CC BY
70
УДК 340.12 ББК 67.0
Назарова Вероника Сергеевна Nazarova Veronica Sergeevna
старший преподаватель кафедры теории права Института управления в экономических, экологических и социальных системах Южного федерального университета.
Senior Lecturer, Department of Law Theory, Institute of Management in Economic, Ecological and Social Systems, Southern Federal University. Тел: 8 (8634) 371-652.
СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПРАВА В КОНТЕКСТЕ КОММУНИКАТИВНОЙ ПАРАДИГМЫ
МАРТИНА ВАН ХУКА
Modern methodological approaches to the study of law in the context of the communicative paradigm of Martin van Hook
В статье рассматривается коммуникативный подход к изучению эпистемологических возможностей права в современных правовых концепциях на примере коммуникативной модели Марка ван Хука. Исследуется значение коммуникативной природы права и правового дискурса, анализируется новое понимание правовой системы, легитимации права, основанной на плюралистическом коммуникативном подходе.
Ключевые слова: методология и эпистемология права, междисциплинарные исследования и практики, современная философия права, типы правопонимания, способы обоснования права, плюралистическая и коммуникативная природа права.
Эпистемология представляет собой особый раздел философии, который дает возможность не только описать стратегии познающего субъекта, но и воспользоваться характерным для своего времени методологическим инструментарием. Эпистемология права предлагает определенные способы познания, целью которых является изучение социальной реальности, а методология права, в свою очередь, предоставляет исследователю набор средств, необходимых для достижения поставленной цели. Таким образом, эпистемология гуманитарного знания и методология права, тесно взаимодействуя друг с другом, формируют стратегии, направленные на адекватное осмысление социальной и правовой реальности. Эпистемологические стратегии в праве во многом отражают характерные особенности развития гуманитарной науки, выполняя инструментальную функцию в познании. Они
In the article communicative approach towards the legal studies as one of the key methodological concepts in modern legal philosophy revealed on the example of communicative model by Marc van Hoek. The essence of the communicative origin of law and peculiarities of legal discourse are analyzed, a kind of special attention is given to the new understanding of legitimation based upon the communicative approach to legal studies.
Keywords: methodology and epistemology of law, interdisciplinary studies and practices, modern philosophy and types of legal understanding, means of legal foundations, pluralism and communicative origin of law.
подвержены серьезному влиянию социально-правовой и философско-правовой реальности. С точки зрения методологии это означает, что благодаря воздействию господствующих в данный момент философских концепций в праве доминируют уже сложившиеся исследовательские позиции, принятые как векторы развития, методологические образцы.
Методы познания, которые используются в различных науках, имеют сложную объективно-субъективную природу. Они объективны, поскольку зависят в первую очередь от предмета исследования, мировоззрения, сложившегося в обществе, качества и уровня накопленных знаний. Но в то же время они субъективны, поскольку их выбирает познающий субъект, руководствуясь, прежде всего, личными предпочтениями. Так, в теории государства и права методологические установки исследователей, ориентированных на различные
типы правопонимания, существенно различаются: предпочтение может отдаваться метафизическим методам либо методам формально-логического или социологического анализа. Также следует помнить о том, что субъект только относительно свободен в выборе метода познания. Чаще всего и предмет, и метод познания в определенной степени уже заданы «научной обстановкой» эпохи, «интеллектуальной модой» конкретного общества и научной стратегией направления (школы), к которой принадлежит исследователь. Но в любом случае выбор научной школы обусловлен субъективно-личностными установками ученого.
В теории права принято различать классические и постклассические стратегии в познании. Классические разделяются на позитивистские и естественно-правовые. Основным их отличием является противопоставление умозрительного и эмпирического опыта, объекта и субъекта, бытия и сознания. Постклассические стратегии, напротив, опираются на интерсубъективные парадигмы, прежде всего коммуникативные. Они преодолевают недостатки моносубъектного анализа, а также признают язык в качестве подлинной правовой реальности.
Следуя картезианской логике, со временем требуется подвергать сомнению информацию, принятую на веру. Доказательность как главная характеристика способа производства нового знания отделяет научное знание от ненаучного [1, с. 38-39]. По мнению Декарта, между исследовательскими данными и желанием объяснить предмет лежит методологическая дистанция, которую субъект стремится преодолеть. Однако новые сведения о предмете исследования, в свою очередь, требуют проверки и оправдания. При этом следует помнить о том, что гуманитарный факт, в отличие от математического или физического, всегда является «методологически нагруженным», так как отражает субъективный взгляд своего исследователя и обусловливает необходимость учета тех обстоятельств, в которых он был принят (воспринят).
Методология права неизбежно следует за этими эпистемологическими изменениями. Господствовавшие в советском правоведении позитивистские теории (в том числе марксистская) пытаются адаптировать свой устаре-
вающий инструментарий и самодовлеющие методологические установки к радикально изменившейся правовой реальности.
Между тем современные постклассические стратегии познания исходят из того, что правовая реальность имеет сложную структуру и воплощается в трех формах: идее права, правовых нормах (знаковых формах), социально-правовом взаимодействии между субъектами. Если для позитивистских концепций правовая реальность представляет собой только объект целенаправленного воздействия, то современные эпистемы исходят из предположения о наличии у нее собственной самостоятельной конструкции.
Наиболее характерным примером такого подхода к исследованию правовой реальности является коммуникативная теория права Марка ван Хука, представляющая собой одну из современных интерсубъективных моделей познания права. Центральным понятием этой теории выступает коммуникация.
Как представляется, анализ правовых феноменов в полисемичных (многозначных) терминах коммуникации имеет несколько преимуществ. Во-первых, право рассматривается здесь как средство человеческого взаимодействия, некий абстрактный теоретикообразую-щий принцип, зависимый от выбора методологии исследования и главенствующих в данный момент правовых теорий. Во-вторых, стратегия познания в коммуникативной теории права М. ван Хука носит открытый характер и исходит из необходимости свободного обмена мнениями. Наконец, коммуникативная теория представляет собой альтернативу принятому картезианскому принципу рационального объяснения, плодотворному, но, к сожалению, не дающему исчерпывающих ответов на вопросы, которые возникают сегодня в методологии права.
Отмеченная выше безусловная открытость коммуникативной теории призвана заменить известную одномерность классических стратегий познания права. Коммуникативная теория права М. ван Хука детально исследует недостатки традиционных методологических стратегий, рациональных и эмпирических, показывая, что коммуникация дает возможность объективировать такое современное явление в праве, как мягкое, наднациональное и плюралистическое видение. Формы неофици-
ального права все больше признаются современной юриспруденцией.
По мнению М. ван Хука, «юридическое мышление коммуникативно. Оно построено и осуществляется посредством непрерывной коммуникации разных акторов правового поля». На основе своей теории автор выстраивает систему, состоящую из следующих методологических допущений. Прежде всего, коммуникация предполагает наличие трехстороннего логического взаимодействия «отправитель - высказывание - адресат». Знак, который является лингвистическим высказыванием, содержит определенный смысл. В отношении правовой нормы под смыслом понимается «воля законодателя». Смысл при этом разделяется на первичный - «спонтанное языковое значение как результат бессознательного толкования» и вторичный, методологически обусловленный, основанный на определенной стратегии познающего субъекта. Для распознания «смысла знака» в теории коммуникации необходима интерпретационная способность, или «культурная грамотность» [2, с. 174-175].
Вместе с тем в коммуникативной теории права знак или термин является отправной точкой распознания смысла. При этом следует учитывать обстоятельства интерпретации знака. Современная парадигма познания и толкования права и правового текста основана на различных методологических возможностях. Правовой текст всегда находится между тем, кто создает законы, и теми, кто их применяет. Но, возвращаясь к смысловому треугольнику, который выстраивает М. ван Хук, можно отметить интерпретационное несоответствие между двумя акторами. Отсюда логично предположить существование различных методов толкования знака, наделенного правовым смыслом.
Автор коммуникативной теории права сводит все разнообразие методов к шести основным. Пять из них - грамматический, логический, оценочный (подразумевающий намерение законодателя), исторический и телеологический - известны из классической методологии права и не нуждаются в подробных объяснениях. Что же касается последнего метода толкования, то на нем следует остановиться подробнее. М. ван Хук определял его следующим образом: «Если ясный по содержанию закон не нуждается в толковании, то получа-
тель под воздействием бессознательных про-
££ и ?? цессов приписывает первоначальный
смысл. В таком случае интерпретатор не использует какой-то особый метод, полагаясь на первичные смыслы содержания текста» [2]. Таким образом, ученый исходит из предположения, что истинный смысл права и, как следствие, ясность намерений законодателя могут быть определены только в процессе коммуникации между субъектами, выстроенной на основе понятных всем субъектам первичных смыслах, или правовых знаков.
Кроме того, в коммуникативной теории М. ван Хука придается особая значимость принятию аргументации в правовой деятельности. Так, на страницах зарубежной юридической литературы (в частности, английской и американской) развернулась полемика о необходимости учета целей и намерений законодателя в процессе интерпретации, то есть важности телеологического толкования. Как известно, интерпретация имеет определяющее значение в англо-американской правовой системе. Судья зачастую принимает решения, опираясь не только на закон, но и на собственную аргументированную точку зрения. Примерами являются знаковые решения, которые затем приобретают обязательный характер для других подобных прецедентов. Широко известно «правило против смуты», сформулированное баронами Суда казначейства в 1584 году по делу Хейдона, посвященному спору об аренде. Рассматривая статут как средство восполнения пробелов или преодоления других дефектов общего права, оно говорит о том, что судьи обязаны толковать статуты в соответствии с истинными целями и намерениями законодателя. При этом предполагается, что статуты призваны служить общественному благу [3, с. 126].
Исходя из этого можно выделить три формальных требования, которыми, по мнению М. ван Хука, должен руководствоваться суд в процессе толкования закона. Во-первых, интерпретирующий должен рассматривать закон в как можно более широком контексте (ему нужно принимать во внимание контекст как отправителя, так и получателя). Во-вторых, когда контекст получателя релевантен во всех отношениях, содержание закона необходимо определять в соответствии с диалектическим взаимодействием между смыслом от-
правителя и смыслом получателя. Наконец, интерпретирующий должен всегда принимать во внимание социальную цель, содержащуюся в законе.
Законодатель и суды являются главными акторами в определении юридических правил, но правовая доктрина как «метатеория» играет в этом процессе решающую роль. Под ее влиянием формируется правовая реальность соот-
__________U Г) ^
ветствующей системы. В то же время в ней могут происходить изменения, отражающиеся на действующем праве. Примером публичных коммуникативных правоотношений может быть конституционная юстиция, которая под влиянием международных норм меняет свою доктрину, иногда практически полностью.
Так, главной функцией Конституционного суда Франции после реформы 2008 года стала не контролирующая, а взаимодополняющая судебную систему этого государства. Специфика ее заключалась в особых полномочиях Конституционного совета, использующего принципы так называемого рационализованного парламентаризма. «В соответствии с новой процедурой контроля конституционности законов, получившей название "приоритетный вопрос о конституционности" (La question prioritaire de constitutionnalite), стороны судебного процесса получили право выдвигать в суде довод о несоответствии применяемого закона Конституции и требовать передачи дела в Конституционный совет для его проверки. Таким образом, впервые во Франции введено право индивидуального обращения в Конституционный совет и институт последующего контроля (a posteriori)» [4, с. 25-26].
В российском праве также имеет место толкование Конституционным судом РФ принятых судебных решений как один из способов осуществления конституционного контроля. Так, Конституционный суд РФ признал источником права решения Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), а также Европейской конвенции по правам человека и важнейшие решения ЕСПЧ, имеющие прецедентное значение. Кроме того, Конституционный суд РФ занимается решением вопросов, связанных с проблемами преодоления пробелов в праве, например, применением смертной казни [5].
Таким образом, в перспективе коммуникативного видения правовой парадигмы основ-
ные субъекты права - законодательные органы и суд приобретут совершенно иную плюралистическую природу, основанную на применении новых возможностей интерпретации правового знания. «Правовые системы, где преобладает культура плюрализма мнений, более расположены к широким дискуссиям и коммуникации на юридические темы, и, следовательно, их развитию нужно способствовать» [2, с. 272].
Анализ основных положений коммуникативной теории права М. ван Хука позволяет сделать следующие наблюдения. Коммуникативное действие, в отличие от стратегического, типичного для позитивистских моделей интерпретаций права, характеризует более открытую правовую систему, где действует взаимная ответственность, а также признание закона надындивидуальным. Все субъекты задействованы не только в «определении точного содержания права, но и его легитимации» [2, с. 273].
Взаимная ответственность предполагает, что адресат, на которого направлено правовое действие, может быть любым, а само действие - опосредовано согласованным коммуникативным действием. Право в этом случае определяет модус развития, формирует основные поведенческие модели, но, в отличие от позитивизма, не имеет господствующей функции в социальной системе. Коммуникативная парадигма правового развития благодаря своей открытости может обусловливать появление новых видов взаимодействия на всех уровнях, в том числе в частном праве.
Что касается последнего, то конвенция является несомненным проявлением процесса расширения сферы взаимного правового общения, попадающего в сферу регулирования частного права. Характерным примером частноправового регулирования коммерческих отношений по вопросам поставок, иллюстрирующим коммуникативную теорию применительно к сфере частного права, являются правила толкования международных торговых терминов «Инкотермс - 2015».
Конечно, условия для идеальной коммуникации, как справедливо отмечает сам М. ван Хук, недостижимы на практике, но некоторые ее элементы выполнимы и вполне могут быть востребованы. Современная коммуникативная парадигма вынуждена вырабатывать об-
щие принципы, основываясь на индивидуальной свободе и справедливости, которые могут расходиться с общепринятыми принципами, воплощенными в правовых нормах. «В результате исторического и телеологического толкования конструируется некая новая "объективная воля" законодателя» [2, с. 209].
Несмотря на попытки подвести основные принципы права под некоторые «хартовские первичные правила», судьи интерпретируют свои решения в соответствии с собственным пониманием справедливости, которое может противоречить общим принципам. Пробелы в частном и публичном праве приводят к тому, что его субъекты в лице законодательных или судебных органов при принятии решений могут использовать корректные принципы. Корректная информация и аргументация, улучшение сфер коммуникации и аргументации, а также коммуникативная мотивировка судебных вердиктов, а значит, взаимного понимания субъектов права - вот те ключевые сферы, в которых, по мнению М. ван Хука, может быть практически применена его коммуникативная теория [2, с. 278].
Литература
1. Перлов А. В. История науки: введение в методологию гуманитарного знания: курс лекций. М., 2007.
2. Хук ван М. Право как коммуникация / пер. с англ. М. В. Антонова и А. В. Полякова. СПб., 2012.
3. Левина М. И. Парламентское право Великобритании XVII - начала XIX века. М., 2000.
4. Антонов А. В. Реформа Конституционного совета во Франции // Журнал конституционного правосудия. 2011. № 2.
5. Определение Конституционного суда РФ от 19.11.2009 № 1344-ОР. URL: http:// consul-tant.ru/document/cons_doc_LAW_94045/
6. Sandel M. Liberalism and the limits of justice. Cambridge, 1998.
Демократические механизмы, благодаря которым судебные решения могли бы стать более обсуждаемы, могут дополнить формирование основных правовых принципов и создавать больше возможностей для совместного их обсуждения не только в рамках узкого круга профессионального сообщества. «Если в политике все хорошо, то мы можем узнать об этом только сообща, а не поодиночке» [6, с. 183].
Кроме того, в современной правовой культуре важна не только достоверная аргументация, но и вовлечение граждан в правовое и коммуникативное пространство, а также способность признания ими правовых норм не только как обязывающих действий, но и осознанных норм поведения. Именно это является обязательным основанием и главной целью коммуникативной теории. Ключевое понятие легитимации, благодаря которому возможно существование коммуникативного правового пространства, и есть, согласно М. ван Хуку, социальный конструктор, в котором должны участвовать все субъекты права на равных условиях.
Bibliography
1. Perlov A. V. History of science: an introduction to the methodology of humanities: a study course. Moscow, 2007.
2. Hoek van M. Law as a communication / transl. from the English M. V. Antonov and A. V. Pobya-kov. St. Petersburg, 2012.
3. Levina M. I. The parliamentary law of England of XVII - early XIX century. Moscow, 2000.
4. Antonova A. V. The reform of the Constitutional Court in France // Journal of constitutional justice. 2011. № 2.
5. Decision of the Constitutional Court of Russian Federation 19.11. 2009 № 1344-ОР. URL: http:// consultant.ru/document/cons_doc_LAW _94045/
6. Sandel M. Liberalism and the limits of justice. Cambridge, 1998.
