CC BY
15
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 192-205. УДК 930.2(07.00.00)
DOI 10.24147/2312-1300.2022.9(3).192-205
Т. Р. Хайруллин
СОВРЕМЕННЫЙ ИСЛАМИЗМ В ЗАРУБЕЖНОМ ДИСКУРСЕ*
Представлены результаты историографического обзора зарубежной научной литературы о природе исламизма, а также его периодизация. Зарубежные исследователи придерживались различных точек зрения относительно социальной среды, породившей исламистские идеи, а также причин роста популярности исламизма на рубеже 1970-х и 1980-х гг. Немаловажную в роль в зарубежном дискурсе сыграла проработка радикальной составляющей в исламизме, которая также имеет различные модификации и оттенки. Особое внимание уделялось политическим особенностям исламизма и его определению. Более того, по мнению зарубежных учёных, исламизм не сумел в кратчайшие сроки достичь главной цели - построения исламского государства - и подвергся пересмотру, в результате чего возникли более либеральные постисламистские идеи.
Ключевые слова: исламизм; политический ислам; постисламизм; дискурс; Ближний Восток; Северная Африка.
Проблеме современного исламизма / политического ислама в различных его проявлениях в зарубежной историографии посвящено большое количество трудов. Именно зарубежные исследователи заложили фундамент в вопросе изучения исламизма / политического ислама как идеологии. Если на рубеже 1970-х и 1980-х гг. исламизм получил организационное оформление, то уже к концу 1980-х - началу 1990-х гг. в академических кругах утвердился дискурс относительно места и роли исламистских движений и исламизма в целом и их политики в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.
Исследования зарубежных исследователей об исламизме целесообразно разделить как минимум на три периода: рубеж 1980-х и 1990-х гг. - 2003 г.; 2003 г. - «арабская весна»; «арабская весна» - настоящее время.
Первый период: рубеж 1980-х и 1990-х гг. - 2003 г.
Характеристика периода связана с поиском определения сущности политического ислама / исламизма и его роли в системе международных отношений. Поначалу для характеристики данного неоднозначного явления употреблялись такие термины, как «по-
литический ислам», «исламский фундаментализм» и т. д. Преимущественно французские исследователи использовали термин intégrisme (фундаментализм) применительно к деятельности мусульман, стремящихся подчинить законам шариата все сферы жизни, от политики до экономики.
Политический ислам использовался учёными, которые подчёркивали разницу между исламом как религией и процессом его политизации. Что касается последнего, Чарльз Хиршкинд утверждает, что термин «политический ислам» был принят многими учёными для того, чтобы идентифицировать это, казалось бы, беспрецедентное вторжение исламской религии в секулярную область политики и таким образом отличить эти практики от форм личного благочестия, веры и ритуала, традиционно отнесённых в западной науке к немаркированной категории «ислам» [1, p. 12]. Однако Ч. Хиршкинд считает, что «политический ислам» является неадекватным термином, поскольку он имеет отношение больше к политике, чем к религии [1].
Всё же предпочтительным термином остаётся «исламизм», который в современном употреблении первоначально был введён
* Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда. Проект № 19-18-00155.
в оборот французскими учёными, такими как Жиль Кепель, Оливье Руа, которые хотели избежать негативных коннотаций более распространённого тогда эпитета «фундаментализм». В их трактовке ислам подвергается процессу политизации как реакция (сопротивление) на новый социально-политический порядок в виде империализма, арабского национализма, глобализации и т. д. В процессе данной реакции наблюдается неизбежное стремление религиозного истеблишмента к власти [2; 3].
Исламизм как идеологическая модель сменил господствовавшие ранее идеи арабского национализма, расцвет которых приходится на 1950-1960-е гг. В этот период исламистские идеи находились в процессе становления и не могли конкурировать с националистическими идеями. Однако на рубеже 1970-х и 1980-х гг. исламистские идеи стали обретать популярность среди населения арабского мира. Несмотря на это, зарубежные исследователи приводят различные причины роста популярности исламизма, которые отличаются, в том числе, хронологическими рамками:
1. Мировая рецессия 1974 и 1979 гг. в странах «третьего мира» ещё более усугубилась сокращением инвестиций в нефтедоллары после обвала цен на нефть. Ухудшение финансового положения населения привело к его обращению к религии. Оправдание финансовых неудач исламскими лозунгами с параллельным обвинением в этом западных держав также способствовали росту популярности исламистских идей [4; 5].
2. Поражение в Шестидневной войне и последующая дискредитация идей арабского национализма [2; 6-8].
3. Сепаратные переговоры и заключение мирного договора между Египтом и Израилем [6].
4. Распад Османской империи как многонационального и многоконфессионального государства, а также как символа мусульманского мира [9-11].
5. Реакция на превосходство западного мира [5; 9; 10; 12; 13].
6. Создание Государства Израиль [9; 12;
14].
7. Исламская революция в Иране [7; 1416].
8. Ослабление влияния биполярной системы (и её последующий развал) на ближневосточный регион на рубеже 1970-х и 1980-х гг. [14].
В исследованиях данного периода важное место заняло изучение социальной базы исламизма. Ряд исследователей акцентировали своё внимание на том, что изначально исламизм имел элитарный характер, а впоследствии приобрёл популистский [6, р. 550]. В частности, М. Аззам считает, что исламизм поддерживается в значительной степени образованными и профессиональными слоями населения [11, р. 13]. Напротив, Ш. Берман на примере Египта утверждает, что исламистские движения и исламизм в целом стали популярны во многих частях Египта, особенно в бедных районах [8, р. 260].
По мнению теоретиков исламизма, место проживания имеет существенное значение для понимания возникновения исламизма. Так, Б. М. Нафи, Р. М. Кури утверждают, что исламизм изначально был городским явлением [9; 10]. Д. Пайпс также считает, что исламизм - это исключительно городское явление, призванное решать проблемы современной городской жизни, а не сельской местности. Более того, Д. Пайпс утверждает, что исламизм представляет собой тотальную трансформацию традиционного ислама и служит средством модернизации. В сфере его влияния - проблемы городской жизни, работающих женщин и т. д., а не традиционных забот фермеров [17]. Напротив, турецкий исследователь Ч. Тугал пишет, что исламизм представляет собой продукт мелкобуржуазных отношений (сосуществование городской бедноты, мелкой буржуазии и провинциальной буржуазии) [18, р. 89].
Ж. Кепель считает исламизм продуктом как давления поколений, так и классовых конфликтов. Во-первых, он был воспринят теми молодыми поколениями в городах, которые были созданы послевоенным демографическим взрывом «третьего мира» и вызванным этим массовым исходом из сельской местности. Это поколение было бедным, несмотря на относительно высокий уровень грамотности и доступ к среднему образованию. Во-вторых, исламизм был привлекателен для представителей среднего класса -потомков купеческих семей, оттеснённых
деколонизацией: врачей, инженеров и бизнесменов, которые, получая заработную плату, ставшую возможной благодаря быстрому росту цен на нефть, были отстранены от политической власти. Идеологическими носителями исламизма на местном уровне были «молодые интеллектуалы», только что окончившие технические и гуманитарные факультеты, которые сами были вдохновлены идеологами 1960-х гг. [2]. М. Фишер в более общем плане рассматривает исламизм как идеологию популистского движения «третьего мира», в котором доминирует мелкая буржуазия [19].
Некоторые исследователи считают, что на начальных этапах своего организационного оформления в исламизме ведущую роль играла радикальная составляющая (основанная на идеях С. Кутба и Ибн Таймийи), которая поднимала знамя воинствующего ислама из-за чувства неполноценности исламского мира перед западным. С данным тезисом соглашается Дж. Тос, однако в качестве дополнительной причины радикализации он называет возвращение трудовой миграции из стран Персидского залива, которая, подвергшись консервативной салафитско-вахха-битской обработке, с большим раздражением стала воспринимать «поворот» Египта в сторону вестернизации [6]. Р. Декмеджян связывает радикализацию исламизма с более поздним событием - выступлением исламистской оппозиции против официальных саудовских властей после событий 1991 г. [20].
Отождествляя исламизм с фундаментализмом, Б. Утвик, М. С. Аль-Ашмави, М. Халь и Ш. Салах пишут, что исламисты выступают против попыток модернизации религии, предлагая вместо этого исламизацию современности [5; 21-23]. Б. Тиби, подчёркивая фундаменталистский характер исламизма, утверждает, что он не является религиозной моралью, а скорее концепцией политического порядка, несовместимой с демократией [14]. По данному вопросу С. Исмаил пишет, что фундаменталисты / консервативные исламисты продвигают тем самым иерархические и патриархальные ценности, укрепляющие статус-кво [12]. М. Юргенсмейер относит всех сторонников идеи «исламского государства» или «исламского мирового порядка» к фундаменталистам, поскольку все
политические группы, связанные с этой идеологией, представляют угрозу стабильности существующих порядков [24].
Б. Винтер определяет фундаментализм и в более широком смысле исламизм как крайне правую мобилизацию религии в политических целях. Как указывает Винтер, фундаментализм был обобщён из этого первоначального значения, относящегося к христианским движениям начала XX в. в Соединённых Штатах, «чтобы описать любое основанное на религии политическое движение, которое предписывает жёсткую приверженность ограничительным интерпретациям религиозных основополагающих текстов» [25]. Поэтому М. Вимелиус представляет исламизм как отрицание современности. Исламисты - это люди, которые не желают совершать универсальное путешествие от традиции к современности, ожидаемое классическими теоретиками модернизации [26].
Подчёркивая консервативный салафит-ский характер исламизма, Дэниэл Пайпс пишет, что он имеет три основные черты: преданность Священному закону, отказ от западных влияний и превращение веры в идеологию. Мусульман, которые готовы вести диалог с Западом, он называет реформистами, тех, кто безоговорочно сотрудничает и перенимает, - секуляристами [17].
А. Али позиционирует исламизм как освободительное движение религиозного толка. Исламизм представляет собой коллективную борьбу групп за новое общество, основанное на нормах и ценностях, укоренившихся в шариате. Основой целью такого рода борьбы является восстановление «прото-ислама» (ислама времён пророка Мухаммеда и четырёх праведных халифов). При этом исламизм стремится оживить религию, очистив её от всех нововведений, и тем самым, по мнению А. Али, имеет чисто религиозный реформистский аспект [27].
Некоторые учёные считают, что мир был свидетелем как впечатляющего подъёма исламизма, так и его провала. В 1970-е гг., когда социологи предполагали, что модернизация означает секуляризацию, вторжение политического ислама (например, популярных шиитских протестов в Иране), казалось, бросило вызов доминирующим парадигмам современности. Представители этих религи-
озных движений, особенно когда они заставляли женщин носить чадру и исключали их из общественного пространства, первоначально были определены левыми интеллектуалами в качестве религиозных фашистов. Что же касается позиции британского исследователя М. Вайна, то он позиционирует исламизм как форму тоталитарной идеологии [28].
Британский исследователь А. Хайдер определяет исламизм как процесс развития политизированного ислама. Исламисты - это те люди, которые используют инструмент исламизма для пропаганды идеологии и оправдания политических целей через религию [16, р. 106]. Своим появлением исламизм наносит ответный удар по несостоявшимся национально-освободительным движениям, т. е. национализму второй волны1. По этому поводу Ш. Берман подчёркивает революционную направленность исламизма, который представляет собой веру в то, что ислам должен руководить социальной и политической, а также личной жизнью [8, р. 257]. Рост его популярности на рубеже 1970-х и 1980-х гг. и привёл плюрализму идеологий, что способствовало развитию гражданского общества.
Для Ф. Бюрга и М. Хегланд исламизм -это результат поиска идентичности арабами и другими народами, стремящимися избежать по существу чужеродных идеологий, которые поддерживали первые поколения постколониальных лидеров национализма, социализма и секуляризма [29; 30]. Поскольку постколониальная эпоха не избавила арабский мир от влияния Запада, Х. Дабаши, Т. Липман и Е. Саид утверждают, что исламизм является побочным продуктом постколониальной неуверенности и разочарованного бессилия [31-33]. Неотъемлемым компонентом в понимании природы исламизма, по мнению М. Аззама и М. Чинара, является культура, поэтому исламизм в его понимании - это политический и культурный феномен, который хотя и разнообразен в своих проявлениях, тем не менее обладает всеобъемлющим идеологическим течением, которое подчёркивает создание исламского государства, независимость, единство и «освобождение мусульманских земель» [11; 13].
Важная особенность зарубежных работ рассматриваемого периода - изучение роста
популярности исламизма через призму перехода от авторитаризма к демократии. С этой точки зрения, наиболее примечательной чертой исламистов является их роль в организациях гражданского общества и их статус как растущей оппозиции, настаивающей на политических переменах. Эти факторы часто рассматриваются как маркирующие исламистов в качестве примеров или агентов либерализации [34-36]. По данному поводу М. Бадран в более широкой трактовке характеризует исламизм как проект политической мобилизации ислама [37].
Более того, невозможность быстрого достижения основной цели исламистов -создания исламского государства - привела к 1990-м гг. к идеологическому кризису, который был отмечен некоторым учёными как «закат исламизма» [2]. В качестве выхода из кризисной ситуации была предложена альтернативная модель в виде постисламизма. Важную роль в становлении постисламистской концепции сыграли американо-иранский исследователь Асеф Баят и французский учёный Оливье Руа, считавшие, что постисламизм способен сочетать в себе принципы демократии, не противоречащие исламу [3; 38]. В качестве успешных примеров построения постисламистских обществ теоретиками постисламизма приводились Иран и Турция.
Второй период: 2003 г. - «арабская весна»
После 11 сентября 2001 г. США и их союзники ответили на исламистский терроризм глобальной войной. В результате многие лидеры Аль-Каиды2 были убиты или задержаны, а её структуры и сети, равно как и сети других террористических организаций, получили серьёзное поражение. Однако, несмотря на многочисленные усилия, существенной победы над глобальным исламистским терроризмом достигнуто не было.
До событий 2001-2003 гг. исламизм (несмотря на свою востребованность и популярность) был контридеологией по отношению к правящим режимам, а после наметился его переход на другую стадию развития. Одни учёные утверждают, что он не смог добиться создания исламского государства всеобщего благоденствия и сосредоточился на решении проблем в отдельно взятых странах, другие
считают, что исламизм стал радикализироваться, что может привести к непредсказуемым последствиям.
Целый ряд определений и особенностей исламизма рассматриваемого периода характеризуется с негативных позиций, что может быть связано с реакцией на радикализацию исламистских движений после 2003 г. -вторжения американских войск в Ирак и последующим демонтажем государственных и силовых структур Ирака. Это привело к тому, что многие набожные чиновники и боевые офицеры, служившие в период правления С. Хусейна, оказались вне системы и ушли в оппозицию, в большинстве своём вооружённую.
Поэтому неудивительно, что рассматриваемый период историографии характеризуется обилием поиска негатива в феномене исламизма и его противопоставлении демократии.
Связывая новый подъём исламизма с деятельностью радикальных группировок, преимущественно Аль-Каиды, британский исследователь М. Десаи делает акцент на его радикальной составляющей, которая, по его мнению, имеет анархистский характер. Исламизм - это политическая идеология, совершенно отличная от религии: «современный исламистский террорист - потомок анархиста, за исключением того, что существует центральный офис и филиалы Аль-Каиды, которая либо контролирует их, либо, по крайней мере, вдохновляет их» [39, р. 76]. Продолжая вышеизложенную линию повествования, Дж. Бэйл утверждает, что исламизм является радикальной политической идеологией, которая явно основана на необычно строгой, пуританской интерпретации исламской доктрины [40, р. 77]. Вирджиния Мурр считает, что, будучи радикализированной, политизированной аномалией исламской религии, исламизм отвергает современность и общества, которые её олицетворяют [41, р. 9].
Подчёркивая тоталитарный характер исламизма, Б. Шерил и А. Б. Соаж описывают ситуацию через указание, что исламисты имеют своей целью аскетическое, чётко регламентированное, иерархическое общество, в котором все члены строго следуют требованиям исламского ритуала, в котором без-
нравственность предотвращается разделением полов, что, в свою очередь, достигается изгнанием женщин из социума, и в котором жизнь зримо и постоянно наполняется религией [42, р. 7; 43]. Ещё более жёсткую характеристику исламизма приводит Ник Коэн, считающий, что это транспозиция европейского фашизма в мусульманский мир, которую следует понимать скорее через собственную историю Европы, чем через труды тех, кого он считает интеллектуальными предками исламизма. Он описывает правую традицию реакции против либеральных ценностей Просвещения, унаследованную исламизмом, проявляющуюся в мешанине идеологий (национализм, коммунизм, фашизм, «научный» расизм, баасизм), философов (Ницше и Хайдеггер) и диктаторов (Пол Пот и Хомейни). Различия между ними, по его мнению, менее важны, чем то, что у них есть общего: отказ от либерализма, понятие чистоты и вера в избранный народ [44]. Отметим, что именно «левые» исследователи выдвинули идею о том, что исламизм является разновидностью фашизма, преобразовав его в последнее время в термин «исламофа-шизм» [45]. В свою очередь, М. Мозаффари, также вкладывая отрицательный смысл в определение исламизма, называет его «клерикальным фашизмом» и даёт следующее определение - это религиозная идеология с целостной интерпретацией ислама, конечной целью которой является завоевание мира любыми средствами. Это определение состоит из четырёх взаимосвязанных элементов: первый - это религиозная идеология, второй - целостная интерпретация ислама, третий - завоевание мира и, наконец, четвёртый - использование всех средств в поисках конечной цели [46, р. 21].
Противоположной точки зрения придерживается пакистанский исследователь Тарик Фатах, выдвинувший для описания исламизма термин «исламоанархизм», чтобы противостоять американским и британским неоконсерваторам. Он считает исламофа-шизм не совсем корректным определением для природы исламизма, так как фашизм как идеология характеризуется ультранационалистической позицией, при которой государство имеет превосходство над конкурирующими интересами или группами. Для исла-
мистов всепроникающим является исламский закон, а не государство [47].
Д. Белт трактует радикальную составляющую исламизма в глобальном ключе [48], а П. Вейланд рассматривает исламизм в качестве очередной идеологической модели, сменившей национализм, коммунизм и т. д. [49]
Проводя исторические параллели, Л. Биндер сравнил исламизм с другим религиозным процессом, проходившим в Европе в ХУ1-ХУ11 вв., - Реформацией. По мнению Л. Биндера, в концепциях С. Кутба присутствует «элемент индивидуализма» - идея о том, что исламская политическая идентичность основана на активном выборе индивида - присоединиться к сообществу верующих, а не принимать унаследованные племенные, этнические или национальные аф-филиации [50, р. 177]. Отметим, что исламизм не способствовал подлинной внутренней религиозной Реформации, не говоря уже об интеллектуальном Просвещении или местном процессе секуляризации.
Помимо всего прочего, рассматриваемый период характеризуется продолжающейся дискуссией исследователей относительно постисламистской парадигмы [51, р. 11; 52]. Приведённые в предыдущем периоде примеры построения постисламистских обществ - Иран и Турция - оказались провальными из-за усиления в них в начале 2000-х гг. авторитарных тенденций. Несмотря на это, постисламизм позиционируется в качестве более прогрессивной идеологии, совместимой с принципами демократии и направленной в будущее, в то время как исламизм - идеология, призывающая вернуться в прошлое - «золотой век» ислама [52].
Причины подъёма исламизма, а также его социальная база в рассматриваемый период во многом сходятся с причинами, приведёнными в первый период.
Третий период: «арабская весна» -настоящее время
После арабских восстаний 2011 г. развитие событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке вызвало новые вопросы о роли политического ислама в регионе. «Арабская весна» предоставила исламистским партиям возможность и вызов управления, и широко варьирующиеся результаты заставили многих наблюдателей пересмот-
реть взгляды о потенциале политического ислама. Границы между идеологией и политикой стали размытыми. Общие представления об исламе и национальном государстве как о несовместимых представлениях подверглись пересмотру.
Во время восстаний «арабской весны» учёные, рассматривавшие исламизм с различных точек зрения, обнаружили, что политические дискурсы «Братьев-мусульман», ан-Нахды и других исламистских движений и партий значительно отошли от первоначальной цели - создания исламского государства - и что эта цель эволюционировала в сторону, благоприятствующую демократии. Наблюдаются рассуждения о совместимости исламизма с либерально-демократическими ценностями.
Параллельно ряд учёных высказывается о том, что произошло усиление радикального исламизма [53]. Если до событий «арабской весны» в качестве грозной радикальной силы выступала Аль-Каида и, казалось, что их террористические акции являются апогеем исламистского радикализма, то с появлением ИГИЛ3 мировое сообщество увидело в массовых казнях и терроризме жестокость, трудно поддающуюся осмыслению.
Помимо связывания исламизма с демократическими ценностями, наблюдается попытка систематизации накопленных знаний об исламизме.
Немаловажное значение в зарубежном дискурсе после событий «арабской весны» получило развитие темы постисламизма. Опираясь на исследования А. Баята и О. Руа, шведский исследователь М. Холдо отмечает, что в рамках постисламистской фазы, наступившей в результате «арабской весны», активизировались феминистские движения, салафитские движения (вопреки отрицанию роли салафитов Баятом и Руа) и «революционная» молодёжь [54]. Эти три компонента, по мнению М. Холдо, стали важными составляющими в формировании постисламистского общества.
В рамках постисламизма Франческо Ка-ваторта кратко использует термин «новые исламисты» при описании новой религиозности, связанной с арабским восстанием и спонтанным сотрудничеством с институционализированным политическим исламом [55].
После «арабской весны» успешными примерами построения постисламистских обществ считали Тунис и Марокко [56], однако после их поражения на следующих парламентских выборах и очередных волнениях эта идея забуксовала. А. Г. Имад считает, что постисламизм - это множество моделей и идей, и это означает начало нового этапа, изобилующего противоречивыми показателями [57].
Наряду с развитием темы постисламизма в период событий «арабской весны» был впервые упомянут термин «неоисламизм». Несмотря на то, что Т. Чамхи считает, что неоисламизм появился в начале 1990-х гг. (полностью подменяя термин постисламизма) [58], он даёт ему следующее определение: это тенденция, возникшая в рамках основного движения «Братья-мусульмане» и его продемократических филиалов в мусульманском мире, выражающаяся в том, что используются либеральные концепции в тактических или стратегических целях, преследуя при этом те же традиционные цели исламского движения [58]. Термин «неоисламизм» также встречается в исследованиях С. Халифы, М. Ибахрина и А. Бубекера [59-61].
На наш взгляд, неоисламизм - это скорее тактическая стратегия, чем новая идеология. Хотя он содержит некоторые идеологические сдвиги, эти изменения не являются фундаментальными.
Для характеристики исламизма ряд исследователей применяли термин «исламский активизм» для описания участия мусульман в решении различных социально-экономических проблем, не только политических [62, р. 10; 63]. Исламский активизм включает в себя многочисленные проявления общественного благочестия в рамках всё более светского пространства [64].
Б. Гюрель определяет исламизм как форму инструментализации ислама отдельными лицами, группами и организациями, которые преследуют политические цели [65, р. 78]. М. Милани и Д. Котл считают, что, будучи социально направленной идеологией, исламизм вобрал и адаптировал различные формы марксизма 1940-х гг., которые к 1960-1970-м гг. были хорошо интегрированы в революционное исламистское течение [66].
Немецкий исследователь К. Шак призывает разделять исламистов на традиционных (выступают за возвращение к временам «золотого века» ислама, не против вооружённой борьбы ради достижения целей) и модернистских (выступают за сочетание ислама с современными ценностями, которые не противоречат его духу, в вопросе применения насилия придерживаются чаще оборонительной позиции) [67].
По мнению А. аль-Эфенди, исламизм в своём определении приобрёл негативные оттенки и характеризуется как борьба (джихад) за воплощение ислама в жизнь [68].
Для З. Лиу и П. Фана фундаментальная цель исламизма состоит в том, чтобы бороться с вестернизацией и секуляризацией, опираясь на оригинальные и реальные традиции ислама, изменяя нынешний мировой порядок и свергая нынешние светские правительства, чтобы создать исламское государство на основе шариата и утвердить исламский порядок, управляемый религиозными лидерами или учёными [69]. Что касается демократии, исламизм возражает как против диктатуры, так и против западной демократии, но приемлет построение исламской демократии, основанной на принципе «консультаций».
Авторитарный и революционный облик характеристике исламизма придал турецкий исследователь У. Кюмечоглу, называющий исламизм антидемократической политической идеологией, которая возникла как реакция на доминирование западных ценностей. Исламисты, считает исследователь, отвергают демократический плюрализм и гражданское общество [56]. Британский исследователь Ибрахим Харуна Хассан ассоциирует исламизм с исключительно радикальной идеологией, отвергающей западные ценности [70, р. 2].
Европейский исследователь Флоренс Гауб пишет, что хотя термин «исламизм» часто ассоциируется с террористическими группами, он просто обозначает политический проект, вдохновлённый исламом [71]. Ф. Гауб делит исламизм на три вида: в отличие от приверженцев авторитарного исламизма, которые считают, что они уже достигли цели создания исламского государства (Саудовская Аравия и Иран), приверженцы как революционного (С. Кутб), так и электо-
рального («Братья-мусульмане») исламизма являются сторонниками перемен, стремящимися заменить действующие режимы. Последние два, однако, расходятся во мнениях о средствах достижения желаемых изменений, а также о форме исламского государства, которая должна быть достигнута [71].
Другой американский учёный, З. Казми рассматривает исламизм экспансивно, обозначая любой идеологизированный вариант религии ислама - либеральный, государственный или иной, - который активно стремится к социальным, политическим и экономическим преобразованиям в своём собственном интерпретационном образе [64].
Причины подъёма исламизма в рассматриваемый период дополняются отменой халифата в 1924 г., созданием «Братьев-мусульман» в 1928 г. и основанием Саудовской Аравии в 1932 г. [71], разочарованием в светских идеологиях [66].
Заключение
Результаты историографического обзора зарубежной научной литературы о природе исламизма характеризуются следующим. Несмотря на то, что приведённая периодизация не носит исчерпывающего характера, она демонстрирует важные этапы трансформационных сдвигов в эволюционном развитии исламистской мысли. В первом периоде наряду с фиксацией роста популярности политического ислама / исламизма в зарубежных научных работах наблюдается всплеск его радикальной составляющей. Западные исследователи выявили особенности, позволившие разграничить исламистские идеи как минимум на консервативные (призывающие к «золотому веку» ислама, в том числе и вооружёнными методами) и умеренные (борющиеся за политическую власть легальными методами). Умеренные исламистские идеи полу-
чили развитие в виде постисламизма, который должен был заменить собой исламизм, не сумевший достичь основной цели относительно построения исламского государства.
Во втором периоде помимо радикальной составляющей исламизма просматривается провал идеи консолидации региона на исламистской основе и стремление к исламиза-ции в отдельно взятых государствах. Во всех неудачах в процессе исламизации обвиняется Запад во главе с США.
Третий период включает в себя новые подходы относительно дальнейшего развития исламизма как идеологической модели. В первую очередь это касается постисламистского и неоисламистского подходов. Сохраняется акцент на радикализации исламизма. Обосновывается сочетаемость исламизма с элементами демократии. Наблюдается попытка систематизации накопленного опыта в вопросе изучения исламизма.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Национализм первой волны, рассматриваемый через призму теорий Э. Геллнера, является побочным продуктом материальных, экономических сил. Этот национализм является прямым результатом индустриализации и перехода от аграрного, феодального общества к городскому, капиталистическому. Национализм второй волны - это бунтарский импульс против национализма первой волны. Эта вторая волна предполагает идеологическую риторику индустриальных обществ без материальной реальности индустриализации в самой стране. (Это борьба за освобождение от гегемонистских колонизаторов.) По существу, эти националисты второй волны действуют без материальной базы. Без индустриализации или развития, для которых она может служить идеологическим оправданием, национализм остаётся просто идеологией [16, р. 100].
2 Запрещённая в РФ организация.
3 Запрещённая в РФ организация.
ЛИТЕРАТУРА
1. Hirschkind C. What is Political Islam? // Middle East Report. - 1997. - Vol. 27. - № 205. - P. 12-14.
2. Kepel G. Jihad, expansion et déclin de l'islamisme. - Paris : Gallimard, 2000. - 452 p.
3. Roy O. Le post-islamisme // Revue des Mondes Musulmans et de la M'editerran'ee. - 1999. - Vol. 85. -№ 1. - P. 11-30.
4. Dekmejian R. H. Islamic Revival, Catalysts, Categories and Consequences // The Politics of Islamic Revivalism / ed. Sh. Hunter. - Bloomington : Indiana University Press, 1988. - P. 3-22.
5. Utvik B. O. Islamism: Digesting modernity the Islamic way // Forum for Development Studies. - 1993. -Vol. 20. - № 2. - P. 197-210.
6. Toth J. Islamism in southern Egypt: A case study of a radical religious movement // International Journal of Middle East Studies. - 2003. - Vol. 35. - № 4. - P. 547-572.
7. Turner B. S. Class, generation and Islamism: towards a global sociology of political Islam // British Journal of Sociology. - 2003. - Vol. 54. - № 1. - P. 139-139.
8. Berman S. Islamism, revolution, and civil society // Perspectives on Politics. - 2003. - Vol. 1, iss. 2. -P. 257-272.
9. Nafi B. M. Arabism, Islamism, and the Palestine Question, 1908-1941: A Political History. - London : Ithaca Press, 1998. - 468 p.
10. Coury R. M. The Making of an Egyptian Arab Nationalist: The Early Years of Azzam Pasha 1893-1936. -London : Ithaca Press. 1998. - 528 p.
11. Azzam M. Islamism, the peace process and regional security // The RUSI Journal. - 1995. - Vol. 140. -№ 5. - P. 13-16.
12. Ismail S. Confronting the other: Identity, culture, politics, and conservative Islamism in Egypt // International Journal of Middle East Studies. - 1998. - Vol. 30. - № 2. - P. 199-225.
13. Cinar M.From Shadow-Boxing to Critical Understanding: Some Theoretical Notes on Islamism as a'Political'Question // Totalitarian Movements and Political Religions. - 2002. - Vol. 3. - № 1. - P. 35-57.
14. Tibi B. Islamic law/shari'a, human rights, universal morality and international relations // Human Rights Quarterly. - 1994. - № 16. - P. 277-299.
15. Burke E. Orientalism and world history: representing Middle Eastern nationalism and Islamism in the Twentieth Century // Theory and Society. - 1998. - Vol. 27. - № 4. - P. 489-507.
16. Haider A. The Rhetoric of Resistance: Islamism, Modernity, and Globalization // Harvard Blackletter Law Journal. - 2002. - Vol. 18. - P. 91-128.
17. Pipes D. Distinguishing between Islam and Islamism // Daniel Pipes : official site. - June 3, 1998. - URL: http://www.danielpipes.org/954/distinguishing-between-islam-and-islamism (дата обращения: 10.12.2021).
18. Tugal C. Islamism in Turkey: beyond instrument and meaning // Economy and society. - 2002. - Vol. 31. -№ 1. - P. 85-111.
19. Fischer M. Islam and the revolt of the petite bourgeoisie // Daedalus. - 1982. - Vol. 111. - № 1. - P. 101125.
20. Dekmejian R. H. The rise of political Islamism in Saudi Arabia // Middle East Journal. - 1994. - Vol. 48. -№ 4. - P. 627-643.
21. Аль-Ашмави М. С. Политический ислам. - Каир, 1992. - 368 с. - (На араб. яз.).
22. Халь М. Политический ислам в Египте. От реформистского движения к группе насилия. - Каир, 1992. - 456 с. - (На араб. яз.).
23. Салах Ш. Страницы истории. - Кувейт, 1981. - 280 с. - (На араб. яз.).
24. JuergensmeyerM. Terror in the Mind of God. - Berkeley : University of California Press, 2000. - 319 p.
25. Winter B. Fundamental misunderstandings: Issues in feminist approaches to Islamism // Journal of Women's History. - 2001. - Vol. 13. - № 1. - P. 9-41.
26. WimeliusM. On Islamism and modernity: Analysing Islamist ideas on and visions of the Islamic state. -Sweden : Umeä university, 2003. - 312 p.
27 Ali A. Islamism: Emancipation, protest and identity // Journal of Muslim Minority Affairs. - 2000. -Vol. 20. - № 1. - P. 11-28.
28. Whine M. Islamist organizations on the Internet. - International Institute for Counter-Terrorism, 1998. -14 p. - URL: https://www.ict.org.il/UserFiles/Islamist Organizations on the Internet.pdf (дата обращения: 12.12.2021).
29. BurgatF. L'islamisme au Maghreb: la voix du Sud. - Paris : Karthala, 1988. - 410 p.
30. HeglandM. E. Religious resurgence in today's world: refuge from dislocation or enablement for change? // Religious Resurgence: Contemporary Cases in Islam, Christianity and Judaism / eds. R. T. Antoun, M. E. Hegland. - New York : Syracuse University Press, 1987. - P. 248-250.
31. Dabashi H. Theology of Discontent: The ideological foundation of the Islamic revolution in Iran. - New York : New York University Press, 1993. - 706 p.
32. Lippman T. W. Understanding Islam: an Introduction to the Muslim World. - Montgomery : A Meridian book, 1995. - 198 p.
33. Said E. W. Peace and its Discontents: Essays on Palestine in the Middle East Peace Process. - New York : Vintage Books, 1996. - 188 p.
34. Norton A. R. The future of civil society in the Middle East // Middle East Journal. - 1993. - Vol. 2. -№ 47. - P. 205-216.
35. Sadowski Y. The New Orientalism and the democracy debate // Middle East Report. - 1993. - № 183. -P. 14-21.
36. Krämer G. Liberalization and democracy in the Arab world // Middle East Report. - 1992. - № 174. - P. 2235.
37. Badran M. Understanding Islam, Islamism, and Islamic Feminism // Journal of Women's History. - 2001. -Vol. 13. - № 1. - P. 47-52.
38. BayatA. The Coming of a Post-Islamist Society // Critique: Journal for Critical Studies of the Middle East. -1996. - Vol. 5. - № 9. - P. 43-52.
39. Desai M. Rethinking Islamism: The Ideology of the New Terror. - London : IB Tauris, 2007. - 204 p.
40. Bale J. M. Islamism and totalitarianism // Totalitarian Movements and Political Religions. - 2009. -Vol. 10. - № 2. - P. 73-96.
41. Murr V. The Power of Ideas: Sayyid Qutb and Islamism // Biography. - 2009. - Vol. 7. - P. 1-24.
42. Cheryl B. Civil Democratic Islam: Partners, Resources, and Strategies. - Santa Monica (CA) : RAND, 2003. - 118 p.
43. Soage A. B. Islamism and modernity: The political thought of Sayyid Qutb // Totalitarian Movements and Political Religions. - 2009. - Vol. 10. - № 2. - P. 189-203.
44. Cohen N. What's Left? How liberals lost their way. - London : Fourth Estate, 2007. - 436 p.
45. Halliday F. The Iranian Revolution and its implications // New Left Review. - 1987. - Vol. 166. - № 11. -P. 29-38.
46. Mozaffari M. What is Islamism? History and definition of a concept // Totalitarian movements and political religions. - 2007. - Vol. 8. - № 1. - P. 17-33.
47. Fatah T. Chasing A Mirage: The Tragic Illusion of an Islamic State. - Ontario : Wiley, 2008. - 432 p.
48. BeltD. D. Global Islamism - Understanding and Strategy // Connections. - 2006. - Vol. 5. - № 4. - P. 41-63.
49. Weyland P. Islam - Islamism - Islamist Terrorism? A Proposal to Come to Terms with the Nexus of Islam and Security // Connections. - 2004. - Vol. 3. - № 3. - P. 79-84.
50. Binder L. Islamic Liberalism: a critique of development ideologies. - Chicago : University of Chicago Press, 1988. - 414 p.
51. Bayat A. Making Islam Democratic. Social Movements and the Post-Islamist Turn. - Stanford : Stanford University Press, 2007. - 291 p.
52. Amin H. From Islamism to Post-Islamism: A Study of a New Intellectual Discourse. - Rotterdam : Erasmus University, 2010. - 302 p.
53. Wood S. A. Capturing Islam // Religion, Identity, and the Turn to Islamism / eds. R. A. Simkins, T. M. Kelly. -Lincoln : University of Nebraska, 2016. - P. 90-112.
54. Holdo M. Post-Islamism and fields of contention after the Arab Spring: feminism, Salafism and the revolutionary youth // Third World Quarterly. - 2017. - Vol. 38. - № 8. - P. 1800-1815.
55. Cavatorta F. The war on terror and the transformation of political Islam // Religion Compass. - 2012. -Vol. 6. - № 3. - P. 185-194.
56. Kömegoglu U. Islamism, Post-Islamism, and Civil Islam // Current trends in Islamist ideology. - 2014. -Vol. 16. - № 17. - P. 16-32.
57. ImadA. G. Post-Islamism: Ideological Delusions and Sociological Realities // Contemporary Arab Affairs. -2019. - Vol. 12. - № 3. - P. 3-20.
58. Chamkhi T. Neo-Islamism in the post-Arab spring // Contemporary Politics. - 2014. - Vol. 20. - № 4. -P. 453-468.
59. Khalifa S. The neo-Islamists // Foreign policy. - 2012. - Jan. 29. - URL: http://www.foreignpolicyjournal.com /2012/01/29/the-neo-islamists/ (дата обращения: 10.04.2022 ).
60. Ibahrine M. New media and neo-Islamism: new media's impact on the political culture in the Islamic world. - Saarbrücken : VDM Publishing, 2012. - 392 p.
61. Boubekeur A. Roy O. Whatever happened to the Islamists? Salafis, heavy metal Muslims and the lure of con-sumerist Islam. - New York : Columbia University Press, 2012. - 256 p.
62. Toguslu E., Leman J. Contemporary Islamic Activism and Muslims // Modern Islamic Thinking and Activism: Dynamics in the West and in the Middle East. - Leuven : Leuven University Press, 2014. - P. 9-32.
63. Ilyya M., Rochmawati N., Huda M. C. Revolution of Islamic Proselytizing Organization: From Islamism to Moderate // QIJIS (Qudus International Journal of Islamic Studies). - 2019. - Vol. 7. - № 1. - P. 45-70.
64. Kazmi Z. Beyond compare? Free market Islamism as ideology // Journal of Political Ideologies. - 2018. -Vol. 23. - № 2. - P. 117-140.
65. Gürel B. Islamism: a comparative-historical overview // The neoliberal landscape and the rise of Islamist capital in Turkey. - 2015. - Vol. 14. - P. 77-101.
66. Milani M., Cottle D. Quest for justice: Islamism, social justice, and civility in Islamic history // Journal of Religious and Political Practice. - 2018. - Vol. 4. - № 3. - P. 390-410.
67. Schuck C. A conceptual framework of Sunni Islamism // Politics, Religion & Ideology. - 2013. - Vol. 14. -№ 4. - P. 485-506.
68. El-Affendi A. Arab Spring, Islamist Ice Age: Islamism, democracy, and the dictatorship of the "Liberalism of Fear" in the Era of revolutions // American Journal of Islamic Social Sciences. - 2013. - Vol. 30. - № 4. -P. 1-18.
69. Liu Z., Fan P. On the Three Pivotal Doctrines of Islamism // Asian Journal of Middle Eastern and Islamic Studies. - 2019. - Vol. 13. - № 3. - P. 295-309.
70. Hassan I. H. Orientalism and Islamism: A Comparative Study of Approaches to Islamic Studies // Arts Social Science Journal. - 2015. - Vol. 6. - № 91. - P. 1-7.
71. Gaub F. Islamism and Islamists: A very short introduction. - Paris : European Union Institute for Security Studies (EUISS), 2014. - 4 p.
Сведения об авторе
Хайруллин Тимур Радикович - кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований Института Африки Российской академии наук (Москва, Россия)
Адрес для корреспонденции: 123001, Россия, Москва, ул. Спиридоновка, 30/1
E-mail: jumglaw16@yandex.ru
РИНЦ AuthorlD: 926916
ORCID: 0000-0001-5418-2792
Информация о статье
Дата поступления 25 апреля 2022 г.
Дата принятия в печать 20 июля 2022 г.
Для цитирования
Хайруллин Т. Р. Современный исламизм в зарубежном дискурсе // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 192-205. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(3).192-205.
T.R. Khayrullin
MODERN ISLAMISM IN FOREIGN DISCOURSE
The article presents the results of a historiographical review of foreign scientific literature on the nature of Islamism. The relevance of the study is due to the increasing role of Islamist movements and Islamism in general in the destabilizing processes in the Middle East and North Africa. The systematic approach used in the study made it possible to analyze not only individual aspects of Islamism, but also to synthesize them into a single picture. Islamism as an ideological model replaced the previously dominant ideas of Arab nationalism, which flourished in the 1950s - 1960s. During this period, Islamist ideas were in the process of formation and could not compete with nationalist ideas. Starting from the turn of the 1970s - 1980s and up to the present, there has been a certain evolution of Islamist ideas. It was found out that in foreign discourse Islamism did not have a clear distinction in such concepts as "Islamic fundamentalism", "political Islam", and was viewed more from negative positions. Foreign researchers held different points of view regarding the social environment that gave rise to Islamist ideas, as well as the reasons for the rise in popularity of Islamism at the turn of the 1970s - 1980s. An important role in foreign discourse was played by the study of the radical component in Islamism, which also has various modifications and shades. In many ways, this was due to the increase in violence caused by the actions of radical Islamist movements that advocated forceful methods in achieving political power. Special attention was paid to the political features of Islamism and its definition. Moreover, according to foreign scholars, Islamism failed to achieve the main goal of building an Islamic state in the shortest possible time and underwent revision, resulting in more liberal post-Islamist ideas.
Keywords: Islamism; political Islam; post-Islamism; discourse; Middle East; North Africa.
REFERENCES
1. Hirschkind C. What is Politicai Islam?. Middle East Report, 1997, vol. 27, no. 205, pp. 12-14.
2. Kepel G. Jihad, expansion et déclin de l'islamisme, Paris, Gallimard Publ., 2000, 452 p. (in France).
3. Roy O. Le post-islamisme. Revue des Mondes Musulmans et de la M'editerran'ee, 1999, vol. 85, no. 1, pp. 11-30. (in France).
4. Dekmejian R.H. Islamic Revival, Catalysts, Categories and Consequences. Hanter Sh. (ed.). The Politics of Islamic Revivalism, Bloomington, Indiana University Press, 1988, pp. 3-22.
5. Utvik B.O. Islamism: Digesting modernity the Islamic way. Forum for Development Studies, 1993, vol. 20, no. 2, pp. 197-210.
6. Toth J. Islamism in southern Egypt: A case study of a radical religious movement. International Journal of Middle East Studies, 2003, vol. 35, no. 4, pp. 547-572.
7. Turner B.S. Class, generation and Islamism: towards a global sociology of political Islam. British Journal of Sociology, 2003, vol. 54, no. 1, pp. 139-139.
8. Berman S. Islamism, revolution, and civil society. Perspectives on Politics, 2003, vol. 1, iss. 2, pp. 257-272.
9. Nafi B.M. Arabism, Islamism, and the Palestine Question, 1908-1941: A Political History, London, Ithaca Press, 1998, 468 p.
10. Coury R.M. The Making of an Egyptian Arab Nationalist: The Early Years of Azzam Pasha 1893-1936, London, Ithaca Press, 1998, 528 p.
11. Azzam M. Islamism, the peace process and regional security. The RUSI Journal, 1995, vol. 140, no. 5, pp. 13-16.
12. Ismail S. Confronting the other: Identity, culture, politics, and conservative Islamism in Egypt. International Journal of Middle East Studies, 1998, vol. 30, no. 2, pp. 199-225.
13. Cinar M. From Shadow-Boxing to Critical Understanding: Some Theoretical Notes on Islamism as a'Political'Question. Totalitarian Movements and Political Religions, 2002, vol. 3, no. 1, pp. 35-57.
14. Tibi B. Islamic law/shari'a, human rights, universal morality and international relations. Human Rights Quarterly, 1994, no. 16, pp. 277-299.
15. Burke E. Orientalism and world history: representing Middle Eastern nationalism and Islamism in the Twentieth Century. Theory and Society, 1998, vol. 27, no. 4, pp. 489-507.
16. Haider A. The Rhetoric of Resistance: Islamism, Modernity, and Globalization. Harvard Blackletter Law Journal, 2002, vol. 18, pp. 91-128.
17. Pipes D. Distinguishing between Islam and Islamism. Daniel Pipes, official site, June 30, 1998, available at: http://www.danielpipes.org/954/distinguishing-between-islam-and-islamism (accessed: 10.12.2021).
18. Tugal C. Islamism in Turkey: beyond instrument and meaning. Economy and society, 2002, vol. 31, no. 1, pp. 85-111.
19. Fischer M. Islam and the revolt of the petite bourgeoisie. Daedalus, 1982, vol. 111, no. 1, pp. 101-125.
20. Dekmejian R.H. The rise of political Islamism in Saudi Arabia. Middle East Journal, 1994, vol. 48, no. 4, pp. 627-643.
21. Al-Ashmavi M.S. AlIslam as-Siyasi [PoliticalIslam], Cairo, 1992, 368 p. (in Arabic).
22. Khal M. Al-islam as-siyasi fi Misr. Min kharaka al-islakh ila djamaat al-unf [Political Islam in Egypt. From the reform movement to violent group], Cairo, 1992, 456 p. (in Arabic).
23. Salakh Sh. Safakhatmin at-tarikh [Pages of history], Kuwait, 1981, 280 p. (in Arabic).
24. Juergensmeyer M. Terror in the Mind of God, Berkeley, University of California Press, 2000, 319 p.
25. Winter B. Fundamental misunderstandings: Issues in feminist approaches to Islamism. Journal of Women's History, 2001, vol. 13, no. 1, pp. 9-41.
26. Wimelius M. On Islamism and modernity: Analysing Islamist ideas on and visions of the Islamic state, Sweden, Umeâ university Publ., 2003, 312 p.
27. Ali A. Islamism: Emancipation, protest and identity. Journal of Muslim Minority Affairs, 2000, vol. 20, no. 1, pp. 11-28.
28. Whine M. Islamist organizations on the Internet, International Institute for Counter-Terrorism Publ., 1998, 14 p., available at: https://www.ict.org.il/UserFiles/Islamist Organizations on the Internet.pdf (accessed: 12.12.2021).
29. Burgat F. L'islamisme au Maghreb: la voix du Sud, Paris, Karthala Publ., 1988, 410 p. (in France).
30. Hegland M.E. Religious resurgence in today's world: refuge from dislocation or enablement for change?. Antoun R.T., Hegland M.E. (eds.). Religious Resurgence: Contemporary Cases in Islam, Christianity and Judaism, New York, Syracuse University Press, 1987, pp. 248-250.
31. Dabashi H. Theology of Discontent: The ideological foundation of the Islamic revolution in Iran, New York, New York University Press, 1993, 706 p.
32. Lippman T.W. Understanding Islam: an Introduction to the Muslim World, Montgomery, A Meridian book,
1995, 198 p.
33. Said E.W. Peace and its Discontents: Essays on Palestine in the Middle East Peace Process, New York, Vintage Books, 1996, 188 p.
34. Norton A.R. The future of civil society in the Middle East. Middle East Journal, 1993, vol. 2, no. 47, pp. 205-216.
35. Sadowski Y. The New Orientalism and the democracy debate. Middle East Report, 1993, no. 183, pp. 14-21.
36. Krämer G. Liberalization and democracy in the Arab world. Middle East Report, 1992, no. 174, pp. 22-35.
37. Badran M. Understanding Islam, Islamism, and Islamic Feminism. Journal of Women's History, 2001, vol. 13, no. 1, pp. 47-52.
38. Bayat A. The Coming of a Post-Islamist Society. Critique: Journal for Critical Studies of the Middle East,
1996, vol. 5, no. 9, pp. 43-52.
39. Desai M. Rethinking Islamism: The Ideology of the New Terror, London, IB Tauris Publ., 2007, 204 p.
40. Bale J.M. Islamism and totalitarianism. Totalitarian Movements and Political Religions, 2009, vol. 10, no. 2, pp. 73-96.
41. Murr V. The Power of Ideas: Sayyid Qutb and Islamism. Biography, 2009, vol. 7, pp. 1-24.
42. Cheryl B. Civil Democratic Islam: Partners, Resources, and Strategies, Santa Monica (CA), RAND Publ., 2003, 118 p.
43. Soage A.B. Islamism and modernity: The political thought of Sayyid Qutb. Totalitarian Movements and Political Religions, 2009, vol. 10, no. 2, pp. 189-203.
44. Cohen N. What's Left? How liberals lost their way, London, Fourth Estate Publ., 2007, 436 p.
45. Halliday F. The Iranian Revolution and its implications. New Left Review, 1987, vol. 166, no. 11, pp. 29-38.
46. Mozaffari M. What is Islamism? History and definition of a concept. Totalitarian movements and political religions, 2007, vol. 8, no. 1, pp. 17-33.
47. Fatah T. Chasing A Mirage: The Tragic Illusion of an Islamic State, Ontario, Wiley Publ., 2008, 432 p.
48. Belt D.D. Global Islamism - Understanding and Strategy. Connections, 2006, vol. 5, no. 4, pp. 41-63.
49. Weyland P. Islam - Islamism - Islamist Terrorism? A Proposal to Come to Terms with the Nexus of Islam and Security. Connections, 2004, vol. 3, no. 3, pp. 79-84.
50. Binder L. Islamic Liberalism: a critique of development ideologies, Chicago, University of Chicago Press, 1988, 414 p.
51. Bayat A. Making Islam Democratic. Social Movements and the Post-Islamist Turn, Stanford, Stanford University Press, 2007, 291 p.
52. Amin H. From Islamism to Post-Islamism: A Study of a New Intellectual Discourse, Rotterdam, Erasmus University, 2010, 302 p.
53. Wood S.A. Capturing Islam. Kelly T.M., Simkins R.A. (eds.). Religion, Identity, and the Turn to Islamism, Lincoln, University of Nebraska Publ., 2016, pp. 90-112.
54. Holdo M. Post-Islamism and fields of contention after the Arab Spring: feminism, Salafism and the revolutionary youth. Third World Quarterly, 2017, vol. 38, no. 8, pp. 1800-1815.
55. Cavatorta F. The war on terror and the transformation of political Islam. Religion Compass, 2012, vol. 6, no. 3, pp. 185-194.
56. Kömegoglu U. Islamism, Post-Islamism, and Civil Islam. Current trends in Islamist ideology, 2014, vol. 16, no. 17, pp. 16-32.
57. Imad A.G. Post-Islamism: Ideological Delusions and Sociological Realities. Contemporary Arab Affairs, 2019, vol. 12, no. 3, pp. 3-20.
58. Chamkhi T. Neo-Islamism in the post-Arab spring. Contemporary Politics, 2014, vol. 20, no. 4, pp. 453-468.
59. Khalifa S. The neo-Islamists. Foreign policy, 2012, Jan. 29, available at: http://www.foreignpolicyjournal.com /2012/01/29/the-neo-islamists/ (accessed: 10.04.2022 ).
60. Ibahrine M. New media and neo-Islamism: new media's impact on the political culture in the Islamic world, Saarbrücken, VDM Publishing, 2012, 392 p.
61. Boubekeur A., Roy O. Whatever happened to the Islamists? Salafis, heavy metal Muslims and the lure of consumerist Islam, New York, Columbia University Press, 2012, 256 p.
62. Togu§lu E., Leman J. Contemporary Islamic Activism and Muslims. Modern Islamic Thinking and Activism: Dynamics in the West and in the Middle East, Leuven, Leuven University Press, 2014, 214 p.
63. Ilyya M., Rochmawati N., Huda M.C. Revolution of Islamic Proselytizing Organization: From Islamism to Moderate. QIJIS (Qudus International Journal of Islamic Studies), 2019, vol. 7, no. 1, pp. 45-70.
64. Kazmi Z. Beyond compare? Free market Islamism as ideology. Journal of Political Ideologies, 2018, vol. 23, no. 2, pp. 117-140.
65. Gürel B. Islamism: a comparative-historical overview. The neoliberal landscape and the rise of Islamist capital in Turkey, 2015, vol. 14, pp. 77-101.
66. Milani M., Cottle D. Quest for justice: Islamism, social justice, and civility in Islamic history. Journal of Religious and Political Practice, 2018, vol. 4, no. 3, pp. 390-410.
67. Schuck C. A conceptual framework of Sunni Islamism. Politics, Religion & Ideology, 2013, vol. 14, no. 4, pp. 485-506.
68. El-Affendi A. Arab Spring, Islamist Ice Age: Islamism, democracy, and the dictatorship of the "Liberalism of Fear" in the Era of revolutions. American Journal of Islamic Social Sciences, 2013, vol. 30, no. 4, pp. 1-18.
69. Liu Z., Fan P. On the Three Pivotal Doctrines of Islamism. Asian Journal of Middle Eastern and Islamic Studies, 2019, vol. 13, no. 3, pp. 295-309.
70. Hassan I.H. Orientalism and Islamism: A Comparative Study of Approaches to Islamic Studies. Arts Social Science Journal, 2015, vol. 6, no. 91, pp. 1-7.
71. Gaub F. Islamism and Islamists: A very short introduction, Paris, European Union Institute for Security Studies (EUISS) Publ., 2014, 4 p.
About the author
Timur R. Khayrullin - PhD in Political Sciences, Senior Researcher of the Center for Civilizational and Regional Studies of the Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
Postal address: 30/1, Spiridonovka ul., Moscow, 123001, Russia
E-mail: jumglaw16@yandex.ru RSCI AuthorlD: 926916 ORCID: 0000-0001-5418-2792
Article info
Received April 25, 2022
Accepted July 20, 2022
For citations
Khayrullin T.R. Modern Islamism in Foreign Discourse. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2022, vol. 9, no. 3 (35), pp. 192-205. DOI: 10.24147/2312-1300.2022. 9(3).192-205 (in Russian).
