способности понимать психические состояния других людей: тест на оценку способности прагматической интерпретации жизненных событий (Pragmatic interpretation short stories); Пенсильванский тест распознавания (Penn Emotion Recognitio) и дифференциации (Penn Measured Emotion Discrimination Task) эмоций; запоминания лиц (Penn Facial Memory Test).
Статистическая обработка данных. Для извлечения из общего массива изучаемых нами наиболее точных устойчивых констелляций изучаемых нами параметров, характеризующих индивидуальные ресурсы как структурные компоненты психологического капитала в пожилом и старческом возрасте, использовался эксплораторный факторный анализ по методу главных компонентов, с вращением факторов по методу Варимакс. Факторный анализ был также был направлен на изучение взаимосвязей между этими переменными в пожилом и старческом возрасте.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Респонденты 55-60 лет. Были выделены 14 наиболее информативных компонента, входящих в три фактора, суммарная дисперсия которых составила 55,6%. Мера выборочной адекватности Кайзера-Мейера-Олкина равная 0,613 и критерий сферичности Барлетта p < 0,001.
Фактор «психологическая уязвимость». (доля объяснимой дисперсии 12,2%) имеет высокие нагрузки по симптомам депрессии (-0,751), индексу полиморбидности (-0,582), субъективному чувству одиночества (-0,679) и рабочему статусу (0,411). Наличие длительного повседневного стресса, изменений в рабочем статусе сопровождаются концептуализацией сложившейся жизненной ситуации как непреодолимой, что сопровождается рисками осложнений полиморбидного статус, симптомами депрессии, социальной изоляцией, что снижает психологическое благополучие.
Фактор «ресурсы субъективной оценки старения» (доля объяснимой дисперсии 11,8%) обозначенный нами, как представлен памятью на лица (0,667), оценкой субъективного возраста (0,535) и удовлетворенностью качеством жизни (0,683). Запоминание и узнавание лиц других людей, удовлетворенность качеством жизни, наличие положительной когнитивной иллюзии возраста выступает со-цио-когнитивными стратегиями, которые повышают устойчивость противостоять рискам неблагоприятного течения старения.
Фактор «ресурсы самоэффективности» (доля объяснимой дисперсии 31,6%) имеет высокие нагрузки на следующие переменные: распознавание эмоций (0,685), временная перспектива (связанность временных зон, 0,611), понимание обмана (0,546), ориентировка в текущем времени (0,574), субъективная скорость течения времени (0,535), уровень образования (0,437) и семейный статус (0,410). Наличие семейных ресурсов, востребованности, заинтересованности понимать психические состояния других людей, ориентироваться в текущем времени, обращать внимание на изменения в скорости течении времени и эффективно использовать время в своей повседневной жизни, понимать возможные причинно-следственные связи, между тем, что произошло, то, что происходит, и что может произойти выступают компонентами, обеспечивающими гибкую адаптацию и самоэффективность в ситуациях риска.
Респонденты 61-74 лет. Были выделены 15 наиболее информативных параметра, входящих в три фактора, суммарная дисперсия которых составила 58,8. Мера выборочной адекватности Кайзера-Мейера-Олкина равная 0,674 и критерий сферичности Барлетта p < 0,001.
Фактор «ресурсы субъективной оценки старения» (доля объяснимой дисперсии 29,1%) имеет высокие нагрузки на следующие переменные: симптомы депрессии (-0,754), субъективный возраст (0,532), качество жизни (0,549), распознавание эмоций (0,619), семейный статус (0,413) и уровень образования (0,428). Исходя из содержания, фактор может быть назван. Отсутствие симптомов депрессии, удовлетворенность качеством жизни, способность распознавать эмоции, оценка себя моложе или близко к хронологическому возрасту повышают оптимизм, надежду и устойчивость противостоять повседневным стрессам в позднем возрасте.
Фактор «временная компетентность» (доля объяснимой дисперсии 10,9%) обозначенный нами, как представлен временной перспективой (0,682), ориентировкой во времени (0,647) и субъективной скоростью течения времени (0,615). Изменения в отношении ко времени жизни сопровождаются процессом когнитивной оценки актуальной жизненной ситуации, в ходе которой происходит пересмотр образа жизни, и активации эффективного использования оставшегося времени жизни. У пожилого человека формируется мотивация получить максимальную отдачу от оставшегося времени в жизни и не допустить пустую трату времени, точнее ориентироваться во времени. Эта мотивация способствует формированию новых эффективных стратегий оптимизации собственных ресурсов для достижения не только краткосрочных, но и долгосрочных целей.
Фактор «осознание проблем старости и старения» (доля объяснимой дисперсии 14,1%) имеет высокие нагрузки трех переменных: индекс полиморбидности (-0,582), память на лица (0,510 и 0,525), субъективное чувство одиночества (-0,738) и рабочий статус (0,411). Изменения в состоянии физического здоровья, приводящие к неспособности выполнять ежедневную деятельность или удовлетворять повседневные потребности, отсутствие занятости, переживания изоляции, нехватки эмоциональной близости, контактов с людьми, осознание себя как одинокого снижают адаптационные возможности.
Фактор «когнитивное понимание отношений» (доля объяснимой дисперсии 4,7%) максимальную нагрузку по нему имеет одна переменная - понимание обмана (0,516). Прагматическое понимание небуквальный высказываний других людей позволяет сформировать концептуальную модель ситуации, т. е. структурированность, интерпретировать и предсказать происходящее, чтобы не стать жертвой обмана, а также поддерживать социальные отношения.
Респонденты 75-90 лет. Были выделены 14 наиболее информативных параметра, входящих в три фактора, суммарная дисперсия которых, составила 56,5. Мера выборочной адекватности Кайзера-Мейера-Олкина равна 0,682 и критерий сферичности Барлет-та p < 0,001.
Фактор «психологическая уязвимость» (доля объяснимой дисперсии 28,9%) имеет высокие нагрузки на следующие переменные: симптомы депрессии (-0,522), качество жизни (0,549), индекс полиморбидности (-0,511), субъективное чувство одиночества (-0,578), ориентировка во времени (0,535), уровень образования (0,417) и семейный статус (0,411). Наличие длительного стресса, изменений в семейном статусе с концептуализацией сложившейся ситуации как непреодолимой, безысходной и неконтролируемой сопровождается симптомами депрессии, изменениями в ориентировке во времени, субъективным чувством одиночества, и удовлетворенности качеством жизни, что увеличивает риски снижения жизнестойкости.
Фактор «аффективный ресурс понимания окружения» (доля объяснимой дисперсии 6,2%) представлен распознаванием простых эмоций (0,621) и памятью на лица (0,514). Обработка эмоциональной информации по лицевой экспрессии, запоминание лиц способствует правильной интерпретации социальной и эмоциональной информации, эффективному взаимодействию с другими людьми, адекватному поведению в ходе общения и социальной активности, эффективности и положительным эмоциям.
Фактор «осознание скорости течения времени» (доля объяснимой дисперсии 4,1%) максимальную нагрузку по нему имеет переменная субъективная скорость течения времени (0,619). Изменения в субъективном течении времени побуждают человека оптимизировать свои ресурсы так, чтобы эффективного использовать оставшееся время жизни для достижения краткосрочных и долгосрочных целей.
Фактор «когнитивный ресурс восприятия когерентности событий» (доля объяснимой дисперсии 8,5%) представлен когнитивным функционированием (0,625), пониманием обмана (0,689) и временной перспективой (0,536). Отсутствие когнитивных нарушений, способность понимать возможные причинно-следственные связи, между тем, что произошло, то, что происходит, и что может произойти, а также прагматическое понимание высказываний других людей обеспечивают категоризацию стимулов от внутренней и внешней среды для эффективного функционирования.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом проведенный факторный анализ позволил выделить следующие группы индивидуальных ресурсов человека пожилого и старческого возраста:
• Когнитивные ресурсы: когнитивное понимание отношений, когнитивные ресурсы восприятия когерентности событий;
• Эмоциональные ресурсы: ресурсы психологического неблагополучия, ресурсы субъективного старения, осознания проблем старости и старения и аффективные ресурсы понимания окружения;
• Мотивационные ресурсы: ресурсы самоэффективности, временная компетентность и осознание скорости течения времени.
ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES
1. Foresight Mental Capital and Wellbeing Project. Final Project report. The Government Office for Science. London. 2008. 317 p.
2. Luthans F., Avolio B., Ave J. Positive Psychological Capital: Measurement and Relationship with Performance and Satisfaction. Personnel Psychology. 2007; 60: 541-572.
3. Luthans F., Youssef-Morgan C. Psychological Capital: An Evidence-Based Positive Approach. Annual Review of Organizational Psychology and Organizational Behavior. 2017; 4 (1): 339-366.
4. Mental Capital and Wellbeing ed. C.L. Cooper, U. Goswami. 2009. Wiley-Blackwell. 1040 p.
5. Newman A., Ucbasaran D. Psychological capital: A review and synthesis. Journal of Organizational Behavior. 2014; 35: 120-138.
Сведения об авторах:
Мелехин Алексей Игоревич - медицинский психолог высшей квалификационной категории, психотерапевт, РНИМУ им. Пирогова, ФГБУН Институт психологии РАН. Тел. + 79251115749. E-mail: clinmelehin@yandex.ru. 129366, Москва, ул. Ярославская, д. 13
About the authors:
Melekhin Alexey Igorevich - medical psychologist, psychotherapist, Rnsmu. Pirogov, Institute of psychology Russian Academy of Sciences Tel: +79251115749. E-mail: clinmelehin@yandex.ru, 129366, Moscow, Yaroslavskaya str., 13
ЭРЕКТИЛЬНАЯ ДИСФУНКЦИЯ У МУЖЧИН ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА -СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ДИАГНОСТИКЕ И ЛЕЧЕНИЮ
К.М. Мирзоев, М.Б. Зингеренко
ГБУЗ Московский Клинический Научный Центр им. А.С. Логинова ДЗ, г. Москвы, Россия
Неспособность поддерживать эрекцию полового члена для успешного полового сношения определяется как эректильная дисфункция (ЭД). ЭД возникает у пожилых мужчин и эта проблема стала важной проблемой здравоохранения в связи с увеличением продолжительности жизни. Большинство факторов риска для ЭД неизбежно появляется при старении и даже сам процесс старения является фактором риска для развития ЭД. Эндотелиальная дисфункция, морфологические изменения в пенисе и дефицит тестостерона являются ключевыми механизмы, связанными с развитием ЭД у пожилых людей мужчины. Кроме того, ЭД может быть начальным проявлением опасных для жизни состояний и атеросклероза, и пациенты с ЭД должны быть обследованы на наличие системного сосудистого заболевания. В статье подчеркнуты возрастные изменения при эректильной функции, особый акцент сделан на физиологию эрекции и другие клинические симптомы, связанные с процессом старения и ЭД.
Ключевые слова: эректильная дифункция, пожилой мужчина
ERECTILE DYSFUNCTION IN ELDERLY MEN - MODERN APPROACHES TO DIAGNOSTICS AND TREATMENT
K.M. Mirzoev, M.B. Zingerenko
GBUZ Moscow Clinical Scientific Center named after AS Loginov DZM, Moscow
The inability to maintain an erection of the penis for successful sexual intercourse is defined as erectile dysfunction (ED). ED occurs in older men and this problem has become an important health problem due to an increase in life expectancy. Most of the risk factors for ED inevitably appear with aging and even the aging process itself is a risk factor for the development of ED. Endothelial dysfunction, morphological changes in the penis and testosterone deficiency are key mechanisms associated with the development of ED in the elderly men. In addition, ED may be the initial manifestation of life-threatening conditions and atherosclerosis, and patients with ED should be examined for systemic vascular disease. The article emphasizes the age-related changes in erectile function, special emphasis is placed on the physiology of erection and other clinical symptoms associated with the aging process and ED.
Key words: erectile dysfunction, elderly man.
