CC BY
63
В. В. Марьина (Москва)
Создание и начало деятельности Комиссии историков СССР и ЧССР (1967-1968 гг.)
В статье говорится об обстоятельствах, предшествовавших созданию Комиссии историков СССР и ЧССР, влиянии событий «Пражской весны» 1968 г. на диалог между учеными двух стран, о роли, которую идеологическое руководство КПСС играло в судьбах советской науки.
Ключевые слова: Комиссия историков СССР и ЧССР, идеология, «Пражская весна».
Комиссия историков СССР и Чехословакии - так она официально называлась вначале1 - была создана формально в 1966 г. в соответствии с планом научного сотрудничества в области общественных наук между академиями наук СССР и ЧССР2. Сопредседателями Комиссии стали академики Петр Николаевич Поспелов (1898-1979) и Йозеф Мацек (1922-1991). В ЧССР тогда стремительно менялась общественно-политическая обстановка, бурно шел процесс вызревания Пражской весны, расшатывалась идеологическая основа коммунистического режима. По мнению его адептов, под предлогом культа личности Сталина протаскивались антисоветские взгляды и создавалась угроза отрыва Чехословакии - форпоста СССР на Западе - от лагеря социализма. В подготовке Пражской весны активно участвовали деятели культуры, а также чешские и словацкие историки3, о чем, в частности, советское посольство в Праге информировало Москву. Например, 28 марта 1966 г. советник-посланник И. И. Удальцов4 сообщал на Старую площадь, где находилось здание ЦК КПСС, о беседе с секретарем ЦК КПЧ Й. Гендрихом следующее:
«[Я] сказал т. Гендриху, что, насколько я знаком с последними статьями чехословацких историков, у меня складывается впечатление, что в основе некоторых неправильных положений, содержащихся в этих статьях, лежит отказ от классового подхода к оценке исторических событий и деятельности отдельных лиц. Это, по моему мнению, проявилось, в частности, в статье Я. Кршена о Э. Бенеше и в некоторых других статьях.
Тов. Гендрих согласился с этим и сказал, что он считает этот вопрос главным при характеристике положения в чехословацкой исто-
рической науке. Отход от классовых позиций у некоторых историков объясняется, с одной стороны, серьезным влиянием западной буржуазной науки, а с другой стороны, политической и теоретической незрелостью ряда молодых историков, которые проявляют большую активность, но не имеют необходимого идейного фундамента. [...] Гендрих рассказал о состоявшейся 11 марта в ЦК КПЧ его встрече с группой ведущих историков и отметил, что он не вполне удовлетворен тем, как она прошла, поскольку ее участники больше ставили вопросы организационного характера, чем историко-партийные и теоретические проблемы».
Далее, по словам И. И. Удальцова, Гендрих остановился на дискуссии в связи с выходом в свет книги Г. Гусака «Свидетельство о Словацком национальном восстании»5, подвергшейся критике в опубликованной с ведома Президиума ЦК КПЧ статье В. Крала6.
Тогда в центре внимания чешских и словацких историков, занимавшихся проблемами современности, находилась тематика Второй мировой войны и антифашистского освободительного движения чешского и словацкого народов. Разрабатывались вопросы истории первых послевоенных лет, в частности, развернулась дискуссия о характере революции 1944-1948 гг. в стране. Многие чехословацкие историки, анализируя сложные процессы этого периода, снова обратились к забытому в 1950-е гг. термину «чехословацкий путь к социализму», активно обсуждались возможности альтернативной сталинизму модели демократического социализма и роли Национального фронта в послевоенной истории страны. Однако в целом эти дискуссии, несомненно, имевшие творческий и новаторский для своего времени характер, не вышли (да и не могли тогда выйти) за рамки марксистско-ленинской доктрины с ее незыблемым постулатом о руководящей роли рабочего класса во главе с компартией в революциях ХХ в. Тем не менее дискуссии и новые подходы к оценкам событий недавнего прошлого вызвали интерес в чехословацком обществе, содействовали подъему его активности и национального самосознания.
Руководство КПЧ и ЧССР было явно обеспокоено начавшимся в обществе идеологическим брожением. Встревожено этим было и советское посольство в Праге. В его политическом отчете за 1966 г. говорилось, что в отчетный период «продолжалось с нарастающей силой идеологическое давление с Запада, под воздействие которого попали значительные слои населения, прежде всего - интеллигенции и молодежи. Серьезно активизировались внутренние враждебные
элементы [...] это также оказало отрицательное воздействие на определенные слои интеллигенции, служащих государственных учреждений и молодежи. Именно в этих слоях стало нарастать проявление антисоциалистических и антисоветских настроений, вызывавших серьезную озабоченность и тревогу у руководства ЦК КПЧ», который «оказался перед необходимостью принимать неотложные меры для оздоровления обстановки, пресечения антисоциалистических и антисоветских проявлений [...] выражением тенденций, противостоящих политике ЦК КПЧ, явились попытки некоторых работников хозяйственных органов, государственного аппарата, идеологических учреждений, определенных групп интеллигенции ослабить связи и сотрудничество ЧССР с Советским Союзом, расширить контакты с Западом, опорочивать деятельность КПЧ и органов народной власти в прошлом и настоящем, распространять социалистические, мелкобуржуазные взгляды, противопоставлять молодежь старшему поколению и т. п. Эти тенденции проявились в ряде фильмов, произведений художественной литературы и изобразительного искусства, в позиции ряда литературно-художественных, молодежных и даже историко-партийных журналов. Борьба этих двух тенденций нашла отражение и в рядах КПЧ»7.
В «Политическом письме» посольства СССР за первый квартал 1966 г. «О некоторых вопросах, связанных с возможными внешнеполитическими мероприятиями в отношении ЧССР на ближайшие годы» (24 марта 1966 г.) высказывались рекомендации относительно укрепления политических и экономических отношений между обеими странами. Важное место, считали авторы письма, должны занять «проблемы нашего идеологического влияния [...] факты настоятельно требуют разработки в Центре акций, направленных на активное противодействие идеологическому натиску Запада, а также на усиление внешнеполитической пропаганды и идеологического влияния Советского союза на социалистические страны [...] Как нам известно, руководство КПЧ весьма обеспокоено проникновением западной идеологии в ЧССР [...] Важным вопросом, на наш взгляд, является более четкая разработка идеологических установок. Одновременно назрела необходимость уточнить и вопрос о главной опасности в международном коммунистическом и рабочем движении. В последние годы, прежде всего в связи с раскольническим курсом китайского руководства и осуществлением линии ХХ съезда КПСС на ликвидацию последствий культа личности, острие идеологической борьбы было направлено против догматизма. В то же время
была несколько ослаблена борьба против ревизионистских тенденций. Следует отметить, что издержки курса по ликвидации последствий культа личности были особенно чувствительны в тех братских партиях и странах, где этот курс переплетался с тенденциями так наз[ываемой] либерализации внутриполитической жизни. Все это, по нашему мнению, требует усиления борьбы за чистоту марксизма-ленинизма как против догматизма, так и против ревизионизма. Ослабление борьбы с ревизионизмом может привести к тому, что он превратится в главную опасность в нашем движении, особенно в настоящих условиях»8.
В Советском Союзе в это время, с одной стороны, явно обозначилась тенденция отхода от линии ХХ и XXII съездов КПСС, с другой - начало оформляться движение инакомыслящих, представители которого стремились к продолжению демократического преобразования общества и пытались донести свое, отличное от официального, мнение до слуха общественности. Среди них были и историки. Так, в частности, несогласие с существовавшей тогда концепцией коллективизации сельского хозяйства в СССР попытался высказать и историк-аграрник В. П. Данилов. Под его руководством коллектив молодых ученых подготовил двухтомный коллективный труд, основанный на архивных материалах, доступ к которым с 1959 г. несколько приоткрылся. После Пленума ЦК КПСС в октябре 1964 г. по распоряжению Отдела науки ЦК КПСС типографский набор этой монографии был рассыпан. С критических позиций по вопросу об отношении партии к интеллигенции и науке в условиях научно-технической революции выступили в 1965 г. академики А. М. Румянцев (тогда член ЦК КПСС, редактор «Правды», вскоре освобожденный от этой должности) и физик П. Л. Капица. Накануне XXIII съезда КПСС (февраль 1966 г.) Л. И. Брежнев получил письмо 25 представителей науки и культуры, указывающих на опасность ресталинизации в стране. Последовали гонения на интеллигенцию. В феврале 1966 г. перед Верховным судом СССР предстали и были приговорены к тюремному заключению писатели Ю. Даниэль и А. Синявский, обвиненные в антисоветской пропаганде. Вскоре за книгу «1941, 22 июня» из рядов КПСС был исключен, а потом уехал за границу историк А. М. Некрич9. Ужесточилась цензура. В октябре 1967 г. научная и творческая интеллигенция направила в ЦК КПСС «Петицию о свободе слова», в которой предлагалось принять закон о печати и отменить цензуру. «Развитие демократической общественной мысли в СССР шло в это время в том же направлении, что и в Чехословакии»10.
В атмосфере ожидания «идеологического подкопа» в недрах партийного аппарата ЦК КПСС и возникла, по-видимому, мысль о создании советско-чехословацкой комиссии историков. Можно даже предположить, что идея исходила от И. И. Удальцова, историка по образованию, в недалеком прошлом директора Института славяноведения АН СССР. О. В. Павленко, исследовавшая вопрос об освещении советским посольством в Праге ситуации в ЧССР в 1967-1968 гг., считает, что «люди, работавшие в посольстве и формировавшие основные информационные материалы, играли большую роль в выработке советской политики». Тем более что информация от Удальцова, например, поступала непосредственно Л. И. Брежневу, А. А. Громыко, заведующему Отделом ЦК КПСС по связям с социалистическими странами К. В. Русакову11.
Опасение со стороны советских и чехословацких партийных верхов в подрыве идеологических основ коммунистического режима и содействовало вызреванию мысли об усилении сотрудничества советских и чехословацких историков с целью если не контроля, то наблюдения за положением дел в чехословацкой историографии и настроениями развивших высокую политическую активность историков. Первое, по сути, организационное, заседание Комиссии историков СССР и ЧССР состоялось в Праге 24-29 мая 1967 г. Советскую и чехословацкую делегации возглавляли соответственно П. Н. Поспелов и Й. Мацек12. В состав советской делегации входили также член-корр. АН СССР А. М. Самсонов (заместитель председателя), к.и.н. П. И. Резонов (ученый секретарь), к.и.н. Г. А. Белов (Главное архивное управление при СМ СССР), член-корр. АН СССР Ю. А. Поляков, д.и.н. А. И. Недорезов, к.и.н. Я. Б. Шмераль. Чехословацкая делегация была более многочисленной. Помимо академика Й. Мацека в нее входили член-корр. ЧСАН П. Рейман (заместитель председателя), к.и.н. З. Сладек (ученый секретарь), к.и.н. Б. Граца (директор Института истории КПС при ЦК КПС), к.и.н. Т. Гохштайгер (директор Института военной истории), член-корр. ЧСАН Л. Голотик (директор Института истории САН), д.и.н. В. Крал (директор Истории европейских социалистических стран ЧСАН), к.и.н. Й. Грозиенчик (директор Института европейских социалистических стран САН), д.и.н. Я. Кладива, кандидаты исторических наук Ф. Яначек, О. Янечек, Й. Сладек. На открытии заседания с чехословацкой стороны присутствовали В. Коуцкий (секретарь ЦК КПЧ), И. С. Гаек (министр образования ЧССР), З. Фирлингер (председатель ЦК Союза чехословац-ко-советской дружбы), Й. Гавлин (заведующий Отдела школ и науки
ЦК КПЧ), Й. Шимек (заместитель заведующего идеологическим отделом ЦК КПЧ), П. Олива (председатель научной коллегии по вопросам истории), А. Шнейдарек (директор Института международной политики и экономики), Й. Чтвртечка (работник ЦК КПЧ). С советской стороны в открытии заседания участвовали С. В. Червоненко (Чрезвычайный и полномочный посол СССР в ЧССР), И. И. Удальцов (советник-посланник посольства СССР), С. И. Прасолов (советник посольства СССР). Заседание открыл президент ЧСАН академик Фр. Шорм. Репрезентативность чехословацкой стороны на заседании свидетельствовала о том огромном значении, которое придавалось работе Комиссии в Чехословакии.
Академик Й. Мацек от имени чехословацкой части комиссии и академик П. Н. Поспелов от имени советской части в своих выступлениях подчеркнули значение сотрудничества советских и чехословацких историков в деле укрепления дружбы между народами обеих стран и высказали ряд соображений об основных задачах, стоящих перед комиссией13. Было обсуждено и принято «Положение о Комиссии историков СССР и ЧССР», в котором формулировались ее задачи и определялось основное содержание деятельности. Рассматривались и другие вопросы: выполнение Протокола совещания делегаций Президиума АН СССР и Президиума ЧСАН от 14.06.1966 г. о научном сотрудничестве в области исторических наук (В. Крал и П. И. Резонов); подготовка в Чехословакии конференции, посвященной 50-летию образования ЧСР, V конгресса славистов в Праге в 1968 г., международного конгресса историков в Москве в 1970 г.; совместная публикация документов по истории советско-чехословацких отношений в 1917-1945 гг. (В. Крал); содействие работе историков в архивах СССР и ЧССР. Члены Комиссии приняли также участие в общегосударственном симпозиуме, посвященном 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции (25-26 мая, Ли-блице), посетили ряд институтов ЧСАН, встретились с сотрудниками архива и издательства ЧСАН, а также активом Союза чехословац-ко-советской дружбы (председатель З. Фирлингер). Работа Комиссии широко освещалась чехословацкой печатью14.
Согласно принятому на заседании Положению о работе Комиссии предусматривались ее ежегодные совместные заседания поочередно в той и другой стране. Предметом обсуждения на них могли стать теоретические и методологические вопросы по актуальным проблемам исторической науки, а также доклады и сообщения о результатах и планах исследований по исторической проблемати-
ке. Определялись важнейшие задачи Комиссии: оказание помощи в расширении координационной деятельности советских и чехословацких историков; выдвижение тем для обсуждения на совместных научных форумах; содействие координации работы историков обеих стран в период подготовки и проведения международных встреч, конгрессов, конференций; оказание взаимной помощи при получении архивных материалов и научной литературы; определение наиболее важных направлений исследовательской работы, по которым было бы целесообразно создание совместных или координируемых трудов15. Как видно из сказанного, задачи Комиссии и направления ее деятельности были весьма разнообразны. Это давало возможность оказывать соответствующее советское влияние - нет сомнений, что именно такова была главная цель созданной Комиссии - на развитие исторической науки в Чехословакии, уклонившейся с марксистско-ленинского пути.
Второе заседание Комиссии состоялось в Москве 28-31 мая 1968 г., то есть за три месяца до вторжения войск стран - участниц Варшавского договора в Чехословакию. Секретариат ЦК КПСС 27 мая 1968 г. рассмотрел ряд материалов, связанных с подготовкой этого заседания, а именно: Записку Отдела науки и учебных заведений и Отдела ЦК КПСС «О заседании советско-чехословацкой Комиссии историков» (с согласием секретарей ЦК КПСС); сопроводительную записку АН СССР в ЦК КПСС от 16 мая 1968 г.; записку председателя советской части Комиссии историков СССР-ЧССР П. Н. Поспелова; план проведения заседания советско-чехословацкой Комиссии историков в мае-июне 1968 г.16
Научная часть заседания проходила в конференц-зале Института истории СССР АН СССР (ул. Дмитрия Ульянова, 19). О том, какое значение придавалось этому мероприятию, свидетельствовало присутствие на его открытии академика-секретаря Отделения истории АН СССР Е. М. Жукова, членов Бюро Отделения академиков А. А. Губера, И. И. Минца, С. Д. Сказкина. Советскую делегацию возглавлял П. Н. Поспелов, чехословацкую - директор Института истории компартии Словакии Б. Граца17. Й. Мацек почему-то не приехал. Возможно, у него как члена ЦК КПЧ в то время возникли более важные дела внутри страны. Чешские историки тогда активно участвовали в пропаганде идей Пражской весны. 26 июня 1968 г., например, 300 историков новейшего времени, собравшиеся на философском факультете Карлова университета, выступили с требованием свободы науки и беспрепятственного распространения результатов научной ра-
боты, высказались за естественную конкуренцию всех марксистских и немарксистских школ, потребовали освобождения исторической науки от политической и идеологической опеки, отказа от существовавших методов управления научной работой, создания автономных демократических организаций самих историков. В мае-июне 1968 г. на страницах партийной прессы («Rudë ргдао», «Zrvot strany») были опубликованы статьи секретаря ЦК КПЧ по идеологии Ч. Цисаржа, в которых доказывалось, что ленинизм может рассматриваться как одна из интерпретаций марксизма, пригодная только для некоторых стран. Возможно, предполагалось, что путем публикации статьи Ци-саржа настроения и некоторые мысли части чехословацкого исторического сообщества, поднявшегося на защиту своих прав, можно будет донести до советских коллег. Советский философ академик Ф. К. Константинов выступил в «Правде» (14 июня 1968 г.) против Ци-саржа, которого поддержали Ф. Шорм, Й. Мацек, Й. Гайек и др.18
Й. Мацек в Москву не приехал. Но состав чехословацкой делегации на втором заседании Комиссии был весьма импозантен. Для участия в нем прибыли чл.-корр. ЧСАН Л. Голотик (директор Института истории САН), Т. Гохштайгер (директор Военно-исторического института), Й. Грозиенчик (директор Института истории европейских социалистических стран САН), З. Шолле (вице-президент Чехословацкого общества историков) и др. Но открытых представителей новых веяний в чехословацкой исторической науке было мало. Вероятно, не случайно значительную часть делегации составляли словацкие историки, представленные директорами основных словацких исторических институтов: в Словакии тогда активную часть общества волновало в первую очередь решение национального вопроса, претворение в жизнь требования федерализации Чехословакии, а не общие направления ее демократизации.
На втором заседании Комиссии обсуждалась важная научная проблема: «Образование самостоятельного Чехословацкого государства в 1918 г. (к 50-летию возникновения)». В то время эта тема особенно интересовала чешских историков, а словацких - постольку, поскольку она связывалась с решением национального вопроса в ЧСР. С основным докладом выступал доцент К. Пихлик (ЧССР), который, проанализировав обстановку, сложившуюся в Чешских землях и Словакии в годы Первой мировой войны, акцентировал роль чешской и словацкой эмиграции в создании ЧСР, разобрал концепции, программы и планы различных ее группировок. Такой взгляд на проблему вовсе не соответствовал оценкам марксистской
исторической науки, представлявшей образование ЧСР как результат влияния Великой Октябрьской социалистической революции на развитие чешского и словацкого национально-освободительного движения, главную роль в котором играли народные массы. Развернулась полемика. Возражавшие докладчику (В. М. Турок-Попов, И. И. Минц, Л. Голотик, Я. Б. Шмераль, З. Шолле) подчеркивали решающее значение Октябрьской революции, коренным образом изменившей расстановку сил на международной арене и всей стратегии империалистических держав. При оценке роли буржуазных лидеров чехословацкого национально-освободительного движения большинство участников дискуссии, как с советской, так и с чехословацкой стороны, склонялись к тому, что необходим более глубокий научный подход к этому вопросу, что следует учитывать классовые позиции и другие побудительные мотивы, накладывавшие отпечаток на деятельность, политику и тактику Т. Г. Масарика, Э. Бенеша, М. Р. Ште-фаника. Известная их роль в борьбе за создание чехословацкого государства не отрицалась, но особое внимание обращалось на их стремление затормозить дальнейшее углубление революции, задержать ее на общедемократическом этапе, не допустить, чтобы рабочий класс Чехословакии пошел по пути русского Октября.
О внешней политике молодого советского государства и ЧСР в первые годы ее существования говорили А. Х. Клеванский, А. О. Чу-барьян, З. Сладек, А. Е. Иоффе, о революционном движении на территории Закарпатской Украины - И. Н. Мельникова, о выступлении чехословацкого легиона против советской власти - В. Вавра. Были заслушаны научно-информационные сообщения по интересующим обе стороны вопросам: о допуске в архивы и предоставлении архивных материалов исследователям (начальник Главного архивного управления при Совмине СССР Г. А. Белов и представитель Чехословацкого архивного управления К. Гренер), о применении в СССР математических методов и электронных счетных машин в исторических исследованиях (И. Д. Ковальченко), о разработке в ЧССР истории СССР и КПСС (Ф. Яначек) и изучении в СССР истории Чехословакии (А. И. Недорезов) и др.
Следующее заседание намечено было провести в Чехословакии в мае-июне 1969 г., посвятив его проблемам Второй мировой войны и советско-чехословацким отношениям в эти годы19. Но встреча не состоялась. Этому помешали события августа 1968 г., начавшийся в Чехословакии процесс «нормализации» и последовавший затем разгром чешского, в меньшей мере словацкого исторического
фронта20. Работа Комиссии на несколько лет была прервана. Она восстановила свою деятельность по обоюдному согласию сторон в 1972 г. Пост председателя советской части Комиссии по-прежнему занимал П. Н. Поспелов, чехословацкую ее часть возглавил академик Йозеф Поулик, директор Института археологии ЧСАН. Я была назначена ученым секретарем советской части Комиссии, а затем стала заместителем ее председателя (в моем личном архиве сохранились некоторые материалы работы Комиссии). Всего она провела 20 заседаний и фактически прекратила свое существование, собравшись последний раз в Москве, тоже на ул. Дмитрия Ульянова, 19, в сентябре 1989 г., то есть в канун распада СССР и свершения так называемой «бархатной революции» в ЧССР. В середине 1990-х гг. начала действовать российско-чешская Комиссия историков и архивистов. Ее сопредседателями являлись академик Г. Н. Севостьянов и д.и.н. Ф. Яначек. Аналогичная российско-словацкая Комиссия была создана позже, в 2000 г. Российскую ее часть возглавил тогда чл.-корр. (позже - академик) РАН В. А. Тишков, словацкую - д.и.н. Михал Барновский.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Позднее она получила наименование: Комиссия историков и архивистов СССР и ЧССР.
2 Об этом упоминалось в докладе главного ученого секретаря Президиума АН СССР академика Я. В. Пейве на годичном собрании АН СССР в 1967 г. См.: Вестник АН СССР. 1967. № 3. С. 188-189.
3 См. подробнее: Марьина В. В. Чешская и словацкая историческая наука на пути к ноябрю 1989 г. и в первое десятилетие после него // История антикоммунистических революций конца XX века. Центральная и Юго-Восточная Европа. М., 2007. С. 280-324; Она же. Историческая наука на переломе: чешские и словацкие историки на пути к «Пражской весне» и после ее подавления // 1968 год. «Пражская весна». Историческая ретроспектива (далее - 1968 год. «Пражская весна»). М., 2010. С. 687-709.
4 Иван Иванович Удальцов (1918-1995): историк, дипломат, сотрудник аппарата ЦК КПСС (1950-1954), директор Института славяноведения АН СССР (1959-1962), заместитель заведующего Идеологическим отделом ЦК КПСС (1962-1965), советник-посланник советского посольства в Праге (1965-1970).
5 Книга в срочном порядке была переведена на русский язык, когда Г. Гусак в апреле 1969 г. занял пост первого секретаря ЦК КПЧ.
6 Джалилов Т. А. К вопросу о влиянии советского фактора на чехословацкие события 1964-1967 годов // Новая и новейшая история. 2012. № 6. С. 58.
7 Там же. С. 60.
8 Там же. С. 61.
9 Книга вышла в свет в 1965 г. в Издательстве «Наука» тиражом 50 тыс. экземпляров. Она была обсуждена, одобрена и рекомендована к печати на совещании, организованном Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС по инициативе Комитета по делам печати 16 февраля 1966 г. Тем не менее А. М. Некрич в конце года был исключен из КПСС по постановлению Комитета партийного контроля, в котором говорилось: «Исключить члена КПСС Некрича Александра Моисеевича, члена КПСС с марта 1943 года [...] за преднамеренное извращение в книге «1941, 22 июня» политики коммунистической партии и советского правительства накануне и в начальный период Великой Отечественной войны, что было использовано зарубежной реакционной пропагандой в антисоветских целях». Постановление подписано членом Политбюро ЦК КПСС, председателем КПК А. Я. Пельше. Книга была изъята из продажи и библиотек, часть тиража ликвидирована (www.alieng.rU/d/ hist/hist099.htm).
10 Мурашко Г. П. «Пражская весна» и советская интеллигенция: к вопросу о формировании «внутрисистемной оппозиции» неосталинизму // 1968 год. «Пражская весна». С. 389-399, 404.
11 Павленко О. В. Советское посольство в Праге о ситуации в ЧССР в 1967-1968 гг. // 1968 год. «Пражская весна». С. 93, 96.
12 П. Н. Поспелов (1898-1979), доктор исторических наук, историк КПСС, в 1961 - мае 1967 г. - директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, с мая 1967 г. - член Президиума АН СССР; Й. Мацек (1922-1991), в 1952-1970 гг. - директор Института истории ЧСАН, выступил против оккупации ЧССР войсками пяти стран - участниц Варшавского договора в августе 1968 г. В 1969-1970 гг. снят со всех постов и исключен из КПЧ. В 1970-1988 гг. работал в Институте чешского языка, затем - в Институте археологии ЧСАН.
13 Заключительный протокол о 1-м заседании Комиссии историков СССР и ЧССР. - Личный архив автора.
14 П[авел] Р[езонов]. Заседание Комиссии историков СССР и ЧССР // Советское славяноведение. 1967. № 6. С. 103-104.
15 Положение о Комиссии историков СССР и ЧССР. Принято на
заседании Комиссии историков СССР и ЧССР в Праге 26 мая 1967 г. -Личный архив автора.
16 В Российском государственном архиве новейшей истории рассекречен материал о событиях в Чехословакии в 1967-1969 гг. (Российский государственный архив новейшей истории. Ф. 4. Оп. 20. Д. 997. Л. 151-160. Постановления Секретариата ЦК КПСС с приложенными материалами). См.: Бюллетень рассекреченных документов федеральных государственных архивов. М., 2008. Вып. 9.
17 Богумил Граца - выпускник Ленинградского государственного университета, был снят с поста директора Института истории КПС и репрессирован в период «нормализации».
18 Precan V. V kradenem case. Vyber ze studii, clankü, a üvah z let 1973-1993. Brno, 1994. S. 322-324; Hanzal J. Cesty ceske historiografie 1945-1989. Praha, 1999. S. 154-157.
19 П[авел] Р[езонов]. Второе совместное заседание Комиссии историков СССР и ЧССР // Советское славяноведение. 1968. № 6. С. 124-125.
20 См. подробнее работы В. В. Марьиной: примечание 3.
Mar'ina V. V. The creation and the beginning of the activities of the Historical commission of USSR and CSSR (1967-1968)
The article tells about the circumstances, which preceded the foundation of the Joint Commission of Historians of the USSR and CSSR, the impact of the Prague Spring of 1968 on the dialogue between scholars of the two countries, the role the ideological leadership of the CPSU played in the destiny of the Soviet academia. Keywords: Commission of historians of the USSR and Czechoslovak Socialist Republic, Ideology, «Prague Spring».
