CC BY
46
УДК 93
UDC 93
И.В. ОЛИМПИЕВА I.V. OLYMPIEVA
старший преподаватель, кафедра международного Senior Lecturer, Department of International law, Saint
права, Санкт-Петербургский государственный Petersburg State University of Civil Aviation университет гражданской авиации
СОЗДАНИЕ ИМПЕРАТОРСКОГО УЧИЛИЩА ПРАВОВЕДЕНИЯ КАК НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ В РОССИИ
CREATION OF EMPIRE JURISPRUDENCE COLLEGE AS A NECESSARY CONDITION OF CHANGING RUSSIAN JUDICIAL SYSTEM
Данная статья посвящена деятельности Императорского училища правоведения, созданного 5 декабря 1835 г. Целью создания и деятельности училища являлась подготовка кадров для судебной системы Российской Империи. Воспитанники училища получали юридическое образование, которое имело практическую направ-ленность.
Ключевые слова: подготовка кадров для судебной системы, юридическое образование, Императорское училище правоведения, Устав, закрытое учебное заведение, воспитанники, преподаватели.
This article covers the activities of the Royal law school established on the 5th of December 1835. The objective of the school was to train personnel for the Russian Empire court system. The students of the school received legal education of the practical kind.
Keywords: training personnel for the court system, legal education, the Royal law school, Regulations, boarding school, students, lecturers.
Судебная реформа 1864 года была предопределена теми мерами, которые предпринимал Николай I в области судебной политики. Основную задачу в данной области император видел в оптимизации структуры судебной системы, а в области судопроизводства - в ^ско-рении процесса [2, с. 46].
Трудности в решении данной задачи состояли, прежде всего, в отсутствии квалифицированных кадров для судебной системы. По сложившейся практике, на высшие судебные должности назначались чиновники из других ведомств, не знакомые с судебным делопроизводством. Тем самым они оказывались «в полной зависимости от лиц, служивших в канцеляриях, лиц, не получивших большею частью ни надлежащего научного, ни нравственного образования» [4, с. 2].
У многих государственных деятелей возника-ет мысль о создании особого юридического учи-лища, в стенах которого учащиеся смогли бы не только изучать юридические науки, но под руковод-ством преподавателей-практиков постигали бы и азы службы о судебному ведомству.
В частности, М.М. Сперанский в докладной запи-ске, поданной императору Николаю I 24 января 1835 г., указывал, что «университеты наши не могут доставить судебной части добрых производителей.... они (выпускники) выходят и в военную, и в другие роды служ-бы и не обязаны следовать определенному назначению; тоже можно сказать и о лицеях». Поэтому, по мнению Сперанского, необходимо создать специальное учили-
И.В. Олимпиева I.V. Olympieva
ще для судебной части «в коем бы воспитанники теори-ей и практикой приготовлены были предпочтительно к прохождению сего рода службы.» [3, с. 3].
Идея создания специального училища возникла и у Петра Георгиевича Ольденбургского, который, являясь сенатором Первого Департамента Правительствующего Сената, видел, насколько велика потребность российского правосудия в квалифицированных кадрах. Благодаря усилиям этих выдающихся государственных деятелей и государственной воле императора Николая в доме № 6 по Набережной реки Фонтанки 5 декабря 1835 года было открыто Императорское училище правоведения для образования «благородного юношества по ча-сти судебной». Тогда же был утвержден Устав Училища на первое трехлетие, который был заменен 27 июня 1838 новым.
Об открытии Училища 10 декабря 1835 года. Попечитель доложил рапортом Правительствующему Сенату [5, с. 1]. На основании рапорта по Указу импера-тора Николая I Сенат приказал: об открытии Училища дать знать всем Губернским и областным правлениям и правительственным местам, министрам, военным генерал-губернаторам и гражданским губернаторам. Кроме того, информация об открытии была опублико-вана в Сенатских ведомостях [5, с. 1].
В соответствии с Уставом 1838 года в училище принимали детей «только из сословия древнего потомственного Российского дворянства, внесенного в шестую часть родословной книги, а также детей военных
Ученые записки Орловского государственного университета. №2 (71), 2016 г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 2 - no. 71. 2016
чинов не ниже полковника, а гражданских 5-го класса или статского советника» (§ 3). Согласно данным Правителя дел Училища Т. Конюченко, среди воспитанников дети гражданских чиновников составляли 57,47 %, военных чиновников 41,11 %, лиц духовного звания 0,53%, иностранных подданных 0,15% [8, с. 46]. Начиная с 1894 г. в училище стали принимать только детей потомственных дворян [10, с. 28]. Поэтому в соответствии § 28 Устава к прошению о приеме в училище прикладывались документы о дворянстве, о крещении, «свидетельство о здоровом состоянии и привитии оспы». Согласно Уставу в Училище принимали 75 воспитанников за счет казны, и 75 воспитанников своекоштных. На казенное содержание принимались дети дворян «недостаточного состояния» (§ 8). Однако в 1843 г. последовало Высочайшее повеление о принятии в Училище пяти кавказских воспитанников на казенное содержание, в 1846 г. еще пяти своекоштных воспитанников. В 1846 г. в училище были приняты три воспитанника за счет армии Войска Донского, в 1852 г. еще были выделены две вакансии для сыновей лиц, служащих в Кавказском линейном казачьем войске [11, с. 4]. Это создавало определенные трудности, поскольку иногда число воспитанников в некоторых классах доходило до 50 человек [11, с.4]. Все воспитанники находились в равном положении за исключением двух обстоятельств: казеннокоштные воспитанники не могли оставить Училище до окончания курса (§ 44), и им в обязанность по Уставу 1838 г. вменялось прослужить по ведомству Министерства Юстиции 6 лет, тогда как своекоштным 4 года (§§ 46 и 48). Исключение делалось только для 10 воспитанников, предназначавшихся для службы в Сибири. Их принимали в Училище дополнительно, за счет казны с обязанностью отслужить в Сибири 10 лет [12, с. 26].
• К концу 50-х годов XIX в. количество молодых людей, окончивших училище Правоведения и желающих поступить на службу, было значительно выше, чем число вакантных мест, поэтому воспитанникам училища до поступления на службу выплачивали жалование. Так, например, будущий поэт А.Н. Апухтин получал жалование с 13 мая 1859 г. по 12 мая 1861 г., а будущий композитор П.И. Чайковский с 13 мая по 6 ноября 1859 г. Такое же жалование получали и И.Л. Горемыкин, и Н.Н. Евреинов [6, с. 24-27]. В 1896 г. воспитанникам Училища был разрешен перевод в другие ведомства до истечения установленного срока обязательной службы с обязательным условием дослуживать указанные сроки в других ведомствах [9].
В 1835 году начал действовать только общеобразовательный или гимназический курс, т.е. четвертый (высший), пятый и два отделения шестого класса. Из 92 кандидатов первоначально были приняты 54 человека. В последующем 39 из них окончили училище и поступили на государственную службу [4, с. 2]. Открытие высших классов состоялось соответственно третьего в 1837 г., второго - в 1838 и первого - в 1839 г. Для того, чтобы подготовить детей к поступлению в Училище, в 1847 г. был открыт приготовительный класс. В при-
готовительный класс принимали до сорока дворянских детей в возрасте от 8 до 12 лет сроком на 1 год с оплатой 450 рублей серебром в год. Согласно Указа Правительствующего Сената от 12 марта 1847 г. в приготовительном классе преподавали: Закон Божий, русский, славянский, латинский, французский и немецкий языки, всеобщую историю и географию, чистописание, рисование, танцы, музыку и гимнастику [13, с. 26].
Первоначально в училище существовала система обучения, при которой юридические дисциплины даже в старшем курсе не имели приоритета перед общеобразовательными предметами. В 1856 г. все предметы, преподаваемые в трех высших классах, были разделены на три разряда: главные, вспомогательные и общеобразовательные. Можно предполагать, что с этого времени на смену общеобразовательной системе обучения приходит система специального образования, когда высшие классы представляют собой высшее специально-юридическое учебное заведение, а низшие превращаются в подготовительное образовательное учебное заведение.
Особое внимание уделялось «чисто юридическим» дисциплинам. Изучению таких предметов, как римское право, гражданское право, торговое право, местные законы, уголовное право, гражданское и уголовное судопроизводство, энциклопедия законоведения и история русского права, отводилось от 6-х до 8-х часов в неделю. Вместе с тем, предметам государственно-административного цикла как второстепенным посвящались от 2-х до 4-х часов в неделю [7, с. 14-15]. Для преподавания таких дисциплин как судопроизводство и юридическая практика в со -ответствии с § 150 из «архивов разных присутственных мест» в Училище доставляли законченные производством дела. Так, например, в августе 1840 г. было выделено 5 решенных дел Санкт-Петербургского надворного суда [14, с. 6], а в декабре того же года распоряжением Гражданского губернатора Санкт-Петербурга было выделено еще 10 дел «из палат уголовной и гражданской, судов Совестного, надворного гражданского и уголовного, и уездного» [14, с. 29]. Кроме того, для усиления практической направленности обучения воспитанники 1 класса посещали учреждения Тюремного ведомства и Мариинскую больницу, где присутствовали при «трупо-разделении» [15, с. 4].
• Среди общеобразовательных предметов особое внимание уделялось преподаванию иностранных языков, для усиления изучения, которых некоторые предметы юридического цикла преподавались на иностранных языках. Однако не всегда такое преподавание было успешным. В частности, законы Остзейских губерний преподавались на немецком языке. С 1 августа 1842 г. преподавание данного предмета было поручено доктору права Морицу Готлибу Генцшелю, который преподавал его до 1854 г., когда вскрылся факт полного отсутствия у воспитанников знаний по данному предмету. В докладной записке на имя Принца директор училища Языков указал, что причинами такого положения являются, во-первых, недобросовестное отношение Генцшеля к
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ HISTORICAL SCIENCES
своим обязанностям, а во-вторых, незнание воспитанниками в достаточной степени немецкого языка. Исходя из этих обстоятельств и учитывая, что Свод местных Узаконений 1845 г. был издан на русском языке, а также то обстоятельство, что дела из Остзейского края в Правительствующий Сенат, где в основном проходят службу воспитанники училища, поступают на русском языке, было принято решение преподавать местные законы также по-русски «с тем, однако же, чтобы необходимые юридические изречения сих законов были удержаны на немецком языке» [16; 55].
После окончания училища воспитанникам в соответствии с параграфом 50 Устава в зависимости от их успехов в учебе и с учетом поведения присваивались чины 9, 10 или 12 класса. Первый выпуск 14-ти воспитанников состоялся 5 июня 1840 г. Выпуску предшествовали выпускные экзамены по: закону Божьему, истории, энциклопедии права, римскому праву, политической экономии и законом о финансах, государственного права, гражданского права, гражданского судопроизводства, уголовного права, уголовного судопроизводства, судебной медицины и межевых законов.
• Таким образом, практическая направленность преподавания в Училище, а также профессорско-преподавательский состав, состоящий в основном из юристов-практиков, способствовали достижению цели, ради которой создавалось училище правоведения - подготовке квалифицированных кадров для судебной системы. Роль правоведов в проведении судебной реформы невозможно переоценить. Самое активное участие выпускники Училища приняли в работе по составлению судебных Уставов. Среди них можно назвать статс-секретаря Государственного Совета Н.И. Стояновского, Московского губернского прокурора Д.А. Ровинского,
обер-секретаря Межевого департамента Сената К.П. Победоносцева, экспедитора Государственного Совета А.П. Вилинбахова.
Правоведу Дмитрию Ровинскому, который известен также как ученый археолог-исследователь истории русской жизни и истории искусств, принадлежит мысль о введении суда присяжных в России. С трудами по крестьянской реформе связано имя правоведа 2 выпуска В.А. Арцимовича.
Еще один правовед П.Н. Глебов участвовал в со-
По своему статусу Училище отличалось от юри- ставлении исторической записки русского посланника в
дических факультетов Университета. В 1895 г. Министр ародного Просвещения даже поднимал вопрос о сбли-ении Училища и юридических факультетов университетов. Однако, в отличие от Университетов, Училище правоведения являлось исключительно учебным заведением, а не ученым. Училище не имело право при-ваивать ученые степени магистра и доктора, в нем не ыло приват-доцентов, читающих специальные курсы, воспитанники не могли выбирать между параллельными курсами. Объем преподавания был строго опре-
елен и соответствовал цели училища - подготовке кадров для судебного ведомства. Поэтому при выборе реподавателей ставку делали не на профессоров, об-адающих научными знаниями, а прежде всего, на ристов-практиков, которые могли познакомить вос-итанников с особенностями их будущей служебной деятельности. Таких юристов-практиков ценили и оценивали в училище гораздо выше, чем просто ученых. Так, например, А.Ф. Кони, не имевший высшей уче-ой степени магистра или доктора, при поступлении на лужбу в Училище должен был получать содержание, соответствующее доцентскому окладу (150 руб. за годовой учебный час), однако, учитывая «общеизвестность, еобыкновенную опытность и глубокие сведения Кони по уголовному судопроизводству», ему было определе-о содержание, соответствующее должности экстраординарного профессора (250 руб. за годовой час) [17; 5].
Брюсселе князя Орлова об отмене телесных наказаний, завершившейся известным законом 17 апреля 1863 г. Кроме того, П.Н. Глебов и правоведы В.Д. Философов и К.Я. Яневич-Яневский принимали самое близкое участие в военно-судебной реформе [1, с. 23].
Многие выпускники училища были назначены на высшие судебные должности, заменив безграмотных чиновников, не владеющих иногда даже азами юриспруденции.
Таким образом, создание Императорского училища правоведения в России в середине 30-х годов XIX столетия было обусловлено объективной потребностью в квалифицированных кадрах для судебного ведомства. Принципиальное отличие данного учебного заведения от существовавших в тот период университетов заключалось в том, что образовательный процесс имел практическую направленность.
«.Правоведы. явились достойными служителями законности и правды и, несмотря на враждебное отношение той части прежнего порочного чиновничества, которую они были призваны заменить, с полным успехом выполнили поставленную им задачу», - отмечал Щегловитов И. Г. [20, с. 14-15]. Во многом благодаря правоведам, получившим образование в Училище правоведения, стало возможным успешное проведение судебной реформы в России в 1864 году.
Библиографический список
Даниловский А.Ф. 120 лет со дня основания императорского училища правоведения // Возрождение. Литературно-политические тетради. Тетрадь сорок девятая. Париж. 1956. Январь. С. 19-34.
ЗахаровВ.В. Судебная политика Николая I // История государства и права. 2012. № 3. С.46-47.
Отдел рукописей РНБ. Ф. 637. Д. 782 // Репинский К.Г.Сперанский М.М. «О специальных училищах». Записка. Копия рукой Н.М.Старцова с пометой М.М.Сперанского о докладе императору 24 января 1835 г. РГИА. Ф. 678. Оп. 1. Д. 966 (Фонд А.Е.Молчанова).
Ученые записки Орловского государственного университета. №2 (71),
2016 г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 2 - no. 71. 2016
РГИА. Ф. 1341. Оп. 36. Д. 482. РГИА. Ф. 1405. Оп. 61. Д. 5589. РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 99.
Статистические сведения о личном составе, воспитанниках и хозяйственной части Императорского училища Правоведения за 50 лет. Собраны Правителем Дел Училища Т.Конюченко. СПб. 1885. 110 с.
Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. 1896. № 90. Ст. 977.
ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 4535. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 4280. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д.4192. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 4240. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 4150. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 4578. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1 Д. 4191. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 4399. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 2. Д.37. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 2. Д. 42.
Щегловитов И. Г. Принц Петр Георгиевич Ольденбургский, как государственный и общественный деятель: [Речь, про-изнес. 5 дек. 1912 г. в Училище правоведения на торжеств. Акте... в память 100-летней годовщины рождения принца Петра Георгиевича]. СПб.: Сенат. тип., 1913 . 17 с.
References
Danilovsky A. 120 years since the founding of the Imperial College of Law // Renaissanse. The literary-political journal. Book Forty-ninth. Paris. 1956. January. Pp. 19 - 34.
Zakharov V.V. Judicial policy of Nicholas I // History of State and Law. 2012. № 3. Pp.46-47.
Department of manuscripts of the Russian National Library. F.637. C. 782. p. 3.
RSHA. F. 678. R. 1. C. 966.
RSHA. F. 1341. R. 36. C. 482.
RSHA. F. 1405. R. 61. C. 5589.
RSHA. F. 1405. R. 542. C. 99.
Statistical data on personnel, alumni, and the economic part of the Imperial College of Law for 50 years. Collected RulerAffairsCollege T.Konyuchenko. Spb. 1885. 110 p.
Collection of Laws and regulations of the Government, published in the Government of the Senate. 1896. № 90.A. 977/ СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4535. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4280. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4192. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4240. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4150. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4578. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4191. СSHA Spb. . F. 355. R. 1. C. 4399. СSHA Spb. . F. 355. R. 2. C.37. СSHA Spb. . F. 355. R. 2. C.42. Shcheglovitov I.G. Prince Peter G. Oldenburg as a public figure: [Speech delivered. December 5. 1912 in the LawSchool at the celebrations. Act ... to commemorate the 100th anniversary of the birth of Prince Peter G.]. Spb. 1913. 17 p
