Научная статья на тему 'Специфика национального постмодерна: миф и реальность'

Специфика национального постмодерна: миф и реальность Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
556
108
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПОСТМОДЕРН / РОССИЯ / НАЦИОНАЛЬНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ / СТИЛЬ / ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП / POSTMODERN / RUSSIA / NATIONAL IDENTITY / STYLE / IDEAL TYPE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Попов Д.А.

В статье рассматривается проблема существования феномена «национального постмодернизма». Отмечается, что представления о национальном постмодернизме возникли на основе анализа истории предшествующих стилей и течений, порождавших национальные варианты. Вместе с тем постмодернизм, в силу своей эклектичности и «бессодержательности» не может обладать национальным своеобразием, он представляет собой универсальное явление. Обретение постмодернизмом национальной специфики приводит к тому, что он перестает быть постмодернизмом.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

SPECIFICS OF NATIONAL POSTMODERN: MYTH AND REALITY

The article views the problem of existence of the phenomenon of “national postmodernism”. It is pointed out that concepts of national postmodernism emerged based on the analysis of history of the preceding styles and movements, which gave rise to national variations. Alongside with this, postmodernism due to its eclecticity and “inanity” cannot possess national uniqueness, as it is a universal phenomenon. The fact that postmodernism gains national specifics leads to the situation when it ceases to be postmodernism.

Текст научной работы на тему «Специфика национального постмодерна: миф и реальность»

ЗАПАД НА ВОСТОКЕ, ВОСТОКЕ НА ЗАПАДЕ: КРОСС-КУЛЬТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, ВЗАИМНЫЕ ВОСПРИЯТИЯ, ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ

УДК 7.038.6(470+571)

СПЕЦИФИКА НАЦИОНАЛЬНОГО ПОСТМОДЕРНА:

МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ

Д.А. Попов

Саратовский государственный университет, кафедра этики и эстетики E-mail: pvden@yandex.ru

В статье рассматривается проблема существования феномена «национального постмодернизма». Отмечается, что представления о национальном постмодернизме возникли на основе анализа истории предшествующих стилей и течений, порождавших национальные варианты. Вместе с тем постмодернизм, в силу своей эклектичности и «бессодержательности» не может обладать национальным своеобразием, он представляет собой универсальное явление. Обретение постмодернизмом национальной специфики приводит к тому, что он перестает быть постмодернизмом.

Ключевые слова: постмодерн; Россия; национальное своеобразие; стиль; идеальный тип.

SPECIFICS OF NATIONAL POSTMODERN: MYTH AND REALITY

D.A. Popov

The article views the problem of existence of the phenomenon of "national postmodernism". It is pointed out that concepts of national postmodernism emerged based on the analysis of history of the preceding styles and movements, which gave rise to national variations. Alongside with this, postmodernism due to its eclecticity and "inanity" cannot possess national uniqueness, as it is a universal phenomenon. The fact that postmodernism gains national specifics leads to the situation when it ceases to be postmodernism.

Key words: postmodern; Russia; national identity; style; ideal type.

С 90-х гг. XX в. в исследовательской литературе неоднократно высказывалась идея о существовании в настоящее время некоего

феномена «русского постмодернизма». Одним из первых заговорил о нем М.Н. Эпштейн, заявивший о том, что постмодерность как особая сущностная черта русского сознания даже предшествовала формированию постмодернизма на Западе1, позднее со страниц монографий представления о национальном постмодернизме проникли и в публицистику. Так, В. Бондаренко в своей статье, размещенной в «Литературной газете», заявляет, что произведения всех наиболее крупных представителей мирового постмодернизма в первую очередь национальны, и только потом - по-стмодернистичны. Как следствие, «либеральному» постмодернизму Запада противопоставляется, наш отечественный, правильный национальный постмодерн2.

Представления о существовании особого, отечественного постмодернизма очевидно базируется на традиционном видении истории культуры и искусства как истории отдельных течений и стилей и, одновременно, их национальных вариантов. Готика, барокко, классицизм, романтизм, даже авангард и реализм с одной стороны, рассматриваются как интернациональные явления, для них выделяется некий набор универсальных признаков, в совокупности составляющих их идеальный тип в духе Макса Вебе-ра3. Этот идеальный тип можно позднее обнаружить в самых разных феноменах, позволяя их классифицировать и размещать на шкале культурно-исторического развития по принципу «ранний -поздний» или «образцовый - отклоняющийся». С другой стороны, на этот идеальный тип в каждой национальной культуре накладываются дополнительные черты, обусловленные спецификой национального менталитета, культурными особенностями, влиянием местных традиций, и т. д. Признаки эти определяются уже другим идеальным типом, «идеальным типом нации», который тоже по-своему константен, и сохраняется от эпохи к эпохе.

Таким образом, национальный вариант того или иного большого стиля (течения) может рассматриваться как результат взаимодействия двух условных констант: синхронно существующей константы стиля (течения) той или иной эпохи, и диахронно существующей константы национального типа. При этом и пер-

1 Эпштейн М.Н. Постмодерн в русской литературе. М., 2005. С. 16.

2 Бондаренко В. Жрецы русского постмодерна // Литературная газета. 2012. № 36.

3 Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания / / Вебер М. Избр. произведения. М., 1990. С. 389.

вый, и второй идеальный типы обладают как планом содержания, так и планом выражения. Художественный (большой) стиль обусловлен не только формальными признаками, но и неким идейным зарядом, мироощущением. Готика - это не только вытянутые вверх шпили, а барокко - не только причудливость и текучесть. За внешними формами готики скрывается устремленность к небу, экстатическое религиозное напряжение, а за формами барокко -динамичная тревожность, пышность, величие и стремление поразить богатством.

То же самое можно сказать и о национальном стиле, он также обладает и планом содержания, включающим в себя национальный характер, ценности, идеалы и т. д., и планом выражения, т. е. формами, с которыми привычно связывают это содержание. С каждым этносом на архетипическом уровне восприятия ассоциируются некие формообразующие принципы: от луковичных форм русских церквей до силуэта Тауэра, от китайской пагоды до куполов восточных мечетей. Это касается не только изобразительного искусства, но и литературных форм: цветистость арабской речи или лаконизм римлян позволяют «опознавать» за ними дух той или иной национальной культуры. Отметим, даже формы индивидуального творчества отдельных представителей той или иной культуры, прочно с ней ассоциирующихся, могут приобретать в глазах носителей другого культурного сознания более общее значение и становиться признаком присутствия в них ценностей определенной национальной культуры.

Очевидно, что при формировании национального варианта того или иного стиля и течения взаимодействие двух выделенных нами идеальных типов осуществляется и на уровне содержания, и на уровне выражения. Не только формальные черты национального и большого стилей переплетаются, но переплетаются и ценности, и идеалы, за ними стоящие. Так, здания церквей, активно строившихся в России в 90-е гг. XX в., причудливо сочетали в себе функционалистскую сухость, опознаваемую как дух современности и дань ее требованиям, с куполами и закомарами древнерусской архитектуры, воплощающими верность национальной традиции.

Само исследование национального варианта какого-либо стиля как правило оказывается его «разложением» на черты общестилевые и черты национальные, анализом их взаимовлияния, и взаимной трансформации. Так, к примеру, при исследовании французского романтизма, отмечают и его общеромантические особен-

ности (эмоциональность, иррациональность, возвышенную приподнятость), и специфически французские черты (революционность, разрыв с прошлым, стремление к радикальному обновлению общества, связь с демократическом движением).

Теперь мы должны посмотреть, применима ли эта универсальная схема к постмодерну. И здесь мы сразу сталкиваемся со сложностями. Прежде всего, встает вопрос о том, может ли постмодерн считаться стилем, т.е. обладает ли он какими-то устойчивыми формальными признаками. По своей природе он является эклектикой, а эклектика есть отрицание стиля, беспорядочно смешивающее разнородные элементы.

Правда, существует точка зрения, согласно которой эклектика также является стилем, т.е. «стилем» оказывается его принципиальное отсутствие. Главным формообразующим принципом постмодерна как манифестации эклектики становится отрицание любых принципов, т. е. сколько-нибудь устойчивой последовательности формальных признаков даже в творчестве одного автора или в составе одного произведения. Однако именно эту особенность начинают классифицировать как стилевой признак для искусства постмодерна. Так, Е.А. Стеценко считает, что хотя «определение единого стиля постмодернизма - не простая задача», «он достаточно узнаваем». Особенность этого стиля она обозначает именно как фрагментарность4.

Однако даже если согласиться считать «постмодерн» стилем, может ли он порождать какие-то национальные варианты? Рассмотренный нами выше подход предполагает, что он имеет не только какие-то стилевые особенности, но и устойчивое содержание, и к этому содержанию и стилевым особенностям могут «добавляться» национальные черты и национальное содержание, вступая с ними в отношения органического единства.

Если рассматривать постмодерн уже не как стиль, а как течение, для которого важны в первую очередь уже не стилевые характеристики, а идейные особенности, то его содержательные признаки достаточно хорошо описаны. К ним относят интертекстуальность, цитатность, игровой и ироничный характер, нелинейность, отсутствие авторской позиции. Все эти признаки, как и рассматривавшаяся выше фрагментарность, не случайны, поскольку связаны в единое целое общей идеей, выглядящей при

4 Стеценко Е.А. Концепты хаоса и порядка в литературе США (от дихотомической к синергетической картине мира). М., 2009. С. 157.

этом парадоксально, поскольку представляет собой ее отсутствие, пустоту. Однако такая пустота в данном конкурентном случае -залог полной свободы читателя (зрителя), вкладывающего в произведение тот смысл, который ему нравится или не вкладывающего туда вообще ничего. Проблема в данном случае заключается в том, а может ли в такое произведение быть вложено нечто национальное?

Важнейшей чертой постмодерна является бесконечная вариативность интерпретаций его текстов. Поэтому в постмодернистском произведении при желании может быть вычитана и какая-то национальная идея. Но проблема в том, что в том же самом произведении может быть обнаружена и какая-то другая идея, «антинациональная» по своей направленности. Более того, постмодернистское произведение всем своим строем будет постоянно подчеркивать «условность» и первого, и второго прочтения, деконструируя их и иронизируя над ними.

Пустота постмодернистского произведения, оборачивающаяся при необходимости любым содержанием, на самом деле желает оставаться пустотой. Любое привнесенное в него содержание оно тут же «сбрасывает», подчеркивая его произвольность и субъективность. Поэтому никакое дополнительное устойчивое содержание в него вложено быть не может. Пустота на то и пустота, что любое положительное и однозначное добавление к ней прекращает ее бытие как пустоты и делает ее «чем-то», стало быть, она пустотой быть перестает. А защита пустоты как условия свободы есть основная интенция постмодерна, отсюда его устойчивая идиосинкразия к любым четко определяемым идеям, которые в его пространстве подвергаются радикальной деконструкции.

Национальный идеальный тип и есть то нечто, добавление чего к постмодерну уничтожает последний. В этом случае могут оставаться какие-то внешние признаки постмодерна, вроде игры цитатами или фрагментарности, но это будет имитация постмодерна, а не постмодерн.

Примером может служить творчество В. Пелевина, которое только по ошибке иногда причисляют к постмодернизму. Действительно, все внешние постмодернистские признаки в романах и рассказах Пелевина налицо: игра цитатами, деконструкция текстов, бесконечные переинтерпретации известных фраз и слоганов. Но для автора - это только способ расчистить дорогу своим взглядам, основанным на буддийском мироощущении. Постмо-

дернизм в тексте Пелевина используется как таран для уничтожения мешающих ему концепций и взглядов, с его помощью он деконструирует все, но только не собственные представления. По меткому наблюдению С. Корнева, Пелевин - писатель-идеолог, а не постмодернист5. Как проповедник-идеолог он действительно является в значительной степени наследником русской литературы и ее традиций, но только как религиозный проповедник, а не как постмодернист, каковым он только кажется по внешним признакам.

Защитники существования русского национального постмодернизма иногда апеллируют к тому, что таковой должен развивается и развивается исключительно на почве цитат из русской классической культуры. Такой феномен действительно существует: к примеру, образцовый для 1990-х гг. постмодернистский текст Дмитрия Галковского6 весь построен на игре с русской литературной классикой, так же как и более ранний «Пушкинский дом» А. Битова7, от которого иногда ведут отсчет существования «русского постмодернизма». Подобная опора на национальную классику возможна не только в области литературы, но и других искусств - так, архитектура постмодерна может цитировать национальные стили прошлого, постоянно отсылая к ним своими формами. Об этой ее особенности говорил еще главный теоретик постмодернистской архитектуры Ч. Дженкс анализировавший творчество голландских архитекторов 70-х гг. XX в., которые отрезали верхушки фасадов голландских домов, чтобы соединить «наше время» с традиционной формой8.

Национальность постмодерна видят также в особых языковых играх, где используются омонимы, ассоциации и созвучия, характерные только для данного языка и никакого другого.

Но делает ли такая игра постмодерн национальным?

В плане выражения такой постмодернизм действительно становится почти не отличимым от «национального стиля», что и вводит теоретиков в заблуждение. Мы встречаемся в нем с узнаваемыми персонажами, приемами, элементами и формами, тесно связанными в нашем сознании с отечественной классикой и ассоциирующимися с ее содержанием. С точки зрения формальных

5 Корнев С. Столкновение пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим? / / Новое литературное обозрение. 1997. № 28. С. 245.

6 Галковский Д.Е. Бесконечный тупик. М., 1997.

7 Битов А.Г. Пушкинский дом. Харьков, 1996.

8 Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма. М., 1985. С. 98.

признаков происходит кажущееся слияние двух идеальных типов по той формуле, которую мы рассматривали выше: постмодернистская ризома становится каркасом, на которую как бы «навични-ваются» всевозможные элементы, или, точнее, осколки классики. Постмодернистская фрагментарность начинает выглядеть как специфический способ репрезентации национально-традиционного. Это как раз и заставляет исследователей думать, что перед нами привычное взаимодействие национального и эпохального стилей.

Однако на уровне содержания никакого взаимодействия постмодерна и национальной классики не происходит. Специфические языковые игры, на каком бы языке они ни шли, остаются бессодержательными и бессмысленными. Постмодернизм остается собой, т.е. пустотой, а пустота не может быть русской, французской, немецкой или какой-то еще. Она есть всего лишь пустота.

Только присутствие узнаваемых форм, сюжетов, реплик, персонажей заставляет «читателя» или «зрителя» полагать, что и содержание также будет узнаваемым, связанным с привычной национальной проблематикой и идеями. Но этого содержания нет, а его присутствие - лишь постмодернистская саморазоблачающаяся иллюзия, в любой момент готовая исчезнуть.

Процедура подобного исчезновения часто связана с тем, что постмодерн готов в любой момент начать разбавлять чисто национальные элементы элементами заимствованными, и в каких угодно пропорциях. В творчестве патриарха «итальянского» постмодернизма у. Эко мы постоянно находим отсылки к греко-римской, английской, немецкой, французской культурам, так же, как и в творчестве любого другого постмодерниста. С точки зрения самого постмодерна такое разбавление национального космополитичным является оправданным и даже необходимым, поскольку расширяет возможности автора, но никак не сказывается на содержании произведения, которое все равно остается «отсутствующим». Этот феномен наглядно демонстрирует универсальность постмодернистского сознания и его «непривязанность» к конкретным национальным культурам.

Таким образом, можно констатировать, что никакого «национального» постмодерна существовать не может. Это некий миф, вызванный инерцией предшествующей эпохи, эпохи модерна, когда национальные варианты того или иного течения или стиля действительно могли воплощаться, поскольку в ту эпоху их фор-

мы имели устойчивые значения, способные определенным образом комбинироваться.

Если теперь постмодерн и использует специфические и привычные национальные формы, то это всего лишь мимикрия под привычный национальный стиль. Заимствованные у традиции формы деконструируются, как и всякие другие, становясь бессодержательными и бессмысленными по своей сути. И любой, ищущий в постмодернизме «национальную специфику», попадает в обычную постмодернистскую ловушку: он видит в постмодернистском зеркале то, что хочет увидеть, не замечая, что пустое зеркало насмехается над ним, возвращая ему его же собственное искаженное отражение.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.