Научная статья на тему 'Современные мифы и логический закон тождества (против расширительного понимания мифа)'

Современные мифы и логический закон тождества (против расширительного понимания мифа) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
3560
383
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
МИФ / MYTH / ЗАКОН ТОЖДЕСТВА / LAW OF IDENTITY / ПОНЯТИЕ / NOTION / АНТРОПОМОРФИЗМ / ANTHROPOMORPHISM / АЛОГИЗМ / ИДЕОЛОГИЯ / IDEOLOGY / ИЛЛЮЗИЯ / ILLUSION / ILLOGICALNESS

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Соколов Алексей Васильевич

В статье доказывается, что современные мифы, если это мифы, должны обладать в силу закона тождества теми же отличительными чертами, свойствами, что и мифы древние. Автор рассматривает характерные черты древних мифов (антропосоциоморфизм, алогизм) и утверждает, что большинство так называемых современных мифов ими не обладает. Приводится ряд примеров современных мифов, бытующих в научной литературе, которые правильнее отнести к разряду идеологических конструкций, массовых иллюзий и предрассудков. Невозможно также управлять мифами создавать, внедрять в сознание людей, опровергать. Миф есть продукт спонтанного группового творчества, субъект его безлик. В то же время автор не отвергает возможности существования подлинных современных мифов.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

MODERN MYTHS AND THE LOGICAL LAW OF IDENTITY (AGAINST BROAD INTERPRETATION OF MYTH)

The article serves the purpose to prove that modern myths, if they are myths, must possess on the strength of the law of identity the same distinctive features that ancient myths have. Author considers characteristic features of ancient myths (anthropo-sociomorphism, illogicalness) and asserts that a majority of the so called modern myths do not own them. A whole number of examples taken from scientific literature is given, that should be properly attributed to ideological patterns, illusions and prejudices. It is impossible to govern myths to create, to implant in people’s mind, to refute them. A myth is a product of spontaneous group creativity, its subject is impersonal. At the same time the author does not deny that genuine modern myths there could exist.

Текст научной работы на тему «Современные мифы и логический закон тождества (против расширительного понимания мифа)»

диагностика социума

УДК 303

А.В. Соколов

Современные мифы и логический закон тождества (против расширительного понимания мифа)

В статье доказывается, что современные мифы, если это мифы, должны обладать в силу закона тождества теми же отличительными чертами, свойствами, что и мифы древние. Автор рассматривает характерные черты древних мифов (антропосоциоморфизм, алогизм) и утверждает, что большинство так называемых современных мифов ими не обладает. Приводится ряд примеров современных мифов, бытующих в научной литературе, которые правильнее отнести к разряду идеологических конструкций, массовых иллюзий и предрассудков. Невозможно также управлять мифами — создавать, внедрять в сознание людей, опровергать. Миф есть продукт спонтанного группового творчества, субъект его безлик. В то же время автор не отвергает возможности существования подлинных современных мифов.

Ключевые слова: миф, закон тождества, понятие, антропоморфизм, алогизм, идеология, иллюзия.

Существуют ли современные мифы? Наивный вопрос! Давно минули те времена, когда наши отцы и деды, упоенные верой в науку, тешили себя убеждением, что мифы — это забавные сказки, доставшиеся нам в наследство от далеких веков. Среди современных журналистов и экономистов, ученых-гуманитариев, политиков и политологов широко распространено убеждение, что и в век «высоких технологий» нас повсеместно и повседневно окружают мифы. «Наши представления об окружающем мире носят мифологический характер, хотя мы сами этого не осознаем», — прозорливо замечает ученый-политолог, посвятивший целую книгу изучению современных политических мифов [8, с. 17]. Политические мифы — наиболее популярный среди исследователей современной мифологии тип мифов. Именно к ним приковано внимание мифоведов от разных наук, и именно их чаще всего имеют в виду те, кто убежден в существовании современных мифов вообще. Приведем некоторые примеры политических мифов, вы© Соколов А.В., 2014

92

Современные мифы и логический закон тождества...

брав их наугад из великого сонмища образцов, предлагаемых наперебой разными авторами.

Миф о том, что Россия «кормит» союзные республики и потому плохо живет. Придуман «демократами» во времена, когда шла «суверенизация» союзных республик, чтобы оправдать независимость России [8, с. 58]. Миф о «добром царе» (и «злых боярах») [8, с. 67—69]. Миф о государстве («государство — один из самых грандиозных политических мифов») [8, с. 112—119]. Миф о преемственности власти [8, с. 145—150]. Мифы-идиллии («американское чудо»), мифы-кошмары («враги народа») [5, с. 43—53].

Еще одна приковывающая к себе внимание разновидность мифов — национальные, точнее, национально-исторические. «История нации, — категорически утверждает политолог-мифовед, — это миф, созданный ею о самой себе» [8, с. 61]. Вот пример исторического мифотворчества от данного автора: история Бородинского сражения в памяти народа (моральная победа русской армии над захватчиками) [8, с. 61].

Но если политологи сравнительно недавно заинтересовались мифами, обнаружив их политическую значимость, то филологи занимаются мифами уже не одно столетие. Среди теорий мифа филологические наиболее многочисленны, они появились ранее других. А среди филологических теорий мифа особенно модной является та, которую сформулировал Р. Барт в своей книге «Мифологии». Как и многие другие его коллеги, Р. Барт видит в мифе языковое явление и объясняет его как «похищение языка». В связи с этим уместно вспомнить, что во второй половине XIX века приобрела большую популярность теория лингвиста М. Мюллера, объяснявшего мифы «болезнью языка». Но Мюллер таким образом хотел объяснить мифы древние, будучи крупным знатоком древневосточной мифологии, Р. Барт же стремится объяснить именно современные мифы. «Что же такое миф сегодня?» — задает риторический вопрос французский литературовед и сам себе отвечает: «Миф — это слово». И поскольку миф — это слово, «то мифом может стать все, что покрывается дискурсом» [1, с. 265]. «Это слово является сообщением. Следовательно, оно может быть не обязательно устным высказыванием, но и оформляться в виде письма или изображения; носителем мифологического слова способно служить все — не только письменный дискурс, но и фотография, кино, репортаж, спорт, реклама, спектакли» [1, с. 266]. В книге Р. Барта «Мифологии» приводится обширная галерея подобных «мифологических слов»; им посвящена большая часть ее содержания.

У человека, который, подобно автору, начинал свое знакомство с мифологией, читая мифы Древней Греции и Востока, все вышеприведенные примеры и рассуждения вызывают изрядное недоумение: мифы новые, современные, образцы коих мы привели, совершенно не похожи на знакомые нам древние мифы. Ведь мифы древние — это рассказы о богах, человекоподобных чудовищах и героях, совершавших великие подвиги, а вовсе

93

Современные мифы и логический закон тождества...

не рекламные плакаты, спортивные состязания, политико-идеологические лозунги или кинообразы.

Возникает вопрос: мифы древние и мифы современные — это разновидности одного и того же рода или же они суть разнородные явления? Если они разнородны, то тогда мы должны подыскать для современных мифов какое-то другое наименование, коль уж имя «миф» задолго до наших дней еще древними греками закреплено за сказаниями о богах, героях и чудовищах, в которых они верили. Конечно, это нужно делать в том случае, когда пишущие о современных мифах претендуют на какую-то научность (научную рациональность, говоря модно), ибо обыденную речь никому не возбраняется строить по «законам» пралогического мышления. Однако если мы считаем, что мифы древние и современные принадлежат объему одного и того же понятия, что все они суть мифы, то в таком случае им должны быть присущи одни и те же отличительные, существенные черты, одни и те же свойства.

Впрочем, нам могут возразить, что миф не может веками оставаться неизменным, что он, как и все, что существует, подвержен эволюции, а значит, в нем происходят изменения. Именно это утверждал известный антрополог и культуролог П.С. Гуревич во времена, когда он был активным бойцом «идеологического фронта», сражавшимся с буржуазной идеологией. «Однако, — писал он в 1983 году, — в XIX—XX веках в судьбе мифа произошли существенные перемены. Прежде всего, его начали использовать при анализе социально-политических проблем. Так, в общественном сознании капиталистического мира появились мифы «буржуазного прогресса», «процветания», «равенства», «всеобщего благосостояния». Буржуазные политики и идеологи, создавшие эти мифы, стали разрабатывать особый тип идеологического сознания — социальную мифологию» [4, с. 6]. Буржуазная идеология переродилась в мифологию.

Автор далек от того, чтобы отрицать возможность развития мифа. Весь вопрос в том, произошли ли в ходе этого развития качественные изменения, появилось ли новое качество. Всякий, кто знаком с диалектикой Гегеля, должен помнить, что новое качество — это отрицание бытия в прежней качественной определенности. «Нечто есть благодаря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть» [3, с. 228]. И если новые политико-идеологические, национально-исторические мифы есть новое «наличное бытие», то они — не-мифы, они суть некое новое явление, возможно, развившееся в ходе эволюции из мифологии. Назовем их пост-мифы. При этом пост-мифы могут сохранять сходство с мифами, подобно тому как птицы сохраняют сходство со своим предком — археоптериксом.

Итак, миф в ходе своего развития должен сохранять свою самотождественность, должен оставаться в пределах меры своей определенности, иначе он перестает быть мифом. Следовательно, если мы хотим выяснить,

94

Современные мифы и логический закон тождества...

является ли какой-либо из современных мифов таковым в действительности, нам надлежит проверить, наличествуют ли у него существенные черты, присущие мифам древним.

Одна из главных черт мифа — это антропоморфизм, то есть олицетворение природных явлений, приписывание им человеческих черт, как индивидуально-личностных, так и социальных, присущих человеку как члену родовой общины. Речь, впрочем, идет об объяснительном (этиологическом) антропоморфизме [см. 7, с. 524], ибо антропоморфизм присущ и сказке, широко используется в искусстве как художественный прием («Терек воет, дик и злобен...»), а как дидактический, пояснительный прием находит применение даже в литературе учебной и научной. Конечно, не только природные явления могут быть объектом объяснительного олицетворения, но и объекты социальные, становящиеся предметом мифов поздних (в отличие от самых простеньких этиологических мифов).

Если мы используем антропоморфизм в качестве критерия «мифологичности» и применим его к так называемым современным мифам, то сразу же станет ясно, что они в подавляющем большинстве не являются мифами. В самом деле, ни «американская мечта», ни «японское чудо», ни «Бородинское сражение в памяти русского народа», ни «советский миф» и т.п. «мифы» не демонстрируют в своем содержании никакой персонификации социальной реальности. Однако знаток современной мифологии А. Цуладзе рассматривает в своей книге образец мифа, который будто бы отвечает антропоморфическому критерию мифологичности: это миф о государстве. «Сразу же оговоримся, — предупреждает он, — что реальное государство (т.е. государственная машина, бюрократия) не имеет ничего общего с субъектом мифа о государстве. Государства, о котором идет речь в мифах, никогда не было и не будет. Хотя бы по той простой причине, что мифологическое государство — существо одушевленное и обожествляемое. Вспомним распространенные клише советской пропаганды: советское государство заботилось о пенсионерах, боролось за мир во всем мире, открывало дорогу талантам. Таким образом, государство всегда было в действии, на страже интересов своих граждан. Но это не герой-одиночка, а скорее некая сверхъестественная божественная сила» [8, с. 113] (коммент. 1).

Увы — примеры, приводимые в данной цитате А. Цуладзе с целью подкрепить свой тезис об «одушевлении» государства в «мифе о государстве», не свидетельствуют в пользу этого тезиса. Метафоры советской пропаганды — это всего лишь средство выразительности, к которым она прибегала. При желании, примеров подобного антропоморфизма можно найти превеликое множество («сюрпризы погоды», «улыбка фортуны», «хмурое утро», «уроки истории» и т.п.). Повторим еще раз, что антропоморфизм мифа носит этиологический характер, олицетворение подчинено задаче объяснения объекта мифа. То же самое можно сказать и про «обожествление» государства, представление его в качестве «сверхъестественной» силы. Вы-

95

Современные мифы и логический закон тождества...

зывает удивление, почему А. Цуладзе и другие рассуждающие аналогичным образом авторы не замечают, что имеют дело с метафорами и строят на них свои далеко идущие обобщения. Из уважения к ним хочется предположить, что они не столько не замечают, сколько делают вид, что не замечают. Ибо и советские пропагандисты, и простые обыватели были далеки от того, чтобы видеть в государстве «шествие Бога в мире», как выражался Гегель. Не будем забывать, что речь идет об обществе победившего атеизма.

Но попробуем в качестве чисто теоретического допущения предположить, что все обстоит именно так, как изображает А. Цуладзе: да, в советском обществе действительно имело место обожествление государства, представление его в качестве сверхъестественной силы. Оказывается, что и в этом случае мы не получаем характерного признака мифа, так как древние мифы не знали сверхъестественного. Мифу не свойственно разделение на земное и трансцендентное. Такое разделение характерно для достаточно развитых религий, возникших в конце эпохи поздней древности и в раннее Средневековье. Мифические боги и люди — члены одной семьи и различаются как старшие и младшие, высшие и низшие существа, принадлежащие к одному и тому же миру. Поскольку боги (высшие существа) в древних мифах суть природные стихии и объекты, наделенные человеческими чертами, то в научной литературе, посвященной древней мифологии, принято говорить о супранатурализме мифа, о присутствии в нем супранатурального, которое нужно отличать от сверхъестественного трансцендентных религий. В супранатуральном мире мифа все «естественно», там нет места чуду, таинству.

Чтобы современный миф мог считаться мифом в том же смысле, что и миф древний, ему должен быть свойствен не только этиологический и супранатуралистический антропоморфизм, но и алогизм. Еще в начале XX века французский философ и этнограф Л. Леви-Брюль в своих работах обратил внимание на пралогизм первобытного мышления, отразившийся в мифе. Миф не знает законов логики, таких как закон непротиворечия, закон тождества, закон исключенного третьего, — он нечувствителен к нарушениям этих законов, так как в основе первобытного мышления, порождающего мифы, лежат законы ассоциации, а не логики. Поэтому современный человек, воспитанный в традициях логического мышления, часто испытывает трудности, пытаясь разобраться в древней мифологии, например, выяснить, кто из богов за что «отвечает», кто из богов «главный», кто от кого произошел. А идейные конструкции, которые нам представляют в качестве современных мифов, в большинстве своем являются как раз вполне рациональными, состоящими из понятий, правда, весьма уязвимыми для рациональной же критики. Напрашивается предположение, что разоблачение идеологических концепций вроде «всеобщего благоденствия» путем объявления их «мифами» и есть всего лишь прием рациональ-

96

Современные мифы и логический закон тождества...

ной критики, в то время как миф рациональной критики не боится — он не чувствителен к ней.

Почти все знатоки современных мифов убеждены, что мифом можно управлять: создавать, изменять, разрушать (коммент. 2). «В современной России, — пишет А. Цуладзе, — одной из «народных забав» является «разоблачение» мифов. «Разоблачители» выступают с разных идеологических позиций. Соответственно, и объектом «разоблачений» являются самые разные мифы. Но на самом деле подобного рода «разоблачения» множат новые мифы и придают свежие силы старым. Взаимные разоблачения выливаются в «войну мифов» [8, с. 285]. Ирония автора этой цитаты была бы понятна, кабы сам он не считал возможным придумывать и опровергать мифы [8, с. 58, 68, 87—89, 119]. Последняя глава его книги называется: «Техника защиты от мифов». Возможно, что слухи, иллюзии, предрассудки, идеологические концепции, имеющие широкое распространение и потому принимаемые за мифы, и могут кем-то сознательно управляться. Но мифы современные, если это действительно мифы в том же смысле, что и мифы древние, мифы первобытных народов, никакому сознательному управлению не поддаются.

Зададим вопрос: что значит «создать миф»? Наверное, это означает, в первую очередь, сочинить «мифологическое слово» — рассказ, сюжет, который должен отвечать (не забудем об этом!) основным признакам мифа: рассказ алогичный, наполненный супранатуральными антропоморфными образами, выполняющими объяснительную функцию. Эта задача, конечно, вполне выполнима. Сочинив такой рассказ, мы получим сказку, которую сможем рассказывать друзьям и детям — с соответствующим эффектом. Но миф принципиально отличается от сказки, которую могут знать миллионы людей («Золушка», «Красная Шапочка»), тем, что его никто не сочиняет (коммент. 3), — миф есть результат коллективного творчества, миф, как это доказывали Э. Дюркгейм и Л. Леви-Брюль, есть «коллективное представление», субъектом (одновременно и автором, и носителем) мифа выступает всегда группа, коллектив. Именно этим во многом объясняется алогизм мифа: дрейфуя от коллектива к коллективу, мифологический сюжет получает разную интерпретацию, и каждая из них — правильная. Например, «у аборигенов Австралии, как и у других народов, не все устные рассказы могут быть названы священными. Некоторые из них — обычные истории или сказки... Взрослые мужчины — хранители определенного мифа или его части держат его в секрете и могут быть единственными обладателями всего мифа. ...Некоторые члены общины могут не знать подробностей, а то и главных сюжетов основных мифов. Не знают этого, например, дети .Женщины могут и не знать всех местных мифов. но существуют мифы, содержание которых известно только женщинам. . Даже когда миф широко известен всем, его священные версии обычно содержат намного больше деталей. Фактически, не существует такой версии мифа, которая считается единственно правильной» [2, с. 171—172].

97

Современные мифы и логический закон тождества...

Таким образом, коллективная субъектность мифа делает невозможным сознательное создание мифа. Но миф мало создать как некий рассказ о супранатуральных («сверхъестественных») существах — нужно еще сделать так, чтобы он был принят какими-то группами людей как чистая правда и стал бы для них основой практической деятельности. Мы готовы согласиться с А. Цуладзе, что «для человека, живущего в мифе, мифология и есть единственно возможная реальность» [8, с. 17]. Однако для него — как и для многих исследователей современных мифов — реальность мифа есть его главный признак. В сущности, неявное определение мифа, которое у них присутствует, — это ложный вымысел, принимаемый людьми за правду. Отсюда и убежденность в том, что миф можно опровергнуть, разрушить, развеять, развенчать, разоблачить. Но не всякая ложная идея (рассказ, доктрина и т.п.) есть миф. Алогизм мифа делает его резистентным против любой рациональной критики. Опровергнуть миф какими-то разумными доводами, «развенчать» — невозможно, и это А. Цуладзе (отдадим ему должное) признает (коммент. 4).

У читателя могло сложиться впечатление, что автор данной статьи не признает существование современных мифов. Но это совсем не так. На наш взгляд, А. Цуладзе и его единомышленники-мифоведы сильно преувеличивают масштабы присутствия мифологии в духовной жизни современного общества, принимая за мифы всякие ложные идейные конструкции, имеющие массовое хождение. Когда-то, в архаическую (первобытную) эпоху мифология была единственной формой общественного сознания (коллективных представлений — говоря языком французской социологической школы). Но уже в период древности место мифологии в структуре общественного сознания стало суживаться: мифология уступала его новым формам общественного сознания, таким как религия, искусство, философия, наука. Но эти новые формы не смогли вытеснить мифологию совсем, и миф продолжает жить в наши дни, приспосабливаясь к новым реалиям, таким как СМИ и Интернет. Главной областью, где объяснительные и организующие функции мифа по-прежнему востребованы, остается общественная жизнь, история. Духовное их освоение, социально-историческое мировоззрение, действительно, в некоторой степени мифологично. Но говорить об этом можно лишь тогда, когда анализируются подлинные мифы, отвечающие основным признакам этого духовного феномена. Подмена же мифа всевозможными слухами, иллюзиями, предрассудками и идеологическими доктринами, которые наполняют сознание масс, лишь уводит исследователей современных мифов в сторону.

Комментарии

1. Выделение курсивом в цитате сделано ее автором.

2. Широкое присутствие такого убеждения нетрудно обнаружить во многих статьях сборника [6].

98

Современные мифы и логический закон тождества...

3. Могут возразить: а как же народные сказки? Но так называемые народные сказки, часть которых восходит к древним мифам, воспроизводит мифологические сюжеты, всегда авторизованы, являются результатом литературной обработки, производимой личностным субъектом. А субъект мифа безличен.

4. Правда, признает с оговорками — только в отношении так называемых «вечных» мифов, основанных на «архетипах» [8, с. 58].

Литература

1. Барт Р. Мифологии. М., 2010.

2. Берндт Р.М., Берндт К.Х. Мир первых австралийцев. М., 1981.

3. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т. 1. М., 1977.

4. Гуревич ПС. Социальная мифология. М., 1983.

5. Гуревич ПС. Мифология наших дней // Свободная мысль. 1992. № 11.

6. Мифы и мифология в современной России / Под ред. К. Аймермахера, Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. М., 2000.

7. Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990.

8. Цуладзе А. Политическая мифология. М., 2003.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.