CC BY
80УДК 351:343.2/.7
Валентин Иванович Михайлов доктор юридических наук, доцент, Заслуженный юрист Российской Федерации, заместитель начальника Управления Президента Российской Федерации по вопросам противодействия коррупции
СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАП ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ОБЛАСТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ И ЗАДАЧИ ПО ЕЕ НАУЧНОМУ ОБЕСПЕЧЕНИЮ
Автор раскрывает содержание государственной политики в области противодействия коррупции в современных условиях развития российского общества. Показано, что на данном этапе акцент в приложении усилий государственных органов смещается с федеральной государственной службы на негосударственный сектор. Отмечена необходимость научной разработки вопросов формирования организационных основ противодействия коррупции на территории субъекта Российской Федерации. Подчеркнута важность теоретического изучения этических, правовых, организационных и тактических сторон механизма защиты лиц, сообщающих о фактах коррупции, и введения материального вознаграждения за сообщения о фактах коррупции, а также вопросов административной ответственности юридических лиц, от имени или в интересах которых должностному улицу вручается незаконное вознаграждение. Обоснована неактуальность введения уголовной ответственности организаций.
Ключевые слова: государственная политика в области противодейст-вия коррупции, научная разработка мер по противодействию коррупции, защита лиц, сообщающих о фактах коррупции, ответственность юридиче-ских лиц.
На современном этапе развития социума коррупция, ставшая глобальной проблемой, фактически представляет собой систему управления общественными процессами, функционирующую параллельно официальной. Как следствие - она представляет угрозу интересам личности, общества, отдельных государств и существующему миропорядку.
Противостоять коррупции в соответствии с этой ситуацией можно только в рамках государственной политики как системы скоординированных мер по времени, участникам и целям. Необходимо создание профессиональных структур организационных, кадровых, правовых, финансовых, просветительских и иных, занятых работой по предупреждению (профилактике) коррупции, борьбе с нею, минимизации (ликвидации) негативных последствий и устранению причин, порождающих коррупцию. Политика Российской Федерации в области противодействия коррупции является одним из направлений государственной политики, выражает неприятие коррупции со стороны государства и состоит в разработке и реализации целей, задач и форм деятельности федеральных государственных органов, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, муниципальных органов и институтов гражданского общества.
Составным элементом государственной антикоррупционной политики являются:
- субъекты реализации государственной антикоррупционной политики;
- система оценок состояния и уровня коррупции в обществе в целом, в отдельных регионах страны и социальных группах;
- совокупность воззрений на формы и методы противодействия коррупции;
- цели и задачи, которые необходимо решать в течение определенного временного периода;
- комплекс мер организационного, экономического, правового, научного, информационного, пропагандистского и кадрового характера, показывающих негативное отношение государства к коррупции и направленных на искоренение ее причин.
Ведущая роль государства в определении и реализации политики обусловлена наличием у него функции нормативного регулирования, опирающегося на принуждение.
Конституция Российской Федерации в ч. 3 ст. 80 относит к полномочиям Президента Российской Федерации определение основных направлений внутренней и внешней политики государства. Сформулированные Главой Государства основные направления государственной политики в области противодействия коррупции представляются им в ежегодных посланиях Федеральному Собранию, в бюджетных посланиях Правительству, в указах Президента Российской Федерации, решениях Совета безопасности, в законопроектах, вносимых в Государственную Думу, в иных концептуальных документах, в интервью, видеообращениях и других выступлениях, посвященных антикоррупционной тематике, а также проявляются при формировании персонального состава Правительства, определении направлений его деятельности и контроле за ней, при установлении системы и структуры федеральных органов исполнительной власти, в том числе ведающих вопросами противодействия преступности и иным угрозам, распределении компетенции этих органов и назначении их руководителей.
Особо следует отметить такие оказывающие серьезное влияние на формирование и реализацию антикоррупционной политики полномочия Главы государства, как представление им Совету Федерации кандидатур для назначения на должности судей Конституционного и Верховного Судов, кандидатуры Генерального прокурора, а также назначение федеральных судей и прокуроров.
В ст. 5 Федерального закона «О противодействии коррупции» в числе субъектов, разрабатывающих и реализующих государственную антикоррупционную политику в пределах компетенции наряду с Президентом Российской Федерации названы также Федеральное Собрание, Правительство, федеральные государственные органы, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, Генеральный прокурор и подчиненные ему прокуроры, Счетная палата Российской Федерации.
Определенные Главой государства основные направления государственной политики в области противодействия закреплены в Национальной стратегии противодействия коррупции, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. № 460, и в периодически обновляемых национальных планах противодействия коррупции, в планах по противодействию коррупции государственных и муниципальных органов.
В соответствии с Национальной стратегией противодействия коррупции государственная политика в области противодействия коррупции направлена на последовательное решение следующих задач:
- формирование соответствующих потребностям времени законодательных и организационных основ противодействия коррупции;
- организация исполнения законодательных актов и управленческих решений в области противодействия коррупции, создание условий, затрудняющих возможность коррупционного поведения и обеспечиваю-щих снижение уровня коррупции;
- обеспечение выполнения членами общества норм антикоррупционного поведения, включая применение в необходимых случаях мер принуждения в соответствии с законодательными актами Российской Федерации.
К настоящему времени в России правовые и организационные основы работы по противодействию коррупции сформированы. Современная российская нормативная база противодействия коррупции в своем развитии прошла несколько периодов, каждый из которых характеризуется принятием федерального закона, нормативно закрепляющего соответствующие антикоррупционные стандарты на определенные категории лиц, и федерального закона, вносящего изменения, как правило, в пятнадцать - двадцать законов, а также указов Президента Российской Федерации, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и муниципальных нормативных правовых актов.
Так, в конце 2008 г. был принят Федеральный закон «О противодействии коррупции». Одновременно с этим законом были приняты федеральный конституционный закон, вносящий изменения в ст. 10 Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации», а также два федеральных закона, вносящие изменения почти в 30 федеральных законов.
Федеральными законами в целях противодействия коррупции юридически был закреплен комплекс запретов, ограничений и обязанностей, которым должны следовать государственные и муниципальные служащие и иные лица.
К ним, в частности, относятся запрет на занятие предпринимательской деятельностью и участие в деятельности органов управления хозяйствующих субъектов; ограничение на замещение должностей в коммерческих и некоммерческих организациях в течение двух лет после увольнения с государственной или муниципальной службы и получение подарков в связи с исполнением должностных функций; обязанность представлять сведения о доходах, расходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, принимать меры по недопущению конфликта интересов и уведомлять об обращениях в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений.
В развитие требований указанных законов в 2009 г. был издан ряд указов Президента Российской Федерации, определяющих порядок:
- представления государственными служащими сведений о своих доходах и об имуществе и доходах и об имуществе супруги (супруга) и несовершеннолетних детей;
- размещение этих сведений на сайтах в сети Интернете;
- проверки достоверности и полноты представляемых сведений;
- работы комиссий по соблюдению требований к служебному поведению государственных служащих и урегулированию конфликта интересов.
Впоследствии были приняты федеральные законы, вносящие изменения в УК России, КоАП России и другие законы по вопросам:
- дифференциации уголовной ответственности за взяточничество;
- распространения антикоррупционных стандартов на служащих Банка России, работников государственных корпораций (компаний), фондов и организаций, созданных для обеспечения деятельности федеральных государственных органов, введения отстранения от должности в связи с утратой доверия в случаях совершения коррупционных правонарушений;
- возложения на юридических лиц обязанности принимать меры по противодействию коррупции;
- установления обязанности для отдельных категорий лиц представлять сведения об источниках получения средств, на которые ими и (или) членами их семей совершены крупные покупки;
- установления запрета лицам, принимающим по долгу службы решения, затрагивающие вопросы суверенитета и национальной безопасности Российской Федерации, иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами;
- введение административной ответственности юридических лиц за дачу взятки от имени или в интересах юридических лиц, введение института международной правовой помощи и увеличение срока давности до шести лет по таким делам.
В ходе реализации антикоррупционной политики также были сформированы организационные основы противодействия коррупции.
Указом Президента Российской Федерации от 19 мая 2008 г. № 815 «О мерах по противодействию коррупции» образован Совет при Президенте Российской Федерации по противодействию коррупции для подготовки предложений Главе государства, касающихся выработки и реализации государственной политики в области противодействия коррупции, и координации деятельности государственных органов и органов местного самоуправления по реализации государственной политики в области противодействия коррупции. Председателем Совета является Президент Российской Федерации.
Создав указанный Совет, Российская Федерация выполнила требования статьи 6 Конвенции ООН против коррупции о наличии органа, разрабатывающего и реализующего эффективную и скоординированную политику противодействия коррупции с широким участием общества.
Решения текущих вопросов деятельности Совета возложено на его президиум, председателем которого является руководитель администрации Президента Российской Федерации.
Обеспечение деятельности Совета и его президиума в соответствии с Указом Главы государства от 3 декабря 2013 г. № 878 возложено на Управление Президента Российской Федерации по вопросам противодействия коррупции, для чего в структуре Управления образован специальный департамент.
Непосредственную работу по противодействию коррупции в государственных и муниципальных органах, Центральном банке, фондах, государственных корпорациях (компаниях) и иных организациях осуществляют подразделения по профилактике коррупционных и иных правонарушений, формирование которых предусмотрено Указами Президента Российской Федерации от 21 сентября 2009 г. № 1065 и от 2 апреля 2014 г № 309. Главное
предназначение этих подразделений - выступать организаторами и координаторами формирования в органах и организациях определенных этических рамок антикоррупционного поведения, профилактики коррупционных и иных правонарушений, а также обеспечение соблюдения служащими и работниками установленных в целях противодействия коррупции запретов, ограничений, обязанностей и правил служебного поведения.
По данным различных международных и национальных социологических служб, принимаемые в России меры по реализации антикоррупционной политики привели к некоторому снижению уровня коррупции. В частности, вовлеченность российских предприятий в коррупционные отношения снизилась с 63% в 2011 г. до 53% в 2013 г. Сумма среднегодовых неформальных платежей предприятий уменьшилась на две третьи или почти на 1 трлн рублей. По данным международной неправительственной организации Transparency International, рейтинг России по индексу восприятия коррупции улучшился за последние три года на несколько десятков пунктов.
Однако коррупция, которая в условиях глобализации приобрела новое качество, по-прежнему оказывает серьезное негативное влияние на развитие страны.
Основные направления научных исследований в области противодействия коррупции проистекают из Национального плана противодействия коррупции на 2014-2015 г., утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 2 апреля 2014 г. № 226. В п. 25 этого документа рекомендовано научным учреждениям на основе анализа антикоррупционного законодательства России и практики его применения активизировать научную разработку вопросов в сфере противодействия коррупции, в подпунктах «е» и «ж» п. 2 сформулированы темы конкретных исследований.
Мероприятия Национального плана противодействия коррупции на 2014-2015 гг. направлены на решение следующих основных задач:
- совершенствование организационных основ противодействия коррупции в субъектах Российской Федерации;
- обеспечение исполнения законодательных актов и управленческих решений в области противодействия коррупции в соответствии с п.п. «б» п. 6 Национальной стратегии противодействия коррупции;
- активизация антикоррупционного просвещения граждан;
- реализация требований ст. 13.3 Федерального закона «О противодействии коррупции», касающихся обязанности организаций принимать меры по предупреждению коррупции, и ст. 19.28 КоАП России, предусматривающей ответственность за незаконное вознаграждение от имени юридического лица.
Каждая из указанных в Национальном плане противодействия коррупции задач нуждается в теоретическом осмыслении с общетеоретических междисциплинарных позиций в контексте правовой системы Российской Федерации.
На территории каждого из субъектов Российской Федерации действуют федеральные органы власти, органы государственной власти субъектов, муниципальные органы, а также хозяйствующие субъекты и другие структуры. Но работа по противодействию коррупции в них строится разрозненно и в разных форматах. Поэтому необходимо проанализировать работу региональных совещательных и координационных антикоррупционных органов и на этой
основе подготовить рекомендации по реализации п. 1 Национального плана противодействия коррупции о совершенствовании основ противодействия коррупции в субъектах, включая подготовку предложений о содержании и структуре проектов типовых положений о комиссиях по координации работы по противодействию коррупции и подразделениях органов государственной власти субъектов по профилактике коррупционных и иных правонарушений.
Также чрезвычайно важно научно обосновать конкретные формы участия граждан в противодействии коррупции.
Во время встречи «Группы 20» в ноябре 2010 г. был принят Антикоррупционный план действий, содержащий мероприятия по защите от дискриминации и репрессивных мер заявителей, добросовестно сообщающих о предполагаемых фактах коррупции.
По итогам заседания Рабочей группы ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок в октябре 2013 г. России рекомендовано обязать государственных служащих сообщать в компетентные органы о своих подозрениях в подкупе иностранных должностных лиц, совершенном физическими и юридическими лицами. Также рекомендовано принять меры, обеспечивающие защиту таких лиц и гарантирующие оценку достоверности подобных сообщений и их тщательное расследование компетентными органами.
Законодательство отдельных зарубежных стран содержит положения о защите лиц, сообщивших о коррупционных правонарушениях, в различных источниках. К ним относятся специальные законодательные акты о защите лиц, предоставляющих информацию о правонарушениях, например Закон Японии «О защите лиц, предоставляющих информацию о фактах противоправной деятельности». В Великобритании совершение служебных разоблачений регулируется единым для государственного и частного секторов законом о раскрытии информации в публичных интересах. Закон Кореи «О борьбе с коррупцией, о создании и действии Комиссии по борьбе с коррупцией и гражданским правам» обеспечивает защиту всем лицам, которые предоставляют информацию о фактах коррупции. Закон США «О реформе Уолл-стрит и Закона о защите потребителя» защищает лиц, сообщающих в Комиссию по ценным бумагам и биржам США информацию, касающуюся нарушений закона о ценных бумагах, имевших место или потенциальных. Специальный закон о защите государственных служащих, совершивших служебное разоблачение, был принят в Канаде в 2005 г.
В США, Канаде, Великобритании нормативно закреплены порядок и форма представления заявлений о фактах коррупции, должностные лица и органы, осуществляющие прием и рассмотрение представленной информации, а также система мер защиты от дискриминации лиц, сообщающих о фактах коррупции.
В России положения, устанавливающие порядок и меры защиты заявителей о коррупции, содержатся в отдельных нормативных правовых актах.
В ст. 9 и 11.1 Федерального закона «О противодействии коррупции» установлена обязанность государственных и муниципальных служащих, работников Банка России, работников, замещающих должности в государственных корпорациях и в организациях, создаваемых для выполнения задач, поставленных перед федеральными государственными органами, уведомлять представителя нанимателя (работодателя), органы прокуратуры или другие
государственные органы обо всех случаях обращения к ним каких-либо лиц в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений.
Согласно ч. 4 ст. 9 Федерального закона «О противодействии коррупции» служащий (работник), уведомивший представителя нанимателя (работодателя), органы прокуратуры или другие государственные органы о фактах обращения к нему в целях склонения к совершению коррупционного правонарушения, о фактах совершения другими государственными или муниципальными служащими коррупционных правонарушений, непредоставления сведений либо предоставления заведомо недостоверных или неполных сведений о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, находится под защитой государства. Это положение федерального законодательства имеет в своей основе международно-правовые нормы. В частности, в ст. 33 Конвенции ООН против коррупции «Защита лиц, сообщающих информацию», закреплено положение, в соответствии с которым государства должны рассмотреть возможность включения в свою внутреннюю правовую систему надлежащих мер для обеспечения защиты любых лиц, добросовестно и на разумных основаниях сообщающих компетентным органам о любых фактах, связанных с кор-рупционными преступлениями, от любого несправедливого обращения [Братановский: 2012, с. 44].
Согласно ч. 5 ст. 9 Федерального закона «О противодействии коррупции» порядок уведомления представителя нанимателя (работодателя) о фактах обращения в целях склонения государственного или муниципального служащего к совершению коррупционных правонарушений, перечень сведений, содержащихся в уведомлениях, организация проверки этих сведений и порядок регистрации уведомлений определяются представителем нанимателя (работодателем). Во исполнение этих требований в государственных и муниципальных органах, государственных корпорациях, фондах, организациях, созданных для обеспечения деятельности государственных органов, должен быть установлен конкретный процесс уведомления [Кома-хин: 2014, с. 46].
Для обеспечения единообразия положений о подаче и проверке указанных уведомлений, а также для оказания методической помощи при их составлении президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по противодействию коррупции были одобрены Методические рекомендации о порядке уведомления представителя нанимателя о фактах обращения в целях склонения государственного или муниципального служащего к совершению коррупционных правонарушений.
Указанный документ содержит рекомендации по урегулированию вопросов, связанных с процедурой уведомления о фактах обращения в целях склонения служащего к совершению коррупционных правонарушений, и определяет перечень сведений, подлежащих отражению в уведомлении, их регистрации, закрепляет положения по обеспечению конфиденциальности полученных сведений и принятию мер по защите прав служащего, сообщившего о факте коррупции, а также определяет процедуру проверки представленных сведений, в том числе посредством направления соответствующих запросов в правоохранительные органы.
К нормам, регулирующим процедуру уведомления представителя нанимателя (работодателя) о коррупции, можно отнести положения Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»,
а также ст. 141 и 144 УПК России, в которых установлен порядок подачи и рассмотрения сообщения о преступлении.
Однако уровень защиты таких лиц явно недостаточен. Для повышения эффективности этого направления деятельности по противодействию коррупции прежде всего необходимо решить сложную этическую проблему - переломить сформировавшееся у населения нашей страны устойчивое негативное отношение к лицам, сообщающим о фактах коррупции.
В этой работе следует исходить из того, что уведомление о совершенном и тем более о готовящемся коррупционном деянии является долгом каждого гражданина.
В Национальном плане противодействия коррупции на 2014-2015 гг. Правительству России поручено обеспечить проведение научных междисциплинарных исследований на основе законодательства Российской Федерации и практики его применения по вопросам организации и тактики защиты лиц, сообщающих о фактах коррупции, а также разработку проекта нормативного правового акта о совершенствовании юридического и организационного обеспечения защиты таких лиц от преследования и ущемления их прав и законных интересов со стороны лиц, действия которых обжалуются. Генеральной прокуратуре Российской Федерации поручено усилить надзор за соблюдением законодательства в данной сфере.
В настоящее время в Указе Президента Российской Федерации от 2 апреля 2013 г. № 309 «О мерах по реализации отдельных положений Федерального закона «О противодействии коррупции» названы две меры юридической защиты.
Во-первых, установлено, что к служащему или работнику, сообщившему в правоохранительные или иные государственные органы или средства массовой информации о ставших ему известными фактах коррупции, меры дисциплинарной ответственности применяются (в случае совершения этим лицом в течение года после указанного сообщения дисциплинарного проступка) только по итогам рассмотрения соответствующего вопроса на заседании комиссии по соблюдению требований к служебному поведению и урегулированию конфликта интересов. Причем соответствующие материалы не менее чем за пять рабочих дней до дня заседания комиссии в обязательном порядке представляются надзирающему прокурору, который может принять участие в таком заседании комиссии.
Во-вторых, в названном указе установлено, что участники государственной системы бесплатной юридической помощи, указанные в ч. 1 ст. 15 Федерального закона «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации», обязаны оказывать бесплатную юридическую помощь гражданам в подготовке сообщений о фактах коррупции, а также в случаях нарушения законных прав и интересов граждан в связи с такими сообщениями.
Конечно, набор мер защиты лиц, сообщающих о фактах коррупции, должен быть расширен. В связи с этим научные исследования целесообразно сосредоточить на проработке этических, правовых и организационных аспектов данной проблемы, а также вопросов, касающихся введения материального вознаграждения за сообщения о фактах коррупции.
Разграничению подарка от взятки в теории уголовного права и на практике уделяется серьезное внимание. Общепринято, что принятие должностным лицом вознаграждения независимо от его размера, если оно имело ха-
рактер подкупа и обусловливало соответствующее поведение должностного лица, оценивается как взятка [Борков: 2014, с. 107-110; Лопашенко: 2013, с. 83-88].
В то же время этический аспект преподнесения подарков государственным и муниципальным служащим разработан недостаточно. При дарении как гражданско-правовом договоре одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование). Инициатива дарения исходит от дарителя. Это обстоятельство зачастую игнорируется.
В данном контексте примечательно, что более 60% опрошенных российских граждан считают подарки разновидностью взятки со стороны одариваемого, но при этом всегда несут какой-либо подарок, идя к врачу, муниципальному или государственному служащему. Думается, что в связи с этим необходимо делать акцент на формирование у граждан негативного отношения к дарению государственным и муниципальным служащим. И делать это следует не только на основе норм главы 32 ГК России, федеральных законов, постановления Правительства Российской Федерации от 9 января 2014 г. № 10 и других нормативных актов, касающихся порядка уведомления о получении подарков, но прежде всего с учетом этических регуляторов.
В серьезном научном и методическом оснащении нуждается деятельность подразделения по профилактике коррупционных и иных правонарушений, которые в соответствии с указами Президента Российской Федерации от 21 сентября 2009 г. № 1065 и от 2 апреля 2013 г. № 309 созданы в государственных и муниципальных органах, Банке России, государственных корпорациях (компаниях) и фондах.
Практика испытывает потребность в разработке теоретических основ тактики и методики проведения антикоррупционных проверок указанными подразделениями, определения достаточности поступившей информации в качестве основания таких проверок.
Представляется, что оценка и установление достаточности информации для принятия решения об осуществлении проверки достоверности и полноты сведений о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, соблюдения других установленных в целях противодействия коррупции запретов, ограничений и обязанностей, а также осуществления контроля за расходами должна производиться исходя из конкретных обстоятельств, свидетельствующих о возможном несоблюдении порядка предоставления сведений о доходах, расходах либо о несоблюдении антикоррупционных стандартов.
Достаточной является информация, при наличии которой правоприменитель на основе предоставленного ему усмотрения с уверенностью предполагает о существовании таких обстоятельств и делает вывод о необходимости проведения предварительного углубленного рассмотрения (анализа) справок о доходах и расходах, материалов о возможном конфликте интересов, участия в предпринимательской деятельности и т.д. предоставленных соответствующим лицом, с соблюдением процедур, предусмотренных указами Президента Российской Федерации от 21 сентября 2009 г. № 1065 либо от 21 сентября 2009 г. № 1066.
Также ощущается нужда в научно выверенных рекомендациях по кадровому формированию таких подразделений. Представляется, что в них должны работать сотрудники, имеющие житейский и профессиональный
опыт с развитым чувством долга. Таких работников необходимо готовить в том числе и в нравственном моральном плане, так как им придется осуществлять проверки, по результатам которых будут налагаться взыскания не только на коллег, но и на лиц, занимающих вышестоящие должности.
Есть смыл специально обратить внимание на то, что на данном этапе развития антикоррупционной политики государство все больше внимания уделяет развитию организационных и правовых основ предупреждения коррупции вне сферы государственной службы, прежде всего в бизнесе.
В частности, дальше будут формироваться механизмы реализации требований ст. 13.3 Федерального закона «О противодействии коррупции» об обязанности организаций принимать меры по предупреждению коррупции и ст. 19.28 КоАП России, предусматривающей ответственность за незаконное вознаграждение от имени юридического лица.
Определенная работа по этим направлениям уже проведена. Так, Министерством труда России изданы методические рекомендации по разработке и принятию организациями мер по предупреждению коррупции. Авторы этих рекомендаций исходили из того, что внедрение системы антикоррупционных мер является обязанностью любой организации. В зависимости от особенности соответствующего юридического лица набор таких мер может быть различен. Их примерный перечень изложен в ч. 2 ст. 13.1 Федерального закона «О противодействии коррупции».
Ряд крупнейших акционерных обществ, мажоритарным участником которых является Российская Федерация, и многие другие организации такие меры приняли.
Вместе с тем в целях придания данной работе системности и последовательности в Национальном плане противодействия коррупции на 20142015 гг. дано поручение Правительству внести Главе Государства предложение о нормативном закреплении за соответствующим федеральным органом исполнительной власти функции разработки, внедрения и консультативно-методического обеспечения мер по предупреждению коррупции в организациях и контроля за реализацией этих мер, а также о соответствующем кадровом усилении этого направления работы. Предполагается, что данная функция будет закреплена за Минтрудом России.
Также развивается институт привлечения к ответственности юридических лиц по ст. 19.28 КоАП России за передачу от имени или в интересах организации незаконного вознаграждения должностному лицу.
В данном случае целесообразно коснуться обсуждаемой в научном сообществе идеи о введении в России уголовной ответственности организаций (юридических лиц).
Теория российского и советского уголовного права традиционно в качестве участника уголовно-правовых отношений признавала физическое лицо. При разработке нового уголовного закона российские законодатели не поддержали основывающееся на опыте Голландии, Франции, Китая и некоторых других государств предложение о включении в него положений об ответственности организаций [Михайлов: 2011, с. 55-60].
Между тем на страницах научных работ ведется дискуссия о полезности или ненужности отнесения организаций к числу субъектов уголовной ответственности [Волженкин: 1998; Проценко: 2008; Антонова: 2011; Иванов: 2012, с. 45-50; Федоров: 2014, с. 135-144].
В качестве аргумента в пользу установления для организаций уголовной ответственности обычно ссылаются на то, что основная угроза обществу сегодня исходит не от отдельных преступников или их групп, а от деятельности разных организаций и предприятий. Действительно, в настоящее время проистекающая от деятельности хозяйствующих субъектов угроза глобальной безопасности возрастает. Однако с предложением о признании юридических лиц участниками уголовно-правовых отношений в рамках сложившейся в России парадигмы законодательства нельзя согласиться по ряду оснований концептуального и практического свойства.
Основополагающие категории российского уголовного и уголовно-процессуального права (преступление, вина, причинная связь, соучастие, состав преступления, ответственность, цели наказания, помилование, обстоятельства, исключающие преступность деяния, теория доказательств, стадии уголовного процесса и т.п.) приспособлены для применения только к физическим лицам.
С позиции практики в случае введения уголовной ответственности организаций необходимо будет провести «чистку» не только КоАП России, АПК России, но и Налогового кодекса Российской Федерации, а также множества других нормативных правовых актов в целях «разведения» уголовной и административной ответственности организаций.
Придется существенно перестраивать всю правоприменительную деятельность, так как уголовный процесс, криминалистика, оперативно-разыскная и другие виды правоохранительной деятельности ориентированы на выявление, пресечение, раскрытие и расследование преступлений, субъектами которых выступают только физические лица.
Адепты идеи введения уголовной ответственности юридических лиц все обоснования сводят к доказательствам необходимости включения в УК соответствующих положений, игнорируя при этом вопросы процедуры. В частности, даже не рассматривается вопрос о том, как быть со стадиями уголовного процесса применительно к организациям. Было бы любопытно узнать, как с их точки зрения должно выглядеть привлечение юридического лица в качестве обвиняемого; какие меры пресечения должны применяться в таком случае; какие вопросы должны отражаться при постановлении приговора и т.д. Ответов на эти и другие вопросы получить не удалось. Складывается впечатление, что в практическом плане изучением целесообразности идеи введения уголовной ответственности для юридических лиц никто из ее сторонников всерьез не занимается.
Между тем в России на практике эффективно применяются предусмотренные финансовым, административным, арбитражным, гражданским и другими отраслями законодательства меры воздействия в отношении юридических лиц вплоть до ликвидации этих организаций.
Так, по основаниям и в порядке, предусмотренном ГК России, ст. 245 ГПК России, КоАП России, федеральными законами «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» и «О противодействии терроризму», любая организация в случаях, предусмотренных законом, может быть ликвидирована по решению суда, ее финансовые операции могут быть приостановлены либо к ней применены административный штраф, административное приостановление деятельности, конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения.
АПК России, ГПК России, КоАП России предусматривают надлежащие гарантии юридическим лицам, в отношении которых осуществляется соответствующее производство. Так, согласно ст. 25.4. КоАП России, дело об административном правонарушении, совершенном юридическим лицом, рассматривается с участием его законного представителя или защитника (адвоката). В КоАП России также определен порядок обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях в вышестоящие судебные инстанции.
В международных договорах Российской Федерации также нет требований об установлении уголовной ответственности организаций. Так, в соответствии со ст. 26 Конвенции ООН, против коррупции каждое государство принимает меры с учетом его правовых принципов. Для установления уголовной, гражданско-правовой или административной ответственности организаций за участие в преступлениях, признанных таковыми в соответствии с данной Конвенцией, предусмотрено, что возложение такой ответственности не должно наносить ущерба уголовной ответственности физических лиц, совершивших преступления.
В ряде стран положения об ответственности юридических лиц закреплены в кодексах, предусматривающих уголовное наказание, в силу отсутствия иной возможности установления ответственности организаций или иного понимания предназначения таких кодексов. Так, во Франции уголовно-правовой нормативный акт именуется «Penal code» (Кодекс наказаний) в отличие от России, где соответствующий закон называется «Criminal code» (Уголовный кодекс). Профессор Л.В. Головко обстоятельно и разносторонне исследовавший вопрос об уголовной ответственности юридических лиц, справедливо отмечает, что заложенная во французском УК концепция исходит из того, что любое нарушение закона, наказуемое государством, входит в состав уголовного права. В данном случае уголовное право является не только и не столько правом о преступлении, сколько правом о наказании [Головко: 2013, с. 74].
Наличие в России Кодекса об административных правонарушениях, включающего в себя нормы материального и процедурного права, позволило сформулировать способный к развитию и реально работающий механизм ответственности юридических лиц в случаях причастности к коррупции, не внося в правовую систему Российской Федерации чуждые для нее элементы в виде «вины юридических лиц».
Серьезным аргументом практического свойства против закрепления в российском уголовном законе положений об ответственности организаций являются результаты применения ст. 19.28 КоАП России.
Согласно данным, озвученным в ходе работы III Евразийского антикоррупционного форума «Современные стандарты и технологии противодействия коррупции» [Цирин: 2014, с. 150-153], за последние 3 года количество возбужденных прокурорами дел об административных пра-вонарушениях по ст. 19.28 КоАП России возросло более чем в четыре раза: 2011 г. - 40 дел, 2012 г. - 77 дел, 2013 - более 160 дел. На признанных виновными юридических лиц в этот период наложены административные штрафы на сумму свыше 400 млн рублей. Также наблюдается рост числа возбуждаемых административных дел по ст. 19.28 КоАП России на основании вступивших в законную силу приговоров по уголовным делам. Если в 2011 г. таких административных дел было около 30%, то в 2013 г. уже 60%.
Примером применения положений ст. 19.28 КоАП России может быть следующее дело. Добрынин, занимающий должность управляющего директора ЗАО, дал взятку должностному лицу в интересах данного акционерного общества за выделение земельного участка, но впоследствии добровольно сообщил об этом правоохранительным органам. В силу примечания к ст. 291 УК России Добрынин был освобожден от уголовной ответственности.
В отношении ЗАО прокурором было возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 19.28 КоАП России «Незаконное вознаграждение от имени юридического лица». Мировой судья признал ЗАО виновным в совершении названного правонарушения. На акционерное общество в соответствии со ст. 19.28 КоАП России (в редакции Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ) был наложен административный штраф в размере 60 млн руб. с применением конфискации предмета взятки - денежных средств в размере 40 млн руб.
Добрынин, полагая, что таким образом признаются незаконными и совершенные им действия, обратился в Конституционный Суд Российской Федерации. Рассмотрев его обращение, КС России в своем решении от 11 мая 2012 г. № 674-О сформировал правовую позицию, согласно которой обстоятельства, установленные судом при рассмотрении дела об административном правонарушении в отношении юридического лица, не предрешают разрешение вопроса о наличии (отсутствии) виновности физического лица в совершении правонарушения или преступления. Уголовное дело может быть прекращено по различным основаниям, но это обстоятельство автоматически не влечет прекращения административного дела. Последнее может расследоваться и рассматриваться в суде на общих основаниях.
Законодатель отнес к объективной стороне деяния, предусмотренного ст. 19.28 КоАП России, не только «передачу от имени или в интересах юридического лица ценностей должностному лицу», но также «предложение и обещание ценностей» в силу того, что в КоАП России в отличи от УК России не предусмотрена ответственность за приготовление или покушение на совершение административного правонарушения.
Состав административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.28 КоАП России, является формальным и не требует факта получения взятки должностным лицом, поэтому предложение незаконного вознаграждения должно расцениваться как оконченное правонарушение независимо от того, получило ли должностное лицо это вознаграждение или отказалось его принять.
Отказ должностного лица принять денежные средства правового значения для разрешения дела об административном правонарушении значения не имеет, так как предложение или обещание незаконной передачи денег уже образует объективную сторону состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.28 КоАП России.
Таким образом, можно отметить, что существующие в России правовые механизмы обеспечивают, с одной стороны, эффективные способы привлечения организаций к юридической ответственности и применения к ним сдерживающих и эффективных санкций в виде предупреждения, административных штрафов, конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения либо административного приостановления деятельности, а с другой стороны, гарантируют надлежащую защиту прав организаций [Михайлов: 2013, с. 102].
Естественно, эти правовые механизмы, как и правоприменительная практика, нуждаются в совершенствовании, но делать это необходимо путем развития соответствующих институтов КоАП России, а также ГК России, ГПК России, АК России и АПК России на серьезной теоретической основе, а не путем включения положений об ответственности юридических лиц в уголовное законодательство, что противоречит глубинным основам российской правовой системы и не согласуется с уже практически действующим инструментарием.
В частности, нуждаются в научной проработке вопросы о месте совершения правонарушения, предусмотренного ст. 19.28 КоАП России (по месту передачи незаконного вознаграждения, месту регистрации юридического лица и т.д.), юрисдикции Российской Федерации в случае совершения данного правонарушения за ее пределами, расширении обеспечительных мер, введении института освобождения организации от административный ответственности в случае ее активного содействия правоохранительным органам в раскрытии правонарушения по аналогии с освобождением от уголовной ответственности, основания которого закреплены в примечании к ст. 291 УК России.
Кроме того, необходима теоретическая разработка вопросов юрисдикции Российской Федерации в случаях, когда российское юридическое лицо передает за пределами российской территории незаконное вознаграждение должностному лицу международной организации или физическому лицу, выполняющему управленческие функции в иностранном юридическом лице, если физическое лицо является гражданином России.
Решением указанной проблемы могло быть дополнение КоАП России положением, согласно которому юридическое лицо, совершившие административное правонарушение, предусмотренное ст. 19.28 КоАП России, затрагивающее интересы Российской Федерации, гражданина Российской Федерации, лица без гражданства, постоянно проживающего на территории Российской Федерации, или российского юридических лица, независимо от места совершения подлежит ответственности в соответствии с КоАП России. Если административное правонарушение, предусмотренное ст. 19.28 КоАП России, подпадает под юрисдикцию одновременно России и другого государства, вопрос о юрисдикции определяется в результате консультаций между Российской Федерацией и другим заинтересованным государством.
По-прежнему в числе приоритетных остаются научные исследова-ния вопросов уголовной ответственности за взяточничество, применение кратных штрафов и замены штрафов в случае уклонения от их уплаты иными видами наказания.
Идея о введении в качестве меры уголовного наказания за получение (дачу) взятки штрафа, кратного сумме взятки, была высказана в ходе заседания Совета при Президенте Российской Федерации по противодействию коррупции 6 апреля 2010 г.
В ходе изучения данного вопроса экспертами указывалось на сложности применения этого вида уголовного наказания, обусловленные прежде всего тем, что кратность не обладает необходимой для выстраивания системы уголовных наказаний за взяточничество гибкостью. При том что для обвиняемого способ исчисления штрафа индифферентен, значение имеет итоговая сумма.
Кратный штраф применяется в тех же целях, что и «простой штраф»: для восстановления социальной справедливости, а также для исправления
осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. При назначении кратного штрафа как и при назначении «простого» штрафа, суды также исходят из тяжести совершенного преступления, имущественного положения осужденного и его семьи и учитывают возможность получения осужденным заработной платы или иного дохода.
Для внедрения нового виду уголовного наказания в виде кратного штрафа была проделана большая работа.
В результате предпринятых усилий с 2011 г. наблюдется существенный рост доли штрафа в качестве основного наказания за взяточничество и коммерческий подкуп. К штрафу в 2013 г. приговорено более 75% осужденных за дачу взятки лиц, а за получение взятки - 68%. Одновременно с этим по сравнению с 2012 г. отмечается увеличение более чем в 2 раза числа осужденных к реальному лишению свободы. При этом данная тенденция сохраняется в I квартале 2014 г. За этот период к реальным срокам за взяточничество и коммерческий подкуп уже приговорены 40,5% от годового показателя за 2013 г.
Особо следует отметить уменьшение числа случаев применения наказания в виде условного лишения свободы или лишение свободы с отсрочкой исполнения.
В целом динамика применения наказаний за взяточничество и коммерческий подкуп после введения в виде наказания кратных штрафов отражена в таблице.
Таблица
Наказание 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 3 мес. 2014
Лишение свободы 844 (14%) 591 (11%) 327 (6%) 478 (9%) 195 (15%)
Штраф 1696 (30%) 2367 (40%) 3068 (30%) 3994 (76%) 930 (71%)
Условное лишение свободы или отсрочка 3177 (55%) 2099 (41%) 537 (13%) 718 (14%) 165 (12%)
Всего осуждено, чел. 5757 5085 3879 5260 1301
Вместе с тем правоприменительная практика выявил некоторые темы, нуждающиеся в анализе. В частности, в 2013 г. в 25% всех уголовных дел
0 взяточничестве суммы выявленных при осуждении взяток составляла до
1 тыс. руб.; от 1 до 10 тыс. руб. еще 47,7%. Вместе с тем подход правоохранителей к выявлению, расследованию и рассмотрению в суде указанной категории уголовных дел такой же, как и к 3% дел о взятках более 1 млн руб. В связи с этим представляется, что взятка и коммерческий подкуп до 10 тыс. рублей следует выделить в отдельные составы преступлений, предварительное расследование по которым могло бы осуществляться в форме дознания, а судебное рассмотрение отнесено к ведению мировых судей.
Дифференциация величины взятки способствовала бы концентрации внимания правоохранительных органов на выявлении и расследовании представляющих повышенную опасность случаев дачи взятки в крупном, особо крупном размерах и(или) группой лиц.
Также нуждается в дальнейшем совершенствовании практика заме-ны штрафа, назначенного в виде основного наказания, лишением свободы в случае злостного уклонения от его уплаты.
Уголовно-правовые санкции за взяточничество построены таким образом, чтобы стимулировать добровольную уплату штрафа. Другие меры не позволяют «вывести» имущество осужденного за коррупционное преступление в правовое поле и обеспечить его взыскание. Однако реализация этой идеи эффективна только в случае злостного уклонения от уплаты для утверждения неотвратимости замены уголовного штрафа лишением свободы. В свою очередь, это требует серьезных усилий со стороны службы судебных приставов, а также изменения подходов судей. Также существует мнение о целесообразности замены кратных штрафов на штрафы в фиксированных суммах.
После заседания Совета при Президенте Российской Федерации 30 октября 2013 г. и принятия 3 декабря 2013 г. следующего за этим постановления пленума Верховного Суда № 33 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения наказания судами Российской Федерации уголовного наказания» и от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» практика замены кратных штрафов иным видом наказания серьезно меняется.
В случае реальной угрозы лишения свободы осужденные к штрафам находят средства для уплаты, даже если на момент осуждения у них юридически не было имущества. Так, бывший мэр одного подмосковного города Ю.С., в марте 2012 г. был осужден к штрафу 18,1 млн руб., но с выплатой не торопился. В результате бывшему мэру ограничили выезд за пределы России. Кроме того, в областной суд было направлено представление о замене штрафа на реальный срок лишения свободы. Рассмотрение этого представления было назначено на 16 января 2014 г. В этот день Ю.С. в судебном заседании предоставил квитанцию об оплате штрафа в полном объеме.
В ходе работы секции «Против коррупции в бизнесе: правовое регулирование, организация и возмещение вреда» IV Петербургского Международного юридического форума в июне 2014 г. отмечалась положительная динамика рассмотрения судами представлений о замене штрафа другим видом наказания: с 10% до более чем 30% от всех рассмотренных в 2013 г. и с начала 2014 г., соответственно. Также изменилось соотношение принудительно и добровольно взысканных штрафов. Если в 2012 г. доля добровольно уплаченных штрафов составляла 3,6% (93,9 млн руб.), то в 2013 г. она возросла до 9,3% (167,9 млн руб.).
Россия как часть современного глобального мира является участником транснациональных и региональных антикоррупционных конвенций. Однако в научных исследованиях зачастую наблюдается некритичный некорректный подход к оценке положений этих международных актов и не учитываются особенности нашей правовой системы.
Чаще всего не учитывается, что формулировки составов преступлений и других положений международно-правовых актов конструируются под влиянием различных правовых и языковых систем и в связи с этим являются в определенном смысле усредненными. В связи с этим, в частности, описание соответствующих элементов деяний, признанных преступлениями по соответствующей Конвенции, является, как правило, исключительной прерогативой
национального законодательства. Государство-участник должно выполнить минимальные требования, содержащиеся в конвенциях, но может принимать более строгие или суровые меры, чем предусмотренные соответствующей конвенцией, для предупреждения преступлений и борьбы с ними.
При учете стандартов, закрепленных в международно-правовых актах, также необходимо учитывать разность культур, присущее конкретному социуму понимание права и закона и отношения к ним, обусловленные этой спецификой глубинные сущностные особенности социальной и правовой систем каждого социума.
По этому поводу Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькин очень точно заметил: «.. .то, что в одних культурах является благом, в других культурах таковым может не считаться» [Зорькин: 2009, с. 4]. Отрыв от уклада народной жизни очень скоро дает о себе знать. В связи с этим сложно безоговорочно согласиться с встречающимися в литературе заявлениями о том, что международные конвенции содержат более прогрессивные правовые нормы чем те, которые имеются на национальном уровне.
Опыт одного социума, безусловно, не может служить для других обществ эталоном во всех случаях без его критического переосмысления и корреляции с учетом особенностей данного общества. Привнесенные извне положения могут стать нормой для большинства членов общества, разделяться ими и поддерживаться лишь при создании национальной элитой соответствующих усилий для следования этим нормам. Для формирования в обществе определенного отношения к новым моделям поведения необходимо время и упорная разъяснительная работа.
В Национальном плане противодействия коррупции на 2014-2015 гг. подчеркнута необходимость учета особенностей российской правовой системы при создании теоретических основ реализации в России рекомендаций международных антикоррупционных организаций.
Данная оговорка в акте Президента Российской Федерации обусловлена появлением ряда инициатив о механическом включении в российскую правовую систему положений международных актов, которые в принципе не могут быть отражены в законодательстве России в предлагаемых формах. Наглядным примером такого некорректного подхода могут служить предложения о «криминализации статьи 20 Конвенции ООН против коррупции» [Адоевская: 2013, с. 91-96; Шуравлева: 2013, с. 72-79]. На эту тему даже имеется проект федерального закона [Проект: 2010].
Ст. 20 Конвенции требует от государств лишь рассмотреть при условии соблюдения своих конституции и основополагающих принципов правовой системы возможность принятия законодательных мер о признании умышленного незаконного обогащения в качестве уголовно наказуемого деяния в отличие от ст. 15, ч. 1 ст. 16, ст. 17 и др. Конвенции, в соответствии с которыми государства обязаны установить уголовную ответственность за соответствующие деяния.
Российская Федерация ратифицировала Конвенцию Федеральным законом от 8 марта 2006 № 40-ФЗ в полном объеме без каких-либо изъятий. Только поэтому все разговоры о необходимости ратификации ст. 20 Конвенции беспочвенны. При оценке Федерального закона о ратификации необходимо учитывать, что в соответствии с подпунктом «&> п. 1 ст. 2 и ст. 19 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., пункта «е»
части 1 статьи 2 и ст. 25 Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» исключение действия ст. 20 Конвенции в ее применении к России должно быть оформлено в виде оговорки при ратификации Конвенции. Закон о ратификации никаких оговорок не содержит.
Таким образом, применительно к Российской Федерации Конвенция действует в полном объеме.
Вместе с тем в законе о ратификации имеется заявление о юрисдикции Российской Федерации в отношении отдельных составов преступлений, предусмотренных Конвенций, необходимость которого обусловлено тем, что Конвенция предписывает государствам выбрать способы реализации положений о юрисдикции, правовой помощи и международном сотрудничестве в целях конфискации.
В данном заявлении содержится перечисление статей, среди которых ст. 20 Конвенции не называется.
Но юридическая природа заявлений принципиально отлична от юридической природы оговорок. Наличие данного заявления обусловлено сугубо техническими причинами, изложенными в самой Конвенции. Кстати, такие заявления сделаны многими государствами.
Следует также специально подчеркнуть, что в целом уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России в принципе не способно обеспечить реализацию положений ст. 20 Конвенции по ряду причин. Во-первых, в силу отсутствия указания на деяние, приведшее к определенному результату (в данном случае обогащению) и совершение которого подлежит криминализации. Фактически в ст. 20 Конвенции содержится требование признать преступлением положение (в данном случае наличие активов), в котором оказалось соответствующие лицо. Действия, в результате которых могут образоваться такие активы (хищения, злоупотребление и т.д.), уже криминализованы. Во-вторых, УПК России предусматривает возможность доказать только событие преступления и только органами следствия и дознания.
В правовой системе России идея ст. 20 Конвенции ООН против коррупции об уголовной ответственности за незаконное обогащение реализуется не путем признания уголовно наказуемым незаконного обогащения, а путем использования гражданско-правовых и иных, не связанных с уголовным процессом, правовых средств [Михайлов: 2012, с. 113-120].
В заключение целесообразно отметить, что направления научных исследований государственной политики в области противодействия коррупции указанными выше темами не исчерпываются. Но эти исследования следует проводить на основе нормативной правовой базы Российской Федерации, практике ее применения и с использованием инструментария различных научных дисциплин при критическом и профессиональном отношении к положениям антикоррупционных международных докумен-тов и к опыту других государств.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Антонова Е.Ю. Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2011. 54 с.
2. Борков В.Н. Верховный Суд Российской Федерации решил не путать взятку с подарков // Современное право. 2014. № 1. С. 28-33.
3. Братановский С.Н., Зеленов М.Ф. Административно-правовые аспекты контроля за склонением государственных и муниципальных служащих к совершению коррупционных правонарушений // Государственная власть и местное самоуправление. 2012. № 4. С. 43-47.
4. Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. СПб., 1998. 40 с.
5. Головко Л.В. Существует ли в современном российском уголовном праве уголовная ответственность юридических лиц? // Уголовно-правовое воздействие в отношении юриди-ческих лиц : материалы российско-немецкого уголовно-правового семинара (26 июня 2012 г.) / отв. ред.: Г.И. Богуш ; науч. ред.: У. Зибер, В.С. Комиссаров. М. : Юрлитинформ, 2013. С. 73-81.
6. Зорькин В.Д. Реализация конституции: культурно-исторический аспект // История государства и права. 2009. № 19. С. 3-5.
7. Иванов Н. Уголовная ответственность юридических лиц: аргументы contra // Уголовное право. 2012. № 2. С. 45-50.
8. Комахин Б.Н. Стратегия антикоррупционного поведения государственных служащих: административно-правовая характеристика // Административное право и процесс. 2014. № 1. С. 42-46.
9. Лопашенко Н. О некоторых проблемах понимания и толкования взяточничества и коммерческого подкупа (квалификационные проблемы) // Уголовное право. 2013. № 5. С. 83-88.
10. Михайлов В.И. Статья 20 Конвенции ООН против коррупции об ответственности за незаконное обогащение и возможные направления отражения ее идей в правовой системе Российской Федерации // Уголовное право. 2012. № 2. С. 113-119.
11. Михайлов В.И. Нужна ли уголовная ответственность юридических лиц в Российской Федерации? // Уголовно-правовое воздействие в отношении юридических лиц : материалы российско-немецкого уголовно-правового семинара (26 июня 2012 г.) / отв. ред.: Г.И. Богуш ; науч. ред.: У. Зибер, В.С. Комиссаров. М. : Юрлитинформ, 2013. С. 92-102.
12. Михайлов В.И. Правомерный вред в уголовном законодательстве и правовой доктрине. СПб. : РИО Санкт-Петербург. им. В.Б. Бобкова фил. РТА, 2011. 200 с.
13. Проценко С.В. К вопросу о целесообразности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц // Юрид. мир. 2008. № 9. С. 62-69.
14. Федоров А.В. О перспективах введения уголовной ответственности юридических лиц в Российской Федерации : политико-юридических анализ // Ученые записки Санкт-Петербург. им. В.Б. Бобкова фил. РТА, 2014. № 2. С. 135-144.
15. Цирин А.М., Черепанова Е.В., Тулинова О.А. Современные стандарты и технологии противодействия коррупции // Журн. рос. права. 2014. № 7. С. 143-171.
16. Проект Федерального закона № 474238-5 «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О ратификации Конвенции Организаций Объединенных Наций против коррупции"».
REFERENCES
Antonova E.Yu. Kontseptual'nye osnovy korporativnoy (kollektivnoy) ugolovnoy otvetstvennosti : avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk, Vladivostok, 2011, 54 p. (in Russ.).
Borkov V.N. Verkhovnyy Sud Rossiyskoy Federatsii reshil ne putat' vzyatku s podarkov, Sovremennoepravo, 2014, no. 1, pp. 28-33. (in Russ.).
Bratanovskiy S.N., Zelenov M.F. Administrativno-pravovye aspekty kontrolya za skloneniem gosudarstvennykh i munitsipal'nykh sluzhashchikh k soversheniyu korruptsionnykh pravonarusheniy, Gosudarstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie, 2012, no. 4, pp. 43-47. (in Russ.).
Fedorov A.V. O perspektivakh vvedeniya ugolovnoy otvetstvennosti yuridicheskikh lits v Rossiyskoy Federatsii : politiko-yuridicheskikh analiz, Uchenye zapiski Sankt-Peterburg. im. V.B. Bobkova fil. RTA, 2014, no. 2, pp. 135144. (in Russ.).
Golovko L.V. Sushchestvuet li v sovremennom rossiyskom ugolovnom prave ugolovnaya otvetstvennost' yuridicheskikh lits?, G.I. Bogush (ed.) Ugolovno-pravovoe vozdeystvie v otnoshenii yuridicheskikh lits : materialy rossiysko-nemetskogo ugolovno-pravovogo seminara (26 iyunya 2012 g.), Moscow, Yurlitinform, 2013, pp. 73-81. (in Russ.).
Ivanov N. Ugolovnaya otvetstvennost' yuridicheskikh lits: argumenty contra, Ugolovnoepravo, 2012, no. 2, pp. 45-50. (in Russ.).
Komakhin B.N. Strategiya antikorruptsionnogo povedeniya gosudarstvennykh sluzhashchikh: administrativno-pravovaya kharakteristika, Administrativnoe pravo iprotsess, 2014, no. 1, pp. 42-46. (in Russ.).
Lopashenko N. O nekotorykh problemakh ponimaniya i tolkovaniya vzyatochnichestva i kommercheskogo podkupa (kvalifikatsionnye problemy), Ugolovnoe pravo, 2013, no. 5, pp. 83-88. (in Russ.).
Mikhaylov V.I. Nuzhna li ugolovnaya otvetstvennost' yuridicheskikh lits v Rossiyskoy Federatsii?, G.I. Bogush (ed.) Ugolovno-pravovoe vozdeystvie v otnoshenii yuridicheskikh lits : materialy rossiysko-nemetskogo ugolovno-pravovogo seminara (26 iyunya 2012 g.), Moscow, Yurlitinform, 2013, pp. 92-102. (in Russ.).
Mikhaylov V.I. Pravomernyy vred v ugolovnom zakonodatel'stve i pravovoy doctrine, St. Petersburg, RIO Sankt-Peterburg. im. V.B. Bobkova fil. RTA, 2011, 200 p. (in Russ.).
Mikhaylov V.I. Stat'ya 20 Konventsii OON protiv korruptsii ob otvetstvennosti za nezakonnoe obogashchenie i vozmozhnye napravleniya otrazheniya ee idey v pravovoy sisteme Rossiyskoy Federatsii, Ugolovnoe pravo, 2012, no. 2, pp. 113119. (in Russ.).
Proekt Federal'nogo zakona №№ 474238-5 «O vnesenii izmeneniy i dopolneniy v Federal'nyy zakon "O ratifikatsii Konventsii Organizatsiy Ob'e-dinennykh Natsiy protiv korruptsii"». (in Russ.).
Protsenko S.V. K voprosu o tselesoobraznosti privlecheniya k ugolovnoy otvetstvennosti yuridicheskikh lits, Yurid. mir, 2008, no. 9, pp. 62-69. (in Russ.).
Tsirin A.M., Cherepanova E.V., Tulinova O.A. Sovremennye standarty i tekhnologii protivodeystviya korruptsii, Zhurn. ros. prava, 2014, no. 7, pp. 143171. (in Russ.).
Volzhenkin B.V. Ugolovnaya otvetstvennost' yuridicheskikh lits, St. Petersburg, 1998, 40 p. (in Russ.).
Zor'kin V.D. Realizatsiya konstitutsii: kul'tumo-istoricheskiy aspect, Istoriya gosudarstva iprava, 2009, no. 19, pp. 3-5. (in Russ.).
Valentin I Mikhaylov, Doctor of Law, associate professor, Honored Jurist of the Russian Federation, Deputy Head of Department of the Combating Corruption, Administration of the President of the Russian Federation.
PRESENT STAGE OF GOVERNMENT POLICY OF RUSSIAN FEDERATION IN SPHERE OF COMBATING CORRUPTION AND OBJECTIVES OF ITS SCIENTIFIC SUPPORT
Abstract: The author discloses the main content of government policy in the sphere of combating corruption in the contemporary conditions of the development of Russian society. It is shown that at this stage, the focus of government authorities' ef-forts is shifted from federal governmental service to the private sector. The necessity of scientific study of the issues concerning formation of the organizational basis of combat-ing corruption on the territory of the Russian Federation is underlined. The author em-phasizes the importance of theoretical study of ethical, legal, organizational and tactical sides of the mechanism of protecting persons who report about corruption, and of the implantation of material rewards for reporting about corruption. In addition the article stresses the importance of theoretical study of issues of administrative liability of legal persons on whose behalf (or for whose benefit) the illegal remuneration is given is stressed. The irrelevance of the introduction of Criminal Liability of Legal Entities is justified.
Keywords: government policy in sphere of combating corruption; scientific elaboration of combating corruption; material rewards for reporting corruption, liability of legal entities.
