CC BY
2149
1®
С. А. Водяха, канд. психол. наук, доцент, кафедра психологии образования, Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия, [email protected]
СОВРЕМЕННЫЕ КОНЦЕПЦИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ
ЛИЧНОСТИ
В настоящее время проблема психологического благополучия становится все более актуальной в связи с широким распространением движения позитивной психологии во всем мире. Кросс-культурные исследования под руководством Э. Дине-ра, К. Питерсена, Р. Райна и К. Шелдона в целом охватывают более ста стран. В России проблема психологического благополучия раскрывается в отдельных эмпирических исследованиях (Н. К. Бахарева, М. В. Бучацкая, А. В. Воронина, А. Е. Со-зонтов, П. П. Фесенко, Т. Д. Шевеленкова). Отечественные ученые касаются лишь отдельных аспектов субъективного и психологического благополучия личности, в то время как комплексных теоретико-эмпирических исследований, детально раскрывающих предикторы психологического благополучия личности, не проводилось.
В связи с вышесказанным, остановимся на рассмотрении основных понятий, применяемых в позитивной психологии для обозначения разной степени удовлетворенности жизнью, таких как субъективное благополучие, качество жизни, удовлетворенностью жизнью, процветание. Так, наиболее широко используется термин субъективное благополучие. Э. Динер определил субъективное благополучие как восприятие личностью степени удовлетворенности жизнью и критериев его оценивания1. Также, вслед за Э. Динером, многие исследователи используют понятие качество жизни — комплекс факторов внешней среды, влияющих на рас-
ценивание жизни в качестве приятной. Качество жизни включает как внешние факторы, например материальное положение, так и субъективные (психологические). У. Пэй-вот и Э. Динер предложили содержательно близкий понятию субъективное благополучие термин удовлетворенность жизнью, которая рассматривается как интегральная оценка личностью собственной жизни как «хорошей» или «плохой». Не менее интересной является попытка введения в научный обиход Ш. Лопесом, М. Селигманом и Ч. Снайдером понятия процветания как состояния устойчивого равновесия, выражаемого в высоком уровне эмоционального, психологического и социального благополучия. В отечественной психологической литературе (А. В. Воронина, Т. Д. Шевеленкова, П. П. Фесенко) чаще встречаются понятия субъективное и психологическое благополучие.
Впервые исследование переживания качества жизни и психического здоровья было предпринято Дж. Гуриным, Дж. Веро-вым и Ш. Фелд. В дальнейшем эти исследования были продолжены Н. Брэдберном и Д. Капловичем. В результате обобщения полученного эмпирического материала Н. Брэдберн разработал теорию аффективного баланса. Согласно данной теории, баланс позитивных и негативных эмоций является основным показателем психологического благополучия личности.
В 1970-е гг. А. Кемпбелл, Ф. Конверс, У. Роджерс, С. Уитни и Ф. Эндрюс при-
ступили к исследованию удовлетворенности жизнью жителей Северной Америки. А. Кемпбелл, опрашивая респондентов, использовал понятие «удовлетворенность жизнью», не прибегая к понятию «счастье». Последнее, по мнению исследователя, ассоциируется с аффективными переживаниями восторга, эйфории и т. д. Ф. Эндрюс и С. Уитни, изучая субъективное переживание удовлетворенности жизнью, задавали вопрос о том, насколько респонденты счастливы. Исследователи опирались на теорию аффективного баланса Н. Брэдберна, в которой категория «счастье» выступает в качестве основного показателя позитивного функционирования личности.
В результате сформировалось две парадигмы исследования благополучия. Оценка выраженности положительных эмоций (счастья) стала объектом исследования первого (гедонистического) направления. В настоящее время сторонники этого направления ориентируются на изучение так называемого «эмоционального благополучия», а именно на эмоциональный и когнитивно-оценочный ком- -поненты благополучия. Второе направление исследований благополучия — эвдемоническое. Сторонники данного направления, такие как М. Ягода, К. Кейес и К. Рифф, акцентируют внимание на благополучии как показателе позитивного функционирования личности. При этом исследователи дифференцируют психологическое, личностное и социальное благополучие.
Остановимся более подробно на гедонистическом подходе к рассмотрению благополучия. Базовым понятием данного подхода является — «субъективное благополучие», которое рассматривается как когнитивный компонент удовлетворенности жизнью. Э. Галлоун, Р. Каммингс и А. Лау считают, что субъективное благополучие включает в себя личностные диспозиции, ценности, ожидания и цели. Понятие «субъективное благополучие», с точки зрения автора, выходит за рамки аффективной сферы личности и должно рассматриваться как результат когнитивного оценивания аффективных реакций.
Баланс позитивных и негативных
эмоций является основным показателем психологического благополучия личности.
Э. Динер и Р. Ларсен установили, что «субъективно благополучные» респонденты демонстрировали положительные эмоции независимо от влияния жизненного опыта. Соответственно склонность позитивного реагирования может быть стабильной поведенческой характеристикой или чертой личности. Согласно исследованиям разных ученых, уровень субъективного благополучия остается стабильным в течение четырех, шести и даже десяти лет. Таким образом, автор считает возможным заключить, что субъективное благополучие является относительно устойчивой диспозицией.
Доминирование склонности личности к переживанию позитивных или негативных эмоций подвергалось исследованиям генетиков. Так, согласно результатам экспериментов О. Теллегена, 40 % случаев положительной эмоциональности и около 55 % случаев отрицательной эмоциональности объясняется генетическими факторами. В исследованиях Р. Лукаса и Ф. Фудзита с помощью конфирматорного анализа было доказано, что уровень экстраверсии оказы-- вает влияние на выраженность субъективного благополучия и положительных эмоций. Устойчивость субъективного благополучия может быть объяснена также и доминированием определенных установок. Так, доминирование направленности личности на положительный опыт, наилучший результат формирует когнитивную диспозицию, названную Ч. Снайдером «надежда на лучшее». М. Шайер и Ч. Карвер выделили близкое по содержанию понятие — «диспо-зициональный оптимизм» или диспозицию «вера в лучший исход событий». Таким образом, устойчивость субъективного благополучия, как когнитивного образования, объясняется как фенотипическими, так и генотипическими факторами.
Обратимся к структуре субъективного благополучия, представленной в работах сторонников гедонистического подхода. Субъективное благополучие включает два компонента, названные эмоциональное и когнитивное благополучие. Эмоциональное благополучие, по мнению С. Любомирски, представляет собой благоприятный баланс
между положительными и отрицательными эмоциями. Когнитивное благополучие (или удовлетворенность жизнью), согласно Э. Динеру, Р. Лукасу и М. Суху, является когнитивной оценкой личностью собственной жизни в соответствии с личностным стандартом.
Внимание ученых и исследователей было обращено в первую очередь на функциональное назначение субъективного благополучия (в частности, опосредованность академических и профессиональных достижений уровнем эмоционального благополучия). Так, С. Любомирски было доказано, что академически успешные студенты колледжей оказались более удовлетворены жизнью по сравнению с низкоуспешными. Значительная часть работ психологов, занимающихся данной проблемой, была посвящена выявлению различий уровня проявлений субъективного благополучия у представителей разных этносов и культур. В частности, согласно исследованиям Э. Динера, Р. Бисвас-Динера и Р. Эммонса выяснилось, что жители Западной Европы значительно более эмоционально благополучны, чем Восточной. В то же время, наиболее экономически благополучная страна — США, не входит даже в двадцатку по показателю
субъективного благополучия. Монголия, например, опережает Россию по этому показателю при меньшем доходе на душу населения. Поэтому нельзя сделать однозначный вывод о соотношении уровня доходов человека и его субъективного благополучия. Значительный интерес представляют исследования соотношения субъективного благополучия с отдельными показателями физического здоровья. Например, в работе Т. Дэ-виса выявлено, что скорость выздоровления больных в значительной степени зависит от их субъективного благополучия.
Несмотря на достижения гедонистического подхода к изучению феномена субъективного благополучия, взгляды представителей данного направления часто подвергаются критике. В частности, вопрос о структуре положительных и отрицательных эмоций до сих пор остается дискуссионным. Л. Фелдман-Баррет и Дж. Рассел считают, что положительные и отрицательные эмоции являются двумя противоположными полюсами континуального пространства конструкта. В то время как Э. Динер и Р. Эммонс утверждают, что эти два измерения независимы друг от друга. Несмотря на различие в понимании структуры положительных и отрицательных эмоций предста-
вители обоих направлений исходят из идеи о том, что преобладание положительных эмоций обусловливает субъективное благополучие.
Понимание эмоционального благополучия как непрерывного потока чувственных удо- = вольствий позволяет М. Селигману описать доминирующий в массовом сознании «голливудский идеал» как стремление получить максимальное количество удовольствий. Приятная жизнь характеризуется соответствием условий интернализирован-ным внешне заданным стандартам. Однако М. Селигман отмечает, что неуклонное повышение стандартов жизни не приводит к повышению субъективного благополучия. Данный постулат отражает основное противоречие гедонистического подхода к изучению субъективного благополучия.
Подтверждением вышесказанно-
му является предположение Р. Гуда о том, что многочисленное мультиплицирование удовольствий не увеличивает, а уменьшает уровень субъективного благополучия. В результате возникает «гедонистический круговорот» — чем больше человек приобретает удовольствий, тем большая их интенсивность требуется в дальнейшем. Основное стремление гедонистической личности, таким образом, состоит в избегании привычного течения жизни, склонности к максимальному обновлению эмоций, отношений и ценностей.
Таким образом, эмоциональное благополучие в первую очередь зависит от ценностей, отвечающих за выбор стратегий переживания благополучия, что прямо противоречит базовым положениям гедонистического подхода.
К. Рифф и К. Кейес, критически анализируя гедонистический подход, утверждают, что понятие «удовлетворенность жизнью» не имеет достаточного теоретического обоснования. «Удовлетворенность жизнью» в качестве параметра утвердилась не в результате верификации теоретического конструкта, а как переменная, выделенная на основе анализа анкет, оценивающих психотерапевтическое вмешательство2.
Все блага, которых достигает человек, преследующий цели саморазвития, вызывают долго временное ощущение счастья.
Нельзя не согласиться с Й. Витерсе в том, что категория субъективного благополучия в полной мере не отражает «глубину того состояния, в котором человек себя чувствует в психологическом отношении действительно хорошо». Л. Кинг и К. Напа справедливо считают, что в понятии удовлетворенность жизнью не учитываются жизненно важные эвдемонические элементы, такие как смысл жизни, целеполагание и личностная выразительность3.
Согласно эвдемонической концепции, все блага, которых достигает человек, преследующий цели саморазвития, вызывают долговременное ощущение счастья. Эвдемония — недавно возникший термин для описания состояния психологического благополучия и счастья. К. Рифф использует термин эвдемония как конструкт, исследующий удовлетворенность жизнью и хорошее самочувствие. Гуманистические психологи, такие как А. Маслоу и К. Роджерс, являющиеся основателями эвдемони-ческого подхода к психологическому благополучию, утверждали, что человек обладает свободной волей и способен достичь психологического благополучия. К. Роджерс выдвинул идею об актуализирующей тенденции, описанную как человеческая тенденция актуализировать себя, реализовать свои потенциалы. А. Маслоу писал о том, что неудовлетворенность физиологических потребностей не обязательно приводит к фрустрации потребности в самоактуализации. Наиболее известный гуманистический психолог нашего времени М. Чиксенмихай выяснил, что люди испытывают большую удовлетворенность жизнью и самими собой, если у них есть возможность заниматься любимым делом. Он назвал состояние, в котором результаты соответствуют стремлениям, способностям и ожиданиям личности, — «чувством потока». Личность, часто испытывающая чувство потока, достаточно часто идентифицирует себя со «счастливым человеком».
Многочисленные исследования, проведенные в рамках эвдемонического подхода к оценке психологического благополучия, подтверждают существование таких пере-
менных, как «смысл жизни» и «личностный рост».
На основе существенного различия между гедонией и эвдемонией К. Рифф была разработана модель психологического благополучия, постулирующая: 1) психологическое благополучие представляет собой непрерывный личностный рост и полноценность жизни; 2) эвдемоническое благополучие является следствием эффективной саморегуляции различных психологических и физиологических систем.
К. Рифф и Б. Сингер, проанализировав различные подходы к исследованию субъективного благополучия в разных сферах жизни, определили структуру психологического благополучия, включающую такие переменные, как самопринятие, позитивные взаимоотношения, личностный рост, целеустремленность, умение преуспевать в среде функционирования, автономия.
Рассмотрим каждую из данных шести структурных единиц более подробно. Так, самопринятие — это аутентичное понимание своих чувств, поступков, возможностей и способностей. Проявляется в позитивной Я-концепции, понимании и принятии многочисленных аспектов Я, включая темные стороны личности. Также самопринятие выражается в положительном отношении к прошлому. Является основой
психического здоровья, самоактуализации личности, личностной целостности и оптимального функционирования. Позитивные взаимоотношения — универсальный тип отношений с людьми вне зависимости от степени аффективной близости, стремление создавать атмосферу поддержки близким людям, ожидания от других преимущественно положительных реакций на свое поведение. Выражается в культивировании чувства теплоты, доверия и интимности в отношениях с окружающими. Проявляется в стремлении делать добро, эмпатически выслушивать собеседника, склонности к компромиссу и сотрудничеству. Личностный рост — процесс поступательного положительного самоосуществления личности. Стремление совершенствовать свои способности и таланты для личностного развития и реализации личностного потенциала. Целеустремленность — наполненность жизни смыслом, поддержание целостности личности на разных периодах жизни. Выражается в наличии высшей цели. Умение преуспевать в среде функционирования — способность использовать возможности среды для духовного роста и оптимального функционирования. Выражается в расширении ролевого репертуара и границ «Я», за счет формирования чувства самоэффективности, внутренней мотивации и самоконтроля. Способность улаживать повседневные дела, не теряя связи с сущностными стремлениями. Умение использовать возможности окружения для саморазвития личностного потенциала. Способность вносить продуктивные новации на микро- и макросоци-альном уровне. Автономия — выражается в самодетерминации, независимости и опоре на внутренние ценности. Личная ответственность, способность противостоять давлению извне, невзирая на существующие в среде функционирования стандарты поведения. Проанализировав результаты эмпирической верификации предложенной модели, К. Рифф сделала вывод о том, что предложенные измерения относятся к эвдемоническим ценностям. Данная концепция достаточно часто используется в работах отечественных ученых (Л. В. Жуковская, П. П. Фесенко, Т. Д. Шевеленко-ва). Так, в исследовании Л. В. Жуковской применяется психодиагностическая мето-
дика, построенная в рамках данной концепции.
На основании анализа социальных связей личности К. Кейес разработал модель социального благополучия. Он ввел понятие социального благополучия как единство следующих компонентов:
♦ социальной интеграции (качество отношений к обществу и групповым нормам, выражающееся в чувстве общности с другими, принадлежности к группе);
♦ социального вклада (убежденность в собственной ценности для общества и возможности привнести важный вклад в его развитие);
♦ социальной последовательности (понимание основных принципов устройства общества и закономерностей его функционирования);
♦ социального принятия (стремление принимать других, доверительно взаимодействовать с миром);
♦ социальной актуализации (убежденность в позитивном течении процесса развития общества).
Данная модель, на взгляд автора, является достаточно перспективной. В частности, внимания заслуживает акцент автора на положительных социальных проявлениях личности.
Другая эвдемоническая (Р. Райан и Э. Диси), разработанная в рамках теории самодетерминации, постулирует существование трех культурально независимых сущностных потребностей человека, а именно потребностей в автономии (стремление к самостоятельному самоосуществлению, желание быть источником всех событий своей жизни), компетентности (стремление согласовывать свою деятельность с личностным смыслом этой деятельности), связанности (стремление устанавливать и поддерживать открытые и доверительные социальные отношения).
модель
Последователи теории самодетерминации утверждают, что когда эти потребности удовлетворены, усиливается мотивация и психологическое благополучие. Когда же удовлетворение этих потребностей ограничено, это негативно влияет на полноценное функционирование человека.
М. Селигман разработал модель, названную им «модель подлинного счастья», постулирующую дифференциацию восприятия личностью жизни как 1) приятной, 2) хорошей или 3) осмысленной. Данные подходы во многом определяют и психологическое благополучие личности. Так, «приятная» жизнь выражается в стремлении к положительным эмоциям, к гедонистическому благополучию; «хорошая» — появляется в стремлении строить свой жизненный путь в соответствие со своим предназначением, «осмысленная» жизнь выражается в надситуативной активности, стремлении выйти за пределы самого себя. М. Селигман считает, что хорошая жизнь, как и осмысленная жизнь, в равной степени основываются на эвдемонических принципах.
Особой ценностью данной модели являются эмпирические результаты исследований, подтверждающие, что респонденты, исходящие из гедонистических ценностей, переживают больше положительных эмоций нежели отрицательных и демонстрируют достаточно высокую субъективную удов-
летворенность. Вместе с тем, респонденты, руководствующиеся эвдемоническими ценностями, такими как постоянное самосовершенствование, возможность обучаться и т. д., обладают значительно более высокой субъективной удовлетворенностью, выраженной склонностью к постоянному личностному росту и саморазвитию.
Содержание понятия эвдемония имеет разную смысловую наполненность у разных исследователей. Согласно К. Рифф, психологическое благополучие (PWB) определяется через позитивные отношения с окружающими, самопринятие, личностный рост, целеустремленность, умение преуспевать в среде функционирования и автономию. Теория самодетерминации (SDT) исследует степень удовлетворения сущностных потребностей человека в компетентности, автономии и принадлежности. Эвдемониче-ские же ценности выражаются в смысле жизни и высшей цели. Эвдемония — это соответствие внутренней мотивации и доминирующим це- =
лям собственных склонностей и ценностей. Эвдемонические ценности формируют личностную экспрессивность, направляющую личность на активное взаимодействие со средой с целью наиболее полноценного самоосуществления. Эвдемонические чувства проявляются естественно и интенсивно. Эвдемония проявляется как открытость новому опыту, поиск новизны и изменений, а также личностный рост. Эвдемонист способен свободно входить в состояние потока, в котором он полностью растворяется в деятельности и демонстрирует максимальный уровень реализации способностей.
Теоретический анализ приведенных выше исследований свидетельствует о наличии тенденции выделения признаков эв-демонии на основе исключения явного эмоционального компонента. Но в то же время, в концепциях эвдемонии недостаточно уделяется внимания этическим принципам надситуативной активности. Поэтому важной вехой в изучении эвдемонии становится концепция К. Питерсона и М. Селигмана «добродетелей» и «достоинств» характера. На основании анализа вышеизложенных исследований, К. Шелдоном и А. Уотерме-
Люди испытывают большую удовлетворенность жизнью и самими собой, если у них есть возможность заниматься любимым делом.
ном была разработана концепция эвдемо-нического благополучия. Эвдемоническое благополучие — это качество жизни, проявляющееся в развитии личностного потенциала, личностной экспрессивности и внутренней детерминации целеполагания.
Эвдемоническое благополучие является с одной стороны развитием, с другой — противоположностью концепции субъективного благополучия. Понятие субъективного благополучия было выделено эмпирически, в то время как понятие эвде-монического благополучия было выделено на основе теоретического анализа философских концепций и подвергнуто эмпирической верификации.
Проведенный теоретический анализ проблемы психологического благополучия личности свидетельствует о том, что субъ-- ективное благополучие оказывает существенное влияние на самореализацию личности во всех сферах ее проявления. Наиболее надежным средством формирования психологического благополучия является культивирование эв-демонических ценностей. Эвдемоническое благополучие сопровождается гедонистическим, не являясь по сути полярным первому или исключающим его. Оба эти понятия являются необходимыми компонентами личностного благополучия. Личностное благополучие, по мнению автора, отражает единство воспринимаемого уровня счастья и удовлетворенности жизнью, баланса положительных и отрицательных эмоций, психологического и социального благополучия.
Таким образом, концепции психологического благополучия открывают новые горизонты в исследовании личности, стремящейся к продуктивной самореализации. I'
1. Diener E., Diener C. Most people are happy // Psychological Science. 1996. № 7. P. 181-185.
2. Ryff C. D., Keyes C. L. The Structure of Psychological Well-Being Revisited // Journal of Personality and Social Psychology. 1995. Vol. 69. P. 719.
3. King L. A., Napa C. K. What makes a life good? // Journal of Personality and Social Psychology. 1998. Vol. 75. P. 156-165.
