CC BY
0
Лискевич, Н.А. «Спасский остров» в поле сакрального ландшафта и межконфессионального взаимодействия Нижнего Притоболья / Н.А. Лискевич, М.С. Черепанов // Технологос. - 2024. - № 1. - С. 34-46. DOI: 10.15593/perm.kipf/2024.1.03
Liskevich NA, Cherepanov М.С. «Spassky Island» within the Sacred Landscape and Religious Interaction in the Lower Tobol River Region. Technologos, 2024, no. 1, pp. 34-46. DOI: 10.15593/ perm.kipf/2024.1.03
Научная статья
DOI: 10.15593/perm.kipf/2024.1.03 УДК 271.2+28]-13(571.120)(091)
«СПАССКИЙ ОСТРОВ» В ПОЛЕ САКРАЛЬНОГО ЛАНДШАФТА И МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НИЖНЕГО ПРИТОБОЛЬЯ
Н.А. Лискевич1, М.С. Черепанов2
1Тюменский научный центр СО РАН, Тюмень, Российская Федерация Независимый исследователь, США, Денвер, Колорадо
О СТАТЬЕ
Поступила: 05 февраля 2024 г. Одобрена: 07 февраля 2024 г. Принята к публикации: 01 марта 2024 г.
Ключевые слова:
православные, мусульмане, ритуальные практики, сакральный ландшафт, культурная память, чудотворная икона, религиозность, ярмарка.
АННОТАЦИЯ
На основе анализа полевых материалов авторов 2003-2004, 2022 годов, опубликованных нарративов и справочных данных сделано описание православного культового памятника «Спасский остров» возле татарской деревни Тарханы (Ярковский район Тюменской области). Статья посвящена выявлению особенностей ритуальных практик и взаимодействия паломников с местными жителями, определению содержания исторической памяти о Спасском острове, освещению его восприятия современным населением, как православными, так мусульманами. По выявленным материалам известно, что с последней четверти XIX века на острове собирались паломники, на третий Спас проводился крестный ход и молебен, самому культовому месту и найденной там иконе приписывалась чудотворная сила. Ритуальные практики продолжались до 1970-х годов и прекратились в связи с воздействием антирелигиозной пропаганды и репрессивными действиями местных властей. Постепенно это место выпало из сакральной ментальной карты новых поколений. Среди жителей окрестных татарских деревень сохраняется память о ранее происходивших на Спасском острове событиях - крестном ходе, проходившей одновременно с ним ярмарке, появлении в Тарханах большого количества людей, которые оставались на несколько дней.
Исторические корни сакрализации Спасского острова и проводимых здесь мероприятий были вскрыты в результате археологических раскопок 2020-х годов. Оказалось, что именно на этом месте располагались русский Тарханский острог, где в 1631 году была построена часовня, и татарский городок Тархан-кала, которые стояли на древнем торговом пути. В культурной памяти местного населения в течение веков сохранились мифологические сюжеты, легитимирующие особый статус «Спасского острова», объясняющие его сакральность, чудотворные свойства, что сопровождалось регулярными ритуальными практиками. Для татарского/мусульманского населения Тарханы стали «центром», «мусульманским верхом», вошедшим в коллективную память подтверждением величия их прошлого и как укрепление локальной исламской идентичности демонстрацией гостеприимства в отношении путников и соседей.
© Лискевич Нина Александровна - старший научный сотрудник, кандидат исторических наук, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6622-0530, e-mail: povod_n@mail.ru.
© Черепанов Максим Сергеевич - независимый исследователь, кандидат политических наук, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2246-1329, e-mail: maximcherepanov@yandex.ru.
© Nina A. Liskevich - Senior Researcher, Candidate of Sciences in History, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6622-0530, e-mail: povod_n@mail.ru. © Maksim S. Cherepanov - independent scientist, Candidate of Sciences in Politics, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2246-1329, e-mail: maximcherepanov@yandex.ru.
Финансирование. Работа выполнена в рамках государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (тема № FWRZ-2021-0006). Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Вклад авторов равноценен.
Эта статья доступна в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
«SPASSKY ISLAND» WITHIN THE SACRED LANDSCAPE AND RELIGIOUS INTERACTION IN THE LOWER TOBOL RIVER REGION
Nina A. Liskevich1, Maxim C. Cherepanov2
Tyumen Scientific Centre, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Tyumen, Russian Federation Independent scientist, USA, Denver, Colorado
ARTICLE INFO
ABSTRACT
Received: 05 February 2024 Revised: 07 February 2024 Accepted: 01 March 2024
Keywords:
Orthodox Christians, Muslims, ritual practices, sacred landscape, cultural memory, miraculous icon, religiosity, fair.
The authors analyzed their field materials gathered in 2003, 2004, and 2022, published narratives, and reference data to describe the Orthodox cult site of "Spassky Island" situated near the Tatar village of Tarkhany (Yarkovo District of Tyumen Region). The article aims to identify the special characteristics of ritual practices and the interaction of pilgrims with local residents. The authors attempt to determine the content of the historical memory of Spassky Island and inform of how it is perceived by the contemporary Orthodox and Muslim population. The available materials let us know that pilgrims started visiting the island in the last quarter of the XIX century to hold a cross procession and prayer service on the third Savior's Day. The place itself and the holy image found there were believed to possess miraculous powers. Ritual practices had continued until the 1970s when they ceased because of anti-religious propaganda and repressions by local authorities. That place gradually fell out of the sacred mindmap of further generations. Nevertheless, the residents of the surrounding Tatar villages keep the events that took place on Spassky Island in memory, in particular, the cross processions, the fairs that were organized there at the same time, and numerous people coming to Tarkhany for several days.
In the 2020s, archaeological findings revealed the historical roots of the sacralization of Spassky Island and the events held there. It is known now that Tarkhany Fort, built by the Russians, and the Tatar town of Tarkhan-Kala, were situated there. Both were destinations on an ancient trade route. In 1631, a chapel was built in the fort. For centuries, the cultural memory of the local population has preserved regular ritual practices and mythological stories which legitimize the special status of Spassky Island and clarify its sacral nature and miraculous properties. The Tatar/Muslim population of that area considers Tarkhany as "the center" and "the Muslim hey-day", which confirms the greatness of their past and strengthens local Islamic identity by demonstrating hospitality towards travelers and neighbors.
Введение
В рамках православной культуры практикуется почитание особых мест, представляющих собой ландшафтные объекты, которым приписывается сакральное значение. Как правило, представление о святости определенных локусов формируется в результате распространения рассказов о случившемся на этом месте «чуде» - явлении иконы, видении образа святого, необычном сне (пророческом, получении «благой» вести и пр.), чудесном исцелении или спасении, способности предотвращать или устранять «случившееся зло», атмосфере «благодати» [1; 2, с. 97-119; 3]. Святые места привлекали паломников и включались в поле православных ритуалов (крестные ходы, молебны, сооружение культовых построек). В советское время в результате антирелигиозной пропаганды, политики формирования атеистического мышления и мер, направленных на разрушение народных святынь, связанные с их почитанием практики перестали быть массовыми либо прекратились совсем [4, с. 1-52; 2, с. 106-114]. С последней четверти XX века значимость почитаемых ландшафтных объектов для народной религиозной культуры отразилась в действиях жителей сельских сообществ по восстановлению сакральных мест и их интегрированию в культовую и светскую жизнь. Однако же отдельные народные святыни оказались не востребованы, память о их сакральном статусе сохраняется в основном среди представителей старшего поколения. Такие локусы, как особые составляющие культурного ландшафта, наполнены «территориальным и социальным смыслом» и представляют собой «определенный ментальный образ, культурный подтекст, совокупность социальных отношений» [5, с. 6-7], тем самым укрепляя историческую/коллективную/культурную память и возрождая ее у последующих
поколений. Эти памятные места можно отнести к вернакулярным (т.е. местным, народным, родным), по аналогии с вернакулярными районами, существующими только в общественном сознании и обычно не имеющими официального статуса [6, с. 7].
Наше исследование посвящено характеристике православного культового памятника возле татарской деревни Тарханы Ярковского района Тюменской области (рис. 1), выявлению особенностей взаимодействия паломников с местными жителями, а также анализу его восприятия современным населением, как православными, так мусульманами. В течение летних полевых сезонов 2003-2004 годов сотрудники лаборатории антропологии и этнографии ИПОС СО РАН проводили этнографические работы среди коми-зырянского, русского и татарского населения в Ярковском и Ялуторовском районах Тюменской области; в географическом отношении эта территория прилегает к нижнему течению Тобола. Одной из задач экспедиционных исследований являлся сбор материалов по религиозной жизни и анализу существующей религиозной ситуации среди изучаемого населения. При изучении религиозной жизни был собран комплекс материалов о культовом памятнике православных возле д. Тарханы (Ярковский район) [7]. В последующей полевой работе эти материалы дополнялись новыми сюжетами о почитании сакрального места. В июле 2022 года сотрудниками сектора этнологии и социальной антропологии ИПОС ТюмНЦ СО РАН и Тюменского государственного университета были проведены беседы с жителями татарских поселений Тарханы, Карбаны, Чечкино Ярковского района; основная тема этих бесед была связана с изучением исторической памяти о культовом месте, определением характера взаимодействия с паломниками и отношения местного татарского населения к памятнику, а также связанным с ним православным ритуальным практикам.
Рис. 1. Расположение д. Тарханы Ярковского района Тюменской области
Почитание Спасского острова в культуре православного населения
Среди старших и пожилых жителей русских и коми населенных пунктов Нижнего При-тоболья сохраняется память об особо почитаемом православными верующими месте в районе татарской деревни Тарханы в Ярковском районе. Это место называется Бугор, Спасский остров, Спас, Тарханское молельное место. Оно представляет собой небольшую возвышенность, вытянутую с северо-востока на юго-запад гриву, или останец, длиной около 200 метров, ши-
риной около 100 метров, отделенную от деревни протокой, которая к августу пересыхает. Гривка постепенно понижается в юго-западном направлении. По словам местных жителей, раньше на самом возвышенном месте размещалась часовня и другие постройки, от которых остались впадины, заросшие крапивой (рис. 2, 3).
Рис. 2. Вид на д. Тарханы и Спасский остров. 2022 г. Фото Ф.С. Корандея
Рис. 3. Общий вид Спасского острова. 2022 г. Фото Ф.С. Корандея
С почитаемыми территориями связаны легенды о произошедшем на этом месте чуде; обычно такие локусы характеризуются целебными свойствами [8, с. 26]. С «Бугром» также связаны исторические легенды, бытующие как среди русских и коми, так и у татарских жителей. Якобы на этом месте татарские рыбаки нашли икону Спасителя и использовали ее вместо доски для разделки рыбы. В результате икона треснула, краска местами откололась: «на иконе нос обрубленный стал». Наутро рыбаки увидели, что икона восстановилась - «как живая стала». Они несколько раз бросали ее в воду, но икона возвращалась на прежнее место. Об этом
рассказали русским. Икону передали в церковь Покрова Пресвятой Богородицы в с. Покровском; на острове решено было заложить часовню. По нашим полевым материалам, в постройке часовни принимали участие Уляшев Николай Фомич и его братья, жители коми-зырянского с. Александровка (прежнее название современного с. Староалександровка Ярковского района). Их семья отличалась большой богомольностью. За работу Н.Ф. Уляшеву подарили икону Георгия Победоносца, которая долгое время хранилась у его потомков.
К.Д. Носилов в путевых заметках о путешествии по рекам Туре, Тоболу и Исети, опубликованных в 1898 году в журнале «Урал», сделал описание Тарханского молельного места [9, с. 137]. Он пишет, что 10 августа они почти сутки провели «в Тарханских юртах, расположенных на высоком крутом берегу Тобола» [9, с. 161]. Судя по его маршруту, он ошибся с названием юрт, на самом деле это поселение, которое теперь называется Карбаны. На следующий день путешествия, через два часа пути, на левом берегу реки «вновь показались татарские юрты - маленькое селение», но путешественникам «советовали в нем остановиться, чтобы сходить к русской часовне, где явилась икона Спасителя, которой одинаково поклоняются и которую одинаково чтят и русские, и татары» [9, с. 166]. К. Д. Носилов отметил, что «это место редко проходит без остановки любой пароход, и мы, пристав к берегу юрт, тотчас же отправились к маленькой часовне, которая еще с реки виднелась недалеко от юрт выше по течению Тобола на небольшой сопочке, поросшей травой. Она стояла на самом возвышенном месте, немного в стороне от реки. Небольшая, в виде навеса с деревянным простым крестом, она теперь была совершенно пуста и, скорее всего, напоминала не часовенку, как ее называли, а навес - место, какое часто можно видеть на полях русских крестьян, куда они приносят иконы, молясь о дожде. Чудотворного образа Спасителя тут не оказалось, оказывается, он хранится в селе Покровском в храме и сюда приносится только к 15 августа, когда из этого села бывает в эту часовенку крестный ход. Тогда служатся здесь молебны, делаются приклады и, как передавали нам, съезжается сюда столько народа из местных жителей Тобола и Туры, не исключая и татар, что образуется нечто вроде громадного становища. Вероятно, благодаря этому съезду около часовни построены нарочно деревянные лавочки и шалаши в виде покоя, где производится торговля. Так как было уже недалеко до праздника, было уже 11 августа, то мы на этом месте заметили русских и татар, которые уже раскладывали свои товары в занятых помещениях» [9, с. 166-167]. Ссылаясь на разговор с местным жителем, Носилов отметил, что «... образ Спасителя явился давно на этом месте, и что уже издавна вошло в обычай собираться к нему как русским, так и татарам, чтобы поклониться. И последние боготворят его так же, как свою святыню» [9, с. 167]. Утверждение К. Д. Носилова противоречит нашим полевым материалам о непосредственной вовлеченности мусульман в ритуальные практики на Спасском острове. Участие жителей татарских деревень ограничивалось лишь приемом паломников, бережным отношением к почитаемому месту и манифестацией роли татарских рыбаков в нахождении и сохранении иконы Спасителя.
В начале XX века этот культовый памятник назывался Тарханское молельное место. По словам местных жителей, часовня была приписана к церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы в Покровской слободе (современное с. Покровское Ярковского района Тюменской области). Покровская церковь появилась в слободе на ранних этапах ее существования, сначала была деревянной, в 1854 году было построено каменное здание церкви [10, с. 181]. В 1953 году здание церкви было разрушено [11]. С какого времени на Тарханском культовом месте была возведена часовня, установить пока не удалось: в 1884 году в Тобольском епархиальном адресе-календаре в приходе Покровской церкви часовни не зафиксированы [12, с. 71],
а в последующих справочных книгах Тобольской епархии указывается, что к церкви приписано 6 часовен без указания их местоположения (см., к примеру: [13, с. 86; 10, с. 181]).
Икона Нерукотворного Спаса, найденная на Спасском острове, хранилась в Покровской церкви и была «особо чтимой»: «Святыня храма - чтимый образ Спасителя ежегодно носится для служения молебнов чуть не по всем приходам уезда [14, с. 294-295]. Иконе приписывалась чудотворная сила: способность исцелять, избавлять от душевных страданий, отводить беду и пр. Так в марте 1907 года в Покровской слободе было открыто «Церковно-приходское Общество трезвости», в его Уставе отмечалось, что «перед принятием в общество новых членов служится пред иконою Спасителя "Тарханского" молебен, после чего вновь вступающий на путь трезвой жизни произносит обещание воздерживаться в течение известного срока от всего опьяняющего и хмельного» [15, с. 259-261].
Спасский остров, или Тарханское молельное место, также обладало чудотворной силой. 29 августа (на «третий Спас») на Тарханском молельном месте проводилась большая служба, совершали крестный ход. Православные загодя совершали паломничество, чтобы прибыть в Тарханы к 29 августа. Часто давали обет - в случае благоприятного исхода какой-либо ситуации «сходить к Спасителю». Из окрестных поселений шли пешком, издалека приезжали на лошадях.
От Покровской церкви выходил крестный ход, торжественное шествие возглавляли священнослужители, которые несли икону Спасителя и «другие большие иконы». На пароме пересекали р. Тобол, шли через Карбаны до Тархан. Паломники также везли с собой иконы с образом Спаса и присоединялись к крестному ходу. По воспоминаниям местных жителей, когда везли Спасителя - верующие вставали на колени. Во время крестного хода было так много людей, что некоторые падали в обморок из-за нехватки воздуха
Во время молебна в Тарханах устраивали ярмарку, торговали как местные жители, так и приезжие. Для этого на острове строили из досок «магазины», для продажи привозили не только различные товары, но и коров, коней. Вероятно, традиция устраивать ярмарку на третий Спас имела давние корни, география приезжих торговцев, по местным рассказам, была весьма широкой - «приезжали из Москвы, Санкт-Петербурга, даже из Китая». В «Памятной книжке Тобольской губернии на 1884 год» указывается, что в юртах Тарханских проводился «торжок Спасский 16 августа» [16, с. 173]. Приезжие останавливались на постой у жителей д. Тарханы - «битком было набито в каждом доме». Конфликтов между православными и мусульманами на религиозной почве не возникало.
После установления советской власти «коммунисты задерживали крестный ход». В начале 1930-х годов разобрали здание часовни. Со временем стало приезжать все меньше и меньше людей, в конце 1960-х годов - начале 1970-х в Тарханах практически перестали собираться верующие. Хотя местные жители рассказывали, что некоторые бабушки ходили еще до 1990-х годов.
Несмотря на подавление религиозности, почитания местных святынь и организации публичных религиозных обрядов, в XXI веке в сельской местности повсеместно возрождаются традиции почитания святых мест и расширяется практика восстановления сакрального ландшафта [17, с. 105; 3, с. 12-14, 67]. В пределах исследуемой территории также восстанавливаются культовые объекты, отмечаются места, где прежде были установлены обетные и охранные кресты, возобновляется паломничество к целебным источникам (ключам, колодцам); с 2000-х годов проводится работа по восстановлению и новому строительству разрушенных и заброшенных церквей (см., к примеру: [1, 4]). Тем не менее в отношении Тарханского молельного места сложилась особая ситуация. Нет актуализации ритуала посещения «святого места», нет практик коммеморации, среди православного населения угасает память о былом значении этого памятника. Может быть, это связано с особым местоположением культового
объекта - в пределах татарского поселения, вдалеке от населенных пунктов с преимущественно православным населением. Кроме того, со второй половины XX века, когда уничтожили церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы в с. Покровском, где хранилась «тарханская» икона Спасителя, одновременно были разрушены и официальные институции, регулирующие проведение молебна, крестного хода и других ритуальных действий на Спасском острове. При этом активная атеистическая пропаганда и подавление религиозности существенно затруднили, а позже сделали невозможным проведение крестного хода неорганизованными паломниками, что привело к прекращению практики посещения Спасского острова в ритуальных целях. Постепенно это место выпало из сакральной ментальной карты новых поколений.
В татарских деревнях потребность в отправлении религиозных обрядов обусловила подъем общественной деятельности по восстановлению культовых зданий, что сопровождается созданием религиозных общин. В ходе полевой работы 2022 года мы попытались выяснить содержание исторической памяти о Тарханском молельном месте у жителей близлежащих татарских деревень.
Память о Спасском острове жителей татарских деревень и взаимодействие с православными во время ритуальных практик
Среди современных жителей д. Тарханы не отмечено бытование рассказов о каких-либо особых свойствах «Бугра», связанных с его особым статусом - «на святом месте ничего не чудится, ни шума, ни звука». Среди жителей окрестных татарских деревень сохраняется память о ранее происходивших на Спасском острове событиях - крестном ходе, ярмарке, приходе в Тарханы большого количества людей, которые оставались на несколько дней.
Повествования тарханских мусульман о Спасском острове опираются как на личные воспоминания, так и на пересказы воспоминаний отцов, матерей, дедушек и бабушек. Существенная часть воспоминаний местных жителей о Спасском острове связана с православными паломниками, приходившими с окружных населенных пунктов до конца 1960-х - начала 1970-х годов. Они посещали это место ежегодно, в конце августа. Добравшись до деревни, они расселялись у местных жителей, а на следующее утро с иконами и молитвами шли на культовое место. Там они совершали молитвенные обряды и уезжали. Самые поздние воспоминания относятся к 1970-м годам: Начало 70-х... Отец [отец респондентки в 1970-е гг. работал паромщиком на переправе через р. Тобол. - ^вт.] рассказывал, как перевозил паломников к острову. У них были иконы, кресты, прям на шестах. Их очень много было... Отец говорил, что их перевезти надо [Паломники приходили. - ^вт.] с Никитино, Покровки (беседа с Н., 2022)1.
Рассказывая о Спасском острове, местные жители вспоминают, какое существенное значение оно имело для паломников. Туда приходили издалека, паломников не останавливали возможные осложнения отношений с местной властью, они верили в чудодейственные силы места:
Они через Тобол шли, с Никитино. Оттуда до Тобола с семь км, и здеся - 4-5 км. С парома они доезжали, и пешком шли, не на лошади...
Да, да, лечились. Получалось у них тоже. Кто хромал, уходили нормальные. Было такое, рассказывали, я сам-то не знаю (интервью с К.К., 2022)2.
Рассуждая об особом значении Спасского острова для православных паломников, респонденты-мусульмане опираются на четкие различия в том, что является священным для
1 Беседа с Н. - жительницей д. Карбаны (татарка, 1964 г.р.), д. Карбаны Тюменской области, 16.06.2022 (архив авторов).
2 Интервью с К.К. - активистом мусульманского объединения д. Тарханы (татарин, 1952 г.р.), д. Тарханы Тюменской области, 16.06.2022 (архив авторов).
православных и мусульман. Остров четко маркируется как православное пространство и полностью исключен из поля проведения мусульманских ритуальных практик. На отсутствие сакрального значения Спасского острова для мусульман деревни указывает и то, что жители отправляют туда скот на выпас, не огораживая это место. В то же время исследователи указывают, что все места, имеющие особое значение для мусульман Тюменской области, как правило, огораживаются, в том числе для того, чтобы до них не мог добраться скот [18, с. 126-127; 19, с. 524].
Тем не менее Спасский остров, безусловно, является местом памяти для жителей деревни. Оно вспоминается как важное для православных соседей, путников место, ежегодно позволявшее местным мусульманам оказывать им гостеприимство, важное с точки зрения локального исламского контекста Тюменской области. Повествования о Спасском острове местного татарского населения свидетельствуют о своеобразном функционировании этого места памяти. С одной стороны, эти воспоминания подтверждают исламскую идентичность, связанную с гостеприимством по отношению к соседям и путникам. С другой стороны, современные представления об исламе, утверждающие особые иерархии сверхчувственного мира, зачастую выступают оптикой осмысления этих воспоминаний.
В представлениях местного населения о том, что значит быть благочестивым мусульманином/кой, важное место занимает понятие саваб. Под савабом понимается вознаграждение от Аллаха за богоугодные дела. Совершая такие дела, саваб можно обретать, увеличивать, оставлять себе или перенаправлять другому человеку (умершему или живому). Вознаграждение от Аллаха для умершего облегчает его мучения в могиле в ожидании Судного дня. Живым же накопленный саваб поможет после их смерти. Наряду с этим можно выделить особую группу дел, воспринимаемых в качестве достойных вознаграждения от Аллаха, - дела, связанные с садака (милостыней) в отношении живых и мертвых [20], проявлением щедрости и сострадания к более уязвимым живым существам.
Как указывают исследователи исламской текстовой традиции, именно на императиве отдавать часть от своего богатства, подавать милостыню, проявлять щедрость и относиться к тем, которые уязвимы, с состраданием, в исламской литературе выстраивается повествование о гостеприимстве. «Здесь щедрость и гостеприимство рассматриваются как синонимы добродетели» [21, р. 21-22]. Исламское вероучение выделяет целый ряд людей, в отношении которых проявление гостеприимства особенно важно с точки зрения вознаграждения от Аллаха. Среди них особо значимое место занимают соседи и путники [21, р. 36-56]:
И мы у себя дома все соблюдали эти традиции - гостеприимство, уважение. Не отпускать человека без чая. Нам так перед свадьбой матери наставляли: "У тебя даже дома хлеба не будет, а придет человек, чая ему налей". Этот человек у нас путником считается. И Аллах хозяйку испытывает - пустит ли его, поставит ли она чай ему. То есть он не так зашел - это испытание, это посланный человек - как ты его встретишь, как к нему отнесешься. Все это нам закладывали с детства (интервью с Ш.Х., 2018 г.)3.
Эти представления воспроизводятся и мусульманами Тюменской области. В своих интервью они не раз демонстрировали, что гостеприимство в отношении соседей и путников является важной частью локальной исламской идентичности. Оно осмысляется как обязанность/испытание от Аллаха, выполняя которое мусульманин/ка заслуживают саваб.
3 Интервью с Ш.Х. - председателем мусульманского объединения д. Иртышатские Юрты (татарка, ок. 50 лет), д. Иртышатские Юрты Тюменской области, 03.03.2018 (архив авторов).
Обсуждение
Общая характеристика Спасского острова (Бугра, Тарханского молельного места) вызывает дополнительные вопросы, связанные с более глубокой историей его почитания. Чем можно объяснить феномен Спасского острова, как могла произойти сакрализация этой территории с ежегодным крестным ходом? Почему православное культовое место оказалось в непосредственной близости от татарского поселения? Каким образом празднование дня Спаса Нерукотворного, т.е. Орехового (или Хлебного) Спаса, объединилось с ярмаркой, которая, по рассказам, в далеком прошлом имела межрегиональный характер?
Неслучайность сакрализации «Бугра» возле д. Тарханы подтвердили результаты археологических исследований ученых Института проблем освоения Севера ТюмНЦ СО РАН, установивших, что на останце располагался русский Тарханский острог и, предположительно, татарский городок Тархан-кала [22, 23].
Тархан - слово многозначное в тюркских языках, обозначает привилегированное сословие, свободное от налогообложения, высокое звание, титул правителя и пр. [24, с. 120]. В поле нам объясняли, что Тархан - значит «большой», «вождь», а слово кала означает «город», «торговое место». Раньше ойконим Тархан использовался для названия современной деревни Большое Чечкино (Ярковский район), а д. Тарханы называли Кала [24, с. 40]. Тархан-кала, или Тарханский городок, занимал стратегически важное географические положение - рядом с местом впадения реки Туры в Тобол, а реки были главными транспортными артериями в Сибири. Городок был административным центром этой территории, местом сбора дани для хана Кучума [25, с. 222]. Вероятно, торговый путь, который проходил через городок, повторял так называемый «торговый ордынский или калмыкский путь от Чинги-Туры до Бухары» [26, с. 15]. Поселение вошло в историю тем, что здесь, у «заставного Кучумова городка», состоялось крупное сражение казаков Ермака с татарами [24, с. 208].
Тарханский острог был построен в 1628 году, в 1689 году был взят штурмом калмыками и сожжен, а в 1696 году был заново отстроен. Около 130 лет острог был «единственным местом русского присутствия» [26, с. 15]. Он представлял собой крепость с деревянным частоколом и с двумя башнями [27, с. 246]. По летописным преданиям, в 1631 году русские казаки, несшие службу в этом остроге, построили часовню. В нее местные татары, жившие поблизости в юртах, передали икону Спаса, найденную ими якобы у ограды острога. Татары вначале нашли ее в траве и использовали как доску для чистки рыбы. Но через несколько дней эта икона-доска у них исчезла и опять появилась в траве у острога на том же месте. Это и побудило татар отдать эту икону русским казакам в часовню [27, с. 247]. Эта легенда, практически без изменения сюжета, дошла до XXI века, изменилось только место передачи иконы - в современных сюжетах называется церковь в с. Покровском, а не часовня Тарханского острога.
Вероятно, в исторической памяти местного православного населения место расположения Тарханского острога постепенно стало наполняться представлениями о имеющейся здесь чудотворной силе, стало центром притяжения паломников. Г.В. Любимова пишет, что «хозяйственное и культурное освоение зауральских территорий русскими первопроходцами сопровождалось ...повсеместным утверждением религиозных святынь и символов, означавших включение неизведанных ранее пространств в мир истинной, христианской веры. Монастыри и храмы становились паломническими центрами общесибирского значения» [2, с. 98].
В данном случае, скорее всего, мы имеем дело с механизмом сохранения исторической/культурной памяти в течение очень длительного времени. По мнению Я. Ассмана, «сорок лет - рубеж эпох в коллективном воспоминании: срок, по истечении которого живое вос-
поминание оказывается под угрозой исчезновения, и насущной проблемой становятся формы культурной памяти о прошлом» [28, с. 11]. В отличие от коллективной, культурная память не повседневна, она выражается в воспроизводстве учрежденных, устойчивых практик, ритуалов, и ее носителями являются «не современники определенной помнящей общности, а специалисты» [28, с. 58-59]. Я. Ассман утверждает, что «культурная память направлена на фиксированные моменты в прошлом. В ней прошлое также не может сохраняться как таковое. Прошлое скорее сворачивается здесь в символические фигуры, к которым прикрепляется воспоминание» [28, с. 54-55]. И основным фактором закрепления в исторической памяти воспоминаний о ранних форпостах русского освоения Сибири в данном случае стали именно духовные скрепы, отразившиеся в мифологических сюжетах о «приплывающей иконе», идее чудотворного пространства, регулярных ритуальных практиках.
Заключение
В нашей работе, на примере православного культового памятника возле татарской деревни в Западной Сибири, мы хотели бы показать, как одно место памяти, вспоминающееся и представляющееся местными жителями, может производить и поддерживать различающиеся идентичности. К 1970-м годам практически прервалась традиция паломничества к Спасскому острову и отправления религиозных ритуалов вследствие разрушения церковных институтов, которые способствовали регулярному воспроизводству церковных обрядов, а также из-за административных препятствий посещению молельного места на Ореховый Спас. Тем не менее у представителей старшего поколения православных верующих сохраняется память о культовом месте и его целебной силе, среди них до сих пор транслируются рассказы о «святом месте». Однако же в современной религиозной жизни жителей окрестных населенных пунктов не заметны устремления к актуализации обрядовых традиций прошлого.
Разрыв в отправлении православных ритуальных практик, который мы видим во второй половине XX - начале XXI века, показывает недолговечность коллективных представлений. И в то же время очень отдаленные во времени события, связанные с освоением территории и часовни, построенной в Тарханском остроге, и, возможно, сохранившиеся ритуальные предметы стали истоком сюжетов о происходившем «чуде». В культурной памяти местного населения в течение веков сохранились мифологические сюжеты, легитимирующие особый статус Спасского острова, объясняющие его сакральность, особые чудотворные свойства, что определило практику паломничества и проведения крестного хода. Дата проведения религиозного ритуала не случайна, обычно на третий Спас устраивали сельскохозяйственную ярмарку. О таком объединении двух событий нам рассказывали во всех беседах. Вероятно, традиция ярмарочной торговли в Тарханах в конце лета существовала издавна, учитывая, что Тархан-ский городок находился на торговом пути и мог быть не только административным, но и торговым центром, где в летнее время проводились торжки. Для татарского/мусульманского населения Тарханы стали «центром», «мусульманским верхом», вошедшим в коллективную память как подтверждение величия их прошлого и как укрепление локальной исламской идентичности, демонстрация гостеприимства в отношении путников и соседей.
Список литературы
1. Ермакова, Е.Е. Почитаемые водные источники в сакральном ландшафте Тюменской области / Е.Е. Ермакова. - Тюмень: Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2018. - 352 с.
2. Любимова, Г.В. Религиозные воззрения и обрядовые практики сельского населения Сибири в XX в. / Г.В. Любимова // Религиозный ландшафт Западной Сибири и сопредельных
регионов Центральной Азии. - Т. 2. XX в. / отв. ред. П.К. Дашковский. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2015. - С. 97-119.
3. Панченко, А. А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России / А.А. Панченко. - СПб.: Алетейя, 1998. - 320 с.
4. Ермакова, Е.Е. Почитание Криванковского колодца в Юргинском районе Тюменской области / Е.Е. Ермакова // Антропологический форум. - 2010. - № 512. - С. 1-52.
5. Трофимов, А.М. Территориальная идентификация в географии и вернакулярные районы / А.М. Трофимов, М.Д. Шарыгин, Н.Н. Исмагилов // Географический вестник. - 2008. -№ 1 (7). - С. 5-12.
6. Калуцков, В.Н. О типах районов в культурной географии / В.Н. Калуцков // Культурная и гуманитарная география. - 2013. - Т. 2, № 1. - С. 3-9.
7. Клюева, В.П. Этнографические полевые исследования в Ярковском и Ялуторовском районах Тюменской области / В.П. Клюева, Н.А. Повод // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2005. - № 6. - С. 313-315.
8. Иванова, А.А. Святые места в культурном ландшафте Пинежья (материалы и комментарии) / А.А. Иванова, В.Н. Калуцков, Л.В. Фадеева. - М.: ОГИ, 2009. - 512 с.
9. Носилов, К.Д. По Туре, Тоболу и Исети: из путевых записок / К. Д. Носилов // Лукич. -2002. - № 1. - Ч. 1. - С. 137-171.
10. Справочная книга Тобольской епархии к 1 сентября 1913 года. - Тобольск: Типография Епархиального Братства, 1913. - 227+89+66 с.
11. Покровское. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (старая) [Электронный ресурс] / Соборы.ру. Народный каталог православной архитектуры. - URL: https://sobory.ru/article/ ?object=52170 (дата обращения: 15.01.2024).
12. Тобольский епархиальный адрес-календарь. - Тобольск: Типо-литография А. Г. Калининой, 1884. - 150+94+VI с.
13. Тобольский епархиальный адрес-календарь на 1897 год. - Тобольск: Типография Тобольского Епархиального Братства, 1897. - 260 с.
14. Тутолмин Г., протоиерей. Третья поездка для обозрения церквей Преосвященнейше-го Евсевия, Епископа Тобольского и Сибирского (с 25 января по 10 февраля 1911 года) / Г. Тутолмин // Тобольские епархиальные ведомости. - 1911. - № 14. - Отдел неофициальный. -С.294-295.
15. Чемагин, Ф. Епархиальная хроника. Трезвые вести / Ф. Чемагин // Тобольские Епархиальные Ведомости. -1907. - № 9. - Отдел неофициальный. - С. 259-262.
16. Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 год. - Тобольск: Тип. Тоб. губ. правл., 1884. - VI+408+61 с.
17. Любимова Г.В. Экологические аспекты религиозных воззрений и обрядовых практик сельского населения Сибири (1920-е гг. - начало XXI в.) = Environmental aspects of Religious Beliefs and Ritual Practices of the rural Population of Siberia (the 1920 - beginning of XXI Century) // The Soviet and Post-soviet Review. - 2016. - № 43. - P. 98-138.
18. Селезнев, А.Г. Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального / А.Г. Селезнев, И.А. Селезнева, И.В. Белич. - М.: Изд. дом «Марджани», 2009. - 216 с.
19. Рахимов, Р. Институт Астаны / Р. Рахимов // История и культура татар Западной Сибири / отв. ред. Г.Ф. Габдрахманова. - Казань: Институт им. Ш. Марджани АН РТ; «Арти-факт», 2015. - С. 519-532.
20. Черепанов, М.С. Ритуал «хатым-аш»: опыт и перспективы исследования локального исламского контекста Тюменской области / М.С. Черепанов // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2020. - № 4(51). - С. 228-236.
21. Siddiqui, M. Hospitality and Islam: Welcoming in God's Name / M.Siddiqui. - New Haven, London: Yale University Press, 2015. - 274 p.
22. Тарханский острог XVII-XVIII вв.: направления поиска и начало исследований / В.А. Зах, С.И. Цембалюк, Е.В. Сидорова, В.С. Юдакова // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2021. - № 3 (54). - С. 119-132.
23. Зах, В. А. Тарханский острог XVII-XVIII вв.: по материалам геофизических и археологических исследований 2020-2021 гг. / В.А. Зах, Т.Н. Рафикова // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2022. - № 2 (57). - С. 71-84.
24. Алишина, Х.Ч. Исторический ономастикон сибирских татар. / Х.Ч. Алишина. - Тюмень: Печатник, 2016. - 576 с.
25. Миллер, Г.Ф. История Сибири. Т. 1 / Г.Ф. Миллер. - Л.: Изд-во АН СССР, 1937. -
693 с.
26. Слобода Царево Городище на Тоболе (1679-1782 гг.) / под ред. Д.Н. Маслюженко, В.В. Менщикова. - Курган: Изд-во Курган. ун-та, 2015. - 254 с.
27. Резун, Д.Я. Летопись сибирских городов / Д.Я. Резун, Р.С. Васильевский. - Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1989. - 304 с.
28. Ассман, Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Я. Ассман; пер. с нем. М. М. Сокольской. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 368 с. - (Studia historica).
References
1. Ermakova E.E. Pochitayemyye vodnyye istochniki v sakralnom landshafte Tyumenskoy oblasti [Revered water sources in the sacred landscape of the Tyumen region]. Tyumen, Izdatelstvo Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta, 2018, 352 p.
2. Lyubimova G.V. Religioznyye vozzreniya i obryadovyye praktiki selskogo naseleniya Sibiri v XX v. [Religious views and ritual practices of the rural population of Siberia in the 20th century]. In: Dashkovskiy P.K/ (Ed). Religioznyy landshaft Zapadnoy Sibiri i sopredelnykh regionov Tsentralnoy Azii. T. 2. XX v. Barnaul, Izd-vo Alt. un-ta, 2015, pp. 97-119.
3. Panchenko A.A. Issledovaniya v oblasti narodnogo pravoslaviya. Derevenskiye svyatyni Severo-Zapada Rossii [Research in the field of folk Orthodoxy. Village shrines of North-West Russia]. Saint Peterburg, Aleteyya, 1998. 320 p.
4. Ermakova E.E. Pochitaniye Krivankovskogo kolodtsa v Yurginskom rayone Tyumenskoy oblasti [Honouring the Krivankovsky well in the Yurginsky region, Tyumenskaya oblast]. Antropologicheskiy forum, 2010, no. 512, p. 1-52.
5. Trofimov A.M., Sharygin M. D.. Ismagilov N. N. Territorialnaya identifikatsiya v geografii i vernakulyarnyye rayony [Territorial identification in geography and vernacular areas]. Geograficheskiy vestnik, 2008, no. 1 (7), pp. 5-12.
6. Kalutskov V. N. O tipakh rayonov v kulturnoy geografii [Types of regions in Cultural Geography]. Kulturnaya i gumanitarnaya geografiya, 2013, vol. 2, no. 1, pp. 3-9.
7. Klyuyeva V.P., Povod N.A. Etnograficheskiye polevyye issledovaniya v Yarkovskom i Yalutorovskom rayonakh Tyumenskoy oblasti [Ethnographic field research in the Yarkovsky and Yalutorovsky districts of the Tyumen region]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii, 2005, no. 6, pp. 313-315.
8. Ivanova A.A., Kalutskov V.N., Fadeyeva L.V. Svyatyye mesta v kulturnom landshafte Pinezhia (materialy i kommentarii) [Holy places in the cultural landscape of Pinega region (materials and comments)]. Moscow, OGI, 2009, 512 p.
9. Nosilov K.D. Po Ture. Tobolu i Iseti: iz putevykh zapisok [Along Tura, Tobol and Iset: from travel notes]. Lukich, 2002, no. 1, part 1, pp. 137- 171.
10. Spravochnaya kniga Tobolskoy eparkhii k 1 sentyabrya 1913 goda [Reference book of the Tobolsk diocese for September 1, 1913]. Tobolsk, Tipografiya Eparkhialnogo Bratstva, 1913. 227+89+66 p.
11. Pokrovskoye. Tserkov Pokrova Presvyatoy Bogoroditsy (staraya) [Pokrovskoe. Church of the Intercession of the Blessed Virgin Mary (old)] / Sobory.ru. Narodnyy katalog pravoslavnoy arkhitektury . URL: https://sobory.ru/article/?object=52170 (date of the application 15.01.2024).
12. Tobolskiy eparkhialnyy adres-kalendar [Tobolsk diocesan address-calendar]. Tobolsk, Tipo-litografiya A.G. Kalininoy, 1884, 150+94+VI p.
13. Tobolskiy eparkhialnyy adres-kalendar na 1897 god [Tobolsk diocesan address-calendar for 1897]. Tobolsk, Tipografiya Tobolskogo Eparkhialnogo Bratstva, 1897, 260 p.
14. Tutolmin G.. protoiyerey. Tretia poyezdka dlya obozreniya tserkvey Preosvyashchenneyshego Evseviya. Episkopa Tobolskogo i Sibirskogo (s 25 yanvarya po 10 fevralya 1911 goda) [Third trip to view the churches of His Eminence Eusebius, Bishop of Tobolsk and Siberia (from January 25 to February 10, 1911)]. Tobolskiye eparkhialnyye vedomosti, 1911, no. 14, Otdel neofitsialnyy, pp. 294-295.
15. Chemagin F. Eparkhialnaya khronika. Trezvyye vesti [Diocesan chronicle. Sober news]. Tobolskiye Eparkhialnyye Vedomosti, 1907, no. 9, Otdel neofitsialnyy, pp. 259-262.
16. Pamyatnaya knizhka Tobolskoy gubernii na 1884 god [Memorial book of the Tobolsk province for 1884]. Tobolsk, Tip. Tob. gub. pravl,. 1884, VI+408+61 pp.
17. Lyubimova G.V. Ekologicheskiye aspekty religioznykh vozzreniy i obryadovykh praktik selskogo naseleniya Sibiri (1920-e gg. -nachalo XXI v.) [Environmental aspects of Religious Beliefs and Ritual Practices of the rural Population of Siberia (the 1920s. -Beginning of XXI Century)]. The soviet and post-soviet review, 2016, no. 43, pp. 98-138.
18. Seleznev A.G., Selezneva I.A., Belich I.V. Kult svyatykh v sibirskom islame: spetsifika universalnogo / A.G. Seleznev [The cult of saints in Siberian Islam: the specifics of the universal]. Mscow, Mardzhani, 2009, 216 p.
19. Rakhimov R. Institut Astany // In: Gabdrakhmanova G.F. (Ed.). Istoriya i kultura tatar Zapadnoy Sibiri. Kazan, Institut im. Sh. Mardzhani AN RT, «Artifakt», 2015, pp. 519-532.
20. Cherepanov M.S. Ritual «khatym-ash»: opyt i perspektivy issledovaniya lokalnogo islamskogo konteksta [«Khatam-ash» Ritual: research experience and perspectives in the local islamic context of the Tyumen region]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii, 2020, no. 4 (51), pp. 228-236.
21. Siddiqui M. Hospitality and Islam: Welcoming in God's Name. New Haven, London, Yale University Press, 2015, 274 p.
22. Zakh V.A., Tsembalyuk S.I., Sidorova E.V., Yudakova V.S. Tarkhanskiy ostrog XVII-XVIII vv.: napravleniya poiska i nachalo issledovaniy [Tarkhansky Ostrog of the 17th-18th centuries: directions of search and the beginning of research]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii, 2021, no. 3 (54), pp. 119-132.
23. Zakh V.A., Rafikova T.N. Tarkhanskiy ostrog XVII-XVIII vv.: po materialam geofizicheskikh i arkheologicheskikh issledovaniy 2020-2021 gg. [Tarkhansky Ostrog of the 17th-18th centuries: a study based on the materials of geophysical and archaeological research of 2020-2021 ]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii, 2022, no. 2 (57), pp. 71-84.
24. Alishina. Kh.Ch. Istoricheskiy onomastikon sibirskikh tatar [Historical onomasticon of the Siberian Tatars]. Tyumen, Pechatnik, 2016, 576 p.
25. Miller G.F. Istoriya Sibiri [History of Siberia]. Leningrad, Izd-vo AN SSSR, 1937, vol. 1, 693 p.
26. Maslyuzhenko D.N., Menshchikova V.V. (Ed.). Sloboda Tsarevo Gorodishche na Tobole (1679-1782 gg.) [Sloboda Tsarevo Settlement on Tobol (1679-1782)]. Kurgan, Izdatelstvo Kurganskogo universiteta, 2015, 254 p.
27. Rezun D.Ya., Vasilyevskiy R.S. Letopis sibirskikh gorodov [Chronicle of Siberian cities]. Novosibirsk, Novosib. kn. izd-vo, 1989, 304 p.
28. Assman Ya. Kulturnaya pamyat: Pismo, pamyat o proshlom i politicheskaya identichnost v vysokikh kulturakh drevnosti [Cultural memory: Writing, memory of the past, and political identity in the high cultures of antiquity]. Moscow, Yazyki slavyanskoy kultury, 2004, 368 p.
