CC BY
162
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2010. № 1
Н.А. Богданова, доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ*
СОВРЕМЕННЫЙ КАТАЛОГ ОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: МЕЖДУНАРОДНЫЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПУТИ НАПОЛНЕНИЯ
В статье рассматриваются некоторые направления пополнения перечня основных прав человека и расширения их содержания: включение новых прав в национальное законодательство путем ратификации международных актов; законодательное пополнение правовых возможностей человека; расширение содержания основных прав в толкованиях конституционных судов и решениях Европейского суда; появление новых прав как следствие новых потребностей человека и достижений науки. Вместе с тем отмечается опасность сужения круга и содержания прав под предлогом борьбы с терроризмом.
Ключевые слова: каталог основных прав; источники; международные стандарты прав; модель прав человека; конституционное закрепление прав.
The article examines certain ways of extension of the list of human rights and broadening of their content: insertion of new rights to a national legislation through the ratification of international documents; legislative augmentation of legal possibilities of a person; broadening of content of basic rights by the acts of interpretation of constitutional courts and decisions of the European Court of Human Rights; appearance of new rights as a result of new needs of humanity and scientific achievements. However a danger of narrowing of the list and content of rights under pretext of fighting terrorism is underlined in the paper.
Keywords: list of basic human rights; sources of right-related rules; international standards of rights; models of human rights; constitutional recognition of rights.
Международные источники норм об основных правах. Современный каталог основных прав включает фундаментальные права и свободы, которые признаны мировым сообществом и обеспечиваются системой защиты на национальном и международном уровнях. Составляющие его права и свободы получают нормативное отражение в источниках национального права, прежде всего в конституциях, а также конкретизирующем и развивающем их положения законодательстве. Именно национальная конституция как акт проявления высшей воли народа, обладающий верховенством и учредительным характером, закрепляет перечень основных прав и свобод, признаваемых, соблюдаемых и защищаемых соответствующим государством, а также определяет отношение этого государства к международно-правовым документам,
устанавливающим принципы и нормы о правах человека, — допуская (безусловно или при определенных условиях) расширение либо корректировку содержательного наполнения каталога прав.
Акты международного права как источники норм об основных правах человека расширяют сферу нормативного опосредования таких прав, выводя его на наднациональный уровень, и повышают авторитет внутригосударственных норм посредством приобретения ими всеобщего характера. Среди многочисленных международно-правовых источников основных прав и свобод наиболее значимыми ввиду их гуманитарной ценности и общепризнанности являются акты, которые объединяются доктринальным названием — Международный билль о правах человека, рассматриваемый как «смысловое ядро» международно-правового оформления прав и свобод1. В него входят акты, декларирующие фундаментальные права человека: Устав ООН (подписан 25 июня 1945 г. представителями 51 страны), Всеобщая декларация прав человека (принята на 3-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 10 декабря 1948 г.), а также международные пакты о правах — Пакт о гражданских и политических правах и Пакт об экономических, социальных и культурных правах (приняты на 21-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 16 и 19 декабря 1966 г.), устанавливающие кроме перечня прав и свобод формы контроля за исполнением государствами принятых на себя обязательств и ответственность государств за реализацию положений пактов.
Продолжением и дополнением перечисленных актов универсального характера являются многочисленные нормативные документы, касающиеся либо определенного круга лиц (например, женщин, детей, рабочих-мигрантов, беженцев, заключенных и т.п.) или конкретных прав (например, права на создание профессиональных союзов, забастовку, труд, вознаграждение за труд, образование, здоровье и т.п.), либо отдельных направлений защиты прав человека (например, предотвращение и наказание преступлений геноцида, устранение всех форм расовой дискриминации, дискриминации против женщин и т.д.). Кроме того, значительное число континентальных и региональных деклараций, хартий, конвенций, отражающих особенности цивилизационного понимания ценности человека, характеристику положения личности в том или ином социуме и правовое оформление ее внутригосударственного статуса, пополнили и уточнили современный каталог прав, свобод и обязанностей человека, допуская сохранение национальной специфики и традиционное видение этой проблемы2.
Особое место в системе источников норм о правах человека за-
1 См., напр.:Мутагиров Д.З. Права и свободы человека. Учебное пособие. М., 2006. С. 84-100.
2 Международные акты о правах человека. Сб. документов. М., 2002.
нимают акты наднационального права, принятые органами существующих в той или иной форме объединений государств (союзов, организаций) и распространяющиеся на граждан государств-членов. Ярким примером такого акта является Хартия Европейского союза об основных правах, хотя до сих пор вопрос о юридической силе этого документа окончательно не решен. После принятия Хартии ссылаться на этот акт в судах государств-членов Союза, как и в Суде Союза, граждане Европейского союза не могли. Будущее этого документа связывается с принятием единого акта для Европейского союза3.
Серьезным пробелом в системе источников норм о правах является отсутствие комплексного регулирования в данной сфере на уровне Союзного государства России и Беларуси. Такой акт стал бы важным дополнением Договора о Союзном государстве от 8 декабря 1999 г.4, значимым в политико-правовом и социальном плане для объединившихся государств, во всяком случае до принятия основного учредительного документа — Конституционного акта или Конституции Союзного государства.
Итак, источники норм о правах включены как в национальное, так и международное право, а также наднациональное право (право союзов). В совокупности такие нормы, несмотря на их различную природу, образуют массив так называемого «гуманитарного права»5 или выделяемую по предмету регулирования конструкцию позитивного права — права человека. В этой системе определяющую роль играют нормы национального права, поскольку в них провозглашаются не только юридические возможности личности, но и способы и формы их реализации, обеспеченной механизмом государственных гарантий, охраны и защиты прав.
Способы и характер взаимного влияния международно-правовых актов о правах человека и национального законодательства. Сближение подходов различных государств в понимании значения и содержания прав и свобод человека, необходимости их нормативного закрепления и предоставления гарантий реализации происходит в процессе обоюдного влияния национальных и международных источников норм о правах и свободах человека. Формировавшийся под воздействием прежде всего внутренних конкретно-исторических условий той или иной страны и закрепленный в ее конституции набор прав и обязанностей собственных граждан испытал определенное воздействие по-
3 См.: Маклаков В.В. Права человека и гражданина в Европейском союзе: Справочник. М., 2005. С. 15-19 и др.
4 СЗ РФ. 2000. № 7. Ст. 786.
5 Такое наименование предлагается в литературе и с определенными оговорками может быть принято (см.: Конституционные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации: Учебник для вузов / Под ред. О.И. Тиунова. М., 2005. С. 23-32).
литических и правовых идей и конституционного опыта других государств, что было предопределено общими закономерностями мирового социально-политического развития. Такие закономерности под влиянием социальных революций и мировых войн привели к появлению международных стандартов прав человека, приобретающих правовую форму. Сами стандарты вобрали сориентированные на демократические ценности апробированные формулы национальных конституционных актов (продвинув их в сторону прогресса и отразив в них найденное согласие или хотя бы достигнутый компромисс), позволяющие многим государствам согласиться с ними и воспринять их как ориентиры.
Вместе с тем содержательная сторона взаимного влияния национальных и международных источников основных прав и свобод может быть осложнена рядом обстоятельств политического и идейного характера, по-разному проявляющихся в зависимости от конкретного вида прав. Так, например, политическая конфронтация, следствием которой являлась закрытость советского общества, приводила к отсутствию в советских конституциях права на передвижение, в частности свободу выезда за пределы государства. Идеологическое же противостояние долго препятствовало включению социальных прав в международно-правовые акты, несмотря на их закрепление в ряде национальных конституций еще в начале и первой половине ХХ в. Например, такие права закреплялись в Конституции Мексиканских Соединенных Штатов, Веймарской конституции Германии 1919 г., первых советских конституциях — Конституции РСФСР 1918 г., принятых после образования СССР конституциях союзных республик, Конституции СССР 1936 г.
Конституционное обновление после Второй мировой войны шло параллельно с началом формирования Международного билля о правах. В это время и на национальном уровне, и во Всеобщей декларации прав человека социальные права получили свое признание как фундаментальные права, обеспечение которых составляло должное для государств, закрепивших соответствующие нормы и/или согласившихся с универсальными международными актами.
Следует заметить, что позднее в национальных конституциях более осторожно стали подходить к формулированию норм, касающихся социальных прав. Например, Конституция Испании 1978 г., относящаяся наряду с принятыми вскоре после Второй мировой войны основными законами ко «второй волне активного конституционного правотворчества»6 ХХ в., многие права в социальной сфере преподносит как принципы, определяющие социальную политику государства, и рассматривает соответствующие возможности человека в качестве прав, не подлежащих судебной защите. По сравнению с приведенными примерами национального конституционного регулирования нормы
6 Такая характеристика используется для выделения этапов конституционного развития государств в ХХ в. (см.:Буржуазная конституция на современном этапе. М., 1983).
о социальных правах, включенные во Всеобщую декларацию прав человека, закрепляют более высокий стандарт обеспечения достойной жизни человека. То же можно сказать и о Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, в котором перечень социальных прав представлен еще более подробно.
Определяемая суверенной волей конкретного государства мера его связанности международно-правовыми актами о правах человека имеет следствием различные способы влияния таких актов на национальное законодательство. Во-первых, международно-правовые нормы могут выступать в качестве рекомендаций, приобретающих форму целевых ориентаций, общих понятий и терминов, модельных правовых решений, предлагаемых для использования в национальном законодательстве. Во-вторых, такие нормы могут представлять собой императивные предписания, заявленные в виде принципов, правил, которые или действуют прямо, или/и преломляются через национальные законодательные акты7. И рекомендательное, и императивное международно-правовое регулирование создает нормы, в широком смысле понимаемые как международные стандарты в области прав и свобод. Авторитет и сила таких стандартов подкреплены признанием их мировым сообществом и соглашающимися с ними государствами.
В зависимости от формализации и воли государства к восприятию международно-правовых актов о правах они могут иметь нравственно-политический характер (программные документы, декларации) или быть юридически обязательными (конвенциональные, договорные нормы). Важно то, что любая избранная процедура имплементации позволяет конкретному государству, принимая общую идею международного правового документа о правах человека, учитывать социокультурные особенности страны, ее современное экономическое, политическое положение, правовые традиции. Таким образом, «под влиянием международных норм внутреннее право государства трансформируется в направлении всеобщей унификации (важной для сферы прав человека), что позволяет избежать разлома в гуманистической оценке человека на разных уровнях человеческого измерения (универсальном, региональном или национальном)»8. Подобное воздействие испытывает и российское право, воспринявшее общепризнанные принципы и нормы международного права.
Отношение к международно-правовым нормам о правах:российский конституционный выбор. Заявляя на конституционном уровне о своем
7 См.,напр.: Тихомиров Ю.А. Влияние международных стандартов на национальное законодательство // Влияние международного права на национальное законодательство. Мат-лы заседания Международно-правовой школы-практикума молодых ученых-юристов. Москва 24-26 мая 2004 г. / Отв. ред. Т.Я. Хабриева, Ю.А. Тихомиров. М., 2007. С. 17-20.
8 ГлухареваЛ.И. Права человека в современном мире. М., 2003. С. 241.
выборе, Россия исходила из признания человека — носителя и субъекта прав и свобод высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ) и таким образом подтвердила гуманитарную направленность своих политических и правовых институтов и решений. Следствием этого должны были стать реальные шаги по воплощению международных гуманитарных идеалов в российскую действительность. Правовым началом данного процесса стало провозглашение в Конституции РФ (ч. 4 ст. 15) важнейшего правила о включении в национальную правовую систему в качестве ее составной части общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров России, а также объявление приоритета названных договоров в случае установления последними иных правил, чем предусмотрены российским законом. Дальнейшая деятельность в этом направлении требовала целенаправленных и скоординированных усилий всех ветвей власти по последовательному проведению политики, обеспечивающей уважение человека и соблюдение его прав.
Открытость России международному праву стала порождением времени существенных общественных перемен и надежд на понимание мирового сообщества. Желание реабилитироваться за прошлое и выделить человека в системе ценностей проявилось в заявленной на конституционном уровне по сути безусловной приверженности общепризнанным принципам и нормам международного права, в том числе и прежде всего касающимся прав и свобод человека.
Однако рассматриваемая конституционная формула не означает, как это полагали сторонники теории трансформации, безусловной обязательности для субъектов российского права международно-правовых установлений, относящихся к числу общепризнанных принципов и норм международного права9. На их действие в правовой системе России требуется ее санкция, осуществляемая по особой процедуре. Только должным образом ратифицированный и опубликованный международный акт включается в российскую правовую систему, оставаясь особым по форме источником норм о правах и свободах. Такой вид источника не подменяет закон и не приравнивается к нему по юридической силе. Принцип верховенства закона, определяющий его место в правовой системе России, обходится лишь в единственной ситуации, возможной в практике правоприменения, — «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом...» (ч.4 ст.15 Конституции РФ).
Вместе с тем важно отметить, что в российской правовой доктрине все настойчивее утверждается позиция о том, что упомянутое условие не распространяется на Конституцию РФ, нормы которой, в том числе и о правах человека, имеют приоритет даже над введенными в
9 См.: Тиунов О.И. О статусе общепризнанных принципов и норм международного права // Влияние международного права на национальное законодательство. С. 31—34.
правовую систему России нормами международного права. Такое видение соотношения конституционных и международных норм связано с гарантиями государственного суверенитета Российской Федерации. Аргументом в пользу данной позиции является узкое понимание термина «закон», в содержание которого не включается конституция. Некоторая натяжка в таком объяснении тем не менее имеется: все-таки конституция — это всегда вид закона, основной закон, поэтому понятия «закон» и «конституция» соотносятся как общее и частное. Ясность в решении этой проблемы могла бы быть внесена Конституционным судом РФ в официальном толковании соответствующего положения Конституции РФ. Однако запроса по данному поводу в Суд не поступало, а в отсутствие его общеобязательной позиции ее место займет политическая доктрина, которая и расставит приоритеты в соотношении Конституции РФ и международно-правовых актов, в том числе о правах человека.
Избежать неопределенности в понимании соотношения национального закона, в том числе Конституции, и международно-правовых актов можно несколькими путями. Первый путь предусмотрен Федеральным законом от 15 июля 1995 г. №101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации»10 и предполагает ратификацию только тех международных договоров, которые не противоречат Конституции РФ. Но это правило адресовано парламенту, ратифицирующему закон.
Если же такое противоречие имеется, но целесообразно и оправданно согласиться с прогрессивным актом, развивающим и дополняющим права человека, то сначала следует внести изменения в конституцию, а затем санкционировать международно-правовой акт. Такое правило предусмотрено, например, в конституциях Франции, Испании11. В России, как известно, такие изменения невозможны ввиду неприкосновенности положений главы второй Конституции РФ, любое изменение которой влечет полный пересмотр Основного закона, осуществляемый в особо сложном порядке (ст. 135), до сих пор полностью не прописанном в законе (ФКЗ «О Конституционном Собрании» не принят до сих пор), а значит практически не реализуемом.
Конечно, конституционным нормам о правах и свободах должна быть гарантирована устойчивость. Вместе с тем разумное расширение каталога прав необходимо предвидеть, не связывая его с полным обновлением Конституции, но обеспечивая широкую гласность и весомое участие государственных органов и граждан через процедуры обсуждения и, возможно, референдума в формировании воли государства, народа
10 СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2757.
11 Ст. 54 Конституции Французской Республики (Конституции зарубежных государств: Великобритания, Франция, Германия, Италия, Соединенные Штаты Америки, Япония, Бразилия: Учебное пособие / Сост., пер. и вступ. ст. В.В. Маклаков. М., 2009. С. 97).
в отношении предлагаемого мировым сообществом регулирования прав человека. Такое правило следовало бы записать в самой Конституции. Дополнительной же гарантией соответствия мог бы стать дозволенный законом, но не реализуемый на практике институт проверки Конституционным судом РФ на предмет конституционности не вступивших в силу международных договоров, тем более если они касаются прав человека. Обязанность инициировать такую проверку следовало бы возложить на Президента РФ, выполняющего функцию гаранта прав и свобод человека и гражданина (ч. 2 ст. 80 Конституции РФ).
Второй путь, вносящий ясность в понимание соотношения национальных и международных источников норм о правах человека, состоит во введении в национальную правовую систему новых актов международного сообщества через принятие специального закона, повторяющего содержание международно-правового акта, а при необходимости уточняющего его. Такой закон, с одной стороны, подтвердит приверженность государства идее и стандартам международного уровня, а с другой — позволит адаптировать его к национальным условиям, особенно связанным с гарантиями и процедурами реализации. Рожденный в результате такой процедуры закон в большей мере воспринимается как «свой», что повышает его авторитет, обеспечивает обязательность, подкрепленную установлением ответственности.
Конституционное отражение современного каталога прав: общее и особенное. Идея прав человека воспринята большинством государств и нашла воплощение в национальных конституционных системах. Объективной предпосылкой провозглашения и нормативного закрепления этой идеи стало признание человека фундаментальной ценностью. Государства, ранее отвергавшие по идеологическим соображениям данную идею как буржуазную, включают ее в свои конституции. Так, постсоциалистические страны в своих конституциях уже в преамбуле заявляют о правах человека как о важнейшей ценности и главной цели. Даже в социалистическом Китае формула о правах человека получила конституционное воплощение. Изменения, внесенные в Конституцию КНР 14 марта 2004 г. на 2-м заседании Всекитайского Собрания Народных Представителей 10-го созыва, содержат положение, включенное в ст. 33 Конституции КНР: «Государство уважает и защищает права человека»12.
Широкое распространение по миру идеи прав человека одновременно является и следствием и причиной глобализации общественных процессов, ставшей закономерностью современного мирового развития, придает ей гуманистическую направленность, смягчает ее негативные стороны. Говорят о глобализации прав человека, подчеркивая их международную значимость и универсальный характер13. Все это
12 См.:ЧжэнКай. Изменения Конституции КНР: поправки 2004 года // Актуальные проблемы гуманитарных наук в XXI веке. М., 2007. С. 93—99.
предопределяет общее в каталоге, формулах и понимании смысла прав и свобод человека, включенных в национальные конституции (декларации, хартии).
Международные акты, прежде всего Всеобщая декларация прав человека 1948 г., универсальные по своему предназначению, включенным в них субъектам и закрепленным базовым принципам прав человека, выходят на уровень всеобщности в признании их положений. Именно выделение главного в понимании ценности человека и забота о всеобщем мире позволили подавляющему большинству государств найти компромисс и согласиться с задачами, поставленными этими документами. Как отмечает Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В. Лукин, в 90 процентах конституций различных государств, несмотря на рекомендательный характер Декларации, воспроизводятся ее принципы14.
Вместе с тем мир неоднороден, а «мировая цивилизация» — понятие слишком абстрактное, которое в процессе глобализации, возможно, обретет свое полноценное содержание, отражающее целостность соответствующего явления. Сегодня же сложившиеся региональные социокультуры с их особыми жизненными устоями, правилами и понятиями составляют основу существенно различающихся цивилизаций. Ими неодинаковым образом воспринимается уже сама идея прав и свобод человека, рожденная западной демократией, по-разному объясняется природа прав15.
Если для Запада принципы «человек — высшая ценность» и «индивидуализм», получая правовую формализацию, определяют пределы власти государства и общества во взаимоотношениях с личностью, то в социокультурной среде восточных цивилизаций, опирающихся на иную религию и философию, личность неотделима от общества, а индивидуальное начало подчинено общему, представленному в том числе и властью. В то время как распространенная в западной политико-правовой мысли естественно-правовая доктрина предопределяет характеристику прав человека в качестве прирожденных и неотъемлемых, суть иных учений о правах, имеющих религиозную основу, состоит в признании божественного источника прав человека. Такое принципиальное различие в подходах к вопросу о правах человека порождает ситуацию, при которой воспроизведение в национальных конституциях положений универсальных международно-правовых актов о правах человека, отражающих западное видение проблемы, еще не означает их реального действия в социальной среде иной культуры.
13 См.: Права человека: итоги века, тенденции, перспективы / Под общ. ред. ЕА. Лу-кашевой. М., 2002. С. 1-9.
14 Право имею! Интервью с Уполномоченным по правам человека В. Лукиным // Российская газета. 2008. 12 дек.
15 См.:Лукашева Е.А. Человек, право, цивилизации: нормативно-ценностное измерение. М., 2009.
4 ВМУ, право, № 1
Адаптировать гуманистические идеи западного образца к национальным условиям стало возможным через региональные международные акты о правах человека, которые как раз и определяют параметры общего в понимании прав человека, характерном для группы стран, близких по принципам жизнеустройства и видению места человека в обществе и государстве. По отношению к всеобщему — это общее второго порядка, конкретизируемое в особенном, зафиксированном в национальных конституциях.
Особенное в перечне и связях прав и свобод, отраженных в конституциях, наполнении их содержанием и обеспечении гарантиями, вытекает из факторов внутреннего характера — исторических и культурных, политических и идеологических, правовых и теоретических.
Исторические и культурные факторы, являясь объективными по своей природе, определяют ту или иную модель прав человека, отличающуюся положенными в ее основу фундаментальными ценностями и принципами бытия соответствующего общества, традиционным для него мировоззрением, проявляющимся в самосознании народа и понимании природы, места и роли каждого человека. Такой подход позволяет классифицировать права человека по ряду моделей, обозначаемых в литературе как западная (евро-атлантическая), исламская, конфуцианская китайская и японская, индобуддийская, традиционная африканская16.
Сориентированная на цивилизационное своеобразие данная классификация может быть уточнена и скорректирована, если критерием, положенным в основу выделения моделей прав человека, считать природу и характер норм, определяющих отношение к человеку и его правам. Тогда следует говорить о правовой, религиозной и этической моделях, имея в виду то, что «чистота» их разграничения в некоторой мере условна и наблюдается использование наряду с основными нормативными установлениями дополнительных, нередко подчеркнуто официальных, формализованных в конституционных текстах, но не главных.
Россия, исторически следуя западной модели прав человека, отказавшись от социализма, в порядке реабилитации подчеркивает естественно-правой характер прав человека и включает в свою Конституцию положения о неотчуждаемости и прирожденности основных прав (ч. 2 ст.17). Однако, как отмечает М.А. Супатаев, «в российской культуре, в отличие от западной, никогда не существовало понятия индивидуального в западном значении индивидуализма. Полнота индивидуального достигалась в обретении его целостности с коллективным, социальным, а не в автономизации и диктатуре личности, суверенизации отдельно-индивидуального в его плоском, узкокорыстном, потребительском понимании»17.
16 См.ГлухареваЛ.И. Указ. соч. С. 188—208; Права человека: итоги века, тенденции, перспективы. С. 263—431.
17 Права человека: итоги века, тенденции, перспективы. С . 276.
Кроме того, для России идея справедливости традиционно важнее принципа равноправия, что также придает особенность содержательному (далеко не всегда формальному) наполнению правовой модели прав человека, воспринятой национальным законодательством, а главное, отношению к ней и ее оценке в связи с отступлением от идеи справедливости в пользу равноправия. Ярким примером тому стал серьезный социальный протест против «монетизации льгот», введенной ФЗ от 22 августа 2004 г. № 12218, вынудивший власть искать справедливые решения.
Хотя юридические формулы прав, закрепленных в национальных конституциях, часто совпадают или весьма близки, идеологические факторы влияют на смысл, вкладываемый в конституционные формулы. Например, право на жизнь в либеральной идеологии понимается, как недопустимость для государства предусматривать смертную казнь в качестве меры наказания и приводить в исполнение смертные приговоры. Вместе с тем именно последовательная либеральная идея ратует за свободу выбора женщины и выступает против запрета абортов, не считая их покушением на жизнь. Социал-демократическая же идеология в праве на жизнь видит прежде всего социальный смысл, заключающийся в гарантиях достойной жизни. Следует констатировать, что при таком подходе меняется природа рассматриваемого права: из охранительного оно становится социальным.
Развитие каталога основных прав человека. Права человека — не застывшая категория. Развивается принцип гуманизма, выявляя новые аспекты ценности человека, связанные с необходимостью удовлетворения рожденных временем и глобальными жизненными обстоятельствами новых потребностей человека. Новые возможности, открытые человечеству научно-техническими достижениями, равно как и новые опасности, — следствие тех же достижений, новое понимание свободы личности как сферы незапрещенного, прав человека (народов) и ответственности государства (государств), а также личности (народов) диктуют необходимость корректировки каталога основных прав и средств их защиты. Такая корректировка, включающая пополнение перечня прав и изменение трактовки их содержания, осуществляется как из международных, так и из внутригосударственных источников. Это означает, что при конституционном закреплении на национальном уровне правового положения личности учитываются цивилизационные (региональные) и универсальные стандарты прав человека, а главное — концептуальное видение и условия реализации прав в конкретном государстве.
Расширение каталога основных прав происходит по нескольким направлениям. Некоторые из них можно обозначить.
1. Расширение содержания существующих в национальном каталоге основных прав личности. Это означает, что ввиду заложенной в кон-
18 СЗ РФ. 2004. № 35. Ст. 3607.
ституционной норме широты содержания конкретного права, его комплексности могут выявляться новые возможности пользования им или его защиты. Философской предпосылкой этому является соотношение категорий формы и содержания, в котором вторая всегда шире первой. Социально-экономические основания рассматриваемого расширения связаны с возможностями государства обеспечить все более полную реализацию социальных прав, сориентированных на возрастающие потребности человека и допустимые широту и многообразие обращенных к государству притязаний по их удовлетворению. Политический режим устойчивой демократии влияет на возможности использования публичных прав (например, права на создание партий, избирательных прав и права на участие в референдуме и др.), расширяя выбор форм и уровней их реализации (например, решающее участие избирателей на всех стадиях выборов, а не только в голосовании; реальность инициирования различных видов референдума; создание партий не только на общегосударственном, но и на региональном или местном уровнях).
Вместе с тем и у прав есть пределы как мера возможного поведения, установленного законом и продиктованная социально-политической целесообразностью. Расширительное толкование их содержания может приводить к злоупотреблению правом, следствием чего станет нарушение прав других (например, согласно решению Конституционного суда Чехии, получение бесплатных учебников не входит в содержание права на бесплатное высшее образование19, как и не включается в возможности, предоставляемые этим правом, бесплатное второе высшее образование, что было констатировано Конституционным судом РФ20).
Предоставление и выявление более широкого круга возможностей, заключенных в содержании основного права, осуществляется различными субъектами и различными способами.
Во-первых, законодатель, создавая новый закон или внося изменения в действующий, формулирует новые возможности, которые расширяют содержание ранее сложившегося права. Например, повышение планки обязательного образования со среднего общего, как это определено в ч. 4 ст. 43 Конституции РФ, до среднего (полного) общего образования изменениями, внесенными в Закон РФ от 10 июля 1992 г. (в ред. 10. 11. 2009) «Об образовании»21, через дополнительные гарантии рассматриваемого конституционного права расширило возможности несовершеннолетних обучаться, получая бесплатное образование более высокой ступени. Законом был повышен государственный минимальный стандарт гарантированного образования, что расширило содержание соответ-
19 См.: Шайо А. Злоупотребление основными правами, или парадоксы преднамеренности // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 2. С. 169—170.
20 Определение Конституционного суда РФ от 15 апреля 2008 г. № 274-О-О // Решения Высших судов. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
21 СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 150.
ствующего конституционного права, несмотря на оставшуюся прежней конституционную формулу.
Другим способом приращения перечня и расширения содержания основных прав человека законодателем является ратификация международных актов и договоров. Одним из последних примеров, подтверждающих такой путь пополнения каталога прав на национальном уровне, выступает ратификация Российской Федерацией в 2009 г. Европейской социальной хартии 1961 г., пересмотренной в 1996 г.22 В результате ряд прав, по сути, сложившихся во внутреннем законодательстве России, но имеющих более конкретизированную формализацию и широкое содержательное наполнение в статьях Хартии (к ним относятся право на труд, право на объединение, право на коллективные переговоры, право детей и молодежи на защиту, право семьи на социальную, правовую и экономическую защиту, право на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола) получили дополнительные гарантии обеспечения и защиты. Таким образом, произошло развитие социальных и экономических прав граждан и определены ориентиры для дальнейшего проведения реформ в социальной сфере23, что способствует обогащению национального каталога прав.
Во-вторых, свой вклад в раскрытие содержания основных прав, следствием чего является их развитие, вносит Конституционный суд РФ, давая толкование соответствующим нормам и формулируя свои правовые позиции.
Весьма показательна и плодотворна в этом направлении деятельность Суда по разрешению дел, касающихся экономических и социальных прав. По сути, им выработана и развивается концепция конституционного права человека на достойную жизнь, вытекающего из обозначенных в Конституции РФ (ч.1 ст. 7) направлений политики социального государства и декларируемого в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (п.1 ст.11) права человека «на достаточный жизненный уровень для него и его семьи». В своих многочисленных решениях, затрагивающих социальную сферу жизнедеятельности человека, Конституционный суд РФ, ориентируясь на конституционные принципы и международные нормы, оценивает законодательные положения с точки зрения обеспечения ими условий, гарантирующих достоинство личности. Такие оценки связаны с уровнем пенсионного обеспечения по старости24, размерами социальных по-
22 Федеральный закон от 3 июня 2009 года «О ратификации Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 года» // СЗ РФ. 2009. № 23. Ст. 2756.
23 Пояснительная записка к проекту ФЗ «О ратификации Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 года» // Законопроекты. Доступ из СПС Кон-сультантПлюс.
24 Определение Конституционного суда от 15 февраля 2005 г. № 17-О // СЗ РФ. 2005. № 16. Ст. 1479.
собий25, предоставлением жилищных субсидий26 и иными мерами социального обеспечения и социальной защиты. В положениях мотивировочной части решений Суда и выводах, формализованных в его позициях, категория «достойная жизнь», смысл которой заключается в обращенном к государству требовании создать условия для обеспечения достойной жизни и свободного развития человека, опосредует, пусть даже на вторичном уровне, как отмечает Н.С. Бондарь, взаимоотношения между личностью и публичной властью27.
Следовательно, можно говорить о складывающемся субъективном конституционном праве на достойную жизнь, относя его к категории социальных прав, связанных с обращенными к государству притязаниями на социальные блага и услуги. И хотя против прямого конституционного закрепления названного права есть серьезные теоретические возражения, связанные с политическим характером вопросов, которые могут встать в процессе их судебной защиты, «на практике, — пишет Г.А. Гаджиев, — несмотря на эти возражения, социальные права все более набирают вес и значение»28.
Если в приведенном примере каталог конституционных прав пополняется Конституционным судом РФ доктринальным путем в результате своего рода синтезирования прав, то на примере решения, признавшего несоразмерным введенное Федеральным законом «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» ограничение права граждан на выбор места жительства, можно показать, как посредством толкования в содержании конституционного права на свободу передвижения (ст. 27 Конституции РФ) Судом выявлена еще одна составляющая — это право-возможность. Она заключается в том, что гражданин, выбирая место жительства, вправе зарегистрироваться в пригодном для постоянного проживания жилом строении, расположенном на садовом земельном участке, который относится к землям населенных пунктов29. В данном случае речь идет о легитимации еще одного способа реализации конституционного права на свободу передвижения, что свидетельствует о развитии и самого этого права.
В-третьих, пополнение каталога основных прав и расширение
25 Постановление Конституционного суда РФ от 19 июня 2002 г. № 11-П //СЗ РФ. 2002. № 27. Ст. 2779.
26 Постановление Конституционного суда РФ от 24 мая 2001 г. № 8-П //СЗ РФ. 2001. № 22. Ст. 2276.
27 См.: Бондарь Н.С. Ценностно-правовые начала конституционной концепции социального государства (практика Конституционного Суда Российской Федерации) // Конституционный принцип социального государства и его применение конституционными судами: Сб. докладов. М., 2008. С. 134.
28 Гаджиев Г.А. Судебная Концепция конституционного принципа социального государства в Российской Федерации // Там же. С. 106.
29 Постановление Конституционного суда РФ от 14 апреля 2008 г. №7-П // СЗ РФ. 2008. № 18. Ст. 2089.
их содержания возможно при участии Европейского суда по правам человека. Особенно такая возможность реальна в том случае, если в российской доктрине и судебной практике соответствующее основное право понимается в узком смысле, а Европейским судом — в широком. Показательным примером такой ситуации является право на неприкосновенность частной жизни.
Данное право и в Конституции РФ представлено как комплексное, включающее несколько дополненных гарантиями правомочий, закрепленных в ст. 23, 24, 25. Поскольку основной идеей права на неприкосновенность частной жизни выступает автономия личности, по своему характеру оно является охранительным и относится к так называемым негативным правам, хотя государство должно предпринимать соответствующие действия по его охране и защите.
Европейский суд, имея нормативной основой права на уважение личной и семейной жизни каждого, его жилища и корреспонденции ст. 8 Конвенции по защите прав человека и основных свобод, в своей практике доктринального ее толкования пошел по пути чрезвычайного расширения круга отношений, подпадающих под ее защиту. В результате любое ущемление личного выбора стало оспариваться как потенциальное нарушение права на неприкосновенность частной жизни человека. Кроме того, по установлению Суда, указанная статья Конвенции не только запрещает государству вмешиваться, но и обязывает его выполнять позитивные обязательства по предоставлению гарантий тех возможностей, которые составляют содержание анализируемого права.
Как вмешательство в частную сферу и нарушение ст. 8 Конвенции рассматривались дела о недопущении к занятиям в университете за ношение мусульманского платка (Лейла Сахин против Турции, 2004), о причинении вреда здоровью в связи с воздействием радиации, вызванной ядерными взрывами (Макгинли и Иган против Соединенного Королевства, 1998), об отказе заявительнице в доступе к ее недвижимости, оказавшейся в зоне турецкой оккупации на Кипре (Лоизиду против Турции, 1996), о превышении уровня шума, производимого самолетами, что негативно сказывалось на правах проживающих рядом с аэродромом граждан (Пауэлл и Рейнер против Соединенного Королевства 1990), и др.30
Такой широкий смысл, вкладываемый Европейским судом в трактовку права на неприкосновенность частной жизни, вполне может привести к обращениям в отечественные суды с исками на нарушение ст. 8 Конвенции, а не соответствующих статей Конституции РФ, что позволит расширить возможности защиты31.
30 См.: Хужокова ЖМКонституционное право человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации. М., 2008. С. 26—32.
31 Такие действия были предприняты Уполномоченным по правам человека РФ, обратившимся с иском о защите права на уважение частной и семейной жизни гражданина ( Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2003 году // Российская газета. 2004. 29 авг.).
2. Другое направление приращения основных прав связано с вызреванием новых прав, достойных конституционного уровня признания из закрепленных в текущем законодательстве прав. Этот процесс вполне можно назвать «конституционализацией» отраслевых прав.
Время покажет, какие конкретные права могут обрести форму конституционных. Процесс их «вызревания» непростой и долгий. Пока же можно констатировать, что не все права были учтены при разработке Конституции РФ. Например, в ряде зарубежных государств к этому моменту уже было закреплено право на данные. Статья 37 Конституции Республики Хорватия содержит следующее положение: «Каждому лицу гарантируется надежное хранение и конфиденциальность личных данных, которые без согласия их обладателя могут собираться, обрабатываться и использоваться только в случаях, предусмотренных законом»32.
Сегодня в России действует Федеральный закон от 27 июля 2006 г. №152-ФЗ «О персональных данных»33. Однако его предмет настолько злободневен, что право на данные вполне могло бы найти конституционное отражение.
3. Время актуализирует потребности человека, требуя их оформления как основных прав. Это может происходить на конституционном уровне. Народ, его представительный орган, принимая новую конституцию, учреждают новые конституционные права, сложившиеся как основные ко времени конституционного обновления, а само обновление часто прямо или косвенно предопределено именно расширением каталога прав человека, развитием их содержания. Всемирная и отечественная история становления и развития основных и конституционных гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав и свобод подтверждает это.
Кроме того, формирование новых основных прав связано с научно-техническим прогрессом и его последствиями, которые двояким образом сказываются на человеке. С одной стороны, появляется возможность гарантировать высокий уровень жизни во всех ее сферах (социальной, духовной, экономической), складывается право на обеспечение «режима социальной комфортности»34.
С другой стороны, возникает опасность нарушения конституционных ценностей, принципов и отдельных прав человека. Наука может серьезно повлиять на социальные отношения, в частности на их духовную составляющую, деструктивно сказаться на социокультурных традициях и нравственности. Мерой предотвращения негативных последствий такого воздействия может служить необходимость ограничения прав, установления более «жестких» их пределов и даже запретов, введения новых обязанностей, которые могут перерастать в
32 Например, Конституция Республики Хорватия (22 декабря 1990 г.) (Конституции государств Европы: В 3 т. Т. 3 / Под общ. ред. Л.А. Окунькова. М., 2001. С. 446—490).
33 СЗ РФ. 2006. № 31. Ст. 3451.
34 Валадес Д. Контроль над властью. М., 2006. С. 181.
новые права. К числу таких прав следует, например, отнести право на защиту от информации, пагубно влияющей на здоровье, нравственность и развитие детей35, право на защиту прав и достоинства человека в связи с использованием достижений биологии и медицины36, «право на неприкосновенность генетической собственности»37.
Рассматривая развитие основных прав человека, появление новых, расширение содержания уже сложившихся прав, следует выделить две проблемы, требующие теоретического объяснения и практического политико-правового решения. Одна из них связана с взвешенным и выверенным пополнением каталога основных прав человека в части его социального блока. Признание новых прав, требующих участия государства в форме предоставления благ и услуг гражданам, не должно сводиться к включению в конституцию абстрактных прав, не обеспеченных средствами реализации.
Вторая проблема касается проявляющейся сегодня в мире тенденции, обратной расширению основных прав человека. Она затрагивает важнейшие права, незыблемость которых всегда отстаивалась как абсолютная ценность, — право на жизнь, право на неприкосновенность частной жизни, свобода мысли и убеждений и некоторые другие. Сегодня же реалии времени диктуют все большее сужение пределов этих прав, введение их ограничений ради целей безопасности. Где черта, за которую нельзя переступить, не расставшись с самой идеей прав человека? Размышляя об этом, Председатель Конституционного суда РФ В.Д. Зорькин пишет: «Присягнув правам человека и гуманизму, мы должны быть осмотрительны и решительны, дерзновенны и сдержанны. Мы действительно должны пройти по лезвию бритвы. И помнить, что по любую сторону от этого лезвия — пропасть произвола, дегуманизации, имморализма и мракобесия»38.
Список литературы
1. Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. М., 2008.
2. Лукашева Е.А. Человек, право, цивилизации: нормативно-ценностное измерение. М., 2009.
3. МутагировД.З. Права и свободы человека. Учебное пособие. М., 2006.
35 Пояснительная записка и паспорт к проекту ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию. Доступ из СПС Консультант-Плюс.
36 См.:Романовский Г.Б. Гносеология права на жизнь. СПб., 2003. 119—311; Крылова Н.Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. М., 2006. С. 16-24; и др.
37 См.: Валадес Д. Указ. соч. С. 129.
38 Зорькин В.Д. Конституция и права человека в XXI веке. К 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию Всеобщей декларации прав человека. М., 2008. С. 24.
