CC BY
70
Т.В.Шмелева
СОЮЗОЦЕНТРИЗМ И ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЕ В КОНЦЕПЦИИ СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ В.А.БЕЛОШАПКОВОЙ
В статье анализируется концепция сложного предложения В.А.Белошапковой в одном аспекте, который обозначен автором как преодоление союзоцен-тризма. Показано, как за счет этого расширилось представление о языковых средствах, участвующих в формировании сложного предложения. Разбираются такие последствия преодоления союзоцентризма, как реабилитация бессоюзных сложных предложений, выявление роли местоимений в строении сложного предложения, открытие его семантики. Утверждается, что обсуждаемое достижение стимулировало новые исследования сложного предложения.
Ключевые слова: русский язык, грамматика, синтаксис, сложное предложение, семантика, В.А.Белошапкова.
The article analyzes the concept of complex sentences by V.A. Beloshapkova in one aspect, which is marked by the author as overcoming of soyuzocentrizm ('conjunction centrism'). It is shown how due to this the view of language involved in the formation of complex sentences was expanded. The impact of overcoming of soyuzocentrizm is evidenced by rehabilitation of asyndetic complex sentence, identification of the role of pronouns is in the structure of complex sentences, the opening of its semantics. It is argued that the achievement under discussion has stimulated new wave of research of complex sentences.
Key words: Russian, grammar, syntax, complex sentence, semantics, V.A.Be-loshapkova.
Отмечая столетие со дня рождения Веры Арсеньевны Белошапковой, уместно обратиться к ее концепции сложного предложения. Этот синтаксический объект привлекал ее всю лингвистическую жизнь - от кандидатской диссертации [Белошапкова, 1950] до последней прижизненной защиты ее учеников, на которую была представлена работа корейской аспирантки [Ю Хе Кён, 1996]. Обрамляющие ее научную биографию предложения связаны с выражением временных отношений, и в этой рамке оказывается почти полвека размышлений о природе синтаксического феномена. Последнее время ее мысли о сложном предложении как бы растворялись в работах ее учеников, поэтому у нее не выходили собственные статьи, но публиковались работы, совместные c учениками, например [Белошапкова, Менькова, 1995], [Белошапкова, Ю Хе Кён, 1996].
Со сложным предложением связано и наиболее значительное ее научное достижение - описание его в [Грамматика, 1970: 652-740], утвердившее новый взгляд на эту синтаксическую единицу и определившее во многом ее дальнейшее исследование. Разработка принципов этого описания составила содержание ее докторской диссертации [Белошапкова, 1970], ряд идей которой изложен в книге [Белошапкова, 1967], которую она считала учебной и всегда сетовала на то, что издать настоящей научной монографии так и не удалось. Тем не менее грамматическое описание, книга, статьи и разделы о сложном предложении в учебниках позволяют составить представление о концепции В.А. Белошапковой.
Не берясь характеризовать все новое, что она внесла в понимание сложного предложения, остановлюсь на одном моменте, который можно обозначить как преодоление союзоцентризма. Отмечу, что мне уже приходилось писать об этом в сборнике, который мы готовили к юбилею Веры Арсеньевны, но напечатали посмертно [Шмелева, 1997: 8-9]. Она читала этот текст, и можно сказать, что это апробированный ею сюжет. Теперь, через двадцать лет, кажется возможным вернуться к нему, попытавшись рассмотреть его более детально.
Итак, союзоцентризмом я называю такой взгляд на сложное предложение, который учитывает главным образом (если не единственно) союз, на котором оно «держится». Иначе говоря, этот подход связан с абсолютизацией союза в организации сложного предложения. Он сформировался в рамках формальной школы русской грамматики [Белошапкова, 1967: 107] и в свое время был весьма прогрессивен, сменив аналогический, в основе которого лежало представление об аналогии сложноподчиненного предложения (точнее, его придаточных частей) и членов простого предложения. Такой подход связывают с грамматическими идеями Ф.И. Буслаева [Белошапкова 1967: 105-106], его объясняют доминированием логического направления в языкознании, хотя здесь видна не столько логика, сколько ограниченность синтаксической мысли теорией членов предложения.
К середине прошлого века, когда Вера Арсеньевна входила в синтаксическую науку (кандидатская диссертация, напомню, защищена ею в 1951 г.), аналогический подход уже был неактуален, хотя его остатки, такие, как, например, термин «придаточное определительное», существуют до сих пор. А вот союзоцентризм культивировался в академической и школьной грамматике. Свидетельством этого может служить прежде всего термин «бессоюзные предложения»: ожидается союз, а его нет. От-
сюда понимание таких предложений как некой периферии, не представляющей синтаксического интереса. Второе такое свидетельство - характеристика сложных предложений по союзам: соединительные, разделительные, противительные, временные, условные, причинные... Каков союз - таково и сложное предложение. В школе все это присутствует и сегодня, тем более что союзоцентризм поддерживается нашей пунктуацией: запятую надо ставить перед союзом, поэтому детей, так сказать, «науськивают» на союз (или союзное слово, это уже частность).
О том, что В.А. Белошапкова с самого начала не была подвержена со-юзоцентризму, можно судить уже по ее кандидатской диссертации. Хотя в ее названии фигурирует союз как, реально изучались конструкции типа Не прошло и получаса, как погода изменилась. В них союз «работает» не в одиночку, а во взаимодействии с лексикой - и результат взаимодействия оказывается не суммой их значений, а особым смысловым образованием.
Критическое отношение к союзоцентризму ощущается и в книге 1967 г. Во введении есть важная для нас мысль о том, что пересмотр взглядов на сложное предложение связан с расширением лингвистических представлений о языковой форме. Отсюда ее суждение, сформулированное с удивительной прямотой: «.показательно, что именно в русской грамматике была предпринята попытка дать чисто формальное описание сложного предложения, при котором в центре внимания находятся средства связи частей (М.Н. Петерсон, А.М. Пешковский). Ее неуспех в значительной степени объясняется тем, что само понимание формы сложного предложения было слишком узким и по существу отождествлялось со средствами связи» [Белошапкова, 1967: 4].
Релевантными для сложного предложения В.А. Белошапкова считает четыре ряда конструктивных признаков: 1) открытость / закрытость структуры; 2) особенность структуры и лексического состава предикативных единиц; 3) средства их соединения и выражения отношений между ними; 4) возможности порядка частей [Белошапкова, 1967: 47]. Как можно видеть, средства связи в этом списке (а это, подчеркнем, не только союзы) входят в характеристику типа сложного предложения, но не как единственный, да и не как первый признак.
Комплекс этих признаков, по мысли В.А. Белошапковой, и составляет «формулу сложного предложения» [Белошапкова, 1967: 47]. Пример такой формулы она приводит для предложения Чтобы проект был закончен в срок, все работали с предельной нагрузкой: она выглядит так -
Р81-^(чтобы Pm) [Белошапкова, 1967: 48]. В грамматике для обозначения того же она прибегает к термину «структурная схема сложного предложения» [Грамматика, 1970: 653], что можно объяснить выравниванием понятийного аппарата синтаксического раздела грамматики, где простое предложение описано по структурным схемам. Это понятие сохраняется и в первом учебнике, хотя в его интерпретации отмечаем некоторые изменения: на первое место выносится синтаксическая связь предикативных единиц и связующие средства; далее называется их состав, и наконец, порядок следования [Белошапкова, 1977: 173-174].
Но одно дело не разделять союзоцентризм, то есть понимать, что сложное предложение устроено сложнее, а другое дело - разработать описание этой синтаксической единицы в режиме его преодоления. Реальное описание сложных предложений - как в грамматике, так и в учебниках - осуществляется по типам (или классам) сложных предложений, каждый из которых получает характеристику по ряду параметров. Определяя свою концепцию как структурно-семантическую, В.А. Белошапкова последовательно характеризует каждый тип сложного предложения с учетом его отношений с другими.
Что же дает такой взгляд на сложное предложение?
Прежде всего нужно назвать реабилитацию бессоюзных предложений (альтернативного термина для именования которых так и не предложено). С учетом широкого понимания языковой формы, предложения, которые толковались и именовались отрицательно - через отсутствие союзов, - получили собственную характеристику. Развивая идеи Н. С. Поспелова, высказавшего сомнения в правильности сведения бессоюзных сложных предложений к союзным, Вера Арсеньевна вводит понятие недифференцированной синтаксической связи [Белошапкова 1977: 236], тем самым показав их особое место в системе. И это место не периферийное, а первичное, что подтверждается и фактами истории языка, ведь развитие союзов - долгий процесс с привлечением лексики разных частей речи [Кузнецова 1978; 1983].
Часть бессоюзных предложений - открытой структуры с перечислительными отношениями - включаются в состав сочинительных предложений, как пример из повести В. Тендрякова «Тугой узел»: Идут трехтонные «Зисы», тащат на себе бревна лесовозы, покрикивая на нерасторопные грузовики, мчатся «Победы» [Грамматика, 1970: 657]. В таком решении проявляется очевидный приоритет смысловых отношений, что говорит о подходе скорее семантико-структурном.
Для бессоюзных предложений закрытой структуры вводится понятие типизированной структуры, при этом типизирующими элементами считаются наличие местоименной лексики (И вот что плохо: мало читаешь; Мало хороших книг - вот о чем нужно думать писателям; Она хорошо улыбается, такая улыбка была у моей матери); незамещенная синтаксическая позиция (Было ясно: мы опаздываем), факультативная заключительная частица (Мне бы смолчать, (так) ссоры бы не было) [Грамматика, 1970: 736-739].
Такая интерпретация бессоюзных предложений способствовала активизации исследовательского интереса к ним, о чем свидетельствуют работы [Соколова 1983], [Ширяев, 1986], [Чайковская, 1988] (последняя характерна в том отношении, что бессоюзные предложения рассматриваются в ряду конструкций с семантикой изъяснительности). И это при том, что в следующей академической грамматике отказались от понятия «бессоюзное сложное предложение», соответствующие факты обозначены как «бессоюзные соединения предложений» [Русская грамматика, 1980: 734-656].
Во-вторых, концепция сложного предложения В.А. Белошапковой показала, как велика роль местоимений в организации сложного предложения. Местоимения толкуются ею как особый «отряд» средств организации сложного предложения, а не допускаются в него под стыдливым термином «союзное слово». Это можно назвать синтаксической реабилитацией местоимений как средств связи сложного предложения. В итоге выявлена типология местоименных сложных предложений, которую составили, с одной стороны, конструкции, которые «держатся» только на местоимениях, - отождествительные типа Кто хочет, тот добьется [Грамматика, 1970: 685-687] и относительно-распространительные типа Он острил и рассказывал смешные истории, чем расположил к себе всех попутчиков [Грамматика, 1970: 735]; а с другой стороны, такие, которые формируются комплексами «местоимение + союз». Среди последних в зависимости от характера местоимения различаются предложения фразеологические типа Любовалась собой так, что хоть зеркало перед ней ставь [Грамматика, 1970: 689-691] и вмещающие типа Никто не мог войти в дом без того, чтобы не споткнуться о порог; То, что он с шестнадцати лет работал, помогло узнать людей [Грамматика, 1970: 691-694]. Вмещающая конструкция - настоящее открытие В.А. Белошапковой, эти предложения не замечали до нее, между тем они занимают большое место в печатных текстах и, кроме того, вмещающая
конструкция служит основой для серии текстовых скреп, как показано в работах [Шмелева, 2008a], [Шмелева, 2008b], [Шмелева, 2012], [Шмелева, 2013], [Шмелева, 2015].
В-третьих, хотя союзы и были сведены с пьедестала монополии в организации сложного предложения, В.А. Белошапкова не вывела их из поля исследовательского внимания. Напротив, выявились важные моменты в их «работе». Описывая сложносочиненные предложения закрытой структуры, она характеризует не только собственно союз, но и, с одной стороны, семантику предикативных единиц, а с другой, «полусоюзные слова» - частицы, наречия, модальные слова. В итоге то, что традиционно характеризовалось как соединительные предложения, предстает в виде серии семантических разновидностей - соединительно-распространительные, результативные и контрастного соединения, ср.: Художник всю зиму писал декорации для театра, и эта работа не прошла для него бесследно; Завтра воскресенье, и электрички, идущие из Москвы, переполнены; Я хотел ему ответить - и не мог слова вымолвить [Грамматика, 1970: 664-667]. Другие семантические серии (следствия-вывода, противительно-уступительные, противительно-возместительные, отождест-вительно-соединительные, соединительно-дополнительные) создаются соединением союза и «полусоюзного слова», при этом часто рядом с одним таким словом могут стоять разные сочинительные союзы (то есть их семантика нейтрализуется?) - и в то же время, а в то же время, но в то же время. В некоторых случаях союз оказывается необязательным - слов поэтому, потому, зато, между тем и т. п. оказывается достаточно для организации предложения [Грамматика, 1970: 674-678] (что мешает признать их союзами, для меня загадка). И про подчинительные союзы выясняется, что в некоторых условиях они могут выражать значения, характерные для сочинительных, например, сопоставительные. Именно среди таких предложений оказываются конструкции с союзом если: Если, как правило, вывод вытекает из аргументов, то тут, напротив, аргументы вытекали из вывода [Грамматика, 1970: 671]. Все это показывает, что позиции союзоцентризма не так прочны даже в истолковании классических союзных предложений, которые описывались «по союзам» со времен грамматики Греча.
Наконец, в характеристиках сложного предложения В.А. Белошапкова разрабатывает принципы последовательного учета семантики, выражаемой как средствами связи, так и лексикой предикативных единиц. В этом и состоит суть ее структурно-семантического подхода к сложному
предложению. Это оказалось стимулом его исследований в семантическом аспекте, которые дали интересные результаты в докторской [Шувалова, 1990] и ряде кандидатских диссертаций ее учеников [Бабалова, 1975], [Хегай, 1981], [Крамских, 1982], [Грекова, 1985].
Таким образом, приведенные факты и соображения, как кажется, убедительно говорят о том, что в концепции В.А. Белошапковой преодолевается союзоцентризм в понимании сложного предложения. Представленные здесь четыре последствия этого преодоления можно оценивать как шаги к реалистичному описанию сложного предложения. При этом я не могу сказать, что эта концепция сегодня кажется мне безупречной. Но оценивать ее следует не из сегодняшнего дня, так сказать, ретроспективно, а из контекста, в котором это явление выросло, - проспективно. При таком проспективном взгляде - ее теория сложного предложения и его описание в Грамматике 1970 г. представляют собой серьезное движение вперед, в частности за счет преодоления союзоцентризма.
Обобщая, можно сказать, что сложное предложение как синтаксический объект постепенно открывалось русской синтаксической науке своими разными сторонами. И открытие каждой из них было прогрессом, но скоро оказывалось, что объяснить с его помощью можно было не все, и тогда начинались поиски новых подходов, в ходе которых обнаруживались новые стороны сложного предложения. Ни один из них нельзя считать неверным, они объясняли одни факты и были бессильны в объяснении других. В оценке этого общего движения русского синтаксиса нельзя не учитывать концепцию В.А. Белошапковой - важный этап формирования теории сложного предложения, о завершении которой нельзя говорить и сегодня.
Список литературы
БабаловаЛ.Л. Семантические разновидности причинных и условных предложений в современном русском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1975. Белошапкова В.А. К изучению структурных типов сложного предложения в современном русском языке (Временные предложения с союзом как): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1950. Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке
(Некоторые вопросы теории). М., 1967. Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. М., 1970.
Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М., 1977.
БелошапковаВ.А., Менькова Н.В. Пропозитивная семантика сложного предложения (количественный аспект) // Филологический сборник (к 100-летию со дня рождения В.В. Виноградова). М., 1995. С. 53-62.
БелошапковаВ.А., Ю Хе Кён. Об одной специфической конструкции временных сложноподчиненных предложений // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1996. №1. С. 82-94.
Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970.
Грекова О.К. Виды значения повторяемости и средства их выражения в современном русском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1985.
Крамских С.В. Смысловая организация местоименно-соотносительных (отождествительных) предложений в современном русском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1982.
Кузнецова Р.Д. Формирование составных союзов в русском языке. Калинин, 1978.
Кузнецова Р.Д. Исторические изменения в сложноподчиненном предложении. Калинин, 1983.
ПоспеловН.С. О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложных предложений // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950.
Русская грамматика. Т. II. М., 1980.
СоколоваГ.В. Бессоюзные сложные предложения с причинным значением в аспекте описания русского языка как иностранного: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1983.
Хегай В.М. Разделительные отношения и средства их выражения в современном русском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1981.
ЧайковскаяН.Н. Бессоюзное изъяснительное предложение. Алма-ата, 1988.
ШиряевЕ.Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. М., 1986.
Шмелева Т.В. Адъективная вмещающая конструкция // Слово. Словарь. Словесность: Коммуникация. Текст. Синтаксис (к 90-летию со дня рождения С.Г. Ильенко): Материалы Всерос. науч. конф. 13-15 нояб. 2013 г. / Отв. ред. В.Д. Черняк. СПб., 2013. С. 303-308.
Шмелева Т.В. Вмещающая конструкция // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2008. № 4. С. 58-67 (2008а).
Шмелева Т.В. Дело в том, что... // Асимметрия как принцип функционирования языковых единиц: Сб. ст. в честь профессора Т.А. Колосовой /
Отв. ред. Н.Б. Кошкарева, О.М. Исаченко. Новосибирск, 2008. С. 145153 (2008b).
Шмелева Т.В. Русская вмещающая конструкция: функциональный потенциал и его реализация в медиасфере // Славянская историко-культурная и языковая ситуация: Коллект. моногр. / Отв. ред. С. А. Алекса-нова, Т.В. Шмелева. Славянск-на-Кубани, 2012. С. 285-296.
Шмелева Т. В. Синтаксис и судьба // Синтаксис: изучение и преподавание: Сб. работ учеников В.А. Белошапковой. М., 1997.С. 5-13.
Шмелева Т.В. Субстантив как компонент вмещающей конструкции // Язык. Дискурс. Текст: Материалы VI Междунар. науч. конф.: Сб. науч. ст. Ростов-на-Дону, 2012. С. 152-154.
Шмелева Т.В. Текстовая скрепа И это при том, что... // Вестник Новосибирского гос. ун-та. Серия «История, филология». 2015. Т. 14. № 9. С. 102-110. http://elibrary.m/contents.asp?issueid=1548343 (12.09.2016).
Шувалова С.А. Смысловые отношения между частями сложного предложения и способы их выражения: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. М., 1990.
ЮХеКён. Однособытийные временные сложноподчиненные предложения: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М, 1996.
Сведения об авторе: Шмелева Татьяна Викторовна, докт. филол. наук, профессор Новгородского государственного университета им.Ярослава Мудрого; ученица ВАБелошапковой. E-mail: szmiel@mail.ru.
