CC BY
255
УДК 325.14
Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2015. Вып. 3
С. М. Кропачев
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ИММИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
Статья посвящена рассмотрению современных методологических оснований изучения иммиграционной политики развитых государств. Автор операционализирует и классифицирует основные теоретические подходы к изучению иммиграционной политики в рамках политической науки. В статье выделяются шесть направлений теоретического анализа. На широком фактическом материале автор демонстрирует их сильные и слабые стороны применительно к анализу конкретных феноменов в рамках проблемы иммиграционного регулирования. В статье акцентируется внимание на различии подходов к определению акторов иммиграционной политики в рамках различных парадигм. Кроме того, в работе описываются различные подходы к объяснению механизмов и факторов формирования иммиграционной политики современных государств. Представленная статья будет интересна исследователям в сфере миграции, пограничного контроля, иммиграционной политики, гражданства и интеграции мигрантов. Библиогр. 17 назв.
Ключевые слова: иммиграция, иммиграционная политика, миграция.
S. M. Kropachev
THE MODERN THEORETICAL APPROACHES TO INVESTIGATION OF THE IMMIGRATION POLICY
The article observes modern methodological base of researching of the immigration policy of the developed countries. The author operationalizes and classifies the main theoretical approaches to investigation of immigration policy of modern states in the frame of the political science. The author divides six theoretical perspectives to analyze the immigration policy. Using broad factual material, the author demonstrates their strengths and weaknesses in application to the analysis of the immigration regulation. He points his view on the difference in defining the actor of the immigration policy in different approaches. Besides, in the issue, the author describes different approaches to defining mechanisms and factors of forming the immigration policy in different states. The issue will be interesting to researchers of migration, immigration policy, citizenship and social integration of immigrants. Refs 17.
Keywords: immigration, immigration policy, migration.
Два главнейших атрибута национального государства — это территория, очерченная государственной границей, и население, наделенное гражданским статусом. Контроль над территорией и право наделять людей привилегированным статусом гражданина являются основой государственного суверенитета. В эпоху глобализации все чаще встают вопросы о самой возможности и целесообразности пограничного контроля. Новые условия заставляют нас переосмыслить роль и статус гражданства. В связи с этим особый интерес вызывают вопросы иммиграционного регулирования. Проблематика иммиграции лежит как в плоскости дискуссии о контроле границ национальных сообществ, так и в плоскости дискуссий о статусе и роли гражданства в современном мире. Формирование национальной иммиграционной политики — многофакторный процесс, а сама иммиграция имеет как положительные, так и отрицательные стороны.
Кропачев Степан Михайлович — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; [email protected]
Kropachev Stepan M. — postgraduate student, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
83
Многоаспектность человеческой мобильности вкупе с ускоряющейся динамикой современного мира заставляет государства постоянно пересматривать иммиграционную политику как в нормативном ключе, так и в теоретическом. В политической науке сложился ряд подходов к изучению формирования и трансформации иммиграционной политики.
Традиционно одной из первых теоретических парадигм, в рамках которых велось изучение иммиграционной политики, являлся институционализм. Институциональная теория уделяет основное внимание роли государства в формировании иммиграционной политики. Соответственно институционалисты считают, что государство выступает единственным значимым актором регулирования иммиграции. При этом они склонны представлять государственно-бюрократический аппарат как автономную или полуавтономную структуру, обладающую собственной волей и интересом, что роднит этот подход с реалистическим. Институционалисты настаивают на слабом влиянии на процесс принятия решений со стороны заинтересованных групп и лоббистов: все решения принимаются бюрократами исходя из логики национальных интересов. Так, Роберт Биррелл [1, р. 231] указывает на роль Департамента иммиграции Австралии в регулировании иммиграции и формировании миграционного законодательства. Дж. Шульц [2], И. Абелла и Г. Тропер [3], Р. Уитакер [4] и Б. Робертс [5] подчеркивают решающую роль аппарата Канады в формировании иммиграционной политики и политики предоставления убежища.
Среди институционалистов присутствуют те, кто говорит о полной автономии государства в процессе принятия решений. Например, Р. Уитакер, рассматривая иммиграционную политику Канады в ходе холодной войны, показывает, как вопросы иммиграционного контроля были полностью изъяты бюрократией из сферы публичного обсуждения, влияния не только общественности, но и парламента [4, р. 4]. Однако большинство институционалистов не так категоричны. Приверженцы институционального подхода, в большинстве своем, согласны с тем, что группы интересов и общественность имеют долю влияния на процесс принятия решений. Однако основная роль в этом процессе все же отводится государству (см., например, работы К. Калавиты, А. Б. Симонса и К. Кеоана).
Сильной стороной институционального анализа является его акцент на государство как главенствующий актор при формировании политики. Действительно, государственно-бюрократический аппарат, по природе своей, тяготеет к автономии в принятии решений, особенно если речь заходит о вопросах безопасности. Кроме того, в большинстве стран вопросами иммиграционного контроля занимаются специальные бюро, в состав которых входят группы экспертов, отвечающих за мониторинг иммиграционной ситуации и направление рекомендаций в парламент или главе государства.
Институционалисты критикуются в основном за то, что уделяют слишком много внимания политической составляющей при формировании иммиграционной системы, при этом упускают из виду социальный и экономический факторы. Институ-ционалисты пренебрегают фактором влияния внутренних дебатов об иммиграции и нивелируют в своем анализе влияние заинтересованных групп лоббистов.
Корпоративистский подход, напротив, обращает внимание на роль гражданского общества и групп интересов при формировании иммиграционной политики. Корпоративисты (Р. Б. Крэйг, Дж. Коллинз, В. Бриггс, А. Р. Золберг, Г. Дж. Хоффманн-
84
Новотный, У. Р. Шугарт, М. Лимэй, З. Лэйтон-Хэнри, Дж. Ф. Холлифилд, Г. Фриман и Г. Бэттс, Э. Майерс, Дж. Мани, К. Джоппке) считают, что иммиграционная политика формируется в большей степени в ходе конкуренции групп интересов, нежели в результате действий бюрократов. Государство, по их мнению, беспристрастный наблюдатель и не участвует в моделировании политики въезда и предоставления гражданства. Главным фактором в ее формировании становится борьба групп за власть и влияние. Основной акцент в изучении иммиграционных режимов кор-поративисты делают на экономических и социальных факторах. По их мнению, стимулами к преобразованию иммиграционной политики выступают дисбалансы в экономике и социальной сфере. Группы интересов, влиящие на процесс формирования иммиграционной политики чаще всего составляют этнические группы, рабочие и работодатели. Так, австралийские рудные компании активно противостояли запрету на китайскую иммиграцию в конце XIX в. Кроме того, австралийские профсоюзы противодействовали иммиграции итальянцев в 20-30-х годах прошлого столетия, в то время как работодатели поддерживали ее [6, р. 34].
Проведение американским правительством программы Bracero, в рамках которой в Соединенные Штаты были завезены десятки тысяч мексиканцев, вызвало отторжение у профсоюзов. При этом фермеры Юго-Запада США, напротив, всеми силами поддерживали решение администрации Франклина Рузвельта ослабить административный контроль [7, р. 17].
При глубоком рассмотрении иммиграционной проблематики становится очевидно, что экономические и социальные факторы имеют решающее значение в вопросах иммиграционного контроля. И акцент, который корпоративисты делают на этих факторах, — сильная сторона их анализа. При этом исследования в рамках корпоративистской парадигмы оказываются, по большей части, ситуативными и эмпирическими, что позволяет им с точностью предсказывать маневры государства в сфере иммиграционной политики в краткосрочной перспективе. Вместе с тем чрезмерная эмпиричность подхода ставится корпоративистам в вину. Во-первых, по мнению большинства ученых, они атеоретичны. На основании корпоративист-ских исследований сделать какие-либо концептуальные обобщения невозможно, как и построить на их базе, в отличие от марксистских и историко-культурных, сколько-нибудь длительный прогноз изменений в миграционной политике государства. Кроме того, поводом для критики часто становится локальность их исследований. Большинство корпоративистов сосредоточивают внимание на одной-двух странах в небольшой промежуток времени.
В «чистом виде» корпоративизм не может объяснить деятельность государств по предоставлению убежища. Еще одним пунктом критики становятся случаи, когда определенная политика проводится в противовес настроениям общества. Например, Соединенные Штаты допускали иммиграцию китайцев в 1860-1870 гг., в то время как большинство населения считало китайскую иммиграцию опасной. Вопреки требованиям общественности Австралия принимала на свою территорию беженцев из Восточной Европы после Второй мировой войны. Не может «чистый» корпоративизм объяснить и политику предоставления британского гражданства жителям бывших британских колоний, и то, почему европейские страны продолжали потворствовать трудовой миграции даже во время кризиса 1973 г.
Еще один подход, в рамках которого ведется изучение иммиграционной политики, — это культурно-исторический. Согласно этому подходу, структуру
85
иммиграционной политики формируют уникальная история каждой страны, а также дебаты о национальной идентичности внутри нее. Большинство исследований в рамках этой парадигмы находятся в сфере психологии, культурной антропологии, социологии культуры, политической психологии (см. работы Р. Брубэйкера, С. М. Вальта, А. Вэндта, Дж. Хайэма, Р. Козловски и Ф. В. Краточилла). Культурно-историческая парадигма построена на таких понятиях, как «национальная идентичность» и «нациестроительство», что роднит ее с конструктивизмом в международных отношениях.
В рамках данного подхода анализ иммиграционной политики ведется в историографической перспективе. Исследователи прослеживают трансформацию представлений того или иного общества о себе, иных государствах в течение длительного времени. На основании исследования эволюции этих представлений ученые делают выводы относительно векторов развития иммиграционной политики.
Культурно-исторический подход преуменьшает влияние внешних и ситуационных факторов на структуру иммиграционной политики, основным объектом анализа являются психологические и культурные особенности жителей той или иной страны. По мнению приверженцев этого подхода, иммиграционная политика государства — продукт длительной трансформации представлений граждан о них самих, чужаках и о роли гражданства в структуре государства. Культурно-исторический подход способен объяснить, почему иммиграционные политики разных стран отличаются друг от друга, в частности, дает объяснение тому, чем обусловлены различия в политиках между иммиграционными и неиммиграционными странами. Кроме того, культурно-историческая парадигма успешно объясняет причины, по которым различается законодательство этнически гомогенных и гетерогенных стран, а также тех, которые применяют jus sanguinis и jus soli [8]. Культурно-историческая парадигма также объясняет, почему одни страны приветствуют постоянную, длительную иммиграцию, а другие благоприятствуют лишь краткосрочной трудовой миграции. Сильной стороной данного подхода также считается то, что он учитывает влияние внутреннего дискурса об идентичности на формирование иммиграционной системы.
Однако культурно-исторический подход также не лишен своих недостатков. Основной из них — неспособность приверженцев данного подхода объяснить, почему страны с разной исторической судьбой иногда имеют схожую иммиграционную систему. Кроме того, критики указывают на неясность того, что связывает внутренний дискурс по поводу идентичности с практической иммиграционной политикой и на каком уровне они связаны. В силу историчности данной парадигмы культурно-исторический подход оказывается не в состоянии прогнозировать ситуативные изменения в иммиграционной политике государств. Долгосрочный же прогноз далеко не всегда бывает точным. Так, например, исследователи, работающие в рамках культурно-исторического подхода, оказались не в состоянии объяснить, почему такая страна, как ФРГ, где с начала XIX в. было закреплено «право крови», дополнила его в 1999 г. «правом почвы».
Марксизм остается одним из доминирующих подходов в изучении иммиграционной политики национальных государств. Современные марксистские исследования иммиграционной политики представлены в работах Чарльза и Мэри Риттер Бэардов, А. Горза, Л. Чэнга, А. Маршалла, М. Кастеллса, Р. Майлза, А. Портеса
86
и Е. Петраса, Э. Боначич. В качестве движущих сил транснациональной миграции марксисты видят глобальное движение капитала. Классический марксизм утверждает, что международная миграция порождается, в частности, различием в уровне и темпах экономического потенциала различных стран.
Марксизм утверждает, что иммигранты представляют собой «резервную армию рабочих». Монополистический капитализм использует эту «резервную армию» для того, чтобы снизить издержки и риски циклической капиталистической экономики. Поэтому в капиталистических странах иммиграционная политика привязана к циклам капиталистической экономики, и в долгосрочной перспективе, вместе с развитием капитализма, количество иммигрантов также будет возрастать [9, р. 36]. При этом в периоды экономического спада капиталисты могут без особого ущерба для себя отстранить от работы ненужных экспатов [10, р. 128-143].
Что касается более краткосрочных явлений, то на потоки иммигрантов, в краткосрочной перспективе, влияют колебания в экономическом цикле и уровень безработицы. Капиталистические правительства склонны ограничивать иммиграцию в условиях нестабильности и потворствуют ей в период экономического роста, говорят марксисты. При этом помимо цели наращивания прибыли капиталисты используют труд иностранных наемников, чтобы вносить раскол в трудящийся класс. Марксисты отмечают, что привлечение иммигрантов приводит к появлению расизма на территории принимающей страны. Роль профсоюзов в формировании иммиграционной политики сводится к минимуму. Некоторые авторы, не выходя за пределы марксистской концепции, отмечают, что интересы различных сегментов капитализма расходятся и зависят от того, принадлежат ли они к монополистическому капиталу или к капиталу с низким доходом. Первые заинтересованы в регулировании иммиграционного потока, в то время как вторые заинтересованы в привлечении как можно большего числа иммигрантов, в том числе нелегальных [11, р. 55]. Соответственно от соотношения сил в рамках класса капиталистов будет зависеть характер иммиграции.
Критики марксистского подхода указывают на его чрезмерную экономическую детерминированность. Несмотря на то, что марксизм объясняет краткосрочные тенденции в изменении миграционной политики развитых стран, его возможность делать долгосрочные прогнозы подвергается сомнению. Так, например, количество мигрантов в США с 1965 г. значительно увеличилось, но относительно местного населения количество мигрантов все еще меньше, чем было в конце XIX в. Кроме того, марксизм оказывается не в состоянии объяснить так называемую политику избирательного допуска. В течение длительного времени ряд стран, в частности США, Канада и Австралия, запрещали въезд на свою территорию иммигрантам из азиатских стран. При этом в случае США иммиграция из остальных стран была регламентирована квотами по странам исхода. Экономический детерминизм марксистского подхода также оказывается не в состоянии объяснить такие виды иммиграционной политики, как предоставление убежища.
Исследование иммиграционных режимов ведется и в рамках реалистического направления. Реализм долгое время был сосредоточен на вопросах международных отношений, однако после падения «железного занавеса» реалисты стали все чаще обращаться к вопросам иммиграции. Реалистический анализ миграционной проблематики представлен в работах С. Вальта, М. Тэйтельбаума, К. Митчела, Р. Баха, С. Хантингтона, П. Бюкенена. Реализм — один из наиболее популярных подходов
87
к изучению международных отношений. Он зиждется на четырех основных принципах: 1) государство — основной актор международной политики; 2) государство выступает на международной арене как единое целое; 3) государство — рациональный актор; 4) основной государственный интерес — это безопасность. Что касается иммиграционной политики, то здесь, по мнению реалистов, государство (как и в рамках институционального подхода) регулирует количественный и качественный состав иммиграционного потока исходя из вопросов безопасности. Основными элементами анализа выступают экономические и социальные следствия миграционных процессов, по большей части негативные.
Реалисты исследуют влияние экономических, социальных и идеологических интересов государства на выработку иммиграционной политики [12]. Они также склонны рассматривать военные и вооруженные конфликты как факторы формирования иммиграционной политики. Так, реалисты утверждают, что Первая мировая война послужила фактором введения таких регуляторов, как заграничные паспорта и визы. Спад рождаемости и сокращение населения Франции после Второй мировой войны, по мнению реалистов, подтолкнули страну к либерализации иммиграционной политики в отношении жителей Южной Европы. Страх Австралии перед японским или китайским вторжением побудил власти страны пересмотреть свою политику въезда и предоставления гражданства [13, р. 469]. Идеологическая безопасность также имеет большое значение в теориях реалистов. Так, то, что большинство стран капиталистического мира охотно принимало беженцев из стран социалистического лагеря, приводится в качестве примера обеспечения идеологической безопасности.
Одной из основных проблем реалистичного подхода в изучении миграции считается его ограниченность. Реалисты и неореалисты редко рассматривают иммиграцию как социальный феномен. Чаще иммиграция представляется ими как угроза безопасности. Кроме того, реалисты склонны воспринимать государство холически. Они, в отличие от корпоративистов, считают, что государство едино в своей политической воле рационального актора. Зачастую, однако, в иммиграционной политике государства не наблюдается ни единства, ни рациональности [14, р. 24-35].
Неолиберальная теория международных отношений также применима к анализу иммиграционной политики. Неолибералы (А. Золберг, Дж. Холлифилд, Э. Мэйерс, У Корнелиус) считают, что главенствующая роль в формировании миграционных систем принадлежит международной правовой системе. На формирование иммиграционной политики все большее влияние оказывают международные институты и система международного права. Наиболее успешным примером того, как наднациональная структура формирует иммиграционную политику государств, является Европейский союз. Кроме того, либералы отмечают позитивную роль таких институтов, как ООН, в решении вопросов переселения беженцев и предоставления убежища. Либералы отмечают решающую роль международных институтов в продвижении универсальных принципов прав человека. Так, например, осуждение международными институтами идей расовой дискриминации привели к повсеместной либерализации иммиграционного законодательства [15, р. 123]. Этим объясняется то, почему многие страны не ограничивают иммиграцию, даже тогда, когда им это экономически невыгодно [16, р. 17].
Отдельно, в рамках либеральной теории, развивается глобализационная теория. Глобализационный подход представляет собой своего рода смесь либерализма
88
и мир-системного подхода Валлерстайна [16]. Глобалисты утверждают, что в современном мире сами идеи гражданства и государственного суверенитета оказываются несостоятельны. В условиях глобальной интеграции государства в принципе не могут регулировать иммиграцию. При этом человеческая мобильность рассматривается таким же естественным последствием глобализации, как движение ресурсов и капиталов. И коль скоро государства не ограничивают такие передвижения, почему они должны регулировать движение населения [11]? Движущей силой иммиграции, по их мнению, становится не «притяжение» в страны иммиграции, а «выталкивание» из стран исхода. Основной акцент делается на экономических и социальных факторах этого выталкивания. Многие глобалисты концентрируют свое внимание также на рассмотрении того, как закрепленные на международном уровне нормы прав человека, транснациональная миграция и мультинациональ-ное гражданство ставят под сомнение государственный суверенитет (см. работы Ю. Сойсала, Д. Джэйкобсона, Р. Баубока). К. Кумар, Г. Бэтз, А. Ричмонд и Д. Шнап-пер настаивают на том, что глобализация и постиндустриальные изменения современных государств усиливают давление на национальное единство, поднимая вопросы национальной идентичности и гражданства. Это, в свою очередь, приводит к усилению контроля со стороны государства. Мир меняется быстрее, чем национальные государства могут реагировать на эти изменения. И в таких условиях естественной реакцией становится усиление миграционного контроля.
Глобализационная теория включает международные институты в структуру иммиграционной политики национальных государств. Однако утверждение о подрыве государственного суверенитета спорно. Действительно, мы можем наблюдать передачу части полномочий наднациональным институтам. Значит ли это, что государство утрачивает свой собственный суверенитет? Г. Фриман [17] и К. Джоппке [15] показали, что государство может эффективно контролировать миграционные потоки, а также то, что иммиграционная политика формируется внутри государств, а не извне. Международные нормативные документы чаще всего представляют собой не более чем рекомендации национальным правительствам. Действительно, международная правовая система устанавливает некоторые рамки того, каким образом должна быть устроена иммиграционная политика государства, но решения по конкретным вопросам миграционного регулирования все же принимают сами государства. Глобализационная теория оказывается слишком общей, чтобы делать на ее основании какие-либо выводы или прогнозы относительно иммиграционной политики государств.
Литература
1. Birrell R. An Issue of People: Population and Australian Society. Melbourne: Longman Cheshire, 1981. 307 р.
2. Schultz J. White Man's Country: Canada and the West Indian Immigration // American Review of Canadian Studies. 1982. 12 (2): 5. P. 3-64.
3. Abella I., Troper H. None is Too Many: Canada and the Jews of Europe 1933-1948. Toronto: Lester and Orpen Denys, 1983. 366 р.
4. Whitaker R. Double Standard: The Secret History of Canadian Immigration. Toronto: Lester and Orpen Dennys, 1987. 348 р.
5. Roberts B. Whence They Came: Deportations from Canada 1900-1935. Ottawa: University of Ottawa Press, 1988, P. 246.
89
6. Collins J. Migrant Hands in a Distant Land: Australia's Post-War Immigration. Sydney: Pluto Press, 1988. 345 р.
7. Briggs V Immigration Policy and the American Labor Force. Baltimore: John Hopkins University Press, 1984. 331 р.
8. Brubaker R. Citizenship and Nationhood in France and Germany. Cambridge (MA): Harvard University Press, 1992. 275 р.
9. Brubaker R. Comments on 'Modes of Immigration Policies in Liberal Democratic States' // International Migration Review. 1995. 29(4). P. 903-908.
10. Любимов Н. Н. Международные экономические отношения. М.: Институт Международных Отношений, 1957. 444 с.
11. Castells M. Immigrant Workers and Class Struggles in Advanced Capitalism: The Western European Experience // Politics and Society. 1975 5(1). P. 33-66.
12. Teitelbaum M. S. Immigration, Refugees, and Foreign Policy // International Organization. 1984. 38(3). P. 429-450.
13. Ben-Gurion D. The Restored State of Israel. Tel Aviv: Am Oved, 1969. 210 р.
14. Fitzgerald K. The Face of the Nation: Immigration, the State, and the National Identity. Stanford (CA): Stanford University Press, 1996. 286 р.
15. Joppke C. Why Liberal States Accept Unwanted Immigration // World Politics. 1998. 50 (2). P. 266-293.
16. Hollifield J. F. Migration, Trade, and the Nation-State: The Myth of Globalization // UCLA Journal of international Law and Foreign Affairs: (Minneapolis). 1998. 3:2. P. 595-636.
17. Freeman G. P. The Decline of Sovereignty? // Challenge to the Nation-State: Immigration in Western Europe and the United States / еА C. Joppke. New York: Oxford University Press, 1998. P. 86-108.
References
1. Birrell R. An Issue of People: Population and Australian Society. Melbourne, Longman Cheshire, 1981. 307 р.
2. Schultz J. White Man's Country: Canada and the West Indian Immigration. American Review of Canadian Studies. 1982. 12 (2): 5. P. 3-64.
3. Abella I., Troper H. None is Too Many: Canada and the Jews of Europe 1933-1948. Toronto, Lester and Orpen Denys, 1983. 366 р.
4. Whitaker R. Double Standard: The Secret History of Canadian Immigration. Toronto, Lester and Orpen Dennys, 1987. 348 р.
5. Roberts B. Whence They Came: Deportations from Canada 1900-1935. Ottawa, University of Ottawa Press, 1988, P. 246.
6. Collins J. Migrant Hands in a Distant Land: Australia's Post-War Immigration. Sydney, Pluto Press, 1988. 345 р.
7. Briggs V. Immigration Policy and the American Labor Force. Baltimore, John Hopkins University Press, 1984. 331 р.
8. Brubaker R. Citizenship and Nationhood in France and Germany. Cambridge (MA), Harvard University Press, 1992. 275 р.
9. Brubaker R. Comments on 'Modes of Immigration Policies in Liberal Democratic States'. International Migration Review, 1995, vol. 29(4), pp. 903-908.
10. Liubimov N. N. Mezhdunarodnye ekonomicheskie otnosheniia [International economic relationships]. Moscow, Institut Mezhdunarodnykh Otnoshenii, 1957. 444 p. (In Russian)
11. Castells M. Immigrant Workers and Class Struggles in Advanced Capitalism: The Western European Experience. Politics and Society, 1975, vol. 5(1), pp. 33-66.
12. Teitelbaum M. S. Immigration, Refugees, and Foreign Policy. International Organization. 1984, vol. 38(3), pp. 429-450.
13. Ben-Gurion D. The Restored State of Israel. Tel Aviv, Am Oved, 1969. 210 р.
14. Fitzgerald K. The Face of the Nation: Immigration, the State, and the National Identity. Stanford (CA), Stanford University Press, 1996. 286 р.
15. Joppke C. Why Liberal States Accept Unwanted Immigration. World Politics, 1998, vol. 50 (2), pp. 266-293.
16. Hollifield J. F. Migration, Trade, and the Nation-State: The Myth of Globalization. UCLA Journal of international Law and Foreign Affairs: (Minneapolis), 1998, vol. 3, no. 2, pp. 595-636.
17. Freeman G. P. The Decline of Sovereignty? Challenge to the Nation-State: Immigration in Western Europe and the United States. Ed. by C. Joppke. New York, Oxford University Press, 1998, pp. 86-108.
Статья поступила в редакцию 24 марта 2015 г.
90
