CC BY
38
Реформы здравоохранения
© Коллектив авторов,2020 УДК 614.2
Мингазова Э. Н.1,23, Гуреев С. А.', Сидоров В. В.1
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ВИТАМИНИЗАЦИИ В ПРОФИЛАКТИКЕ ЗАБОЛЕВАНИЙ (ОБЗОР ЗАРУБЕЖНОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ)
'ФГБНУ «Национальный научно-исследовательский институт общественного здоровья имени Н. А. Семашко» Минобрнауки России, 105064,
г. Москва;
2ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н. И. Пирогова» Минздрава России, 117997, г. Москва; 3ФГБОУ ВО «Казанский государственный медицинский университет» Минздрава России, 420012, г. Казань
Приведен обзор научной литературы и официальных документов международных государственных, ведомственных и общественных организаций по вопросам применения целевых программ обогащения витаминами и минералами пищевых рационов и продуктов питания, в том числе с использованием новейших технологий. Представлена информация о практической реализации разработок по проблеме современного молекулярного питания, нутригеномики, изучающей влияние питания человека на экспрессию генов, а также по биоинформационным подходам нутригеномики, метагеному кишечной микробиоты, регуляции генов или экспрессии генов в микробиоме.
Ключевые слова: питание; витамины; минералы; микронутриенты; обогащение; население; международные программы; профилактика; общественное здоровье; здравоохранение; технологии; нутригеномика; микробиота.
Для цитирования: Мингазова Э. Н., Гуреев С. А., Сидоров В. В. Современные технологии витаминизации в профилактике заболеваний (обзор зарубежной литературы). Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;28(5):981—986. DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2020-28-5-981-986
Для корреспонденции: Мингазова Эльмира Нурисламовна, член-корреспондент Академии наук РТ, д-р мед. наук, профессор Казанского ГМУ, главный научный сотрудник ФГБНУ «Национальный научно-исследовательский институт общественного здоровья имени Н. А. Семашко» Минобрнауки России, e-mail: [email protected]
Mingazova E. N.1'2 3, Gureev S. A.1, Sidorov V. V.1 THE MODERN TECHNOLOGIES OF VITAMINIZATION IN DISEASES PREVENTION: PUBLICATIONS
REVIEW
1N. A. Semashko National Research Institute of Public Health, 105064, Moscow, Russia;
2The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education "N. I. Pirogov Russian National Research Medical University" Minzdrav of Russia, 117997, Moscow, Russia;
3The Federal State Budget Institution of High Education "The Kazan State Medical University", 420012, Kazan, Russia
The article presents review of publications and official documents of international state, departmental and public organizations related to implementation of targeted programs of enrichment of vitamins and minerals with food rations and food products, including application of up-to-date technologies. The data is presented about practical implementation of developments in the field of problems of modern molecular nutrition, nutrigenomics, investigating effect of human nutrition on gene expression, and as well as on bioinformation approaches of nutrigenomics, intestinal microbiota metagenome, gene regulation or gene expression in a microbiome.
Keywords: nutrition; vitamins; minerals; micronutrients; enrichment; population; international programs; prevention; public health; health care; technology; nutrigenomics; microbiota.
For citation: Mingazova E. N., Gureev S. A., Sidorov V. V. The modern technologies of vitaminization in diseases prevention: publications review. Problemi socialnoigigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2020;28(5):981—986 (In Russ.). DOI: http:/ /dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2020-28-5-981-986
For correspondence: Mingazova E. N., doctor of medical sciences, professor of the Federal State Budget Institution of High Education "The Kazan State Medical University", the Chief Researcher of the Federal State Budget Scientific Institution "The N. A. Semashko National Research Institute of Public Health". e-mail: [email protected] Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Acknowledgment. The study had no sponsor support
Received 06.02.2020 Accepted 21.05.2020
В современном мире технологические достижения все чаще определяются как эффективно-вспомогательные средства в международной политике по обеспечению доступа населения к полноценному питанию. Объективные изменения образа жизни людей, набора и пищевой ценности используемых пищевых продуктов требуют сегодня коррекции сложившейся структуры питания населения, в том числе через обогащение витаминами и минералами продуктов питания [1].
Роль системы мониторинга питания как фактора риска хронических заболеваний, значение регуляр-
но проводимых эпидемиологических исследований в имплементации политики обогащения продуктов питания нельзя переоценить. Доказано, что в национальных масштабах массовое потребление отдельных витаминов во многом зависит от системных политических мер [2]. Так, оценка медицинских результатов обязательного обогащения фолиевой кислотой в США с учетом различных факторов, включая отсутствие обогащения, показала эффективность обогащения в улучшении качества жизни. Особенно высокие показатели эффективности внедрения обогащения были в профилактике инфаркта
Health Care Reforms
миокарда [3]. В Канаде, где с 1965 г. была имплемен-тирована государственная программа обогащения витамином D жидкого молока при ранее введенном обогащении сгущенного и сухого молока, именно с началом обогащения жидкого молока связано сокращение в стране заболеваемости рахитом. Программа обогащения всех видов молока, введенная с 1975 г. в сочетании с дальнейшим расширением норматив -ной работы, и образовательные кампании устранили рахит как проблему общественного здравоохранения в Канаде. Статус витамина D среди взрослого населения Финляндии значительно улучшился за время действия программ обогащения витамином продуктов питания, особенно жидких молочных продуктов, и внедрения пищевых добавок с витамином D [4].
Широкомасштабные программы по обогащению продуктов питания массового использования часто себя оправдывают, как, например, принятая во многих развитых странах йодизация соли, используемой в домохозяйствах. Датский широкомасштабный мониторинг обогащения йодом продуктов питания и заболеваний щитовидной железы с охватом разных популяционных групп, в том числе проживающих в районах с различным содержанием йода в подземных водах, показал положительную роль политики обогащения продуктов питания. Состояние здоровья исследуемых обследовалось до введения программ обогащения йодом поваренной соли и после начала потребления населением йодированной соли. Результаты показали, что даже незначительные различия в уровне потребления йода в рамках программы йодирования соли влияют на распространенность зоба, узелков, дисфункции щитовидной железы и возрастного уменьшения сывороточного ТТГ [5]. Было показано, что в регионах с дефицитом йода добавление йода в рацион питания не только сокращает количество умственно отсталых детей, но также снижает младенческую смертность и улучшает когнитивные функции у остальной части населения.
Политика обогащения пищевых продуктов в странах Европейского союза предполагает коррекции стратегий, позволяющие детям и подросткам, живущим в северных странах, поддерживать здоровый уровень 25-гидроксивитамина D в течение всего года, даже при отсутствии достаточного пребывания на солнце в течение значительной части года. Умеренное обогащение молока и маргарина увеличивает потребление витамина D у подростков, близкое к эталонному потреблению в северных странах, а использование биологически активных добавок повышает уровень витамина D в крови.
В настоящее время как никогда актуальна проблема корреляции всей стратегии обогащения витаминами и минералами продуктов массового потребления с учетом дефицита нутрициентов у определенных групп населения [6]. В западных странах обогащенные продукты и поливитаминные добавки часто включаются в ежедневный рацион женщин, пожилых людей и пациентов с хроническими заболеваниями. В рамках своей роли в мониторинге австралий-
ских поставок продовольствия Food Standards Australia New Zealand (FSANZ), государственный орган, ответственный за разработку стандартов на пищевые продукты для Австралии и Новой Зеландии , проводит специальные исследования уровней обязательного обогащения йода в хлебе на австралийском рынке и выделяет женщин детородного возраста, кормящих матерей и детей как особые целевые группы, нуждающиеся в обогащенных продуктах питания [7].
Согласно данным Национального обследования здоровья и питания США National Health and Nutrition Examination Survey (NHANES), доля пожилых людей и детей 1—13 лет достаточно высока среди людей, потребляющих обогащенные продукты питания [3].
Целевые программы по йодированию соли и потреблению йодосодержащих добавок в предродовом периоде способствуют потреблению йода беременными женщинами. Так, в нескольких странах с успешными программами по применению йодированной соли в течение нескольких лет сообщалось об оптимальном среднем уровне йодного статуса у беременных женщин [8].
В Финляндии и Нидерландах, где уровень потребления йода среди населения достаточный, отмечается лишь незначительное количество случаев увеличения или уменьшения объема щитовидной железы у беременных женщин. С начала 2000-х годов для решения проблемы недостатка витамина D в Финляндии Национальный совет по питанию рекомендовал более высокий уровень дополнительного витамина D для детей и пожилых людей [9]. Дополнительный прием витамина D оказывает дозозависи-мое благоприятное воздействие на здоровье костей и мышечную силу, связан с профилактикой падений и, следовательно, переломов бедра и других переломов, которые являются основными причинами инвалидности у пожилых людей [10, 11]. Витамин D может играть определенную роль в ингибировании пролиферации клеток при колоректальном раке [12]. Витамин D действует как важный регулятор иммунной системы, его потребление может дать преимущества при возникновении аутоиммунных заболеваний: диабета, ревматоидного артрита и астмы [13].
Современные национальные программы пищевого обогащения должны удовлетворять требованиям и предпочтениям потребителя и регулирующих органов, а также решить вопросы питательной и технической безопасности продуктов питания, оптимального питания для разных популяционных групп и оценки питательного статуса микронутриентов [14].
С развитием науки, особенно знаний о геноме человека, в частности, в связи с достижениями в области нутрицевтиков и их влияния на здоровье человека, актуальной стала проблема современного молекулярного питания, нутригеномики, изучающей влияние питания человека на экспрессию генов. Ну-тригеномика как новая и развивающаяся область ге-номики исследует влияние потребления питательных веществ на весь геном (полная генетическая
Реформы здравоохранения
структура, включая эпигенетические изменения), протеом (общее количество всех белков) и метабо-лом (сумма всех метаболитов). В рамках изысканий в этом направлении рассматриваются ассоциации ну-триентов, в том числе витаминов, с характеристиками генома, протеомикой, метаболомикой и связанными с этими изменениями метаболизма человека.
В настоящее время в рамках исследований в области нутригеномики идентифицируются люди с разными потребностями в питательных веществах с целью оптимизации потребности человека в питании с помощью использования разных продуктов, обогащенных питательными веществами. База научных данных продолжает развиваться, и открытие новых соединений, способствующих укреплению здоровья, потребует разработки новых стратегий, включая рекомендации по рациону питания и обогащению продуктов питания с учетом пользы и риска [3].
Движущей целью нутригеномных исследований является научное обоснование индивидуализированных особенностей питания на основании генетической информации. Нутригеномика опирается на опыт и использует данные биохимии, физиологии, питания, геномики, протеомики, метаболомики, транскриптомики и эпигеномики для поиска и объяснения существующих взаимосвязей между генами и питательными веществами на молекулярном уровне. Обнаружение этих взаимодействий (ген — питательные вещества) поможет назначить индивидуальные диеты в соответствии с генотипом каждого человека. Станет возможным смягчить симптомы существующих заболеваний или предотвратить будущие заболевания, особенно в области неинфекционных хронических заболеваний, которые в настоящее время считаются важной проблемой общественного здравоохранения в мире [15].
Нутригеномика является областью клинических и фундаментальных исследований, в том числе вопросов идентификации, регулирования и экспрессии генов, генетических вариаций, связанных с питанием, метаболизмом, использованием энергии, активностью и поведением. Проводятся комплексные исследования эпигенетических изменений, вызванных особенностями питания, влияния эпигенетических изменений на питание, обмен веществ, использование энергии, продуктивность с привлечением данных о людях, животных и клеточных культурах. Особый интерес представляют изыскания в области биоинформационных подходов нутригеномики, ме-тагенома кишечной микробиоты, регуляции генов или экспрессии генов в микробиоме, а также модификации растений, используемых в питании [16].
Нутригенетика, связанная с проблематикой генетических исследований в области нутрициологии, изучает связи генетической вариативности с особенностями рационов питания и их влияние на здоровье, а также выявляет чувствительные группы населения (лиц с хроническими заболеваниями типа диабета, целиакии, фенилкетонурии) [15]. В рамках ну-тригенетики рассматриваются вопросы персонализированной диеты, которая подразумевает индиви-
дуальные потребности в питании на основе генетических данных отдельного человека, а также этиологические аспекты хронических заболеваний. Индивидуальные характеристики (возраст, пол, физическая активность, физиологическое состояние и социальный статус), а также особые состояния и условия (беременность и риск заболевания) могут влиять на рекомендации по питанию в соответствии с индивидуальными потребностями.
Индивидуализированный рацион питания имеет большие перспективы в изучении схем успешного лечения человека в соответствии с его фенотипом и генетическими характеристиками, а также профилактики заболеваний. Дальнейшие разработки в области интеграции исследований в области человеческого генотипа и микробиома связаны с усовершенствованием инструментов интерпретации данных, полученных с помощью новых технологий, комплексными исследованиями генетических данных с связи с фенотипическими, социальными, культурными факторами индивида, а также личными предпочтениями и образом жизни для обеспечения более индивидуализированного рациона питания в соответствии с перспективами развития общественного здравоохранения [17].
В 2005 г. было создано Международное общество нутригенетики/нутригеномики (ККЫ), целью которого является улучшение понимания роли генетических изменений и индивидуальных диетических реакций в контексте выявления взаимосвязи питательных веществ с экспрессией генов [18]. Общество призвано служить площадкой для общения специалистов и междисциплинарных исследований, включая нутрициологию, генетику, клеточную и молекулярную биологию, физиологию, патологию, биохимию, клиническую медицину, общественное здравоохранение и др. Поскольку прогресс в области ну-тригенетики/нутригеномики за последние два десятилетия сделал индивидуализированное питание реальностью ближайшего будущего, появилась необходимость обучения медицинских работников и разработки образовательных программ для общественности [19].
Еще один аспект комплексной проблематики обогащения продуктов питания массового потребления связан с развитием нанотехнологий. Перед современными исследователями стоят проблемы безопасности и эффективности нанотехнологий для обогащения, способов преодоления органолептиче-ских проблем, возникающих у некоторых обогащающих веществ, таких как железо, клетчатка и калий, биодоступности и деградации некоторых витаминов, таких как витамины В12 и С [20].
Нанотехнологии сегодня применяются в совершенствовании способов доставки питательных веществ в необходимых количествах на поверхность определенных тканей. Современные наноматериа-лы, включая наноразмерные порошки для увеличения поглощения питательных веществ, наноин-капсулирование нутрицевтиков для лучшей абсорбции, улучшения стабильности или адресной достав-
Health Care Reforms
ки, нанохелаты (спиральные наночастицы) для более эффективной доставки питательных веществ без влияния на цвет или вкус пищи получают глобальное распространение. При использовании нанотех-нологий большую актуальность приобретают вопросы безопасности. Известно, что использование нано-материалов эффективно изменяет фармакокинетику самого вводимого нутриента. Потенциал изменений — в фармакодинамике питательных веществ, особенно тех, которые либо плохо всасываются, либо быстро выводятся из организма через желудочно-кишечный тракт. Требуются долгосрочные исследования последствий использования материалов в на-нометровом масштабе для здоровья, а также эффективное регулирование и мониторинг органами власти применения достижений нанотехнологий при имплементации программ фортификации продуктов питания, особенно в промышленных масштабах [21].
Значимость дальнейших поисков продуктов питания как наиболее эффективных инструментов фортификации, изыскания в области мониторинга объемов порций и дневного потребления людьми в разных странах нельзя переоценить. Работа по улучшению нутритивного статуса населения закономерно приводит к нутригеномным изысканиям для идентификации популяционных групп с разными потребностями в нутриентах и оптимизации их рациона питания [16].
Таким образом, вопросы обогащения витаминами пищевых продуктов в процессе производства являются актуальными для органов здравоохранения во всем мире, особенно в контексте изучения закономерностей общественного здоровья, воздействия социальных условий, факторов внешней среды и образа жизни на здоровье человека.
Региональные различия потребления микрону-триентов и эффективность усилий государства по обеспечению населения полноценным питанием с необходимыми микронутриентами связаны с социально-экономическими, климатическими, культурными, демографическими и другими особенностями разных стран. В имплементации комплексных программ руководящую роль играют правительственные и законодательные органы, а также профессиональные медицинские сообщества [20, 21].
Политика США в области витаминизации продуктов питания, оказавшая влияние на национальные стратегии по витаминизации Канады, Японии , Австралии и Новой Зеландии, остается образцом для других стран. Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) США, «Стандарты продуктов питания Австралии—Новой Зеландии» FSANZ и Агентство правительства Австралии FDR являются наиболее авторитетными национальными инструментами государственного регулирования политики в области питания [22—24].
В современной зарубежной нутрициологии широко обсуждаются вопросы пищевых носителей ми-кронутриентов и оптимальных уровней их потребления разными популяционными группами, в том
числе людьми пожилого возраста, детьми и подростками [25—27].
Вместе с тем особенность политики обогащения пищевых продуктов в разных странах заключается в определенном уровне вовлеченности населения и мотивации частной пищевой промышленности. Развитие местной пищевой промышленности, поддержка местных органов власти посредством эффективного законодательства и мониторинга, а также потребительская культура, которая получает выгоду от вложения в личное здоровье людей различных возрастных и социальных групп населения, являются ключевыми факторами в долгосрочном успехе обогащения пищевых продуктов массового потребления, повышении уровня здоровья потребителей. [25—27]. Для эффективности программ витаминизации в стране важна роль культурных факторов, поэтому необходимо проявить дифференцированный подход при масштабировании зарубежного подхода к обогащению пищевых продуктов и рационов питания. В связи с этим на следующем этапе исследования будет проведен анализ зарубежных программ по влиянию обогащения на популяционное здоровье, по мониторингу потребления населением обогащенных продуктов питания для выработки оптимальной политики обогащения с учетом возможностей предложения продуктов питания на национальном и глобальном уровнях.
Исследование не имело спонсорской поддержки.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. План действий в области пищевых продуктов и питания для Европейского региона ВОЗ на 2007—2012 гг. Европейское региональное бюро ВОЗ; 2008. Режим доступа: http:// www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0003/74406/E91153R.pdf (дата обращения 18.02.2020).
2. Lang T., Barling D., Caraher M. Food Policy: Integrating Health, Environment and Society. J. Hung. Environ Nutr. 2009 July 4;(3— 4):507—8.
3. Samaniego-Vaesken M., Alonso-Aperte E., Varela-Moreiras G. Vitamin food fortification today. Food Nutr. Res. 2012;56. doi: 10.3402/ fnr.v56i0.5459
4. Jaaskelainen T., Itkonen S. T., Lundqvist A., Erkkola M., Koskela T., Lakkala K., Dowling K. G., Hull G. L., Kroger H., Karppinen J., Ky-llonen E., Harkanen T., Cashman K. D., Mannisto S., Lamberg-Al-lardt C. The positive impact of general vitamin D food fortification policy on vitamin D status in a representative adult Finnish population: evidence from an 11-y follow-up based on standardized 25-hy-droxyvitamin D data. Am. J. Clin. Nutr. 2017 June;105(6):1512—20. doi: 10.3945/ajcn.116.151415
5. Laurberg P., Jorgensen T., Perrild H., Ovesen L., Knudsen N., Peder-sen I. B., Rasmussen L. B., Carlé A., Vejbjerg P. The Danish investigation on iodine intake and thyroid disease, DanThyr: status and perspectives. Eur. J. Endocrinol. 2006;155(2):219—28.
6. Das J. K., Salam R. A., Kumar R., Bhutta Z. A. Micronutrient fortification of food and its impact on woman and child health: a systematic review. Systemat. Rev. 2013;23(2)67. doi: 10.1186/2046-4053-267
7. Iodine fortification. Food Standards Australia New Zealand (FSANZ); 2019. Режим доступа: https://www.foodstandards.gov. au/consumer/nutrition/iodinefort/pages/default.aspx (дата обращения 10.02.2020).
8. Zimmermann M. B. Iodine deficiency in pregnancy and the effects of maternal iodine supplementation on the offspring: a review. Am. J. Clin. Nutr. 2009;89(2):668S—72S. doi: 10.3945/ajcn.2008.26811C
9. Fagt S., Gunnarsdottir I., Hallas-Moller T., Helldan A., Halldors-son T. I., Knutsen H., Lillegaard I. Th. L., Lindroos A. K., Mikkila V., Sand S., Salmenhaara M., Steingrimsdottir L., Vikstedt T., Ovaskain-
Реформы здравоохранения
en M.-L. Nordic dietary surveys. Study designs, methods, results and use in foodbased risk assessments. TemaNord. 2012;529. doi: 10.6027/TN2012-529
10. Bischoff-Ferrari H., Dawson-Hughes B., Staehelin H., Orav J., Stuck A., Theiler R., Wong J., Egli A., Kiel D., Henschkowski J. Fall prevention with supplemental and active forms of Vitamin D: A me-ta-analysis of randomised controlled trials. Brit. Med. J. 2009;339(7725):843—6. doi: 10.1136/bmj.b3692
11. Bischoff-Ferrari H. A., Shao A., Dawson-Hughes B., Hathcock J. , Giovannucci E., Willett W. C. Benefit-risk assessment of vitamin D supplementation. Osteopor. Int. 2010;21(7):1121—32. doi: 10.1007/ s00198-009-1119-3
12. Gorham E. D., Garland C. F., Garland F. C., Grant W. B., Mohr S. B., Lipkin M., Newmark H. L., Giovannucci E., Wei M., Holick M. F, Optimal vitamin D status for colorectal cancer prevention: a quantitative meta-analysis. Am. J. Prevent. Med. 2007;32(3):210—6.
13. Bouillon R., Bischoff-Ferrari H., Willett W. Vitamin D and health: perspectives from mice and man. J. Bone Mineral Res. 2008;23(7):974—9. doi: 10.1359/jbmr.080420
14. Sharma P., Dwivedi S. Prospects of molecular biotechnology in diagnostics: step towards precision medicine. Ind. J. Clin. Biochem. 2017;32(2):121—3.
15. Sales N. M. R., Pelegrini P. B., Goersch M. C. Nutrigenomics: definitions and advances of this new science. J. Nutr. Metabol. 2014;2014. doi: 10.1155/2014/202759
16. Nutrigenomics. 2019. Режим доступа: https://www.frontiersin.org/ journals/all/sections/nutrigenomics#about
17. Kohlmeier M., De Caterina R., Ferguson L. R., Gorman U., Allayee H., Prasad C., Kang J. X., Nicoletti C. F., Martinez J. A. Guide and Position of the International Society of Nutrigenetics/Nutrigenomics on Personalized Nutrition: Part 2 — Ethics, Challenges and Endeavors of Precision Nutrition. J. Nutrigen. Nutrigenom. 2016;9:28—46. doi: 10.1159/00044634
18. International Society of Nutrigenetics/Nutrigenomics: British Association for Nutrition and Lifestyle Medicine. 2020. Режим доступа: https://bant.org.uk/about-us/partners/scientific-and-educational-societies/international-society-of-nutrigeneticsnutrigenomics (дата обращения 21.03.2020).
19. Brown H. D., Imrhan V., Juma S., Vijayagopal P., Prasad C., Boonme K. Should 'Omics' education be a part of allied health profession curricula? Genomics. 2020;112:169—73. doi: 10.1016/j.ygeno.2019.01. 009
20. Dwyer J. T., Wiemer K. L., Dary O., Keen C. L., King J. C., Miller K. B., Philbert M. A, Tarasuk V., Taylor Ch. L., Gaine P. C., Jar-vis A. B., Bailey R. L. Fortification and Health: Challenges and Opportunities. Advanc. Nutr. 2015;6(1):124—31. doi: 10.3945/an.114 , 007443
21. History of FDA's Fight for Consumer Protection and Public Health. US Food and Drug Administration: 2018. Режим доступа: https:// www.fda.gov/about-fda/history-fdas-fight-consumer-protection-and-public-health (дата обращения 20.01.2020).
22. Food and Drug Regulations (C. R.C., p. 870). 2019. Режим доступа: https://laws.justice.gc.ca/eng/regulations/C. R.C.,_c._870/in-
dex.html
23. Backstrand J. R. The history and future of food fortification in the United States: a public health perspective. Nutr. Rev. 2002;60(1):15— 26. doi: 10.1301/002966402760240390
24. Dietary reference intakes: Guiding principles for nutrition labeling and fortification. Режим доступа: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/ books/NBK208880/
25. Wang H., Ouyang Y., Huang F., Ding G., Zhang B., Wang D. Do chinese children get enough micronutrients? Nutrients. 2017;9(4):397.
26. Fiedler J. L., Lividini K., Guyondet C., Bermudez O. I. Assessing alternative industrial fortification portfolios: a Bangladesh case study. Food Nutr. Bull. 2015;36(1):57—74.
27. Bromage S., Gonchigsumlaa E., Traeger M., Magsar B., Li H., Wang Q., Bater J., Ganmaa D. Awareness and attitudes regarding industrial food fortification in Mongolia and Harbin. Nutrients. 2019;11(1):201.
Поступила 06.02.2020 Принята в печать 21.05.2020
REFERENCES
1. Plan of action on food and nutrition for the WHO European Region 2007—2012 WHO Regional Office for Europe [Plan deystviy v oblas-ti pishchevykh produktov i pitaniya dlya Yevropeyskogo regiona VOZ na 2007—2012 gg.]. The WHO Regional Office for Europe; 2008,
Available at: http://www.euro.who.int/_data/assets/pdf_file/0003/
74406/E91153R.pdf (accessed 18.02.2020).
2. Lang T., Barling D., Caraher M. Food Policy: Integrating Health, Environment and Society. J. Hung. Environ Nutr. 2009 July 4;(3— 4):507—8.
3. Samaniego-Vaesken M., Alonso-Aperte E., Varela-Moreiras G. Vitamin food fortification today. Food Nutr. Res. 2012;56. doi: 10.3402/ fnr.v56i0.5459
4. Jääskeläinen T., Itkonen S. T., Lundqvist A., Erkkola M., Koskela T., Lakkala K., Dowling K. G., Hull G. L., Kröger H., Karppinen J., Ky-llönen E., Härkänen T., Cashman K. D., Männistö S., Lamberg-Al-lardt C. The positive impact of general vitamin D food fortification policy on vitamin D status in a representative adult Finnish population: evidence from an 11-y follow-up based on standardized 25-hy-droxyvitamin D data. Am. J. Clin. Nutr. 2017 June;105(6):1512—20. doi: 10.3945/ajcn.116.151415
5. Laurberg P., Jorgensen T., Perrild H., Ovesen L., Knudsen N., Peder-sen I. B., Rasmussen L. B., Carlé A., Vejbjerg P. The Danish investigation on iodine intake and thyroid disease, DanThyr: status and perspectives. Eur. J. Endocrinol. 2006;155(2):219—28.
6. Das J. K., Salam R. A., Kumar R., Bhutta Z. A. Micronutrient fortification of food and its impact on woman and child health: a systematic review. Systemat. Rev. 2013;23(2)67. doi: 10.1186/2046-4053-267
7. Iodine fortification. Food Standards Australia New Zealand (FSANZ); 2019. Available at: https://www.foodstandards.gov.au/ consumer/nutrition/iodinefort/pages/default.aspx (accessed 10.02.2020).
8. Zimmermann M. B. Iodine deficiency in pregnancy and the effects of maternal iodine supplementation on the offspring: a review. Am. J. Clin. Nutr. 2009;89(2):668S—72S. doi: 10.3945/ajcn.2008.26811C
9. Fagt S., Gunnarsdottir I., Hallas-Moller T., Helldan A., Halldors-son T. I., Knutsen H., Lillegaard I. Th. L., Lindroos A. K., Mikkilä V., Sand S., Salmenhaara M., Steingrimsdottir L., Vikstedt T., Ovaskain-en M.-L. Nordic dietary surveys. Study designs, methods, results and use in foodbased risk assessments. TemaNord. 2012;529. doi: 10.6027/TN2012-529
10. Bischoff-Ferrari H., Dawson-Hughes B., Staehelin H., Orav J., Stuck A., Theiler R., Wong J., Egli A., Kiel D., Henschkowski J. Fall prevention with supplemental and active forms of Vitamin D: A me-ta-analysis of randomised controlled trials. Brit. Med. J. 2009;339(7725):843—6. doi: 10.1136/bmj.b3692
11. Bischoff-Ferrari H. A., Shao A., Dawson-Hughes B., Hathcock J., Giovannucci E., Willett W. C. Benefit-risk assessment of vitamin D supplementation. Osteopor. Int. 2010;21(7):1121—32. doi: 10.1007/ s00198-009-1119-3
12. Gorham E. D., Garland C. F., Garland F. C., Grant W. B., Mohr S. B., Lipkin M., Newmark H. L., Giovannucci E., Wei M., Holick M. F. Optimal vitamin D status for colorectal cancer prevention: a quantitative meta-analysis. Am. J. Prevent. Med. 2007;32(3):210—6.
13. Bouillon R., Bischoff-Ferrari H., Willett W. Vitamin D and health : perspectives from mice and man. J. Bone Mineral Res. 2008;23(7):974—9. doi: 10.1359/jbmr.080420
14. Sharma P., Dwivedi S. Prospects of molecular biotechnology in diagnostics: step towards precision medicine. Ind. J. Clin. Biochem. 2017;32(2):121—3.
15. Sales N. M. R., Pelegrini P. B., Goersch M. C. Nutrigenomics: definitions and advances of this new science. J. Nutr. Metabol. 2014;2014. doi: 10.1155/2014/202759
16. Nutrigenomics. 2019. Available at: https://www.frontiersin.org/jour-nals/all/sections/nutrigenomics#about
17. Kohlmeier M., De Caterina R., Ferguson L. R., Görman U., Allayee H., Prasad C., Kang J. X., Nicoletti C. F., Martinez J. A. Guide and Position of the International Society of Nutrigenetics/Nutrigenomics on Personalized Nutrition: Part 2 — Ethics, Challenges and Endeavors of Precision Nutrition. J. Nutrigen. Nutrigenom. 2016;9:28—46. doi: 10.1159/000446347
18. International Society of Nutrigenetics/Nutrigenomics: British Association for Nutrition and Lifestyle Medicine. 2020. Available at: https://bant.org.uk/about-us/partners/scientific-and-educational-societies/international-society-of-nutrigeneticsnutrigenomics (accessed 21.03.2020).
19. Brown H. D., Imrhan V., Juma S., Vijayagopal P., Prasad C., Boonme K. Should 'Omics' education be a part of allied health profession curricula? Genomics. 2020;112:169—73. doi: 10.1016/j.ygeno.2019.01.009
20. Dwyer J. T., Wiemer K. L., Dary O., Keen C. L., King J. C., Miller K. B., Philbert M. A, Tarasuk V., Taylor Ch. L., Gaine P. C., Jar-vis A. B., Bailey R. L. Fortification and Health: Challenges and Opportunities. Advanc. Nutr. 2015;6(1):124—31. doi: 10.3945/ an.114.007443
Health Care Reforms
21. History of FDA's Fight for Consumer Protection and Public Health. US Food and Drug Administration: 2018. Available at: https:// www.fda.gov/about-fda/history-fdas-fight-consumer-protection-and-public-health (accessed 20.01.2020).
22. Food and Drug Regulations (C. R.C., p. 870). 2019. Available at: https://laws.justice.gc.ca/eng/regulations/C. R.C.,_c._870/in-dex.html
23. Backstrand J. R. The history and future of food fortification in the United States: a public health perspective. Nutr. Rev. 2002;60(1):15— 26. doi: 10.1301/002966402760240390
24. Dietary reference intakes: Guiding principles for nutrition labeling and fortification. Available at: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/ NBK208880/
25. Wang H., Ouyang Y., Huang F., Ding G., Zhang B., Wang D. Do chinese children get enough micronutrients? Nutrients. 2017;9(4):397.
26. Fiedler J. L., Lividini K., Guyondet C., Bermudez O. I. Assessing alternative industrial fortification portfolios: a Bangladesh case study. Food Nutr. Bull. 2015;36(1):57—74.
27. Bromage S., Gonchigsumlaa E., Traeger M., Magsar B., Li H., Wang Q., Bater J., Ganmaa D. Awareness and attitudes regarding industrial food fortification in Mongolia and Harbin. Nutrients. 2019;11(1):201.
