CC BY
107
ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета, 2004. № 4. С. 82-85. © Омский государственный университет
УДК 351.74
СОЗДАНИЕ ПЕРВЫХ МИЛИЦЕЙСКИХ КУРСОВ И ИХ РОЛЬ В ПОДГОТОВКЕ КАДРОВ МИЛИЦИИ РОССИИ
(1918-1920 гг.)
М.А. Кожевина
Московский университет МВД России, кафедра истории государства и права 1174-37, Москва, ул. ак. Волгина, 12
Получена 3 июня 2004 г-
The article contains a consideration of processes which took place in professional education of Soviet militia in 1918-1920.
С созданием профессиональной милиции весной 1918 г. возникла и проблема подготовки кадров. Первые милицейские курсы и школы появляются во второй половине 1918 г. В октябре того же года Московская школа комсостава милиции выпустила первых курсантов, а в 1919 г. на ее базе была создана Всероссийская школа инструкторов милиции [1]. В Петрограде с 14 октября 1918 г. по заранее разработанной программе начались двухмесячные занятия в школе для 200 дружинников народной охраны [2]. В декабре 1918 г. произвели выпуск Петроградские курсы милиционеров [3]. В этом же месяце было объявлено об открытии 12 января 1919 г. во Владимире при отделе юстиции губисполкома недельных курсов для начальников милиции [4].
В качестве образца была опубликована программа этих курсов, которая включала вопросы о Советской Конституции и советском законодательстве. Часть лекций посвящалась истории милиции, предполагались и практические занятия с целью составления различного рода документов. Обучение завершалось сдачей экзаменов. Опыт владимирских курсов был взят на вооружение многими отделами милиции.
В январе 1919 г. в Москве открылись курсы ВЦИК при НКВД, на которых в течение 6 недель по особой программе обучались представители руководящего звена НКВД и милиции [5]. Чуть позже им дали название «Центральная школа советской и партийной работы». Впервые была предпринята попытка систематизировать подготовку руководителей подразделений НКВД губернского, волостного и уездного уровней. Примерная программа состояла из двух частей: теоретической (78 часов занятий) и практической
(126 часов). Учитывались условия военного времени и требования изучения военного дела, вводилась военная дисциплина и ежедневная двухчасовая военная подготовка. Определялась главная задача курсов - дать обучающимся «элементарное коммунистическое образование», что предполагало изучение теории коммунизма, истории борьбы классов и партий, деятельность Интернационала, ознакомление с государственным правом РСФСР [6].
Середина и вторая половина 1919 г. отличалась большей активностью в создании различных милицейских учебных заведений, в основном в центральных районах страны. Процесс, на наш взгляд, объективный и связанный с налаживанием мирной жизни на северо-западе и в центре Советской России. В июне 1919 г. в Петрограде организуются трехнедельные курсы для женщин-милиционеров [7]. В июле 1919 г. на базе Петроградского рабоче-крестьянского университета была создана инструкторская школа, где обучалось около 200 работников милиции [8]. К концу 1919 г. в ней было организовано отделение уголовного розыска, за год его окончило 982 человека [9]. В августе 1919 г. открылись курсы для милиционеров в Тульской губернии [10].
В сентябре 1919 г. Главмилиция предпринимает попытку самостоятельно готовить руководителей и инструкторов милиции. Циркуляр НКВД РСФСР гласил: «Десятого сентября с.г. в Москве открываются школа инструкторов милиции и уголовные курсы. Необходимо командировать от каждой губернии пять в школу и три на курсы. Командируемые должны прибыть к восьмому сентября. Командирование обязательно» [11]. Попытка создать Всероссийскую школу инструкто-
ров милиции и Всероссийские курсы уголовного розыска [12] оказалась неудачной. Как отмечал начальник милиции республики: «С целью создать хотя бы некоторый кадр знающих свое дело работников милиции, Главным управлением организованы были в Москве курсы, куда должны были присылаться с мест наиболее выдающиеся милиционеры всех родов милиции для подготовки на ответственные должности. К сожалению, с мест присылаются не всегда лучшие работники, а часто наоборот, более слабые, только потому, что лучших работников не хотят отрывать от дела» (выделено мною - М.К.). Судя по всему, курсы даже не начали работу, и причиной тому являлось ложное понимание руководителей местных органов милиции интересов службы. Подобное сохранялось и в дальнейшем.
Такое положение дел легко объяснялось сложившимися объективными условиями. Гражданская война шла на убыль, зоны военных действий были локализованы, на большей части территории России действовали Советы, под контролем которых находилась милиция. Центральная власть лишь на 50 % оплачивала расходы на содержание милиции, оставшуюся сумму средств выделяли Советы из местных бюджетов [13]. Для периферийных районов дорогим удовольствием были командировки специалистов в центр, поэтому местные органы власти стремились самостоятельно готовить милицейские кадры. В том же Циркуляре отмечалось, что в «последнее время в некоторых губерниях стали самостоятельно создавать школы и курсы для милиционеров. Главное Управление милиции Декретом ВЦИК от 3 апреля 1919 г. милитаризировало милицию, ввело для нее обязательное обучение военному делу и военную дисциплину. Это должно со своей стороны содействовать улучшению милиции с точки зрения работы» [14].
И, действительно, в 1920 г. школы и курсы стали создаваться повсеместно. Толчком этому процессу послужило решение Третьего Всероссийского съезда заведующих отделами управления исполкомов (местные органы НКВД - М.К.), состоявшегося 29-31 января 1920 г., о «создании действительно коммунистической милиции». Для достижения этой цели считалось необходимым, «чтобы все милиционеры были основательно ознакомлены с партийной программой, советским строительством и своими обязанностями, для чего впредь до открытия и организации курсов подготовки милиции признать желательным проведение занятий с чинами милиции по вопросам политическим, советского строительства, теоретического преподавания по обязанностям милиции, практических работ (составление протоколов, всевозможных актов, дознаний и про-
чее), военного и постового обучения». Съезд принял резолюцию об организации «курсов по подготовке в милицию» повсеместно [15].
В то же время, не дожидаясь указаний из центра, на местах по собственной инициативе создавали «командно-технические курсы милиции», «курсы красных милиционеров», «милицейские курсы», «школы милиционеров» и т. п. Диапазон сроков подготовки был широк - от 2 до 8 месяцев с количеством обучающихся от 30 до 200 человек. По-видимому, это было связано с бюджетными возможностями местных Советов. Как отмечалось в отчетном докладе отделения подготовки Главного управления милиции, губернские управления милиции сами разрабатывали программы обучения, но при этом много внимания уделяли военному делу (так называемый перегиб в сторону уставов военных и строевых) [16]. Скорее всего, руководители милицейских курсов таким образом пытались выполнить Декрет Советского правительства от 3 апреля 1919 г. «О советской рабоче-крестьянской милиции», где согласно пункту 4 в милиции вводилось «обязательное обучение военному искусству, знание уставов и постановлений, принятых для Красной Армии» [17], а также приказ НКВД от 15 апреля 1919 г., который гласил: «...обучать милицию преимущественно как пехоту...» [18].
Но в некоторых губерниях к подготовке милиционеров подходили иначе. 25 марта 1920 г. открылись милицейские курсы в Пензенской губернии. К организации курсов руководство пензенской милиции отнеслось особенно серьезно. После долгого обсуждения этого вопроса на всех уровнях губернского руководства 18 декабря 1919 г. был издан приказ губмилиции об открытии курсов, разработана программа подготовки курсантов, которая была согласована с Главным управлением милиции [19]. Приказом от 9 февраля 1920 г. Управление утвердило и рекомендовало эту программу всем отделам милиции «при устройстве занятий с милиционерами и младшими служащими милиции...» [20]. Программа состояла из восьми «отделов» и была нацелена на ликвидацию политической и юридической безграмотности молодых сотрудников милиции. Предполагалось изучение «в общих чертах» истории рабочего движения России и западных стран, истории партии большевиков, ее программы и тактики. Организаторы стремились дать курсантам первоначальные юридические знания: знакомили с Советской Конституцией и советским законодательством, «новым судопроизводством и его принципами», общей теорией права, административным и гражданским правом. Учитывалась и специфика времени. В программу были введены темы: «Церковь и Советская Республи-
84
М.А. Кожевина
ка»; «Значение милиции в прошлом и настоящем»; «Положение о милиции и декреты об ее организации»; «Трудовая дисциплина и дисциплина милиции в частности», в которых рассматривались проблемы церкви и государства, всеобщей трудовой повинности, организации охраны общественного порядка и социалистической собственности.
Большое место в программе занимали темы, связанные со спецификой милицейского дела, например: «Места заключения»; «Судебная медицина»; «Наружная милиция и все, что связано с ее деятельностью»; «Участие милиции в делах, касающихся гражданско-правовых отношений» ; «Городское и сельское обложение налогами и участие милиции по взысканию их»; «Трудовая повинность и участие милиции в ее осуществлении»; «Работа милиции в области санитарных мероприятий»; «Борьба с тайным винокурением»; «Уголовно-розыскная милиция и специфика ее работы»; «Железнодорожная и речная милиция»; «Губернская чрезвычайная комиссия и взаимоотношения с милицией»; «Борьба с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности» и т. п. В отличие от программ, опубликованных в 1918 г., программа пензенских курсов предполагала и проведение активных практических занятий. В частности, письменные занятия по составлению разного рода актов и документов, занятия в канцелярии пензенской городской милиции, несение постовой службы, работа в качестве дежурных по району, помощников и начальников городской и уездной милиции, знакомство с регистрацией преступников, практическое производство обысков, облав и задержания. Немало времени отводилось и военной подготовке. Занятия по изучению военного искусства проводились «одновременно с прохождением настоящей программы курсов. Причем военная подготовка курсантов должна была быть таковой, чтобы из них могли выйти опытные командиры взводов» [21]. По завершении курсов осуществлялась «проверка всего пройденного по каждому отделу курсов», начальник губернской милиции выступал с «докладом о текущем моменте» и производил выпуск курсантов.
Весной 1920 г. опыт пензенской губмилиции был реализован в Москве и Омске, где курсы открылись соответственно 15 и 17 мая. 1 июня 1920 г. начали работу милицейские курсы в Орловской губернии, 21 декабря 1920 г. - в Новгородской, в первой половине 1921 г. открылись курсы еще в Гомельской и Пермской губерниях, а также в Кубань-Черноморской области [22]. 13 февраля 1921 г. приказом начальника Волжской водной милиции были открыты двухмесячные курсы для 300 человек младшего начсостава. На
содержание курсов выделялось 30 тысяч рублей в месяц и определялась оплата труда лектора - 500 рублей в час. Была разработана программа для сухопутной и морской милиции, в перспективе предполагалось организовать трехмесячные курсы и курсы для старшего начсостава. В программу включались вопросы, связанные со спецификой водной милиции и водного дела. В отличие от пензенской программы сюда были включены вопросы по счетоводству, хозяйственной части, краткие сведения по пожарному делу и первой медицинской помощи. Но руководство курсов при формировании столкнулось с объективными трудностями (о них мы упоминали ранее). Так, на приказ начальника Волжской водной милиции руководство астраханской милиции отвечало: «...грамотных, годных на курсы милиционеров нет». Проблемы при организации курсов возникали и в других регионах. Например, временно исполняющий обязанности начальника водмилиции Сибири Соловьев на приказ выслать в Петроград на курсы людей направил телеграмму: «...согласно требованиям, указанным в телеграмме, выполнить не в состоянии - постельных принадлежностей нет, из обмундирования только сапоги, людей в районах не хватает» [23].
Проблема пополнения рядов милиции подготовленными кадрами была общероссийской. Если учесть, что к концу 1919 - началу 1920 гг. милиция России насчитывала 87 843 человека [24], а на курсах в среднем ежегодно обучалось от 1 500 до 2 500 человек, профессиональное качество милиции улучшалось крайне медленно и не отвечало требованиям времени. Этот факт признавался Главным управлением милиции. В отчете за второе полугодие 1921 г. по результатам проверки 55 управлений городских, уездных, районных отделов милиции 13 губерний отмечалось: «Естественно, что неучтенный и неиспользованный по своему прямому назначению, заброшенный и недостаточно политически развитый, предоставленный самому себе в области изучения своих специальных и общих обязанностей милиционера, администратора и бойца, этот милиционер является расхлябанным и недисциплинированным, порою совершенно опустившимся и забывшим все то, чему он когда-то обучался. Наличие милиции с таким составом в некоторых местах делает ее совершенно бесполезной, а содержание ее ложится ненужным бременем на бюджет Республики» [25].
Но, помимо указанных причин, существовали и объективные условия, которые провоцировали кадровую нестабильность и порождали текучесть кадров. Милиционеры, как и люди других профессий, призывались в Красную Армию. Каждые 8 месяцев происходило полное обновле-
ние штата милиции [26], а это не способствовало формированию профессионального ядра.
Кроме того, что создаваемые милицейские курсы не ставили перед собой задачи профессионального образования кадров милиции, они носили ознакомительный характер, фактически осуществляя первичное профессиональное обучение. Вместе с тем эти курсы и не могли претендовать на более высокий уровень профессиональной подготовки хотя бы в силу того, что значительная часть обучающихся была неграмотной и малограмотной. В некоторых губерниях количество неграмотных милиционеров доходило до 25 % от всего личного состава (например, в Тамбовской губернской милиции). В московской и петроградской милиции - до 8-10%. Процент малограмотных в милиции достигал 30-35 % [27], поэтому в программы милицейских курсов и школ был включен раздел по общеобразовательным предметам. Такое решение согласовывалось с государственной политикой ликвидации безграмотности среди населения Республики [28]. В соответствии с Декретом СНК от 26 декабря 1919 г. «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», все курсы подготовки милицейских кадров одновременно являлись школами первой ступени единой трудовой школы [29].
Таким образом, курсы и школы профессиональной подготовки кадров милиции, несмотря на обозначенное в Положении о рабоче-крестьянской милиции (1920 г.) право отделов милиции самостоятельно руководить специальными курсами, политической и культурной работой в милиции, не были замкнутым, обособленным звеном, а становились открытой и активной частью государственной системы общего и специального образования.
Но учебная деятельность милицейских учреждений 1918-1920-х гг. не может быть отождествлена с подобными организационными формами сегодняшнего дня. Организаторы школ и курсов не имели должных знаний и опыта в деле профессиональной подготовки кадров милиции, чаще всего они ориентировались на собственную интуицию, проявляя огромное желание, смело брались за незнакомое направление работы. Поэтому первый этап формирования системы профессионального обучения сотрудников милиции протекал по большей части стихийно и бессистемно. Учебой не были охвачены некоторые категории милицейских работников. Вместе с тем учебные планы и учебные программы профессиональной подготовки отображают многогранное творчество пионеров этого нелегкого дела, без опыта милицейских курсов 1917-1920-х гг. невозможно было бы дальнейшее развитие самой системы милицейского образования.
[1] ГАРФ. Ф. 393, оп. 6, д. 20, л. 14.
[2] ГАРФ. Ф. 393, on. 1, д. 58, л. 266.
[3] ГАРФ. Ф. 393, оп. 6, д. 106, л. 34-35.
[4] Власть Советов. 1918. № 29. С. 31.
[5] Власть Советов. 1919. № 1. С. 6-8; № 8/9. С. 7-23.
[6] Там же. № 1. С. 6.
[7] ГАРФ. Ф. 393, оп. 10, д. 14, л. 115.
[8] ГАРФ. Ф. 393, оп. 6, д. 106, л. 35.
[9] Власть Советов. 1920. № 8. С. 6.
[10] ГАРФ. Ф. 393, оп. 31, д. 3306, л. 12.
[11] Власть Советов. 1919. № 10. С. 36.
[12] Милиция России: Документы и материалы. 1917-1999 гг. Саратов, 2000. Т. 1. С. 7273.
[13] Власть Советов. 1918. № 26. С. 7.
[14] СУ РСФСР. 1919. № 13. Ст. 133.
[15] Власть Советов. 1920. № 2/3. С. 5.
[16] ГАРФ. Ф. 393, оп. 31, д. 3306, л. 12.
[17] СУ РСФСР. 1919. № 13. Ст. 133.
[18] Органы и войска МВД России... С. 223.
[19] ГАРФ. Ф. 393, оп. 31, д. 334а, л. 185.
[20] Милиция России... Т. 1. С. 75.
[21] Милиция России... Т. 1. С. 77.
[22] ГАРФ. Ф. 393, оп. 31, д. 3306. л. 12.
[23] ГАРФ. Ф. 393, оп. 23, д. 218, л. 9, 15, 24-29, 43-44.
[24] Власть Советов. 1919. № 11. С. 31.
[25] Там же. 1922. №. 1/2. С. 49.
[26] Власть Советов. 1918. № 25. С. 38.
[27] Постников В. Ликвидация неграмотности и малограмотности в милиции // Рабоче-крестьянская милиция. 1923. № 203. С. 11.
[28] СУ РСФСР. 1919. № 67. Ст. 592.
[29] Положение о единой трудовой школе было принято ВЦИК 16 октября 1918 года (СУ РСФСР. 1918. № 74. Ст. 812.), к которой относились все учебные заведения, исключая вузы. Первая ступень школы давала начальное образование.
[30] См.: Шамаров В.М. Кадровая работа в милиции НКВД РСФСР. М., 1997. С. 66.
