CC BY
19DOI: 10.12731/2077-1770-2016-1-107-126 УДК 398
СОВРЕМЕННЫЕ СВАДЕБНЫЕ ОБЫЧАИ БАШКИР В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНЫХ ПЕРЕМЕН XX в.
Галиева Ф.Г.
Целью статью является анализ современного состояния свадебной обрядности башкир в контексте социальных перемен XX столетия. Актуальность исследования объясняется значительным местом, которое занимает свадьба в жизни любого человека, и тем, что именно свадебный ритуал стал маркером социально-политических и экономических перемен. Он есть продукт соединения этнических традиций и заимствованных, адаптации народных обычаев, сформировавшимся в сельской середе, к меняющимся реалиям. Работа написана на основе авторских полевых этнографических материалов последних лет с привлечением архивных источников и опубликованной литературы. Использован сравнительно-исторический анализ разновременных источников, характеризующих культуру башкир и других народов. Показан процесс реанимации в последние годы этнических традиций, утраченных в советский период. Сделан вывод о том, что свадебные обычаи эволюционировали вслед за социальными изменениями.
Ключевые слова: башкиры; свадебный обряд; свадебные обычаи; этническая идентичность; инокультурное влияние; калым; кража невесты; приданое.
MODERN WEDDING CUSTOMS OF THE BASHKIRS IN THE CONTEXT OF SOCIAL CHANGE XIX CENTURY
Galieva F.G.
The aim of the article is the analysis of the modern state of the wedding ceremonies of Bashkirs in the context of the social changes of the XX century. The relevance of the study is the significant place occupied by the wedding in the life of any person, and the fact that the wedding ritual has become a marker of socio-political and economic change. It is the result of ethnic traditions and other ethnic, cultural influences, adapting folk traditions to the new realities. The work is based on the author's field of materials in recent years with the involvement of archival sources and published literature. Used comparative-historical analysis of multi-temporal sources, describing the culture of Bashkirs and other peoples. Shows the process of resuscitation in recent years, ethnic traditions lost during the Soviet period. It is concluded that wedding customs have evolved after social change.
Keywords: Bashkirs; wedding ceremony; wedding customs; ethnic identity; cultural influence; the dowry; the stolen bride; the dowry.
Исследование показало, что одинаковые сценарии свадеб могут быть лишь в ныне популярных книгах в помощь тамаде. На деле каждое торжество уникально, потому что его организаторы исходят из местных традиций и современных модных тенденций, личного опыта и пожеланий участников, финансовых и сезонных условий, социального статуса и т.д. В Башкортостане, помимо этого, по-прежнему важным фактором остается этнический, что отражается даже на количестве гостей. Например, армянская свадьба в Уфе насчитывает пять и более сотен человек: традиция диктует, чтобы праздник собрал всех
родственников; удаление от родины обостряет этническую идентичность, которая выражается в разнообразии исполняемых национальных песен и танцев под сопровождение музыкальных инструментов. Указанное явление объясняется тем, что «в кавказской культуре индивидуум реализуется через этничность (в отличие, например, от индивидуума в европейско-американской культуре) <...>. Духовное (душевное) состояние «кавказца» коррелируется с этнической идентичностью» [1, с. 310]. В многоуровневой системе идентичности многих башкир основную ступень также составляет этническая идентичность, сформировавшаяся в сельской среде и ныне поддерживаемая сильными семейно-родовыми отношениями, независимо от социального положения, профессии, проживания на селе или в городе. Это помогает не только сохранять этнические традиции, но и в последние десятилетия их возрождать в обновленных вариантах. Задача организаторов башкирской свадьбы - также собрать всех родственников (а также близких друзей). Размах башкирской свадьбы обычно зависит не только и не столько от количества родственников, сколько от толщины кошелька и социального статуса родителей брачующихся. Нередко также и от того, насколько пышно проводились обряды их близких, чтобы если не превзойти их, то хотя бы быть наравне. Впрочем, «быть не хуже других» - обычай не только башкир, но и, например, русских. Проявляется он в разных областях этнической культуры. В 1860 году А.А. Пекер, один из создателей Уфимского губернского музея, характеризует русские селения Уфимской губернии: «появилась ли в селе изба с навесом на воротах - через несколько времени на всех воротах вы найдете навесы. Раскрасит ли крестьянин свои ставни зеленою и желтою краскою - все ставни в селении окрасятся точно такой же краской. Приделает ли он резьбу на своей крыше, и все крыши украсятся резьбою» [17, с. 69]. Отличается характер свадьбы «мусульманской» (без распития спиртных напитков) и обычной,
внутриэтнической и межэтнической (предпочтение отдается русским традициям), единственной («на всю жизнь») и повторной (обычно скромнее). В редких случаях современники не проводят народного торжества вообще, получают свидетельство о регистрации брака в камерной обстановке (если живут вдали от родственников, в силу солидного возраста, финансовых обстоятельств и пр.). Возраст впервые брачующихся достиг 30 лет и старше. Многие стараются вначале «пожить для себя», получить образование, лишь затем создать семью. По традиции, «настоящей» считается только та свадьба, которая сопровождается народными гуляниями. В отличие от сельской местности, в городах нередки гражданские браки, частью населения они считаются целесообразными для создания крепкой семьи.
Целью статью является анализ современных башкирских свадебных обычаев. Актуальность исследования объясняется значительным местом, которое занимает свадьба в жизни любого человека, и тем, что именно свадебный ритуал стал маркером социально-политических и экономических перемен. Он есть продукт адаптации народных обычаев, сформировавшимся в сельской среде, к меняющимся реалиям, соединения этнических традиций и иноэтнических, инокультурных влияний. Эволюцию свадебных обрядов обусловили также активная урбанизация башкирского населения в XX столетии и усиление взаимовлияния города и села. По переписи 1897 г., в Уфимской губернии зафиксировано лишь 0,8% горожан-башкир. Существенный рост произошел к 1979 г. - 28,2% и особенно к 1989 г. - 42,3%. По переписи 2010 г., удельный вес городского башкирского населения немного снизился, но остался значительным - 40,7%. Общее число башкир в рамках Республики Башкортостан - 1172287 чел., что составляет 74,0% всего башкирского населения в мире [15]. Основными источниками для написания работы стали полевые материалы автора последних лет, собранные в городах и селах Башкор-
тостана, которые сопоставляются с архивными и опубликованными. К числу последних относится научная, художественная, фольклорная литература и пресса прошлых столетий. Объектом исследования являются сельские и городские башкиры, а предметом - обряд впервые вступающих в брак, ориентированных на «настоящую свадьбу». В таких парах нередко невесты и их матери являются инициаторами того, чтобы были соблюдены все обычаи, неожиданно для окружающих становясь суеверными.
Исследование показало, что в начале XXI в. башкиры перестали соблюдать принципы заключения брака, которые в традиционном обществе были незыблемыми, в частности, экзогамии (запрет брака внутри рода или волости) [19, с. 218]. С последней четверти XX в. встречаются союзы с двоюродными сестрами и братьями, несмотря на резкое осуждение старшим поколением и рождение нездоровых детей. (Таковые нередко отправляются в специализированные клиники Москвы.) Строгой эндогамии (брак башкир с башкирами) в обозримом прошлом все же не было. С.И. Руденко приводит факты, когда башкиры во время набегов на казахов уводили к себе их жен, часто роднились с татарами, вплоть до выхода царского указа от 11 февраля 1736 года, изданного из опасения «влияния татар на башкир» [19, с. 219]. С 1930-х годов (образование колхозов, сселение из малочисленных в более крупные полиэтнические селения, политика создания общности «советский народ») неуклонно росло число союзов вначале с тюркскими, позднее - с восточнославянскими и другими народами, особенно в городах. В последние десятилетия нередки браки с представителями иностранных государств (Турция, Египет, Италия и пр.). Утрачены обычаи порядка женитьбы или замужества братьев и сестер по старшинству.
Если раньше знакомились на Сабантуях или других общественных праздниках, куда съезжалась молодежь из нескольких соседних
деревень, специально разъезжая в поисках невесты, на рубеже XIX - XX вв. также на посиделках, ярмарках и базарах, то сейчас - часто через Интернет. В прошлом бывало, что решение о браке детей принимали родители. Такую информацию дают научная [2: 5; 6; 20], художественная литература [13; 14] и башкирский фольклор [4]. В частности, Ш. Сюнчелей [20, л. 8-9] пишет, что девушек отдавали замуж в возрасте 10-13 лет из боязни захвата их в плен враждующими соседями (киргизы, казахи, ногайцы и др.). Если такой опасности не было, решение родителей исходило из экономического интереса получить калым. За солидное вознаграждение или «в целях сближения с влиятельными семьями и среды чиновничества или духовенства» могли свою малолетнюю дочь отдать замуж за 50-60-летнего мужчину. В таком случае девушка нередко становилась второй, третьей или даже четвертой женой, что разрешено шариатом. (За возвращение обычая многоженства сегодня, в условиях демографического кризиса, ратует часть не только мужчин, но и башкирских женщин. При этом забывается, что многоженец должен обеспечивать всех жен и детей.) Случай, когда молодые ни разу не видели друг друга до бракосочетания, в 1892 г. описан Б.М. Юлуевым [24, с. 222].
Экономической и социальной целесообразностью определялись обычаи левирата и сорората в традиционном башкирском обществе (брак с вдовой брата или сестрой умершей жены), чтобы после смерти одного из супругов дети и имущество оставались в семье. Обычное для кочевников «колыбельное сватовство» заключалось в том, что две семьи заранее договаривались о том, что в случае рождения у них мальчика и девочки, после достижении определенного возраста должны будут вступить в брак. Такой сговор был выгоден, как для отдельных семей, так и для башкирских родов в целом, так как, во-первых, обеспечивал постепенную уплату калыма, нередко достигавшего очень больших размеров, во-
вторых, на длительное время гарантировал мир и взаимопомощь двух башкирских общин.
Распространение обычая умыкания (кражи) невесты (кы§ урлау) в традиционном обществе С.И. Руденко [19, с. 219] объясняет условием экзогамии, которое утрачивалось по мере роста численности населения родов. Нам представляется, что масштабы краж уменьшались и по мере оседлости бывших кочевников и вхождения в единое правовое поле России после присоединения к ней Башкирии (2 пол. XVI в.). При этом, по материалам Оренбургского духовного магометанского закона собрания (1797-1917 гг.), даже в случае умыкания девушка отстаивала право решать свою судьбу. Например, в «Деле о похищении дочери башкира М. Нугуманова из д. Габдулнасыровой Орского уезда Оренбургской губернии башкиром Хакимовым Х.», датированным 1889 г., описан случай, когда девушку удерживали восемь месяцев, а после освобождения она заявила: «В настоящее время я имею в роду 17 лет, и если желаю, я кому хочу пойду замужество» [16, д. 12205].
Умыкание у башкир продолжало практиковаться даже в первые десятилетия советские годы, несмотря на «Постановление Совета Народных Комиссаров РСФСР о дополнениях Уголовного Кодекса для Автономных республик» от 27 ноября 1924 г. Согласно этому документу вводилось уголовное наказание за похищение невесты (лишение свободы сроком до пяти лет), а также уплату калыма (до одного года), двоеженство и многоженство (до одного года и принудительные работы) [25, с. 157]. Особенно часто к умыканию башкиры обращались в тяжелые военные и послевоенные годы, когда не было финансовых и организационных возможностей проводить традиционную свадьбу [9-11]. Если кража была совершена, обе стороны стремились быстрее бесшумно оформить брак. Сторона жениха - из-за возможного уголовного преследования, а невесты - по причине того, что в глазах общественности она оказывалась в крайне сомнитель-
ном положении, даже если после похищения вызволялась, оставаясь девственницей. Невинность - необходимое требование к невесте согласно нормам ислама. Потеря невинности, по источникам XX в. расценивалась как большой грех и становилась предметом всеобщего осуждения, о чем говорит, например, обычай дегтем мазать ворота усадьбы, где живет согрешившая девушка, и подрезать хвост и гриву лошади [14, с. 145]. Тот факт, что вплоть до конца XIX в., согласно делам Оренбургского духовного магометанского закона собрания, даже длительное удержание невесты не мешало ей выйти замуж по желанию, дает основание предположить, что нормы ислама вошли в народную среду многих башкир лишь на рубеже XIX и XX вв. В подтверждение этого вывода - воспоминания ряда информантов о своих родителях. Некоторые из них в Мечетлинском районе, например, обращались не «О, Аллах!», а «О, Тенгри!» (Верховное божество неба политеистического пантеона тюрко-монгольских народов).
Информанты приводят случаи также похищения невесты с ее согласия, когда размеры калыма были непосильны семье жениха, либо родители возражали заключению брака. (В случае кражи и убега невесты свадьба проводилась по сокращенной программе.) Исследователь свадебного обряда татар Башкортостана Э.В. Камалеев указал, что «со временем умыкание и добровольный уход девушки стали протестной формой молодежи против норм общества и социальной среды, в которой конечное решение принадлежало родителям. Информаторы различных районов Республики Башкортостан отмечают отсутствие подобных браков у татар в послевоенный период, связанный с демократизацией социальных отношений и роли детей в семье» [10, с. 12]. В современной интерпретации кража невесты -это игра, развлечение. Ее проводят после никаха, перед поездкой в ЗАГС, в любой момент свадебного торжества, возвращают жениху после выкупа в виде денег.
На территории Башкирии умыкание практиковалось не только у башкир и татар, но и, по материалам прессы, у чувашей, «если девушка не отвечает взаимностью или у жениха нет денег на калым» [3], а также у марийцев [23, с. 375]. У местных удмуртов («закам-ских») «считается неприличным и даже осуждается, если девушка входит в дом не похищенной. Свадьба у них всегда начинается с обряда умыкания невесты [22, с. 404]. В наши дни шуточная кража стала неотъемлемым ритуалом свадьбы многих народов.
Исходя из стремления современников к успешной социокультурной коммуникации [18], свадьба у разных народов является инструментом налаживания отношений между роднящимися сторонами. В советские годы стало обычным на торжество приглашать также коллег, руководителей учреждений и организаций (опыт популярной в советские годы «комсомольской свадьбы»). Семейный по происхождению праздник стал семейно-общественным. Утрата общинных связей привела также к тому, что нагрузка по проведению свадьбы легла на плечи молодых и их родителей. Для увеселения публики устраивается шоу, раньше у зауральских башкир - с конными скачками, соревнованиями борцов, певцов, музыкантов, танцоров [7, с. 4], сейчас повсеместно - с конкурсами, мыльными пузырями, фокусниками, файер-шоу, праздничным салютом, воздушными шарами и пр. При этом привлекаются достижения индустрии развлечений в стране и за рубежом [8].
Традиционная свадьба растягивалась на несколько лет, включала продолжительные циклы досвадебных, непосредственно свадебных и послесвадебных ритуалов. С середины прошлого века даже в сельской местности не практикуют обряды, связанные с димсе и яусы - сватами, которые были посредниками между сторонами бра-чующихся. Сейчас молодые ставят в известность родителей, после чего следует знакомство сторон, решаются оргвопросы. Встреча сопровождается обменом подарков - платков, шарфов, полотенец.
Последние считаются традиционными обрядовыми; если на селе раньше практиковали домотканное и вышитое, то с 1960-х гг. повсеместно - фабричное махровое. В некоторых случаях возобновилась традиция символически выплачивать калым, за девушку с высшим образованием - в два раза больше, чем за другую невесту. По опросам, это примерно 10 тыс. руб. Нередко будущие родственники впервые встречаются на церемонии бракосочетания в ЗАГСе, предварительно решая вопросы по телефону, их представляют за свадебным столом. По-прежнему женщины остаются знатоками свадебных традиций. Они определяют время проведения обряда никах (на возрастающей луне, чтобы гарантировать успех во всех делах). Невесты обращаются к оберегам, например, на свадебное платье крепят булавки («чтобы не сглазили»). Избегают встречи с женщинами, которые не могут забеременеть. Суеверие объясняется психологическим давлением в данной ситуации [21].
В последние десятилетия башкирские невесты вновь, как и прежде, готовят приданое (бирнз), в то время, как во второй половине XX в. этого не было. Бирнэ городской невесты во многом совпадает с приданым сельским девушки за исключением наличия скота (корова, теленок). Покупается сундук ручной работы, в который складываются: комплект постельного белья, шторы, набор полотенец, посуда и кухонные принадлежности. В некоторых случаях вместо сундука используют большие картонные коробки, украшенные лентами. В приданое входят и вещи, не вошедшие в сундук (коробку): постель (матрас фабричный или самодельный из овечьей шерсти, две подушки, одеяло, покрывало), ковер и т.п. Помимо этого многие родители наделяют дочерей не вещами, а деньгами.
Хлопоты молодоженов связаны с покупкой, а раньше - пошивом свадебной одежды. В 1930-е годы на смену домотканым и вышитым пришли изделия из фабричных тканей, часто зеленого или синего
цвета, тон-в-тон платье и рубашка. С 1970-х годов у большинства сельских и городских башкир свадебная одежда ничем не отличается от таковой у других народов и представляет собой белое платье с фатой у невесты и европейский костюм у жениха. Актуализация в последние годы этничности привела к тому, что некоторые городские невесты дополняют наряд национальным нагрудным украшением, выбирают закрытое платье, как подобает мусульманке. А ее подруги, напротив, на европейский манер шьют платья из одинаковой ткани; такого же цвета - галстуки у друзей жениха. Таким образом город стал местом реанимации этнических традиций.
Бракосочетание (никах) - форма юридического оформления брака по шариату - все чаще совершается в мечети, а завершается праздничной трапезой и весельем в доме невесты. Судя по описаниям традиционных свадебных обрядов, такого, как сейчас, разнообразия меню в прошлом не было даже на народных гуляниях; ограничивались мясом, супом салма, кумысом и сладостями. Последовательность никах и народных гуляний раньше варьировалась, с 1990-х годов обряд совершался за день до официальной регистрации и народных гуляний, ныне - за несколько месяцев. Изменения коснулись участников церемонии. По традиции это был праздник старшего поколения родственников сторон, вплоть до середины прошлого века за праздничным столом молодые не присутствовали. Невеста помогала готовить и обслуживать гостей. Аксакалы контролировали, чтобы молодые не уединялись вплоть до проведения основной свадьбы. После десятилетий советской власти, когда никах проводили часто по настоянию пожилых родственников и достаточно скромно, этот обряд превратился почти в такой же, как и собственно народная свадьба, с приглашением и пожилых, и молодых. Отличия - присутствие только родственников, отсутствие спиртных напитков (не всегда), более скромная развлекательная программа.
Собственно свадьба (туй) представляет собой новое народное гуляние, которое в условиях занятости населения сократилось во времени (по 2-3 дня на стороне невесты, затем жениха) и переместилось в места общественного питания (кафе, рестораны). На башкирской свадьбе молодым преподносят мед с маслом, чтобы жизнь была сладкой и успешной (тюркская традиция) и каравай - символ счастья, достатка и изобилия (как у русских). И на сельской, и на городской свадьбе бывают ряженые, которые стремятся занять место молодых. Аналогичные обычаи - на русской свадьбе. За свадебьным столом стандартное европейское меню дополняют национальные блюда -гусятина, сладкие пироги, чак-чак. Полюбился обычай торжественного выноса свадебного торта и аукциона на первый кусок. Как и на селе, привозят ящик водки с бутылками, повязанными у горлышка красными ленточками («магия соединения») и портретами молодых.
Разные народы Башкирии объединяют обычаи ездить на свадьбу на украшенных автомобилях, преграждать путь свадбному картежу, а также жениху у дверей подьезда, требуя выкуп, заставлять его пройти ряд шуточных испытаний, посещать памятные места в городе, вешать замок счастья на мост влюбленных, пускать голубей, устраивать гуляния отдельно для молодежи, украшать помещения плакатами, цветами, шарами. На разных свадьбах молодых поздравляют стихами и песнями, вручают цветы, подарки, чаще деньги в конверте. Основные пожелания, звучащие на городской башкирской свадьбе со стороны старшего поколения, связаны с крепким здоровьем и рождением детей. Сверстники желают материального благополучия и хорошие отношения в семье и с друзьями. Подобные приоритеты характерны и для сельской башкирской молодежи [18].
Башкирская городская свадьба сохранила сельскую традицию исполнять танец «Каршы бейеY» или «Кара каршы», когда мужчина и женщина, притопывая и выбивая ногами дроби, попеременно
то приближаются, то удаляются друг от друга, женщины, при этом плавно взмахивают руками и прищелкивают пальцами. Потанцевав, пара становится в общий круг, а на ее место выходит следующая. Внутри круга исполняются и сольные танцы, для звонкого отбивания дробей используются различные металлические предметы. Невеста танцует на подносе, на который бросают деньги. Жених новым веником и с совком в руках их подметает и собирает при поддержке своих друзей. (Подобный обычай - на русской свадьбе.)
Послесвадебные обряды в основном утрачены (показ невесте водного источника, торжественный занос сундука с приданым, на-ряжание дома ее вещами). Иногда производится обряд встречи невестки свекровью у крыльца дома или дверей квартиры с выносом подушки, на которую молодая должна встать правой ногой («чтобы жизнь была правильной»). Некоторые устроители в 2010-е годы реконструируют обряд килен hвйву (любить невестку), символизировавший включение молодой в круг женщин ее новой семьи. ОН заключается в том, что на следующий день после свадебного пира в дом к молодым приходят гости и дарят подарки молодым с благопожеланиями. В прошлом было принято собираться женщинам-родственницам, сажать невестку посередине и, похлопывая ее по плечам, отрывать от своих нагрудников и вручать ей серебряные монеты или набрасывать на голову платки.
Таким образом, современный свадебный обряд представляет собой достаточно мобильное явление, развивающееся под влиянием социально-политических и экономических перемен, впитывающее инокультурные влияния, вплетающее в сюжетную канву религиозные, этнические, межэтнические, советские традиции. В современных условиях он представляет собой красочное театрализованное действие с песнями, танцами, выступлениями профессиональных артистов, салютами, свадебным тортом, подобно свадьбе других наро-
дов. В последние десятилетия происходит реконструкция утраченных в советское время этнических обычаев. В результате в современной башкирской городской свадьбе соседствуют национальные блюда и свадебный торт, проводится гражданская регистрация и религиозный обряд никах, звучат народные мелодии и музыка народов мира, на разных языках произносятся поздравления и приветствия. По западно-европейской традиции невеста бросает незамужним букет, ка жених неженатым - подвязку невесты. Все переплелось в яркое шоу.
Список литературы
1. Абдулаева М.Ш. Формирование этнокультурной, конфессиональной идентичности // Феномен социализации в этнической культуре. СПб., 2012. С. 310-314.
2. Асфандияров А.З. Башкирская семья в прошлом: XVIII - первая половина XIX в. Уфа: Китап, 1997. 99 с.
3. Бакалинец. Чувашский обычай похищения невест // Уфимские губернские ведомости. 1905. № 66 (23 марта). С. 3.
4. Башкирское народное творчество. Обрядовый фольклор (на башк. яз.) / сост. А.М. Сулейманов. Уфа, 1995. 556 с.
5. Бикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Семейный быт башкир. XIX-XX вв. М.: Наука, 1991. 189 с.
6. Бурангулов М. Башкирские свадебные обряды (на башк. яз.) // Научный архив Уфимского научного центра РАН. Ф. 3. Оп. 12. Д. 215-а. 50 л.
7. Галиева Ф.Г. Народная музыкальная культура башкир. Уфа: Гилем, 2006. 89 с.
8. Галиева Ф.Г. Общее и локальное в современной семейно-обрядо-вой культуре башкир и русских Башкортостана // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2013. № 1(21). DOI: http://dx.doi.org/10.12731/2218-7405-2013-1-18.
9. Камалеев Э.В. Никах как обязательное условие свадебной обрядности мусульманских народов // Исламская цивилизация в Волго-Уральском регионе. Уфа, 2010. С. 255-258.
10. Камалеев Э.В. Свадебный обряд татар Башкортостана (сохранение традиций в условиях трансформации общества в конце XIX - начале XXI в.). Автореферат дис.... канд. ист. наук. СПб., 2013. 23 с.
11. Камалеев Э.В. Свадебный обряд татар Башкортостана: сохранение традиций в условиях трансформации общества в конце XIX - начале XXI в. Дис. ... канд. ист. наук / Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. Уфа, 2013. 229 с.
12. Масалимов Р.Н., Стовба Е.В. Социальные и психологические проблемы молодежи сельских территорий (на примере Республики Башкортостан) // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2012. № 1(09). URL: http://sisp. nkras.ru/issues/2012/1/stovba.pdf (дата обращения: 11.08.2015).
13. Мустай Карим. В ночь лунного затмения // Собр. соч. в трех томах. Том первый: Стихотворения, поэмы, сказки, трагедии. Пер. с башк. М.: Худ. литер., 1983. С. 283-374.
14. Мустай Карим. Долгое-долгое детство // Собр. соч. в трех томах. Том третий: Долгое-долгое детство: Повесть. Притча о трех братьях: Статьи, воспоминания, беседы. Пер. с башк. М.: Худ. литер., 1983. С. 7-244.
15. Национальный состав и владение языками, гражданство населения Республики Башкортостан по данным Всероссийской переписи населения 2010 года. Статистический сборник. В 2 ч. Уфа, 2013.
16. Оренбургское духовное магометанское закона собрание. 17971917 гг. Центральный исторический архив Республики Башкортостан. Фонд И-295.
17. Пекер А.А. Несколько слов о домашнем быте русских крестьян // Оренбургские губернские ведомости. 1860. № 15 и 16 (16 апр.). С. 69.
18. Попова Г. С. Этнокультурная идентификация в условиях современного социума // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2013 № 2 (22). DOI: http://dx.doi. org/10.12731/2218-7405-2013-2-30.
19. Руденко С.И. Башкиры: Историко-этнографические очерки. Уфа: Китап, 2006. 374 с.
20. Сюнчелей Ш. Этнографические материалы о башкирах. 1947 г. НА УНЦ РАН. Ф.3. Оп. 12. Д. 200. 103 л.
21. Ульянченко А.Л. Изучение проблематики суеверий у студенчества и молодежи в работах русских и зарубежных исследователей в XX-XXI вв. // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2013 № 1. DOI: http://dx.doi. org/10.12731/2218-7405-2013-1-7.
22. Христолюбова Л., Миннияхметова Т. Удмурты // Народы Башкортостана. Уфа, 2002.С. 385-412.
23. Шитова С.Н. Марийцы // Народы Башкортостана. Уфа, 2002. С. 347-384.
24. Юлуев Б.М. Свадебные обряды в Орском уезде Оренбургской губернии // Этнографическое обозрение. М.: Издание Этнографиче-скаго отдела императорскаго общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. 1892. № 2-3. С. 216-222.
25. Юнусова А.Б. Ислам и мусульмане Южного Урала в историко-правовом пространстве России: Сборник законодательных актов, постановлений и распоряжений центральных и региональных органов власти и управления XX-XXI вв. / Авт.-сост. А.Б. Юнусова; археограф Ю.М. Абсалямов. Уфа: ГУП РБ УПК, 2009. 384 с.
References
1. Abdullaev M.S. Formirovanie etnokul'turnoi, konfessional'noi iden-tichnosti [Formation of ethno-cultural, confessional identity]. Fenomen
sotsializatsii v etnicheskoi kul 'ture [Phenomenon of socialization in the ethnic culture]. St. Petersburg, 2012. Pp. 310-314.
2. Asfandiyarov A.Z. Bashkirskaia sem'ia v proshlom: XVIII - pervaia polovina XIX v. [Bashkir family in the past: XVIII - first half XIX century]. Ufa: Kitap, 1997. 99 p.
3. Baselines. Chuvashskii obychai pokhishcheniia nevest [Chuvash the custom of bride abduction]. Ufimskie gubernskie vedomosti [Ufa provincial Gazette]. 1905. No. 66 (March 23). P. 3.
4. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo. Obriadovyi fol'klor [Bashkir folk art. Ritual folklore] / comp. A.M. Suleymanov. Ufa, 1995. 556 p.
5. Bikbulatov N.V., Fatykhova F.F. Semeinyi byt bashkir. XIX-XX vv. [Family life of the Bashkirs. XIX-XX centuries]. Moscow: Nauka, 1991. 189 p.
6. Burangulov M. Bashkirskie svadebnye obriady [Bashkir wedding rituals (basch. lang.)]. The scientific archive of Ufa scientific center of Russian Academy of Sciences. F. 3. Op. 12. D. 215-a. 50 L.
7. Galieva F.G. Narodnaja muzykal'naja kul'tura bashkir [Folk musical culture of the Bashkirs]. Ufa: Gilem, 2006. 89 p.
8. Galieva F.G. Obshhee i lokal'noe v sovremennoj semejno-obrjadovoj kul 'ture bashkir i russkih Bashkortostana [General and local in a modern household ritual culture of the Bashkirs and Russian Bashkortostan]. Sovremennye issledovanijasocial'nyhproblem [Modern research of social problems]. 2013, no. 1 (21). DOI: http://dx.doi.org/10.12731/2218-7405-2013-1-18.
9. Kamaleev Je.V. Nikah kakobjazatel'noe uslovie svadebnoj obrjadnosti musul'manskih narodov [Nikah as a prerequisite the wedding rituals Muslim Nations]. Islamskaja civilizacija v Volgo-Ural'skom regione [Islamic civilization in the Volga-Ural region]. Ufa, 2010. Pp. 255-258.
10. Kamaleev Je.V. Svadebnyj obrjad tatar Bashkortostana: sohranenie tradicij v uslovijah transformacii obshhestva v konce XIX - nachale
XXI v. [Wedding ceremony Tatars of Bashkortostan: the preservation of traditions in the conditions of transformation of society in the late XIX - early XXI century] / Muzej antropologii i jetnografii im. Petra Velikogo (Kunstkamera) RAN. Ufa, 2013. 229 p.
11. Kamaliev Je.V. Svadebnyj obrjad tatar Bashkortostana: sohranenie tradicij v uslovijah transformacii obshhestva v konce XIX - nachale XXI v. [Wedding ceremony Tatars of Bashkortostan: the preservation of traditions in the conditions of transformation of society in the late XIX - early XXI century]. The author's abstract dis. .. candidate. East. Sciences. St. Petersburg, 2013. 23 p.
12. Masalimov R.N., Stovba E.V. Social'nye i psihologicheskie problemy molodezhi sel'skih territorij (na primere Respubliki Bashkortostan) [Social and psychological problems of youth in rural areas (on the example of the Republic of Bashkortostan)]. Sovremennye issledovanija social'nyhproblem) [Modern research of social problems]. 2012, no. 1 (09). http://sisp.nkras.ru/issues/2012/1/stovba.pdf
13. Mustai Karim. V noch' lunnogo zatmeniia [On the night of the lunar Eclipse] // Sobranie sochinenii v trekh tomakh [Works in three volumes]. Volume one: Poems, verses, tales, tragedy. Moscow: Fiction, 1983. Pp. 283-374.
14. Mustai Karim. Dolgoe-dolgoe detstvo [Long, long childhood] // Sobranie sochinenii v trekh tomakh [Works in three volumes]. Volume three: Long-the long childhood: a Novel. The parable of the three brothers: Articles, memoirs, conversations. Moscow: Fiction, 1983. Pp. 7-244.
15.Nacional'nyj sostav i vladenie jazykami, grazhdanstvo naselenija Re-spubliki Bashkortostan po dannym Vserossijskoj perepisi naselenija 2010 goda. Statisticheskij sbornik [Ethnic composition and language skills, citizenship of the population of the Republic of Bashkortostan according to the national population census 2010. Statistical compendium]. In two parts. Ufa, 2013.
16. Orenburgskoe dukhovnoe magometanskoe zakona sobranie. 17971917 gg. [The Orenburg Mohammedan spiritual Assembly. 17971917]. Central historical archives of Republic of Bashkortostan. The Fund 295.
17. Pecker A.A. Neskol'ko slov o domashnem byte russkikh krest'ian [Few words about the home life of the Russian peasants]. Orenburgskie gu-bernskie vedomosti [Orenburg province news]. 1860. No. 15 and 16 (16 Apr.). P. 69.
18. Popova G.S. Jetnokul'turnaja identifikacija v uslovijah sovremenno-go sociuma [Ethno-cultural identification in the conditions of modern society]. Sovremennye issledovanija social'nyh problem [Modern research of social problems]. 2013, no. 2 (22). DOI: http://dx.doi. org/10.12731/2218-7405-2013-2-30.
19. Rudenko S.I. Bashkiry: Istoriko-etnograficheskie ocherki [Bashkirs: the Historical and ethnographic essays]. Ufa: Kitap, 2006. 374 p.
20. Suncheley Sh. Etnograficheskie materialy o bashkirakh. 1947 g. [Ethnographic materials about the Bashkirs]. 1947 / Ufa Research Center of RAS. F. 3. Op. 12. D. 200. 103 L.
21. Ul'janchenko A.L. Izuchenie problematiki sueverij u studenchestva i molo-dezhi v rabotah russkih i zarubezhnyh issledovatelej v XX - XXI vv. [Researching superstitions among students and youth in the works of Russian and foreign researchers in the XX - XXI centuries]. Sovremennye issle-dovanija social'nyh problem [Modern research of social problems]. 2013. No. 1. DOI: http://dx.doi.org/10.12731/2218-7405-2013-1-7.
22. Hristolubova L., Miniahmetova T. Udmurty [Udmurts] // Narody Bashkortostana [The Peoples of Bashkortostan]. Ufa, 2002. Pp. 385-412.
23. Shitova S.N. Mariitsy [Mari]. Narody Bashkortostana [The Peoples of Bashkortostan]. Ufa, 2002. Pp. 384-347.
24. Yuluev B.M. Svadebnye obriady v Orskom uezde Orenburgskoi guber-nii [Wedding ceremonies in Orsk district of the Orenburg province].
Etnograficheskoe obozrenie [The Ethnographic review]. Moscow: Publication of the Ethnographic Department of the Imperial society of naturalists, anthropology and Ethnography. 1892. No. 2-3. Pp. 216-222. 25. Yunusova A.B. Islam i musul'maneIuzhnogo Urala vistoriko-pravovom prostranstve Rossii: Sbornik zakonodatel'nykh aktov, postanovlenii i rasporiazhenii tsentral'nykh i regional'nykh organov vlasti i upravleni-ia XX-XXI vv. [Islam and the Muslims of the Southern Urals in the historical and legal space of Russia: Collection of legal acts, decisions and orders of Central and regional authorities and management of XX-XXI centuries] / author-composer A.B. Yunusova; historian J.M. Absalyam-ov. Ufa, 2009. 384 p.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ Галиева Фарида Габдулхаевна, заведующая отделом этнографии, доктор филологических наук, кандидат исторических наук, доцент
Институт этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева Уфимского научного центра Российской академии наук ул. К. Маркса, 6, Уфа, Республика Башкортостан, 450077, Россия
afg18@mail.ru SPIN-код: 1912-4605.
DATA ABOUT THE AUTHOR Galieva Farida Gabdulchaevna, the head of the Department of Ethnography, Ph.D. in Historical Sciences, D. in Philology Sciences
Institute of ethnological researches, Ufa scientific center, Russian Academy of Sciences
6, K. Marksa street, Ufa, 450077, Bashkortostan, Russia afg18@mail.ru
