CC BY
2ОЭ ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА
СТОЖКО Дмитрий Константинович,
кандидат философских наук, доцент кафедры креативного управления и гуманитарных наук, Уральский государственный экономический университет, e-mail: d.k.stozhko@mail.ru
СТОЖКО Константин Петрович,
доктор исторических наук, профессор кафедры философии, главный научный сотрудник Института аграрно-экологических проблем и управления сельским хозяйством, Уральский государственный аграрный университет,
e-mail: kostskp@mail.ru
ШИЛОВЦЕВ Андрей Владимирович,
кандидат исторических наук, доцент кафедры философии, Уральский государственный аграрный университет, доцент кафедры теории, методологии и правового обеспечения государственного и муниципального управления,
Уральский федеральный университет, e-mail: а.shilovtsev@mail.ru
НЕКРАСОВ Станислав Николаевич,
доктор философских наук, профессор кафедры философии главный научный сотрудник Уральский государственный аграрный университет, профессор кафедры культурологии и дизайна Уральский федеральный университет e-mail: nekrasov-ural@yandex.ru
СИНЬКО Вера Николаевна,
старший преподаватель кафедры философии, Уральский государственный аграрный университет,
e-mail: vsinko71@mail.ru
СОВРЕМЕННЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ (ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ)
Аннотация. В условиях перехода к новому технологическому укладу существенно возрастает значение и роль социального капитала в общем процессе социально-экономического развития. Социальные связи, их характер и интенсивность существенно меняются в соответствии с ускорением всей социально-экономической динамики и переходом от прежней системы управления к новой его модели, соответствующей типу «быстро реагирующего производства» (Р. Сури). Наличие и дальнейшее развитие социальной коммуникации и социальных сетей свидетельствует о глубинной трансформации современной экономики и развитии новых социальных технологий ее организации и функционирования. В этой связи особое значение приобретает способность субъектов хозяйственной деятельности капитализировать свои нематериальные (социальные, интеллектуальные, культурные) ресурсы и получать дополнительный доход на основе развития самоуправления и
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
креативной самодеятельности. Целью данного исследования является раскрытие сущности, характера, особенностей и перспектив функционирования социального капитала в современном российском обществе. Задачи исследования состоят в определении содержания понятия «социальный капитал», анализе состояния его изученности в мировой и российской науке, выявлении проблемных аспектов его идентификации, регламентации и функционирования. Объект исследования - феномен социального капитала. Предметом исследования являются характер и результаты функционирования социального капитала в современных условиях.
Ключевые слова: институт, коммуникация, ресурс, социальный капитал, социальная сеть, социальное сообщество, услуга, экономический капитал, эксплуатация.
STOZHKO Dmitry K.,
PhD (Philosophy), Associate Professor, Department of Creative Management and Humanities, Ural State University of Economics
STOZHKO Konstantin P.,
Dr. Sci. (History), Professor of the Department of Philosophy, Chief Researcher, Institute of Agro-Environmental Problems
and Agricultural Management, Ural State Agrarian University
SHILOVTSEVAndту V.,
PhD (History), Associate Professor,
Department of Philosophy, Ural State Agrarian University;
Associate Professor, Department of Theory, Methodology and Legal Support of State and Municipal Administration, Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin
NEKRASOV Stanislav N,
Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Philosophy , Chief Researcher Ural State Agrarian University, Professor of the Department of Cultural Studies and Design
Ural Federal University
SINKO Vera N.,
Senior Lecturer,Department of Philosophy, Ural State Agrarian University,
MODERN SOCIAL CAPITAL (POLITICAL-ECONOMIC AND SOCIO-
PHILOSOPHICAL ANALYSIS)
Annotation. In the context of the transition to a new technological order, the importance and role of social capital in the overall process of socio-economic development is significantly increasing. Social ties, their nature and intensity change significantly in accordance with the acceleration of the entire socio-economic dynamics and the transition from the previous management system to a new model corresponding to the type of "fast-reacting production" (R. Suri). The existence and further development of social communication and social networks indicates a profound transformation of the modern economy and the development of new social technologies for its organization and functioning. In this regard, the ability of business entities to capitalize on their intangible (social, intellectual, cultural) resources and receive additional income through the development of self-government and
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
creative self-activity is of particular importance. The purpose of this study is to reveal the essence, nature, features and prospects of the functioning of social capital in modern Russian society. The objectives of the research are to determine the content of the concept of "social capital", to analyze the state of its study in world and Russian science, to identify problematic aspects of its identification, regulation and functioning. The object of research is the phenomenon of social capital. The subject of the study is the nature and results of the functioning of social capital in modern conditions.
Key words: institute, communication, resource, social capital, social network, social community, service, economic capital, exploitation.
Введение
В текущих условиях, когда помимо геополитического и макроэкономического кризисов в мире растут социальная турбулентность, социальное неравенство, политическая и идеологическая поляризация, особенно актуальным становится вопрос о социализации человека, его включенности в разные социальные структуры современного общества. Принадлежность к таким структурам и их характер во многом определяют гражданскую позицию людей, их мировоззрение и поведение. Однако, следует признать, что в результате формирования рыночной экономики в России сложилась отнюдь не оптимальная форма национального хозяйства, в структуре которого доминирует формат государственно-монополистического капитала (ГМК). С другой стороны, явно неразвитым и социально не достаточно эффективным остается формат социального капитала, дискуссии о котором систематически проводятся в среде специалистов.
Целью данного исследования является раскрытие сущности, характера, особенностей и перспектив функционирования социального капитала в современном российском обществе. Задачи настоящего исследования состоят в определении содержания понятия «социальный капитал», анализе состояния его изученности в мировой и российской науке, выявлении проблемных аспектов его идентификации, регламентации и функционирования.
Постановка проблемы
Теория социального капитала появилась в 80-х гг. ХХ в. Впервые сам термин «социальный капитал» появился в 1983 г. и был введен в научный лексикон французским философом и социологом П. Бурдье (1930-2002 гг.). В своей статье «Формы капитала» он высказал тезис о том, что существует три вида капитала: экономический, культурный и социальный. Под социальным капиталом П. Бурдье подразумевал «совокупность реальных и потенциальных ресурсов, связанных с обладанием устойчивой сетью более или менее институционализированных отношений взаимного знакомства» [1]. Иными словами, человеческие взаимоотношения могут рассматриваться как социальный капитал, т. е ресурс, способный принести человеку определенный доход. Институ-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
ционализация такого ресурса есть ничто иное, как его организация в определенную коммуникацию и на определенных принципах. Такими принципами могут служить законы, традиции, обычаи, правила и др. Принципы организации человеческих взаимоотношений могут быть формальными и неформальными. Например, так называемое «телефонное право» нигде не прописано в законе, но тем не менее оно существует в реальности и имеет свои конкретные основания (наличие доступа, привилегии, прерогативы и др.). «Будучи основанным на устойчивых актах материального и символического обмена, возникновение и поддержка которых предполагает подтверждение близости, - писал П. Бурдье, - они также частично несводимы к объективным отношениям близости в физическом (географическом) или даже экономическом и социальном пространстве» [1]. Иными словами, пространственные аспекты играют далеко не решающую роль в развитии человеческих взаимоотношений, которые могут быть конвертированы в социальный капитал.
В истории России нечто подобное социальному капиталу существовало давно. Например, круговая порука в крестьянской (сельской) общине или практика взаимовыручки в трудовых артелях. Хотя и приносило членам общины или участникам артели определенную пользу. Взаимовыручка, круговая порука и взаимопомощь не были в буквальном смысле слова социальным капиталом потому, что сами участники артели или члены крестьянской общины не извлекали и не стремились извлекать из них прибыль, тем более за счет других и в ущерб другим. Иными словами, такие формы социального взаимодействия как артель или община служили своего рода адаптером на случай непредвиденных, чрезвычайных, форс -мажорных обстоятельств.
Иное дело - феномен социального капитала, который представляет собой некий социальный ресурс, созданный специально и служащий определенному кругу лиц для извлечения прибыли. Считается, что чем больше этот социальный ресурс, который выступает в форме определенной организации и чем больше участников такого социального формата, тем больше будет и сам масштаб той выгоды, которую он может принести. Иными словами, известная формула о том,
что «деньги липнут к деньгам», или правило, согласно которому «количество переходит в качество» находят на примере социального капитала свое самое очевидное подтверждение.
Размер социального капитала или выражаясь языком П. Бурдье, его объем, зависит от размера «сети связей», который человек может эффективно мобилизовать и использовать. По мнению французского философа, в основе формирования и функционирования социального капитала лежит не какая-либо симпатия, эмпатия, готовность оказать ближнему бескорыстную услугу, альтруизм, а исключительно взаимная выгода, расчет, даже эгоизм. «Прибыль, приносимая членством в группе, лежит в основе солидарности, которая делает возможным ее получение» [1].
Для того, чтобы обладать социальным капиталом необходимо определенное состояние личности и общества или, иными словами, определенные условия. Во-первых, необходимо быть членом некоей социальной общности, т. е. иметь инкорпорированное состояние, при котором вы вообще можете взаимодействовать с другими членами той или иной корпорации (группы). В русском языке это состояние обозначалось словосочетанием «быть вхожим» (например, в «коридоры власти»), или «быть приглашенным» (например, на деловую встречу), или «быть посвященным» (например, в некие тайные замыслы), либо «иметь допуск» (например, к специальным закрытым документам) и т. д. Все это давало конкретному субъекту определенные преференции и позволяло ему получать выгоду, которую можно было при желании монетизировать.
Далее, по мнению П. Бурдье, необходимым является и объективированное состояние личности и общества, т. е. человеческих взаимоотношений, их символизация и кодификация. Клубный билет, служебное удостоверение, пароль или код - без них вряд ли можно было бы рассчитывать на получение каких-либо преференций. С помощью символов, знаков, конкретных артефактов члены социальной корпорации (группы) узнают и идентифицируют друг друга в системе «свой - чужой».
Но здесь помимо символики, необходима еще и кодификация (систематизация, структуризация, иерархизация, упорядочивание и др.). На основе кодификации происходит оформление (трансформация) межличностных отношений в социально-экономические отношения. Например, в отношения собственности, распределения, потребления, командно-административной подчиненности и т. д.
Принадлежность к конкретной капитализированной социальной общности сопряжена с пра-
вом собственности на определенные материальные ресурсы, которыми эта социальная общность владеет, распоряжается и пользуется. Это могут быть разные фонды, например фонды Карнеги, Сороса, Фулбрайт и т. д. Членство и участие в них дает, с одной стороны, возможность получать дополнительные доходы (гранты, стипендии), а, с другой стороны, ставит получателя в зависимость от конкретной организации. В самой зависимости нет ничего необычного, поскольку все субъекты экономических отношений так или иначе связаны между собой. Иной вопрос - каков характер такой зависимости, кто определяет цели и правила участия в подобных «сетях связей».
Наконец, важным моментом, по мнению П. Бурдье, в формировании социального капитала является институциональное состояние человека. Иными словами, его связь (зависимость, общение, доступ, влияние и др.) должны быть оформлены в качестве определенной нормы (институции). На практике это осуществляется в форме неких корпоративных кодексов, (например, кодексов корпоративной культуры), или использования должностных инструкций, «внутреннего распорядка» и т. п., поскольку прием в ту или иную социальную общность уже обусловлен определенными правилами. П. Бурдье писал: «Достаточно лишь вспомнить о приеме на работу на конкурсных началах, когда из всего множества бесконечно малых различий в качестве исполнения работы выводятся жесткие, абсолютные, устойчивые различия, отделяющие последнего из победивших кандидатов от первого проигравшего». Такое положение он называл «перфоративной магией институционализации» [1].
Рассматривая социальный капитал сквозь призму понятия «социальная сеть», французский философ четко отмечал, что «существование сети связей не является естественной или даже социальной данностью», и что «эти связи являются продуктом нескончаемой работы по институциональному оформлению, ключевые моменты которого обозначаются соответствующими обрядами». При этом «сети связей необходимы для построения и воспроизведения длительных, полезных отношений, позволяющих сохранить прибыль» [1]. Здесь речь идет, по существу, о возможности конвертации социального капитала в экономический капитал и наоборот. «Возможность конвертации различных типов капитала служит основой стратегий, направленных на обеспечение воспроизводства капитала» [1].
Это хорошо видно тогда, когда тот или иной тип капитала «не работает» или «работает» плохо. Что люди ценят выше в условиях инфляции: деньги или культурные артефакты, раритеты,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
антиквариат - вопрос риторический. Точно таким же риторическим является вопрос о том, что люди выше всего ценят в условиях голода или тотального дефицита: связи или деньги. И здесь стратегии воспроизводства капитала как такового через метаморфозы его типов и форм представляют собой и способы легитимизации, нацеленные на признание статуса или коммуникации как основы благосостояния.
Изученность проблемы
Свое развитие теория социального капитала получила в работах многих западных исследователей [2-5]. В частности, Г. Лори обратил отдельное внимание на наследование социального капитала. Р. Патнэм рассмотрел феномен социального капитала в качестве общественного блага. Р. Берт представил свою версию социального капитала как контакта, посредством которого человек оказывается способным использовать свой «человеческий капитал». С. Соссье предложил рассматривать социальный капитал в форме «оптимального контракта» между участниками социальной коммуникации. Ф. Фукуяма определил социальный капитал как неформальный феномен, основанный на взаимном доверии. Г. Беккер трактовал социальный капитал как часть «человеческого капитала». М. Шифф интерпретировал социальный капитал как функцию полезного общения. Дж. Коулман сформулировал представление о социальном капитале как определенной структуре человеческой личности.
В последнее время в связи с трансформацией всей системы духовно-нравственных ценностей, обусловленной распадом единой огромной страны и обострением геополитической и макроэкономической ситуации, проблематика социального капитала оказалась как никогда ранее актуальной и среди отечественных исследователей. Ведь в условиях разрушения прежних сетей коммуникации и устаревших институтов появилась необходимость выстраивать новые. Сегодня о социальном капитале часто, много и охотно пишут и российские авторы. В. Радаев рассматривает социальный капитал как накапливаемый хозяйственный ресурс. П. Шихарев - как качество социальных связей личности И. Дискин - как вклад социальной организации в экономическую деятельность. Л. Полищук - как способность к самоорганизации и т. д. Имеются и другие трактовки феномена социального капитала [6-10].
Однако при всем многообразии исследований социального капитала остается без ответа вопрос о его полезности и эффективности. Странно, но именно этот центральный вопрос не получил своей сколько-нибудь однозначной оценки ни у экономистов, ни у философов, ни у
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
социологов. А ведь вопрос достаточно острый. Спрашивается, имеет ли социальный капитал, представляемый, по большому счету, в качестве социальной коммуникации, определенной системы связей, взаимоотношений между людьми, общественную полезность или он ограничивается исключительно индивидуальной, а в лучшем случае - групповой (корпоративной) полезностью. Казалось бы, взаимовыгодные отношения определяют и общественный характер социального капитала. Но тут не все так гладко, как это преподносят сторонники теории социального капитала. Все дело в том, что социальная сеть - это всего лишь локальная социальная коммуникация, ограниченная группой, корпорацией, какой-либо организацией, каким- либо учреждением, в предельном случае - отдельной страной и т. д. И здесь не стоит путать, например, Интернет как глобальную систему (сеть) общения (доступ к которой также имеет свои определенные ограничения) и социальный капитал, как корпоративную систему связей.
В действительности, оценка значимости социального капитала и его полезности может быть дана на основе нескольких теоретико-методологических подходов. Первый из них - онтологический подход. В соответствии с ним необходимо четко представить себе уровни социальной онтологии, на которых формируются и развиваются социальные связи. Среди таких уровней можно выделить следующие: внутриличностный межличностный (диалоговый), групповой, общественный, планетарный. Если внимательно проанализировать функционирование социального капитала, то обнаруживается, что он, во-первых, обладает всеми характеристиками, свойственными любому капиталу как таковому, а, во-вторых, приносит доход только на групповом уровне. Следовательно, говорить о его всеобщей (общественной) полезности (на общественном уровне) нельзя.
Для ответа на поставленный выше вопрос можно использовать также логический подход. В соответствии с этим подходом мы обязаны отталкиваться не от прилагательного (социальный), а от существительного (капитал). Если поступать таким образом, то становится понятным, что капитал - это не просто ресурс, который способен приносить человеку дополнительный доход, но еще и ресурс, который выполняет эту функцию при определенных условиях. Такими условиями являются социальное отчуждение, эксплуатация чужого труда, присвоение его результатов собственниками факторов производства. А коли так, то пусть даже капитал будет объявлен «культурным» и «социальным», это ничего не меняет. Любой капи-
тал, в том числе и социальный, представляет собой, по сути, частную собственность функционирующего ресурса, приносящего прибыль только своему собственнику.
Однако в современном научном дискурсе мы наблюдаем несколько иную картину. А именно попытки герменевтической интерпретации социального капитала и стремление представить их как результат философского анализа. И здесь будто бы обнаруживается ряд неразрешимых вопросов: невозможность свести рациональное и иррациональное начала социального капитала к одному знаменателю; неясность связи между микро- и макроанализом; тавтология в определении, когда социальный капитал определяется через его следствия; невозможность свести проявления социального капитала к единому основанию; предвзятая позитивность; и другие. На этом основании социальный капитал предлагается определять через понятие готовности оказать услугу, которая подразумевается его базовым ресурсом (социальным ресурсом) [11, с. 68].
Таким образом бездоказательно задается тональность об общественной полезности социального капитала, ведь сфера услуг носит общественный характер и является частью общественного производства. То обстоятельство, что услуга является специфическим товаром, не имеет материальной формы, не может накапливаться и храниться здесь ровным счетом никакой роли не играет. Как и то обстоятельство, что присваивает ту услугу и ее результат далеко не каждый, а только участник конкретной социальной сети (общности).
Вызывает обоснованные сомнение декларация о том, что социальный капитал представляет собой готовность оказать услугу, т. е. общественно полезное действие, да еще и безвозмездно. Такие форматы социального капитала или проще говоря сетевого взаимодействия как система блата, кли-ентелла, клан, кластер, корпорация и др. отнюдь не осуществляют общественно полезное обслуживание; они действуют исключительно в собственных интересах, или, говоря точнее, в интересах своих членов (участников). И ссылки на А. Смита. который когда-то заявлял о том, что производители товаров (мясник, булочник, пивовар), действуют на принципах эгоизма, но в погоне за собственной выгодой обслуживают и потребителей, принося им пользу, здесь уже не работает. Сравнивать средневековые ремесленные цеха или купеческие гильдии с современными транснациональными корпорациями (ТНК) просто некорректно с научной точки зрения.
В основе сетевой функционирования коммуникации, которая и представляет сущность соци-
ального капитала, лежит так называемая нормативная близость, когда все участники сети объединены одной общей нормой, а она, эта общая норма, в случае с социальным капиталом состоит в извлечении прибыли из такой близости. Будет ли для этого использоваться какая-либо форма власти (политическая, административная, экономическая и т.п.) - вопрос дополнительный. Отмечая, что сетевая природа экономических отношений является важным фактором сегментации и монополизации рынков, А. Олейник справедливо замечает, что экономическая теория до сих пор не уделяет этому достаточного внимания [12, с. 380]. Считать «распил», или, по-научному, сегментацию рынка и его захват или, по-научному, монополизацию общественно полезной услугой совершенно недопустимо. Как и трактовку социального капитала как предварительную предпосылку к действию, а не само действие. Еще К. Маркс доказал положение о том, что капитал представляет собой фактор производства (ресурс) в движении, а не в состоянии покоя, не в «пред-посылочном» состоянии. «Капитал - это самовозрастающая стоимость» (К. Маркс). Физически это могут быть экономические факторы (деньги, земля, банки, оборудование, рабочая сила и проч.) или социальные факторы (связи, блат, кумовство, непотизм, фаворитизм и проч.), но сами по себе как предпосылки они не составляют никакого капитала. Это просто запасы, ресурсы. Капиталом они становятся в процессе движения и самовозрастания, принесения промышленной или торговой прибыли, природной (земельной) ренты, ссудного (банковского) процента и т. д.
Попытки рассматривать капитал сквозь призму «услуги» не новы в истории экономической науки. Еще И. Фишер (1867-1947 гг.) утверждал, что «капитал - это поток услуг, которые оборачиваются притоком доходов» [13].
Но это означает лишь то, что ресурсами, приносящими доход, могут быть не только материальные запасы, но и социальные факторы. Правомерности марксистского понимания сути капитала это никак не меняет. Если корпорация или клан организуются как клуб по интересам ради проведения отдыха или общих занятий спортом, искусством и т. п., иначе говоря, для себя и за свой счет (клуб любителей рыбалки, клуб любителей охоты, клуб нумизматов или филателистов и т.д.) и функционируют на свои средства (членские взносы, пожертвования поклонников и проч.), а не для извлечения прибыли - это одно дело. Такой ресурс безвреден, и можно не рассуждать об антисоциальном характере его деятельности, конечено, при условии соблюдения им существующих законов. Но если подобные сетевые формы
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
организуются намеренно и специально для извлечения прибыли (как клуб «любителей прибыли», клуб «любителей ростовщических процентов», клуб «пользователей детского или рабского труда» и т. д.), то ситуация совсем иная. Движение (деятельность) такого клана или корпорации будет уже ни чем иным, как эксплуатацией других людей - не членов этих сетей. Вот и весь «секрет Полишинеля».
Сторонники теории социального капитала в своем большинстве неоправданно игнорируют (затушевывают) эту суть вопроса о социальном капитале и выдают его a priori за общественное благо. Однако стоит напомнить, что согласно теории общественных благ таковыми являются блага, которые потребляются коллективно, всеми гражданами, независимо от того, оплачиваются они или нет (П. Самуэльсон). Но вся архитектоника и само функционирование социальных сетей, нацеленных на формирование социального капитала и извлечение прибыли построены как раз на ограничении доступа к самим сетям и получаемой ими прибыли. Причем, в такие сети объединяется и получателем прибыли становится явное меньшинство граждан. Все не могут быть капиталистами, точно также как все не могут быть одновременно и даже по очереди президентами или далай-ламами. Тезис о свободном предпринимательстве, которое будто бы способно сделать буквально всех людей успешными, богатыми и счастливыми, страдает нелогичностью: кому-то ведь все-таки надо работать, а не только управлять и не присваивать результаты чужого труда. Процесс углубления общественного разделения труда и его специализации никто не отменял.
Однако живучесть и даже какое-то особое обаяние теории социального капитала как общественно полезной услуги связано с тем, что под нее в свое время старательно подвели добротную психологическую и эмоциональную основу. Известный американский педагог и писатель Д. Карнеги (1888 - 1965 гг.) в своей знаменитой книге «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей...» разработал, по сути, целую концепцию выстраивания «человеческих отношений». При знакомстве с этой концепцией у читателя совершенно не возникают вопросы о том, а почему друзей надо «завоевывать», почему людей следует делить на «своих» и «чужих», почему необходимо оказывать влияние на «врага» и кто такой «враг» и т. д. Д. Карнеги в полной мере владел искусством обхождения с людьми и технологиями внушения, манипулирования сознанием. Чего только стоили его посулы: «Тот, кто сможет сделать это, завоюет весь мир», или «Верный способ нажить врагов и как этого избежать», или «Формула, кото-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
рая будет творить для вас чудеса» и т. д. Формулируя «девять правил» воздействия на людей или «семь правил» сохранения семейного счастья или способы «как перестать беспокоиться и начать жизнь», Д. Карнеги практически нарисовал образ социального капитала как абсолютного блага. Ключевой вывод Д. Карнеги гласил: «Выработайте в себе серьезное, страстное желание овладеть правилами взаимоотношений между людьми» [14, с. 71]. Но таких правил довольно много даже в самой книге Д. Карнеги. А кроме того, они на протяжении истекшего времени с момента публикации этой книги многократно менялись, разные авторы предлагали свои правила. В итоге, социальное взаимодействие выродилось в недобросовестную конкуренцию, социальная инженерия - в откровенное шарлатанство и мошенничество, а социальный капитал - в новые технологии манипулирования общественным и личным сознанием.
Когда какая-нибудь корпорация или клан начинают свою рекламу бесполезного или даже просто вредного продукта, все это организуется сетевым способом и называется стендингом, а манера рекламного манипулирования - хайпом. Сегодня коробейники не ходят как зазывалы прошлого по дворам и улицам городов, все происходит в Интернете, на страницах глянцевых журналов, в средствах масс-медиа... Поэтому нельзя согласиться с тезисом о том, что «социальный капитал - это всего лишь метафора», что он представляет собой некую «готовность оказать бескорыстную услугу» ближнему [11, с. 70 - 71].
В жизни за все надо платить, другого просто не дано. Ограниченность жизненного пространства, доходов, природных ресурсов, самого времени жизни означает, что бескорыстие и экономика - это все равно что «Лунная соната» Л. Бетховена и хозрасчет фермера: несравнимые, несопоставимые между собой аспекты человеческого существования. И хотя известна истина, согласно которой «все познается в сравнении», но сравнивать, сопоставлять надо сопоставимые вещи, а не смешивать в одной куче разные представления, которые противоречат друг другу.
Взаимность, бескорыстие, симпатия, дружба, любовь, доверие между людьми - это из области высших сфер. Их капитализация означала бы их отчуждение, превращение из духовно-нравственной ценности в экономический ресурс, их выхолащивание и опошление. В рамках современной капиталистической (государственно-монополистической) экономики этим высшим проявлениям человеческого духа остается, к сожалению, все меньше места. В рамках рыночной капиталистической экономики форми-
руются социальные сети, которые можно было бы сравнить со стаями животных. В большинстве случаев, стая - это сборище агрессивных животных, демонстрирующих скоординированное поведение, атакующих и захватывающих те или иных блага. Человек также может быть более чем агрессивным и «сбиваться» в подобные стаи -социальные сети - ради извлечения прибыли. В этом и состоит социальная капитализация, которая противостоит настоящей социализации.
Другой противоположностью социально-биологической сети является стадо, т. е. сообщество тех, кто занимается сообща поиском корма, отдыхом, защищается от хищников. Стада не являются агрессивными общностями. Так устроена природа. Не впадая в социал-дарвинизм, следует, однако, заметить, что и в человеческом социуме наблюдается нечто похожее. Поэтому можно сколько угодно рассуждать о социальном капитале и «о связи между наличием симпатии к объекту и готовностью оказать ему бескорыстную услугу», но это все «объясняется неосознанными стремлением субъекта способствовать выживанию и распространению либо непосредственно своего генотипа, либо похожего» [15]. При этом необходимо учитывать, что «большинство организмов, объединившихся в какой - либо социальной группе, являются носителями одного основного типа и вида поведения» [16]. Выделяя в качестве ключевых социальных групп в современном обществе «тружеников» и «бойцов,» А. В. Григорьев, например, справедливо противопоставляет их как антагонистов, поскольку деятельность представителей первой группы связана с реализацией исполнительской функции, функции производства, а деятельность второй группы - с реализацией управленческой функции. При этом внутренне такие социальные группы также дифференцированы. В структуре группы «тружеников» оказываются более малочисленные группы «производителей», «организаторов», «ученых». Во второй группе - «бойцов» - группы, выполняющие функции распределения, принуждения, нападения и обороны [17, с. 339]. Такой несколько модернистский и нетрадиционный подход к социальной стратификации, в отличие от классового подхода, или отраслевого подхода, основанного на разделении общественного труда, может быть и не очень убедителен, но он, во всяком случае по-новому показывает антагонизм между разными социальными образованиями и только подтверждает тот факт, что такие образования, по большому счету, носят капиталистический характер. Называть такие образования социально-капиталистическим можно лишь в том смысле, что они представляют собой определенную (незначи-
тельную) часть социума (меньшинство) и не выполняют главной социальной функции - обеспечения расширенного количественного и качественного общественного воспроизводства.
Современные попытки измерения социального капитала с помощью разного рода индикаторов в нашей стране чаще всего выливаются в представления о нашей мнимой отсталости, архаичности, неспособности к самоорганизации и т. д. И, наоборот, представления о высокой степени развития социального капитала в западных странах традиционно связываются с более длительным сроком развития там демократии, прав и свобод граждан [18]. Такая постановка вопроса призвана снять проблему социального капитала как чего-то нехорошего, дурного, ложно обозначенного понятием «социального», а на самом деле сугубо антисоциального. Именно потому в настоящее время получило распространение деление социального капитала на «плохой» и «хороший». Логика проста: не всякий социальный капитал -«плохой». Но на самом деле, это социальный ресурс может быть хорошим или плохим точно также, как товар свежим или залежалым, время упущенным или использованным, руда с высоким содержанием металлов или обедненная и т.д. Но здесь имеет место подмена понятий. Когда речь идет о социальной общности, то здесь вопрос ставится правомерно: социальные общности могут быть и плохими (банда, ОПГ и т.д.) и хорошими (кооператив, коммуна и т.д.) Но когда речь идет о социальном капитале, т. е. о капитализированной общности, «заточенной» на получение прибыли путем эксплуатации наемного труда, то здесь ничего хорошего с позиций абсолютных духовных ценностей нет и быть не может. Не случайно еще К. Маркс писал: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» [19, с. 770].
Согласно политико-экономическим и философским представлениям о справедливости, капитал как эксплуатация - всегда «плохо», что бы кто не говорил. «Плохо» именно потому, что капитал, какой бы он ни был, социальный или экономический, - это нарушение фундаментального принципа эквивалентности обмена результатами собственной деятельности (Аристотель). Пытаясь каким-то образом дифференцировать представления о социальном капитале, отдельные авторы предлагают классифицировать его на «закрытый» и «открытый» капитал. Но многие закрытые соци-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
альные структуры (корпорации, кланы, объединения и т. д.) - это всего лишь условно закрытые структуры. Даже в закрытых акционерных обществах (ЗАО), которые ныне называются публичными, как и в кланах, существовала и существует кадровая ротация, осуществляется внешняя более или менее открытая деятельность (паблисити, PR и проч.). С другой стороны, вроде бы вполне открытые социальные структуры, например, община или артель могут при определенных условиях быть «закрытыми» для посторонних. Разве это - признак того, «хороший» социальный капитал или «плохой»? Наверное, нет. В противном случае можно дойти до того, что считать флегматика - «плохим» человеком, а меланхолика - «хорошим». И это - не фантазии, такое уже было. Например, в Англии сотню лет назад даже сложилась мода на меланхолию (английский сплин), когда все остальные типажи (архетипы) считались не совсем «кондиционными» [20].
Наверное, в силу очевидной надуманности подобного «теоретико-методологического» подхода к исследованию феномена социального капитала высказано мнение о том, что сами существующие на сегодняшний день разные названия социального капитала «не очень удачны» [18]. С этим мнением можно согласиться тем более, что в контексте социализации людей как объективного процесса существуют все-таки определенные возможности для более широкого участия населения в разных социальных структурах, ориентированных на получение прибыли. При полном, всеобщем участии населения нашей страны сам феномен эксплуатации может оказаться элиминированным получением прибыли всеми гражданами, а феномен социального капитала - изменить свою сущность как социально-экономического явления. Конечно, достичь формирования такого уровня и качества социального капитала «значительно сложнее, чем иных форм человеческого капитала, но также это и от того, что он базируется на этической привычке, которую также сложно изменить либо уничтожить» [21, с. 457]. Но думается, дело не в этической привычке (осуждать эксплуатацию или ее оправдывать), а в результате. Тем более, что «социальный материал, обладающий «этическими привычками», на которых базируется социальный каптал, в современной России есть» [22, с. 23].
Выводы
На основании проведенного исследования феномена социального капитала можно сделать определенные выводы.
1. Надежды на органичную трансформацию капитализма в новый общественный строй, согласно тезисам теории «народного капита-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
лизма» (М. Надлер, М. Сальвадори, Л. Эрхард и др.), как известно, базируются на идеях «диффузии собственности», «демократизации капитала», «революции управляющих» (А. Берли, Дж. Бер-нхем, Дж. К. Гэлбрейт, Г. Минс), «социального равенства» (Т. Пикетти), «революции доходов» (С. Кузнец, В. Перо), «диффузии инноваций» (Ф. Босс, Э. Роджерс) и т. д. Но все эти идеи, как показывает практика, оказались несостоятельными в плане органичной трансформации капитала в современной России. Никакого «народного капитализма» у нас нет получилось.
2. Поэтому дальнейшее изучение феномена социального капитала и его функционирования представляет собой вполне практический, а не только теоретический интерес. И практическими шагами на этом пути могут служить определенные дополнения и изменения в правовом регулировании субъектов (собственников, носителей, представителей) социального капитала, его четкое нормативно-правовое определение и табуирова-ние. В частности, речь идет о нормативно-целевом регулировании в функционировании социального капитала, усилении его социальной функции (направленности) и исключение любых возможностей узурпации управленческих функций со стороны бюрократического аппарата и крупных собственников.
3. Проблема изучения социального капитала, его трансформации и основных векторов развития должна занять более серьезное место в изучении гуманитарных наук в высших учебных заведениях России. В частости, в преподавании и изучении экономических дисциплин, социальной психологии, социологии и социальной философии. Это позволит сформировать у будущих специалистов более четкие и системные представления о сущности социального капитала и перспективах его общественно-полезного использования в современных условиях.
Список литературы:
[1]. Бурдье П. Формы капитала. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://gtmarket.ru/ library/articles/2601
[2]. Loury G. C. A Dynamic Theory of Racial Income Differences // Women, Minorities, and Employment Discrimination / ed. by P.A. Wallace, A.M. Lamond. Lexington, MA: Lexington Books, 1977. P. 153-188.
[3]. Coleman J. S. Social Capital in the Creation of Human Capital // The American Journal of Sociology. 1988. Vol. 94. P. 95-120. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.jstor.org/ stable/2780243
[4]. Durlauf S. N., Fafchamps M. Social Capital // Handbook of Economic Growth / ed. by P. Aghion, S. Durlauf. Elsevier, 2005. Vol. 1. P. 1639-1699.
[5]. Field J. Social capital. N.Y.: Taylor & Francis e-Library, 2008. 193 р.
[6]. Гуськова Н. Д., Клева А. П. Современные теории социального капитала // Известия ВУЗов. Поволжский регион. Серия: Общественные науки. 2012. С.152 - 160.
[7]. Давыдов Д. А. Теория социального капитала и ее нормативные противоречия // Полития. 2014. № 3 (74). С. 45 - 56.
[8]. Татаренко А. Н., Лебедева Н. М. Социальный капитал: теория и психологические исследования. М.: Изд-во РУДН, 2009. 233 с.
[9]. Резанова Е. В. Социальный капитал организации: теоретико-методологические аспекты исследования - [Электронный ресурс]. -Режим доступа: https://core.ac.uk/download/ pdf/74327611.pdf
[10]. Плотникова Е. Б., Кузнецов А. Е. Социальный капитал как концепт и феномен // Вестник Пермского университета. Серия: Философия. Психология. Социология. 2017. № 3. С. 360 - 376.
[11]. Монд Д. Теория услуги - теория социального капитала // Наука. Культура. Общество 2022. Т. 28. № 3. С. 68 - 80.
[12]. Институциональная экономика / под ред. А. Олейника. М.: ИНФРА-М, 2005. 704 с.
[13]. Ревуцкий Л. Д. К вопросу о понятиях «капитал», «стоимость капитала» и стоимость привлечения капитала». - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.audit-it.ru/articles/ appraisal/a108/919433.html
[14]. Карнеги Д. Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей... Минск: Полымя, 1990. 670 с.
[15]. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм. 2005. 832 с.
[16]. Trivers L R The Evolution of reciprocal altruism The Quarterly Review of Biology, 1971. № 46 (1). Р. 35 - 57.
[17]. Григорьев А. В. Антропология: от организмов к техносфере. М.: USSR, 2009. 480 с.
[18]. «Бондинг» и «бриджинг» социального капитала. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.hse.ru/news/ science/27404804.html
[19]. Маркс К., Энгельс Ф. Капитал. Критика политической экономии / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М.: ГИПЛ, 1960. Т. 23. Ч. 1. 907 с.
[20]. Бент А. Г. Недуг, которого причину давно бы отыскать пора»: английский сплин, юмор и чудачество как выражение национальной мен-тальности // Вестник Челябинского государственного университета. Серия: Филология. Искусствоведение. 2011. Вып. 51. № 8 (223). С. 5 - 10.
[21]. Fukuyama F. Trust: The social virtues and the creation of prosperity. New York: A Free Press Paperbacks Book, 1996.
[22]. Богданова А. С. Проблемы формирования социального капитала современного российского общества: истоки понимания, пути развития // Социальны капитал современного общества. Материалы Всероссийской научной конференции. СПб.: Скифия-принт, 2012. С.22 - 23.
Spisok literatury:
[1]. Bourdieu P. Forms of capital. - [Electronic resource]. - Access mode: https://gtmarket.ru/library/ articles/2601
[2]. Loury G. C. A Dynamic Theory of Racial Income Differences // Women, Minorities, and Employment Discrimination / ed. by P.A. Wallace, A.M. Lamond. Lexington, MA: Lexington Books, 1977. P. 153-188.
[3]. Coleman J. S. Social Capital in the Creation of Human Capital // The American Journal of Sociology. 1988. Vol. 94. P. 95-120. - [Electronic resource]. - Access mode: http://www.jstor.org/stable/2780243
[4]. Durlauf S. N., Fafchamps M. Social Capital // Handbook of Economic Growth / ed. by P. Aghion, S. Durlauf. Elsevier, 2005. Vol. 1. P. 1639-1699.
[5]. Field J. Social capital. N.Y.: Taylor & Francis e-Library, 2008. 193 p.
[6]. Guskova N. D., Kleva A. P. Modern theories of social capital // News of universities. Volga region. Series: Social Sciences. 2012. pp. 152 - 160.
[7]. Davydov D. A. Theory of social capital and its normative contradictions // Politiya. 2014. No. 3 (74). pp. 45-56.
[8]. Tatarenko A. N., Lebedeva N. M. Social capital: theory and psychological research. Moscow: RUDN Publishing House, 2009. 233 p.
[9]. Rezanova E. V. Social capital of an organization: theoretical and methodological aspects of research - [Electronic resource]. - Access mode: https://core.ac.uk/download/pdf/74327611.pdf
[10]. Plotnikova E. B., Kuznetsov A. E. Social capital as a concept and phenomenon // Bulletin of the Perm University. Series: Philosophy. Psychology. Sociology. 2017. No. 3. pp. 360-376.
[11]. Mond D. Theory of service - theory of social capital // Nauka. Culture. Society 2022. Vol. 28. No. 3. pp. 68-80.
[12]. Institutional economics / edited by A. Oleinik. M.: INFRA-M, 2005. 704 p.
[13]. Revutsky L. D. On the question of the concepts of "capital", "cost of capital" and the cost of raising capital." - [Electronic resource]. - Access mode: https://www.audit-it.ru/articles/appraisal/ a108/919433.html
[14]. Carnegie D. How to win friends and influence people. Minsk: Polymya, 1990. 670 p.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
[15]. Kara-Murza S. G. Manipulation of consciousness. M.: Algorithm. 2005. 832 p.
[16]. Trivers L R The Evolution of reciprocalaltru-ism The Quarterly Review of Biology, 1971. No. 46 (1). pp. 35-57.
[17]. Grigoriev A.V. Anthropology: from organisms to the technosphere. Moscow: USSR, 2009. 480 p.
[18]. "Bonding" and "bridging" of social capital. - [Electronic resource]. - Access mode: https://www. hse.ru/news/science/27404804.html
[19]. Marx K., Engels F. Capital. Criticism of political Economy / K. Marx, F. Engels. Works. M.: GIPL, 1960. Vol. 23. Part 1. 907 p.
[20]. Bent A. G. A disease that it's time to find the cause for a long time": English splinter, humor and eccentricity as an expression of national mentality // Bulletin of Chelyabinsk State University. Series: Philology. Art Criticism.2011. Issue 51. No. 8 (223). pp. 5-10.
[21]. Fukuyama F. Trust: The social virtues and the creation of prosperity. New York: A Free Press Paperbacks Book, 1996.
[22]. Bogdanova A. S. Problems of the formation of social capital in modern Russian society: the origins of understanding, the ways of development // The social capital of modern society. Materials of the All-Russian Scientific Conference. St. Petersburg: Scythia-print, 2012. pp.22-23.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
