CC BY
442
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2017. № 6
Иван Алексеевич Бронников,
кандидат политических наук, доцент кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Россия), e-mail: [email protected]
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА
В настоящей статье рассматриваются основные критерии и признаки современного информационного общества. В первой части статьи показано, что динамика социальных изменений нарастает вслед за ускорением технического прогресса, а в самом динамично развивающемся информационном обществе можно выделить несколько характерных фаз: концептуализация, институционализация, реализация. Отмечается, что мы стоим на пороге инновационной лавины, которая будет все больше влиять на политический процесс, государственное управление и общественно-политическую деятельность. В этой связи выделяется семь основных мегатрендов и технологических драйверов, которые будут задавать дальнейший вектор развития информационного общества и четвертой промышленной революции. С одной стороны, эти мегатренды пока кажутся абстрактными и «штучными». С другой стороны, они становятся основой практических приложений и разработок, привлекая значительные инвестиции. К примеру, когда-то такие новшества, как фотография, телефон, телевизор также были эксклюзивными и доступными ограниченному кругу лиц, но со временем удешевление технологий способствовало их повсеместному и масштабному распространению. Автор приходит к выводу, что концепция информационного общества отчасти реализует своеобразную политическую программу, затрагивающую как национальные государства, так и все мировое сообщество.
Ключевые слова: информационное общество, постинформационное общество, информационно-коммуникационные технологии, интернет, инновации, мегатренды.
Ivan Alekseevich Bronnikov,
Kandidat of Political Science, Associate Professor, Russian Politics Program, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University (Russia), e-mail: [email protected]
THE INFORMATION SOCIETY: RECENT TRENDS AND PROSPECTS
This article discusses the main criteria and attributes of the modern information society. In the first part of the article the author shows that the dynamics of social changes increase after the acceleration of technological progress; in the most dynamically developing information societies, moreover, characteristic phases of conceptualization, institutionalization and implementation can be identified. We are on the threshold of an innovation avalanche, the author continues, which will increasingly influence the political process, public administration and socio-political activities. In this connection, seven major megatrends and technological drivers will set the further direction of the development of the information society and the fourth industrial revolution. On the one hand, these megatrends still seem abstract and "piecemeal." On the other hand, they become the basis for practical applications and developments, attracting significant investments. For example, once such innovations as photography, the telephone, television were also exclusive and accessible to a limited number ofpeople; but eventually the cheapening of technologies contributed to their ubiquitous and large-scale distribution. The author comes to the conclusion that the concept of the information society in part brings about a kind of political program that affects both national states and the entire world community.
Key words: information society, post-informational society, information and communication technologies, Internet, innovations, megatrends.
Введение
Уже третье поколение социологов, экономистов и технократов пытается осознать тренды и перспективы динамики информационного общества и последствия внедрения новых революционных технологий. Концептуализация теории информационного общества содействовала и противоположному процессу — динамичному внедрению новых технологий в повседневность, что стимулировало дальнейшую разработку инновационных и информационных продуктов. И если первые ученые работали в рамках лишь теоретического знания и футурологических прогнозов, то современные исследователи информационного общества вполне владеют богатой практикой внедрения информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в реальные технологические и социальные процессы.
Предвестниками концепции информационного общества были работы математика и философа Н. Винера, экономиста К. Кларка, юриста Д. Рисмана и социолога Ж. Фурастье, в которых были сформулированы базовые методологические положения теории общества, зарождающегося на основе технологий уходящего промышленного общества. Становление нового социального порядка сопровождалось и стимулировалось повышением роли технологического фактора, науки, образования, изменением значимости теоретического знания и информации в общественном производстве. В 1958 г. англо-германский социолог Р. Дарендорф одним из первых сформулировал
определение и ввел понятие «посткапиталистическое общество», описывая ситуацию, когда в экономике меняется соотношение материального производства и производства знания в пользу второго и рождается новая отрасль — информационная экономика1.
Особый вклад в зарождающуюся теорию посткапиталистического, постиндустриального общества внесли работы Ф. Махлупа, М. Пората, А. Турена, Т. Стоуньера, Ю. Хаяши и Т. Умесао, которые рассматривали знания как отдельный сектор экономики, связанный с информационными услугами. Так появляется идея информационного общества. В 1960-е гг. политолог Р. Лэйн, опираясь на идеи А. Сен-Симона и его ученика О. Конта, пришел к выводу, что политика трансформируется в искусство управления вещами, а не конкретными индивидами.
В огромном потоке литературы, которая накопилась с тех первых исследований информационной эры, нет согласия относительно ее основных характеристик и общего смысла, однако все авторы солидарны в том, что информация и знание приобретают особую значимость в современном мире2. Попытки осознания структуры нового информационного общества на основе его типологии имеют некую общую картину. Большинство социальных теоретиков, описывая современное информационное общество, предлагали трехуровневую схему стадий, хотя предлагаемые ими критерии выделения этих стадий разнились.
К примеру, Д. Белл, делая акцент на научно-технологическом детерминизме, выделял три стадии развития цивилизации — до-индустриальную, индустриальную и постиндустриальную. Э. Тоф-флер в работе «Третья волна» предлагал «волновую концепцию», согласно которой человечество переходит к новому обществу на основе свершившейся научно-технологической революции. Первая волна — аграрное общество — заканчивается промышленной революцией XVIII в., которая способствует становлению индустриального общества, но после 1950-х гг. приходит новая волна, ведущая к созданию информационного общества. Под волной Тоффлер понимает колоссальный рывок в науке и технике, который приводит к существенным сдвигам в жизни социума. Концепция Тоффлера была воспринята в разных странах неоднозначно. К примеру, в Китае изначально труды Тоффлера были запрещены, но после использования Ден Сяопином волновой концепции в своих речах к ним пробудился массовый интерес.
1 Булавин А.В. Информационное общество: эволюция, проблемы и критерии определения понятия // Центр и периферия. 2015. № 2. С. 52.
2 Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004. С. 7.
Маршалл Маклюэн в книге "The Medium is the Massage: An Inventory of Effects" предложил еще одну версию смены социальных эпох. По его мнению, перелом в истории человечества определяется сменой доминирующих средств коммуникации: устная речь ^ печать («галактика Гутенберг») ^ телевидение ^ сетевые средства массовых коммуникаций. Именно смена коммуникационных технологий трансформирует ядро существующей культуры и заставляет ее меняться. Современные сетевые средства информации и коммуникации объединяют мир в «глобальную деревню», принуждая каждого участвовать в жизни этого нового унифицированного и минимизированного общества. Теория Маклюэна, этого «пророка из Торонто», также предлагает три стадии трансформации общества: первобытная устная культура, письменно-печатная культура и общество global village.
Еще одну, культурологическую версию типологии общества предложил известный философ-постмодернист Ж. Бодрийяр. Он вводит трехуровневый порядок симулякров (понятий для обозначений конкретной группы и др.): первый порядок (имитации, чучела, копии, подделки) соответствует эпохе Возрождения, второй порядок (функциональные аналоги, серии) — эпохе промышленной революции, третий порядок (гиперреальность) — эпохе постмодерна. Гиперреальность формируют массмедиа, которые являются агентом симуляции, обусловливая симуляцию пространства, времени, реальности, коммуникации, информации и смысла.
Таким образом, из приведенных выше концепций следует, что социальная динамика определяется различными параметрами: технологическим (Д. Белл), научно-техническим (Э. Тоффлер, Зб. Бжезинский), коммуникационным (М. Маклюэн), сменой ценностной и культуральной парадигм (Ж. Бодрийяр), причем динамика социальных изменений нарастает вслед за ускорением технического прогресса.
Фазы становления и развития информационного общества
В самом динамично развивающемся информационном обществе также можно выделить несколько характерных фаз: концептуализация, институционализация, реализация.
1. Фаза концептуализации (1959 — начало 1980-х гг.). Это теоретическая фаза накопления значительного количества научных исследований, концепций, футурологических работ, в которых рассматриваются основные проблемы становления и формирования информационного общества. На этой фазе появилось понятие для обозначения становящегося общества: в 1959 г. Д. Белл попытался раскрыть термин «постиндустриальное общество» (ПИО) для обо-
значения социума, в котором грядут глобальные перемены вследствие ускоренного развития науки и техники. Спустя 6 лет в США была создана футурологическая комиссия (руководитель — Д. Белл), задача которой состояла в том, чтобы дать свои прогнозы развития общества и технологий до 2000 г. Комиссия пришла к выводу, что концепция ПИО является фундаментальной и на ее основе можно выстраивать логику развития науки и техники. Комиссия отмечала, что, учитывая возрастающую роль знания и науки, преобразования затронут не только социальную сферу, но и американскую политическую систему, которая вынужденно будет меняться из-за усиливающейся роли университетов и интеллектуальных центров.
Суммируя накопленные теоретико-философские и социологические данные по оценке ключевых критериев и особенностей современного информационного общества, можно выделить его характерные черты:
• история развития информационного общества имеет отчетливо выраженные периоды на основе ключевой движущей социальной или технологической силы;
• растет доля людей, работающих в сфере услуг и/или в информационном секторе;
• правильное использование информации и знания является главным трендом динамики, который создает предпосылки для экономического роста и увеличения производительности труда;
• коммуникации вносят все больший вклад в социальную структуру общества;
• технологии влияют на экономическое и социально-политическое устройство больше, чем раньше;
• микроминиатюризация электронных элементов и дигита-лизация информации и коммуникации способствуют все большему проникновению во все сферы жизни общества, включая личную жизнь индивида;
• информация, знание и технологии стали приоритетными ресурсами для обеспечения властвования;
• происходят структурная перестройка политического процесса как такового, поскольку теперь он требует постоянного информационного сопровождения политической деятельности.
Скорость динамики информационного общества такова, что отдельные регионы, по мнению некоторых авторов3, уже входят
3 Володенков С.В. От информации к коммуникации: коммуникационные технологии в условиях современного постинформационного общества // Вестник Московского государственного областного университета: Электронный журнал. 2016. № 4. С. 1-10. URL: http://www.evestnik-mgou.ru/vi/Articles/View/782; Евдокимов В.А. Системное искажение сообщений в постинформационном обществе // Наука
в стадию постинформационного общества. Доказательством перехода от информационного общества к постинформационному, по мнению А.И. Ракитова, является создание систем искусственного интеллекта, искусственного суперинтеллекта, суперинтеллектуального человекоподобного интеллекта, а также постоянное искажение транслируемых сведений и информации4. Но, с другой стороны, необходимо принимать во внимание, что почти 17 % населения мира (около 1,3 млрд человек) живут без электричества, т.е. как бы находятся в ожидании второй промышленной революции. Примерно половина населения земного шара (4 млрд) ожидает третью промышленную революцию, поскольку живет в развивающихся странах, где нет доступа к сети Интернет, а у граждан нет персональных компьютеров5. Глобальное распространение интернета идет, конечно, гораздо быстрее, чем распространение достижений предыдущих промышленных революций (например, веретено, этот символ первой промышленной революции, вышло за пределы Европы примерно за 120 лет).
Достижениями первой, теоретической фазы становления информационного общества можно считать следующие концепции информационного общества: 1) информационное общество как информационная экономика; 2) информационное общество как ПИО; 3) информационное общество как общество знания; 4) информационное общество как конец общества массового потребления6. Концептуализация этих идей и принципов способствовала увеличению роли теоретического знания и закреплению идеи информационного общества в научном сообществе.
2. Фаза институционализации (середина 1980-х — 2000 гг.). По прогнозам ученых, комплексный переход развитых стран к информационному обществу и информационной культуре, вероятно, завершится в США и Японии к 2020 г., в ведущих странах Западной Европы — к 2030 г., в России — к 2050 г. Базовыми феноменами и критериями этого общества выступают скорость возрастания объема знания и полезной информации, скорость внедрения инноваций, увеличение объема и скорости коммуникации7. Политическое осознание
о человеке: гуманитарные исследования. 2015. № 1 (19). С. 121-128; Ракитов А.И. Постинформационное общество // Философские науки. 2016. № 12. С. 7-19.
4 Ракитов А.И. Указ. соч. С. 16.
5 Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Издательство «Э», 2017. С. 17.
6 Бехманн Г. Концепции информационного общества и социальная роль информации // Политическая наука. 2008. № 2. С. 12.
7 Костина А.В., Хорина Г.П. Образование как функциональная система: особенности проявления в различных типах общества // Знание. Понимание. Умение. 2012. № 1. С. 65.
значимости высокотехнологичных областей способствует лидерству страны: глобальный лидер — США — вкладывает свыше 30 % мировых инвестиций в компьютерные технологии. Уже в 1980-е гг. правительства наглядно увидели, что от развития информационной инфраструктуры и ИКТ будет зависеть мировое первенство, и стали использовать теоретические наработки предыдущих десятилетий для создания национальных информационных инфраструктур.
Вместе с тем необходимо отметить, что в конце XX в. проблемы информационного общества стали обсуждаться на ведущих международных площадках (ООН, ЮНЕСКО, Совет Европы и др.). В 1998 г. по инициативе Международного союза электросвязи был проведен Всемирный саммит по проблемам информационного общества, который послужил серьезным катализатором внедрения ИКТ и интернет-технологий в экономические и социально-политические программы и практики. Лидерами в этой сфере стали страны Европы, США и Япония8. В 2000 г. главами государств и правительств «Большой восьмерки» ^8) была принята Окинав-ская хартия глобального информационного общества, где лидеры призвали всех участников активно содействовать осуществлению экспериментальных программ и проектов в области ИКТ. В нашей стране это вылилось в реализацию ФЦП «Электронная Россия» (2002-2011), которая послужила драйвером для разработки необходимой правовой базы9.
Таким образом, сам термин вошел в широкий общественный обиход и закрепился в национальных программах и международных проектах. Как видим, подписание Окинавской хартии можно считать важной вехой институционализации концепции информационного общества и ее внедрения в государственные программы большинства стран.
3. Фаза реализации (с 2001 г.). Пройдя фазу институционализа-ции, термин «информационное общество» приобрел необходимый вес и вошел в программные документы многих правительств. В 2000-е гг. при всесторонней поддержке региональных комиссий ООН наблюдался заметный рост числа национальных электронных стратегий и концепций. В соответствии с резолюцией 56/183 Генеральной Ассамблеи ООН была организована и проведена уникальная Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества (ВВУИО) в два этапа: первый состоялся в декабре 2003 г. в Женеве, а второй — в ноябре 2005 г. в Тунисе.
8 Япония приняла концепцию Глобального информационного общества еще в начале 1970-х гг.
9 К примеру, Федеральный закон «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» № 210-ФЗ от 27.07.2010 г.
В соответствии с Планом действий ВВУИО от 2003 г. все страны должны поощрять разработку к 2005 г. национальных электронных стратегий. Важная роль отводилась созданию многосторонних парт-нерств (в том числе частногосударственных) и активному участию в разработке и реализации политики развития информационного общества всех заинтересованных сторон — государства, бизнеса, гражданского общества. В Концепции ВВУИ0+10 на период после 2015 г. была подтверждена важность эффективного участия государства и всех заинтересованных сторон в развитии информационного общества и обеспечения диалога на международном и национальном уровне в разработке политики регулирования ИКТ10.
27 марта 2006 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию под номером A/RES/60/252, которая провозгласила 17 мая Международным днем информационного общества. Одним из приоритетов резолюции стало превращение «цифровой пропасти» в цифровые возможности для развивающихся стран, прежде всего путем удовлетворения конкретных и неотложных потребностей на местном уровне и изыскания новых источников добровольного финансирования «солидарности»11. Россия тоже не осталась в стороне от глобальных тенденций информатизации, и в 2007 г. была подготовлена и одобрена экспертным сообществом Стратегия развития информационного общества в России. В 2008 г. был образован Совет при Президенте Российской Федерации по развитию информационного общества12. В будущем данная инициатива вылилась в государственную программу «Информационное общество (2011-2020)», основной целью которой значилось повышение качества жизни граждан на основе использования ИКТ.
Критерии и признаки современного информационного
общества
Создание Т. Бернерсом-Ли почти 30 лет назад технологического гипертекстового проекта «Всемирная паутина» для взаимодействия со своими коллегами из Европейской организации по ядерным исследованиям неожиданно запустило имплицитный вектор развития сетевого современного общества. Сейчас уже не вызывает удивления тот факт, что в мире насчитывается 3,7 млрд интернет-пользователей,
10 Хохлов Ю.Е., Шапошник С.Б. Государственная политика развития информационного общества и роль других заинтересованных сторон // Информационное общество. 2016. № 4-5. С. 8-9.
11 Резолюция A/RES/60/252, принятая Генеральной Ассамблеей ООН. URL: http://www.ifap.ru/ofdocs/un/60252.pdf
12 Указ Президента РФ Д.А. Медведева № 104 от 24.01.2012 г. признал действие данного Совета утратившим силу.
а проникновение интернета в некоторых районах мира (Северная Америка) достигает 88 %13. «Всемирная паутина» стала одним из значимых факторов становления глобального информационного общества, в котором знания и информация являются главными и неисчерпаемыми ресурсами, а от степени развития технологий зависит экономическое развитие государства, динамизм политических процессов, появляется новый субъект управления обществом — не-тократия.
Специфику современного информационного общества определяют следующие признаки и критерии:
1. Экономический критерий. Экономика информационного общества характеризуется преобладающей ролью научного и творческого труда, информационных продуктов и услуг, а также возрастающей значимостью компьютерной индустрии. Соответственно, если большую долю ВВП составляет информационный бизнес, то можно сделать вывод, что экономика перешла на новую информационную ступень. Именно превалирование продукции отрасли информационных технологий в реальном секторе экономики говорит об информационном обществе.
Методологической базой трансформации структуры производства послужили модели К. Кларка, Ф. Махлупа и М. Пората. Они предлагали делить сферы народного хозяйства на разные составляющие, в том числе на информационные и неинформационные, анализируя которые, можно делать вывод о том, является ли данное общество информационным. Для оценки доли информационного сектора используют два индикатора — информационную скорость и информационный индекс (к примеру, число персональных компьютеров в организации, число телефонных аппаратов на 1000 человек населения и пр.). Конечно, такие оценки имеют ряд серьезных изъянов и достаточно субъективны.
Мировой опыт показывает, что конкурентоспособность национальной экономики в целом связана с развитием информационных технологий. По данным Всемирного экономического форума (ВЭФ), индекс конкурентоспособности экономики государств имеет высокий уровень корреляции с индексом развития в странах ИКТ. Отрасль информационных технологий является одной из наиболее динамично развивающихся отраслей как в мире, так и в России. Объем мирового рынка информационных технологий оценивается в 1,7 трлн долл. США. Таким образом, рынок информационных
13 Internet Usage Statistics // Internet World Stats. URL: http://www.internetworldstats. com/stats.htm
технологий входит в 25 % наиболее быстро растущих крупных рынков в мировой экономике14.
В XX в. моду в сфере информационных технологий диктовали две компании по выпуску компьютеров и программного обеспечения, которые были так влиятельны, что, казалось, никто не сможет оспорить их доминирование. Но в XXI в. все внезапно изменилось: упал рыночный потенциал крупнейших компаний, ослабилось их давление на конкурентов, и новые игроки моментально встали на ноги, что при таких скоростях и объемах возможно только в информационной экономике нового общества. Ушли в небытие те корпорации, названия которых были на слуху в любой семье: легендарный бренд Kodak прекратил свое существование в 2012 г. (он был куплен Instagram за 1 млрд долл.)15. Крупнейшая в мире компания такси Uber не является собственником транспортных средств. Самый популярный в мире медийный собственник Facebook не создает контента. Самый дорогостоящий розничный продавец Alibaba не имеет товарного запаса. Крупнейший в мире поставщик услуг по временному проживанию Airbnb не является владельцем недвижимости16.
Появились такие новые участники, как хедж-фонды, новые фондовые биржи, скрытые пулы и неизвестные поначалу стартапы, которые переворачивают целые отрасли. Они стали предвестниками грядущих перемен: растущей волатильности, более явной фрагментации, более жесткой конкуренции и большей микровласти, способной ограничивать возможности мегаигроков17. Международная экономическая система и глобальные потоки инвестиций продолжают расширять сферу услуг информационного общества и подпитывать силы, ограничивающие власть традиционных бизнес-акторов.
2. Социологический критерий рынка труда и занятости. В соответствии с ним информационное состояние общества характеризуется занятостью в сфере услуг и/или информационном секторе экономики. Предполагается, что вслед за изменением основных ресурсов (сырье и энергию замещают знания и информация) трансформируются базовые технологии: на смену трудоемким и капиталоемким технологиям приходят наукоемкие.
14 Стратегия развития отрасли информационных технологий в Российской Федерации на 2014-2020 годы и на перспективу до 2025 года // Минкомсвязь России. 2013. 1 нояб. URL: http://minsvyaz.ru/ru/documents/4084/
15 Мойзес Н. Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе. М.: АСТ, 2016. C. 278-279.
16 Goodwin T. The Battle Is for the Customer Interface // TechCrunch. 2015. March 3. URL: https://techcrunch.com/2015/03/03/in-the-age-of-disintermediation-the-battle-is-all-for-the-customer-interface/
17 Мойзес Н. Указ. соч. С. 332-333.
Официальная статистика подтверждает такую связь: в формирующихся информационных обществах США, Японии, Западной Европы более 80 % рабочей силы заняты в сфере услуг. В России в 2016 г. доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВВП составляла лишь 22,4 %, а доля занятых в сфере услуг в 2015 г. составляла 66,1 % (в сельском хозяйстве — 6,7 %, в промышленности — 27,2 %)18.
Переход к индустриальному обществу от доиндустриального привел к доминированию фабричного производства и росту городов, но не к полному исчезновению сельскохозяйственного и фермерского уклада, точно так же переход к информационной стадии не уничтожает промышленные способы производства индустриальной эпохи. Именно поэтому нельзя провести четкой границы между информационным и индустриальным обществом: «Когда в самых развитых странах занятость в промышленном производстве достигла пика, рост производительности на базе знаний был чертой индустриальной экономики»19. П. Дракер, определявший современность как посткапиталистическое общество, подчеркивал, что оно не является некапиталистическим. Возможно, прав и Ж. Аттали, который утверждает, что в будущем корпорации заменят государства.
Информационное общество вымывает из социально-производственной сферы некоторые профессии или же серьезно их модифицирует. Так, в начале XIX в. занятость в сельском хозяйстве составляла 90 % рабочей силы, а в XXI в. она снизилась до 2 %, причем темпы производства в данной отрасли многократно возросли. Такое кардинальное изменение структуры труда произошло относительно гладко, что характерно именно для информационного общества.
Специалисты из школы Оксфорд-Мартин определили количественные значения потенциального воздействия технологических инноваций на безработицу, распределив 702 профессии по степени вероятности их автоматизации, от минимально подверженных риску автоматизации (0) до профессий, наиболее подверженных риску замены (1) той или иной компьютерной технологией. Они также выявили, что на рынке труда существует тенденция нарастания поляризации. Занятость будет расти в высокооплачиваемых когнитивных и творческих профессиях и в низкодоходном ручном
18 Индикаторы достойного труда // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/ wages/
19 Костина А.В. О тенденциях развития культуры в информационном обществе // Труды Московского городского университета управления Правительства Москвы. М.: МГУУ Правительства Москвы, 2005. С. 133-157.
труде, но она значительно снизится в среднедоходных монотонных стандартных профессиях. Так, среди профессий, подверженных наибольшей автоматизации, значатся следующие: специалисты по телефонным продажам (0,99), страховые оценщики, официанты, хостесы, судьи, арбитры, другие должностные лица в спортивной индустрии (0,98), агенты по продажам недвижимости и подрядчики в сельскохозяйственной индустрии (0,97), курьеры и разносчики (0,94). Наименее подвержены автоматизации социальные работники (0,0031), терапевты и хирурги (0,0042), специалисты НЯ (0,0055), аналитики компьютерных систем (0,0065), антропологи и археологи (0,0077), генеральные директора (0,015)20.
В этой связи необходимо учитывать инклюзивное развитие современного общества. Ведь в XXI в. создается меньше рабочих мест в новых отраслях, чем это было в два предыдущих столетия, и именно высококвалифицированные кадры являются основным фактором развития конкурентоспособности (концепция talentism).
3. Географический критерий. Критерий пространства и скорости (географический) является достаточно популярным, так как информационные сети и интернет в последние годы кардинально модифицировали экономику и социальную организацию общества. Новые ИКТ, описанные еще М. Кастельсом, трансформируют такие основные измерения в нашем обществе, как время, скорость и пространство.
Преодоление «скоростного барьера» является условием эволюции человека, формирования принципиально новой элиты и совершенствования на этой основе всего общества. Вековое стремление людей к свободе привело к современному миру, в котором свобода и, как следствие, реактивность человека стали поистине огромными. В свое время П.А. Сорокин подробно проанализировал плюсы и минусы человеческой мобильности. Его вердикт прост: рост мобильности всегда вел к умственному раскрепощению, интенсификации интеллектуальной жизни, генерированию открытий и инноваций; на другой стороне весов оказываются рост психических заболеваний, уменьшение чувствительности нервной системы и развитие циниз-ма21. Например, Э. Фромм еще в 1950-е гг. утверждал, что любой возврат от свободы к искусственной укорененности в государстве или расе есть признак психического заболевания, так как он не соответствует достигнутому уровню эволюции и ведет к патологическим
20 Шваб К. Указ. соч. С. 53-54.
21 Сорокин П.А. Влияние мобильности на человеческое поведение и психологию // Мониторинг общественного мнения. 2004. № 2 (70). С. 102-110.
явлениям. Тем самым рост текучести социального мира является неизбежным следствием его прогрессивной эволюции22.
Так, если раньше шла конкуренция людей за территорию, то сегодня идет конкуренция территории за людей. Если раньше усилия по перемещению в пространстве осуществляли сами люди, то сегодня целые страны проводят определенную политику по привлечению благонадежных индивидов. Это относится прежде всего к развитым странам, привлекающим квалифицированные кадры из-за рубежа, однако в последнее время этим занимаются и развивающиеся страны: например, Коста-Рика и Намибия серьезно улучшили «качество» своего населения за счет состоятельных мигрантов из других стран23. Мы видим, что скорость движения и мышления превратились в важнейшие эволюционные признаки динамичного мира.
4. Культурологический критерий. В культуре информационного общества складывается парадоксальная ситуация: путь научно-технологической революции в значительной степени оказался непосредственно сопряженным с процессом негативного развития социальности, проявляющегося в отставании человеческого фактора от развития ИКТ. Причиной становится принципиально иной подход к самой коммуникации. Если для устной и письменной эпох целью коммуникации было понимание, спектры которого варьировались от удостоверения общности картины мира до подтверждения осознания законов его развития, то в информационном обществе ведущим становится «метасенсорный» подход к коммуникации, не предполагающий достижения понимания, но апеллирующий к чувствам, эмоциям, где самовыражение становится довлеющей ценностью. И эта потребность в самопрезентации становится сильнее, чем потребность в коммуникации. Смыслом же коммуникации в сетевом сообществе достаточно часто становится эксплозия информации (избыточность, «взрыв» извне), приводящая к ее имплозии (внутреннему «взрыву», разрушению), т.е. разрыву коммуникации и информации. Очевидно, что многие особенности социального взаимодействия, заданные информационным обществом, человеку предстоит усваивать в течение долгого времени, и эти новые способы коммуникации, идентификации, выстраивания ценностно-смысловых систем, формирования средств адаптации к повышенной изменяемости внешней среды становятся особенностями культуры информационного общества24.
22 Балацкий Е.В. Концепция текучей реальности З. Баумана и ее приложения // Общественные науки и современность. 2011. № 3. С. 145-146.
23 Там же. С. 138.
24 КостинаА.В. Глобальное информационное общество: противоречия развития культуры // Культурологический журнал. 2010. № 2. С. 2. URL: http://cr-journal.ru/ rus/journals/7.html&j_id=3
5. Критерий теоретического знания. Сегодня уже не вызывает удивления тот факт, что в XVII в. среднестатистический человек получал столько же информации за всю свою жизнь, сколько человек XXI в. всего за одну неделю. Более того, начиная со второй половины XX в. объемы информации в социуме растут экспоненциально. Современный американский культуролог Д. Робертсон доказывает, что тип цивилизации зависит от информационных ограничений. Можно приблизительно оценить информационную емкость цивилизаций, беря за основу информационные революции: 1) переход от предъязыка к языку (109 бит); 2) возникновение письменности (1011); 3) изобретение книгопечатания (1017); 4) компьютеризация (1025). Каждый новый способ фиксации и охвата информации лежит в основе цивили-
25
зационных сдвигов25.
Приверженцы этого критерия утверждают, что главное изменение произошло не столько в количественном увеличении информации, сколько в способах ее использования. Главный аргумент состоит в том, что до информационного общества и доминирующей в нем роли теоретического знания превалировали практические и эмпирические знания. Но не следует думать, что приоритет теоретического знания сводится лишь к новейшим достижениям. На самом деле трудно найти такие технологии (строительство, медицина, автомобилестроение и др.), в которых и для которых теория не была бы первейшим условием развития. Приоритет теоретического знания в наше время существует не только в науке и технологиях. Если приглядеться внимательнее к политике, можно увидеть, что именно теоретическое знание лежит в основе многих политических решений. Теоретическое знание можно считать определяющей чертой информационного общества, так как оно меняет наш образ жизни, в отличие от образа жизни наших предков, прикрепленных к одному месту26.
Исследователи выделяют еще множество критериев (глобализация, коллапс социальных связей, распыление силы, мобильность, мимикрия общественного прогресса и др.) перехода общества к информационному состоянию. Однако все они в той или иной степени вытекают и дополняют названные 5 ключевых характеристик.
25 Горелов А.А., Горелова Т.А. Образование в информационном обществе // Alma mater: (Вестник высшей школы). 2008. № 10. С. 44-45.
26 Уэбстер Ф. Указ. соч. С. 37-41.
Векторы современного развития информационного
общества
Формирование информационного общества — это сложный процесс, который не стоит воспринимать как данность. Как известно, катализатором информационного общества послужила третья промышленная революция, которая началась в 1960-х гг. Иногда ее называют цифровой или информационно-технологической революцией, в которой главным ресурсом является знание, транслируемое в свободном доступе посредством новых коммуникационных каналов.
Принимая во внимание различные определения и научные доводы, используемые для описания первых трех промышленных революций, можно с уверенностью сказать, что человечество стоит у истоков четвертой промышленной революции. Она началась на рубеже нового тысячелетия и опирается на цифровую революцию. Ее основные черты — это «вездесущий» и мобильный интернет, миниатюрные производственные устройства (которые постоянно дешевеют), искусственный интеллект и обучающиеся машины. Именно поэтому Э. Бринолфссон и Э. Макафи остроумно назвали этот период «вторым машинным веком». Они утверждают, что мир находится на грани эпидемиоподобного взрыва, при котором последствия этих цифровых технологий проявятся «во всей красе» в автоматизации и создании «беспрецедентных вещей»27. Новые технологии последних десятилетий имеют одну общую характерную черту: они эффективно применяют достижения ИКТ.
На наш взгляд, можно выделить 7 основных мегатрендов и технологических драйверов, которые будут задавать дальнейший вектор развития информационного общества и четвертой промышленной революции:
1. Беспилотные транспортные средства.
2. 3Б-печать (послойное создание физического объекта посредством его печати с компьютерной 3Б-модели) и 4Б-печать (объекты, которые запрограммированно способны изменяться с течением времени).
3. Передовая робототехника.
4. Новые материалы (наноматериалы, термоактивные полимеры и др.).
5. Интернет вещей (взаимодействие между вещами и людьми, которое обеспечивается взаимосвязанными технологиями и различными платформами).
6. Возобновляемая энергия.
7. Биологическая и генная инженерия.
27 Бриньолфсон Э., Макафи Э. Вторая эра машин: Работа, прогресс и процветание в эпоху новейших технологий. М.: АСТ, 2017.
Эти мегатренды пока кажутся абстрактными и «штучными». Но не следует забывать, что они становятся основой практических приложений и разработок, привлекая значительные инвестиции. Когда-то такие новшества, как фотография, телефон, телевизор, также были эксклюзивными и доступными ограниченному кругу лиц, но со временем удешевление технологий способствовало их повсеместному и масштабному распространению. Сегодня мы видим те же тенденции. К примеру, проект «Геном человека» был осуществлен к 2000 г. за 10 лет и стоил 2,7 млрд долл. США. А сегодня секвенирование генома28 можно осуществить за несколько часов при стоимости менее тысячи долларов29.
Клаус Шваб, основатель и президент ВЭФ в Давосе, в книге «Четвертая промышленная революция» называет 23 поворотных момента (точку, в которой конкретный технологический сдвиг принимается основной частью общества), которые формируют цифровой гиперподключенный мир. Переломные моменты были выявлены в результате исследования, проведенного Международным экспертным советом ВЭФ по вопросам будущего программного обеспечения и общества, в котором участвовали 800 руководителей и экспертов отрасли ИКТ. Выделим некоторые из них.
Таблица 1
Переломные моменты, которые ожидаются до 2025 г.
№ п/п Переломный момент Количество респондентов, прогнозирующих переломный момент, %
1 10 % людей носят одежду, подключенную к сети Интернет 91,2 %
2 90 % людей имеют возможность неограниченного и бесплатного хранения данных 91,0 %
3 Первый робот-фармацевт в США 86,5 %
4 10 % очков для чтения подключены к сети Интернет (технологии дополненной реальности) 85,5 %
5 Производство первого автомобиля при помощи 3П-печати 84,1 %
6 Первое правительство, заменяющее перепись населения источниками больших данных 82,9 %
28 Редактирование генома эмбрионов человека в исследовательских целях разрешено в Китае, Японии и Великобритании.
29 The Cost of Sequencing a Human Genome // National Human Genome Research Institute. 2016. July 6. URL: http://www.genome.gov/sequencingcosts/
Количество
№ п/п Переломный момент респондентов, прогнозирующих переломный момент, %
7 Первый имеющийся в продаже имплантируемый мобильный телефон 81,7 %
8 5 % потребительских товаров создано с помощью технологии 3П-печати 81,1 %
9 90 % населения используют смартфоны 80,7 %
10 90 % населения имеют регулярный доступ к сети Интернет 78,8 %
11 Беспилотные автомобили составляют 10 % от общего количества автомобилей на дорогах США 78,2 %
12 30 % корпоративных аудиторских проверок проводит искусственный интеллект 75,4 %
13 Правительство впервые собирает налоги при помощи цепочек блоков (технологии блокчейн30) 73,1 %
14 Первый город с населением более 50 тыс. человек без светофоров 63,7 %
Заключение
Инновации вызывают восторг технократов, но остальные должны задуматься, как внедрение новых технологий модифицирует социально-политическую реальность. В мире, где основные государственные функции, социальная коммуникация и личная информация мигрируют на цифровые платформы, правительства в сотрудничестве с бизнесом и гражданским обществом должны установить правила, системы балансов и противовесов, которые будут поддерживать соблюдение законов, справедливость, конкурентоспособность, инклюзивность интеллектуальных ресурсов, их безопасность и надежность. Это сложнейшая задача для современных правительств, и сейчас она стоит наиболее остро. Власть должна обеспечить условия процветания для инноваций, но при этом минимизировать риски. Для того чтобы добиться этого, правительства должны будут активнее привлекать граждан и проводить эксперименты в области политики, которые дадут возможность обучаться и приспосабливаться к новому31.
Мы стоим на пороге инновационной лавины, которая будет все больше влиять на политический процесс, государственное управление и общественно-политическую деятельность. Похожие
30 Эстония уже использует технологию цепочки блоков.
31 Шваб К. Указ. соч. С. 89.
всплески радикальных и позитивных обновлений политического устройства уже случались в истории. По мнению Г.С. Коммаджера, в XVIII столетии «мы изобрели практически все главные политические институты, которые у нас есть, и с тех пор не изобрели ничего. Политические партии, демократию и представительное правление... судебный надзор, свободу совести, свободу слова. Немалое наследие. Но что мы изобрели с тех пор сравнимого по важности?»32.
Экономические, экологические и политические проблемы сегодня приобретают планетарный характер. Как справедливо заметил К. Ясперс, техника не создает совершенный мир, но на каждом шагу создает в мире новые трудности, а следовательно, и новые задачи33. Информационное общество принесло как небывалые технологические перспективы, так и нежданные глобальные проблемы, справиться с которыми не под силу даже самым могущественным государствам.
Таким образом, концепция информационного общества отчасти реализует своеобразную политическую программу, затрагивающую как национальные государства, так и все мировое сообщество. Развитие информационного общества одновременно выражает и объективное эволюционное движение цивилизации, и субъективно-политическую волю акторов. Поэтому основная проблема развития информационного общества совпадает с проблемой определения траектории дальнейшей эволюции человечества. Современная неуверенность человечества порождает «текучий страх» перед будущим (З. Бауман).
ЛИТЕРАТУРА
Балацкий Е.В. Концепция текучей реальности З. Баумана и ее приложения // Общественные науки и современность. 2011. № 3. С. 134-146.
Бехманн Г. Концепции информационного общества и социальная роль информации // Политическая наука. 2008. № 2. С. 10-28.
Бодрийяр Ж., Ясперс К. Призрак толпы. М.: Алгоритм, 2014.
Бриньолфсон Э., Макафи Э. Вторая эра машин: Работа, прогресс и процветание в эпоху новейших технологий. М.: АСТ, 2017.
Булавин А.В. Информационное общество: эволюция, проблемы и критерии определения понятия // Центр и периферия. 2015. № 2. С. 51-57.
Володенков С.В. От информации к коммуникации: коммуникационные технологии в условиях современного постинформационного общества // Вестник Московского государственного областного университета: Электронный журнал. 2016. № 4. С. 1-10. URL: http://www.evestnik-mgou.ru/vi/Articles/View/782
32 Moyers B. A World of Ideas: Conversations with Thoughtful Men and Women about American Life Today and the Ideas Shaping Our Future. New York: Doubleday, 1989. P. 232.
33 Бодрийяр Ж., Ясперс К. Призрак толпы. М.: Алгоритм, 2014. C. 60.
ГореловА.А., Горелова Т.А. Образование в информационном обществе // Alma mater: (Вестник высшей школы). 2008. № 10. С. 43-46.
ЕвдокимовВ.А. Системное искажение сообщений в постинформационном обществе // Наука о человеке: гуманитарные исследования. 2015. № 1 (19). С. 121-128.
КостинаА.В. Глобальное информационное общество: противоречия развития культуры // Культурологический журнал. 2010. № 2. URL: http://cr-journal.ru/rus/ journals/7.html&j_id=3
Костина А.В. О тенденциях развития культуры в информационном обществе // Труды Московского городского университета управления Правительства Москвы. М.: МГУУ Правительства Москвы, 2005. С. 133-157.
Костина А.В., Хорина Г.П. Образование как функциональная система: особенности проявления в различных типах общества // Знание. Понимание. Умение. 2012. № 1. С. 65-71.
Мойзес Н. Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе. М.: АСТ, 2016.
Ракитов А.И. Постинформационное общество // Философские науки. 2016. № 12. С. 7-19.
Сорокин П.А. Влияние мобильности на человеческое поведение и психологию // Мониторинг общественного мнения. 2004. № 2 (70). С. 101-110.
Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004.
Хохлов Ю.Е., Шапошник С.Б. Государственная политика развития информационного общества и роль других заинтересованных сторон // Информационное общество. 2016. № 4-5. С. 8-17.
Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Издательство «Э», 2017.
Goodwin T. The Battle Is for the Customer Interface // TechCrunch. 2015. March 3. URL: https://techcrunch.com/2015/03/03/in-the-age-of-disintermediation-the-battle-is-all-for-the-customer-interface/
Moyers B. A World of Ideas: Conversations with Thoughtful Men and Women about American Life Today and the Ideas Shaping Our Future. New York: Doubleday, 1989.
REFERENCES
Balatskii, E. V. "Kontseptsiia tekuchei real'nosti Z. Baumana i ee prilozheniia," Obshchestvennye nauki i sovremennost', No. 3, 2011, pp. 134-146.
Baudrillard, J., and Jaspers, K. Prizrak tolpy. Moscow: Algoritm, 2014.
Bechmann, G. "Kontseptsii informatsionnogo obshchestva i sotsial'naia rol' informatsii," Politicheskaia nauka, No. 2, 2008, pp. 10-28.
Brynjolfsson, E., and McAfee, A. Vtoraia era mashin: Rabota, progress i pro-tsvetanie v epokhu noveishikh tekhnologii. Moscow: AST Press, 2017.
Bulavin, A. V. "Informatsionnoe obshchestvo: evoliutsiia, problemy i kriterii opredeleniia poniatiia," Tsentr i periferiia, No. 2, 2015, pp. 51-57.
Evdokimov, V. A. "Sistemnoe iskazhenie soobshchenii v postinformatsionnom obshchestve," Nauka o cheloveke: gumanitarnye issledovaniia, No. 1 (19), 2015, pp. 121-128.
Goodwin, T. "The Battle Is for the Customer Interface," TechCrunch, March 3, 2015, URL: https://techcrunch.com/2015/03/03/in-the-age-of-disintermediation-the-battle-is-all-for-the-customer-interface/
Gorelov, A. A., and Gorelova, T. A. "Obrazovanie v informatsionnom obshchestve," Alma mater: (Vestnik vysshei shkoly), No. 10, 2008, pp. 43-46.
Khokhlov, Iu. E., and Shaposhnik, S. B. "Gosudarstvennaia politika razvitiia informatsionnogo obshchestva i rol' drugikh zainteresovannykh storon," Informatsionnoe obshchestvo, No. 4-5, 2016, pp. 8-17.
Kostina, A. V. "Global'noe informatsionnoe obshchestvo: protivorechiia razvitiia kul'tury," Kul'turologicheskii zhurnal, No. 2, 2010, URL: http://cr-journal.ru/rus/ journals/7.html&j_id=3
Kostina, A. V. "O tendentsiiakh razvitiia kul'tury v informatsionnom obshchestve," Trudy Moskovskogo gorodskogo universiteta upravleniiaPravitel 'stva Moskvy. Moscow: MGUU Pravitel'stva Moskvy Press, 2005, pp. 133-157.
Kostina, A. V., and Khorina, G. P. "Obrazovanie kak funktsional'naia sistema: osobennosti proiavleniia v razlichnykh tipakh obshchestva," Znanie. Ponimanie. Umenie, No. 1, 2012, pp. 65-71.
Moisés, N. Konets vlasti. Ot zalov zasedanii do polei srazhenii, ot tserkvi do gosudarstva. Pochemu upravliat' segodnia nuzhno inache. Moscow: AST Press, 2016.
Moyers, B. A World of Ideas: Conversations with Thoughtful Men and Women about American Life Today and the Ideas Shaping Our Future. New York: Doubleday, 1989.
Rakitov, A. I. "Postinformatsionnoe obshchestvo," Filosofskie nauki, No. 12, 2016, pp. 7-19.
Schwab, K. Chetvertaiapromyshlennaia revoliutsiia. Moscow: 'E' Press, 2017.
Sorokin, P. A. "Vliianie mobil'nosti na chelovecheskoe povedenie i psikhologiiu," Monitoring obshchestvennogo mneniia, No. 2, 2004, pp. 101-110.
Volodenkov, S. V. "Ot informatsii k kommunikatsii: kommunikatsionnye tekhnologii v usloviiakh sovremennogo postinformatsionnogo obshchestva," Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta: Elektronnyi zhurnal, No. 4, 2016, pp. 1-10, URL: http://www.evestnik-mgou.ru/vi/Articles/View/782
Webster, F. Teorii informatsionnogo obshchestva. Moscow: Aspekt Press, 2004.
