CC BY
22
ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ
УДК: 821.111
ББК: 84(7)
Асанова Э.Р.
СПЕЦИФИКА ГЕРОЯ В ШПИОНСКОМ РОМАНЕ ДЭНИЕЛА СИЛВЫ
Asanova E.R.
THE SPECIFICS OF THE HERO IN A SPY NOVEL BY DANIEL SILVA
Ключевые слова: Дэниел Силва, Габриель Аллон, протагонист, шпионский роман, авторское сознание, читатель, повествователь, точка зрения, миссия, миф.
Keywords: Daniel Silva, Gabrielle Allon, main character, spy novel, author's consciousness, reader, narrator, point of view, mission, myth.
Аннотация: в статье исследована фигура главного героя в романе Д. Силвы «The Confessor», что позволило сделать выводы о реализации определенных авторских стратегий относительно завершения эстетического события. Романный герой Габриель Аллон создан автором по модели мифического героя, что позволило перевести ситуацию национального и конфессионального противостояния в эпическую парадигму, выявить ее непреходящий характер.
Шпионский роман оказался достаточно репрезентативным жанром для реализации героического модуса художественности. Главный герой романа имеет четко прописанную мифологическую природу на уровне происхождения, именования, биографии. Герой не выбирает свою судьбу, а выполняет миссию, которая возложена на него свыше. На протяжении романного события реализуются все традиционные для мифологического героя качества -избранность, необыкновенная сила, таланты, исполнение долга, сочетание личного и общего в мотивах действий с преобладанием последнего. Как и в мифе, герой выполняет поставленную задачу, восстанавливает порушенную гармонию. В данном случае - создает безопасные условия для формирования диалога между католической церковью и еврейским миром. Такой мифологизированный герой наилучшим образом подходит на роль протагониста в шпионском романе, сосредоточенном на изображении столкновения межгосударственных интересов. Д. Силва традиционную шпионскую тему, с одной стороны, глобализирует, охватывая в романе интересы многих стран, а с другой - гуманизирует, утверждая веру в способность человека сохранять свою природу. В жанровом отношении наличие мифологизированного героя свидетельствует об актуализации в шпионском романе эпопейных признаков.
Annotation: the article deals the figure of the main character by D. Silva's novel "The Confessor", which allowed us to draw conclusions about the implementation of certain author's strategies regarding the completion of an aesthetic event. The author created the novel hero Gabriel Al-lon based on the model of a mythical hero, which made it possible to translate the situation of national and confessional confrontation into an epic paradigm, and to reveal its enduring character. The spy novel turned out to be a fairly representative genre for the implementation of the heroic mode of artistry. The main character of the novel has a clearly defined mythological nature at the level of origin, naming, and biography. The hero does not choose his fate, but performs a mission that is assigned to him from above. Throughout the novel event, all the traditional qualities of the mythological hero are realized - selectivity, extraordinary strength, talents, fulfillment of duty, a combination ofpersonal and General motives for actions with the predominance of the latter. As in the myth, the hero performs the task, restores the broken harmony. In this case, it creates safe conditions for the formation of a dialogue between the Catholic Church and the Jewish world. Such a mythologized hero is best suited to the role of the protagonist in a spy novel focused on depicting the clash of inter-state interests. D. Silva, on the one hand, globalizes the traditional spy theme,
embracing the interests of many countries in the novel, and on the other hand, humanizes it, asserting faith in the ability of man to preserve his nature. In genre terms, the presence of a mythologized hero indicates the actualization of epic features in a spy novel.
Категория «герой» является одной из основополагающих в литературоведении. Во-первых, фигура «героя» восходит к архаической культуре, а во-вторых, предстает абсолютным «ценностным центром» (М.М. Бахтин) художественной реальности, обеспечивая цельность и завершенность эстетического события. В литературе эпохи модальности, совмещающей «бытие» автора и читателя в эстетическом объекте, «герой» как его центр становится тем «другим», глазами которого автор видит мир, сополагает это видение с собственным кругозором и транслирует его читателю. Как невозможно существование человека вне окружающего мира, так и герой в художественной реальности не может быть осознан и воспринят вне ее пределов. «Герой» и «мир» составляют два полюса создаваемой автором художественной реальности, в трактовке М.М. Бахтина, - «диаду личности и противостоящего ей внешнего мира»1.
Диада «я-в-мире» в художественном произведении презентует эстетическую позицию автора, организует экзистенциальную позицию героя, обусловливает рецептивную позицию читателя. Формируется такая диада из встречных интенций противоположных полюсов, которые очерчивают границы создающейся эстетической реальности, - внутренних и внешних. В осмыслении отношений человека и мира важным представляется понимание того, что в разные культурные эпохи они представлены в различной обусловленности. В эйдетическую эпоху «мир» задавал параметры определенного «героя», а в эпоху модальности «герой» становится субъектом, воспринимающим «мир» сквозь призму собственной ценностной системы, что обусловливает разные «способы существования я-в-мире»2.
1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.
2 Теория литературы: Учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб, заведений: В 2 т. Т. 1. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман; Под ред. Н.Д. Тамарченко. - М.: Академия, 2004. -512 с.
Для адекватного осмысления эстетической категории «героя» следует помнить о ее этимологии. Герой является одной из сущностей доисторической эпохи, сведения о которой зафиксированы в мифах как представлениях архаического человека о мире. Происхождением своим он обязан союзу смертного человека и бессмертного божества, что, с одной стороны, обеспечивало его несравнимой с человеческой, почти божественной, силой, но, с другой стороны, - не избавляло его, как и других людей, от смерти. Гесиод называл «род героев» «полубогами», появление их приходится на Олимпийский период греческой мифологии. Герои созданы для помощи Олимпийским богам в борьбе с титанами и хтоническими существами, для упорядочивания жизни, утверждения в ней «справедливости, меры, закона», восстановления равновесия между Хаосом и Миром .
Античные мифы Олимпийского периода сосредоточены на рассказах о подвигах героев как полубожественных существ, а подвиги их состояли в том, что они своими действиями «подвигали» Хаос, претендующий на просторы Мира, то есть, гармонизировали, уравновешивали противоположные начала. При совершении такого подвига герой, чаще всего, погибал, но его смерть не воспринималась трагично, поскольку целью его жизни был именно «подвиг» - исполнение божественной воли. Когда мифическое сознание дифференцировалось, в одном из его производных - искусстве - такой мифический герой постепенно трансформировался в героя эстетической художественной реальности. При сохранившейся древней номинации герой в последующие культурные эпохи стал презентовать различные отношения человека и мира, которые авторское сознание транслировало через художественное произведение. Такие отношения личности и окружающего мира, или «способ существования» «я-в-мире», в эстетической
3 Мифы народов мира: В 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев. - 2-е изд. - М.: Рос. энцикл., 1994. -[Т.] 1: А-К. - М.: Рос. энцикл. - 671 с. : ил.
реальности получили название «модуса художественности»1. Одним из модусов художественности, наиболее древним, является героический модус. Несмотря на то, что этимологически он связан с мифическим сказанием, восходит к самому началу эйдетической эпохи, в литературе эпохи модальности также встречаются произведения, в которых героический модус актуализируется. Одним из таких жанров в современной литературе является шпионский роман, о чем упоминается в монографии М.В. Норца «Генезис жанра шпионского романа в английской литературе»2.
В данной научной работе исследовательский интерес сосредоточен на шпионском романе Дэниела Силвы «The Confessor» (2003) . Целью статьи стало выявление специфики героя как «ценностного центра» художественного мира, осмысление его генезиса, осознание природы художественного модуса произведения.
Дэниел Силва (род. 1960) - американский писатель, автор серии романов-бестселлеров о Габриеле Аллоне - израильском шпионе, реставраторе искусств. Впервые образ шпиона-реставратора, художника-убийцы, появился в романе «The Kill Artist» (2000). В творческом арсенале Д. Силвы это четвертый роман, и на момент работы над ним автор уже приобрел популярность своими шпионскими романами. Главными героями в них были офицер ЦРУ Майкл Осборн (Michael Osbourne) и наемный убийца международного класса Жан-Поль Деларош (Jean-Paul Delaroche). Несмотря на признание публики, Д. Силва решил поменять фигуру ведущего персонажа, возможно, понимая, что образ типичного шпиона себя изжил.
Д. Силва много и охотно говорит о своем персонаже. Так, в интервью «New York Times» после публикации романа «The Confessor» автор рассказал, как к нему пришла идея образа главного героя. Работая над
1 Теория литературы. - М.: Академия, 2004. -
512 с.
2 Норец, М.В. Генезис жанра шпионского романа в английской литературе: монография. -Симферополь: Бизнес-информ, 2014. - 364 с.
3 Silva Daniel. Confessor / D.Silva [Электрон-
ный ресурс]. - Режим доступа:https://royallib.com/ book/Silva Daniel/The Confessor.html
романом, который впоследствии получил название «The Kill Artist», Д. Силва сотрудничал с Дэвидом Буллом, начальником отдела реставрации в Национальной галерее, который консультировал его в вопросах искусства. Мысль дать шпиону профессию реставратора пришла внезапно, по свидетельству писателя, когда они с женой планировали ужин с Дэвидом - «I stopped dead in my tracks and said, "Oh my God! An assassin whose cover job is art restoration."»4. Собственно, в интервью автор дает достаточно подробную характеристику своему персонажу, притом, раскрывая, практически, самые важные аспекты его личности -«многомерность» и в то ж время «двойственность» характера; соединение противоположностей - он «целитель», но он также и «разрушитель», при этом, он «находит мир в восстановлении». Такая писательская откровенность, на первый взгляд, снимает ореол таинственности и притягательности с главного героя, но не будем забывать, что Д. Силва - автор шпионского романа. И даже в собственных интервью он не меняет амплуа. В чем же загадка притягательности главного героя, что обеспечило ему популярность на два десятилетия - ответы на эти вопросы попытаемся найти не в прямых высказываниях писателя, а в художественном мире, созданном Д. Силвой и адресованном читателю с определенной целью.
Специфика авторской стратегии в создании серии о Габриеле Аллоне состоит в том, что каждый отдельный роман является законченным эстетическим объектом, но в то же время в разных произведениях находят отклик одни и те же события прошлого. Автором разработана целая система средств для создания такого серийного художественного явления, но это тема отдельного исследования. В романе «The Confessor» Габриель Аллон представлен в сюжетном событии, построенном на исторической ситуации пересечения христианской и иудейской религий; столкновения интересов католической церкви и еврейства; осмысления позиции католической церкви в отношении евреев во время Второй мировой войны.
4 Silva Daniel [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://danielsilvabooks.com/the-books/ inter-views/the-confessor
Декларируемая автором «двойственность» главного героя эксплицирована в романе на уровне имени, профессии, биографии. Притом, по законам жанра, знакомство с главным героем начинается с его деятельности, совершенно не связанной со шпионажем. Художник-реставратор Марио Дельвеккио, ученик «легендарного» Умбер-то Конти, работает над обновлением Алтарного образа Джованни Беллини в Церкви Святого Захария. Презентация героя дается повествователем, затем плавно вводятся точки зрения иных персонажей (Антонио, Адрианы), вырисовывается фигура, с одной стороны, не привлекающая внимания в силу внешних данных - «unimpressive height and lean physique»14, но отстраненность в общении выделяет его из группы реставраторов, что порождает, напротив, усиленный интерес к его персоне. Подозрение Антонио относительно причастности Марио к теракту в Вене, на первый взгляд, выглядит предвзятым, но именно эта информация заостряет внимание читателя на главном персонаже. И читательские ожидания оказываются ненапрасными. Из церкви вышел Марио, «реставратор», как называет его повествователь, но на встречу с автором записки (обратим внимание - без подписи) пришел уже Габриель. Хотя его поведение в пути - ностальгически прореагировал на еврейский говор; выбросил записку в воду; занял место на палубе, откуда хорошо просматривается вход - уже свидетельствует о существовании некоей тайны, скрывающейся за образом «реставратора». Чтобы понять корреляцию в фигуре героя разных обликов, восстановим его биографические данные, учитывая при этом источник информации, то есть, повествовательную форму, презентующую героя.
Итак, Габриель «вырос в долине Дже-зриил», но о месте рождения в данном романе информации нет. Впервые читатель узнает об этом из уст Шамрона, затем такие сведения появляются в речи повествователя во время беседы героя с раввином Цолли, и, в конце концов, сам Габриель идентифицирует свое происхождение в разговоре с фрау Ратцингер. Кроме пространственных координат, обнаруживаются и сведения о национальности героя. Первый раз это лишь бег-
лое «двуголосое» слово повествователя, описывающего путь Габриеля, идущего на встречу с неизвестным читателю, но хорошо знакомым персонажу, человеком. В духе шпионской таинственности и интриги повествователь, как бы походя, сообщает о долетевшей до героя фразе, произнесенной на иврите, которая, как музыкальная нота, быстро стихла, «but left the restorer with an unyielding ache to hear the sound of his real name» 14. Следующее свидетельство о национальности героя дано в реплике Шамрона
- «Jewish boy from the Jezreel Valley»1, далее
- в сообщении повествователя, сопровождающего диалог Габриеля с раввином Цол-ли - «Are you Jewish?" Gabriel hesitated, then answered the question truthfully»2. Обратим внимание, сам ответ в повествовании отсутствует, что является одной из особенностей нарративной организации романа. Окончательная идентификация происхождения героя представлена в беседе с фрау Ретцингер прямой речью Габриеля и сообщением повествователя: «"I grew up in the Jezreel Valley," Gabriel said, switching to Hebrew without warning»3.
Долина Джезриил, или Изреельская долина находится в Израиле, в регионе Нижняя Галиллея. Названа она по наименованию города Изреэль (что в переводе означает - «посевает/засевает Бог»), располагавшегося в центре долины, которая с древних времен была главным боевым полем библейского Израиля. В современном государстве на плодородных землях долины расположены кибуцы, в одном из которых и проживала семья Габриеля. Обратим внимание, в географической реалии сходятся мифические, политические и историко-социальные смыслы, обусловливающие биографический дискурс главного героя.
Основные сведения о Габриеле даны в его собственном воспоминании, когда он, ожидая встречи с профессором Бергером, пять часов бродил по Олимпийской деревне в Мюнхене. Д. Силва выстраивает повествование таким образом, что сам герой ста-
Silva Daniel. Confessor / D.Silva [Электронный ресурс]. - Режим доступа:https: //royallib.com/book/Silva_Daniel/The_Confessor.html
2 Там же.
3 Там же.
новится в нем изображающим субъектом, притом зачастую переходя на столь объективную позицию в оценке событий, что его речь воспринимается как сообщение повествователя. Кроме того, в такое уже «двуголосое» слово может вводиться еще и точка зрения другого персонажа - Ари Шамро-на или Бенджамина Штерна.
Из воспоминания Габриеля становится известно, что его родители были узниками Аушвица. Сопоставляя с этими сведениями другую информацию данного романа, можно предположить, что каким-то образом они смогли спастись, перебраться в долину Джезриил и обосноваться в кибуце. Затем в романной биографии Габриеля образуется лакуна, а дальнейшие сведения представлены пунктирно. Габриель Аллон (впервые появляется полное имя и фамилия) учился в Иерусалимской школе искусств Бецалель, после чего проходил службу в армии. Показательна точка зрения изображающего субъекта на данный вид деятельности героя - «unhappy compulsory service in the army»1. Точку зрения повествователя обнаруживаем в информации об «обязательности» службы в армии для всех евреев, но позиция персонажа отмечена субъективной оценкой: «unhappy» - в переводе «несчастливая», «несчастная», «злополучная», а в контексте фразы это можно перевести и как «недовольство обязательной службой».
Такое сочетание двух точек зрения обнаруживает изначально отрицательное отношение Габриеля к военному делу, что и понятно для человека, избравшего своей профессией творчество, живопись. Но это не единственный талант Габриеля - он еще владеет несколькими языками, а также феноменальной памятью, о чем станет известно из других событий романа. Впоследствии знание языков позволит Габриелю свободно перемещаться по Европе и выполнять оперативные задания, а способность запоминать большое количество информации даст возможность мобильности и динамичности.
Среди талантов Габриеля оказались и другие качества, увидеть и оценить которые, в отличие от его военачальников, смог
1 Silva Daniel. Confessor / D.Silva [Электронный ресурс]. - Режим доступа:https://шyaШb.com/ book/Silva Daniel/The Confessor.html
Ари Шамрон. Армейские командиры отметили «высокомерие и эгоистичность» героя, его склонность к «периодам меланхолии», но в то же время обратили внимание на ум и «способность к самостоятельным действиям», которые он предпринимает «без указаний от командиров». Все эти качества Габриеля устраивали Шамрона, который привлек его к деятельности спецслужб.
Здесь надо обратить внимание на то, что Шамрон вовлекает Габриеля в шпионскую деятельность не в качестве штатного сотрудника, но для выполнения конкретного важного государственного задания. И Габриель дает согласие не потому, что его привлекает военная деятельность, хоть и тайная, о чем уже было упоминание, но исходя из особых обстоятельств, также имеющих отношение к его биографии - «"Once again, Jews are dying on German soil with their hands tied behind their backs," Shamron had said» . Речь идет о террористическом акте, осуществленном палестинской организацией «Черный сентябрь» по отношению к израильской сборной на Мюнхенской олимпиаде 1972 года.
Обратим внимание, как автор подает информацию об ответных действиях Израиля. Во-первых, напомним, что все еще длится воспоминание Габриеля, во-вторых, художественное событие напрямую коррелирует с реальным историческим событием. Голда Меир, премьер-министр Израиля, отдала приказ Моссаду, государственной политической разведке, уничтожить всех причастных к теракту. В изложении героя-повествователя акцентируется этический аспект распоряжения премьер-министра в параметрах старозаветной ценностной системы - «Golda Meir wanted revenge of Biblical proportions-- an eye for an eye--and she ordered the Office to "send forth the boys" to hunt down the members of Black September who had plotted the attack» . Операцию «Гнев Божий» возглавил Ари Шамрон, который и подобрал команду для выполнения приказа. Габриелю Аллону в этой команде отведена роль «алефа», убийцы. В Италии, в Риме,
2 Там же.
3 Silva Daniel. Confessor / D.Silva [Электронный ресурс]. - Режим доступа:https://royallib.com/ book/Silva_Daniel/The_Confessor.html
ему пришлось совершить свое первое убийство - лидера «Черного сентября», а затем на протяжении восемнадцати месяцев еще шесть.
Выполнив свой долг перед государством и своим народом, Габриель не смог дальше заниматься живописью. Первое же убийство произвело на него понятное, но не типичное для героя шпионского романа, воздействие - при том, что Габриель прекрасно осознавал степень виновности убитого, в памяти героя запечатлелось «его чертово лицо» в момент смерти - «his ability to paint had been chased away by the ghosts of the men he had killed»1. Лишение человека жизни для Габриеля - противоестественно, хотя он и выполняет приказ, понимая такую жестокую необходимость.
Оставив живопись, герой едет в Венецию, изучает искусство реставрации под руководством Умберто Конти и преуспевает в этой деятельности - становится лучшим учеником великого реставратора, а впоследствии оригинальным мастером, широко известным в искусствоведческих кругах Европы. Впоследствии оказалось, что увлечение не только заполнило лакуну в профессиональном плане, но и наполнило жизнь героя экзистенциальным смыслом. Реставрация художественного полотна стала для Габриеля своеобразным «ритуалом», «медитацией», помогавшей восстанавливать себя самого.
В романе также имеются сведения о семейном положении героя, которое во многом обусловило его линию поведения. О жене Лие здесь только упоминается. Когда Габриель уехал в Венецию, Лия осталась в Израиле. Имплицитно вводится и образ сына. Появляется сообщение о нем, когда в церковь, где Габриель выполняет реставрационные работы, заходит мальчик с запиской. «Even after ten years, he could not look at a young boy without thinking of his son»2. Из этого лаконичного замечания повествователя, характерного для творческой манеры Д. Силвы, следует сделать вывод, что сын трагически погиб. Кроме того, в биографическом дискурсе выстраивается хронология событий - трагедия произошла
1 Там же.
2 Там же.
десять лет назад. Тогда как сам герой в сюжете романа «had recently celebrated his fifty-first birthday» . И если на момент участия в операции мести Габриелю было на вид «около двадцати лет», хотя, исходя из фигуры речи, видимо, несколько больше, сама операция завершилась в 1973 году, то романные события во временном плане соответствуют периоду написания автором произведения - а это 2001-2002 годы. То есть, Д. Силва художественное событие выстраивает в тесной связи с реальной действительностью.
Информация о жене встречается трижды. Но, практически, уже в разговоре Габриеля с Шамроном во время их первой встречи в романе излагается трагическая семейная история, но, как всегда, лаконично и сухо. Габриель не позволяет эмоциям овладеть собой, повествователь транслирует эту выработанную сдержанность читателю. Дополнение к этой истории всплывут в беседе Эрика Ланге и Рашида Хусейни. Когда Габриель работал в Вене (тут сразу вспоминается рассказ Антонио, и его предположения оказываются верными), он привез туда Лию с сыном. Палестинский террорист Та-рик, из мести за убийство Габриелем Абу Джихада, подкладывает бомбу в автомобиль, где находилась Лия с сыном. Мальчик погиб сразу, Лия получила сильные увечья и вынужденно находится в психиатрической лечебнице. И если искусство реставрации сначала спасало Габриеля от «призраков убитых», то теперь эта деятельность стала для него смыслом жизни. А слова Конти оказались пророческими - «A man who is pleased with himself can be an adequate restorer but not a great restorer. Only a man with a damaged canvas of his own can truly be a great restorer»4. Но реставрировать Габриелю приходится не только собственную личность. Д. Силва в романе помещает героя в условия совпадения «внутренней данности бытия («я»)» и «внешней заданности (ролевая граница, сопрягающая и размежевывающая личность с миропорядком)»5.
3 Там же.
4 Silva Daniel. Confessor / D.Silva [Электронный ресурс]. - Режим доступа:https://royallib.com/ book/Silva_Daniel/The_Confessor.html
5 Теория литературы. - М.: Академия, 2004.
Постепенно герой романа приобретает черты мифологического героя, призванного решать не проблему самоопределения, как того требует неканонический эпический жанр, а его судьба оказывается вписанной в эпическую ситуацию противостояния не столько Добра и Зла, сколько Хаоса и Порядка. Сквозь романную модель мира проступает ее предшественник - эпопейный жанровый канон. Герой в эпопее равен своей судьбе, «не отделен от своей судьбы, они едины, судьба выражает внеличную сторону индивида, и его поступки только раскрывают содержание судьбы»1. Для завершения эстетического целого Д. Силва избирает героический модус художественности.
В подтверждение сказанного обратим внимание на некоторые символические аспекты фигуры героя-протагониста. Напомним, Габриель своим происхождением связан с долиной Джезриил, «засеянной» Богом, что актуализирует мифологическую природу героя - полубожественного существа. Принадлежность к «избранному» народу Израиля предопределяет его судьбу, которую он разделяет со своими соплеменниками. Показательными представляются имя и фамилия героя. Габриель назван именем архангела Гавриэля, что в еврейской мифологии буквально значит - «Всевышний - сила моя». Гавриэль вместе с еще тремя архангелами, исполняет обязанности стража мира и является «могущественнейшим». Он защищает евреев от преследователей и возносит молитвы перед Божьим престолом о благополучии и освобождении еврейского народа из неволи, при этом часто действует как орудие Всевышнего - идет войной на Ливьятана, разрушает Сдом. Так мифологическое имя обусловливает физическую силу и выносливость литературного героя, а также его действия, которые не всегда вписываются в земные этические нормы. К примеру, во время перестрелки Габриель, пытаясь уйти от преследователей, убивает шестерых полицейских. Эти убийства не являются целесообразными для романного сюжета, но авторская логика здесь коррелирует с логикой мифа. Герой выполняет мис-
1 Гуревич А.Я. О природе героического в поэзии германских народов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1978. - № 2. - С. 145.
сию относительно своего народа, его действия видятся автору оправданными высшей целью.
Архангел Гавриэль у евреев назван также «владыкой огня», он освобождает из огненной печи Авраама, на его долю выпало метать на Храм и город огонь, который ангел брал из рук херувима. Эта мифема использована Д. Силвой для обрисовки фигуры главного героя. В характеристике Ари Шамрона Габриель назван «принцем огня», что напрямую связывает его с мифическим персонажем и эксплицирует миссию на символическом уровне. Автор совмещает две точки зрения в портретной характеристике - повествователь фокусирует внимание читателя на внешних признаках: выражение лица - «serious and sullen», на нем «wore sunglasses», его волосы «was cropped short», и хотя ему на вид было не более двадцати лет, «his temples were shot with gray». Тогда как точка зрения персонажа актуализирует мифологическую природу героя -«"The stain of a boy who's done a man's job," Shamron had said. "Smudges of ash on the prince of fire."»2.
Примечательно, что Архангел Гаври-эль в еврейской традиции отвечает еще и за «созревание плодов», за развитие ремесел (научил Моше делать семисвечник), обучил Йосефа семидесяти языкам. С этими мифе-мами коррелируют как лингвистический талант Габриеля, так и его профессиональная деятельность художника-реставратора.
Символичной является и фамилия героя - Аллон, которая этимологически связана с названием поселения Алон-Швут. В еврейском языке алон - дуб, швут - возвращение. «Одинокое дерево» символизирует возвращение евреев в место, оставленное в ходе Войны за незвисимость. Одинокий дуб рос на гребне одной из Иудейских гор, притягивал взоры и питал надежды на возвращение. После победы в Шестидневной войне территория была занята евреями, и в 1970 году построен Алон-Швут. Примечательно, что 23 октября 1998 г. Би-ньямин Нетаньягу и Ясир Арафат подписали соглашение, которое должно было уре-
2 Silva Daniel. Confessor / D.Silva [Электронный ресурс]. - Режим доступа:https://royallib.com/ book/Silva_Daniel/The_Confessor.html
гулировать территориальные притязания арабов и евреев. Оно предусматривало прекращение строительства новых еврейских поселений. Накануне совет поселения срочным образом поставил на незаселенном холме караваны, и таким образом Алон-Швут привлек к себе внимание. Работу над первым романом с Габриелем Аллоном Д. Силва начал в 1998 году.
В романе «The Confessor» еврейская мифология и история тесно переплетена с христианской религией и культурой. Пересечение это обнаруживается, в частности, в фигуре главного героя. Имя Габриель связывает героя и с христианской мифологией и религией. В христианстве оно соответствует имени Архангела Гавриила, известного в первую очередь тем, что возвещает Деву Марию о Воплощении Сына Божия. В романе Габриель, правда, под именем Ма-рио Дельвеккио, реставрирует Алтарный образ известного итальянского художника Беллини в католической Церкви Святого Захария. В романном событии Марио работает над восстановлением лика Пресвятой Девы, возвращая его священное сияние. Притом, герой и здесь выполняет миссию, возложенную на него высшей силой -«Some nights she came to him in his sleep, stealing into his bedroom, her cheeks in tatters, begging him to heal her»1.
Сочленяя сакральные аспекты противостоящих друг другу религий и культур, автор прибегает ко всепримиряющей иронии, транслируя ее через точку зрения персонажа, в данном случае, - Шамрона: «"I would love to see the look on the patriarch's face if he ever found out that his precious altar-piece was being restored by a nice Jewish boy from the Jezreel Valley."»
В сюжетном событии романа «The Confessor» Габриель оставляет свою реставрационную деятельность для выполнения задания израильской разведки. Следует учесть, что задание это не официальное, исходит от Ари Шамрона, бывшего начальника спецподразделения политической разведки, находящегося на данный момент в отставке. Габриель не имеет желания заниматься шпионской деятельностью, но дело,
1 Там же.
2 Там же.
к которому его привлекает Шамрон, касается убийства их общего друга и коллеги -Бенджамина Штерна. Габриель включается в расследование не столько по долгу службы, сколько из чувства солидарности, и даже мести за друга. В то же время, актуализируется патриотическая идея, озвученная Шамроном в воспоминании Габриеля, но имплицитно присутствующая и в настоящем событии романа - «евреи снова гибнут на немецкой земле». Из такого тандема личных и национальных интересов вырабатывается стратегия действий героя, который выполняет свою задачу - найти убийцу и лишить его жизни, то есть, реализовать один из библейских законов - око за око. На этой задаче строится шпионский сюжет.
Но постепенно Габриель выясняет, что убийство еврейского профессора связано с событиями Второй мировой войны, а точнее с позицией католической церкви относительно геноцида евреев. Тут уже личные интересы полностью покрываются национальными и государственными. При более глубоком проникновении Габриеля в суть дела выясняется внутренняя ситуация в Ватикане. Габриель, еврейский шпион, расследующий убийство израильского профессора, восстанавливает историческую справедливость - помогает в разоблачении преступной деятельности одной из церковных организаций, во время войны сотрудничавшей с нацистской Германией, а в настоящее время готовящей убийство папы. Кроме того, деятельность Габриеля позволяет папе осуществить беспрецедентный акт примирения католической церкви и иудеев. Папа Римский впервые в истории посещает синагогу и просит прощения у евреев от имени католической церкви. Миссия Габриеля состояла в обеспечении безопасности папы. Таким образом, герой совершает подвиг во имя своего народа. Но этим его миссия не заканчивается. Как оказалось, в смерти профессора Штерна, друга Габриеля, хоть и косвенно, но виноват Понтифик. Папа находит в себе силы рассказать Габриелю все события, в которые он со своим секретарем Донатти вовлек Бенджамина, а Габриель принимает исповедь папы и произносит слова прощения. Так коллективная вина и прощение экстраполируются на личные отношения, что позволяет гуманистическим способом сгармонизиро-
вать неразрешимую эпическую ситуацию противостояния различных мировых начал.
Д. Силва не раз в своих интервью акцентирует совпадение собственной точки зрения с точкой зрения героя. Понятно, что внетекстовые высказывания автора имеют весьма опосредованное отношение к самой художественной реальности. Но все же следует их учитывать при осмыслении авторских интенций, направленных к сознанию читателя. Кругозор автора по определению шире кругозора героя, даже близкого, по утверждению писателя, ему самому. Но в романе «The Confessor» Д. Силва создает такого героя, который оказывается шире своей сугубо литературной роли, выраженной в жанровой форме. По жанровой модели шпионского романа, герой-протагонист разрешает некое противоречие между двумя сторонами на государственном уровне. Он отстаивает интересы своей страны, как правило, в общественно-политической плоскости или в сфере государственной безопасности. Герой романа Д. Силвы «The Confessor» выходит за пределы сугубо государственных интересов и переходит на уровень нравственных отношений. На первый план выходит не шпионская деятельность Габриеля Аллона, хотя она выписана по всем законам жанра, и даже не спасение героем Понтифика. Габриель Аллон своими отношениями с главой католической церкви открывает новую страницу в истории иудеев и христиан. Поскольку эта история пишется в эстетической реальности, то ее правомочнее назвать новым мифом, а художественную деятельность - автора ремифо-логизаций. Позиция героя в романе в полной мере транслирует читателю авторскую точку зрения на мировую историю. Читатель, вовлеченный в процесс расследования событий Второй мировой войны, нуждающийся в адекватной, как он считает, их оценке, с интересом и удовольствием принимает такой новый гуманистический миф. И государство, и церковь перестали быть институтами, определяющими идеологический вектор в обще-
стве. Писатель предлагает новый вариант осмысления человеческих взаимоотношений - читатель в течение двадцати лет с интересом их принимает.
Итак, исследование фигуры главного героя в романе Д. Силвы «The Confessor» позволяет сделать выводы о реализации определенных авторских стратегий относительно завершения эстетического события. Романный герой Габриель Аллон создан автором по модели мифического героя, что позволило перевести ситуацию национального и конфессионального противостояния в эпическую парадигму, выявить ее непреходящий характер. Шпионский роман оказался достаточно репрезентативным жанром для реализации героического модуса художественности. Главный герой романа имеет четко прописанную мифологическую природу на уровне происхождения, именования, биографии. Герой не выбирает свою судьбу, а выполняет миссию, которая возложена на него свыше. На протяжении романного события реализуются все традиционные для мифологического героя качества - избранность, необыкновенная сила, таланты, исполнение долга, сочетание личного и общего в мотивах действий с преобладанием последнего. Как и в мифе, герой выполняет поставленную задачу, восстанавливает порушенную гармонию. В данном случае - создает безопасные условия для формирования диалога между католической церковью и еврейским миром. Такой мифологизированный герой наилучшим образом подходит на роль протагониста в шпионском романе, сосредоточенном на изображении столкновения межгосударственных интересов. Д. Силва традиционную шпионскую тему, с одной стороны, глобализирует, охватывая в романе интересы многих стран, а с другой - гуманизирует, утверждая веру в способность человека сохранять свою природу. В жанровом отношении наличие мифологизированного героя свидетельствует об актуализации в шпионском романе эпо-пейных признаков.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Асанова, Э.Р. Романная серия Дэниела Силвы о Габриэле Аллоне: родо-жанровая природа / Э.Р. Асанова // Litera. - 2019. - № 6. - С. 177-184.
2. Асанова, Э.Р. Жанровый генезис и модификации романов Дэниела Силвы о Габриеле Аллоне / Э.Р. Асанова // Ученые записки Крымского федерального университета имени
В.И. Вернадского. Филологические науки. Научный журнал. - Том 5 (71). - № 4. - С. 3-20.
3. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Текст / М.М. Бахтин. - М.: Художественная литература, 1975. - 408 с.
4. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин; [Сост. С.Г. Бочаров; Текст подгот. Г.С. Бернштейн и Л.В. Дерюгина; Примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова]. -М.: Искусство, 1979. - 424 с.
5. Гуревич, А.Я. О природе героического в поэзии германских народов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1978. - № 2. - С. 145.
6. Любеев, В.С. Шпионский роман-экшен в американской литературе середины XX начала XXI веков: дис ... канд. филол. наук / Виталий Сергеевич Любеев. - М., 2018. - 207.
7. Мифы народов мира: в 2 т. / гл. ред. С.А. Токарев. - 2-е изд. - М.: Рос. энцикл., 1994. - [Т.] 1: А-К. - М.: Рос. энцикл. - 671 с.: ил.
8. Москаленко, О.А., Соина, А.С. Шпионский роман как типичный жанр массовой литературы XXI века / О.А. Москаленко, А.С. Соина // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки. - 2017. - № 8. - С. 152-156.
9. Норец, М.В. Генезис жанра шпионского романа в английской литературе: монография [Текст] / М.В. Норец. - Симферополь: Бизнес-информ, 2014. - 364 с.
10. Силва, Д. Исповедник / Д. Силва [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://royallib.com/book/silva_deniel/ispovednik.html
11. Теория литературы: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб, заведений: в 2 т.: Т. 1. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман: под ред. Н.Д. Тамарченко. - М.: Академия, 2004. - 512 с.
12. Rosser, T. Reimagining the Golem. The creation and development of Daniel Silva's spiritually-motivated protagonist, Gabriel Allon. - A thesis submitted to the University of Gloucestershire in accordance with the requirements of the degree of MA by Research in the School of Liberal and Performing Arts. - December, 2018.
13. Silva, Daniel [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://danielsilvabooks.com/the-books/interviews/the-confessor
14. Silva, Daniel. Confessor / D.Silva [Электронный ресурс]. - Режим досту-па:https://royallib.com/book/Silva_Daniel/The_Confessor.html
15. Snyder, Robert L. The Art of Indirection in British Espionage Fiction (North Carolina, McFarland & Co 2011), p.5.
