CC BY
508
УДК 13
йй! 10.25513/1812-3996.2019.24(2).188-192
СПЕКУЛЯТИВНЫЙ РЕАЛИЗМ VS КОРРЕЛЯЦИОНИЗМ Н. А. Черняк
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Информация о статье
Дата поступления 06.04.2019
Дата принятия в печать 11.04.2019
Аннотация. В статье рассматриваются идеи новых философских концепций в границах так называемого спекулятивного реализма - К. Мейясу и Л. Брайанта. Анализируются аргументы и контраргументы проводимой критики корреляционизма кантовской и посткантовской философии. Формулируется заключение об эвристической значимости и ограниченности предлагаемого подхода.
Дата онлайн-размещения 05.07.2019
Ключевые слова
«Вещь в себе»,
корреляционизм, абсолютное, «до-историческое», привилегированный доступ к миру
SPECULATIVE REALISM VS CORRELATIONISM
N. A. Chernyak
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Article info
Received 06.04.2019
Accepted 11.04.2019
Available online 05.07.2019
Keywords
"Thing in itself", correlation, absolute, "pre-historical", privileged access to the world
Abstract. The paper deals with the ideas of new philosophical concepts within the boundaries of the so-called speculative realism of K. Meyasu and L. Bryant. The paper analyzes the arguments and counter arguments used by the correlationism critics of Kantian and post-Kantian philosophy. The article concludes on the heuristic significance and limitations of the proposed approach.
Инфляция бытия - феномен, о котором так громко заявила философия ХХ столетия, - как ни парадоксально, породила обратное явление. В свое время философией модерна и постмодерна в качестве отличительной черты современного мышления была названа смерть основных «фигурантов» классической культуры. Религия, поскольку «Бог умер», а также этика, эстетика, лишившиеся своих универсалистских притязаний, оказались онтологически необеспеченными. Инфляция бытия привела к тезису о
«смерти метафизики» [1], а вместе с ней и тех притязаний на истину, которые специфическим образом характеризовали классическую рационалистическую мысль.
Для классической философии понятие истины являлось одним из важнейших. Истина объективна и универсальна, не зависит от познающего субъекта, носит логически непротиворечивый и аподиктический характер. Постмодернизм, как известно, отклоняет всякую претензию на соотнесение философ-
ского и научного знания (текстов культуры) с реальностью, тем самым отрицает объективную данность истины. Она не более чем лингвистический, исторический и социальный конструкт, более того, не существует какого-то универсального критерия, который позволил бы нам отличить истину от не-истины.
Однако, несмотря на то, что современная философия объявила несостоятельной в своей основе установку традиционной философии на постижение вещей, как они существуют сами по себе, реализм как философская позиция не только не исчез, но в настоящее время всё больше получает сторонников, особенно среди ученых и практиков.
В частности, речь идет о недавно появившемся направлении в современной философии, которое аттестует себя как «спекулятивный реализм» или «метафизический материализм»: позиция, которая противостоит господствующим формам посткантовской философии, называемым им корреляционизмом.
Под корреляционизмом спекулятивные реалисты подразумевают субъектно-объектную связь, связь между сознанием и бытием. Квентин Мейясу в докладе «Время без становления», прочитанном в Университете Мидлсекса в рамках семинара Центра исследования современной европейской философии, организованного Питером Холлуардом и Рэем Брасье 8 мая 2008 г., говорит: «"Корреляционизмом" я называю современного противника любого реализма. Корреляционизм принимает ныне различные формы, но особенно трансцендентальной философии, различных феноменологических учений и постмодернизма». Согласно корреляционизму «нет объектов, событий, законов, сущностей, которые не были бы всегда уже скоррелированы с точкой зрения, субъективным доступом. Всякий, утверждающий противоположное, т. е. что возможно достичь чего-то вроде реальности в себе, существующей абсолютно независимо от его точки зрения, его категорий, или его эпохи, или культуры, или языка, и т. д., - этот человек был бы образцом наивности или, если угодно, реалистом, метафизиком, старомодным догматическим философом» [2].
Корреляционизм, как утверждает Мейясу, взял на вооружение известные положения критической философии И. Канта и под определенным углом их препарировал. А именно если Кант признавал существование так называемых вещей в себе в качестве источника или причины аффицирования нашей чувственности, то послекантовская философия «разрушила эти заявления отрицанием даже самой возможности в-себе за пределами самости». Впрочем,
добавляет Мейясу, «современные корреляционист-ские теории вовсе не являются спекулятивным идеализмом: они не утверждают догматически, что нет вещей в себе, но только, что мы ничего не можем утверждать о в-себе, даже существует ли оно - и именно поэтому, считаю я, термин "в-себе" исчез из этих дискурсов. Мысль вынуждена иметь дело лишь с миром, как он дан в отношении с нею и с непостижимым фактом бытия такой корреляции» [2].
Действительно, нужно признать, что связь кор-реляционизма или того, что таковым именуют, с кан-товской философией несомненна. Кант называет свою философию «трансцендентальным идеализмом», исходный тезис которого состоит в том, что мир, данный человеку в опыте, не есть мир, как он существует «сам по себе», а есть мир явлений или феноменов, т. е. представлений, сконструированных априорными формами чувственности и рассудка. «Все предметы возможного для нас опыта суть не что иное, как явления, т. е. только представления, которые в том виде, как они представляются нами, а именно как протяженные сущности или ряды изменений, не имеют существования сами по себе, вне нашей мысли». Или еще: «Трансцендентальное понятие явлений в пространстве есть критическое напоминание о том, что вообще ничто созерцаемое в пространстве не есть вещь в себе и что пространство не есть форма вещей, свойственная им самим по себе, а что предметы сами по себе отнюдь не известны нам, и те предметы, которые мы называем внешними, суть только представления нашей чувственности, формой которых служит пространство». Но это значит, что «истинный коррелят их, т. е. вещь в себе, этим путем вовсе не познается и не может быть познана» [3, с. 450, 135].
Согласно Мейясу, существуют две основные версии корреляционизма: трансцендентальная, заявляющая, что есть некоторые универсальные формы субъективного познания вещей, и постмодернистская, отрицающая существование любой субъективной универсальности. Но в обоих случаях речь идет об отрицании абсолютного знания, т. е. знания вещей в себе, не зависящего от нашего субъективного доступа к ним [2].
При этом Мейясу разъясняет, почему он использует термин «корреляционизм», а не привычное понятие «идеализм» для обозначения своего интеллектуального противника. Дело в том, что те доводы, которые приводят сторонники трансцендентальной философии Канта и Гуссерля в ответ на обвинения их в субъективном идеализме, имеют
под собой действительную теоретическую основу. Например: «Кантианская критика не является субъективным идеализмом, коль скоро в "Критике чистого разума" содержится опровержение идеализма», или: «Феноменология не есть догматический идеализм, поскольку интенциональность направлена на радикально внешнее, и это не солипсизм, коль скоро данность объекта предполагает, согласно Гуссерлю, отсылку к интерсубъективной общности. То же самое может быть сказано и о Dasein как подлинном "бытии-в-мире"» [2]. Однако эти аргументы, хотя и вполне резонные, Мейясу не устраивают по той причине, что и в случае слабого корре-ляционизма (Кант, Гуссерль), и в случае сильного корреляционизма, отказа от вещи в себе, как это имеет место у Хайдеггера, внешний, т. е. объективный мир, о котором они говорят, является, по существу, коррелятивным сознанию, языку, Dasein и т. д. Именно этот факт, содержащийся во всех перечисленных концепциях, не устраивает критика корреляционизма Мейясу [2].
«Моя задача, - как пишет Мейясу, - проста: я пытаюсь отвергнуть всякую форму корреляцио-низма, т. е. стараюсь показать, что мышление при определенных условиях может прорваться к реальности, как она есть сама по себе, независимо от любых актов субъективности. Иными словами, я настаиваю на том, что абсолют - т. е. абсолютно автономная от субъекта реальность - может быть помыслен субъектом» [2].
Для нас важен следующий вопрос: действительно ли Мейясу выстраивает достаточные аргументы в обосновании «реализма» и опровержении корреляционизма, т. е. собственно кантовского запрета на заключение от предметов опыта, т. е. от того, как они являются нашему сознанию, к вещам самим по себе (против метафизического догматизма), или же это очередная спекуляция, своего рода поправка к той «догматической» или натуралистической установке, критику которой дали Кант и Гуссерль и возврат к которой уже невозможен?
Согласно Мейясу, корреляционизм сталкивается с серьезной проблемой, которую он называет «проблемой архи-ископаемого», или «проблемой доисторического». Корреляционизм, считает Мейясу, не может придать смысл способности естественных наук производить суждения о доисторическом на основе изучения архи-ископаемых (радиоактивных изотопов, света звезд и др.) [2].
Проблема, которая здесь возникает, заключается в том, можно ли, а если можно, то как осмыслить идею времени, которое предшествует субъекту, или сознанию, или Dasein? Ведь если время - это коррелят субъекта (априорные формы), то ничто не может предшествовать субъекту (индивидуальному или, более радикально, взятому как человеческий вид) во времени.
Следовательно, согласно Мейясу, корреляционизм может сказать о доисторическом лишь то, что это субъективная репрезентация такого прошлого и оно не могло реально существовать в себе, само по себе, со всеми его объектами и событиями. Для кор-реляциониста, продолжает Мейясу, доисторическое не может быть реальностью, предшествующей субъекту, - оно может быть лишь реальностью, которая заявляется и мыслится самим субъектом как предшествующая ему. И такого рода утверждения, согласно автору - это катастрофа, потому что они лишают смысла научные суждения: доисторическое и научное суждение не говорит, что нечто существовало до субъективности для субъективности, но что оно существовало до всякой субъективности - и ничего более: доисторическое суждение имеет реалистический смысл или вовсе не имеет никакого [2].
Смысл этого аргумента следующий: если не было субъекта, и, следовательно, времени в качестве априорных форм конституирования предметного мира, то как в таком случае выглядел мир? Иными словами, речь идет о возможности и способности науки производить суждения об объектах, когда еще не существовало никакого субъекта, т. е. о возможности суждений о доисторическом.
Мейясу не устраивают те аргументы, которые в данном случае мог бы привести корреляционизм. А именно: суждения о доисторическом истинны в некотором смысле, т. е. в качестве универсальных суждений, основывающихся на некоторых полученных в настоящем данных относительно специфических фактов (свет звезд, изотопы). Но если корреляцио-низм последователен, то, согласно Мейясу, он будет вынужден отрицать, что референты этих суждений действительно существовали так, как то описывается, т. е. до появления какой-либо жизни [2].
Как следует расценивать приведенные рассуждения? Мейясу формулирует проблему в трансцендентальном ключе - каковы условия возможности научных суждений о доисторическом? - т. е. в соответствии с той формой ее постановки, которая отвечает за возможность (или невозможность) выработки общезначимого, объективного, аподиктиче-
ского знания. Но научное исследование, замечает автор в полном согласии с критикуемым им корреляционизмом, сводится к объяснению мира для нас, как он дан субъекту.
Или иначе: наука всегда имеет дело с миром, данным субъекту при определенных условиях его «обработки» - работы известных структур - априорных форм рассудочной и созерцательной деятельности. Научное познание - это соединение рассудочных форм, обеспечивающих принудительный и общезначимый характер знания, с данными чувственности. При этом решение вопроса о реальности объектов внешнего мира наука ставит в зависимость от возможности удостовериться в их существовании путем особым образом организованных процедур наблюдения и проверки. И в этом смысле мы вынуждены считаться с тем, что наука делает выводы об «историческом» на основе некоторых полученных в настоящем данных относительно специфических фактов (свет звезд, изотопы). Иного способа пробиться к «сущности» вещей, в том числе и «архи-ис-торического», наука не знает. Тем более не может быть речи о какой-либо «предустановленной гармонии», обеспечивающей автоматическое проникновение в предданную суть вещей.
Попытки обратиться к обозначенной проблеме заслуживают внимания. Вопрос о том, какова природа без познающего субъекта, или каков мир сам по себе независимо от того, кто его наблюдает - это вопрос всей предшествующей философии и науки.
Следует сказать, что спекулятивный реализм появился как реакция на долговременное засилье идеализма в континентальной философии. Еще один представитель новейшей формы реализма («метафизический материализм»), Л. Брайант, рассуждая об отношении к термину «корреляционизм», называет указанную проблему проблемой доступа к миру. Главными недостатками предшествующей философии, опирающейся на посткантовскую традицию, по мнению Брайанта, являются антропоцентризм и идея привилегированного доступа, каковым обладает человек, не важно как понимаемый, - в качестве единичного индивида или всеобщего. Согласно же Брайанту, мы есть сущие среди других сущих, мы не есть центр универсума, и если мы хотим понять мир, нам нужно стараться наблюдать, как наблюдают другие наблюдатели [4].
Так Л. Брайант и К. Мейясу вводят в современную философию совершенно новую альтернативу кантовской традиции, альтернативу, по их мнению, свободную от антропоцентризма, скептицизма и
догматизма. При этом, пытаясь решить проблему доисторического, Мейясу актуализирует старое лок-ковское различение первичных и вторичных качеств предметов, а также декартовское толкование всех математизируемых свойств объектов в качестве первичных, предвосхищая критику современников о том, что такой тезис может показаться докритиче-ским, поскольку доступ к вещи в себе нам был закрыт Кантом и даже еще раньше Беркли.
С точки зрения Мейясу, корреляция не может быть вечной, так как в противном случае у нас был бы некий «Вечный Свидетель»; абсолютной может быть лишь сама фактичность корреляции, из которой Мейясу и хочет добыть «позитивное» знание. В фактичности, по его мнению, мы должны узнать опыт знания об абсолютном. «Мы должны узнать в фактичности не недоступность абсолютного, а разоблачение „в-себе": т. е. вечное свойство того, что есть, а не знак вечной дефектности мышления о том, что есть» [2].
Следует сказать, что исследование проблемы абсолютного, т. е. «вещей самих по себе», как она видится Мейясу, вызывает не меньше вопросов чем кантовский корреляционизм. Да и сам автор отдает себе отчет в том, что его проект - это скорее постановка проблемы, чем ее решение. Попытка дать строго научное решение вопроса, выходящего за границы научного познания, как его понимал Кант, при отчетливом позиционировании противоположности своего подхода к критической точке зрения (Кант) - это смелая попытка возобновить в условиях переоценки всего творческого наследия западноевропейской философии постановку старой метафизической проблемы - каков мир сам по себе? А обращение к, казалось бы, отставленным на задний план модернистской и постмодернистской философией, учениям Гоббса, Локка, Декарта и др. есть напоминание о том, что философия во все времена говорит об одном и том же: о том, что остается быть всегда, т. е. бытии самом по себе.
Правда, все-таки следует заметить, что предмет философии и науки не является тождественным. Кант показал, и это не следует сбрасывать со счетов, как возможно естествознание, как возможна математика и как возможна метафизика. Когда рассудочное мышление (наука - пример такого мышления) задается вопросами, выходящими за границы его возможностей (опыта), оно неизбежно впадает в противоречие. И на авансцену тогда выходят так называемые трансцендентальные идеи - не научное, не верифицируемое, носящее исключительно
Вестник Омского университета 2019. Т. 24, № 2. С. 188-192
-ISSN 1812-3996
умозрительный характер знание, выполняющее не конститутивную, но исключительно регулятивную функцию. Как ни странно, но человеческий разум испытывает нужду в такого рода знании.
Представленные концепции спекулятивного реализма как критики корреляционизма, как нам кажется, пытаются решить метафизические проблемы средствами науки. И как бы представители указанного направления не критиковали кантовскую философию, она с должной мерой убедительности показала, что возможно и что достижимо в границах научного познания, а что выходит за его границы и
составляет предмет не науки, а скорее метафизики. Идея абсолютного и бесконечного имеет значение исключительно регулирующего принципа, она не обеспечивает расширение знания, а выступает только руководящею нитью для этого расширения. Иными словами, Абсолютное, «вещь в себе», или «вещь сама по себе» - это предмет философских или метафизических рассуждений, или «спекуляций», в старом классическом смысле этого слова, в частности, в том смысле, как понимал философию Г. Гегель - как «спекулятивную науку» и не более того.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Марков Б. В. Знаки бытия // Серия «Мыслители», Александр Сокуров на философском факультете. Вып. 6 / сост. Е. Н. Устюгова, отв. ред. И. Ю. Ларионов. СПб. : С.-Петербург. филос. общество, 2001. C. 74-83. URL: http: //anthropology.ru/ru/text/markov-bv/znaki-bytiya (дата обращения: 31.03.2019).
2. Мейясу К. Время без становления. URL: http://gefter.ru/archive/7657 (дата обращения: 30.03.2019).
3. Кант И. Критика чистого разума // Соч. : в 6 т. М. : Мысль, 1964. Т. 3. 799 с.
4. Брайант Л. Спекулятивный реализм как анти-антропоцентризм. URL: http://s357a.blogspot.com/ 2013/04/blog-post.html (дата обращения: 30.03.2019).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Черняк Наталья Алексеевна - доктор философских наук, доцент, доцент кафедры философии, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 644077, Россия, г. Омск, пр. Мира, 55а; e-mail: [email protected].
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Chernyak Natal'ya Alexeevna - Doctor of Phylosophi-cal Sciences, Docent, Docent of the Department of Phy-losophy, Dostoevsky Omsk State University, 55a, pr. Mira, Omsk, 644077, Russia; e-mail: chernjaknat@ rambler.ru.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Черняк Н. А. Спекулятивный реализм vs корреляционизм // Вестн. Ом. ун-та. 2019. Т. 24, № 2. С. 188192. DOI: 10.25513/1812-3996.2019.24(2).188-192.
FOR CITATIONS
Chernyak N.A. Speculative realism vs correlationism. Vestnik Omskogo universiteta = Herald of Omsk University, 2019, vol. 24, no. 2, pp. 188-192. DOI: 10.25513/ 1812-3996.2019.24(2).188-192. (in Russ.).
