CC BY
365
УДК 784.4.02 (47)
Е. Е. Голенищева
аспирант, Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова E-mail: [email protected]
СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ НАРОДНО-ПЕСЕННОГО ИСПОЛНИТЕЛЬСТВА
В РОССИЙСКОЙ ФОЛЬКЛОРИСТИКЕ
Аутентичное народное исполнительство каждого российского региона обладает собственными певческими приемами, выработанными на протяжении многовековой истории развития песенного искусства и несущими его традицию. Цель работы заключается в обобщенном показе этих приемов, а задачи - в их конкретизации, что осуществляется путем апеллирования к трудам известных отечественных фольклористов прошлого и современности. Тем самым реализуется науковедческий подход к их исследованию.
Выявление особенностей русского народно-песенного исполнительства составляет одну из насущных проблем теоретического и практического значения, обогащающих развитие отечественного этномузы-кознания. При опоре на труды российских фольклористов впервые в обобщенном виде представлены специфические приемы исполнительства, способные нести определенную художественно-эстетическую, эмоционально-смысловую, семантическую нагрузку. Кроме того, материалы содержат новую информацию о соответствии исполнительских приемов аутентичного пения конкретному песенному жанру, стилю, региону. Наконец, посредством метода сравнения и при опоре на конкретные примеры (регионы Забайкалья и Белгородщины) раскрываются принципиальные отличия во взглядах этномузыкологов на идентичные явления фольклорного певческого искусства.
Выводы подтверждают идею о способности многообразных приемов и средств аутентичного исполнительства выполнять определенную художественно-эстетическую, эмоционально-смысловую, семантическую нагрузку, корреспондируя к определенному песенному жанру, стилю, региону. Названный аспект выражает неисчерпаемое богатство певческих приемов русского фольклора, выявленных в отечественном этномузыкознании. Все это говорит не только о научной значимости выдвинутой проблемы и ее актуальности, но и о неослабевающем интересе к ней со стороны этномузыкологов - теоретиков и практиков.
Ключевые слова: российская фольклористика, аутентичное народно-песенное исполнительство, традиции, певческие приемы
Для цитирования: Голенищева, Е. Е. Специфические приемы народно-песенного исполнительства в российской фольклористике / Е. Е. Голенищева // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2016. - № 3 (47). - С. 113-119.
Рассматривая творческую природу фольк- ботанных и переданных посредством голосо-
лора, И. И. Земцовский различает два взаимо- вого аппарата песельниками (или песенница-
связанных и в принципе неразделимых его ми). Тем самым обобщенно представляется
уровня: микротворчество как исполнительст- творческий метод, воплощающий русские на-
во и макротворчество как опора на апроби- родно-певческие традиции. рованные музыкальной практикой (либо соз- Достаточно разнообразные приемы народно-данные вновь) композиционные элементы му- песенного исполнительства отдаленно вызывают
зыкальной речи. К ним правомерно отнести не аналогии и параллели с композиционной техни-
только традиционные типы, модели, каноны, кой профессионального искусства, но принципи-
формы, о которых пишет исследователь ально от нее отличаются. На сугубо интуитивном [4, с. 137-147], но и конкретные приемы (спо- уровне, коренящемся в генетических особенно-
собы, средства) национального певческого стях русского народа, певцы свободно использу-исполнительства. Речь идет о приемах, нара- ют многие способы музыкально-поэтического
113
развития. Среди них стихосложение, ритм, структурная организация, вариантность и импровиза-ционность, ладовая переменность и многоустой-ность, поступенное и скачкообразное движение, повторность и секвенционность, реже техника имитационного развития, подражание игре на народных инструментах, что показательно, например, для частушек «под язык». Народные певцы свободно владеют и методами красочной выразительности, богато представленными орнаментикой и мелизматикой. Все это способствует расцвечиванию и колорированию музыкальной ткани. Нередко применение таких методов происходит не интуитивно, а сознательно, обретая интонационно-смысловое начало.
Фольклористы отдают предпочтение тому или иному певческому средству. Так, Е. Э. Ли-нёва выделяет из всех важных приемов народно-песенного исполнительства импровизацию, которая сегодня рассматривается двояко: как творческий метод и как стиль исполнения. Исследовательница пишет: «Для того чтобы нам петь хорошо народные песни, нужно знать их и работать над ними, не теоретически только, и петь их, петь и петь. Нам нужно учиться их импровизировать ... Вся сила народной песни в свободной импровизации, заученное исполнение народной песни даже лучшими артистами никогда не может сравниться с настоящими народными исполнителями» [Цит. по: 11, с. 33-34]. Б. В. Асафьев в свою очередь подчеркивает эстетическую составляющую народного пения. Он пишет: где бы ни звучала русская народная песня - «в поле ли, на деревенской улице, в избе на посиделках. во храме», - везде русский народ ценит красоту [1, с. 94]. Видимо именно этим обстоятельством, а нередко и любованием собственным голосом, его возможностями вызвано стремление народных певцов украсить, улучшить песню, довести ее исполнение до совершенства, чем, собственно, и мотивировано творческое владение различными методами красочной выразительности1.
1 Здесь нельзя исключать и соревновательный подтекст, выраженный своеобразной «состязательной игрой певцов, например, из соседних сел: кто кого одолеет - перепоет, перепляшет, перекричит» [8, с. 50].
Наиболее многогранную характеристику в фольклористике получают эффектные голосовые приемы, несущие определенную эмоционально-смысловую нагрузку. Среди них распространены различного рода спады, скаты, «подъезды», «скольжение» (глиссандо), «взлет», «игра» голосом (вибрация звука типа тремоло), «звяканье» связками (флажолет), словообрывы, сбросы голоса, выкрики, «гуканье», речитации, вставки из междометий и разговорной речи, возгласы («Ах!», «Их!», «Ох!», «Эх!»), недопевание конечных слогов, акцентуация отдельных слогов и слов, огласовка и стяжение согласных, надстрочные буквы в произношении, короткое дыхание (перехват), качание звука, иногда детонирование (незначительное завышение или занижение тонов), эффект «вздрагивания» и даже элементы экмели-ки, известной по восточной музыке. Возможно также проявление диалектных акцентов («икание», оканье, аканье и «якание» идут от вокализации северных и южных говоров Руси) и характерных для русского фольклора словосочетаний («люли-люли», «лели-лели», «баю-баю», «ладо-ладо», «любо-любо», «тири-тири», «тати-тати»). В. М. Щуров подмечает использование в детских песнях и потешках южнорусского региона приема скандирования (маркато) на мелких длительностях, рождающего «комический эффект нелепого топтания на месте» [18, с. 108].
Ученые выделяют среди певческих приемов различного рода интонационные средства, несущие конкретную семантическую нагрузку. При этом каждый символ направлен на выражение образно-смысловой песенной константы, а раскрытие информации, заложенной в той или иной формуле, лежит в основе сложной аналитической работы по ее выявлению. Г. В. Лобкова считает, что опыт и знания фольклориста в таком трудном деле должны опираться на комплексный подход к исследованию [9, с. 55].
Наряду с названными труды по музыкальной фольклористике наполнены описанием многих других средств народно-песенного исполнительства. Так, К. В. Квитка характери-
114
зует ряд певческих приемов, коренящихся в старинном воинском обиходе. Он разделяет их на возгласы-фанфары, военно-муштровые сигналы, «гиканье», звуковые комплексы, свист [5, с. 169-171].
Ф. А. Рубцов и А. М. Мехнецов в своих исследованиях развивают идею об интонационном строе народных песен, приводят мысли Б. В. Асафьева и синтезируют идеи А. Д. Кастальского и А. Л. Маслова, записывавших и изучавших разного рода выкрики и кличи еще на рубеже XIX - XX вв. Ф. А. Рубцов рассматривает выкрик как промежуточное звено между речью и пением. Вслед за ним И. С. Попова, анализируя интонируемые выкрики, выявляет их звуковую природу и семантику. Она считает, что «крик - символ жизни, знак творения и сотворения мира» [13, с. 183], а песенные выкрики формировались как раз на основе декламационной интонации. Охотничьи, пастушьи, лесные зовы и кличи в настоящее время изучают М. А. Лобанов, Г. В. Лобкова и другие представители санкт-петербургской школы фольклористов. Как видим, тема кличей, внедренная в современную среду, уже перешагнула за XX в.
Зачастую один и тот же певческий прием исследователи соотносят с конкретным песенным жанром. К примеру, спады, «сбросы», «подъезды», нисходящие и восходящие глиссандо типичны для плачей-причетов. Фактически такие приемы становятся «навязчивыми» средствами, многократно повторяемыми в одной и той же местности и словно получающими в ней свою региональную «прописку». Например, приемы голошенья (плач) «под язык» и икания присущи свадебному фольклору русско-белорусского по-граничья (району Приозерья), включающему часть Витебской, Псковской, Смоленской и Тверской областей [14, с. 9-60]. Архаический способ гуканья слышен в брянских веснянках, а не менее древняя экмелика - в гортанном звучании андыльщины (район Нижней Колымы), названном Т. С. Шенталинской «плавающим» интонированием [17, с. 97].
Своеобразные мужские исполнительские приемы, идущие от «польских старообрядцев» Сибири и нередко передаваемые в партию жен-
ских голосов, находит Л. П. Махова. Это различного рода глиссандо, призвуки, ферматы, речита-ции, вибрато и прочие богатые в тембровом отношении звуковые приемы. Они же могут обретать вид «смех - ржание», «ритмизированное дробление», «распев - возглас» [10, с. 99-149]. Впрочем, здесь не следует забывать и о влиянии жанра на певческую традицию в том же Сибирском регионе. Так, присущий этому месту жанр песен каторги и ссылки часто передается посредством продолжительного по времени звучания, способного транслировать чувство жалости и сострадания к заключенным.
Нередко специалисты, выявляя конкретные приемы, свойственные крупному певческому региону, раскрывают особенности вокальных приемов применительно к определенному песенному жанру, стилю, местности или песенному пространству, среде и пр. Приведем наиболее показательные мысли фольклористов, подтверждающие эту идею.
Еще Е. Э. Линёва отмечала различие стилей народного пения «в поле» (громко и протяжно) или «за прялкой» (вполголоса), концентрировала внимание на тембральности голосов и на напряженности исполнения, вызванной усилением динамики. Отмечая подвижность мелодии, вольный ритм и свободное голосоведение русской народной песни «Лучинушка», Е. Э. Линёва находит в ее пении типический акцент. Он достигается разными способами: ударением сильного слога, протягиванием звука или наполнением развития мелодического рисунка разными украшениями и «разводами» на сильном или последнем слоге, на вставке междометий «ах», «эх» [15, с. 272-273].
Известный собиратель и исследователь русского фольклора А. Л. Маслов, изучая жанр былины, отмечает существенную особенность в исполнении старинных былинных напевов, которая заключается в отсутствии запева, обязательно присутствующего, к примеру, в лирической песне. Однако здесь же может наблюдаться и наличие вариантности за счет мелодических изменений в первом стихе: «как будто певец начал высоко и, чтобы перейти на удобные ему тоны, постепенно сползает к ним, делая как бы модуляцию.... Или иногда певец начинает как будто в
115
мажорном наклонении, затем переходит в минорное, и наоборот» [Там же, с. 299]. Замечает фольклорист и соответствие высоких звуков напева ритмическим подъемам, а также ослабление звуковой динамики к концу былины, что совпадает с движением к нижнему ладовому устою.
Приведем некоторые другие высказывания известных фольклористов, характеризующие специфику народно-песенного исполнительства в разных регионах России. Е. В. Гиппиус и З. В. Эвальд пишут о резком, пронзительном или сдавленно-приглушенном звучании голо -сов пинежских исполнительниц, напоминающем звуки гобоя или кларнета [12].
М. А. Енговатова находит в народно-песенной традиции западного региона России оригинальный звуковой синтез, переданный особой манерой в озвучивании пасхального тропаря «Христос воскресе» («Христа кричать»). Здесь наблюдается синтез церковного пения с народным («напряженным, зычным звуком»), что свойственно исполнению старинных календарных песен [3, с. 79].
В. М. Щуров отмечает уникальную манеру пения вполголоса, отвечающую русской народной традиции и бытующую наравне с известной манерой зычного пения. Исследователь опирается на определенные жанры: колыбельные песни («байки»), причитания и поминальные плачи, северные былины (старины), исторические баллады и другие песни эпического плана, а также небылицы, скоморошины. Наряду с этим автор указывает на индивидуальную манеру пения «для себя» некоторых известных песенниц, например, Аграфены Глинкиной или Анастасии Никулушкиной [19, с. 225-237].
Не меньшую ценность в изучении исполнительских традиций представляют мнения самих народных певцов. Одно из них, переданное устами вятской песенницы, приводит С. И. Браз: «В песнях наших много протяжения. Их выводить голосом надо тонко и попусту не вихлять, тогда дородно выйдет» [2, с. 149].
Безусловно, таких высказываний, подчеркивающих особенности средств и приемов певческого искусства, бытующих в самых различных песенных жанрах и распространенных
фактически во всех региональных точках России, в исследованиях по фольклору соберется не счетное количество.
Отметим, что на некоторых «сюрпризах» народного пения могут сказываться сугубо внешние обстоятельства. Так, в монографии О. И. Кулапиной имеется интересное наблюдение, связанное с эффектом «блуждания по устоям» в песне семейских (старообрядцев) Забайкалья «За рекой, за рощей» [7, примеч. 20, № 68]. Автор объясняет такое явление «поиском более удобной для интонирования звуковысотности», что характерно «для начала именно первых песенных строф», так как «в дальнейшем изложении музыкального материала песни найденный звуковысотный задел сохраняется до конца» [Там же, с. 173]. Впрочем, такое явление в некоторых случаях можно трактовать и как закономерный исполнительский прием. Подобное наблюдает при записи песен Белгородского региона Г. Я. Сысоева: нередко песенники начинают словно подбирать, пробовать удобную для исполнения ладовую структуру песни, она постепенно приходит, выковывается. То же происходит в разных ситуативных условиях, которые могут сказаться на импровизации песни в домашних условиях, в поле, на концерте [16, с. 124]. В противовес этому оригинального мнения придерживается Л. В. Кулаковский. Отмечая в момент распевания песни дорожёвским женским хором элемент импровизационности, он видит саму причину его возникновения в «неуверенности» поющих [6, с. 133].
Представленные в статье средства аутентичного певческого исполнительства способны выполнять конкретную художественно-эстетическую, эмоционально-смысловую, семантическую нагрузку, корреспондируя к определенному песенному жанру, стилю, региону. Приведенные примеры подтверждают мысль об удивительном многообразии и неисчерпаемом богатстве исполнительских приемов русского фольклора, достаточно полно отраженных в трудах отечественных этному-зыкологов. А это свидетельствует о непреходящей ценности и жизненности рассмотренной проблемы.
116
1. Асафьев, Б. В. О народной музыке / Б. В. Асафьев; сост. И. И. Земцовский, А. Б. Кунанбаева. - Ленинград: Музыка, 1987. - 248 с.
2. Браз, С. И. Серафима Черенёва и ее подруги / С. И. Браз // Русские песенницы наших дней / С. И. Браз; ред.-сост. В. С. Виноградов. - Москва: Советский композитор, 1988. - С. 121-172.
3. Енговатова, М. А. Пасхальный тропарь «Христос воскресе» в народной песенной традиции западных русских территорий / М. А. Енговатова // Экспедиционные открытия последних лет: народная музыка, словесность, образы в записях 1970-1990-х годов: ст. и материалы / Рос. ин-т истории искусств; ред. М. А. Лобанов. -Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 1996. - Вып. 1. - С. 72-87. - (Фольклор и фольклористика).
4. Земцовский, И. И. О творческой природе фольклора / И. И. Земцовский // Стилевые тенденции в советской музыке 1960-1970-х годов: сб. науч. тр. - Ленинград: ЛГИТМиК, 1979. - С. 137-147.
5. Квитка, К. В. Избранные труды: в 2 т. / К. В. Квитка; под ред. П. Г. Богатырёва; сост. В. Л. Гошовский. -Москва: Советский композитор, 1973. - Т. 2. - 424 с.
6. Кулаковский, Л. В. Искусство села Дорожёво. У истоков народного театра и музыки / Л. В. Кулаков-ский; под ред. С. В. Аксюка. - Москва: Советский композитор, 1959. - 141 с.
7. Кулапина, О. И. Основы ладогармонической системы русской народной музыки: моногр. / О. И. Кулапи-на. - Саратов: Изд-во Саратовской государственной консерватории им. Л. В. Собинова, 2004. - 356 с.
8. Кулапина, О. И. Приемы обработки русского народно-песенного материала (анализ техники композиции): учеб.-метод. пособие / О. И. Кулапина. - Санкт-Петербург: Композитор, 2008. - 108 с.
9. Лобкова, Г. В. Семантика интонационных средств народной песенной речи / Г. В. Лобкова // Звук в традиционной народной культуре: сб. науч. ст. / сост. Н. Н. Гилярова. - Москва, 2004. - С. 55-98.
10. Махова, Л. П. Мужские исполнительские приемы «польских старообрядцев» Сибири / Л. П. Махова // Звук в традиционной народной культуре: сб. науч. ст. / сост. Н. Н. Гилярова. - Москва, 2004. - С. 99-149.
11. «Песней наполнено сердце мое.»: книга о жизни и творчестве народной исполнительницы Елены Андреевны Сапоговой / ред.-сост. Н. Ю. Тяпугина; вступ. ст. М. Пинаева. - Саратов: МарК, 2013. - 260 с.
12. Песни Пинежья. Материалы фонограммархива, собранные и разработанные Е. В. Гиппиусом и З. В. Эвальд. - Москва: Музгиз, 1937. - Кн. II. - 584 с.
13. Попова, И. С. Интонируемые выкрики: звуковой аспект / И. С. Попова // Звук в традиционной народной культуре: сб. науч. ст. / сост. Н. Н. Гилярова. - Москва, 2004. - С. 173-193.
14. Разумовская, Е. И. Плачи под язык и под иканье - особые вокально-ансамблевые формы причетной традиции / Е. И. Разумовская // Экспедиционные открытия последних лет. Народная музыка, словесность, обряды в записях 1970-1990-х годов: ст. и материалы / Рос. ин-т истории искусств; ред. М. А. Лобанов. -Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 1996. - Вып. 1. - С. 9-60. - (Фольклор и фольклористика).
15. Русская мысль о музыкальном фольклоре: материалы и документы / вступ. ст., сост. П. А. Вульфиуса; предисл. Е. М. Орловой; общ. ред. О. И. Соколовой. - Москва: Музыка, 1979. - 367 с.
16. Сысоева, Г. Я. Музыкально-фольклорное моделирование: соотношение универсального и диалектного / Г. Я. Сысоева // Композитор и фольклор: взаимодействие предустановленных и импровизационных факторов музыкального формообразования: материалы всерос. науч.-практ. конф. / отв. ред. О. А. Скрын-никова. - Воронеж: ВГАИ, 2005. - С. 121-125.
17. Шенталинская, Т. С. Андыльщина (жанр-эндемик) / Т. С. Шенталинская // Экспедиционные открытия последних лет: народная музыка, словесность, образы в записях 1970-1990-х годов: ст. и материалы / Рос. ин-т истории искусств; ред. М. А. Лобанов. - Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 1996. - Вып. 1. -С. 97-114. - (Фольклор и фольклористика).
18. Щуров, В. М. Стилевые основы русской народной музыки / В. М. Щуров. - Москва: Московская государственная консерватория, 1998. - 465 с.
19. Щуров, В. М. Манера пения вполголоса в русской народной традиции / В. М. Щуров // Звук в традиционной народной культуре: сб. науч. ст. / сост. Н. Н. Гилярова. - Москва, 2004. - С. 225-237.
Получено 17.05.2016
117
E. Golenishcheva
post-graduate student, The Sobinov Saratov State Conservatory E-mail: [email protected]
SPECIFIC TECHNIQUES OF FOLK-SONG PERFORMANCE IN RUSSIAN FOLKLORE
Abstract. The authentic national performance of each Russian region possesses own singing receptions developed throughout centuries-old history of development of song art and bearing his tradition. The purpose of the present article consists in the generalized display of these receptions, and tasks - in their specification that is undertaken within appealing to works of the famous domestic specialists in folklore of the past and the present. Thereby science approach to their research is implemented.
Detection of features of the Russian national and song performance makes one of the pressing problems of theoretical and practical value enriching development of domestic ethnomusicology. At a support on works of the Russian specialists in folklore in article for the first time the specific receptions of performance capable to bear a certain art and esthetic, emotional and semantic, semantic loading are presented in a generalized view. Besides, her materials contain new information on compliance of performing methods of authentic singing to a concrete song genre, style, the region. At last, by means of a method of comparison and at a support on concrete examples (Transbaikal and Belgorodshchina regions) fundamental differences in views of musicology scientists of the identical phenomena of folklore singing art reveal.
Conclusions confirm the idea of the author about ability of diverse receptions and means of authentic performance to carry out a certain art and esthetic, emotional and semantic, semantic loading, corresponding to a certain song genre, style, the region. The called aspect of article expresses inexhaustible richness of the singing receptions of the Russian folklore revealed in domestic ethnomusicology. All this speaks not only about the scientific importance of the put-forward problem and its relevance, but also about indefatigable interest in her from musicology - theorists and practitioners.
Keywords: Russian folklore studies, authentic national and song performance, traditions, singing receptions
For citing: Golenishcheva E. 2016. Specific techniques of folk-song performance in Russian folklore. Herald of the Chelyabinsk State Academy of Culture and Arts. No 3 (47): 113-119.
References
1. Asafev B. 1987. O narodnoy muzyke [About folk music]. Zemtsovskii I., Kunanbaeva A., comp. Leningrad: Muzyka. 248 p.
2. Braz S. 1988. Serafima Chereneva and her friends. Russkie pesennitsy nashikh dney [Russian women perennity singer our days]. Vinogradov V., ed. and comp. Moscow: Sovetskiy kompozitor. P. 121-172.
3. Engovatova M. 1996. The Paschal troparion "Christ is risen" in the folk song traditions of the Western Russian territories. Ekspeditsionnye otkrytiya poslednikh let. Narodnaya muzyka, slovesnost', obrazy v zapisyakh 1970-1990-kh godov [Expedition discoveries of recent years: folk music, literature, images in the records of 1970-1990ies]. Lobanov M., ed. Saint Petersburg: Dmitriy Bulanin. Issue 1. P. 72-87.
4. Zemtsovskii I. 1979. About the creative nature of folklore. Stilevye tendentsii v sovetskoy muzyke 1960-1970-kh godov [Stylistic tendencies in Soviet music of the 1960-1970s]. Leningrad: Leningrad State Institute of Theatre, Music and Cinematography. P. 137-147.
5. Kvitka K. 1973. Izbrannye trudy [Selected works]. Bogatyreva P. ed., Goshovskii V., comp. Moscow: Sovetskiy kompozitor. Vol. 2. 424 p.
6. Kulakovskii L. 1959. Iskusstvo sela Dorozhevo. U istokov narodnogo teatra i muzyki [Art village Dorozhevo. The origins of folk theatre and music]. Aksiuk S., ed. Moscow: Sovetskiy kompozitor. 141 p.
118
7. Kulapina O. 2004. Osnovy ladogarmonicheskoy sistemy russkoy narodnoy muzyki [The basics ladalarmenable system of Russian folk music]. Saratov: Publishing house of the Sobinov Saratov State Conservatory. 356 p.
8. Kulapina O. 2008. Priemy obrabotki russkogo narodno-pesennogo materiala (analiz tekhniki kompozitsii) [Methods of treating Russian folk-song material (analysis of the technique of composition)]. Saint Petersburg: Kompozitor. 108 p.
9. Lobkova G. 2004. The semantics of intonational means folk song speech. Zvuk v traditsionnoy narodnoy kul'ture [The sound of traditional folk culture]. Giliarova N., comp. Moscow. P. 55-98.
10. Makhova L. 2004. Men performing techniques of "Polish old believers" of Siberia. Zvuk v traditsionnoy narodnoy kul'ture [The sound of traditional folk culture]. Giliarova N., comp. P. 99-149.
11. «Pesney napolneno serdtse moe...»: Kniga o zhizni i tvorchestve narodnoy ispolnitel'nitsy Eleny Andreevny Sapogovoy ["My heart is filled with song...": The book about the life and work of folk singer Elena Andreevna Sapogova]. 2013. Tiapugina N., ed. and comp; Pinaev N., introduction article. Saratov: MarK. 260 p.
12. Pesni Pinezh'ya. Materialy fonogrammarkhiva, sobrannye i razrabotannye E. V. Gippiusom i Z. V. Eval'd [Songs Pinega. The materials of the phonogram archive, collected and developed by E. V. Hippius and Z. V. Evald]. 1937. Moscow: Muzgiz. Book 2. 584 p.
13. Popova I. Intoniruemye vykriki: zvukovoy aspect. Zvuk v traditsionnoy narodnoy kul'ture [The sound of traditional folk culture]. Giliarova N., comp. Moscow. P. 173-193.
14. Razumovskaia E. 1996. The laments under the tongue and under the Icahn - special vocal ensemble forms the lament tradition. Ekspeditsionnye otkrytiya poslednikh let. Narodnaya muzyka, slovesnost', obrazy v zapisyakh 1970-1990-kh godov [Expedition discoveries of recent years: folk music, literature, images in the records of 1970-1990ies]. Lobanov M., ed. P. 9-60.
15. Russkaya mysl' o muzykal'nom fol'klore: materialy i dokumenty [Russian thought on musical folklore: materials and documents]. 1979. Vulfius P., introduction article and comp.; Orlova E., preface; Sokolova O., ed. Moscow: Muzyka. 367 p.
16. Sysoeva G. 2005. Folk music modeling: the ratio of the universal and dialect. Kompozitor i fol'klor: Vzaimodeystvie predustanovlennykh i improvizatsionnykh faktorov muzykal'nogo formoobrazovaniya [Composer and folklore: the Interaction of preset and improvisational musical factors shaping]. Skrynnikova O., ed. Voronezh: Voronezh State Academy of Arts. P. 121-125.
17. Shentalinskaia T. 1996. Andyl'shchina (zhanr-endemik). Ekspeditsionnye otkrytiya poslednikh let. Narodnaya muzyka, slovesnost', obrazy v zapisyakh 1970-1990-kh godov [Expedition discoveries of recent years: folk music, literature, images in the records of 1970-1990ies]. Lobanov M., ed. Saint Petersburg: Dmitriy Bulanin. P. 97-114.
18. Shchurov V. 1998. Stilevye osnovy russkoy narodnoy muzyki [The basics of style of Russian folk music]. Moscow: Moscow State Conservatory. 465 p.
19. Shchurov V. 2004. The manner of singing in a low voice in Russian folk tradition. Zvuk v traditsionnoy narodnoy kul'ture [The sound of traditional folk culture]. Giliarova N., comp. Moscow. P. 225-237.
Received 17.05.2016
119
