CC BY
412
)УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутвфина (МГЮА)
Чиркин В. Е.
СОВРЕМЕННЫЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ ОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: НОВЫЙ ПОДХОД
СОВРЕМЕННЫЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ ОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: НОВЫЙ ПОДХОД
Рассматриваются права человека в соответствии с тремя глобальными моделями правового регулирования: мусульманской (в ее фундаменталистском варианте), либерально-полусоциальной капиталистической и тоталитарно-социалистической. Отмечены разные подходы к закреплению основных прав человека в международных документах и в некоторых названных выше глобальных правовых системах, их сближение в этой сфере правового регулирования и вместе с тем сохраняющиеся элементы антагонизма.
Ключевые слова: модель прав человека, мусульманская, либерально-полусоциальная капиталистическая и тоталитарно-социалистическая модели, сближение и элементы антагонизма.
V. E. CHIRKIN,
LL.D, Professor, Chief research fellow, Institute of State and Law, RAS; Chief research fellow at the Institute of legislation and comparative law under the
Government of the Russian Federation, Honored worker of science of the Russian Federation, Honored lawyer of Russian Federation
MODERN GLOBAL MODELS OF FUNDAMENTAL HUMAN
RIGHTS: A NEW APPROACH
Human rights are considered in accordance with the three global models of legal regulation: Muslim (in its fundamentalist variant), liberal semi-social capitalist and totalitarian-socialist. Highlighted different approaches to securing basic human rights in international instruments, and in some of the above mentioned global jurisdictions, their convergence in the field of legal regulation and, at the same time, the remaining elements of the antagonism.
Keywords: Model of human rights. Muslim, liberal semi-social capitalist and totalitarian-socialist models, convergence and antagonism.
При изучении прав человека, как и многих других явлений, необходима систематизация. Она, конечно, огрубляет разнообразие действительности, но позволяет глубже проникнуть в суть вещей. В науке существуют различные виды систематизации прав человека, свои подходы к обобщениям имеются в отдельных правовых науках и отраслях права (права' абстрактно взятых продавца и покупателя в гражданском праве иные, чем в уголовном процессе у обвиняемого или защитника). Неодинаковы также объект правоотношений, субъективная и объективная стороны. Все это затрудняет классификации общего характера и сказывается на общетеоретической, межотраслевой разработке вопросов о природе различных прав человека и на разработке этих вопросов на уровне самой высокой теории. В данной статье предлагается базовый подход к такой классификации, который позволяет понять суть прав человека
_
Вениамин
Евгеньевич
ЧИРКИН,
доктор
юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института государства и права РАН, главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный юрист РФ
4 □
5 "0 s El S £ m П
1 x
НАУКИ^ m
V
© В. Е. Чиркин, 2015
МЛ к 1
ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ /^/^ерситета
ИК
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
в трех существующих в мире глобальных правовых системах, а также различия в социальном содержании института прав человека. Как представляется, на этой основе можно более полно анализировать возможности и пределы сближения правового регулирования данной сферы человеческих отношений, а также конкретные права и обязанности человека и гражданина в правовых системах отдельно взятых государств.
Чаще всего наиболее общая систематизация прав человека используется при изучении международного права (особенно Пактов о правах человека 1966 г) и основных, т.е. конституционных, прав в конституционном праве, где изначально были выделены права человека и права гражданина. Помимо этой общепризнанной классификации предложены другие виды систематизации. Они не совсем одинаковы в международном, зарубежном и российском праве. Пакты о правах человека 1966 г — это два международных пакта, которые закрепляют основные права, содержавшиеся в некоторых конституциях государств до принятия этих пактов, а затем включенные в иных странах в соответствии с ними. Первый документ посвящен «гражданским и политическим» правам. В нем объединены права, относящиеся к человеку как личности (например, неприкосновенность личности, свобода передвижения), и политические права гражданина как члена государственно организованного политического сообщества (свобода объединения, избирательные права и др.). Второй закрепляет «экономические, социальные и культурные» права (право на труд, образование и т.д.).
Хотя объединение в одной классификационной единице личных и политических прав принято далеко не всеми государствами, а некоторые не принимают выделение социальных или экономических прав, принципиальные положения международного права о правах человека (Всеобщая декларация прав человека 1948 г. и др.), основы систематизации прав человека в Пактах 1966 г., перечень прав, который содержится в них, восприняты большинством государств мира, которые ратифицировали эти Пакты.
Вместе с тем правовое положение личности в конкретной стране и группах стран имеет и не может не иметь свои особенности. Зачастую такие особенности носят объективный характер, будучи обусловлены своеобразием различных стран и правовых систем. Но иногда особенности отдельных «страновых» правовых систем и определенных моделей правового регулирования в группах государств исходят из иных концепций, основаны на таких социокультурах, которые выходят за пределы общих принципов Пактов 1966 г (такие явления имеют место и в мусульманском праве, и, например, в отдельных странах Тропической Африки). В результате отношения некоторых моделей прав человека, наряду с процессами сближения (а обычно только это отмечается в научной литературе), приобретают несовместимый и даже антагонистический характер. Это ведет к необходимости новелл в общетеоретической систематизации прав человека и принятия волевых, законодательных, конституционных решений по устранению препятствий для сближения. Не все такие препятствия могут быть устранены волевым путем. Некоторые из них имеют принципиальный характер, ибо неразрывно связаны с сущностью глобальной правовой системы, с социальной природой государств этой системы и их «страновых» правовых систем. Устранение препятствий такого рода может быть достигнуто только на базе преобразования самих правовых систем, принципиального изменения их качества. В какой-то мере это происходит, но характер развития мировых процессов свидетельствует о том, что это вряд ли случится в исторически обозримые сроки. Совершенствуя правовое регулирование прав человека, в том числе на международном уровне, важно учитывать все эти обстоятельства.
В зарубежных, наиболее часто издаваемых учебниках (некоторые выдержали более десятка, а то и более двух и даже трех десятков изданий) используется разная систематизация «прав и свобод» (иногда без оговорки, что речь идет об основных, конституционных правах, хотя это подразумевается). В английских учебниках «Консти-
в
'/Щ^^/гаШлГ Чиркин В. Е.
VHMRFPPMTFTA СОВРЕМЕННЫЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ 1PQ
'"иоеОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: НОВЫЙ ПОДХОД
туционное и административное право» (так называется учебный курс) «права человека» рассматриваются в плане отношений «гражданин и государство» (таково название соответствующих глав). Систематизация не предлагается. Поскольку в Великобритании нет цельной писаной конституции и эта страна инкорпорировала в свою неконсолидированную конституцию в 1998 г. Европейскую конвенцию о защите прав человека 1950 г., в британских учебниках рассматриваются права, зафиксированные в этой Конвенции (в российской литературе они характеризуются как личные и политические), а также пределы ограничения прав человека в связи с государственной безопасностью и терроризмом1. В соответствии с общим подходом англосаксонской концепции социально-экономические права в учебнике не рассматриваются (хотя в стране существует развитое социальное законодательство и достаточно высокое жизнеобеспечение), ибо говорится, например, что никакой суд не даст работу безработному в результате ссылки на конституционное право на труд.
Во французских учебниках «Конституционное право и политические институты» выделяются «свободы политические и свободы физические» (последние называются также индивидуальными), а затем предлагается различие индивидуальных и коллективных прав. Среди первых названы, в частности, безопасность личности, собственность, свобода договоров и соглашений, свобода предпринимательства, среди вторых — свобода вероисповедания, слова, объединения и др. Отдельно сказано о политических правах, к которым прежде всего отнесены избирательные права2.
В немецком учебнике «Государственное право. Основной курс по публичному праву» содержится специальный параграф «Разграничение и систематизация основных прав». Предлагаются две основные рубрики: разграничение по правовому источнику основных прав (закреплены в федеральном Основном законе или конституциях земель) и разграничение по значению основных прав для человека и гражданина, права урожденных и натурализованных граждан и др.). Далее следует описание основных прав в последовательности Основного закона ФРГ3.
В России четко различаются права человека и гражданина (в том числе и в конституционных формулировках), в последние годы в дискуссионном порядке в некоторых работах, помимо индивидуальных прав, выделяются коллективные права (например право наций на самоопределение) и права, осуществляемые коллективно (например право на забастовку: у человека есть такое право, но один — не забастовщик, а прогульщик)4. Наиболее часто в России в учебных целях используется выделение иных четырех видов основных прав человека и гражданина (взятых вместе, но затем сопровождающихся оговорками, что определенные права принадлежат только гражданину): равноправие в его различных формах (гендерное, этническое, независимо от социального положения и др.), личные права (на жизнь, неприкосновенность личности, жилища и др.), политические права (избирательные права, свобода слова, объединения и др.), социально-экономические и культурные права (право собственности, право на забастовку, свобода литературного, научного и других видов творчества и т.д.). В такой систематизации отчасти присутствует социальный элемент в связи со сферой общественной (частично не только обществен- т
ной) жизни, в которой эти права действуют. Такая классификация, даже если она не н
вполне совершенна (ее теоретическое обоснование недостаточно), является опреде- и
5
_ "0
Bradley A. W, Ewing K. D. Constitutional and Administrative Law. 15th ed. L., 2011. Pp. 395—600. È
Gicquel J., Gicquel J.-Ê. Droit constitutionnel et institutions politiques. 25e éd. P., 2011. Pp. 95—84. m
П
KatzA. Staatsrecht. Grundkurs im öffentlichen Recht. 18. Aufl. Hamburg, 2010. Ss. 301—305. Î
Конституция в XXI веке. Сравнительно-правовое исследование / отв. ред. В. Е. Чиркин. М. : Норма, 2011. С. 194—204.
i
П
h к
НАУКИ Ш
2
3
4
130 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
я ^Ж ^
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
ленным достижением российской науки. Она обладает большей определенностью, а иногда и большей точностью, чем классификации в зарубежных изданиях, названных выше. Данная классификация появилась в России задолго до Пактов 1966 г. и оказала влияние на них (в частности, на выделение экономических и социальных прав), хотя и не была воспринята полностью.
Вместе с тем систематизация в международном праве, в зарубежных и российских изданиях ориентируется в основном на юридическую природу различных групп конституционных прав, на их фиксацию в документах — конституциях, иных актах (что необходимо в правовых исследованиях и вовсе не является недостатком). Представленная в научных работах и учебниках, такая систематизация иногда учитывает разный социальный характер индивидуальных правовых систем государств (например Китая и Саудовской Аравии), но не идет дальше, не устанавливает связей с глобальным характером мировых социально-политических общностей и их правовых систем, частью которых является не совсем одинаковое, а иногда и совсем неодинаковое регулирование прав человека (хотя большинство государств этих систем и ратифицировали Пакты 1966 г), не учитывает разной сущности таких систем, их сближения и одновременно сохраняющейся некоторой их антагонистичности.
В условиях современного разнополярного мира одни и те же юридические формулировки о правах человека, в том числе те, которые содержатся в Пактах 1966 г и вне их (например, положение о высшей ценности человека, которое есть в ст. 2 российской Конституции 1993 г и в ст. 6 Конституции Исламской Республики Иран 1979 г с существенными поправками 1989 г.), имеют вовсе не одно и то же социальное содержание (для Ирана эта ценность определяется прежде всего служением воле Аллаха). Различия в моделях прав человека определяются сущностью правовой системы. Права человека (равно как и обязанности) являются одним из элементов этой системы, которые следуют закономерностям системы в целом. Поэтому понять глубинную сущность прав человека, на наш взгляд, можно, лишь изучив суть самой правовой системы.
С одной стороны, правовые системы имеют страновой характер, они свои в каждом государстве (понятно, что правовая система Великобритании и Японии неодинаковы), но, например, сопоставление правового регулирования положения человека в Германии и Франции не дает оснований для выводов о различиях в социальных моделях регулирования прав человека в этих странах. Для установления таких различий надо брать иные явления, например правовые системы капиталистических США и социалистического Китая. здесь отчетливо заметны не только страновые, но и более глубокие, сущностные различия. Видно, что регулирование прав человека в этих странах принадлежит к разным моделям. Поэтому наиболее полное представление о социальной природе различных способов регулирования прав человека, на наш взгляд, может дать характеристика сущности различных глобальных моделей прав человека на основе формационно-циви-лизационного подхода. Он позволяет установить глобальные модели прав человека. На этой основе мы можем проникнуть в социально-культурную природу регулирования прав человека на уровне отдельных глобальных семей права (например англосаксонской или романо-германской), а затем — в причины особенностей социоправового регулирования прав человека в отдельно взятых государствах.
Сказанное — это методология исследований прав человека уже на основе имеющихся, готовых знаний. Методика поиска новых знаний может быть и обычно бывает иной. Мы начнем с изучения регулирования прав человека в множестве отдельных государств, но с позиций уже имеющегося, готового знания. Методика поиска обычно обусловлена методологией, уже заложенной в голове ученого в результате опыта и накопленных знаний.
На наш взгляд, в современном мире существуют три основные глобальные модели конституционного регулирования прав человека: мусульманская (нормами этой
в
Чиркин В. Е.
шттлт СОВРЕМЕННЫЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ 131
"иое^Ф^МГ^ ОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: НОВЫЙ ПОДХОД
системы руководствуются по разным данным до 1,6 млрд человек в мире), либерально-полусоциальная капиталистическая модель (более 4 млрд, включая развивающиеся страны) и тоталитарно-социалистическая (иного социализма пока не было) — 1,5 млрд человек в пяти государствах: Вьетнам, Китай, КНДР, Куба, Лаос. Каждая из этих моделей содержит свои подходы к регулированию равенства (равноправия), личных, политических и социально-экономических прав человека.
Мусульманская модель имеет два варианта: классический (мусульманский фундаментализм, радикализм) в Иране, Саудовской Аравии, Брунее и др. и регулирование прав человека в продвинутых мусульманских государствах, испытавших (в том числе во время колонизации), наряду с угнетением, влияние европейской культуры и продолжающих воспринимать ее некоторое влияние и теперь (Египет, Ирак, Сирия и др.). Правоведы таких стран (например ливанский профессор Ч. Маррат)5 констатируют даже (на наш взгляд, ошибочно), что все основные институты мусульманского и европейского права (включая и вопросы о правах человека) совместимы. В модернизированных мусульманских государствах признаются равноправие, политические права, существуют партии, выборы, парламенты и т.д. Однако нужно учесть, что и в продвинутых странах Коран (записи проповедей пророка Мухаммеда) и Сунна (жизнеописание пророка, составленное по воспоминаниям его сподвижников) являются непререкаемыми священными книгами, а, например, новая Конституция Египта 2014 г устанавливает: «Принципы исламского шариата являются главным источником законодательства» (ст. 2).
Наиболее отчетливо принципы мусульманского права проявляются в упомянутых Коране и Сунне (они объявлены в некоторых странах конституцией государства6), а также в документах конституционного значения — Основных низамах, провозглашенных в 1992— 1996 гг. монархами в странах мусульманского фундаментализма: в Саудовской Аравии, Омане, ОАЭ (некоторые из них были временными, затем объявлены постоянными), в конституциях других стран мусульманского фундаментализма, принятых до низамов (Кувейт) и после них (Бахрейн). В принципе в мусульманском праве права человека признаются, говорится о мусульманской концепции прав человека и даже о мусульманской справедливости. Но это относится не к каждому человеку. Основные законы стран мусульманского фундаментализма исходят из коранических установок о неравенстве граждан в связи с их верой (полными правами могут обладать только «правоверные» — мусульмане, только они могут иметь гражданство государства, занимать различные должности). Утверждается также «прирожденное» неравноправие женщин и мужчин (иногда, впрочем, в конституциях продвинутых стран говорится, что женщины и мужчины равны, но с оговоркой — «по шариату», а шариат такое равенство принципиально отвергает). Неравны лица, принадлежащие к разным племенам (благородным и иным), и даже приверженцы одного и того же ислама — сунниты и шииты.
В странах мусульманского фундаментализма нет политических партий и парламентов, нет выборов (принята идея аш-шуры — совещаний правителей разного уровня с назначенными ими в совет авторитетными мусульманами-мужчинами)7. Свобода m слова возможна только в рамках коранического учения, т.е. на деле невозможна. Объе- □ динения запрещены: мусульманская модель признает только одно сообщество — и
__S
и
5 The Oxford Handbook of Comparative Law / ed. by M. Reimann, R. Zimmermann. Oxford, 2008. Ä
P. 631. И
x
6 Статья 1 Основного низама Саудовской Аравии 1992 г. The Basic Law of Government. Ryadh, б\г. ^
7 В некоторых странах мусульманского фундаментализма (Бахрейн, Йемен, Кувейт и др.) вы- □ боры проводились, даже женщинам иногда предоставлялись избирательные права, но женщины в таких выборах по обычаю почти не участвовали, в парламентах таких стран их нет.
I
П
§ к
НАУКИ Ш
МЛ к 1
ВЕтТОР ЮРИДИЧЕСтОЙ НАУтИ /^У^ерситета
ИК
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
мусульманскую умму, которая по исламу имеет международный характер и должна привести к созданию всемирного халифата. Эта модель прав человека имеет элементы полуфеодального характера.
Коран и Сунна — основа всего мировоззрения мусульманина, мусульманской культуры. Некоторые положения Корана включены в неразвитое законодательство стран мусульманского фундаментализма или применяются непосредственно. Таковы указанные в Коране членовредительные наказания в уголовном праве (например, отсечение руки за кражу, забивание камнями до смерти неверной жены). Правда, подобные наказания применяются только шариатскими судами, в продвинутых мусульманских странах таких наказаний, как и шариатских судов, нет8. Они не существуют теперь даже в некоторых странах мусульманского фундаментализма, но и в продвинутых странах бывает полиция нравов (следит за исполнением заветов Корана) и при ней — мусульманский судья, который применяет наказания, в том числе порку, за нарушение религиозных канонов9.
Либерально-полусоциальная капиталистическая модель прав человека исходит из принципов формального, юридического равенства. Мы называем ее полусоциальной, ибо полного социального равенства в условиях господства частной собственности (а именно этот принцип является одним из главных в условиях капиталистического строя) достичь невозможно (хотя мы не знаем, возможно ли это вообще — имевшие место попытки привели лишь к созданию тоталитарного социализма). Установление правового равенства — большое завоевание буржуазно-демократических революций, сокрушивших феодальный абсолютизм. Но в наше время этого недостаточно, что видят и создатели новых конституций в капиталистических странах, особенно после Второй мировой войны. В эти конституции включены социально-экономические права, которые раньше признавались только в странах тоталитарного социализма. Объем таких прав более широк в развивающихся, а не в развитых странах, но в передовых капиталистических странах развитое социальное законодательство, высокий уровень жизни (до такого уровня еще далеко и странам тоталитарного социализма, и постсоциалистическим государствам).
Однако в данной группе стран преобладает индивидуалистический подход к правовому статусу человека и гражданина. Он проистекает из тезиса о приоритете личности перед обществом и государством. Главный акцент делается на личные (так называемые абсолютные) и политические права и свободы. Социально-экономические права или вообще не упоминаются (многие конституции стран Британского содружества наций), или сформулированы скорее как ориентир, как руководящие принципы для политики правительства (Албания, Бразилия, Индия, Филиппины и др.). Эта часть конституций нередко имеет подзаголовок «социальные цели», «принципы политики» правительства в сфере социально-экономических отношений, и положения о правах человека, размещенные в этой части, не рассматриваются как субъективные права конкретной личности, ибо считается, что их невозможно обеспечить путем судебных исков. В Конституции Албании 1988 г. ясно говорится: «Добиваться социальных целей непосредственно через суд нельзя» (ч. 2 ст. 59). Правда, в последние десятилетия индивидуалистический акцент этого подхода ослабляется, но сохраняется.
Однако такие суды появились в Северной Нигерии, эта часть страны населена в основном мусульманами.
Такие судьи даже в Индонезии и Малайзии приговаривали в 2010 г. к наказанию плетьми (ударам пальмовыми ветвями) европейских женщин за нарушение ислама — ношение мужской одежды (брюк).
в
Чиркин В. Е.
шттлт СОВРЕМЕННЫЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ 133
"иое^Ф^МГ^ ОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА: НОВЫЙ ПОДХОД
При данной модели права человека составляют лишь элемент общей системы правового регулирования, а главный принцип капиталистического общества — достижение максимальной прибыли. Ради этой главной цели могут быть игнорированы и права человека.
Тоталитарно-социалистическая модель прав человека исходит из коллективистского принципа, отдавая приоритет обществу, государству, коллективу перед индивидом. Ее сторонники считают, что права человека и гражданина могут быть реализованы только в «обществе трудящихся» и обеспечены социалистическим государством. Понятие прирожденных (абсолютных) прав в принципе отвергается, различаются права трудящихся и не трудящихся (первым предоставляются преимущества), права «эксплуататоров» подвергаются жестким ограничениям (особенно в политической области), «законно» нарушаются их личные права. Особое внимание уделяется социально-экономическим правам как имеющим особое значение для трудящихся, но многие важнейшие социально-экономические права отвергаются (право частной собственности, частной предпринимательской деятельности). Права человека предоставляются только в целях строительства социализма и коммунизма, иное их использование может быть наказано, в том числе в уголовном порядке. Антисоциалистическая пропаганда и агитация объявляются в уголовных кодексах преступлением. Конституциями установлена обязательная для человека идеология (марксизм-ленинизм с национальной спецификой — идеи Хосе Марти на Кубе, Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина в Китае, идеи чучхе и Ким Ир Сена в КНДР и т.д.).
В последние десятилетия социалистический тоталитаризм в некоторых странах несколько ослабляется. В конституции вносятся поправки, признаются те или иные социально-экономические права, отвергавшиеся ранее (право частной собственности, предпринимательской деятельности). Отчетливее всего об этом свидетельствует опыт Китая. Однако регулирование политических прав остается прежним. Сохраняются руководящая роль коммунистической партии, запрет политической оппозиции, использование прав человека только в интересах социализма, обязательная идеология.
В странах Тропической Африки, небольших государствах Океании, у некоторых племен стран Востока и Латинской Америки действует обычное право (система почти исключительно устных правовых обычаев, сохраняемых в памяти старейшинами племен и передаваемых другим поколениям)10. В таких условиях правовой статус лица в определенной степени зависит от его принадлежности к племени (хотя конституции устанавливают принцип равенства). Согласно имеющимся в обычном праве представлениям человек — «клеточка» племени, он может реализовать свои права и обязанности, вытекающие из его племенного статуса (на долю общинной земли, выпас скота и др.), лишь в данном племени, на его территории. Сфера действия обычного права жестко ограничена законами (некоторые брачно-семейные, наследственные отношения, землепользование (но не собственность), охота, рыболовство). ЕК Целостный статус человека обычное право не определяет, основы статуса и многие о основные права установлены конституциями. Поэтому обычное право нельзя, на наш и взгляд, считать особой глобальной моделью регулирования прав человека. Р В современном многополярном мире существуют три глобальные правовые си- Д стемы, представляющие собой принципиально различные модели регулирования прав и человека и гражданина. Они различаются по своей социальной сущности. В рамках Е
К
10 Насколько известно, их пытались записать и кодифицировать лишь ученые из развитых стран.
I
П
н к
НАУКИ Ш
134 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУтИ
я ^Ж ^
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
каждой из этих систем-моделей существуют тоже глобальные семьи права. В основе их различий лежат прежде всего социокультурные характеристики. Каждая семья права включает множество правовых систем отдельных государств с их социоправовыми характеристиками. Сближение правового регулирования прав человека между правовыми системами государств осуществляется легко, если они принадлежат к одной правовой семье. Несколько сложнее протекает этот процесс между правовыми семьями, даже если они принадлежат к одной глобальной правовой системе-модели. Сближение в регулировании прав человека между глобальными системами частично происходит, но не касается существа (социальной природы основных прав человека и гражданина) и имеет элементы антагонистических противоречий. Они могут быть преодолены только при изменении сущности самих систем.
