CC BY
128
А.А. Никонова1'2, М.Р. Хаитов1
Современные представления о вирусном гепатите С. Разработка новых противовирусных препаратов
1 ФГБУ «ГНЦ Институт иммунологии» ФМБА России, г. Москва 2 ФГБНУ «НИИВС им. И.И. Мечникова» РАМН, г. Москва
А.А. Nikonova1'2' M.R. Khaitov1
Modern concepts of viral hepatitis C infection. Development of novel antiviral medications
1 National Research Center Institute of Immunology of Federal Medical Biological Agency 2 Mechnikov Scientific Research Institute of Vaccines and Serums
Ключевые слова: вирус гепатита С, лечение, ин-терфероны, противовирусные препараты прямого действия, миРНК.
За 25 лет, прошедших с момента открытия вируса гепатита С (ВГС), был достигнут огромный прогресс в понимании процессов его жизненного цикла и разработке новых противовирусных препаратов. В начале 2000-х годов комбинация пе-гилированных интерферонов и рибавирина стала стандартной терапией ВГС-инфекции. Однако такая терапия не является идеальной. Очевидно, что новые безинтерфероновые препараты широкого спектра действия в отношении всех генотипов ВГС (включая препараты, в которых действующим веществом являются миРНК) будут доступны в течение нескольких лет.
Общие сведения о вирусном гепатите С
При расшифровке этиологии пост-трансфузионных вирусных гепатитов после открытия Б. Бламбергом «австралийского» антигена применяли методы иммунодиагностики вируса гепатита В (ВГВ). Однако в достаточно большом числе случаев маркеры ВГВ не были обнаружены, что дало основание выделить самостоятельную группу гепатитов, получившую название «гепатит ни А, ни В». В 1989 г. удалось создать тест-систему для выявления антител к новому вирусу, а затем обнаружить его РНК, что позволило из группы гепатитов «ни А, ни В» выделить новую самостоятельную нозологическую форму — вирус гепатита С (ВГС) [89]. ВГС — это антропонозная вирусная ин-
Keywords: hepatitis C virus, treatment, interferon, direct acting antivirals, hosttargeted agents, siRNA.
Enormous progress has been made in the understanding of the hepatitis C virus life cycle and the development of novel therapeutic agents since the identification of the virus 25 years ago. In the early 2000s, pegylated interferon in combination with ribavirin became the standard of anti-HCV treatment. However, this therapy is not ideal. It is likely that the new interferon-free, pan-genotyping anti-HCV therapy (including siRNA-based) will be available within the next few years.
фекция из условной группы трансфузион-ных гепатитов, характеризующаяся поражением печени, безжелтушным, легким и сред-нетяжелым течением в острой фазе и частой склонностью к хронизации, развитию циррозов печени и первичных гепатокарцином. Кроме того, эпидемиологические исследования указывают на то, что ВГС также ассоциируется с многочисленными внепеченочными манифестациями, включая диабет 2-го типа, гломерулопатию и т.д. [56].
Возбудитель — РНК-содержащий вирус, включенный в состав рода Иераешгив семейства Flaviviridae. Выделяют 7 генотипов и более чем 67 субтипов вируса [27; 83; 84]. На рис. 1 представлена карта глобального распространения генотипов ВГС.
Генотип 1 является самым распространенным — 83,4 млн случаев, или 46,2%, треть из них приходится на Восточную Азию. Генотип 3 является вторым по распространенности (54,3 млн, 30,1%); генотипы 2, 4 и 6 в сумме составляют 22,8%; на долю генотипа 5 приходится <1%. Генотипы 1 и 3 доминируют в странах с высоким уровнем дохода, тогда как генотипы 4 и 5 — в странах с низким уровнем дохода [64]. Наиболее типичным для РФ является генотип 1 (1а и 1Ь), на долю которого при генотипировании приходится до 60% в структуре генотипов хронических гепатитов С (ХГС), на долю генотипов 2 и 3 остается 40% [73].
Отличительной особенностью ВГС является способность к длительной персистенции в организме, что обусловливает высокий уровень хронизации инфекции. У большинства ВГС-инфицированных пациентов развивается хронический гепатит, но приблизительно в 15—40% случаев происходит спонтанная элиминация вируса. Это связывают с высокой вариабельностью ВГС и генетическими факторами. В частности, известно, что полиморфизм гена интерлейкина 28В (1Ь28В) играет роль предиктора как спонтанной элиминации ВГС, так и предиктора эффективности противовирусной терапии. Особое значение придают высокой изменчивости возбудителя [76; 78; 85; 90]. Подобно другим флавивирусам, дочерние популяции ВГС образуют квазиштаммы — им-мунологически различающиеся антигенные варианты, ускользающие от иммунного надзора, что усложняет разработку вакцины [27].
Актуальность проблемы гепатита С определяется высокой эпидемиологической и социально-экономической значимостью этого заболевания, широким и повсеместным распространением, активным вовлечением в эпидемический процесс лиц репродуктивного, наиболее трудоспособного возраста, значительными расходами государства на лечение лиц, инфицированных ВГС. По данным ВОЗ, вирусом гепатита С инфицированы около 180 млн людей во всем мире, это около 3% населения, 130 млн являются хроническими носителями вируса, 3—4 млн заражаются ВГС ежегодно [1].
Распространенность заболевания в зависимости от формы ВГС представляет реальную угрозу для здоровья общества и ведет к увеличению количества потенциальных источников инфекции. В последние годы эпидемический процесс ВГС претерпел существенные изменения, что нашло отражение в динамике основных эпидемиологических характеристик. Согласно данным «Государственного доклада о санитарно-эпидемиологической обстановке в России в 2014 году», в целом по РФ в динамике заболеваемости острым гепатитом С (ОГС) прослеживаются два периода:
1) с 1994 по 2000 г. — период роста заболеваемости (с 3,2 до 21 на 100 тыс. населения);
2) с 2000 по 2014 г. — период выраженного снижения и стабилизации заболеваемости (уровень заболеваемости снизился и составил 1,5 на 100 тыс. населения).
Рис. 1. Глобальное распространение генотипов вируса гепатита С [64]
В структуре острых вирусных гепатитов на долю О ГС в 2014 г. приходилось 14,8% (2246 из 15 187 случаев), а показатель заболеваемости составил 1,54 случая на 100 тыс. населения против 1,46 в 2013 г. и 1,52 в 2012 г. (рис. 2). Среди детей до 17 лет зарегистрированы 79 случаев ОГС с показателем заболеваемости 0,29 на 100 тыс. населения. Наряду со снижением заболеваемости острыми формами гепатита С продол -жают регистрироваться стабильно высокие уровни заболеваемости впервые выявленными хроническими формами вирусных гепатитов (ХВГ).
В 2014 г. показатель заболеваемости ХГС (39,38 на 100 тыс. населения) в 3,5 раза превысил показатель заболеваемости хроническим гепатитом В. В целом по России число выявленных случаев ХГС по сравнению с 2005 г. (31,8 на 100 тыс. населения) выросло на 19,0%. В структуре ХВГ на долю ХГС приходится 77,3% случаев (в 2013 г. - 76,3%, в 2012 г. - 75,8%).
Молекулярная биология вируса гепатита С
Структура вириона
Вирионы ВГС были выделены из плазмы крови пациентов [48; 65; 79], кроме того, вирусоподобные частицы были получены в результате экспрессии неструктур -ных белков вируса в различных клеточных культурах [14]. Размер вирусных частиц составляет от 30 до 80 нм [97]. Полный состав зрелых частиц ВГС неизвестен, однако было показано, что они содержат вирус-
Рис. 2. Динамика заболеваемости острым гепатитом С и хроническим гепатитом С в Российской Федерации в 1999-2014 гг. (в показателях на 100 тыс. населения). По данным «Государственного доклада о санитарно-эпидемиологической обстановке в России в 2014 году»
ную РНК, окруженную основным С-белком (core protein), а также гликопротеинами Е1 и Е2 [7; 44].
Структура генома ВГС
Геном ВГС представляет собой (+) -цепь РНК длиной около 9600 нуклеотидов [31]. РНК вируса содержит одну рамку считывания (ORF), ограниченную 5'- и 3'-не-транслируемыми участками генома (UTR) [88]. Главной особенностью данного участка РНК является наличие внутреннего сайта посадки рибосомы (IRES) [92], что позволяет осуществлять трансляцию генома ВГС по кэп-независимому механизму. Роль 3-UTR заключается в связывании вирусной РНК-зависимой РНК-полимеразы и обеспечении инициации репликации вирусного генома [30; 95]. 5-UTR является самым консервативным участком вирусного генома и обычно используется для детекции генома ВГС при диагностике. Участки, кодирую -щие оболочечные белки Е1 и Е2, самые вариабельные [56].
Белки ВГС
ORF кодирует полипротеин размером приблизительно 3000 аминокислот, который в дальнейшем разрезается посредством вирусных и хозяйских протеаз на 10 белков (рис. 3). В полипротеине эти белки располагаются в следующей последовательно-
Рис. 3. Полипротеин ВГС процессируется вирусными и хозяйскими протеазами на 10различных белков, которые располагаются в следующей последовательности: NH2-C-E1-E2-p7-NS2-NS3-NS4A-NS4B-NS5A-NS5B-COOH [56]. Сигнальная пептидаза клетки-хозяина необходима для разрезания по сайтам C-E1, E1-E2, E2-p7 and p7-NS2. NS2 разрезает сайты между NS2 и NS3; NS3/4A разрезает в сайтах NS3-NS4A, NS4A-NS4B, NS4B-
NS5A и NS5A-NS5B. Несколько новых противовирусных препаратов прямого действия (Boceprevir, Simeprevir
и Telaprevir) ингибируют действие NS3/4A протеазы. Волнистой линией обозначены 5' и 3'-UTR (нетранслируе-мые участи генома), прямоугольниками - полипептид, кодируемый длинной открытой рамкой считывания (ORF)
сти: NH2-C-E1-E2-p7-NS2-NS3-NS4A-NS4B-NS5A-NS5B-COOH.
Структурный белок капсида С (core protein) (размер — 191 аминокислота) является высококонсервативным вирусным белком, функция которого заключается в упаковке вирусной РНК и формировании нуклео-капсида. Капсидный белок может быть вовлечен в патогенез жирового гепатоза и гепато-карциногенез [55].
Два оболочечных белка — E1 (33— 35 кДа) и Е2 (70—72 кДа) — необходимы для проникновения вируса в клетку. В отличие от капсидного белка, оболочечные белки являются высоковариабельными. Различие в их аминокислотных последовательностях между изо-лятами ВГС достигает 80% [56].
Белок р7 (размер — 63 аминокислоты) формирует ионные каналы и может регулировать способность структурных белков ВГС проникать внутрь клеток [38; 68].
Основной функцией белков NS2 (21— 23 кДа) и NS3 (67 кДа) является протео-литический процессинг неструктурных белков ВГС. При этом данные белки образуют две функциональные протеазы (NS2— NS3 и NS3) [41; 95]. Белок NS4A формирует с NS3 стабильный комплекс [28; 80]. Протеаза NS3/4A является необходимым компонентом, который принимает участие в процессинге неструктурных белков ВГС, поэтому данный белок — подходящая мишень для противовирусной терапии. Было разработано несколько новых противовирусных препаратов прямого действия, специфически ингибирующих протеазу NS3/4A [69; 81] (см. рис. 3). Белок NS4A также необходим для фосфорилирования NS5A. Белок NS4B (27 кДа) вместе с другими вирусными неструктурными белками участвует в образовании репликативного комплекса.
Гидрофобный фосфопротеин NS5A (56—58 кДа) также участвует в репликации вируса, но его точная роль неизвестна. Белок NS5B (65 кДа) (РНК-зависимая РНК-полимераза) участвует в синтезе новых геномных молекул РНК и является главным компонентом репликативного комплекса ВГС [39]. По этой причине белок NS5B — главная мишень для противовирусной терапии (рис. 4) [81].
Жизненный цикл ВГС
Исследования жизненного цикла ВГС затруднены из-за отсутствия адекватных моделей. Так, при культивировании клеток, выделенных из тканей пациентов, а также в экспериментах по инфицированию ВГС клеточных линий был отмечен крайне низкий уровень репликации вируса [42]. Единственной распространенной клеточной системой является искусственный вирусный репликон, представляющий собой ( + )-цепь вирусной РНК, у которой структурная область заменена на ген устойчивости к нео-мицину [42]. Среди животных только шимпанзе представляют хорошую модель для изучения ВГС [61]. Современные представления о жизненном цикле ВГС суммированы на рис. 5.
Первым процессом функционирования вируса в организме является его связывание с соответствующим рецептором с последующим проникновением внутрь клетки. В настоящее время считается, что основное место репликации ВГС — печень. Тем не менее ряд авторов полагают, что вирус способен также поражать клетки других типов (В-клетки и моноциты/макрофаги) [2]. В последние годы в литературе сформировалась точка зрения, что связывание ВГС с клеткой с последующим проникновением происходит в результате взаимодействия вирусных частиц с ре-цепторным комплексом, составленным из нескольких разных рецепторов (СБ81, рецептор
Рис. 4. Белок №5Б является РНК-зависимой РНК-полимеразой и играет ключевую роль в синтезе новых репликативных (-) и геномных (+) молекул вирусной РНК. Как центральный компонент репликативного комплекса белок N553 - мишень новых противовирусных препаратов. В частности, препарат Sofosbuvir ингибирует действие этого белка [56]
Рис. 5. Жизненный цикл ВГС [2]
липопротеинов низкой плотности (LDLR), рецептор-«мусорщик» (scavenger) класса В второго типа (SR5BI), клаудин 1 и окклю-дин [21; 40; 56; 100]). Предполагается, что после связывания с рецепторным комплексом вирус интернализуется и его нуклеокап-сид высвобождается в цитоплазму, затем происходит декапсидация, и высвобожденная геномная вирусная РНК используется как для репликации, так и для трансляции полипротеина в цитоплазме. Репликация ВГС происходит с участием репликативного комплекса, который включает неструктурные белки вируса и клеточные белки [39].
Несколько компонентов клетки-хозяина участвуют в репликации ВГС, такие как циклофилин А, который взаимодействует с белками NS5A и NS5B, а также microRNA-122, которая присоединяется к 5'-UTR ВГС, поэтому клеточные факторы тоже могут быть мишенью для противовирусной терапии. В настоящее время разработаны два противовирусных препарата, нацеленные на клеточные факторы, участвующие в репликации вируса. Это специфические ингибиторы циклофилина А и антагонисты microRNA-122 [72].
Вирионы ВГС активно высвобождаются инфицированными клетками через аппарат Гольджи в связанном с липопротеинами очень низкой плотности состоянии [12; 59].
Иммунный ответ при ВГС-инфекции
ВГС инфицирует человека, если попадает в кровь [24], на поврежденные кожные или слизистые покровы [67]. Он может передаваться при половых контактах [8], от матери к ребенку при родах и очень редко
при беременности, если происходит повреждение околоплодных оболочек [19].
При инфицировании ВГС самыш ранний обнаруживаемый в крови маркер — вирусная РНК [6]. РНК ВГС обнаруживается в крови в течение первыгх дней после заражения и достигает максимума через 6—10 недель в зависимости от исхода инфекции. Вслед за появлением РНК повышается уровень печеночныгх ферментов трансаминаз — АлАТ и АсАТ. Интересно, что в некоторых случаях острая инфекция разрешается без повышения уровня печеночных ферментов. Наконец, после этого у части больныгх (около 30—50%) развертываются клинические симптомы заболевания. Через 1—2 недели после обнаружения РНК ВГС может определяться нуклеокапсидный антиген, и обыино на 6—8-й неделе после инфицирования детектируются специфические иммуноглобулины [3; 43]. Первые ВГС-специфические антитела представлены иммуноглобулинами М (^М). При ОГС через 5—10 дней после появления анти-ВГС ^М начинают определяться специфические иммуноглобулины С (1§С) к различным антигенам вируса. Установлено, что первыми детектируются антитела класса ^С к оболочечным белкам [17].
Исход ОГС определяется реакцией иммунной системы организма-хозяина и тактикой размножения ВГС. В острой фазе гепатита С возникают очень сложные взаимоотношения вируса и организма-хозяина, детали которых еще недостаточно изучены [20; 29].
Типичные взаимоотношения инфицированного макроорганизма и ВГС в острой фазе инфекции укладываются в три варианта [6; 17]:
1) быстрое развитие персистенции из-за слабого контроля иммунной системой виремии;
2) постепенное развитие хронической инфекции вследствие частичного временного ограничения репликации вируса;
3) успешный контроль инфекции иммунной системой, приводящий к выздоровлению.
В первом варианте иммунная система некоторых инфицированных людей и шимпанзе не способна генерировать достаточно высокий уровень специфических Т-хелперныгх и Т-киллерных лимфоцитов, а иногда обнаруживается их полное отсут-
ствие. Чаще всего при ОГС события развиваются по второму варианту, который наблюдается в случае позднего появления специфических СБ4+ и СБ8+ Т-лимфоцитов. В третьем варианте формируется интенсивный и широкий по направленности ответ как Т-хелперных, так и Т-киллерных лимфоцитов [3] (рис. 6).
Лечение ВГС-инфекции
У 50—80% больных с ОГС развивается ХГС, а у 5—25% из них через 20—25 лет диагностируется цирроз печени и/или гепато-карцинома [89]. Цель противовирусной терапии заключается в предотвращении этих последствий. Устойчивый вирусный ответ (УВО) определяется как состояние, при котором РНК ВГС не детектируется в сыворотке крови в течение 24 недель после окончания терапии. УВО является стандартным маркером успешной противовирусной терапии при проведении клинических испытаний. У пациентов с ХГС УВО на противовирусную терапию снижает риск летальных последствий [11].
В начале 2000-х годов комбинация пе-гилированного интерферона и рибавирина (ПР) стала стандартом анти-ВГС-терапии [32; 69]. Однако интерфероновая терапия связана со множеством побочных эффектов (гриппоподобные симптомы, усталость и т.д.). Уровень УВО при такой терапии составляет 70—80% среди пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной генотипами 2, 3, и 45—70% среди пациентов с другими генотипами ВГС [37], поэтому существует острая необходимость в разработке новых противовирусных препаратов.
Каждый этап жизненного цикла вируса можно рассматривать как мишень для новых противовирусных препаратов. Современные достижения в понимании жизненного цикла ВГС привели к разработке высокоэффективных и хорошо переносимых противовирусных средств прямого действия [10; 70; 71]. Так, в 2011 г. в США были лицензированы первые такого рода препараты — Восергеуи (торговое название — У1с1хеИ8™) и Те1аргеуи (¡псг^ек®) — для лечения ВГС-инфекции, вызванной генотипом 1. Оба препарата являются ингибиторами протеазы КБ3/4А
Эффективность иммунного ответа
а
■
Й Э
б
в
▼
Рис. 6. Схема трех вариантов течения ОГС [3]: а - развитие персистентной инфекции на фоне низкого или отсутствующего Т-клеточного ответа; б - развитие персистентной инфекции на фоне задерживающегося Т-клеточного ответа, которому удается временно контролировать инфекцию; в - полное ограничение инфекции на фоне хорошо выраженного Т-хелперного и Т-киллерного ответа. Перед элиминацией вируса возможен всплеск виремии
(см. рис. 3), как и лицензированный в 2013 г. препарат 81шергеу1г. В 2013 г. был лицензирован препарат 8о{©8Ьиу1г (см. рис. 4), который является ингибитором КБ5В и в комбинации с рибавирином используется для двойной терапии ВГС-инфекции, вызванной генотипами 2, 3, а также в составе тройной терапии (с ПР) для лечения пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной генотипами 1 и 4. Безинтерфероновая терапия будет доступна в ближайшем будущем, но пегилированные интерфероны все равно будут применяться с ингибитором протеазы Бтергсуи или поли-меразным ингибитором 8о1"о8Ьиу1г для лечения ВГС-инфекции, вызванной генотипом 1. Кроме того, пегилированные интефероны являются эффективным дополнением к препарату 8о1«8Ьиу1г и рибавирину для пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной генотипом 3, и
---;
Недели Недели Годы
и месяцы
1-е—-гч-е----
Недели Недели Годы и месяцы
С^АлАТ ЛГГЗцтл ШШтхп
особенно у пациентов с диагностированным циррозом печени [56].
Факторы, которые влияют на эффективность интерфероновой анти-ВГС-терапии, можно разделить на две группы: обусловленные вирусом и обусловленные хозяином [33]. Обусловленные вирусом факторы — генотип ВГС и начальная вирусная нагрузка. Хозяйские факторы включают: возраст, пол, расу, стадию фиброза, ожирение, стеатоз печени, уровень холестерина липопротеинов низкой плотности, инсулинорезистентность и полиморфизм гена 1Ь28Б [101].
В начале 2014 г. в научной литературе появилось несколько публикаций по разработке и применению новых противовирусных препаратов прямого действия: комбинированное использование 81тергеу1г и 8о1о8Ьиу1г эффективно и хорошо переносится пациентами с В ГС-инфекцией, вызванной генотипом 1 [54]; комбинированное использование БасШавуп (ингибитора репликативного комплекса К85Л) и Лвипаргеуп (ингибитора протеазы К83/4Л) может быть использовано без ПР у пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной субтипом 1Ь, включая пациентов с циррозом печени [62]; в комбинации с другими противовирусными препаратами прямого действия БазаЬиун (ненуклеозидный ингибитор К85Б) вызывает УВО у 95% пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной генотипом 1 [35]; УВО в 90—95% случаев может быть достигнут применением комбинации противовирусных препаратов прямого действия и нового потенциального ингибитора протеазы К83/4Л — ЛБТ-450 у пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной генотипом 1 [34]; 8о1овЬиу1г также эффективен у пациентов с сочетанной ВГС- и ВИЧ-инфекцией [16]; в комбинации с другими противовирусными препаратами прямого действия ОтЬИа8у1г (ингибитор К85Л) вызывает УВО у 95% пациентов с ВГС-инфекцией, вызванной генотипом 1 [36].
В октябре 2014 г. в США был лицензирован первый комбинированный препарат Натуош (Ьеё1разу1г и 8о1овЬиу1г), который является ингибитором белков К85Л и К85Б и предназначен для лечения пациентов с хронической ВГС-инфекцией, вызванной генотипом 1 [56].
Помимо противовирусных препаратов прямого действия разрабатываются препараты, направленные на элементы клетки-хозяина, участвующие в репликации вируса. Поскольку они направлены на элементы клетки-хозяина, а не на вирусные факторы, они обладают широким спектром действия в отношении различных генотипов вируса, а также высоким барьером к развитию резистентности [72]. На сегодняшний день два препарата такого рода проходят клинические испытания — это специфический ингибитор циклофилина А (Alisporivir) и антагонист microRNA-122 (Miravirsen). Некоторые фармакологические свойства противовирусных препаратов в отношении ВГС-инфекции представлены в таблице.
Перспективы создания противовирусных препаратов на основе малых интерферирующих РНК
Интерференция РНК — это естественный механизм регуляции экспрессии генов в клетке с участием фермента Dicer и молекул малых интерферирующих РНК (миРНК). Интерференция РНК инициируется ферментом Dicer, который разрезает двухцепочеч-ную (ДЦ) молекулу РНК на миРНК размером 21—26 пн, обеспечивающих специфическое посттранскрипционное подавление экспрессии генов-мишеней посредством комплементарного связывания и деградации соответствующих мРНК или посредством инги-бирования трансляции мРНК [5].
Биологический смысл явления интерференции РНК заключается не только в регуляции экспрессии собственных генов, но и в участии интерференции РНК в противовирусном иммунитете. Методы исследования, основанные на использовании механизмов интерференции РНК, входят сегодня в число базовых методов молекулярной биологии. Короткие ДЦ РНК и их гены привлекают внимание ученых и фармкомпаний как действующие вещества перспективных лекарственных препаратов [4]. Препараты на основе миРНК разрабатываются для лечения рака, инфекционных заболеваний и других патологий, которые ассоциированы с нарушениями в функциях специфических генов. С момента открытия миРНК до сегодняшне-
Фармакологические свойства анти-ВГС-препаратов различных механизмов действия [58]
Характеристики Противовирусные препараты прямого действия Противовирусные препараты, направленные па элементы клетки-хозяина, участвующие в реплпкацпп BFC
Ингибиторы протеазы Ш3/4А Ингибиторы полимеразы NS5B Ипгп-битор NS5A Ипгпбп-торы p7 п NS4B* Ингибиторы цикло-филина A Ипгп-биторы miR-122 Ингибиторы проникновения BFC в клетку* Ингибиторы других хозяйских факторов*
Hуклeозид-ный аналог Ненуклеозид-ный аналог
Эффективность Высокая Bысокая Низкая или средняя Bысокая Hизкая Cpeдняя Cpeдняя Hизкая плп средняя Pазличная
Охват генотипов ВГС Узкий (2-е поколение препаратов имеет более широкий охват) Широкий Узкий Cpeдний Узкий Широкий Широкий Широкий Широкий
Возможность возникновения резистентности Высокая Hизкая Высокая Hизкая (завпспт от генотипа) Bысокая Hизкая Hизкая ^известно ^известно
Побочные эффекты Значительные Bозможно, значительные Зависит от конкретного препарата Умеренные Шт данных Bозмож-по, зпачп-тельные ^известно Bозможно, значительные ^известно
Взаимодействие с другими препаратами Значительное Минимальное Неизвестно ^известно ^известно Bозмож-по, зпачп-тельное ^известно ^известно ^известно
* Эти ингибиторы проходят стадию доклинических исследований или ранних клинических исследований (1—2а фаза).
го дня было инициировано более 30 клинических испытаний с использованием 21 лекарственного препарата, основанного на миРНК или генах коротких шпилечных РНК (кшРНК), для лечения 14 различных заболеваний, 4 из которых — вирусной этиологии [23].
Одна из главных проблем разработки лекарственных препаратов на основе миРНК — их эффективная и безопасная доставка в клетки-мишени. Современные стратегии доставки основаны на использовании химических соединений или биологических носителей (вирусов и бактерий). Химические носители чаще всего используются для доставки синтетических миРНК, тогда как вирусные и бактериальные носители конструируются для доставки генов кшРНК, которые под действием внутриклеточных механизмов становятся функциональными миРНК. Вирусные векторы часто используют для доставки генов кшРНК ex vivo, когда клетки, модифицированные генами кшРНК, возвращают пациенту — донору этих клеток (терапия аутогенными клетками) [22; 25; 75]. При использовании большинства невирусных носителей препараты миРНК или плазмиды с генами кшРНК вводят в клетки в составе
комплексов с препаратом-носителем, что повышает стабильность нуклеиновых кислот и эффективность трансфекции in vivo [2B].
Датская компания «Santaris Pharma A/S» разработала препарат Miravirsen для лечения BГC-инфeкции. B основе препарата — модифицированный 15-нуклеотидный олигодезоксинуклеотид — ингибитор клеточной микpоPHK miR-122, экспрессирующей-ся в печени и защищающей геном Brc от деградации экзонуклеазой Xrnl [57]. Препарат представляет собой антисмысловой олигону-клеотид в виде замкнутой нуклеиновой кислоты (Locked Nucleic Acid), модифицированной фосфоротиоатной группой и направленной к miR-122. Препарат недавно успешно прошел стадию 2а клинических испытаний. Peзультаты испытаний показали, что у пациентов с хронической BГC-инфeкциeй (генотип 1) Miravirsen обеспечивает пролонгиро-вапное дозозависимое снижение уровня PHK Brc. При этом ни у одного из них не было отмечено значительных токсических эффектов кроме некоторой реакции в месте инъекции и краткосрочного повышения уровня печеночных ферментов и отсутствовали признаки развития резистентности вируса к данному препарату [4B].
Сразу несколько исследований продемонстрировали потенциальную активность миРНК в отношении ВГС на модели субгеномного репликона и инфекционных частиц [9]. В этих исследованиях синтетические миРНК или кшРНК, направленные к различным участкам вирусного генома (5-UTR, 1RES, капсидному белку, NS3, NS4B, NS5B и обол очечным белкам ), демонстрировали высокую эффективность [47; 49; 51—53; 60; 63; 74; 77; 82; 87; 94; 96; 99]. Исследования противовирусных препаратов в отношении ВГС in vivo ограничены, однако несколько исследовательских групп продемонстрировали эффективность миРНК, направленных к 5-UTR и NS5B, на модели трансгенных мышей [63; 93].
Поскольку ДЦ РНК могут активировать интерферон вый (ИФН) ответ, было важно провести исследования, демонстрирующие потенциальную возможность анти-ВГС миРНК индуцировать продукцию ИФН. Так, в работе S.B. Kapadia et al. было показано, что ингибирование репликации вируса анти-ВГС миРНК не было ассоциировано со стимуляцией ИФН-стимулированных генов [49]. Кроме того, было показано, что миРНК оказывали больший эффект на уровень вирусной РНК, чем обработка ИФН-альфа. Это свидетельствует о том, что анти-ВГС миРНК можно использовать в комбинированной с ИФН противовирусной терапии. Были проведены и исследования противовирусного действия нового типа миРНК — так называемые Dicer-субстратные миРНК ( DмиРНК ). От канонических миРНК они отличаются длиной (25—27 пар оснований) и асимметрией. Такие миРНК распознаются ферментом Dicer и разрезаются на более короткие (21 пара оснований) миРНК. Считается, что такие молекулы не вызывают индукцию ИФН [18].
Гены клетки-хозяина, участвующие в репликации вируса, являются потенциальной мишенью в противовирусной терапии ВГС. Два таких кандидата — это убик-витин специфическая протеаза 18 (USP18) и фосфатидилинозитол 4-киназа III альфа (PI4K-IIIa). Было показано, что миРНК, направленные к USP18, потенцируют способность ИФН-альфа ингибировать репли-
кацию ВГС [74], а миРНК к PI4K-IIIa значительно снижают репликацию ВГС. Предположительно PI4K-IIIa является одним из кофакторов клетки, необходимых для репликации ВГС [15; 86; 91]. Было также показано, что Hsp90 регулирует репликацию вируса в экспериментах in vitro и in vivo с использованием модели мышей с гуманизированной печенью [66].
В исследовании S. Jahan et al. показана принципиальная возможность комбинировать миРНК, направленные к Е2 гену ВГС (генотип 3а) и к генам клеточных рецепторов CD81 и LDLR, играющим ключевую роль в связывании вируса с клеткой [45]. Снижение экспрессии рецептора SR5BI посредством миРНК защищает клетки ге-патомы человека от заражения ВГС [98]. Циклофилин А также является подходящей мишенью для анти-ВГС миРНК.
В ФГБУ ГНЦ «Институт иммунологии» ФМБА России проводятся доклинические испытания ряда препаратов, основанных на действии миРНК, в том числе в отношении ВГС-инфекции [50]. В частности, были разработаны молекулы миРНК, специфически блокирующие репликацию ВГС, их активность была показана in vitro в эксперименте на перевиваемой культуре клеток Huh-7, которая экспрессирует полноразмерный репли-кон ВГС. Кроме того, для молекул миРНК было подобрано высокоэффективное и безопасное средство адресной доставки липопеп-тидной структуры. В настоящее время кан-дидатный лекарственный препарат для терапии ВГС находится на доклинических исследованиях.
Заключение
ВГС вызывает острые и хронические гепатиты, которые в большинстве случаев приводят к развитию гепатокарциномы и к смерти. Современная терапия в основном базируется на применении рибавирина и интерферона, но только половина пациентов отвечают на эту терапию появлением устойчивого вирусного ответа, поэтому существует необходимость в разработке новых препаратов для лечения ВГС-инфекции. Ингибирующий эффект миРНК на некоторые компоненты жизненного цикла ВГС можно использо-
вать при разработке новых противовирусных препаратов. При этом такие препараты могут быть использованы в комбинации с ин-терферонами для усиления противовирусного эффекта. Еще одним преимуществом такого подхода является возможность комбинировать сразу несколько молекул миРНК, направленных к разным участкам вирусного генома и к элементам клетки-хозяина, участвующим в репликации вируса.
Литература
1. Гепатит С // Всемирная организация здравоохранения. Информационный бюллетень № 164. Апрель 2014 г. Доступ: http:// www.who.int/mediacentre/factsheets/ fs164/ru/ (дата обращения: 27.07.2015).
2. Иванов А.В., Кузякин А.О., Кочетков С.Н. Молекулярная биология вируса гепатита С // Успехи биологической химии. 2005. № 45. С. 37-86.
3. Николаева Л.И. Вирус гепатита С: антигены вируса и реакция на них иммунной системы макроорганизма: Информационно-методическое пособие. Новосибирск, 2009.
4. Файзулоев Е.Б., Никонова А.А., Зверев В.В. Перспективы создания противовирусных препаратов на основе малых интерферирующих РНК // Вопросы вирусологии. 2013. № 1. С. 155-169.
5. Хаитов М.Р. Биобезопасность и интерференция РНК. Постгеномные процессы, иммунонанотехнологии, новые принципы создания и применения лекарств. М.: ВИНИТИ; Наука, 2012.
6. Abe K. et al. Three different patterns of hepatitis C virus infection in chimpanzees // Hepatology. 1992. No. 15 (4). Р. 690-695.
7. Andre P. et al. Characterization of low- and very-low-density hepatitis C virus RNA-containing particles // Journal of Virology. 2002. No. 76 (14). Р. 6919-6928.
8. Argentini C. et al. Molecular characterization of HCV 1b intra-familiar infection through three generations // Virus Genes. 1999. No. 18 (2). Р. 169-174.
9. Ashfaq U.A. et al. siRNAs: potential therapeutic agents against hepatitis C virus // Virology Journal. 2011. No. 8. Р. 276.
10. Au J.S., Pockros P.J. Novel therapeutic approaches for hepatitis C // Clinical Pharmacology & Therapeutics. 2014. No. 95 (1). P. 78-88.
11. Backus L.I. et al. A sustained virologic response reduces risk of all-cause mortality in patients with hepatitis C // Clinical Gastroenterology and Hepatology. 2011. No. 9 (6). P. 509-516 e1.
12. Bartenschlager R. et al. Assembly of infectious hepatitis C virus particles // Trends in Microbiology. 2011. No. 19 (2). P. 95-103.
13. Bartenschlager R., Lohmann V. Novel cell culture systems for the hepatitis C virus // Antiviral Research. 2001. No. 52 (1). P. 1-17.
14. Baumert T.F. et al. Hepatitis C virus structural proteins assemble into viruslike particles in insect cells // Journal of Virology. 1998. No. 72 (5). P. 3827-3836.
15. Berger K.L. et al. Roles for endocytic trafficking and phosphatidylinositol 4-kinase III alpha in hepatitis C virus replication // PNAS. 2009. No. 106 (18). P. 7577-7582.
16. Bichoupan K., Dieterich D., Martel-Laferri-ere V. HIV-hepatitis C virus co-infection in the era of direct-acting antivirals // Current HIV/AIDS Reports. 2014. No. 11 (3). P. 241-249.
17. Bowen D.G., Walker C.M. Adaptive immune responses in acute and chronic hepatitis C virus infection // Nature. 2005. No. 436 (7053). P. 946-952.
18. Carneiro B., Braga A., Batista M. et al. Evaluation of canonical siRNA and Dicer substrate RNA for inhibition of hepatitis C virus genome replication - a comparative study // PLoS One. 2015. No. 10 (2). P. e0117742.
19. Conte D. et al. Prevalence and clinical course of chronic hepatitis C virus (HCV) infection and rate of HCV vertical transmission in a cohort of 15,250 pregnant women // Hepatology. 2000. No. 31 (3). P. 751-755.
20.Cooper S. et al. Analysis of a successful immune response against hepatitis C virus // Immunity. 1999. No. 10 (4). P. 439-449.
21. Cormier E.G. et al. CD81 is an entry coreceptor for hepatitis C virus // PNAS. 2004. No. 101 (19). P. 7270-7274.
22.Dannull J. et al. Immunoproteasome down-modulation enhances the ability of dendritic cells to stimulate antitumor immunity // Blood. 2007. No. 110 (13). P. 4341-4350.
23.Davidson B.L., McCray P.B. Current prospects for RNA interference-based therapies // Nature Reviews Genetics. 2011. No. 12 (5). P. 329-340.
24.De Ledinghen V. et al. Epidemiological and phylogenetic evidence for patient-to-patient hepatitis C virus transmission during sclerotherapy of varicose veins // Journal of Medical Virology. 2005. No. 76 (2). P. 279-284.
25.DiGiusto D.L. et al. RNA-based gene therapy for HIV with lentiviral vector-modified CD34( + ) cells in patients undergoing transplantation for AIDS-related lymphoma // Science Translational Medicine. 2010. No. 2 (36). P. 36-43.
26.Dominska M., Dykxhoorn D. Breaking down the barriers: siRNA delivery and endosome escape // Journal of Cell Science. 2010. No. 123 (Pt. 8). P. 1183-1189.
27. Echeverria N., Moratorio G., Cristina J., Moreno P. Hepatitis C virus genetic variability and evolution // World Journal of Hepatology. 2015. No. 7 (6). P. 831-845.
28.Failla C. et al. An amino-terminal domain of the hepatitis C virus NS3 protease is essential for interaction with NS4A // Journal of Virology. 1995. No. 69 (3). P. 1769-1777.
29.Farci P. et al. The outcome of acute hepatitis C predicted by the evolution of the viral quasispecies // Science. 2000. No. 288 (5464). P. 339-344.
30.Friebe P., Bartenschlager R. Genetic analysis of sequences in the 3' nontranslated region of hepatitis C virus that are important for RNA replication // Journal of Virology. 2002. No. 76 (11). P. 5326-5338.
31. Fukushi S. et al. Complete 5' noncoding region is necessary for the efficient internal initiation of hepatitis C virus RNA // Biochemical and Biophysical Research Communications. 1994. No. 199 (2). P. 425-432.
32.Garg G., Kar P. Management of HCV infection: current issues and future opti-
ons // Tropical Gastroenterology. 2009. No. 30 (1). P. 11-18.
33.Gatselis N.K. et al. Individualization of chronic hepatitis C treatment according to the host characteristics // World Journal of Gastroenterology. 2014. No. 20 (11). P. 2839-2853.
34. Gentile I. et al. ABT-450: a novel protease inhibitor for the treatment of hepatitis C virus infection // Current Medicinal Chemistry. 2014. No. 21 (28). P. 3261-3270.
35.Gentile I., Buonomo A., Borgia G. Dasabuvir: A non-nucleoside inhibitor of NS5B for the treatment of hepatitis C virus infection. Reviews on Recent Clinical Trials, 2014.
36.Gentile I., Buonomo A., Borgia G. Ombi-tasvir: a potent pan-genotypic inhibitor of NS5A for the treatment of hepatitis C virus infection // Expert Review of Anti-infective Therapy. 2014. No. 12 (9). P. 1033-1043.
37.Ghany M.G. et al. Diagnosis, management, and treatment of hepatitis C: an update // Hepatology. 2009. No. 49 (4). P. 13351374.
38. Griffin S.D. et al. A conserved basic loop in hepatitis C virus p7 protein is required for amantadine-sensitive ion channel activity in mammalian cells but is dispensable for locali -zation to mitochondria // Journal of General Virology. 2004. No. 85 (Pt. 2). P. 451-461.
39.Gu M., Rice C.M. Structures of hepatitis C virus nonstructural proteins required for replicase assembly and function // Current Opinion in Virology. 2013. No. 3 (2). P. 129-136.
40.Hamaia S., Li C., Allain J.P. The dynamics of hepatitis C virus binding to platelets and 2 mononuclear cell lines // Blood. 2001. No. 98 (8). P. 2293-2300.
41. Hijikata M. et al. Gene mapping of the putative structural region of the hepatitis C virus genome by in vitro processing analysis // PNAS. 1991. No. 88 (13). P. 5547-5551.
42.Hirano M. et al. Direct interaction between nucleolin and hepatitis C virus NS5B // The Journal of Biological Chemistry. 2003. No. 278 (7). P. 5109-5115.
43.Hoofnagle J.H. Course and outcome of hepatitis C // Hepatology. 2002. No. 36 (5). Suppl. 1. P. S21-29.
44.Ishida S. et al. Hepatitis C virus core particle detected by immunoelectron microscopy and optical rotation technique // Hepatology Research. 2001. No. 20 (3). P. 335-347.
45.Jahan S. et al. Effect of combined siRNA of HCV E2 gene and HCV receptors against HCV // Virology Journal. 2011. No. 8. P. 295.
46.Janssen H.L. et al. Treatment of HCV infection by targeting microRNA // The New England Journal of Medicine. 2013. No. 368 (18). P. 1685-1694.
47. Kanda T. et al. Small interfering RNA targeted to hepatitis C virus 5' nontranslated region exerts potent antiviral effect // Journal of Virology. 2007. No. 81 (2). P. 669-676.
48.Kanto T. et al. Buoyant density of hepatitis C virus recovered from infected hosts: two different features in sucrose equilibrium density-gradient centrifugation related to degree of liver inflammation // Hepatology. 1994. No. 19 (2). P. 296-302.
49.Kapadia S.B., Brideau-Andersen A., Chisari F.V. Interference of hepatitis C virus RNA replication by short interfering RNAs // PNAS. 2003. No. 100 (4). P. 2014-2018.
50.Khaitov M.R. et al. siRNAs targeted to IL-4 and RSV reduce airway inflammation in a mouse model of virus-induced asthma exacerbation // Human Gene Therapy. 2014. No. 25 (7). P. 642-650.
51. Khaliq S. et al. Down-regulation of IRES containing 5'UTR of HCV genotype 3a using siRNAs // Virology Journal. 2011. No. 8. P. 221.
52.Khaliq S. et al. Inhibition of hepatitis C virus genotype 3a by siRNAs targeting envelope genes // Archives of Virology. 2011. No. 156 (3). P. 433-442.
53.Kim M. et al. Inhibition of hepatitis C virus gene expression by small interfering RNAs using a tri-cistronic full-length viral replicon and a transient mouse model // Virus Research. 2006. No. 122 (1-2). P. 1-10.
54.Lawitz E. et al. Sofosbuvir and ledipasvir fixed-dose combination with and without
ribavirin in treatment-naive and previously treated patients with genotype 1 hepatitis C virus infection (LONESTAR): an open-label, randomised, phase 2 trial // Lancet. 2014. No. 383 (9916). P. 515-523.
55.Li H.C. et al. Production and pathogenicity of hepatitis C virus core gene products // World Journal of Gastroenterology. 2014. No. 20 (23). P. 7104-7122.
56. Li H.C., Lo S.Y. Hepatitis C virus: Virology, diagnosis and treatment // World Journal of Hepatology. 2015. No. 7 (10). P. 1377-1389.
57.Li Y. et al. Competing and noncompeting activities of miR-122 and the 5' exonuclease Xrn1 in regulation of hepatitis C virus replication // PNAS. 2013. No. 110 (5). P. 1881-1886.
58.Liang T.J., Ghany M.G. Current and future therapies for hepatitis C virus infection // The New England Journal of Medicine. 2013. No. 368 (20). P. 1907-1917.
59.Lin C.C. et al. Apolipoprotein J, a glucose-upregulated molecular chaperone, stabilizes core and NS5A to promote infectious hepatitis C virus virion production // Journal of Hepatology. 2014. No. 61 (5). P. 984-993.
60.Liu M. et al. RNA interference effectively inhibits mRNA accumulation and protein expression of hepatitis C virus core and E2 genes in human cells // Bioscience, Biotechnology, and Biochemistry. 2006. No. 70 (9). P. 2049-2055.
61. Lohmann V. et al. Replication of subgenomic hepatitis C virus RNAs in a hepatoma cell line // Science. 1999. No. 285 (5424). P. 110-113.
62.Manns M. et al. All-oral daclatasvir plus asunaprevir for hepatitis C virus genotype 1b: a multinational, phase 3, multicohort study // Lancet. 2014. No. 384 (9954). P. 1597-1605.
63.McCaffrey A.P. et al. RNA interference in adult mice // Nature. 2002. No. 418 (6893). P. 38-39.
64.Messina J.P. et al. Global distribution and prevalence of hepatitis C virus genotypes // Hepatology. 2015. No. 61 (1). P. 77-87.
65.Nagasaka A. et al. Changes in hepatitis C virus quasispecies and density populations
in patients before and after interferon therapy // Journal of Medical Virology. 1996. No. 50 (3). P. 214-220.
66.Nakagawa S. et al. Hsp90 inhibitors suppress HCV replication in replicon cells and humanized liver mice // Biochemical and Biophysical Research Communications. 2007. No. 353 (4). P. 882-888.
67.Nakayama H. et al. Molecular investigation of interspousal transmission of hepatitis C virus in two Japanese patients who acquired acute hepatitis C after 40 or 42 years of marriage // Journal of Medical Virology. 2005. No. 75 (2). P. 258-266.
68.Pavlovic D. et al. The hepatitis C virus p7 protein forms an ion channel that is inhibited by long-alkyl-chain iminosugar derivatives // PNAS. 2003. No. 100 (10). P. 6104-6108.
69.Pawlotsky J.M. Hepatitis C virus: standard-of-care treatment // Advances in Pharmacology. 2013. No. 67. P. 169-215.
70. Pawlotsky J.M. New hepatitis C therapies // Seminars in Liver Disease. 2014. No. 34 (1). P. 7-8.
71. Pawlotsky J.M. New hepatitis C virus (HCV) drugs and the hope for a cure: concepts in anti-HCV drug development // Seminars in Liver Disease. 2014. No. 34 (1). P. 22-29.
72.Pawlotsky J.M. What are the pros and cons of the use of host-targeted agents against hepatitis C? // Antiviral Research. 2014. No. 105. P. 22-25.
73.Pimenov N.N. et al. The relevance and prospects of introducing a uniform federal register of patients with viral hepatitis B and C in Russia // Terapevticheskii arkhiv. 2013. No. 85 (11). P. 4-9.
74.Randall G. et al. Silencing of USP18 potentiates the antiviral activity of interferon against hepatitis C virus infection // Gastroenterology. 2006. No. 131 (5). P. 1584-1591.
75.Rao D.D. et al. Enhanced target gene knockdown by a bifunctional shRNA: a novel approach of RNA interference // Cancer Gene Therapy. 2010. No. 17 (11). P. 780-791.
76. Rau M., Baur K., Geier A. Host genetic variants in the pathogenesis of hepatitis C // Viruses. 2012. No. 4 (12). P. 3281-3302.
77. Ray R.B., Kanda T. Inhibition of HCV replication by small interfering RNA // Methods in Molecular Biology. 2009. No. 510. P. 251-262.
78.Saito T., Ueno Y. Transmission of hepatitis C virus: self-limiting hepatitis or chronic hepatitis? // World Journal of Gastroenterology. 2013. No. 19 (41). P. 6957-6961.
79.Sato K. et al. Demonstration of sugar moiety on the surface of hepatitis C virions recovered from the circulation of infected humans // Virology. 1993. No. 196 (1). P. 354-357.
80.Satoh S. et al. The N-terminal region of hepatitis C virus nonstructural protein 3 (NS3) is essential for stable complex formation with NS4A // Journal of Virology. 1995. No. 69 (7). P. 4255-4260.
81. Scheel T.K., Rice C.M. Understanding the hepatitis C virus life cycle paves the way for highly effective therapies // Nature Medicine. 2013. No. 19 (7). P. 837-849.
82.Seo M.Y. et al. Small interfering RNA-mediated inhibition of hepatitis C virus replication in the human hepatoma cell line Huh-7 // Journal of Virology. 2003. No. 77 (1). P. 810-812.
83.Simmonds P. Genetic diversity and evolution of hepatitis C virus-15 years on // Journal of General Virology. 2004. No. 85 (Pt. 11). P. 3173-3188.
84.Smith D., Bukh, J., Kuiken C. et al. Expanded classification of hepatitis C virus into 7 genotypes and 67 subtypes: updated criteria and genotype assignment web resource // Hepatology. 2014. No. 59 (1). P. 318-327.
85.Stattermayer A.F. et al. Impact of IL28B genotype on the early and sustained virologic response in treatment-naive patients with chronic hepatitis C // Clinical Gastroenterology and Hepatology. 2011. No. 9 (4). P. 344-350.
86.Tai A.W. et al. A functional genomic screen identifies cellular cofactors of hepatitis C
virus replication // Cell Host & Microbe. 2009. No. 5 (3). P. 298-307.
87. Takigawa Y. et al. Suppression of hepatitis C virus replicon by RNA interference directed against the NS3 and NS5B regions of the viral genome // Microbiology and Immunology.
2004. No. 48 (8). P. 591-598.
88. Tanaka T. et al. Structure of the 3' terminus of the hepatitis C virus genome // Journal of Virology. 1996. No. 70 (5). P. 3307-3312.
89.Thomas D.L., Seeff L.B. Natural history of hepatitis C // Clinical Liver Disease. 2005. No. 9 (3). P. 383-398.
90.Tillmann H.L. et al. A polymorphism near IL28B is associated with spontaneous clearance of acute hepatitis C virus and jaundice // Gastroenterology. 2010. No. 139 (5). P. 1586-1592.
91. Vaillancourt F.H. et al. Identification of a lipid kinase as a host factor involved in hepatitis C virus RNA replication // Virology. 2009. No. 387 (1). P. 5-10.
92. Wang C., Sarnow P., Siddiqui A. Translation of human hepatitis C virus RNA in cultured cells is mediated by an internal ribosome-binding mechanism // Journal of Virology. 1993. No. 67 (6). P. 3338-3344.
93.Wang Q. et al. Small hairpin RNAs efficiently inhibit hepatitis C IRES-mediated gene expression in human tissue culture cells and a mouse model // Molecular Therapy.
2005. No. 12 (3). P. 562-568.
94.Wilson J.A. et al. RNA interference blocks gene expression and RNA synthesis from hepatitis C replicons propagated in human liver cells // PNAS. 2003. No. 100 (5). P. 2783-2788.
95.Yi M., Lemon S.M. Structure-function analysis of the 3' stem-loop of hepatitis C
virus genomic RNA and its role in viral RNA replication // RNA. 2003. No. 9 (3). P. 331-345.
96.Yokota T. et al. Inhibition of intracellular hepatitis C virus replication by synthetic and vector-derived small interfering RNAs // EMBO Reports. 2003. No. 4 (6). P. 602-608.
97.Yuasa T. et al. The particle size of hepatitis C virus estimated by filtration through microporous regenerated cellulose fibre // Journal of General Virology. 1991. No. 72 (Pt. 8). P. 2021-2024. '
98.Zeisel M.B. et al. Scavenger receptor class B type I is a key host factor for hepatitis C virus infection required for an entry step closely linked to CD81 // Hepatology. 2007. No. 46 (6). P. 1722-1731.
99.Zekri A.R. et al. Consensus siRNA for inhibition of HCV genotype-4 replication // Virology Journal. 2009. No. 6. P. 13.
100.Zhang J. et al. CD81 is required for hepatitis C virus glycoprotein-mediated viral infection // Journal of Virology. 2004. No. 78 (3). P. 1448-1455.
101. Zhu Y., Chen S. Antiviral treatment of hepatitis C virus infection and factors affecting efficacy // World Journal of Gastroenterology. 2013. No. 19 (47). P. 8963-8973.
Контакты:
Хаитов Муса Рахимович,
директор ФГБУ «ГНЦ Институт иммунологии» ФМБА России,
доктор медицинских наук, профессор. Тел. раб.: 8(499)617-79-61. E-mail: mr.khaitov@nrcii.ru
