CC BY
203
Е Л. ЛАПТЕВА
СОЗДАНИЕ ПАРТИЙНОГО АРХИВА ЧУВАШСКОГО ОБКОМА ВКП(Б): ПЕРВЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ИХ РЕШЕНИЯ
Историки, несомненно, будут правы, назвав в числе важных событий 1991 г. передачу в ведение государственных архивных органов многих ранее закрытых документальных комплексов, среди которых Архивный фонд КПСС. История Коммунистической партии нашла отражение в партийных документах, которые составили важнейшую источниковую базу для общественных наук. Сеть партийных архивов, их многоплановая деятельность позволили создать Архивный фонд КПСС, а затем после ликвидации КПСС пополнить ценными документами Архивный фонд Российской Федерации.
Проблемы, связанные с современным состоянием бывших партийных архивов, неоднократно обсуждались на страницах периодических изданий. Деятельность партийных архивов в советский период изучалась В.В. Максаковым, В.Е. Корнеевым, В.В. Аникеевым и другими исследователями. В основном это были обобщающие работы, в которых рассматривалась деятельность всей сети партийных архивов, поэтому исследование проблем, связанных с созданием отдельно взятого партийного архива, а именно партийного архива Чувашского обкома ВКП(б), несомненно, заслуживает внимания.
21 сентября 1920 г. было подписано постановление СНК РСФСР «Об учреждении Комиссии для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и истории Российской Коммунистической партии». Согласно постановлению Комиссии вменялось в обязанности «собирать всякого рода материалы как печатные, так и рукописные... как в России, так и за границей, организуя для хранения их и использования специальные архивы и библиотеки» [1]. В постановлении подчеркивалось, что «все советские и общественные учреждения, а также частные лица, располагающие такими материалами, обязуются доставить их в распоряжение названной комиссии, которая в случае надобности может требовать таковые от учреждений и частных лиц, обращаясь к содействию соответствующих властей» [2]. Комиссия получила название Истпарт и находилась в ведении Наркомпроса, затем с учетом характера и направления ее деятельности, а именно собирание и изучение материалов по истории Октябрьской революции и истории Российской Коммунистической партии она была передана в ведение ЦК РКП(б) [3].
Собирание и концентрация документов партийных документов в Чувашии были начаты в 1921 г., когда бюро Чувашского обкома РКП(б) приняло решение «Об образовании комиссии по сбору материалов по истории нашей партии и революционного движения в пределах области» [4]. Постановлением бюро Чувашского обкома ВКП(б) от 27 июля 1926 г. при Истпартотделе были образованы две комиссии: «по разработке и изданию материалов, касающихся Чувашской партийной организации и по разработке и изданию материалов по ис-
тории Октябрьской революции среди чуваш» [5]. Все эти меры были направлены на решение основной задачи - собирание, изучение и активная пропаганда истории Октябрьской революции и Коммунистической партии.
Источниковедческий анализ материалов, собранных местными истпарта-ми, показывает, что основу этого комплекса, как правило, составляли две группы документов: документы личного происхождения и документы, отложившиеся в результате делопроизводственной деятельности партийных организаций. К первой группе принадлежали воспоминания участников и очевидцев конкретных исторических событий, их переписка, мандаты, удостоверения, фотографии, рисунки и т.д. Ко второй группе следует отнести официальные делопроизводственные документы (отчеты, протоколы заседаний, резолюции, постановления, переписка и др.) партийных и комсомольских организаций. Значительную часть среди собранных истпартами документов составляли листовки и прокламации РСДРП и других политических партий [6]. Именно эти документы составили источниковую базу по истории местных партийных организаций и по истории революционного движения на местах.
Однако нерешенность ряда организационных, научно-методических и кадровых вопросов отрицательно сказывалась на работе по концентрации партийных документов. Отсутствие достаточного количества квалифицированных кадров, как в аппарате партийных комитетов, так и в истпартовских бюро, малочисленность штатов, а также отсутствие и неразработанность нормативно-методических документов, таких, как правила, инструкции и указания, приводили к самодеятельности в организации работы по собиранию партийных документов.
Если анализировать работу местных бюро Истпарта, проделанную в 1920-е годы, то, несмотря на имеющиеся недостатки, следует подчеркнуть, что им удалось создать значительную и разнообразную документальную ис-точниковую базу по истории Коммунистической партии и революционного движения в России. Собранные истпартами документы явились основой для организационного решения вопроса о создании на местах постоянных партийных архивов. Опыт, формы и методы, а также лучшие традиции, выработанные непосредственно в практике истпартовской работы, получили дальнейшее творческое развитие в деятельности партийных архивов.
Таким образом, опыт работы истпартов, архивных учреждений, партийных и комсомольских органов привели к созданию в конце 1920-х годов специальных постоянных партийных архивов, призванных концентрировать документы, обеспечивать их сохранность и научную разработку. Документы, собранные истпартами, составили основу формировавшегося Архивного фонда КПСС.
28 июня 1929 г. Секретариатом ЦК ВКП(б) было утверждено «Положение о Едином партийном архиве», в соответствии с которым при Институте Ленина, а с 1931 г. после его объединения с Институтом Маркса и Энгельса при Институте Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ), создавался Центральный партийный архив (ЦПА) и на местах 26 его филиалов при местных укрупненных истпартах [7]. В стране была начата работа по созданию сети местных
партийных архивов - отделений Единого партийного архива при укрупненных Истпартах. Причину создания новых партийных архивов можно связать с бурным экономическим и культурным развитием отдельных республик, краев и областей страны; ростом партийных рядов и усилением партийной работы в различных отраслях народного хозяйства, науки и культуры. Несмотря на это, в Чувашской АССР отделение Единого партийного архива было создано лишь спустя шесть лет.
В соответствии с решением Чувашского обкома ВКП(б) от 15 августа 1935 г. и постановлением Дирекции ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) от 25 ноября 1935 г. было организовано отделение Единого партийного архива Чувашской АССР при Чувашском обкоме ВКП(б) в г. Чебоксары. В соответствии с этим постановлением ИМЭЛ было принято решение «об ассигновании Чувашскому партийному архиву в 1936 г. полторы тысячи рублей на организационные расходы в связи с концентрацией партийных документов и организацией хранения их на местах» [8].
Вообще ИМЭЛ финансировал лишь содержание штата сотрудников отделений ЦПА, а все остальные расходы, связанные с деятельностью партийного архива, шли по бюджету обкомов и крайкомов ВКП(б) [9]. Так, в письме ИМЭЛ от 27 октября 1938 г. сообщалось, что «хозяйственные расходы партийных архивов финансируются по местному бюджету: отопление, освещение, пользование коммунальными услугами, ремонт и оборудование архивохранилища, упаковка и транспортировка архивных документов, содержание дополнительного штата (если есть необходимость), а также машинистки, уборщицы, сторожа и т.п., приобретение бумаги, чернил и др.» [10]. Итак, вопросами финансового обеспечения деятельности Чувашского отделения Единого партийного архива в основном ведал Чувашский обком ВКП(б).
В 1943 г. областные отделения Единого партийного архива при ЦК ВКП(б) были реорганизованы в областные партийные архивы обкомов ВКП(б) [11]. Партийный архив Чувашского обкома ВКП(б) (далее партийный архив) был создан на базе отделения Единого партийного архива Чувашской АССР при Чувашском обкоме ВКП(б).
Среди основных задач партийного архива в начальный период его деятель -ности можно выделить следующие: выявление документов по истории Чувашской областной партийной организации; концентрация архивных документов обкомов партии и комсомола, Партийной коллегии, городских, районных и уездных комитетов ВКП(б) и ВЛКСМ, их первичных организаций, а также концентрация газетно-журнального фонда и особо важных документов из партийных архивов республик СССР, характеризующих работу партийной организации в пределах Чувашской АССР; организация хранения архивных документов и приведение их в порядок; помощь партийным организациям в проверке и обмене партийных документов [12].
С момента создания и, практически, на протяжении всей деятельности партийному архиву приходилось решать кадровые вопросы. Первым заведующим партийным архивом был назначен Федор Семенович Ярков, научный сотрудник
Истпарта при Чувашском обкоме ВКП(б), по специальности преподаватель истории. Ф.С. Ярков не имел специального образования для работы в архиве, но в 1938 г. он прошел обучение на 1,5-месячных курсах при Историко-архивном институте в Москве [13]. Кроме заведующего, штат архива предусматривал еще две единицы - научного сотрудника и архивариуса [14]. При решении вопросов кадрового обеспечения перед партийным архивом возникли трудности организационного характера. Во-первых, согласно инструкции ИМЭЛ сотрудниками отделения ЦПА могли быть только члены ВКП(б), утвержденные обкомом партии и проверенные НКВД [15]. Во-вторых, успешному выполнению поставленных партийным архивом задач мешало отсутствие квалифицированных кадров, знающих «постановку канцелярской работы» [16].
Сразу подобрать соответствующий штат работников партийного архива не представлялось возможным, только к концу 1936 г. штат архива был более или менее укомплектован. К этому времени в партийном архиве работали: заведующий, два архивариуса, машинистка-делопроизводитель и уборщик-истопник. Архивариусы имели достаточные теоретические знания для работы в архиве. Так, старший архивариус закончил подготовительное отделение Горьковского ИМЭЛ, а младший архивариус - советскую партийную школу 1-й ступени и два курса сельскохозяйственного рабочего факультета. Машинистка-делопроизводитель закончила месячные курсы при Центральном архивном управлении Чувашской АССР [17].
Трудности, связанные с финансовым обеспечением деятельности партийного архива, отражались и на решении кадровых вопросов. Например, поиск работника на должность архивариуса осложнялся тем, что на средства, отпускаемые ИМЭЛ на содержание одного архивариуса, приходилось содержать двух архивариусов, а машинистка-делопроизводитель содержалась на средства местного бюджета [18]. Недостаточность финансовых средств нередко приводила к сокращению работников. Так, уборщик-истопник уже в
1937 г. был уволен, так как на его содержание не хватало средств местного бюджета [19].
Штатная численность партийного архива и его должностной состав определялись ежегодно. Сначала штат партийного архива на будущий год утверждался на заседании сметно-бюджетной комиссии Чувашского обкома ВКП(б), затем вместе со сметой расходов на содержание партийного архива проходил процедуру утверждения в ИМЭЛ [20]. Несомненно, такой порядок работы должен был способствовать выработке оптимального должностного и численного состава работников партийного архива.
Штат партийного архива как в конце 1930-х годов, так и в дальнейшем постоянно меняется, но эти изменения незначительны. Так, штат партийного архива в 1937 г. составлял 5 человек, в 1938 г. - 8 человек, в 1939 г. - 6 человек [21]. Анализ штатной численности партийного архива в начальный период его деятельности показывает, что штат работников, утвержденный на год, почти всегда расходился со штатом, который практически работал в партийном архиве. Например, на 1937 г. был утвержден штат партийного архива в количестве 5
человек, который включал заведующего, двух архивариусов, машинистку, уборщицу [22]. Позднее в партийный архив был принят еще один архивариус, это увеличило штат на одну единицу [23]. Прием дополнительных работников проводился в связи с производственной необходимостью и зависел от финансовых возможностей, так как оплата труда производилась из местного бюджета.
Партийных архив нуждался в научных работниках, которые могли бы существенно улучшить работу по использованию архивных документов. Уже, начиная с 1937 г., в документах периодически отмечается должность младшего научного сотрудника, который работал на не постоянной основе, но только в
1938 г. эта должность была включена в штат партийного архива [24].
Многие документы говорят о том, что должность инструктора была одной из самых важных в партийном архиве, но вначале она не указывается в штате. В ряде документов партийного архива упоминаются инструктор-архивариус, инструктор-информатор, а также указывается и должность инструктора [25]. Сопоставляя должностные обязанности инструктора-архивариуса и старшего архивариуса, можно выделить одни и те же задачи, что позволяет думать о них как об одной должности. Основной функцией инструктора были выезды в районы республики для обследования организации хранения документов в райкомах партии и комсомола, а также во входящих в них первичных организациях. В ходе обследования инструктор отмечал недостатки в деятельности местных партийных и комсомольских организаций по хранению документов и давал рекомендации по их устранению.
В 1937 г. были разработаны и введены в действие правила работы партийного архива, которые предписывали вести строгий учет прихода и ухода сотрудников архива с работы, регистрацию посетителей, а также обязывали ответственных должностных лиц в конце рабочего дня проставлять сургучную печать на дверях архива. Кроме этого, предусматривалось «вещи и портфели посетителей оставлять в комнате дежурного, а в ночное время дежурные обязаны обходить здание архива снаружи не реже одного раза в час» [26]. Правила позволили не только решить организационные вопросы деятельности архива, но и способствовали улучшению обеспечения сохранности архивных документов.
Еще после гражданской войны политическое руководство страны стало нуждаться не только во внедрении и распространении коммунистической идеологии, но также и в обосновании юридически и исторически своего права на государственную власть. Это означало включение архивных учреждений в систему обслуживания государственной власти, а для этого нужны были «надежные» архивные кадры, которые могли бы выполнять работу государственного и партийного значения [27].
В 1937 и 1939 гг. в СССР допускались репрессии и в отношении архивных работников [28]. Однако репрессии не затронули сотрудников партийного архива Чувашского обкома ВКП(б). Скорее всего, это было связано с тем, что партийный архив находился в стадии становления, его штат только формировался, а также, несмотря на текучесть кадров, каждый новый сотрудник перед поступлением на работу в архив проходил тщательную проверку. В
письме ИМЭЛ от 26 июля 1937 г. под грифом «секретно» указывалось, что «прием и увольнение научных сотрудников I и II разрядов, а также старших архивариусов не производить без утверждения ИМЭЛ. Проверенные и утвержденные обкомом ВКП(б) работники указанной номенклатуры могут быть допущены к работе, как сотрудники отделения партийного архива, только после утверждения их дирекцией ИМЭЛ. Для утверждения нового работника в дирекцию ИМЭЛ должны быть высланы личный листок по учету кадров, а также копия решения обкома ВКП(б) о направлении на работу в партийный архив, а в случае увольнения должны быть высланы все материалы, вызвавшие необходимость увольнения» [29].
В этот период очень часто неудачи в планировании и организации работы архивистов связывали с проникновением в архивные учреждения врагов народа. Так, основными причинами невыполнения плана работы партийного архива в 1938 г. назывались недостаточное количество сотрудников в штате архива, а также наличие врагов народа в обкоме партии [30].
Штат партийного архива к 1940 г. практически не изменился. На 1 января этого года в архиве работало 6 сотрудников: заведующий, младший научный сотрудник, старший архивно-технический работник, два младших архивно-технических работника, машинистка-делопроизводитель. В штате архива также числилась и ученица архивно-технического работника [31]. Как и раньше, существовавший состав сотрудников партийного архива не имел специального образования для архивной работы, кроме заведующего Ф.С. Яркова [32]. Это свидетельствовало о том, что обком партии уделял недостаточное внимание подбору кадров для работы в партийном архиве. Надо заметить, что по этой же причине долгое время партийный архив работал без научного сотрудника.
В докладной записке заведующего архивом за 1940 г. было отмечено, что «все работники партийного архива плохо владеют русским языком, особенно низка техническая грамотность. Подыскать технически грамотных работников для работы в партийном архиве среди членов и кандидатов ВКП(б) очень трудно, потому что ставки работников партийного архива с 1935 г. еще не прибавлены. Кроме этого, отдельные члены и кандидаты партии посылку на работу в партийный архив считают партийным наказанием. За период существования партийного архива ни один секретарь обкома и ни один заведующий отделом обкома и даже инструктор в партийном архиве не бывал» [33].
Таким образом, в архивной системе накануне войны сложилась не вполне благоприятная ситуация с кадрами. Прежде всего, это их текучесть, частая сменяемость. В партийных же архивах ситуация с кадрами к концу 1930-х годов была близка к катастрофической. В 30 местных партийных архивах работало 357 человек, из них с высшим образованием - 11 (5%), со средним - 35 (17%), с низшим - 192 (72%). Всего же в системе партийных архивов было только 10 человек, окончивших Историко-архивный институт [34]. Решать профессионально и квалифицированно даже элементарные практические повседневные задачи архивного учреждения такие кадры были не в состоянии.
ИМЭЛ предстояло срочно решать задачу по подготовке кадров для партийных архивов. В стране имелась система подготовки и переподготовки кадров архивных специалистов через курсы, архивно-исторические кружки, но она явно не удовлетворяла требованиям, предъявляемым к научным работникам архивов. Ограничение форм подготовки архивных кадров путем устройства краткосрочных курсов, их оторванность от практической деятельности архивов не могла дать положительных результатов [35]. В какой-то мере подготовка кадров отвечала своему назначению только в период концентрации и первичной архивно-технической обработки документов. Но эти формы перестали удовлетворять в 1930-е годы, когда архивы начинают активно заниматься тематическим выявлением и описанием документов, а также развертывается научно-публикаторская работа.
Предполагалось, что Институт архивоведения, созданный в 1930 г., поможет решить проблему с кадрами. ЦАУ СССР в первый же год существования института предложило ему начать занятия по повышению квалификации существующих кадров архивных работников. В 1935 г. ЦАУ СССР установило обязательное для всех научных сотрудников архивов, не имеющих специальной квалификации, прохождение в порядке экстерната курса Историкоархивного института. Организация в институте отделения для будущих работников партийных архивов, аспирантуры, вечернего сектора, различных курсов постепенно укрепило его положение, превратив в основной центр подготовки квалифицированных кадров историков-архивистов [36].
Итак, предпринимались определенные меры, направленные на улучшение качественного уровня архивных кадров. Однако ситуация с кадровым составом в партийном архиве не улучшилась по ряду причин. Во-первых, руководство обкома партии и партийного архива не уделяло должного внимания подбору и повышению квалификации кадров. Во-вторых, многие считали, что для работы в архиве не обязательно иметь высшее образование. В-третьих, работа в архиве не была престижной.
Заметно сдерживало работу партийного архива отсутствие подходящего помещения. С момента создания до марта 1936 г. Чувашское отделение Единого партийного архива при Чувашском обкоме ВКП(б) занимало маленькое помещение (бывший алтарь) при ЦАУ Чувашской АССР [37]. С середины марта 1936 г. партийный архив занимал под архивохранилище подвальный этаж здания Наркомата финансов (Наркомфина) Чувашской АССР. Помещение было очень сырым, поэтому хранение архивных фондов в нем привело к тому, что дела отсырели. Длительное хранение документов в таких условиях вообще могло привести к гибели всех архивных фондов. Для устранения сырости в помещении было необходимо сложить, кроме имеющейся одной печки, еще две. Это требовало больших расходов, а также создавало неудобства по отношению к другим этажам здания Наркомфина, так как было необходимо довести дымоходы прямо до крыши. Кроме того, соединение дымоходов предполагаемых печек с дымоходом печки, имеющейся в архивохранилище, в по-
жарном отношении считалось очень опасным и не разрешалось. К тому же помещение архивохранилища по своим размерам было так мало, что некуда было размещать концентрируемые архивные фонды.
Для канцелярии архива предназначалось помещение, в котором раньше располагалась кухня столовой Наркомфина. Помещение было маленьким, сырым, переплетено водопроводными трубами и совершенно не подходило для работы сотрудников архива, так как не соответствовало даже элементарным санитарным требованиям [38].
Заведующий партийным архивом Ф.С. Ярков неоднократно информировал Чувашский обком ВКП(б) о трудном положении с помещением для архива, добивался от СНК Чувашской АССР предоставления под архивохранилище, а также соответственно и канцелярии, первого этажа здания, которое занимала типография №1 [39]. В соответствии с постановлением СНК Чувашской АССР от 10 октября 1936 г. «Об использовании здания ФЗУ типографии Чувашгиза» партийному архиву был предоставлен нижний этаж здания типографии Чуваш-гиза, которое находилось на Канашской улице в доме №16, а верхний этаж отдали под квартиры рабочих типографии [40]. Выделенное помещение было закреплено за партийным архивом не сразу. Фактически архив переехал в новое помещение только лишь в августе 1937 г. [41].
Архивохранилище партийного архива размещалось в пяти комнатах со сводчатым потолком. Его общая площадь составила 187 кв. м. На окнах в архивохранилище имелись железные решетки, а также железные ставни, которые первоначально были только в секретном архивохранилище [42]. Хранилища были оборудованы 12 стеллажами, из них 2 стеллажа имели длину 4 м, 9 стеллажей - 5,5 м, 1 стеллаж - 6,5 м. На каждом стеллаже было 6 полок, высота стеллажей составляла 2,5 м, а ширина - 0,85 м. Для канцелярии архива отводилось две комнаты, а прихожая была выделена для размещения охраны. В целях обеспечения сохранности особо важных архивных документов в партийном архиве был создан секретный отдел (секретное архивохранилище) [43]. Этой категории документов уделялось особое внимание.
Условия хранения архивных документов и здесь не соответствовали требованиям. Отопление было только в канцелярии (печковое), а в архивохранилище отопление совсем отсутствовало [44]. Все это не могло не отразиться на архивных документах: физическое состояние многих из них ухудшилось. Но все же выделенное помещение для хранения документов позволило в течение некоторого времени проводить работу по комплектованию архива.
Вообще, к 1938 г., по данным ЦПА ИМЭЛ при ЦК ВКП(б), 60% местных партийных архивов не имели места для концентрации документов. Но, тем не менее, к этому времени в 42 местных партийных архивах было сконцентрировано приблизительно 6-7 млн дел и примерно такое же количество дел продолжало оставаться в райкомах и горкомах партии [45].
В целях улучшения работы по обеспечению сохранности документов ИМЭЛ в 1938 г. направил в партийные архивы «Инструкцию о партийных архивах», в которой говорилось об организации хранения документов в от-
делениях ЦПА. В ней отмечалось, что под архивохранилище необходимо отводить изолированное, сухое безопасное помещение с достаточным количеством окон, форточек и электрическим освещением (с изолированными проводами). Архивохранилища должны быть оборудованы шкафами и огнеупорными стеллажами. При оборудовании архивохранилища необходимо обратить особое внимание на противопожарные мероприятия [46]. Инструкция послужила руководством для партийных архивов в вопросах организации хранения документов и обеспечения их сохранности.
Финансовое положение партийного архива не улучшилось и в 1940 г. Партийный архив был вынужден просить бюро Чувашского обкома ВКП(б) разрешить расходовать средства, предусмотренные Наркомфином Чувашской АССР на его содержание в 1940 г, на ремонт и завершение оборудования помещений [47].
Все так же остро стояла проблема с помещением для архива. Активная работа по концентрации документов в партийном архиве привела к полной загруженности его архивохранилищ. Этому способствовал так же и тот факт, что для архива были выделены площади, которые изначально были недостаточными для размещения большого количества поступающих архивных фондов. В 1940 г. планировалось принять на хранение около 20 тыс. ед. хр., а свободных площадей для размещения документов у партийного архива уже не было. Устройство двух шкафов-стеллажей в одной из комнат канцелярии архива обеспечило хранение около 10 тыс. ед.хр., а остальные 10 тыс. ед. хр. пришлось складывать прямо на пол между стеллажами в архивохранилище [48]. Такое размещение не только не могло обеспечить сохранность документов, но и затрудняло их использование.
Несмотря на трудности, связанные с размещением архивных фондов, в партийный архив продолжали поступать документы, но их объем значительно уменьшился. В сложившихся условиях не хватало работников, осуществляющих подготовку документов для передачи на постоянное хранение в архив. К тому же свободных площадей для размещения документов, поступающих от партийных и комсомольских организаций, у архива уже совсем не было. Таким образом, партийному архиву требовалось новое, большее по площади помещение для хранения документов. Предполагалось получить здание Госплана (бывшее здание обкома ВКП(б)), которое занимал обком комсомола [49].
Вопрос о выделении дополнительной площади под архивохранилища, учитывая невозможность концентрировать документы в партийном архиве, обсуждался еще накануне войны. 13 апреля 1941 г. решением бюро Чувашского обкома ВКП(б) было поручено СНК Чувашской АССР к 1 июля 1941 г. разрешить вопрос о предоставлении партийному архиву всего занимаемого здания, но это постановление СНК так и не было выполнено [50]. Условия хранения архивных документов оставались неудовлетворительными. Так, в докладной записке заведующего партийным архивом Ф.С. Яркова, направленной секретарю Чувашского обкома ВКП(б) 7 апреля 1949 г., говорилось: «Крыша зда-
ния давно пришла в негодность, а отсюда под действием осадков сгнил потолок в ряде комнат верхнего этажа. Архивохранилища очень сырые. Стены северных помещений всегда мокрые... Пол в двух комнатах архивохранилища заражен грибком - гниет» [51]. Всего же с 1940 по 1949 г. в Чувашский обком ВКП(б) было составлено 11 докладных записок. После этого в архиве неоднократно бывали секретари Чувашского обкома и Чебоксарского горкома ВКП(б), председатели Совета Министров Чувашской АССР и Чебоксарского городского совета, но эти визиты не дали положительных результатов [52].
В 1949 г. вопрос о помещении для партийного архива дважды разбирался на заседании бюро Чувашского обкома ВКП(б), один раз Советом Министров Чувашской АССР, а также один раз Чебоксарским горисполкомом. Постановлением Совета Министров Чувашской АССР от 5 августа 1949 г. на баланс архива был передан дом №24 (ранее он значился под №16) по улице Ка-нашской в г. Чебоксары [53]. Таким образом, партийному архиву было передано все здание, в котором ранее архив занимал полуподвальный этаж.
В целом организация партийного архива была необходимой и своевременной мерой по сохранению документов партийных и комсомольских органов по Чувашской АССР. В период становления партийному архиву приходилось решать важные вопросы организационного характера: обеспечение архива кадрами, финансирование его деятельности и др. Сотрудникам партийного архива, несмотря на имеющиеся трудности, удалось создать весьма существенную документальную базу, собрать и сконцентрировать, а в некоторых случаях спасти от гибели ценные источники по истории общественнополитической жизни нашей страны.
Литература и источники
1. Сборник руководящих материалов по архивному делу (1917-июнь 1941 гг.). М.: ГАУ СССР и МГИАИ, 1961. С. 242.
2. Там же.
3. Там же.
4. Государственный архив современной истории Чувашской Республики (ГАСИ ЧР). Ф.1. Оп. 2. Д. 21. Л. 21.
5. Там же. Оп. 7. Д. 17. Л. 101.
6. Корнеев В.Е. Местные бюро истпарта ЦК ВКП(б). Создание источниковой базы историко-партийной науки. 1920-1929. М.: МГИАИ, 1986. С. 33.
7. Стручков А.А. Партийные архивы и их роль в разработке истории КПСС // Исторический архив. 1958. №6. С. 162.
8. ГАСИ ЧР. Ф. 1046. Оп. 1. Д. 1. Л. 12.
9. Там же. Д. 7. Л. 3.
10. Там же. Д. 51. Л. 68.
11. Там же. Д. 39. Л. 8.
12. Там же. Д. 4. Л. 2.
13. Там же. Д. 22. Л. 2.
14. Там же. Д. 1. Л. 12.
15. Там же. Л. 23.
16. Там же. Д. 4. Л. 4.
17. Там же.
18. Там же. Д. 1. Л. 15.
19. Там же. Д. 7. Л. 19.
20. Там же. Д. 3. Л. 33.
21. Там же. Д. 8. Л. 1-2; Д. 22. Л. 2.
22. Там же. Д. 3. Л. 33.
23. Там же. Д. 7. Л. 37.
24. Там же. Д. 8. Л. 2.
25. Там же. Д. 1. Л. 5, 16; Д. 3. Л. 11.
26. Там же. Д. 7. Л. 43.
27. Корнеев В.Е., Копылова О.Н. Архивист в тоталитарном обществе: борьба за чистоту архивных кадров (1920-1930-е гг.) // Отечественные архивы. 1993. №5. С. 29.
28. Пшеничный А.П. Репрессии архивистов в 1930-х гг. // Советские архивы. 1988. №6. С. 45-46.
29. ГАСИ ЧР. Ф. 1046. Оп. 1. Д. 7. Л. 29.
30. Там же. Д. 52. Л. 1.
31. Там же. Д. 21. Л. 33.
32. Там же. Д. 22. Л. 2.
33. Там же. Д. 29. Л. 11.
34. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф.71. Оп. 6. Д. 4. Л. 17.
35. Дремина Г.А. Из истории архивного образовании в СССР (1918-1930 гг.) // Труды Московского государственного историко-архивного института. М.: МГИАИ, 1962. Т. 15. С. 166-168.
36. Максаков В.В. История и организация архивного дела в СССР. 1917-1945. М.: Наука, 1969. С. 293.
37. ГАСИ ЧР. Ф. 1046. Оп. 1. Д. 4. Л. 5.
38. Там же. Д. 3. Л. 19.
39. Там же.
40. Там же. Д. 3. Л. 22.
41. Там же. Д. 22. Л. 3.
42. Там же. Д. 52. Л. 1.
43. Там же. Д. 8. Л. 1.
44. Там же. Д. 22. Л. 2.
45. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 5. Д. 15. Л. 11.
46. ГАСИ ЧР. Ф. 1046. Оп. 1. Д. 24. Л. 25.
47. Там же. Д. 29. Л. 38.
48. Там же. Л. 2.
49. Там же. Л. 11.
50. Там же. Д. 45. Л. 19.
51. Там же. Д. 59. Л. 2.
52. Там же. Л. 6.
53. Там же. Л. 13.
ЛАПТЕВА ЕЛЕНА ЛЕОНИДОВНА родилась в 1965 г. Окончила Московский государственный историко-архивный институт. Доцент кафедры источниковедения и архивоведения исторического факультета Чувашского государственного университета. Занимается исследованием проблем создания и деятельности Центрального государственного архива общественных объединений Чувашской Республики.
