CC BY
39
УДК 332.122, 910,3 Вестник СПбГУ. Сер. 7. 2015. Вып. 3
С. С. Лачининский, И. В. Семенова
СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ТРАНСФОРМАЦИИ ЭКОНОМИКИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ПРИМОРСКОГО РЕГИОНА
Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9
Определяются ключевые научные подходы, используемые в общественно-географических и региональных исследованиях, позволяющие выявить роль геоэкономического фактора в трансформации экономики Санкт-Петербургского приморского региона. Наибольшее значение имеют мирохозяйственный, геоэкономический и пространственный подходы. Кластерный подход позволит обозначить точки и территории роста региональной экономики с целью сглаживания наметившейся поляризации экономико-географического пространства рассматриваемых регионов. Геоситуационный подход, с использованием ГИС-комплексов и методов геоинформационного картографирования, позволит наметить возможности географического управления этим приморским регионом. Библиогр. 45 назв. Табл. 1.
Ключевые слова: Санкт-Петербургский приморский регион, социально-экономическая география, научный подход, геоэкономический фактор.
S. S. Lachininskii, I. V. Semenova
THE MODERN APPROACHES TO RESEARCH OF TRANSFORMATION OF ECONOMY OF THE ST. PETERSBURG COASTAL REGION
St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation
Current paper is focused on the selection of crucial scientific approaches used in social geographical and regional researches, which will allow to reveal a role of geo economic factor in the transformation of economy of the St. Petersburg coastal region. Among considered approaches, the world economic, the geo economic and the spatial approaches have the greatest significance. The cluster approach will allow to mark the points and the territories of regional economy growth, leaning on the developed or developing elements of the globalized geo economic space, for the purpose of smoothing of the outlined polarization of economical and geographical space of considered regions. The geo situational approach, with GIS-complexes and methods of geo information mapping, will allow to plan possibilities of geographical management of this seaside region. Refs 45. Table 1.
Keywords: St. Petersburg coastal region, social and economic geography, scientific approach, geo economic factor.
Логика развития общественной географии в конце 1980-2000-х гг. позволяет говорить о том, что используемые подходы и методы трансформируют её в развивающуюся пространственную науку, изучающую различные стороны жизни общества. В этой связи возникает необходимость выявить именно те, которые наиболее удачно подходят для нашего исследования. В своей статье А. А. Анохин и А. И. Костяев справедливо отмечают, что «...до сих пор не сложилось еще общепринятого определения термина «подход», а также разграничения категорий «подход» и «метод». При этом часто термины «подход» и «метод» употребляются как синонимы.» [1]. Названные авторы приводят весьма точные определения З. Е. Дзениса, который понимает подход как «философскую, методологическую позицию исследователя, его стратегию», а метод соответственно как «систему приемов сбора, обработки
* Работа подготовлена при финансовой поддержке гранта РФФИ (№14-06-31106).
и представления информации для планомерного и целенаправленного решения теоретических или практических задач» [1, с. 501]. Здесь и далее будем придерживаться этих определений.
Настоящее исследование направлено на определение тех ключевых подходов, которые позволят выявить роль геоэкономического фактора в трансформации экономики Санкт-Петербургского приморского региона (СПР).
Проблематика изучения приморских регионов1 является важным направлением в исследованиях представителей социально-экономической географии, региональной и мировой экономики. Благодаря таким фундаментальным категориям науки о геопространстве, как экономико-географическое пространство (ЭГП), полюса роста, оси развития, поля тяготения, экономический каркас территории, мы имеем возможность исследовать социально-экономические и территориальные трансформации в экономике приморских регионов, играющих заметную роль в мировой экономике.
Интерес к этой теме обусловлен тем, что нередко приморские регионы территории и зоны благодаря своему ЭГП представляют собой территории роста как для национального бизнеса, так и для транснациональных компаний. Целый ряд экономикогеографов, среди которых Ю. Г. Саушкин, С. Б. Лавров, С. С. Сальников, С. Б. Слевич, А. П. Алхименко, В. А. Дергачев, В. С. Бондаренко, в рамках комплексного подхода активно использовали понятия «приморские комплексы производительных сил» (Ю. Г. Саушкин), «индустриально-портовые комплексы» (С. Б. Лавров).
По замечанию А. Г. Дружинина, «в геоэкономических реалиях конца XX — начала XXI в. "морская" (и особенно "приморская") тематика обрела дополнительный импульс и причина тому не только продолжающийся, во многом сопряженный с глобализацией рост морехозяйственной активности..., но и регионализация, углубление диспропорций в уровне социально-экономического развития между отдельными странами и регионами, возрастание конкуренции между ними за сырье, инвестиции, ренту, прибыль» [2, с. 54].
В качестве репрезентативных критериев для оценки приморских территорий (регионов) в социально-экономическом плане можно считать параметры, принятые в теории и практике общественной географии (см таблицу). «В своей общей социально-экономической интерпретации приморская зона — это прежде всего особого рода система расселения, вмещающая в себя инфраструктуру, соответствующие производственные мощности и население» [2, с. 54].
По нашему мнению, уместно подчеркнуть конкурентные преимущества приморских регионов, а именно их ресурсную и портовую составляющую. Промышленная эксплуатация природных ресурсов и наличие морского порта определяют уникальный характер развития производственной и транспортно-логистической инфраструктуры приморских регионов. Таким образом, важнейшей составляющей приморской ренты является позиционный компонент, опирающийся на фундамен-
1 Отечественные ученые экономикогеографы по-разному определяют ширину приморской зоны. Например, С. С. Сальников исходил из расстояния 80 км от берега, а С. Б. Слевич определял рубежное расстояние в 50-200 км от берега, т. е. показатель удаленности от берега является весьма относительным и во многом обусловлен структурой и уровнем развития конкретного приморского комплекса.
Критерии для оценки социально-экономической деятельности на приморских территориях (регионах) [2]
Признак Критерий
Удаленность от береговой зоны Расстояние (от 50 до 150 км)
Ежедневные маятниковые миграции 1-1,5-часовая доступность существующими видами транспорта
Наличие приморской инфраструктуры Морская специализация Плотность портовой инфраструктуры. Добавленная стоимость продукции, созданной на предприятия с морской специализацией. Локализация специализированных отраслей экономики
Внешнеэкономическая активность Объем внешнеторговой деятельности предприятий в пределах приморских территорий (зон)
тальные категории экономико-географического и геоэкономического положения (подробнее в [3]). В этой связи интересно мнение С. С. Артоболевского, который отмечает, что в современной России «можно выделить три типа территорий роста, сформировавшихся под воздействием глобализации, агломерационных и ресурсных факторов: крупнейшие городские агломерации; экспортно-ресурсные регионы; портовые приграничные регионы на основных путях внешней торговли» [4, с. 82].
Можно говорить о том, что промышленные зоны превращаются в постиндустриальные зоны постфордистского поколения, где важную роль играют транзитные, перерабатывающие и иные функции. Фактически эти зоны уходят из под влияния региональной экономики и все больше попадают под влияние реальных геоэкономических процессов — концентрации, интернационализации, транснационализации, регионализации и глокализации.
СПР (Санкт-Петербург и западная часть Ленинградской области, а также Волховский и Киришский районы) объединяет в себе все три типа, выделенных С. С. Артоболевским, с учетом, что в городе располагаются штаб-квартиры сырьевых компаний. Именно через эти регионы проходят обе ветки «Северного потока», с объемом перекачки газа на экспорт в 55 млрд м3 в год в течение как минимум 50 лет и оба проекта «Балтийской трубопроводной системы» с объемом перекачки нефти в 100 млн тонн [5]. СПР, располагающийся на побережье Балтийского моря, демонстрирует восходящую динамику социально-экономического развития и форсированное развитие геоэкономических структур.
Вместе с тем имеющаяся дихотомия «открытой» и «внутренней» России (подробнее в [6]) заставляет по-новому взглянуть на современные тренды. Игнорирование генетически сложившихся территориальных структур, сформировавшейся вековой специализации и быстрая переориентация на глобальные рынки могут привести к усилению негативных эффектов, в том числе и в СПР. Говоря о негативных эффектах, имеем в виду поляризацию, о которой Н. М. Межевич пишет: «эффект коммуникационного сжатия приводит к централизации. В свою очередь,
сжатие экономического пространства приводит к поляризации» [7, с. 69]. Именно поэтому важно не только определить научные подходы к выявлению роли геоэкономического фактора в трансформации экономики СПР, но и на их основе дать рекомендации по парированию геоэкономических рисков (подробнее в [8]).
«Пространственно-временная парадигма в географии становится наиболее интегрированной и перспективной для общественно-географических исследований. Её формирование происходит в ходе совершенствования и синтезирования исследовательских подходов. Важнейшими и действенными из совокупности подходов являются: системный, геоситуационный, комплексный, территориальный, генетический и др.» [9]. К наиболее современным подходам добавим кластерный, пространственный, геоэкономический и мирохозяйственный (мир-системный).
Системный и комплексный подходы имеют обширную теоретическую базу и связаны с именами Л. Берталанфи, П. Хаггета [10], Д. Харвея, Н. Н. Колосовско-го, П. Я. Бакланова [11], М. Д. Шарыгина [9]. Несмотря на то, что, по мнению одних авторов [12], этот подход к концу 1970-х стал «выдыхаться» без применения собственно системных (комплексных) конструкций, другие исследователи подчеркивают, что он не теряет своей значимости и актуальности и сегодня [13, с. 3].
Системный подход в исследовании территориальных социально-экономических образований позволяет оперировать разнородными, но взаимосвязанными элементами, обладающими единством. Так, территориально социально-экономические системы (ТСЭС) понимаются М. Д. Шарыгиным как «пространственно-дискретные части человеческого общества (ойкумены), состоящие из постоянно контактирующих друг с другом подсистем (экономической, природно-ресурсной, социальной, демографической, экологической, духовной, обеспечивающих их инфраструктур и т. д.), открытых для взаимодействий и взаимовлияния с подобными им системами» [9]. А. А. Анохин удачно дополнил ТСЭС за счет «институционной», или институциональной, системы. При этом, в отличие от М. Д. Шарыгина, у него чётко выделяется «территориально-производственная» система [14, с. 31].
Системный и комплексный подходы были широко использованы для исследования СПР. Так, в советский период город и область рассматривались как единый народнохозяйственный комплекс, который имел свою собственную специализацию в рамках страны и опирался на ряд поддерживающих отраслей в соседних регионах. Фактически было научно обосновано, что «система расселения в ЛР (Ленинградский регион — прим. авторов) состоит из двух частей. Западная включает Ленинград и поселения, испытывающие на себе его «формирующее влияние». Вторая часть — система расселения несколько восточнее р. Волхов» [15, с. 160]. В исследованиях начала 1990-х гг. подчеркивалось, что западная часть региона является урбанизированным районом, который подразделяется на несколько поясов (до 25, 50, 70 км; 110-140 км от центра Ленинграда), имеющих радиально-кольцевую структуру («разрываемую» Финским заливом и Ладожским озером) и тесно связанных с особенностями развития системы транспорта.
Сегодня почти 46% населения Ленинградской области проживает в муниципальных районах, граничащих с Санкт-Петербургом. Большая часть инвестиционных проектов за последние 10 лет реализована в 30 км от кольцевой автодороги, причем центры роста Всеволожск, Тосно, Гатчина ориентированы на рынок Санкт-Петербурга. Таким образом, происходит дальнейшая концентрация населения
и стягивание его в ближайшие города-спутники. За последние двадцать лет население таких городов, как Сосновый Бор, Гатчина, Всеволожск, увеличилось на 11, 15 и 30 тысяч человек в округленных цифрах соответственно [16].
Отметим, что наравне с системным (комплексным) видением развития территории «исторический подход дает возможность раскрыть временной аспект географического пространства, выявить динамику геообразований, эволюционный и революционный ход развития геосистем» [9, с. 111].
Огромное значение имеют унаследованные особенности развития. Под ними понимается зависимость от сложившейся в регионе структуры экономики, степени освоенности, демографической ситуации, социокультурных особенностей и неформальных институтов (традиций и норм), воздействующих на формы занятости, доходы, мобильность населения, а в более широком плане — на человеческий и социальный капитал.
Применительно к рассматриваемому региону это особо выразительно просматривается именно в исторической ретроспективе. Как пишет Ф. Ф. Рыбаков, «экономика Петербурга зарождалась во времена Северной войны и поэтому с самого начала имела внушительную оборонную составляющую . Более того, оборонная промышленность являлась наиболее технически и технологически оснащенной, положительно влияла на развитие других отраслей промышленности» [17].
Европейская судьба Санкт-Петербургского региона и его интеграция в европейское пространство исторически дали возможность появлению особой муль-тикультурной среды, восприимчивой к влиянию не только иных российских регионов, но и европейских государств-соседей и мигрантов, ставших носителями особого петербургского менталитета.
К концу XIX — началу XX в. Санкт-Петербург переживает небывалый экономический рост (к 1913 г. он обеспечивает 12% производства промышленной продукции Российской империи). Особую роль играет иностранный частный капитал. Наибольшую группу предпринимателей, составляли немцы, затем — французы, англичане, бельгийцы, австрийцы, швейцарцы [18]. К. К. Вишняков-Вишневецкий отмечает, что «развитие деловых контактов между российскими и иностранными предпринимателями влекло за собой глубокие изменения в психологии и этике деловых отношений, привнося в них элементы национальной и религиозной терпимости, уважение к позиции другого человека, стремление понять, найти общий язык с партнером независимо от его социального статуса и личных убеждений» [18].
В результате радикальных общественно-политических и социально-экономических переворотов 1917 и 1991 г. несколько раз поменялся не только ход развития ТСЭС России, но и приморских регионов.
Уместно отметить, что еще в 1922 г. прозвучала идея о движении по пути «город-порт, город-транзит, город промышленности и высокой технической культуры.». А. Манько указывает, что была представлена следующая иерархия задач и последовательность действий: 1) местными силами и средствами восстановить город нельзя; 2) вернуться к «забытой роли торгового посредника между Западом и Советской Россией»; 3) промышленность подчинена торговым задачам, а не наоборот; 4) все, что он (Петроград) получает как транзитный город от заграничного рынка и от всей Советской России. остается в его кошельке.» [19].
А. В. Даринский делает следующее наблюдение: с одной стороны, промышленность современной Ленинградской области во второй половине XIX и в начале XX в. работает для удовлетворения потребностей столицы, но, с другой стороны, уезды Петербургской губернии давали промышленной продукции в 12 раз меньше, чем промышленность Санкт-Петербурга. При этом он обращает внимание на чрезвычайно высокую концентрацию промышленности в ближнем городском поясе2, на который приходилось более 1/2 промышленной продукции губернии (без столицы). Не случайно, долгое время губернию называли «подстоличной Сибирью».
В советский период развитие экономики Ленинградского региона происходит с опорой на собственные ресурсы. При этом индустриализация региона опиралась на ключевой фактор политики размещения производительных сил — создание местной энергетической базы для Ленинграда3. Этот же исследователь указывает, что «в 1940 году в Ленинградской области добывалось 2,4 млн тонн торфа и свыше 400 тыс. тонн сланцев. Половина электрической энергии производилась на местных топливно-энергетических ресурсах» [20, с. 91].
В XX в. уровень промышленного производства Ленинградской области относительно города вырос с 8% в 1913 г. до 48% в 2002 г., но к 2012 г. снизился до 28%.
Современное формирование производственно-транспортно-торговых цепочек в СПР подталкивает нас обратиться к помощи кластерного подхода. В экономико-географическом смысле он направлен на выявление связей между предприятиями в установленных пространственных границах. Вопросом территориальной концентрации промышленности ученые начали заниматься ещё в первой половине ХХ в. После А. Маршалла [21] П. Кругман [22] предпринял попытки объяснить кластеризацию промышленности. Одно из его утверждений сводится к тому, что географическая концентрация может быть вызвана экономическими особенностями: структурой рынка предложения, транспортными затратами, эффектом отдачи от масштаба производства. Другая модель на базе конкурентного преимущества была предложена М. Портером. Основываясь на отраслевом подходе, он выдвинул теорию национальной, государственной и местной конкурентоспособности в контексте мировой экономики. Он подчеркивает, что масштабы кластера могут варьироваться от одного города или штата до страны или даже ряда соседствующих стран. Концентрация промышленности, по его мнению, основывается именно на индивидуальных особенностях отдельных городов и регионов: «местоположение играет большую роль, даже если культурные, политические или ценовые различия между разными местностями не очень велики» [23, с. 180]. В то же время он отмечает: «местоположение благоприятных факторов иногда может объединять регионы, пересекаемые национальными границами» [23, с. 180]. Идею регионального кластера как территориального образования развивает М. Энрайт [24].
В последние годы наблюдается большое количество конкретных исследований, в которых авторы пытаются обосновать или подвергнуть сомнению приоритет ло-
2 Сюда попадают Ижорский металлургический и машиностроительный завод, Сестрорецкий оружейный завод, Петергофская гранильная фабрика и др. Сегодня они входят в границы Санкт-Петербурга.
3 В регионе были построены следующие станции: ТЭЦ «Красный Октябрь» (1922), Волховская ГЭС (1926), Дубровская ТЭЦ (1933), Нижне-Свирская ГЭС (1935), Лесогорская ГЭС (1937), Све-тогорская ГЭС (1949), Верхнесвирская ГЭС (1952), Нарвская ГЭС (1955), Киришская ГРЭС (1965), Ленинградская АЭС (1973).
кализации. Например, С. М. Кадочников делает выводы о том, что набор технологически связанных отраслей в регионе может оказаться более полезным для экономического роста, чем диверсифицированный набор отраслей, поскольку первый соединяет положительные эффекты от разнообразия между отраслями и от связанности внутри них [25].
Таким образом, можно предположить, что экономика Ленинградской области в большей степени должна ориентироваться на интеграцию с инновационными кластерами (автомобильный, фармацевтический, судостроительный, энергоэффективных технологий, радиологический, информационных технологий и кластер радиоэлектроники), центры которых располагаются в Санкт-Петербурге. В состав кластера машиностроения и металлообработки Санкт-Петербурга входит более 25 предприятий (ОАО «Звезда», «Светлана», «Силовые машины» и др.). Причем наряду с производственными компаниями в нем участвуют образовательные учреждения, лаборатории, НИИ. На предприятиях этого кластера работает около 25 тыс. человек, оборот — 39 млрд руб. в год. В состав медицинского кластера исследователи включают 30 научно-исследовательских организаций; около 100 производственных компаний — 1/5 из них это предприятия по производству лекарственных средств, остальные по производству медицинской техники, а также медицинские сервисные компании [26]. Можно констатировать, что кластерный подход представляется весьма эффективным в целях исследования структурных сдвигов промышленности региона, поиске новых ориентиров и сосредоточения усилий на перспективных проектах.
Далее остановимся на тех подходах, которые ранее не были использованы относительно нашего объекта исследования. Одним из них является геоситуационный подход, который в отечественной географической научной школе базируется на целом ряде концепций, которые, в свою очередь, предопределили и наполнили его единым сущностным содержанием. К таковым можно отнести концепции единого географического поля, математико-географического моделирования; геоинформационных систем как средств наблюдения, анализа, синтеза, прогнозирования и управления и др. Отечественный идеолог геоситуационного подхода А. М. Трофимов отмечает, что «любая геоситуация является результатом взаимодействия и столкновения производственных, социальных и природных «интересов». В формировании взаимодействия носителей близких «интересов» элементов геосистемы и концентрации противоречий между ними можно видеть факт возникновения локальных неоднородностей (геоситуаций), являющихся, в известной степени, источником формирования новой структуры» [27, с. 208].
Естественным продолжением развития геоситуационного подхода стали теория географического управления регионом (М. В. Панасюк) и концепция сбалансированного развития территориальных социально-экономических систем (В. А. Рубцов). Из зарубежных сторонников применения математических подходов в общественной географии отметим англо-американского географа Е. Шепарда [28, с. 536].
Традиционным географическим подходом является пространственный подход, который восходит к трудам А. Лёша, У Айзарда и П. Хаггета. Он синтезировался в рамках экономико-географической и региональной науки, развиваясь параллельными путями во второй половине XX в., на одном гносеологическом и методологическом фундаменте. Именно поэтому попытки некоторых региональных эко-
номистов узурпировать пространственный подход и наложить на него свой ярлык абсолютно бесперспективны. По сути, признак территориальности, или геотори-альности по Э. Б. Алаеву [29], по А. И. Татаркину [30], являющийся первичным для социально-экономической географии и ставший «доминантным для любого исследования в рамках региональной экономики», подпирает здание «геопространственной парадигмы», ставшей общенаучной междисциплинарной методологией [29, с. 110].
Как отмечают П. В. Минакир и А. Н. Демьяненко: «Пространственные аспекты превратились сегодня в один из наиболее популярных объектов анализа не только экономики, но и целого ряда смежных с ней отраслей знания» [31, с. 6]. По их мнению, глобализация благодаря деятельности ТНК, с одной стороны, привела к трансформации мировой экономики в единое экономическое пространство, а с другой стороны, к формированию экономического пространства, в котором два удаленных экономических агента могут взаимодействовать напрямую, без посредства промежуточных узлов. Это означает, что происходит своеобразная «свертка» пространства, в рамках которого функционируют экономические агенты.
Исследователи недвусмысленно указывают на «формирование нового качества пространственных проявлений экономической деятельности. И одним из видимых гносеологических проявлений этого является все большая популярность так называемой геоэкономики, описывающей как раз формирование и функционирование экономических агентов на глобальном уровне» [32, с. 24].
По сути, территориальность, которую Э. Б. Алаев заменил понятием геотори-альность, органично влилась в геопространственную парадигму. Вместе с тем иногда в географической литературе встречается противопоставление этих подходов. На наш взгляд, это методологическая ошибка, ведь геопространство включает в себя не только плоскую поверхность, но и весь геоверсум (по Э. Б. Алаеву).
На современном этапе развития нашей науки становится очевидным использование более широких подходов в рамках геопространственной парадигмы, одним из которых стал геоэкономический подход. Первые геоэкономические идеи в отечественной экономико-географической науке можно связать с именами В. Э. Дена, П. Н. Савицкого [32] и других учёных-географов-обществоведов, работавших в первой половине XX в.4 Первым же экономикогеографом, который действительно начал использовать геоэкономический подход, стал, по утверждению В. Л. Безрукова, именно П. Н. Савицкий, который «применил геоэкономический подход к анализу геополитических процессов, а в исходную основу дуализма (сухопутных и морских стран) положил резкие различия в экономической эффективности морских и сухопутных перевозок, что обусловливает, по его мнению, транспортную "обездоленность" внутриматериковой России (в смысле возможностей активного участия ее в мировом хозяйственном обмене)» [33, с. 146].
Противопоставление моря и суши, приморских и внутриматериковых регионов, морской и континентальной торговли является своего рода фундаментальным базисом современной геоэкономики. Не случайно, 90% современной международной торговли проходит через порты. Л. А. Безруков подчеркивает, что «доминиро-
4 Вместе с тем здесь можно утверждать, что геоэкономические идеи первой половины XX в. представляли собой мирохозяйственный, а не геоэкономический подход, по крайней мере в современном его понимании.
вание в мировом хозяйстве океанических стран и приморских зон — закономерный результат совокупного действия тех предпосылок, условий, факторов, которые основаны главным образом на коренных различиях в эффективности морских и сухопутных перевозок и соответственно на различии экономических возможностей приморских и внутриконтинентальных областей» [34, с. 92].
Особое место занимает категория геоэкономического пространства (подробнее в [8]). В исследовании [36] Е. Г. Анимица исходит из того, что геоэкономическое пространство через механизмы цикличности взаимодействует с макроэкономическим пространством (национальной экономикой), трансформируя его, т. е. нарушая устойчивость единого экономического пространства на данном уровне. На наш взгляд, геоэкономическое пространство — это пространство, формирующееся на новой фазе эволюции, когда под влиянием внешних процессов глобализации, интернационализации, информатизации, транснационализации, а также на основе форсированного развития мирохозяйственных связей складывается сетевая, многомерная система, где территория является лишь пространственной основой этих процессов. В нём связи все больше ориентируются вовне, нежели внутрь.
Геоэкономическое пространство отдельного региона органично встраивается в мировое глобализированное геоэкономическое пространство (ГГП). Таким образом, соседство с ведущими геоэкономическими зонами может как усиливать существующие возможности для развития регионов, так и снижать их возможности за счет сокращения собственного экономического пространства. На освободившийся вакуум могут накладываться пространства сопредельных стран и регионов. Поэтому, в отличие от мнения Е. Г. Анимицы, полагаем, что в условиях смены социально-экономической формации и под влиянием реальных геоэкономических процессов можно говорить о том, что экономическое пространство России может эволюционировать в геоэкономическое пространство. Скорость этого процесса сильно различается в разных частях страны, а в большинстве регионов подобная эволюция невозможна в принципе. В одних (столичные регионы, отдельные приморские и приграничные территории, регионы экспортно-сырьевой ориентации) этот процесс идёт достаточно быстро, в других регионах (внутренние территории) подобные процессы не наблюдаются. В первом случае основой экономики регионов являются креативные отрасли экономики, сборочные производства с участием иностранных инвестиций, экспортные отрасли, топливная отрасль и нефтегазовая инфраструктура и др., во втором случае — традиционные отрасли внутреннего спроса: лесопромышленный комплекс, ВПК, энергетика, легкая промышленность, пищевая, строительная. В работе [37] отмечена тесная связь геоэкономики с географией мирового хозяйства, а также близость с концепцией ТСЭС.
В [38] мы подробно останавливаемся на современных направлениях геоэкономических исследований в России в общественной географии и других науках.
Предтечей геоэкономического подхода стал мирохозяйственный подход, который играет важную роль в современной науке, так как, с одной стороны, он методологически ёмок и включает элементы других подходов, а с другой стороны, позволяет адаптировать положения пространственно-временной парадигмы к трансформации международного разделения труда. Наиболее глубокое изучение этот подход получил в работах Н. С. Мироненко (подробнее [39, 40]). Он отмечает, что «движущей силой пространственного мирохозяйственного развития выступает
неравномерность распределения совокупного мирового продукта в пользу тех или иных стран и мировых регионов в конкретный период времени». Здесь наиболее точно проявляется его взгляд на комплексный характер этого подхода. Важно подчеркнуть, что мирохозяйственный подход увязывает различные геоэкономические процессы и регионализацию. В одной из последних работ [41] мы подробно останавливаемся на развитии геоэкономических идей в экономико-географической школе Санкт-Петербургского (Ленинградского) университета, в частности на анализе исследований мирохозяйственного направления таких авторов, как В. Э. Ден, Г. А. Мебус, Б. Н. Семевский, С. Б. Лавров, В. А. Лачининский, Н. В. Каледин.
Л. Б. Вардомский, указывает, что «естественной основой регионализации является подчинение внешнеэкономических связей, равно как и любых разворачиваемых в пространстве отношений, гравитационной закономерности: интенсивность международных связей находится в прямой зависимости от экономического веса взаимодействующих субъектов, но в обратной зависимости от разделяющих их расстояний.» [42, с. 10]. В свою очередь, Н. М. Межевич обращает внимание на обратный эффект: «Приграничные регионы занимают двойственное положение в экономическом пространстве государства, будучи одновременно и центром связей, и периферией своего государства. Являясь периферией страны, приграничные территории становятся центром региона, жизнь которого определяется задаваемыми границей правилами» [43, с. 7]. Это наблюдение обозначает сложную проблему и выбор перед такими регионами — чем ближе к границам, тем выше вероятность расширения и углубления мирохозяйственных связей, но слабее связи с экономикой страны и внутренними регионами. Данная гипотеза требует дальнейшей проверки, но именно она становится ключевой методологической задачей.
Некоторые авторы справедливо указывают, что, несмотря на влияние глобализации, растет значение региональных и локальных экономик. Ведь в глобализированном мире все виды экономической активности географически локализованы. Каждый компонент в производственной цепочке, каждая фирма, каждая экономическая деятельность «заземлена» в определенных локациях (подробнее в [44, 45]).
Нами рассмотрены ключевые общественно-географические подходы в рамках пространственно-временной парадигмы, которые могут быть применимы к выявлению роли геоэкономического фактора в трансформации СПР. Подводя итоги, можно отметить, что этот регион содержит признаки всех трех типов территорий роста, выделяемых в России, сформировавшихся под воздействием реальных геоэкономических процессов.
Среди рассмотренных подходов наибольшее значение для будущего исследования имеют мирохозяйственный, геоэкономический и пространственный подходы. Они дадут возможность инкорпорировать рассматриваемый регион в глобализированное пространство, определить влияние элементов геоэкономики не только на прилегающую приморскую зону, но и на все экономико-географическое пространство Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Кластерный подход позволит обозначить полюса и территории роста региональной экономики, опираясь на сложившиеся или складывающиеся элементы глобализированного геоэкономического пространства, с целью сглаживания наметившейся поляризации экономико-географического пространства рассматриваемых регионов. Геоситуационный
подход с использованием ГИС-комплексов и методов геоинформационного картографирования позволит наметить возможности географического управления этим приморским регионом.
Литература
1. Анохин А. А., Костяев А. И. Подход и метод в социально-экономической географии // Известия Всесоюзного географического общества, 1984. Т. 116, вып. 6. С. 500-506.
2. Дружинин А. Г. Экономический потенциал приморской зоны: понятийно-категориальные основы концепции // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. № 4. 2004. С. 54.
3. Кузнецов С. В., Лачининский С. С. Современная трактовка категории «геоэкономическое положение» и ее верификация на примере санкт-петербургской агломерации // Балтийский регион. 2014. № 1 (19). С. 103-121.
4. Артоболевский С. С. Точка зрения: Российская региональная политика: модернизация или деформация пространства //Современные производительные силы. М.: СОПС, 2012. С. 82-85.
5. Лачининский С. С. Некоторые вопросы реализации энергетической политики России в Балтийском регионе: геоэкономический подход // Балтийский регион. 2013. № 2 (16). С. 17-29.
6. Лачининский С. С. Эволюция экономического пространства России в XXI веке: геоэкономический подход // Социально-экономическая география. Вестник Ассоциации российских географов-обществоведов. 2012. № 1. С. 258-268. URL: http://www.vestnik-argo.sfedu.ru/sites/default/files/23. Лачининский.рсИ' (дата обращения: 24.12.2013).
7. Пространственное развитие экономики макрорегиона (на примере Северо-Западного федерального округа): монография / под ред. С. В. Кузнецова. СПб.: ГУАП, 2013. 334 с.
8. Lachininskii S. S. Experience on the typology of geoeconomic risks // Geography and Natural Resources. 2013. Vol. 34, issue 2. P. 111-117.
9. Трофимов А. М., Шарыгин М. Д. Общая география (вопросы теории и методологии): монография. Пермь: Перм. гос. ун-т, 2007. 494 c.
10. Хаггет Питер. Пространственный анализ в экономической географии / пер. с англ. Ю. Г. Ли-пеца и С. Н. Тагера. М.: Прогресс, 1968. 390 с.
11. Бакланов П. Я. Географические факторы в региональном развитии // Социально-экономическая география. Вестник Ассоциации российских географов обществоведов. 2013. № 2. С. 4-14. URL: http://www.vestnik-argo.sfedu.ru/sites/default/files/1.%20Baklanov.pdf (дата обращения: 31.12.2013).
12. Шупер В. А. Развитие теоретических представлений в области пространственного анализа // Известия РАН. Серия Географическая. 2011. № 3. С. 7-16.
13. Шарма Р. Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда / пер. с англ. О. Медведь. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013. 352 с.
14. Анохин А. А. Региональные проблемы социального развития. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. 132 с.
15. Соболь А. И. Особенности урбанизации в Ленинградском регионе // Пространственное развитие урбанизации: общие закономерности и региональные особенности / под ред. Ю. Л. Пивова-рова. М., 1991.
16. Стратегия социально-экономического развития Санкт-Петербурга до 2030 года: анализ социально-экономического развития Санкт-Петербурга (том 1-3). Комитет по экономическому развитию и стратегическому планированию Правительства Санкт-Петербурга (декабрь 2013).
17. Рыбаков Ф. Ф. Экономика Санкт-Петербурга и вызовы XXI века // Проблемы современной экономики. 2012. № 2 (42). URL: http://www.m-economy.ru /art.php?nArtId=4095 (дата обращения: 06.01.2014).
18. Вишняков-Вишневецкий К. К. Иностранцы в структуре петербургского предпринимательства в начале XX века // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2004. Т. 4, № 7. С. 258-271.
19. Манько А. Россия на мировых рынках. Взгляд в прошлое // Внешняя торговля. 1998. № 10-12.
20. Даринский А. В. Ленинградская область. Л.: Лениздат, 1975. С. 383.
21. Marshall A. Principles of economics / A. Marshall. London: Macmillan, 1920.
22. Krugman P. R. Geography and trade / P. R. Krugman. Cambridge, MA: MIT Press, 1993. 142.
23. Портер М. Международная конкуренция. Конкурентные преимущества стран. М.: Международные отношения, 1993. 896 с.
24. Enright M. J. The Geographical Scope of Competitive Advantage // Stuck in the Region? Changing scales for regional identity / ed. by E. Dirven, J. Groenewegen and S. van Hoof. Utrecht, 1993. P. 87-102.
25. Кадочников С., Федюнина А. Влияние связанного разнообразия экспорта на экономическое развитие регионов России // Вопросы экономики. 2013. № 9. С. 128-149.
26. Тимофеева С. В. Анализ научно-исследовательского и образовательного потенциала кластера фармацевтической и медицинской промышленности Санкт-Петербурга // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. СПб., 2012. С. 114-117.
27. Рубцов В. А., Трофимов А. М. Казанская экономико-географическая школа «математико-гео-графического моделирования пространственных систем» // Ученые записки Казанского государственного университета. 2007. Т. 149, № 4. С. 204-214.
28. Sheppard E. Quantitative geography: representations, practices, and possibilities // Environment and Planning D: Society and Space. 2001. Vol. 19. P. 535-554.
29. Алаев Э. Б. Социально-экономическая география: Понятийно-терминологический словарь. М.: Мысль, 1983. 350 с.
30. Татаркин А. И., Анимица Е. Г. Формирование парадигмальной теории региональной экономики // Экономика региона. 2012. № 3. С. 11-21.
31. Минакир П. А., Демьяненко А. Н. Пространственная экономика: эволюция подходов и методология // Пространственная экономика. 2010. № 2. С. 6-32.
32. Анохин А. А., Лачининский С. С. Эволюция идей и содержания геоэкономических исследований // Известия Русского географического общества. 2014. № 2. С. 24-32.
33. Безруков Л. А. Геоэкономические основы геополитики (на примере концепции континенталь-но-океанической дихотомии). Ч. 1 // Известия Иркутского государственного университета. Серия Политология. Религиоведение. 2012. № 1 (8). С. 145-151.
34. География мирового развития. Выпуск I: сб. научных трудов / под ред. Л. М. Синцерова. М.: Институт географии РАН, 2009. 606 с.
35. Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура / пер. с англ.
B. В. Сапова и др. М.: Праксис, 2004. XXIV. 576 c.
36. Анимица Е. Г., Сурнина Н. М. Экономическое пространство России: проблемы и перспективы. 2006. №3. С. 34-46.
37. Лысак О. А. Трансформация геоэкономического пространства в период с 1995-2005 г. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 5: География. 2007. № 5.
38. Лачининский С. С. Современные направления геоэкономических исследований в России // Известия Русского географического общества. 2011. Т. 143, №1. С. 18-27.
39. Мироненко Н. С. Основные черты пространственной структуры мирового хозяйства как системы // Региональные исследования. 2010. № 4 (30). С. 3-11.
40. Мироненко Н. С., Гитер Б. А. Мирохозяйственный переход в начале XXI века: макротехнологические и пространственные трансформации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 5: География. 2013. № 2.
C. 12-18.
41. Анохин А. А., Лачининский С. С. Развитие геоэкономических идей в экономико-географической школе Санкт-Петербургского (Ленинградского) университета // Южно-Российский Форум: экономика, социология, политология, социально-экономическая география. 2013. № 2 (7). С. 21-30.
42. Вардомский Л. Б. Россия в мировых процессах регионализации // Россия и современный мир. 2008. № 3. С. 5-29.
43. Жабреев А. А., Межевич Н. М., Леонтьева А. Н. Развитие приграничного сотрудничества — цель и совокупность задач стратегического развития Северо-Запада России // Псковский регионо-логический журнал. 2011. № 12. С. 3-9.
44. Зверев Ю. М. Экономическая глобализация, интернационализация производства и формирование международных производственных сетей // Вестн. Рос. гос. ун-та им. И. Канта. 2009. Вып. 1. С. 23-27.
45. Dicken P. Global shift. Transforming the World Economy. Third Edition. London: Paul Chapman, 2001.
References
1. Anokhin A. A., Kostyaev A. I. Podkhod i metod v sotsial'no-ekonomicheskoi geografii [Approach and Method of socio-economic geography]. Izvestiia Vsesoiuznogo Geograficheskogo Obshchestva [Proceedings of the Russian Geographical Society], 1984, vol. 116, issue 6, pp. 500-506. (In Russian)
2. Druzhinin A. G. Ekonomicheskii potentsial primorskoi zony: poniatiino-kategorial'nye osnovy kont-septsii [Economic potential of coastal zone: conceptual-categorical basis of the concept]. Izvestiia vysshikh uchebnykh zavedenii. Severo-Kavkazskii region. Seriia: Obshchestvennye nauki [The News of Higher Schools. North-Caucasus region. SERIES: SOCIAL SCIENCES], no. 4, 2004. 54 p. (In Russian)
3. Kuznetsov S. V., Lachininskii S. S. Sovremennaia traktovka kategorii «geoekonomicheskoe polozhe-nie» i ee verifikatsiia na primere Sankt-Peterburgskoi aglomeratsii [The modern interpretation of "geo-economic position" category and its verification by the example of St. Petersburg agglomeration]. Baltiiskii region [Baltic region], 2014, no. 1 (19), pp. 103-121. (In Russian)
4. Artobolevskii S. S. Tochka zreniia: Rossiiskaia regional'naia politika: modernizatsiia ili deformatsiia prostranstva [Viewpoint: Russian regional policy — modernization or deformation of space]. Sovremennyie proizvoditelnyiesilyi [TheModern Productive Forces]. Moscow, SOPS Publ., 2012, pp. 82-85. (In Russian)
5. Lachininskii S. S. Nekotorye voprosy realizatsii energeticheskoi politiki Rossii v Baltiiskom regione: geoekonomicheskii podkhod [Some implementation issues of Russian energy policy in the Baltic region: geo-economic approach]. Baltiiskii region [Baltic region], 2013, no. 2 (16), pp. 17-29. (In Russian)
6. Lachininskii S. S. Evoliutsiia ekonomicheskogo prostranstva Rossii v XXI veke: geoekonomicheskii podkhod [Evolution of Russian economic space in XXI century: geo-economic approach]. Sotsial'no-eko-nomicheskaia geografiia [Socio-economic geography]. Vestnik Assotsiatsii rossiiskikh geografov-obshchestvo-vedov [Social and economic geography. Bulletin of the Association of Russian geographer and social scientist], no. 1, 2012, pp. 258-268. Available at: http://www.vestnik-argo.sfedu.ru/sites/default/files/23.Lachininskii. pdf (accessed 24.12.2013). (In Russian)
7. Prostranstvennoe razvitie ekonomiki makroregiona (na primere Severo-Zapadnogo federal'nogo ok-ruga): monografiia [Spatial economic development of macro-region (the example of the North-West Federal District): monograph]. Ed. by S. V. Kuznetsova. St. Petersburg: GUAP Publ., 2013. 334 p. (In Russian)
8. Lachininskii S. S. Experience on the typology of geoeconomic risks. Geography and Natural Resources, 2013, vol. 34, issue 2, pp. 111-117.
9. Trofimov A. M., Sharygin M. D. Obshchaia geografiia (voprosy teorii i metodologii): monografiia [General Geography (theoretical and methodological issues): monograph]. Eds A. M. Trofimov, M. D. Sharygin. Perm': Perm. gos. un-t, 2007. 494 p. (In Russian)
10. Khagget Piter. Locational analysis in human geography. New York, St. Martin's Press, 1966. 339 p. (Russ. ed.: Lipetsa Iu. G., Tagera S. N. Prostranstvennyi analiz v ekonomicheskoi geografii. Moscow, Progress Publ., 1968. 390 p).
11. Baklanov P. Ia. Geograficheskie faktory v regional'nom razvitii [Geographical factors of regional development]. Sotsial'no-ekonomicheskaia geografiia [Socio-economic geography]. Vestnik Assotsiatsii rossiiskikh geografov obshchestvovedov [Social and economic geography. Bulletin of the Association of Russian geographer and social scientist], 2013, no. 2, pp. 4-14. Available at: http://www.vestnik-argo.sfedu.ru/sites/ default/files/1.%20Baklanov.pdf (accessed 31.12.2013). (In Russian)
12. Shuper V. A. Razvitie teoreticheskikh predstavlenii v oblasti prostranstvennogo analiza [The development of theoretical concepts in spatial analysis]. Izvestiia RAN. Seriia Geograficheskaia [Journal of the Russian Academy of Sciences. Geographical Series], 2011, no. 3, pp. 7-16. (In Russian)
13. Sharma R. Breakout Nations: In Pursuit of the Next Economic Miracles. New York, W. W. Norton & Company. 336 p. (Russ. ed.: Medved' O. Proryvnye ekonomiki. Vpoiskakh sleduiushchego ekonomicheskogo chuda. Moscow, Mann, Ivanov i Ferber Publ., 2013. 352 p.
14. Anokhin A. A. Regional'nye problemy sotsial'nogo razvitiia [Regional problems of social development]. Leningrad, Leningrad University Press, 1986. 132 p. (In Russian)
15. Sobol' A. I. Osobennosti urbanizatsii v Leningradskom regione [Features of urbanization in the Leningrad region. Prostranstvennoe razvitie urbanizatsii: obshchie zakonomernosti i regional'nye osobennosti [Spatial development of urbanization: general regularities and regional peculiarities]. Ed. by Iu. L. Pivovarova. Moscow, 1991. (In Russian)
16. Strategiia sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiia Sankt-Peterburga do 2030 goda: analiz sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiia Sankt-Peterburga (tom 1-3) [Strategy of socio-economic development of St. Petersburg until 2030: analysis of the socio-economic development of St. Petersburg (volume 1-3)]. Komitet po ekonomicheskomu razvitiiu i strategicheskomu planirovaniiu Pravitel'stva Sankt-Peterburga (dekabr' 2013). [Committee on Economic Development and Strategic Planning of the Government of St. Petersburg (December 2013)]. (In Russian)
17. Rybakov F. F. Ekonomika Sankt-Peterburga i vyzovy XXI veka [The economy of St. Petersburg and the challenges of the XXI century]. Problemy sovremennoi ekonomiki [Problems of Modern Economics], no. 2 (42), 2012. Available at: http://www.m-economy.ru /art.php?nArtId=4095 (accessed 06.01.2014). (In Russian)
18. Vishnyakov-Vishnevetskiy K. K. Inostrantsy v strukture peterburgskogo predprinimatel'stva v nachale XX veka [Foreigners in the structure of the St. Petersburg business at the beginning of the XX century]. Izvestiia Rossiiskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena [Herzen University Journal of Humanities and Sciences], 2004, vol. 4, no. 7, pp. 258-271. (In Russian)
19. Man'ko A. Rossiia na mirovykh rynkakh. Vzgliad v proshloe [Russia in world markets. A look into the past century]. Vneshniaia torgovlia [Foreign trade], 1998, no. 10-12. (In Russian)
20. Darinskii A. V Leningradskaia oblast' [Leningrad region]. Leningrad: Lenizdat Publ., 1975. 383 p. (In Russian)
21. Marshall A. Principles of economics. London, Macmillan Publ., 1920.
22. Krugman P. R. Geography and trade. Cambridge, MA: MIT Press, 1993. 142 p.
23. Porter M. Mezhdunarodnaia konkurentsiia. Konkurentnye preimushchestva stran [Competitive Advantage of Nations]. Moscow, Mezhdunarodnye otnosheniia Publ., 1993. 896 p. (In Russian)
24. Enright M. J. The Geographical Scope of Competitive Advantage. Stuck in the Region? Changing scales for regional identity. Ed. by E. Dirven, J. Groenewegen, S. van Hoof. Utrecht, 1993, pp. 87-102.
25. Kadochnikov S., Fediunina A. Vliianie sviazannogo raznoobraziia eksporta na ekonomicheskoe razvitie regionov Rossii [The Impact of related Variety in Export on Economic Development of Russian regions]. Voprosy ekonomiki [Problems of Economics], 2013, no. 9, pp. 128-149. (In Russian)
26. Timofeeva S. V. Analiz nauchno-issledovatel'skogo i obrazovatel'nogo potentsiala klastera farmatsevticheskoi i meditsinskoi promyshlennosti Sankt-Peterburga [Analysis of research and educational potential of pharmaceutical and medical industry cluster of St. Petersburg]. Izvestiia Sankt-Peterburgskogo universiteta ekonomiki i finansov [Journal St.-Petersburg University of Economics and Finance]. St. Peterburg, 2012, pp. 114-117. (In Russian)
27. Rubtsov V. A., Trofimov A. M. Kazanskaia ekonomiko-geograficheskaia shkola «matematiko-geograficheskogo modelirovaniia prostranstvennykh sistem» [Kazan school of "mathematical and geographical modeling of spatial systems"]. UchenyezapiskiKazanskogogosudarstvennogo universiteta [Proceedings of Kazan University], 2007, vol. 149, no. 4, pp. 204-214. (In Russian)
28. Sheppard E. Quantitative geography: representations, practices, and possibilities. Environment and Planning D: Society and Space, 2001, vol. 19, pp. 535-554.
29. Alaev E. B. Sotsial'no-ekonomicheskaia geografiia: Poniatiino-terminologicheskii slovar [Socioeconomic geography: Conceptually terminological dictionary]. Moscow, Mysl' Publ., 1983. 350 p. (In Russian)
30. Tatarkin A. I., Animitsa E. G. Formirovanie paradigmal'noi teorii regional'noi ekonomiki [Formation of the paradigmal theory of regional economy]. Ekonomika regiona [The Region's Economy], 2012, no. 3, pp. 11-21. (In Russian)
31. Minakir P. A., Dem'ianenko A. N. Prostranstvennaia ekonomika: evoliutsiia podkhodov i metodologiia [Spatial economics: evolution of approaches and methodology]. Prostranstvennaia ekonomika [SpatialEconomics], 2010, no. 2, pp. 6-32. (In Russian)
32. Anokhin A. A., Lachininskii S. S. Evoliutsiia idei i soderzhaniia geoekonomicheskikh issledovanii [The evolution of ideas and content of geoeconomic research]. Izvestiia Russkogo geograficheskogo obshchestva [Proceedings of the Russian Geographical Society], 2014, no. 2, pp. 24-32. (In Russian)
33. Bezrukov L. A. Geoekonomicheskie osnovy geopolitiki (na primere kontseptsii kontinental'no-okeanicheskoi dikhotomii). Ch. 1 [Geo-economic basis of geopolitics (example of continental-oceanic dichotomy concept). Part 1]. Izvestiia Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriia: Politologiia. Religiovedenie [Journal of Irkutsk State University. A series of political science and regional studies], 2012, no. 1 (8), pp. 145-151.(In Russian)
34. Geografiia mirovogo razvitiia. Vypusk I: sb. nauchnykh trudov [Geography of world development. Vol. 1: Collection of scientific papers]. Ed. by L. M. Sintserova. Moscow, Institute of geography RAS, 2009. 606 p. (In Russian)
35. Held D. Global Transformations: Politics, Economics, and Culture. Stanford, Stanford University Press, 540 p. (Russ. ed.: Sapova V. V et al. Global'nye transformatsii: Politika, ekonomika, kul'tura. Moscow, Praksis Publ., 2004, vol. XXIV, 576 p.
36. Animitsa E. G., Surnina N. M. Ekonomicheskoe prostranstvo Rossii: problemy i perspektivy [Economic space of Russia: Problems and Prospects]. 2006, no 3, pp. 34-46. (In Russian)
37. Lysak O. A. Transformatsiia geoekonomicheskogo prostranstva v period s 1995-2005 g. [The transformation of the geo-economic space from 1995 to 2005]. Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 5: Geografiia. 2007, no. 5. (In Russian)
38. Lachininskii S. S. Sovremennye napravleniia geoekonomicheskikh issledovanii v Rossii [Modern trends in geo-economic research in Russia]. Izvestiia Russkogo Geograficheskogo Obshchestva [Proceedings of the Russian Geographical Society], 2011, vol. 143, no. 1, pp. 18-27. (In Russian)
39. Mironenko N. S. Osnovnye cherty prostranstvennoi struktury mirovogo khoziaistva kak sistemy [The main features of the spatial structure of the world economy as a system]. Regional'nye issledovaniia [Regionalstudies], 2010, no. 4 (30), pp. 3-11. (In Russian)
40. Mironenko N. S., Giter B. A. Mirokhoziaistvennyi perekhod v nachale XXI veka: makro-tekhnologicheskie i prostranstvennye transformatsii [Global economic transition at the beginning of the XXI century: macro-technological and spatial transformation]. Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 5. Geografiia. 2013, no. 2, pp. 12-18. (In Russian)
41. Anokhin A. A., Lachininskii S. S. Razvitie geoekonomicheskikh idei v ekonomiko-geograficheskoi shkole Sankt-Peterburgskogo (Leningradskogo) universiteta [Development of geo-economic ideas in economic-geographical school of the St. Petersburg (Leningrad) University]. Iuzhno-Rossiiskii Forum: ekonomika, sotsiologiia, politologiia, sotsial'no-ekonomicheskaia geografiia [South-Russian Forum: economics, sociology, political science, social and economic geography], 2013, no. 2 (7), pp. 021-030. (In Russian)
42. Vardomskii L. B. Rossiia v mirovykh protsessakh regionalizatsii [Russia in the world processes of regionalization]. Rossiia i sovremennyi mir [Russia and the Modern World], 2008, no. 3, pp. 5-29. (In Russian)
43. Zhabreev A. A., Mezhevich N. M., Leont'eva A. N. Razvitie prigranichnogo sotrudnichestva — tsel' i sovokupnost' zadach strategicheskogo razvitiia Severo-Zapada Rossii [Development of cross-border cooperation — a goal and a set of tasks for strategic development of the North-West Russia]. Pskovskii regionologicheskii zhurnal [Pskov regionologichesky Journal], 2011, no. 12, pp. 3-9. (In Russian)
44. Zverev Iu. M. Ekonomicheskaia globalizatsiia, internatsionalizatsiia proizvodstva i formirovanie mezhdunarodnykh proizvodstvennykh setei [Economic globalization, internationalization of production and formation of international production networks]. Vestn. Ros. gos. un-ta im. I. Kanta [Bulletin of State University of Russia. Kant], 2009, issue 1, pp. 23-27. (In Russian)
45. Dicken P. Global shift. Transforming the World Economy. Third Edition. London, Paul Chapman, 2001.
Статья поступила в редакцию 17 февраля 2015 г.
Контактная информация:
Лачининский Станислав Сергеевич — кандидат географических наук, доцент;
lachininsky@gmail.com
Семенова Инна Владимировна — кандидат географических наук, ассистент;
inessa.semenova@gmail.com
Lachininskii Stanislav S. — Candidate of Geographic Sciences, Associate Professor;
lachininsky@gmail.com
Semenova Inna V. — Candidate of Geographic Sciences, assistant; inessa.semenova@gmail.com
