27Современные трансформации смысловых оснований и антропологические риски в подготовке психологов-консультантов (в контексте научно-педагогического
наследия Ф.Е. Василюка)
Сороков Дмитрий Георгиевич (Москва) Московский государственный психолого-педагогический университет
SorokovDG@mgppu.ru Аннотация. В данной статье автор продолжает раскрывать значение педагогической составляющей научно-практического наследия Ф.Е. Василюка: выявляет актуальность его понимания смысловых оснований овладения профессией; характеризует пути и опасности их возможных трансформаций в условиях «профильных» для консультативной психологии антропологических рисков современности и стандартизации системы образования.
Ключевые слова: «умная» педагогическая система, типология педагогических систем Д.Г. Сорокова, смысловые основания психотерапии и подготовки психологов-консультантов, трансформации смыслов, антропологические риски современности, антропотренды.
Contemporary transformations of conceptual grounds and anthropological risks inherent in professional training of counseling psychologists (in the context of Fyodor Vasilyuk's academic and pedagogical legacy)
Dmitry G. Sorokov (Moscow) MSUPE, Counseling and Clinical Psychology Department Abstract. In this article Dmitry Sorokov further elaborates on the pedagogical aspect of Fyodor Vasilyuk's legacy in the field of research and practice and its significance. The author identifies the topicality of his understanding of conceptual grounds on which professional training is based, characterises the ways and dangers of their possible transformations in the context of contemporary anthropological risks which are directly related to psychological counseling and the standardisation of the Russian educational system.
Keywords: "smart" pedagogical system, Dmitry Sorokov's typology of pedagogical systems, conceptual grounds of psychotherapy and professional training of counseling psychologists, transformation of meanings, contemporary anthropological risks, anthropological trends.
Отдельная моя статья в данном сборнике [7] посвящена рассмотрению «Концепции развития факультета психологического консультирования» Ф.Е. Василюка [2] (далее -Концепции) в масштабах мировой образовательной практики; ее трактовке как «умной» отечественной педагогической системы (далее - ПС) [1] подготовки и профессионального развития психологов-консультантов; обоснованию ее принадлежности к характерному для российской образовательной традиции ценностно-рациональному типу [4] и соответствия современным мировым образовательным трендам. Для раскрытия значимости педагогической составляющей его научно-практического наследия также важен вопрос об актуальности и судьбах заложенного в Концепции и ПС Василюка понимания культурно-ценностных и философских оснований профессии [3], а равно и подготовки отечественных психологов-консультантов (не только на факультете, а исходя из понимания предельных смыслов профессии): как в контексте глобальных антропологических рисков современности (в т.ч. и для профессионального сообщества), так и в условиях стандартизации отечественной системы высшего (ВО) и дополнительного профессионального образования (ДНО).
Научно-педагогическое наследие Ф.Е. Василюка: о предназначении профессии и подготовки психотерапевтов в контексте современных антропологических рисков Полноценный анализ достоен отдельного исследования; остановлюсь лишь на одном аспекте, связанном с пониманием предельного смысла профессии: на важности широкой ориентировки в современной социокультурной ситуации, «...чтобы и преподаватели, и студенты могли отвечать на главный вопрос этого образования ... Что придает смысл всей психотерапевтической работе и ... подготовке специалистов в этой области?» [2, с. 5].
Сам Ф.Е. Василюк отвечает на поставленный вопрос: «Если в результате психотерапии исчезают симптомы болезни, ... улучшается адаптированность и разрешаются социальные конфликты, - это прекрасно, но не в этом предельный смысл и предназначение психотерапии, - не в этом, а в утверждении человеческой личности». В современном обществе психотерапевт вынужден иметь дело с особенными рисками, и «.не только со зримыми, явными опасностями, но и с такими, которые массовым сознанием часто вовсе не опознаются как несущие серьезную антропологическую угрозу. Речь идет о гедонизме, индивидуализме, неограниченном техницизме и иллюзионизме, разлагающими и уплощающими человеческую личность не меньше, чем алкоголизм и наркомания. Эта реальность требует от психотерапевта не просто знаний и мастерства, но и занятия ценностной философской позиции» [там же, с. 6].
Эти рассуждения о «новой реальности» с использованием терминов «риск», «угроза», «опасность» первоначально адресуют нас к социологическому подходу в анализе рисков современности: с их непредсказуемостью и неподвластностью исключительно рациональному анализу [13], с радикальным изменением их роли и значения в современном «обществе риска» [10] по сравнению с «досовременным». (От себя добавлю - и, в отличие от «досовременного», в «современном» профессиональном психотерапевтическом «сообществе риска» тоже). Кроме того, Ф.Е. Василюк выделяет и конкретизирует отдельные пункты из «профиля рисков современности» Э. Гидденса [12] в качестве именно «профильно-профессиональных», т.е. применительно к особенностям «среды риска» психологического консультирования. Но идет дальше: одновременно и параллельно с разрабатываемым С.С. Хоружим синергийно-антропологическим подходом к анализу проблемы современных рисков [9], Федор Ефимович еще в начале 2000-х выделяет именно антропологические угрозы в качестве наиболее значимых и опасных вызовов для профессиональной подготовки и деятельности психолога-консультанта. Он пишет о рисках, способных привести (и фактически приводящих) к их «расчеловечиванию», называя эти угрозы «неочевидными» для массового сознания (чего уж говорить - и студенческого, разумеется). Отсюда - особая педагогическая роль наставников, чья задача - «специальная работа» с таким студенческим «массовым сознанием».
Спустя 20 лет этот опередивший время перечень «профессионально ориентированных» антропологических угроз («гедонизм, индивидуализм, неограниченный техницизм, иллюзионизм») расширился. Так, в 2019-м директор «Института будущего человечества» Университета Оксфорда Н. Бостром выдвинул гипотезу «уязвимого мира», привел обновленный шорт-лист современных и перспективных антропо- и техногенных угроз [11]. Профессор С.С. Хоружий в 2010-х предложил методы диагностики современных антропологических рисков и управления ими, а также классифицировал радикальные антропотренды, исходя из экстремальности лежащих в их основании антропопрактик [9]. Трансформации ценностно-смысловых оснований и ПС подготовки психологов-консультантов в условиях антропорисков и стандартизации системы ВО и ДПО
1) Путь развития: дрейф или флуктуации от исходного положения типа ЗА в сторону «умной» ПС типа 4А (в заочном диалоге талантливого ученика-соавтора с Ф.Е. Василюком) -без потери ценностно-рациональной ориентации, но со свободой ее развития в соответствии с новыми социокультурными условиями (типология педагогических систем Д.Г. Сорокова представлена в статье [7]). Это принципиально возможный и самый благоприятный вариант приумножения педагогического наследия мастера, но маловероятный (на фоне усиления регламентации и стандартизации) именно по отношению к базовому ВО - бакалавриату и специалитету, где и осуществляется первичное профессиональное смыслообразование.
2) Путь поддержания гомеостаза У8 путь стагнации («шагреневой кожи»). С одной стороны, речь идет о действительно важных и необходимых исследованиях по развитию, уточнению и конкретизации отдельных положений всех аспектов наследия Ф.Е. Василюка в контексте современных трендов науки и практики. В свое время отечественная последовательница М. Монтессори Юлия Ивановна Фаусек, героиня моего историко-педагогического исследования [8], остро и самокритично подметила: всегда существовали немногочисленные таланты, способные «набрасывать» новаторские идеи и решения; основу
же профессионального сообщества составляют те, кто «копается» в их «осколках». Я убежден, что Ф.Е. Василюк «набросал» перспективных авторских идей тому вперед лет на сто!
С другой стороны, закономерна и тенденция «самоизоляции» с возрастанием усилий по поддержанию «чистоты» ценностей и ПС Василюка в рамках «узкоцеховых» сообществ (путь стагнации, «шагреневой кожи»). Здесь типичны: рост требовательности к отбору абитуриентов «на входе», сепарация и селекция «подлинных» учеников и соратников, некритичное копирование или канонизация отдельных элементов ПС. Исходная «ценностно-рациональная» ПС со временем становится т.н. «традиционной» [4], т.е. ориентированной на механическое воспроизведение стереотипных решений. Ибо «настроек» эффективности двадцати-, десяти- и даже пятилетней давности, которые осуществлял лично Ф.Е. Василюк (интуитивно - мы специально это обсуждали!), в меняющихся условиях явно недостаточно для поддержания гарантированной эффективности ПС даже на фоне «самоизоляции».
Обе тенденции могут быть актуальны для «узкоцеховых» сообществ «Понимающей психотерапии», по большей части дистанцировавшихся от идеи базового ВО психологов.
3) Путь редукции ценностных оснований образовательного целеполагания (от культурно-ценностных - к социально-ситуативным; с частичным или полным упрощением, формализацией, имитацией, игнорированием). Это дрейфы или уверенные сдвиги к смежным типам ПС, с частичным или полным отрывом от их ценностно-рациональной основы - в лучшем случае, в сторону «умных» целерациональных ПС типов 1А - 2А [7], как того и требует господствующий в ВО и ДПО компетентностный подход (аналогичные процессы я описывал в отношении отечественных [5] и международных Монтессори-сообществ [6]).
Классификация антропотрендов (от менее радикальных к экстремальным), лежащих в основании этих закономерных процессов «дрейфа», дана С.С. Хоружим [9]. Типичные для обозначенных выше трансформаций ПС Василюка тенденции расположены на минимальном уровне; у С.С. Хоружего это уровень психотехник (понимаемых как «антропологические практики расширения и изменения сознания» [там же, с. 77]) с внутренней градацией: от тех, которые стремятся следовать своему культурно-духовному прототипу, - к вольным их вариациям «по мотивам» - и вплоть до современных психопрактик и психотренингов, «имеющих уже откровенно прагматическую нацеленность на внешний успех в обществе, в бизнесе» [там же, с. 80]. Очевидно, что «триггерное» воздействие на активизацию этих тенденций в современной «компетентностной» подготовке консультантов оказывают прямые регламентации со стороны стандартизированной отечественной системы ВО и ДПО.
Казалось бы, все «профильные» для профессионального становления тенденции «редукции ценностных оснований» уже обозначены. Ан нет; свято место пусто не бывает: при отсутствии явно и внятно представленных на практике ценностных оснований образовательных программ на авансцену квазикультурной и псевдофилософской позиции студента могут выходить производные более радикальных антропотрендов. К их источникам С.С. Хоружий относит «кислотные» и экстремальные телесные практики, радикальные виртуальные тренды и «тренды к Постчеловеку», а также гетерогенные по радикальности антропотренды, «порождаемые практиками религиозного экстремизма и суицидального терроризма, а также ... связанные с трансформативными практиками» [там же, с. 86].
Оглянемся: разве не все чаще и чаще встречаются студенты, практикующие их лично и даже популяризирующие среди сверстников и однокурсников? А также (при попустительстве или ложно понятой педагогической толерантности со стороны научных руководителей) пытающиеся в своих квалификационных работах утилитарно-прагматически, псевдотолерантно рационализировать типичную для этих антропотрендов проблематику: виртуализации личности и общения, телесных модификаций, гендерных и иных экстремальных трансформативных антропопрактик? Или модные варианты все того же гедонизма, индивидуализма, эскапизма, о «расчеловечивающей» губительности которых для профессионального становления психолога-консультанта 20 лет тому назад предупреждал Ф.Е. Василюк? И нет пока альтернативы «приведения» студента к занятию личностной ценностно-философской позиции! Использования же (в качестве ее суррогата) лишь
формализованных «смыслов для других» из «Кодекса академической чести» или «Этического кодекса психолога» (на которые мало кто из студентов обращает внимание, хотя многими преподавателями и психотерапевтами их появление было выстрадано) явно недостаточно.
4) Путь системной деградации. Увы, наиболее часто встречающиеся в реальной образовательной практике (во множестве вариаций) «провалы» из исходной ПС типа ЗА или любого другого «умного» типа на архаичный уровень Б [7], категорически неприемлемый для достижения каких-либо подлинных ценностно-смысловых ориентиров подготовки психологов-консультантов в рамках любой современной образовательной программы. Все варианты «провала» обязательно сопровождаются частичной или полной потерей «умного» статуса ПС, неизбежной утратой ее эффективности, а также постепенным, но неуклонным воцарением авторитарных отношений между всеми участниками образовательного процесса.
Обобщая материал обеих своих статей, размещенных в этом сборнике, делаю вывод: необходимым условием и ресурсом для минимизации «профильно-профессиональных» антропологических рисков современности в отношении отечественных образовательных программ по подготовке психологов-консультантов является соответствие их ПС (сегодня неизбежно «целерациональных») современным мировым образовательным трендам (т.е. поддержание т.н. «умного» статуса ПС [7]), дабы студенты находились в образовательных условиях, позволяющих при должной мотивации гарантированно овладевать профессиональными знаниями и мастерством. А достаточным условием - готовность и способность преподавателей и студентов к ценностно опосредованной ориентировке в современной социокультурной ситуации, к целостному гуманитарно-антропному видению человека-в-целом, к возможности различать глобальные антропологические риски меняющейся современности. И все это - ради создания, трансформации и трансляции предельных смыслов образования психолога-консультанта и предназначения психотерапии, состоящих в «утверждении человеческой личности», что и было отражено в Концепции [2].
Литература
1. Беспалько В.П. Слагаемые педагогической технологии. М.: Педагогика, 1989.
2. Василюк Ф.Е. Концепция развития факультета психологического консультирования. М.: МГППУ, 2003.
3. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М.: МГППУ; Смысл, 2003.
4. Никандров Н.Д., Корнетов Г.Б. Педагогика // Российская педагогическая энциклопедия в 2 тт: Том II / Гл. ред. В.В. Давыдов. - М.: Большая рос. энцикл, 1999. С. 109-118.
5. Сороков Д.Г. Актуальные проблемы адаптации Монтессори-педагогики в России // Альманах Межрегиональной альтернативной Монтессори-ассоциации. 1994. №1. С. 45-54.
6. Сороков Д.Г. Возможности и риски неклассической педагогики Монтессори в образовании и социализации детей с ОВЗ (из опыта работы): реабилитация и интеграция vs «подлинная» инклюзия // Семья и дети в современном мире. Т. VI. СПб.: РГПУ, 2020. С. 1217-1229.
7. Сороков Д.Г. «Концепция развития факультета психологического консультирования» Ф.Е. Василюка в контексте типологии педагогических систем и мировых образовательных трендов // II Международная конференция по консультативной психологии и психотерапии, посвященная памяти Ф.Е. Василюка: сб. материалов [электронное издание]. М.: ФБГНУ «Психологический институт РАО», 2020.
8. Сороков Д.Г. Русская учительница. Семейные истории и метод научной педагогики Юлии Фаусек : научное издание. М.: Форум, 2010.
9. Хоружий С.С. Социум и синергия: колонизация интерфейса. Казань: ИЭУП, 2016.
10. Beck U. Risikogesellschaft : auf dem Weg in eine andere Moderne. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1986.
11. Bostrom N. The Vulnerable World Hypothesis // Global Policy. 2019. Vol.10. Is. 4. P. 455-476.
12. Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge: Polity, 1990.
13. Luhmann N. Einführung in die Systemtheorie. Heidelberg: Carl-Auer-Systeme Verlag, 2002.
