CC BY
29обязательность выполнения коллективных договоров, соглашений; контроль за выполнением принятых коллективных договоров, соглашений; ответственность сторон, их представителей за невыполнение по их вине коллективных договоров, соглашений.
Представляется, что в данный перечень следует внести значительные коррективы. Прежде всего, принципы должны отражать существенное, а значит, их не может быть много. Между тем, остается спорным вопрос о перечне принципов института социального партнерства, представленный в ст. 24 ТК РФ. Кроме того, принцип - это всегда основополагающее суждение. Не может быть на одном и том же уровне в праве основных и неосновных принципов.
Таким образом, название ст. 24 ТК РФ «Основные принципы социального партнерства» представляется неточным, поскольку необходимо убрать дефиницию «основные» из названия статьи. Надо отметить и то, что законодатель среди принципов социального партнерства называет принципы его субинститутов. В данном случае речь идет о заинтересованности сторон в участии в договорных отношениях. Данный принцип призван регламентировать процедуру участия сторон в коллективных переговорах. Он не относится в целом к социально - партнерским отношениям. Это же нужно сказать и об обязательности коллективных договоров и соглашений; контроле за выполнением коллективных договоров и соглашений; ответственности сторон, их представителей за невыполнение по их вине коллективных договоров и соглашений.
Данные принципы, как представляется, более уместны в гл. 7 ТК РФ, например, особой статьи 40 «Принципы коллективных договоров и соглашений». На наш взгляд, была бы уместной и логичной такая система: социальное партнерство, будучи согласно ст. 2 ТК РФ одним из принципов российского трудового права, в сочетании с другими такими принципами объективируют принципы
института социального партнерства, а на следующей ступени общего, особенного и единичного, принципы субинститутов, прежде всего - коллективных договоров и соглашений.
Социальное партнерство есть принцип всего трудового права, он отраслевой. В ст. 24 ТК РФ сформулированы принципы его как института. И вряд ли можно усмотреть какое-то противоречие в том, что основа формулировок у отраслевого принципа и у института совпадает. Ведь соответствующий институт отражает сущностное в трудовом праве, а значит его формулировка и формулировка соответствующего принципа может совпадать, тем более что речь идет об институте общей части ТК РФ.
Литература
1. О социальном партнерстве и разрешении трудовых споров (конфликтов): Указ Президента РФ от 15 ноября 1991г. № 212 // Ведомости СНД и ВС РСФСР.-1991.- № 47.- Ст. 1611.
2. О коллективных договорах и соглашениях: Закон Российской Федерации от 11 марта 1992г. № 24901 // Ведомости СНД и ВС РФ. -1992. № 17.- Ст. 890 (утратил силу).
3. О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности: Федеральный закон от 12 января 1996г. № 10 - ФЗ // СЗ РФ. -1996.-№ 3. Ст. 148.
4. Трофимова Г.А. Конституционные рамки и законодательные гарантии реализации права на труд // Трудовое право в России и за рубежом.- 2014.-№ 4.- С. 33.
5. Филипцова Н.А. Правовая природа коллективного договора // Современное право. -2015.- № 2.- С. 23.
6. Чуча Ю.С. Правовое регулирование социального партнерства: некоторые проблемы и перспективы / Трудовое право и право социального обеспечения. Актуальные проблемы. - М., 2000. - С. 149.
СОЗДАНИЕ ЭМБРИОНОВ - ЦЕЛЬ И ДАЛЬНЕЙШЕЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ, КАК ОСНОВАНИЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ИХ ПРАВОВОГО СТАТУСА
Пестрикова Анастасия Александровна
Кандидат юр. Наук, Самарская Гуманитарная Академия
THE CREATION OF EMBRYOS - PURPOSE AND FURTHER USE AS THE BASE TO DETERMINE THEIR LEGAL STATUS Pestrikova Anastasia, Candidate of Science, Samara Academy of Humanities
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена постановке проблемы о цели создания человеческих эмбрионов, возможности их использования не только в репродуктивных, но и научных целях. Разграничиваются понятия терапевтическое клонирование и клонирование с целью репродукции. Рассматривается аспект рассмотрения понятия «человеческий эмбрион» в широком значении и необходимости легального закрепления цели создания и использования эмбрионов.
ABSTRACT
The article is devoted to the problem statement of the purpose of creation of human embryos. The question is possibilities of their use not only in reproductive but also for research purposes. There is difference between therapeutic cloning and cloning for the purpose of reproduction. Article discusses the aspect of consideration of the concept of "human embryo" in a broad sense. And there is important to legislate of consolidation purpose of creation and use of embryos.
Ключевые слова: человеческий эмбрион, терапевтическое клонирование, плюрипотентные и тотипотент-ные клетки, правовой статус эмбриона, репродуктивные технологии, преимплантационная диагностика, экстракорпоральное оплодотворение.
Key words: human embryos, therapeutic cloning, pluripotent and totipotent cells, the legal status of the embryo, reproductive technologies, preimplantation diagnosis, in vitro fertilization.
В настоящее время Российская Федерация имеет фрагментарное, нечеткое, пробельное законодательное регулирование всех отношений, связанных с биомедициной и биотехнологиями, что может в дальнейшем негативно сказаться на развитии столь перспективной отрасли медицины. В частности, не определен правовой статус эмбриона, что выражается в торможении научных исследований, связанных с репродуктивными и генетическими исследованиями, как например, преимплантационная диагностика. Поэтому использование положительного опыта развитых в данной сфере стран, а именно, построение легального категориального аппарата могло бы стимулировать научный прогресс и поставить Россию в один ряд с ведущими странами.
Конвенция о правах человека и биомедицине (Статья 18 (2) запрещает целенаправленное создание эмбрионов человека специально для исследовательских целей [1]. В большинстве стран создание человеческих эмбрионов тем или иным образом должно быть связано с репродуктивными целями. Но важно отметить, что если эмбрион, созданный для репродуктивных целей, не будет перенесен в матку, даже если он впоследствии будет подвергнут криоконсервации, всегда есть вероятность, что он не выживет. Поэтому встает вопрос, можно ли его использовать для заслуживающего интереса научного исследования, которое могло бы принести благо человечеству, например, помочь в диагностике и (или) лечении заболеваний.
Значительная часть исследований в области репродуктивной биологии человека во всем мире сегодня касается ранних стадий оплодотворения, приводящих к зачатию эмбрионов, которые затем должны быть протестированы инвазивными методами. Таким образом, создание эмбрионов является неотъемлемой частью такого исследования или необходимо для анализа его результатов. В подобных случаях, как утверждают некоторые исследователи, полученные эмбрионы можно рассматривать как созданные «в ходе исследования», а не «для целей исследования». Поэтому возникает вопрос, допустимо ли создание эмбрионов для целей, не связанных непосредственно с репродуктивными.
К эмбрионам, созданным специально для нужд научных исследований, такой аргумент в настоящее время неприменим. Однако есть утверждения, что определенные научные исследования, направленные на благо здоровья человечества, не могут быть выполнены на существующих эмбрионах и для них необходимо специально создавать эмбрионы вне родительского проекта. Именно на этом основании и только при условии соблюдения очень строго определенных критериев и целей в Великобритании и в Бельгии, например, было разрешено создание эмбрионов человека для исследовательских целей.
В настоящее время уже возможно создание эмбрионов путем переноса ядра взрослой соматической клетки в яйцеклетку, такой метод иногда называют термином «терапевтическое клонирование». Как отмечает А.В. Ме-лерзанов, под термином «терапевтическое клонирование» понимают перенос ядра соматической клетки в донорскую яйцеклетку для создания клеточных линий со специфическим донорским кариотипом, с потенциальной
возможностью последующего выращивания тканей и органов для персонифицированной регенеративной медицины (персонифицированной трансплантации органов и тканей) [3].
В связи с чем, возможно создание линий эмбриональных стволовых клеток пациентов, страдающих от редких и мало изученных метаболических или генетических заболеваний с тем, чтобы получить материал для исследований биохимических или физиологических аспектов заболевания. Дальнейшей целью может стать получение линий эмбриональных стволовых клеток от отдельных пациентов, страдающих от дегенеративных заболеваний, для последующего медицинского использования этих стволовых клеток на том же самом индивидууме, избегая тем самым риска отторжения трансплантата.
Разработка подобного подхода для использования в клинической практике в настоящее время находится в самом начале пути. Помимо принципиального возражения против «терапевтического клонирования» - этической неприемлемости создания эмбрионов в исследовательских целях, превращающего эмбрион в инструмент для достижения внешних целей - другое важнейшее возражение состоит в том, что оно способствовало бы развитию «клонирования для получения младенцев» (часто называемого «репродуктивным клонированием»).
В настоящее время есть возможность создания индуцированных плюрипотентных клеток человека из взрослой клетки, которая по свойствам напоминает эмбриональную стволовую клетку, поэтому частично снимается проблема использования эмбрионов для получения стволовых клеток. Но стоит заметить, что клинически доказанных результатов использования таких клеточных линий пока нет, что и оставляет необходимым продолжение использования эмбриональных стволовых клеток [4].
С правовой точки зрения необходимо очень четко обозначить категориальный аппарат, в частности, легально закрепить все понятия, которые используются в сфере биомедицинских технологий, создания и использования человеческих эмбрионов и стволовых клеток человека. В частности, есть некоторая озабоченность в отношении использования термина «терапевтическое клонирование». Этот термин используют лишь потому, что эмбриональные стволовые клетки, которые получают подобным образом, потенциально предполагается использовать в терапевтических целях. В результате данной процедуры созданный эмбрион должен обладать потенциальной возможностью к дальнейшему развитию. Но последние судебные разбирательства в рамках Европейского союза показали, что понятие «человеческий эмбрион» трактуется в широком смысле, что и говорит о проблемах терапевтического клонирования для исследовательских, научных целей. То есть проблема определения правового статуса эмбриона не снимается.
Так, последний пример судебной практики, связанный со спором о приравнивании к человеческому эмбриону и других способов получения оплодотворенной яйцеклетки, в деле Brüstle v. Greenpeace 2011 года [7] дал понятие человеческому эмбриону в широком значении.
Суд пришел к выводу, что статья 6 (2) (с) Директивы 98/44 / ЕС Европейского парламента и Совета от 6 июля 1998 года о правовой защите биотехнологических изобретений должна быть интерпретирована следующим образом: понятие «человеческий эмбрион» включает в себя
любую человеческую яйцеклетку после оплодотворения, любую неоплодотворенную яйцеклетку человека, в ядро которой перенесено ядро взрослой соматической клетки человека, и любую неоплодотворенную яйцеклетку человека, чье деление и дальнейшее развитие были стимулированы в результате партеногенеза, а также стволовые клетки, полученные из человеческого эмбриона на стадии бластоцисты.
Таким образом, под понятие «человеческий эмбрион» попали все возможные на сегодняшний день способы получения оплодотворенных яйцеклеток и стволовых клеток, что поставило перед правоведами новые проблемы правового регулирования отношений, связанных с использованием эмбрионов в научных, исследовательских и репродуктивных целях.
Данное решение имеет большое значение для выстраивания общей концепции в отношении правового положения эмбриона и стимулирует формирование национального законодательства стран, задействованных в общемировой тенденции развития биомедицинских технологий, включая Российскую Федерацию.
В преамбуле к Директиве 98/44/ЕС «О правовой защите биотехнологических изобретений» также говорится, что, она стремится поощрять инвестиции в области биотехнологии, но использование биологического материала, происходящего от человека, должно быть согласовано с учетом основных прав человека и защиты его достоинства [8]. Поэтому и необходимо четкое законодательное регулирования данных отношений, выстраивание общей концепции соматических прав человека, участия биоматериала в обороте, закрепление категориального аппарата и правового режима (статуса) эмбрионов и стволовых клеток.
Сам термин «терапевтический», по мнению некоторых исследователей, вводит в заблуждение, поскольку в процедуре клонирования как таковой ничего терапевтического нет и пока нет абсолютной уверенности, что, в конце концов, будет получен результат, пригодный для терапевтического использования. Поэтому, утверждают они, точнее было бы говорить о «клонировании в целях создания стволовых клеток» и, подобным же образом, о «клонировании в целях создания ребенка», а не о «репродуктивном клонировании» [5], что представляется вполне обоснованным. То есть необходимо законодательно закрепить цели клонирования: исследовательская, терапевтическая, репродуктивная, что требует и особого правового регулирования исходя из целевого назначения процедуры.
Споры затрагивают и потенциал бластомера, изымаемого из эмбриона и подвергаемого генетическому тестированию. Если такой бластомер был бы тотипотент-ным, или, иными словами, сам был бы способен сформировать эмбрион, то выполнение теста, приводящего к его разрушению, могло бы считаться равнозначным уничтожению эмбриона. Однако большинство ученых полагают, что бластомер, полученный из эмбриона на восьмикле-точной стадии, не тотипотентен, а плюрипотентен (то есть, способен дифференцироваться в различные ткани, но больше не способен сформировать эмбрион). При этом необходимо различать тотипотентные клетки - клетки, способные дифференцироваться в любые клетки организма. В этом случае из одной оплодотворенной клетки развивается целый организм. И плюрипотентные -
клетки, способные преобразовываться во множество различных клеток, но не способны развиться в целый организм [6].
Еще один сложный с правовой точки зрения аспект использования человеческих эмбрионов это преимплан-тационная генетическая диагностика. Преимплантацион-ная генетическая диагностика позволяет обнаруживать генетические дефекты до имплантации. Впервые о пре-имплатанционной генетической диагностике заговорили в 1968 году, когда была опубликована статья Р. Эдвардса и Р. Гарднера [10] о проведении биопсии у эмбрионов кролика с целью селекции пола, было указано, что есть возможность предупреждения заболеваний, сцепленных с полом. То есть сама процедура преимплатанционной генетической диагностики появилась даже раньше первого экстракорпорального оплодотворения. Но если рассматривать эмбрион как человеческое существо, имеющее право на жизнь с момента зачатия, преимплатационная диагностика не может не вызывать возражений, поскольку подразумевает нравственно недопустимый выбор между теми, кто обладает равным правом на жизнь.
В Российской Федерации согласно Приказу Минздрава России от 30.08.2012 года № 107н [9] ограничениями для проведения экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) являются, в том числе, наследственные заболевания, сцепленные с полом, у женщин (гемофилия, мышечная дистрофия Дюшенна, ихтиоз, связанный с X-хро-мосомой, амиотрофия невральная Шарко-Мари и другие). Также указывается, что в данном случае, по заключению врача-генетика возможно проведение базовой программы ЭКО с использованием собственных ооцитов женщины при обязательном проведении преимплантацион-ной генетической диагностики. Это единственное указание в законе о возможности проведения преимплантаци-онной генетической диагностики, что явно недостаточно.
В России в настоящее время основным методом предупреждения рождения больных детей в подобных семьях является проведение пренатальной инвазивной диагностики при уже наступившей спонтанной беременности. Это ставит родителей в крайне трудное положение, и требует принятия решения о прерывании беременности — процедуры, не только тяжелой с моральной точки зрения, но и имеющей значительное число возможных осложнений. Поэтому совершенно необходимо законодательно закрепить и показания к преимплантационной генетической диагностики и порядок ее проведения, как это сделано в большинстве развитых стран.
Важно также отметить, что вопросы о правовом статусе эмбриона были затронуты в докладе Совета Европы от 19 июня 2003 года «Защита эмбриона человека in vitro» [2]. В частности, был затронут очень интересный аспект: есть ли различие в правовом статусе между эмбрионом, созданным естественным и искусственным путем.
В связи с возможностью клонирования эмбрионов in vitro, который призван обеспечить возможность получения органов и тканей из стволовых клеток, возник вопрос, признавать ли равный правовой статус за такими эмбрионами и созданными естественным путем.
По мнению одних участников доклада, эмбрион, созданный таким путем (то есть путем перенесения ядра соматической клетки в яйцеклетку с удаленным ядром -как и в случае создания овечки Долли), нельзя считать тождественным эмбриону, полученному путем слияния
яйцеклетки и сперматозоида. Поэтому, как отмечают сторонники данной позиции, у эмбрионов разный статус, независимо от потенциала развития, т.е. клонированный эмбрион не наделяется теми же правами, что и эмбрион, полученный естественным путем, пусть даже и с применением методов вспомогательных репродуктивных технологий.
В целом сложилось две позиции, общим для которых явилось - защита эмбриона, начиная со стадии оплодотворения. Одна из целей защиты - это запрет экспериментов, которые могут причинить вред эмбриону или поставить под угрозу его потенциал развития.
При этом согласно сторонникам первой позиции, под запрет попадает создание эмбрионов для любых целей, кроме репродуктивных. В том числе невозможность проведения научных исследований на эмбрионах и получение стволовых клеток. В соответствии со второй позицией, такие запреты не обязательны. Можно проводить преимплантационную диагностику, можно не ограничивать количество эмбрионов, создаваемых за один цикл в процессе экстракорпорального оплодотворения, а также допускается криоконсервация эмбрионов. Кроме того, предлагалось применять различные меры защиты к эмбрионам, которые хранятся по желанию пары или одного человека (донора) и эмбрионов, которые больше не принадлежат родительскому проекту и их не передали другой паре для имплантации, такие эмбрионы могут использоваться в научных целях и для получения стволовых клеток. Впервые был затронут вопрос о сроках хранения эмбрионов, хотя он и не получил должного освещения.
Таким образом, можно констатировать, что достижения в области современной биомедицины ставят необходимость для выработки четкого категориального аппарата, с тем, чтобы защитить права и законные интересы всех участвующих сторон и дать возможность Российской Федерации на равных участвовать в научном прогрессе с развитыми в данной сфере странами.
Литература
1. http://conventions.coe.int/Treaty/RUS/Treaties/Html /164.htm
2. http://www.coe.int/t/dg3/healthbioethic/activities/0 4_human_embryo_and_foetus_en/GT3%20(2003)13 %20RU.
3. Мелерзанов А.В. Организационно-правовые аспекты внедрения новых клеточных технологий в здравоохранение РФ. Дисс. к.ю.н. М., 2011. С. 12.
4. См.: Baker V/ Stem cell: fast and furious // Nature. April 2009. P. 62. Zarzeczny A. et al. IPS cells: mapping the policy issues // Cell. December. 2009. Caulfield T., Scott C. et al. Stem cell research policy and IPS cells // Nature Methods. 7. 2010. P. 28-33.
5. Доклад Рабочей группы по защите эмбриона и плода человека (CDBI-CO-GT3) Доклад по вопросам защиты эмбриона человека in vitro. Защита эмбриона человека IN VITRO. Руководящий комитет по биоэтике Совета Европы.(CDBI) Страсбург, 19 июня 2003. С. 34.
6. http://www.cellbiol.ru/book/medicinskaya_biologiya /stvolovye_kletki
7. Timo Minssen, Ana Nordberg. The evolution of the CJEU's case law on stem cell patents: Context, outcome and implications of Case C-364/13 International Stem Cell Corporation // Nordic Intellectual Property Law Review (NIR), No. 4 (2015) // http://poseidon01.ssrn.com/delivery.php
8. OJ 1998 L 213, p. 13. // http://en.academic.ru /dic.nsf /enwiki/776654
9. Зарегистрирован в Минюсте России 12 февраля 2013 г. N 27010 // www.pravo.gov.ru
10. Gardner R.L., Edwards R.G. Control of the sex ratio at full term in the rabbit by transferring sexed blastocysts. Nature (London) 1968. Р. 346—348.
ЗНАЧЕНИЕ ПРАВОТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Тонкова Светлана Васильевна
кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права, Белгородский государственный национальный исследовательский университет, город Белгород
THE VALUE OF THE LAW-MAKING PROCESS IN GOVERNMENT ACTIVITIES
Tonkova Svetlana, candidate of law, associate Professor of the Department of Theory of State and Law, Belgorod National Research University, Belgorod АННОТАЦИЯ
В статье речь идет о правотворческом процессе и его роли в государственной деятельности. Смысл и значение правотворчества состоят в том, чтобы избрать такой вариант регулирования, юридической регламентации, который бы в наиболее полной мере отвечал интересам и целям народа и законодателя. ABSTRACT
The article focuses on the legislative process and its role in public activities. The meaning and significance of law-making are that to elect this option regulation, legal regulation, which would be the most fully meet the interests and goals of the people and the legislator.
Ключевые слова: государство; правотворчество; процесс; механизм; право; регулирование. Keywords: state law-making process; mechanism; law; regulation.
Говоря о правотворческом процессе и этапах его формирования, следует знать, что правотворчество - это не только важнейшее направление деятельности любого
государства и основной элемент механизма правового регулирования, а также завершающая стадия формирования права.
