CC BY
227
Д.А. Самарин (Якутск)
СПЕЦИФИКА МЕТОДОВ О. ЕСПЕРСЕНА И Л.В. ЩЕРБЫ
Onomasiological theories of O. Jespersen and L. V. Scerba are characterized by some common and different features. O. Jespersen and L. V. Scerba were dealing with problems of phonetics, morphology and syntax. When O. Jespersen’s grammar included the theory of notional categories and the theory of «the three ranks», L. V. Scerba developed a theory of parts of speech and founded «a category of state». Both researchers insisted on a strict division of onomasiological and semasiological methods.
Датский лингвист О. Есперсен и русский ученый Л.В. Щерба -выдающиеся представители ономасиологического направления в языкознании первой половины ХХ в. Несмотря на тот факт, что между ними не было непосредственного общения, в их грамматических теориях обнаруживаются некоторые общие черты. С другой стороны, в них имеются и значительные отличия.
Цель настоящей статьи - наметить путь для выявления общих и специфических черт грамматических концепций О. Есперсена и Л.В. Щербы.
Датский лингвист Иене Отто Харри Есперсен (1860-1943) - вы дающийся авторитет в области английской грамматики, лингвистической теории, истории английского языка, общей фонетики. Его «Фонетика» (1897-1899) долгое время оставалась лучшим изложением основ общей фонетики. Он способствовал реформированию обучения иностранным языкам в Европе, а также стал создателем международного языка «новиаль».
Свою первую серьезную работу, посвященную фонетическим законам, О. Есперсен опубликовал в 1886 г., за год до получения магистерской степени по французскому языку в Копенгагенском университете. Будучи профессором английского языка Копенгагенского университета (1893-1925 гг.), он возглавлял
движение в пользу преподавания иностранных языков на базе разговорной речи, а не изучения грамматик и словарей и создал ряд учебников, которые использовались не только в Дании, но и в других странах. Свои теоретические взгляды на проблемы обучения
иностранным языкам он изложил в работе «Как обучать иностранному языку» (1901 г.). Серьезное внимание он уделял процессу овладения языком детьми.
Большая часть работ Есперсена посвящена английскому языку. Г лавная его работа в этой области - энциклопедический труд «Грам матика современного английского языка» в 7 томах (1909-1949). Работа 1905 г. «Рост и структура английского языка» была переиздана в 1969 г.
Российский ученый Лев Владимирович Щерба (1880-1944), непосредственный ученик И.А. Бодуэна де Куртенэ, преподавал в Ленинградском, затем в Московском университетах. С 1943 г. ему присвоено звание академика.
К его основным исследовательским интересам относятся проблемы фонетики и фонологии. Он был виднейшим специалистом в области экспериментальной фонетики. Кроме того, он занимался различными проблемами общего языкознания - морфологии и лексики, взаимоотношения грамматических и лексических категорий, словообразования, синтаксиса, лексикографии, французского языка, а также методики преподавания иностранных языков.
О. Есперсен считал очень важным разграничение ономасиологического и семасиологического подходов к изучению языка. В своей «Философии грамматики» (1924) он применил термин «морфология» для обозначения семасиологического подхода, а термин «синтаксис» - для обозначения ономасиологического подхода.
Необходимость строгого размежевания данных подходов понимал и Л.В. Щерба. Поэтому он отграничивал «активную» (ономасиологическую) грамматику от «пассивной» (семасиологической) грамматики.
Так как главные действующие лица в речевом общении -говорящий и слушающий, то без разделения ономасиологического и семасиологического подходов не обойтись.
Неоспоримо значение трудов О. Есперсена и Л.В. Щербы в области фонетики. Необходимо остановиться, во-первых, на одной крупной фонетической проблеме, а именно на теории слога.
До последнего времени широкое распространение имеет теория слога О. Есперсена, построенная, как известно, на различной «сонорности» (Schallfulle) звуков [Jespersen, 1913: 190].
Проблема слога была поставлена Л.В. Щербой по-новому. Теория слога Л.В. Щербы была изложена им в его «Фонетике французского языка»: «Речь наша представляет собой звуковой поток, на слух непосредственно распадающийся с разных точек зрения на различные отрезки большей или меньшей длины, причем самым мелким отрезком является слог. В центре каждого слога имеется фонема, могущая быть более или менее продленной без всякого ослабления или усиления и называемая слогообразующей, или слоговой, фонемой. Ей может предшествовать группа звуков, которые составляют непрерывно усиливающуюся цепь и которые называются неслогообразующими, или неслоговым. Всякая остановка в усилении создает новую слоговую, или слогообразующую, фонему и, таким образом, новый слог» [Щерба, 1937: 138].
Значительную часть теории слога составляет вопрос слогораздела, решаемый Л.В. Щербой с помощью введения понятий трех артикуляционных типов согласных: сильноначальных,
сильноконечных и двухвершинных согласных.
Первый тип - сильноначальные - произносится (что ясно уже из самого термина) в начале артикуляции с сильным мускульным напряжением, спадающим к концу; оттого он всегда энергично присоединяется к предшествующему гласному, как бы замыкая слог. Примером сильноначальных могут служить русские конечные согласные (ум, кот, столб и т. п.) или немецкие согласные после кратких гласных (Gas-te, Ыш^е и т. п.). Слогораздел в этом случае будет, следовательно, происходить всегда после них.
Второй тип - сильноконечные - артикулируется, напротив, в начале со слабым мускульным напряжением, возрастающим к концу, в результате чего они всегда присоединяются к последующему гласному, и граница слога будет проходить перед ними. Примером сильноконечных служат русские начальные и интервокальные согласные - ма-ло, до-ма, или немецкие согласные после долгих гласных - пе^теп, а-теп и т. п.
Третий тип - двухвершинные - произносится с сильным мускульным напряжением в начале, затем спадающим и вновь возрастающим к концу. Таким образом, слогораздел пройдет внутри согласного на месте максимального ослабления напряжения.
Рассмотрение фонетических принципов О. Есперсена и Л.В. Щербы показывает отношение фонетики к их грамматическим системам. Здесь встает вопрос об основной единице языка - слове.
В современной лингвистике, как и в лингвистике XIX - начала XX вв., фонетический критерий считается неприложимым к понятию слова. В классической фонетике отсутствие таких границ считалось аксиомой. О. Есперсен, например, утверждал: «Слово - это отнюдь не фонетическое понятие; даже самое тщательное фонетическое исследование не может нам показать, из скольких слов состоит произнесенное высказывание или кончается одно слово и начинается другое» [Jespersen, 1913: 206].
А какую грамматическую функцию придавал слову Л.В. Щерба? B «Очередных проблемах языковедения» он отмечал: «Все формы слов, имеющие синтаксическое значение, естественно вошли бы в грамматику» [Щерба, 2004: 51].
О. Есперсен сводил понятие языковой формы к ее звуковой стороне, и на звуковом сходстве между разными единицами объединял их в одну «морфологическую» (формальную) структуру. Например, в одну формальную структуру у него попадали слова с окончанием -s: (dogs, takes, Ann’s).
О. Есперсен фокусировал внимание на содержательных категориях, выражающихся в языке с помощью морфологических средств. Так он выявлял содержание понятийных категорий. Теория понятийных категорий показывает способ исследования системы номинативных средств языка.
Словообразованию в исследованиях Л.В. Щербы отводится значительное место. Причем, как указывает В.П. Даниленко, лишь одно активное словообразование входит у Щербы в «грамматику», в то время как пассивное словообразование он включал в «лексику» («словарь») [Даниленко, 1990: 301].
Правила словообразования, т.е. вопрос о том, как можно образовать новые слова, Л.В. Щерба считал одним из основных отделов грамматики. В работе «Очередные проблемы языковедения» он продолжал свою мысль: «Вопрос же о том, как сделаны готовые слова, - дело словаря, где должна быть дана и делимость слова, если его состав еще ощущается и может быть действенным фактором речи (parole); при этом могут быть случаи переходные, когда то или другое слово может забываться и делаться как бы вновь. Писальщик, читальщик, ковырялъщик никогда не входили и не входят еще в словарь, но могут быть всегда сделаны и правильно поняты; подавальщик, подавальщица - слова сделанные, но могут создаваться и вновь; носильщик, писатель - слова, безусловно, вошедшие в
словарь, но еще вполне живые в своем составе и могли бы быть сделаны; метельщик - слово, давно сделанное, заново сделано быть не может, но в составе своем понятное (хотя исторически, вероятно, от метла, а не от мести); слова свинец, огурец и т. п. в составе своем уже плохо понятны и раскрываются только при исследовательском подходе» [Щерба, 2004: 51,52].
В статье «Преподавание иностранных языков в средней школе», как отметил В.П. Даниленко, раскрывается иной подход к дисциплинарному статусу пассивного словообразования. Демонстрируя способ изложения материала в пассивной грамматике, Л.В. Щерба предложил начать с описания морфологических формантов и их функций, затем перейти к описанию словообразовательных формантов и их функций (сюда он включал, например, суффикс «-тель» со значением действующего лица), в последнюю очередь обратиться к отображению синтаксических явлений. Пассивному словообразованию в данной статье придавался статус «грамматической», а не «лексической» дисциплины. Это, второе, решение проблемы дисциплинарного статуса словообразования подходит к щербовской интерпретации грамматического как типового, а лексического как единичного. Следовательно, можно полагать, что Л.В. Щерба пришел, в конечном счете, к включению в грамматику не только активного, но и пассивного словообразования. Задачи последнего из этих разделов словообразования он связывал с обрисовкой словообразовательных средств языка и их функций в уже созданных словах, а задачи активного словообразования - с обрисовкой тех способов словообразования, посредством которых могут создаваться в данном языке новые слова [Даниленко, 1990: 301]. Л.В. Щерба выделял четыре способа словообразования - «морфологический» (суффиксацию, префиксацию и т. п.), «фонетический» («зелень» от «зеленый»), словосложение и «семантический» («ручка» в переносном значении от «ручка» в прямом) [Щерба, 2004: 52-53].
Изложение морфологических фактов в пассивной грамматике Л.В. Щерба, подобно О. Есперсену, предлагал проводить от однотипных в звуковом отношении морфологических показателей к указанию их семантических функций.
В статье «Преподавание иностранных языков в средней школе» Л.В. Щербой показаны принципы пассивной грамматики.
Для пассивного знания языка, т.е. для его понимания, Л.В. Щерба предлагал излагать факты так:
«Окончания -ам, -ами, -ах имеют значения дательного, творительного и предложного падежей множественного числа имен существительных: стол-ам, стол-ами, (о) стол-ах, кольц-ам, кольцами, (о) кольц-ах; звер-ям (т.е. ^у'ег'-ат]), звер-ями (т.е. ^у'вгг-атЧ], озвер-ях (т.е. [г^'вг'-ах]) и т.д.» [Щерба, 2004: 333].
«Окончание -а имеет ряд значений:
а) Родительного падежа единственного числа имен существительных мужского и среднего рода (дополнительный признак - относящееся к данному слову прилагательное с окончанием -ого, -его): добр-ого (мальчик-а), дальн-его (окн-а), больш-ого (счасть-я, т.е. [scrasrtj-a]).
б) Именительного падежа множественного числа имен существительных среднего и мужского рода (дополнительный признак - относящееся к данному слову прилагательное с окончанием -ые/-ие или на -и): дальн-ие (окн-а), красив-ые (город-а), чь-и (дом-а) и т.п.
в) Именительного падежа единственного числа женского рода (дополнительный признак - относящееся к данному слову прилагательное с окончанием -ая/яя или -я): бел-ая (стен-а), дальн-яя (дорог-а), чь-я (книг-а).
г) Предикативной (краткой) формы женского рода имен прилагательных (бумага) хорош-а, она вполне искренн-я (т.е.[ is-krenл-а]).
д) Именительного падежа единственного числа женского рода имен прилагательных, притяжательных и местоименных: отцов-а, мамина, лись-я (т.е. [lrisJ-a\), мо-я (т.е. [та/-а]), наш-а, сам-а, чь-я (т.е. [с/а]).
е) Деепричастия настоящего времени: нес-я (т.е. [nresr-a]), нос-я (т.е. [пая'а]), жужж-а» [Щерба, 2004: 334].
Факт включения Л.В. Щербой в одну формальную структуру омонимичных единиц свидетельствует о том, что российский исследователь, как и О. Есперсен, принимал фонационную форму семасиологического подхода к изучению языка.
Задачи активной морфологии ученый связывал с созданием словоформ в акте фразообразования. Л.В. Щерба замечал в вышеупомянутой статье: «Далее должны излагаться способы
образования форм падежей. В соответствии с тем, что выше, в плане
пассивной грамматики, говорилось об окончаниях -ов, -ей и о нулевом окончании как о признаках родительного падежа имен существительных множественного числа, и чего было более чем достаточно для человека, обучающегося лишь пассивному владению языком, -здесь, в плане активной грамматики, придется изложить правила образования форм родительного падежа множественного числа приблизительно в следующем виде: родительный падеж множественного числа образуется посредством нулевого окончания от существительных, имеющих в именительном падеже единственного числа какое-либо окончание (книг-а - книг-, зе мл-я -земель-, кольц-о - колец-, имени-е - имений-). Он образуется посредством окончаний «-ов» или «-ей» от существительных, имеющих нулевое окончание в именительном падеже единственного числа: посредством первого - от основ на твердую согласную и на j и посредством второго - от основ на мягкую согласную и на ш, ж (стол - стол-ов, купец - купц-ов, край - краев (т.е. «к^-о£»), тень -тен-ей, гость - гост-ей, шалаш - шалаш-ей, нож - нож-ей). Эти правила имеют довольно много исключений (полей, морей, далей вместо ожидаемых поль, морь, даль; сапог, чулок, носок, вместо ожидаемых сапогов, чулков, носков и др.). Все эти исключения должны быть изучаемы в словарном порядке» [Щерба, 2004: 338].
При фонационном подходе к трактовке понятия «языковая форма» совокупность языковых средств, выражающих определенное содержание и имеющих различное звучание, воспринимается как содержательная структура языка. В этом случае традиционная семасиологическая грамматика переосмысливается с позиций ономасиологической грамматики. Возможности фонационного подхода к интерпретации понятия «языковая форма», наряду с этим, ограничены. Этот подход позволяет переосмыслить традиционную семасиологическую грамматику лишь с функциональноономасиологической точки зрения, т.е. с учетом функционирования в речевой деятельности говорящего семасиологических структур языка. Но он не позволяет развертывать такие структуры до настоящей ономасиологической широты.
Для Л.В. Щербы, как и для О. Есперсена, при подведении слова под грамматическую категорию решающую роль играла его функция в предложении. «Чтобы узнать, к какому классу принадлежит слово, -писал Есперсен, - недостаточно рассматривать его форму саму по себе; решающим моментом должно быть “поведение” слова в речи по
отношению к другим словам и поведение других слов по отношению к данному слову» [Jespersen, 1933: 71].
Ю.А. Левицкий и Н.В. Боронникова отмечали, что О. Есперсен хотел выяснить, «какие категории мышления находят отражение в грамматических категориях и в какой степени они соответствуют друг другу или расходятся друг с другом. В этом плане интересен анализ грамматической категории времени (tense) и ее взаимоотношения с категорией реального времени (time)» [Левицкий, Боронникова, 2005: 234].
Кроме грамматических категорий, определяющих структуру того или иного языка, можно обнаружить еще и внеязыковые категории, независящие от языка. О. Есперсен говорил, что эти категории универсальны ввиду применимости ко всем языкам, хотя они выражаются в языках отчетливым и недвусмысленным образом. Некоторые из них относятся к таким фактам внешнего мира, как пол, другие - к умственной деятельности или к логике. Есперсен называл эти категории понятийными категориями. Задачей грамматиста он считал умение разобраться в соотношении, существующем между понятийной и синтаксической категориями. Соответственно, любой анализ грамматических явлений предполагает тройное подразделение на три ступени, или троякий подход: (А) форма, (Б) функция и (В) понятие. При этом грамматика должна устанавливать факты, а не положения.
Проводя различие между подлежащим и сказуемым, Есперсен показывал, что первое обычно обозначает нечто данное, известное, тогда как второе - нечто новое, сообщающее о подлежащем. Тем не менее в сказуемом не обязательно содержится новое, но оно всегда состоит в связи подлежащего и сказуемого, в самом факте соединения этих двух компонентов.
Значительной частью общей концепции О. Есперсена является его синтаксическая теория рангов подчинения. Согласно этой теории, следует различать слова первичные (абсолютно определяемые), слова вторичные (адъюнкты), определяющие слова первого ранга, и слова третичные (субъюнкты), определяющие слова второго ранга. К первым относятся существительные, ко вторым - прилагательные и глаголы, различие между которыми проявляется в характере их связи с существительными, а к третьим - наречия.
Теория «трех рангов», разработанная О. Есперсеном, демонстрирует функционирование номинативных средств в речевой
деятельности говорящего. Соответственно, теория «трех рангов» переосмысливает традиционное учение о членах предложения с позиций говорящего.
Свою теорию частей речи в русском языке Л.В. Щерба строил с учетом функции слов в предложении. Достижением Л.В. Щербы стало установление в системе русских знаменательных частей речи новой категории - категории состояния. Это открытие сделано Л.В. Щербой совершенно самостоятельно, но пути к нему уже были указаны предшествующими грамматическими наблюдениями русистов, которые ссылались на своеобразие функций таких слов, как нельзя, жаль, совестно, боязно, рад, горазд, и т. д. Как подчеркнул В.В. Виноградов, «Л.В. Щерба готов был «отметить еще одну категорию слов знаменательных, хотя она никогда не бывает самостоятельной - это слова вопросительные. Формальным ее выразителем является “специфическая интонация синтагмы (группы слов), в состав которой входит вопросительное слово”» [Виноградов, 1951: 53]. Позднее Л.В. Щерба согласился, что эта категория не соотносительна с другими «частями речи» и что лучше ее связать с категорией модальных слов.
Словосочетанию, рассматриваемому изолированно, независимо от предложения, высказывания, присуще лишь номинативное значение. Словосочетание в этом аспекте само по себе еще не является средством сообщения (коммуникации). Синтагма же существует только как конструктивный элемент связного изложения и сообщения. Но у Л.В. Щербы эти понятия «синтагмы» и «словосочетания» не всегда различаются достаточно четко и резко.
Необходимо указать, что в понимании предложения у Л.В. Щербы были большие колебания в его ранних работах. С одной стороны, Л.В. Щерба готов был согласиться с О. Есперсеном, который учил: «Предложение есть целиком понятийная категория (a purely notional category): от слова или группы слов не требуется никакой
специальной грамматической формы для того, чтобы они могли быть названы предложением» [Jespersen, 1924: 308].
И с этой позиции термин «предложение» можно было применить к любому высказыванию, начиная от междометного возгласа и кончая развитым и многосоставным периодом. С другой стороны, ближе всего как будто термин предложение подходил бы к двучленному словесному выражению логического суждения.
Здесь снова нужно отметить строгое различение Л.В. Щербой активной и пассивной грамматики. «Пассивная грамматика изучает функции, значения строевых элементов данного языка, исходя из их формы, то есть из внешней их стороны. Активная грамматика учит употреблению этих форм» [Щерба, 2004: 333].
Активная грамматика учит выражать свои мысли, а пассивная грамматика учит понимать чужие. Особый интерес в связи с этим представляет учение Л.В. Щербы о строевых элементах предложения, к которым он относил порядок слов, аффиксы, окончания и строевые слова. Как писал И.В. Рахманов, «по мнению Л.В. Щербы, к ним следует относить не только служебные (предлоги, союзы, вспомогательные глаголы и т. д.), но и знаменательные слова, которые выполняют в предложении строевую функцию, например, многие наречия, местоимения, глаголы типа начинать, переставать, продолжать и т.п., а в известной мере также транзитивные глаголы, значение которых становится полнозначным только в сочетании с прямым дополнением. Ср.: Он пьет - Он пьет чай или: Сейчас он много пишет - Сейчас он пишет письмо. Строевые элементы -аффиксы - окончания, строевые слова и порядок слов - делают строй предложения прозрачным, а иногда даже дают возможность понять общий смысл предложения, лишенного его знаменательных элементов» [Рахманов, 1981: 216].
Ономасиологический и семасиологический подходы к исследованию языковых явлений - словно две стороны одной медали, так как представить себе существование лишь одного из них не представляется реальным. В процессе общения, обучения или исследования происходит взаимодействие этих подходов, ведь именно в речи реализуются единицы языка.
На необходимости строгого размежевания ономасиологического и семасиологического подходов настаивали, помимо О. Есперсена и Л.В. Щербы, такие видные лингвисты XX в., как Ш. Балли, Ф. Брюно, В. Матезиус, а позднее - М. Докулил, В. Шмидт, В.Г. Гак и А.В. Бондарко. Необходимость разграничения этих подходов вытекает из своеобразия языковых структур, которыми пользуются говорящие и слушающие.
Наряду с изучением крупных лингвистических проблем многие выдающиеся ученые проявляли большой интерес к методике преподавания языков и плодотворно работали в этой области. В зарубежном языкознании это, например, имена X. Суита, О.
Есперсена, В. Фиэтора, а в отечественном - Л.В. Щербы, А.М. Пешковского, А.Н. Гвоздева и прочих. Соотношение общеязыковедческих и методических интересов у всех этих ученых не было идентичным. Не будет утрированием мысль о том, что наиболее глубокое общеязыковедческое обоснование методических идей встречается именно в трудах Л.В. Щербы.
В отличие от ряда лингвистов, таких, как Суит, Есперсен, Пасси, Фиэтор и др., приверженцев прямого метода, которые сосредоточили свое внимание на методике обучения устной речи, Л.В. Щерба разработал оригинальную методику обучения чтению, в которой очень важное место занимает лингвистический анализ текста.
Если О. Есперсен много занимался теоретическими вопросами английского языка, то Л.В. Щерба основной фокус своих исследований поместил в поле русского и французского языков. Но и Есперсен, и Щерба рассматривали в своих грамматиках также и другие языки. Оба ученых внесли свой вклад в теорию разграничения семасиологического и ономасиологического подходов к исследованию языка.
Создавая свою концепцию ономасиологической грамматики, Л.В. Щерба перенял некоторые идеи О. Есперсена. Но его «активная грамматика» значительно отличается от теории «трех рангов» датского исследователя. Теоретическая ценность методов О. Есперсена и Л.В. Щербы для современного языкознания и проведения будущих исследований во всех разделах грамматики несомненна, но исследовательские подходы датского и русского ученых требуют еще дальнейшего изучения.
Библиографический список
1. Виноградов, В.В. Общелингвистические и грамматические взгляды акад. Л.В. Щербы [Текст] / В.В. Виноградов // Памяти академика Льва Владимировича Щербы (1880-1944): сборник статей. - Л.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та имени А.А. Жданова, 1951. - С. 31-62.
2. Даниленко, В.П. Ономасиологическое направление в грамматике [Текст] / В.П. Даниленко. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1990.
3. Левицкий, Ю.А. История лингвистических учений [Текст] / Ю.А. Левицкий, Н.В. Боронникова. - М.: Высшая школа, 2005.
4. Рахманов, И.В. Метод анализа текста [Текст] / И.В. Рахманов // Теория языка, методы его исследования и преподавания. -Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1981. - С. 215-220.
5. Щерба, Л.В. Очередные проблемы языковедения [Текст] / Л.В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. - Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - С. 39-59.
6. Щерба, Л.В. Преподавание иностранных языков в средней школе. Общие вопросы методики [Текст] / Л.В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. - Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - С. 319-338.
7. Щерба, Л.В. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским: пособие для студентов факультетов иностранных языков [Текст] / Л.В. Щерба. - Л.-М.: Учпедгиз, 1937.
8. Jespersen, О. Essentials of English Grammar [Text] / О. Jespersen. - London: G. Allen & Unwin LTD, 1933.
9. Jespersen, О. Lehrbuch der Phonetik [Text] / О. Jespersen. - 2-е Aufl. Leipzig -Berlin, 1913. (цит. по: Матусевич М.И. Л.В. Щерба как фонетик, 1951).
10. Jespersen, О. Philosophy of Grammar [Text] / О. Jespersen. - London, 1924 (цит. по Виноградов В.В. Общелингвистические и грамматические взгляды акад. Л.В. Щербы, 1951).
