CC BY
141
2010
Известия ТИНРО
Том 163
УДК 639.2(265.54)
Л.Н. Ким*
Большекаменский межрайонный отдел ФГУ "Приморрыбвод", 692806, г. Большой Камень Приморского края, ул. Аллея труда, 11-2
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОМЫСЛА РЫБ В УССУРИЙСКОМ ЗАЛИВЕ (ЯПОНСКОЕ МОРЕ)
Наблюдениями были охвачены периоды повышенной рыбопродуктивности вод Японского моря (1980-е гг.), ее снижения в связи с "исчезновением" дальневосточной сардины иваси (1990-1993 гг.), а затем некоторого увеличения за счет японского анчоуса, одноперого терпуга и минтая в 1990-2000-х гг. и стабилизации на новом более низком уровне. Состояние запасов рыб в настоящее время в зал. Петра Великого оценивается как удовлетворительное. Общая биомасса рыб здесь по данным траловой съемки в 2007 г. в диапазоне глубин 5-125 м оценена в размере 98,8 тыс. т. Основу биомассы слагают представители семейств тресковых, керчаковых и камбаловых. Если же иметь в виду также возможный вылов нескольких тысяч тонн тихоокеанского кальмара и других нерыбных объектов (не говоря уже о медузах), то очевидны перспективы развития в Уссурийском заливе местного прибрежного промысла. Ежегодный вылов традиционных и потенциальных для промысла гидробионтов может составить до 10 тыс. т.
Ключевые слова: промысел рыб, Уссурийский залив, минтай, сельдь, навага, камбалы.
Kim L.N. Recent state of fishery in the Ussuri Bay (Japan Sea) // Izv. TINRO. — 2010. — Vol. 163. — P. 106-130.
Fishery in the northwestern Japan Sea has passed the periods of high intensity (1980s), «sardine disaster» (1990-1993), slow growth on the background of anchovy, greenling, and pollock stocks increasing (late 1990s — early 2000s), and stabilization on the new, rather low level. Recent state of fish resources in Peter the Great Bay could be estimated as satisfactory. Total fish biomass is assessed by trawl survey in 2007 as 98,800 t for bathymetric zone 5-125 m, with predominance of sculpins, gadids, and flounders. Several thousand tons of mollusks (primarily japanese common squid) and medusas could be fished there, as well. The prospects of coastal fishery development in the Ussuri Bay are optimistic: annual catch in the Bay could reach the value about 10,000 t.
Key words: fishery, Ussuri Bay, walleye pollock, herring, saffron cod, flounder.
Введение
Уссурийский залив является важным промысловым районом зал. Петра Великого, освоение биологических ресурсов которого непрерывно ведется с конца XIX столетия. Ихтиофауна здесь наиболее разнообразна, а плотность концентраций рыб выше, чем в среднем по зал. Петра Великого. При значительном обилии видов (более 300) основу уловов составляют 17, из них: минтай — 29-79 % по массе, сельдь — до 53 %, южный одноперый терпуг — 1235 %, навага — 2-16 %, камбалы — 9-43 %.
* Ким Лариса Николаевна, кандидат биологических наук, главный специалист.
106
Нашими наблюдениями были охвачены периоды повышенной рыбопродуктивности вод Японского моря (1980-е гг.), ее снижения в связи с "исчезновением" дальневосточной сардины иваси (1990-1993 гг.), а затем некоторого увеличения за счет японского анчоуса, одноперого терпуга и минтая в 1990-2000-х гг. и стабилизации на новом более низком уровне.
В официальной промысловой статистике количество основных промысловых видов, кроме бычков, в той или иной мере занижено на 76,6-85,3 %. Максимальное занижение уловов наблюдалось по камбалам и наваге, т.е. по тем объектам, у которых прилов молоди значительно, иногда на порядок, превышает допустимую по Правилам рыболовства норму (8 %).
Напротив, завышенный в несколько раз улов в официальной статистике дается по "бычкам" — неохраняемым объектам. Минимальные расхождения в цифрах фактического вылова и вылова по квитанциям наблюдаются по минтаю. Это явилось следствием того, что квоты на минтай у основных предприятий были достаточными, несмотря на то что предприятия с небольшими квотами фактические уловы занижали на несколько порядков.
В Уссурийском заливе многовидовая структура промысловых уловов обусловлена применением основного орудия лова — снюрревода, с помощью которого добывается около 80,4 % общего вылова рыб. На долю пассивных орудий лова приходится 19,1 % улова (в основном за счет ставных неводов).
В целом состояние запасов рыб в настоящее время в зал. Петра Великого оценивается как удовлетворительное. Общая биомасса рыб здесь по данным траловой съемки в 2007 г. в диапазоне глубин 5-125 м оценена в размере 98,8 тыс. т. Основу биомассы слагают представители семейств тресковых, керчаковых и камбаловых. Если же иметь в виду также возможный вылов нескольких тысяч тонн тихоокеанского кальмара и других нерыбные объектов (не говоря уже о медузах), то очевидны перспективы развития в Уссурийском заливе местного прибрежного промысла. Ежегодный вылов традиционных и потенциальных для промысла гидробионтов может составить до 10 тыс. т.
В статье рассмотрено современное состояние промысла рыб в Уссурийском заливе.
Материалы и методы
В основу работы положены многолетние данные, собранные автором в Уссурийском заливе и центральной части зал. Петра Великого в 1973-2009 гг. на базе Большекаменской КНС ФГУ "Приморрыбвод". Рыб для анализа отбирали из промысловых уловов вентерей (зима-весна), ставных неводов (весна), тралов и снюрреводов (весна, лето, осень) (суда типов МРС-80, 125, 225 и СЧС-150). Кроме того, использованы данные контрольного лова камбал, проводившегося ТИНРО-центром в 1996-2001 гг., в котором автор принимала непосредственное участие. Контрольные траления продолжительностью 1 ч осуществлялись с промысловых судов СЧС-150-2134, СЧС-150-2133 (р/к "Новый Мир") близнецовым тралом с ячеей в кутце 30 мм и охватывали глубины от 18 до 78 м в Уссурийском заливе и до изобаты 100 м в центральной части зал. Петра Великого (рис. 1). Всего выполнено 635 тралений (в 1996 г. — 88, в 1997 г. — 131, в 1998 г. — 131, в 1999 г. — 101, в 2000 г. — 94, в 2001 г. — 90).
Все полученные данные заносились в траловые карточки по стандартной схеме. Оценки численности и биомассы рыб выполнены площадным методом (Аксютина, 1968) согласно методике, подробно описанной в ряде работ (Борец, 1985, 1997; Гаврилов и др., 1988; и др.), по формуле: N = Q • Х/К • q, где Q — рассчитанный улов; X — полученная площадь; К — коэффициент уловистости; q — площадь облова; коэффициент уловистости для камбал был принят равным 0,5 (Борец, 1985).
Рис. 1. Схема района наблюдений промысла рыб в Уссурийском заливе в 1973-2009 гг.: 1 — бухта Суходол; 2 — бухта Андреева; 3 — бухта Ильмовая; 4 — бухта Подъяпольского; 5 — бухта Безымянная; 6 — места постановки ставных неводов; 7 — места постановки вентерей; 8 — район тралений; 9 — распространение и лов Fig. 1. Scheme of observation points on fishery in the Ussuri Bay in 1973-2009: 1 — Sukhodol Bay; 2 — Andreev Bay; 3 — Il-movaya Bay; 4 — Pod-japolsky Bay; 5 — Bezymianny Bay; 6 — set-nets; 7 — hoop-nets; 8 — trawl stations; 9 — fish concentrations and fishing grounds
Материалы по сельди собирались из уловов ставных контрольных неводов, которые выставлялись ежегодно в количестве от 3 до 6 ед. на восьми основных нерестилищах сельди Уссурийского залива с 1973 по 1991 г. (рис. 1), в 19922008 гг. сбор биостатистического материала осуществлялся из 2 контрольных неводов, а в годы, когда контрольный лов сельди не проводился (2000, 20022006), — из прилова при промысле вентерями и тралами.
На биологический анализ брали по 50-100 экз. основных промысловых видов, на промеры — по 100-300 экз. Биологический анализ включал измерение длины AC и массы рыбы, стадии зрелости гонад по 6-балльной шкале, наполнения желудка по 5-балльной шкале. В период массового нереста производились дополнительные вскрытия рыб для определения стадии зрелости. Возраст устанавливали по чешуе (Чугунова, 1959) и только для определения возраста наваги использовали отолиты (Покровская, 1960). Материалы обрабатывались по традиционным в ихтиологических исследованиях методикам (Правдин, 1966). Всего промерено 481646 экз. рыб, выполнен биологический анализ 57767 экз. (табл. 1).
Для изучения пространственной изменчивости состава рыб в придонных слоях верхней сублиторали Уссурийского залива использованы материалы учетных донных траловых съемок и контрольных тралений, выполненных в рейсах ФГУП "ТИНРО-центр" на судах типа МРС и МРТК с мая по октябрь 1984-1999 гг. Траления осуществлялись донными 20,0- и 27,1-метровыми тралами типа ДТ/ТВ с мягким грунтропом и ячеей в кутце 30 мм. Скорость судна при тралениях варьировала от 1,8 до 3,2 уз (в среднем — 2,3 уз). Ширина раскрытия трала составляла 12-15 м (в среднем 14 м). Площадь тралений на станциях изменялась от 0,04 до 0,08 км2 (в среднем 0,06 км2). Для сравнимости полученных данных с имеющимися по другим районам зал. Петра Великого (Вдовин, 1996; Измятинский, 2003) изменчивость состава рыбного населения анализировалась до 50-метровой изобаты. Траления проводились по всей батиметрической зоне 5-50 м Уссурийского залива. Для облова мелководья (от уреза воды до 5 м) использовались разноячейные (20, 40 и 70 мм) ставные сети (длина одной сети —
Таблица 1
Объем использованного в работе материала, экз.
Table 1
Data volume, ind. fish
Вид Массовый промер Биоанализ
Минтай 25120 2253
Тихоокеанская сельдь 228500 10320
Камбала желтоперая 17800 5832
Камбала малоротая 21300 5941
Камбала японская 27600 4698
Камбала желтополосая 5020 3706
Навага 35710 8229
Южный одноперый
терпуг 17500 3980
Прочие 103096 12808
Итого 481646 57767
30 м, высота — 4-6 м) с суточным периодом застоя, а также закидные невода (диаметр ячеи — 10-12 мм, длина — 30 м, высота — 2 м). Всего выполнено 392 траления, 407 переборок сетей и 112 заметов неводов. Сбор материала осуществлялся также из уловов вентерей (ячея — 12-18 мм, длина крыла — 40 м), ставных неводов (ячея — 1218 мм, длина ловушки — 20-40 м) в зимне-весенний период. Глубина постановки вентерей и ставных неводов составляла 4-18 м.
Все уловы разбирались с полной идентификацией видового состава, для чего использовались определители А.Я. Таранца (1937) и Г.У. Линдберга с соавторами (1959, 1965, 1969, 1975, 1987, 1993, 1997). Номенклатура приведена в соответствии с данными последних ревизий (Eschmeyer, 2009). Определялось количество (экз.) и масса (кг) каждого вида с последующим пересчетом полученных значений на час траления. У видов, встречавшихся в незначительных количествах, выполнялись измерения длины тела (ЭЬ) всех экземпляров. При больших уловах делались массовые промеры рыб. Часть особей разных размеров подвергалась вскрытию для определения стадии зрелости гонад. Рыбы с известными размерами, но без информации по стадиям зрелости гонад дифференцировались на молодь и половозрелых особей согласно литературным данным (Моисеев, 1953; Вдовин, 1998; Панченко, 2002). При описании распределения молоди имеются в виду рыбы в возрасте только одного года.
Сравнение видового состава рыб в разных районах выполнено с помощью коэффициента сходства Чекановского-Съеренсена в форме Ь (для количественных данных) (Песенко, 1982):
S
1CS = X min(p' Pik ) >
i=1
где S — число видов; p.. и pik — значимость вида i в долях от общей численности рыб соответственно в j и k выборках.
Автор приносит искреннюю благодарность руководству ОАО «Рыболовецкий колхоз "Новый мир"», исполнительному директору В.Р. Куприянову, капитанам СЧС-2133 и СЧС-2134 А.Н. Никонову, А.М. Соколову за помощь в сборе биостатистических материалов, проведении траловых и гидробиологических съемок.
Результаты и их обсуждение
Некоторые общие черты населения рыб Уссурийского залива
Ихтиофауна Уссурийского залива разнообразна, а плотность концентраций рыб выше, чем в среднем по зал. Петра Великого (Измятинский, 2003). В 19801990-х гг. в рассматриваемом районе нерестилось 60-80 % сельди стада зал. Петра Великого (Ким, 1998). Уссурийский залив является также важнейшим центром воспроизводства камбал в водах южного Приморья (Моисеев, 1946а, б; Перцева-Остроумова, 1953; Иванкова, 2000), а с недавнего времени (со сни-
109
жением численности восточнокорейской популяции) и минтая в северо-западной части Японского моря (Нуждин, 2008).
Только в верхней сублиторали (до 50-метровой изобаты) по результатам траловых съемок 1984-1994 гг. в Уссурийском заливе было отмечено 155 видов рыб (Измятинский, 2003). Всего же, принимая во внимание не охваченную наблюдениями значительную часть площади залива и заходы южных и северных мигрантов, число видов должно быть гораздо выше, приближаясь к таковому для зал. Петра Великого — более 300 (Соколовский и др., 2004).
Видовой состав и соотношение рыб в заливе непостоянны и изменяются под воздействием различных факторов климатического, антропогенного и биотического характера, из которых климатический (в первую очередь температурный) играет первостепенную роль (Соколовский и др., 2004; Sokolovsky, Sokolovskaya, 2004). Обобщенные материалы по температурному фону прибрежных ГМС (Гай-ко, 2005) отражают общий положительный тренд изменения температуры в зал. Петра Великого. Процесс потепления приводит к экспансии в залив субтропических рыб. К 2005 г. число известных для зал. Петра Великого видов увеличилось до 310, в том числе южных мигрантов — 106 (Соколовский и др., 2007).
Из этих 106 видов почти все посещают воды Уссурийского залива, а 9 из них (дальневосточная сардина иваси Sardinops melanostictus, пятнистый коно-сир Konosirus punctatus, японский анчоус Engraulis japonicus, дальневосточный сарган Strongylura anastomella, японский полурыл Hyporhamphus sajori, лобан Mugil cephalus, умеренный спинорог Thamnaconus modestus, красноногая Takifugu rubripes и желтоперая T. xanthopterus собаки-рыбы) в теплое время года постоянно попадают в тралы, ставные невода и ставные сети, составляя в отдельные годы значительную долю промысловых уловов. Так, в 2005 г. ставные невода, сети и каравки в бухте Муравьиной Уссурийского залива затонули от заячеившегося в них японского анчоуса. Дальневосточный сарган и пятнистый коносир регулярно ловятся в летний период ставными неводами в бухте Суходол (20-150 кг/сут). Проблемой для рыбаков бывает попадание в ставные невода в бухте Ильмовой умеренного спинорога, выборка которого затруднена из-за мощных колючек в плавниках. Лобан обыкновенно встречается в мелководной эстуарной зоне бухты Муравьиной, в устьях рек Артемовка, Шкотовка и Суходол в ставных сетях и каравках. Там же попадаются собаки-рыбы, но в единичных экземплярах. Сардина иваси присутствует в качестве прилова в тралах и ставных неводах.
Наши многолетние сборы позволили дополнить имеющиеся в литературе данные (обзор: Соколовский и др., 2007) и охарактеризовать состав и распределение в Уссурийском заливе донных и придонных видов рыб южного происхождения (Измятинский, Ким, 2003; Антоненко и др., 2004) (рис. 2).
Так, 25.10.2000 г. в северо-восточной части Уссурийского залива (бухта Ильмовая, 43о04' с.ш. 132о18' в.д.) в ставной невод (глубина 5-7 м) пойман 1 экз. полосатого микроканта Microcanthus strigatus (Kyphosidae) длиной 72 мм. Ранее этот вид был известен только из юго-западной части зал. Петра Великого (Маркевич, 2001). 08.09.2002 г. в бухте Суходол ставными сетями поймано 14 экз. аргуса Scatophagus argus (Scatophagidae), который ранее был отмечен только в бухте Киевка (Иванков и др., 1996).
17.08.2002 г. в районе 43о08' с.ш. 132о 15' в.д. в улове снюрревода обнаружено 12 экз. морского петуха Trigla kumu (Triglidae). Ранее этот вид отмечался в зал. Петра Великого только один раз более 70 лет назад (Солдатов, Линдберг, 1930).
В 1999 г. в Уссурийском заливе на глубине 40 м поймано несколько экземпляров молоди черноротого удильщика Lophiomus setigerus длиной SL 14,318,1 см. В уловах промысловых судов взрослые особи черноротого удильщика (SL 72,4-84,6 см) встречались в центральной части зал. Петра Великого на глубинах более 70 м.
131 °40' 13Г50' 132°00' 132°10' 132°20
Рис. 2. Места поимок в Уссурийском заливе донных и придонных видов рыб южного происхождения: 1 — полосатый микрокант; 2 — аргус; 3 — морской петух; 4 — черноротый удильщик; 5 — дальневосточный морской черт; 6 — красноногая собака-рыба; 7 — белоточечная собака-рыба; 8 — умеренный спинорог; 9 — двухцветная камбала; 10 — щукорылый угорь и рыба-бабочка
Fig. 2. Points of capture the bottom fish species of southern origin: 1 — Microcanthus strigatus; 2 — Scatophagus argus; 3 — Trigla kumu; 4 — Lophiomus setigerus; 5 — Lophius litulon; 6 — Takifugu rubripes; 7 — Takifugu niphobles; 8 — Thamnaconus modestus; 9 — Kareus bicoloratus; 10 — Muraenesox cinereus and Chaetodon modestus
Дальневосточный морской черт Lophius litulon пойман в Уссурийском заливе на глубине 49 м в 1996 г. (Измятинский, Ким, 2003; Харин, Чеблуков, 2005). 26 августа 2002 г. еще 2 особи было поймано в зал. Посьета. Ранее этот вид в зал. Петра Великого был известен по единичной находке у о. Путятина на глубине 70-80 м (Линдберг и др., 1997).
В 2008 г. центральной части Уссурийского залива на глубине 56 м поймано по 1 экз. щукорылого угря Muraenesox cinereus и рыбы-бабочки Chaetodon modestus. Эти виды не ловились в зал. Петра Великого около 20 лет.
Некоторые донные и придонные мигранты субтропического происхождения обычны в траловых уловах на акватории Уссурийского залива в теплое время года. Наиболее многочислен из них умеренный спинорог, попадающийся в донный трал почти ежегодно (рис. 2). При этом спинорог распространяется практически равномерно по всей прибрежной зоне залива. Отдельные уловы спинорога были весьма значительными (до 1062 экз. на час траления). Регулярно фиксируются в донных тралениях также собаки-рыбы, среди которых в Уссурийском заливе в траловых уловах отмечены красноногая и белоточечная Takifugu niphobles.
При траловых съемках в зал. Петра Великого регулярно в небольших количествах (до 12 экз./час траления) встречается двухцветная камбала Kareus bicoloratus, в Уссурийском заливе этот вид отмечен в прибрежье о-вов Попова и Рейнеке. Основной район обитания этой камбалы — корейские воды, зал. Петра Великого является периферийной частью ее ареала.
В последние 10 лет в Уссурийском заливе регулярно встречается японский гипероглиф Hyperoglyphe japonica (Иванков, Иванкова, 1997).
Наряду с данными по теплолюбивым южным мигрантам, на протяжении многих лет (с 1978 г.) нами регистрировались заходы в Уссурийский залив холодолю-бивых мигрантов с севера (Антоненко и др., 2003) (рис. 3). Так, в мае 1978 г. в устье р. Суходол на глубине 2,5 м ставной сетью был пойман 1 экз. сахалинского осетра Айретег mikadoi длиной 64,8 см. Ареал сахалинского осетра охватывает приазиатские воды от п-ова Корея до прикамчатских вод (Шейко, Федоров, 2000). Сахалинский осетр в настоящее время очень редок на всем протяжении ареала и включен в Красную книгу РФ, нерест этого вида на материковом побережье в последние несколько десятилетий наблюдался только в р. Тумнин (АйуикЫп е! а1., 2007). Ранее в зал. Петра Великого сахалинский осетр был отмечен в его юго-западной части (р. Туманная, бухта Сивучья), в Амурском заливе (бухты Нарва, Бойсмана и р. Раздольная (в последней ежегодно отлавливается 2-4 экз.)) (Соколовский и др., 2000; Золотухин, 2002).
131 МО' 131 °50' 13 2° 00' 132°1 0' 132°20
Рис. 3. Места поимок в Уссурийском заливе донных и придонных видов рыб северного происхождения: 1 — сахалинский осетр; 2 — сахалинская камбала; 3 — длинно-шипый бычок Берга; 4 — рогатый гипсагон; 5 — дальневосточная зубатка; 6 — длин-норылый люмпен; 7 — собачка Павленко; 8 — стихей Охрямкина; 9 — рыба-лягушка; 10 — вильчатый стихеопсис; 11 — четырехбугорчатая камбала; 12 — ликод Танаки; 13 — криворот Берга
Fig. 3. Points of capture the bottom fish species of northern origin: 1 — Acipenser mikadoi; 2 — Limanda sakhalinensis; 3 — Taurocottus bergi; 4 — Hypsagonus quadri-cornis corniger; 5 — Anarhichas orientalis; 6 — Lumpenella longirostris; 7 — Ascoldia variegata variegata; 8 — Stichaeus ochriamkini; 9 — Aptocyclus ventricosus; 10 — Stichaeopsis epallax; 11 — Pleuronectes quadrituberculatus; 12 — Lycodes tanakae; 13 — Cryptacanthoides bergi
Дальневосточная зубатка Anarhichas orientalis была поймана донным тралом 9 сентября 2001 г. на глубине 24 м. Ареал зубатки охватывает Берингово и Охотское моря, прикурильские воды, тихоокеанские воды Хонсю и Хоккайдо, а также северную часть Японского моря (Борец, 2000). В зал. Петра Великого впервые зубатка была поймана в его юго-западной части в 1996 г. (Соколовская и др., 1998). По-видимому, зал. Петра Великого является южной границей ареала этого вида.
Длиннорылый люмпен Lumpenella longirostris встречен в центральной части залива на глубине 73 м в 1991 г. (SL 43 см). Вильчатый стихеопсис
Stichaeopsis epallax пойман на глубине 65 м в 1989 г. (SL 11,5 см). Стихей Охрямкина Stichaeus ochriamkini отмечен в улове донного трала в 1999 г. на глубине 62 м (SL 25 см). Рыба-лягушка Aptocyclus ventricosus встречена в траловых уловах дважды — в 1985 и 1994 гг. (SL 28 и 31 см) на глубине 64 и 65 м, у о. Путятина — в сентябре и в центральной части залива — в августе. Два раза в уловах отмечена четырехбугорчатая камбала Pleuronectes quad-rituberculatus: в мае 1991 г. (SL 36 см) на глубине 50 м и в сентябре 2001 г. (SL 35 см) на глубине 56 м. Таким образом, четырехбугорчатая камбала является очень редким видов в Уссурийском заливе, восточная часть зал. Петра Великого южная граница ее ареала.
Криворот Берга Cryptacanthoides bergi — редкий в зал. Петра Великого вид, несколько экземпляров в августе-сентябре 2001 г. поймано у о. Аскольд на глубине 60 м. Красная собачка Павленко Ascoldia variegata variegata ранее отмечалась в зал. Петра Великого у о. Аскольд (Линдберг, Красюкова, 1975). В траловых уловах отмечены 43 поимки этого вида на глубинах 15-115 м, в Уссурийском заливе — в центральной части. Рогатый гипсагон Hypsagonus quadricornis corniger пойман у о. Русского. Ликод Танаки Lycodes tanakae пойман у о. Аскольд. Сахалинская камбала Limanda sakhalinensis является редким для зал. Петра Великого видом, в Уссурийском заливе отмечена как в кутовой части, так и вдоль линии о. Русский — о. Аскольд. Длинношипый бычок Берга Taurocottus bergi пойман 5 раз в кутовой и центральной частях Уссурийского залива (рис. 3).
Большинство из перечисленных видов распространены довольно широко, их редкая встречаемость в зал. Петра Великого обусловлена тем, что основные районы их обитания расположены севернее, а залив является южной границей ареалов. Из 13 видов только 4 (сахалинский осетр, рыба-лягушка, рогатый гипсагон и ликод Танаки) отмечены в водах п-ова Корея (Moon Ki, 1977).
Таким образом, в последние 20-30 лет в Уссурийском заливе в теплый период года встречаются не менее 12 видов донных и придонных рыб южного происхождения и 13 видов донных холодолюбивых рыб. Поскольку в придонных слоях воды влияние поверхностных течений минимально, проникновение этих видов в залив наиболее наглядно характеризует акваторию южного Приморья как зону, находящуюся на стыке умеренной и субтропической зон.
Несмотря на значительное обилие видов, постоянно и в заметных количествах встречаются при траловых съемках 17 видов рыб. Характерной чертой ихтиоцена Уссурийского залива является его полидоминантность. По данным траловых съемок 1984-1996 гг. их доля составляла 89,3 % по массе (табл. 2). Доминантами (доля по массе более 10 %) были 4 вида: японская камбала, южный одноперый терпуг, длиннорылая и желтополосая камбалы.
В целом биомасса рыб в Уссурийском заливе по данным траловых съемок составляла в 1984-1996 гг. 6,6-17,4 тыс. т (в среднем 12,8 тыс. т). С учетом экспертных поправок в 1991-1996 гг. биомасса всех рыб в Уссурийском заливе составляла 15-27 тыс. т (в среднем 21-23 тыс. т). С сардиной иваси в 1991 г. общая биомасса могла составлять 18-30 тыс. т (Измятинский, 2000).
Промысловый вылов рыб в Уссурийском заливе в 1986-2008 гг. изменялся в пределах 0,89-3,38 тыс. т (рис. 4). Основу уловов составляли минтай (2979 % по массе), сельдь (до 53 %), южный одноперый терпуг (12-35 %), навага (2-16 %), камбалы (9,0-42,9 %) (рис. 5).
Развитие промысла и его современное состояние
Начало масштабного развития промышленного рыболовства в Приморье пришлось на первые десятилетия прошлого века. Основными объектами лова были сельдь, лососи, камбалы, сардина иваси, треска, а также крабы и морская капуста (Моисеев, 1946а, б, 1953; Курмазов, 2000). Рыбные ресурсы Уссурийского залива
Таблица 2
Характеристика обилия рыб Уссурийского залива, постоянно встречавшихся при траловых съемках в 1984-1996 гг., тыс. т (Измятинский, 2000)
Table 2
Abundance of fish species common for trawl surveys in the Ussuri Bay in 1984-1996, th. t (from Измятинский, 2000)
Вид Биомасса Доля от общей
Диапазон M биомассы, %
Pseudopleuronectes yokohamae 1,5-3,4 2,8 21,9
Pleurogrammus azonus 0,8-3,3 1,8 14,1
Limanda punctatissima 0,5-3,5 1,6 12,5
Pseudopleuronectes herzensteini 0,1-2,8 1,3 10,2
Cleisthenes herzensteini 0,3-1,9 0,8 6,3
Myoxocephalus jaok 0,2-1,3 0,8 6,3
Limanda aspera 0,1-0,8 0,5 3,9
Platichthys stellatus 0,2-0,6 0,4 3,1
Liopsetta pinnifasciata 0,1-0,9 0,3 2,3
Eleginus gracilis 0,1-0,7 0,3 2,3
Tribolodon brandtii 0,1-0,4 0,2 1,6
Myoxocephalus brandtii 0,1-0,4 0,2 1,6
Hexagrammos stelleri 0,1-0,2 0,2 1,6
Hemitripterus villosus 0,1-0,2 0,1 0,8
Clupea pallasii +-0,1 0,1 0,8
Stichaeus grigorjewi +-0,1 + +
Osmerus dentex +-0,1 + +
Все виды 6,6-17,4 12,8 89,3
Примечание. + — менее 0,1 тыс. т.
Рис. 4. Состав и величина промысловых уловов рыб в Уссурийском заливе в 1986-2008 гг.: 1 — минтай; 2 — камбалы; 3 — южный одноперый терпуг; 4 — навага; 5 — бычки; 6 — тихоокеанская сельдь; 7 — прочие
Fig. 4. Annual commercial catches in the Ussuri Bay in 19862008 and their structure: 1 —
walleye pollock; 2 — flounders; 3 — arabesque greenling; 4 — saffron cod; 5 — sculpins; 6 — pacific herring; 7 — others
среди других районов зал. Петра Великого подвергаются самому длительному и не прерывавшемуся до настоящего времени промысловому прессу.
В первые годы в зал. Петра Великого насчитывали свыше 100 постоянных рыбалок сельди, которые располагались в заливах Посьета (33) и Амурском (45), в восточной части залива от мыса Сысоева до мыса Поворотного (35). В Уссурийском заливе промысел сельди велся на 29 участках, однако они давали почти половину (6,4 тыс. т) общего ежегодного вылова (14,4 тыс. т) сельди в зал. Петра Великого (Амброз, 1931). Помимо постоянных рыбных промыслов на
Рис. 5. Соотношение (% по массе) рыб в промысловых уловах в Уссурийском заливе в 1986-2008 гг. Обозначения как на рис. 4
Fig. 5. Share of fish species (%) in annual commercial catches in the Ussuri Bay in 1986-2008. Legend as Fig. 4
прибрежных акваториях с 1929 г. появились первые суда активного морского лова. В других регионах Дальнего Востока крупный траловый промысел был организован гораздо позже: в Татарском проливе — с 1943 г., в зал. Терпения — в 1953 г., в Охотском море — с 1950 г., в юго-восточной части Берингова моря — с 1958 г. (Фадеев, 1971).
Наиболее массовым объектом добычи в 1930-е гг. была сардина иваси, ее уловы в Приморье достигали 150 тыс. т в год. После ее "исчезновения", в 19401950-х гг. общий вылов изменялся в пределах 50-70 тыс. т в год (рис. 6), причем до начала 1950-х гг. уловы прибрежного рыболовства составляли основу суммарного российского вылова как в Приморье, так и в целом на Дальнем Востоке. Однако к 1964 г. на долю более производительного активного морского промысла приходилось уже 93 % общего улова (Курмазов, 2000). В 1970-е гг. прибрежное рыболовство окончательно потеряло свое прежнее значение, при этом исчезли многие береговые поселки. Во второй половине 1970-1980-х гг. произошла вторая в 20-м столетии вспышка численности сардины и общий вылов в Приморье достиг 300 тыс. т (Гаврилов, 1998). Некоторый рост уловов отмечался также в начале 1960 и 1970-х гг. — за счет минтая (рис. 6).
300
250 -
200
S 150
hQ
m
100
50 -
JTrr^rrrrmfïïfiÎ ■
1910 1920 1930
MM
liai
1940 1950 1960 1970
1980
1990 Годы
Рис. 6. Вылов рыб в подзоне Приморье в 1910-1995 гг. (Гаврилов, 1998) Fig. 6. Annual catches of fish in the Primorye biostatistic subarea in 1910-1995 (Гаврилов, 1998)
Нашими наблюдениями были охвачены периоды повышенной рыбопродуктивности вод Японского моря (1980-е гг.), ее снижения в связи с "исчезновением" сардины иваси (1990-1993 гг.), затем некоторого увеличения за счет японского анчоуса, одноперого терпуга и минтая в 1990-2000-х гг. и стабилизации рыбопродуктивности на новом более низком уровне.
В начале рассматриваемого периода (1986-1991 гг) при доминировании в уловах какого-либо одного объекта (60-80 % массы улова составляли камбалы, минтай и южный одноперый терпуг, которые осваивались специализированным промыслом при максимальных концентрациях, в основном во время нереста) в уловах присутствовало не менее 10-20 других видов. В 1960-е гг., когда минтая не рассматривали как объект особой пищевой ценности (использовался в основном для приготовления туковой муки), под видом минтая, а также под видом "рыба ДПЗ" (для пушных зверьков) сдавались керчаки, бычки, все виды рыб непромысловых размеров (большей частью молодь камбал и наваги). Хотя чаще всего из-за боязни наказания со стороны контролирующих органов молодь выбрасывали за борт.
В 1980-1990-х гг. в связи с коммерциализацией минтая эту "роль на себя" взяли бычки. Если учитывать, что рассортировка уловов осуществлялась и осуществляется всего по 3-6 основным объектам промысла (данные согласно квитанциям), то реально существующая структура уловов никак не отражалась в официальной статистике. Под видом "бычки" до сих пор сдаются все встречающиеся в Уссурийском заливе представители семейств Со1:Шае, Gobiidae и Hemitripteridae, что связано с кажущимся для рыбаков внешним сходством этих рыб. Никак не показываются в промышленных уловах такие массово встречающиеся виды, как бурый терпуг, стихеи, японский волосозуб (до 1000 кг/траление), мелкочешуйная красноперка, опять-таки — молодь рыб, массовое появление которой связано с сезонными перераспределениями. Половозрелые минтай, камбалы, навага, южный одноперый терпуг также сдаются под названием "бычки", если вылов каждого из них не превышает 15-20 кг/сут. В эту же группу входят все не известные рыбакам рыбы, а также малочисленные виды. В последние годы в связи с развитием теневой экономики масштабы сокрытия уловов увеличились многократно. Вошло в практику сдавать уловы "валом" без какой-либо сортировки. Квотирование уловов на платной основе, огромные цены на топливо, непомерно высокие цены на ремонт и обслуживание флота и ряд других экономических факторов привели к еще большему искажению реального вылова. Если в 1960-е гг. общая величина вылова как-то соответствовала официальной статистике, то с конца прошлого столетия и по настоящее время отмечается особенно значительное расхождение фактических данных и данных официальной статистики. О том, насколько фактический видовой и количественный составы отличаются от официальных данных, можно судить на основании сравнения их с данными контрольного лова за 1997-1999 и 2001 гг. (рис. 7), а также с данными вылова минтая ставными неводами в 1999-2005 гг. (рис. 8).
Начиная с 1996 г., в связи с изменением структуры уловов, вылов ставными неводами возрос за счет минтая. С другой стороны, рост уловов объясняется не только интенсивными подходами минтая к побережью, которые наблюдались в Уссурийском заливе еще с 1992 г., но и двумя совпавшими по времени причинами: за счет коммерциализации этого объекта и его интенсивных подходов. Вылавливалось до 400 т минтая только по официальной статистике. Реальный же вылов был на порядок выше. Имея возможность вести регулярные наблюдения за ставными неводами на двух предприятиях, мы получили действительную картину промысла. Этими предприятиями было выловлено с 1999 по 2004 г. 178,9 и 220,8 т, а показано в официальной статистике — соответственно 30,3 и 34,9 т (превышение в 5,9-6,3 раза) (рис. 8).
Максимальное занижение уловов наблюдалось по камбалам и наваге, т.е. по тем объектам, у которых прилов молоди значительно, иногда на порядок,
превышает допустимую по Правилам рыболовства норму (8 %) (табл. 3). Завышенный в несколько раз улов наблюдался и по бычкам — неохраняемому объекту (табл. 3).
Рис. 7. Вылов основных промысловых объектов в Уссурийском заливе в 1997-2001 гг.: 1 — данные контрольного лова; 2 — данные официальной отчетности
Fig. 7. Annual catches of the basic fish stocks in the Us-suri Bay in 19972001: 1 — from the surveys data; 2 — from fisheries reports
«
о ч 3 И
140 -
120 -100 -80 -60 -40 -20 -0 -
200 -160 -120 -
140 -, 120 -100 -80 -60 -40 -20 -0 -
I
□ 1
H2
1997
i И i ^
Навага Терпуг Бычки Кукумария
□
1
I
Терпуг
Кукумария
ХЗш
I hrTTTi
Терпуг
Бычки Кукумария
I i
пш
Минтай Камбала Навага Терпуг Бычки
Треска Сельдь Кукумария
Рис. 8. Уловы минтая в ставных неводах в бухте Ильмовой (вверху) и у мыса Лифляндского (внизу) в 19992005 гг.: 1 — фактический вылов; 2 — официальная статистика
Fig. 8. Annual catches of walleye pollock by set-nets mounted in the Il-movaya Bay (above) and at Liflandsky Cape (below) in 1999-2005: 1 — actual values; 2 — official fisheries statistics
Таблица 3
Статистические показатели доли уловов основных объектов промысла по официальной отчетности от фактического вылова, % по массе
Table 3
Ratio of official fisheries reports on the catch of main fish species to their actual catch, %
Показатель Минтай Камбала Навага Терпуг Бычки Кукумария
M ± m Lim 88,76 ± 5,73 75,77-100,57 39,0 ± 9,20 26,97-66,10 27,59 ± 5,39 15,46-39,59 52,84 ± 4,54 40,58-62,52 355,88 ± 79,13 152,24-538,15 73,34 ± 7,63 54,33-85,68
Примечание. Здесь и далее M ± m — среднее значение ± стандартная ошибка, Lim — пределы отчетности.
Еще большее расхождение по количественному составу наблюдается с 2002 г., когда квоты распределялись на платной основе на 5 лет. Предприятия, не наделенные квотами, покупают их по завышенным ценам в небольших объемах только для того, чтобы получить разрешение на промысел, а компенсируют затраты превышением квот.
В Уссурийском заливе многовидовая структура промысловых уловов предопределена основным типом орудия лова — снюрреводом, который используется на активном промысле уже на протяжении 20 лет. Из всех традиционно применяемых орудий лова — донного трала, донного яруса, кошелькового невода, донных и дрифтерных сетей — снюрреводные уловы наиболее разнообразны. 98 % улова разноглубинными тралами составляет 1 вид; 91-97 % улова донного яруса — 3 вида; 100 % улова кошелькового невода — 1 вид; 91 % дрифтерных сетей — 2 вида. И только в уловах донного трала и снюрревода более 90 % дают 4-5 видов (Терентьев и др., 2006).
Осуществление контрольного лова с 1996 по 2001 г. наглядно подтвердило полидоминантную структуру уловов в Уссурийском заливе. Помимо отраженных в квитанциях 4-5 видов, в уловах встречались еще не менее 10-12 видов (бурый терпуг Hexagrammus octogrammus, треска Gadus macrocephalus, керчак-яок Myoxocephalus jaok, многоиглый керчак M. polyacanthocephalus, сельдь Clupea pallasii, стихей Григорьева Stichaeus grigorjewi, нитчатый Gymnocanthus pistilliger и дальневосточный Gymnocanthus herzensteini шлемоносцы, получешуйник Гильберта Hemilepidotus gilberti, двурогий бычок Enophrys diceraus, японский волосо-зуб Arctoscopus japonicus, мелкочешуйная красноперка Tribolodon brandtii и др.). Все эти виды были постоянно обычными и занимали значительную долю в уловах снюрреводов. К примеру, в квитанции от 17.06.01 г. записан бычок в количестве 3,46 т, а в траловой карточке отмечены следующие виды: желтоперая Limanda aspera, малоротая Glyptocephalus stelleri и палтусовидная Hippoglossoides dubius камбалы — 3000 кг, минтай Theragra chalcogramma — 1800 кг, треска Gadus macrocephalus — 150 кг, остроголовая камбала С. herzensteini — 100 кг, охотский шлемоносец G. detrisus — 0,5 кг, многоиглый керчак M. polyacanthocephalus — 30 кг, керчак-яок M. jaok — 30 кг, катран Squalus acanthias — 15 кг.
В квитанции от 06.10.01 г. вылов был показан бычками в количестве 0,15 т, а вылов по траловым карточкам за этот же день составил 0,775 т и состоял из всех перечисленных выше видов, а также наваги — 55 кг, южного одноперого терпуга — 5 кг, двурогого бычка — 1 кг, стихея Григорьева — 2 кг, сельди — 200 кг.
Таким образом, в качественной структуре уловов наблюдаются еще большие расхождения между данными официальной статистики и данными контрольного лова, т.е. фактическими данными.
Нереально требовать от рыбаков такой же детальной сортировки уловов, которую осуществляют ихтиологи-наблюдатели, однако в любом случае необходимы меры для пресечения подачи сильно искаженных данных. Нам они видятся в ужесточении постоянного контроля при приемке уловов, а наиболее эффективными мерами — осуществление ценовой политики: стоимость рыбы должна быть такой, чтобы невыгодно было сдавать улов "валом".
Основным орудием лова в Уссурийском заливе в период наших исследований был снюрревод, с помощью которого добывалось в среднем 80,4 % улова рыб. На долю пассивных орудий лова приходилось 19,1 % улова (в основном за счет ставных неводов).
Промысел морских рыб в Уссурийском заливе ведется круглогодично. В зимний период (декабрь-февраль) осуществляется подледный лов, а в весенний (март — середина мая) — лов по открытой воде вентерями. Базируется он в основном в прибрежной зоне на глубинах 2-8 м в бухтах северо-восточного побережья на нерестовой наваге и полосатой камбале. Обычно в прилове в зимний период встречаются снежный Myoxocephalus brandtii и мраморный M. stelleri керчаки (до 20-30 кг в день), пятнистый терпуг Hexagrammos stelleri (штучно, мелкими экземплярами до 20 см длиной), с февраля — темная камбала (до 20 кг в день), с марта — японская камбала (до 100 кг в день).
Доля вентерных уловов невелика по сравнению с другими орудиями лова — до 2 % (табл. 4, рис. 9-12), но в связи с высокой коммерческой ценностью наваги в зимний период этот вид промысла довольно стабилен, несмотря на большие трудности, связанные с неблагоприятными гидрометеорологическими условиями. Из-за частого нарушения ледяного припая затруднена переборка орудий лова, иногда они вместе с дрейфующим льдом выносятся за пределы рыбопромысловых участков и теряются. К тому же подледный вентерный лов требует особого мастерства, навыков и умения, сопряженных с тяжелыми условиями труда. Специалистов и энтузиастов этого дела становится все меньше, и скорее всего в ближайшее время вентерный лов прекратил бы свое существование, если бы не последовавший очередной подъем численности дальневосточной наваги. Подледный лов еще не стал высокорентабельным, но заинтересованность со стороны промышленных рыбаков уже явно видна в последние 2-3 года. Если в 1970-1990-е гг. традиционными местами постановок вентерей были бухта Андреева и частично бухта Суходол, то в последние годы вентерный лов распространился от бухты Андреева по всему северо-западному побережью залива, полностью занимая обширную бухту Муравьиную.
Таблица 4
Статистические показатели доли уловов основных орудий лова по официальной отчетности от фактического вылова, % по массе
Table 4
Ratio of official fisheries reports on the catch by main fishing gears to their actual catch, %
Показатель Снюрревод Ставной невод Закидной невод Вентерь Ставная сеть Ловушка Кошельковый невод Каравка
M ± m Lim 82,39±3,17 43,29-98,74 16,61 ±3,08 0,95-54,74 0,34±0,12 0-1,9 0,25±0,09 0-2,01 0,18±0,05 0-0,84 0,07±0,07 0-1,72 0,16±0,11 0-2,19 0,01 ±0,01 0-0,15
В марте одновременно с вентерным промыслом в Уссурийском заливе повсеместно осуществляется лов ставными неводами, каравками, причем доля вылова ими значительна в первую половину периода исследований (рис. 9). В 1991 г. она достигла максимума и составила 56,7 %. Через 2 года в 1994 г. произошло резкое сокращение уловов ставных неводов — до 1,3 % общего годового улова (рис. 10). Такая картина логично объясняется структурой прибрежных уловов. С 1986 по 1991 г. основу уловов ставных неводов составляла нерестовая сельдь. В 1994 г. в связи с резким сокращением численности сельди подходы ее на нерестилища уменьшились и общий улов ставных неводов в Уссурийском заливе составил всего 9,5 т (в 1986 г. — 1136,0 т), снизился и улов на усилие (рис. 13, табл. 5). В течение последующих 5 лет уловы ставными неводами составляли 3,7-5,3 % общего улова (см. рис. 10) и состояли из камбал, наваги, терпуга, красноперок, корюшек, керчаков, бычков. Значение ставных неводов возросло с увеличением численности минтая в 1997-2003 гг. (см. рис. 11) и уменьшилось в 2004-2009 гг. (см. рис. 12) с связи с ее сокращением.
■ Снюрревод ЕЭ Ставная сеть ЕЭ Водолазный способ Щ Кошельковый невод
□ Ставной невод И Закидной невод Ш Сачок
Вентерь
Ловушка для промысла б/п Драга
Рис. 9. Среднее значение разных орудий лова в 1986-1991 гг. Fig. 9. Average catch of certain fishing gears in 1986-1991
Н Снюрревод □ Ставной невод В Вентерь
СЗ Ставная сеть Закидной невод 0 Ловушка для промысла б/п
0 Водолазный способ Ш Сачок 0 Драга Щ Кошельковый невод
17%
81%
31%
93
70%
0%
Рис. 10. Среднее значение разных орудий лова в 1992-1996 гг.
Fig. 10. Average catch of certain fishing gears in 1992-1996
Вылов минтая ставными неводами в 1997-2004 гг. составлял 9,2-23,6 % его общего улова. В последние 4 года, в связи с изменением направлений нерестовых миграций минтая, его уловы снизились и соответственно уменьшилась доля вылова ставными неводами до 1,0-5,8 %.
Промысел минтая ставными неводами ведется с марта-апреля в течение 3,0-3,5 мес, затем возобновляется в сентябре-октябре на нерестовом терпуге. Его вылов в осенний период значительно ниже, чем в весенний, и многолетний среднегодовой улов составляет 19,9 т.
И Снюрревод Е] Ставная сеть ЕЭ Водолазный способ Щ Кошельковый невод
□ Ставной невод И Закидной невод Ш Сачок
Ш Вентерь
В! Ловушка для промысла б/п S Драга
Рис. 11. Среднее значение разных орудий лова в 1997-2003 гг. Fig. 11. Average catch of certain fishing gears in 1997-2003
И Снюрревод □ Ставной невод Ш Вентерь
ЕЗ Ставная сеть ■ Закидной невод В! Ловушка для промысла б/п
ЕЭ Водолазный способ 0 Сачок ^ Драга Щ Кошельковый невод
1182,19%
Н0% 0,19% 0% 0% 6,01%
5,14%
3,84% 0%
Рис. 12. Среднее значение разных орудий лова в 2004-2009 гг.
Fig. 12. Average catch of certain fishing gears in 2004-2009
Интенсивность промысла ставными неводами зависит от двух причин: динамики численности основных промысловых видов — сельди (в 1980-х гг.), минтая (в конце 1990 — до середины 2000-х гг.), терпуга (с 2004 по 2009 г.) (см. рис. 912), — и некоторого оживления прибрежного рыболовства в новых экономических условиях. На рис. 14 видно, что при снижении уловов сельди и терпуга в начале 1990-х гг. число выставляемых ставных неводов сократилось с 7-9 до 24. При увеличении уловов (и численности) минтая с 1997 г. число ставных неводов росло, достигнув максимума (30) в 2003 г. Со снижением уловов минтая в
121
Рис. 13. Межгодовая динамика уловов на усилие основных орудий промысла в Уссурийском заливе: 1 — ставной невод; 2 — снюрревод
Fig. 14. Interannual CPUE dynamics for the main fishing gears in the Ussuri Bay: 1 — set-net; 2 — Danish seine
Год
Таблица 5
Межгодовая динамика уловов на усилие основных орудий лова в Уссурийском заливе, 1986-2005 гг., кг
Table 5
Interannual CPUE dynamics for the main fishing gears in the Ussuri Bay _in 1986-2005, kg per unit effort_
Снюрревод Став-
Суточ- Улов на „ Вен-
ной
ный усилие, терь
невод
вылов кг/лов
Став- Закидная ной сеть невод
Ловушка
Дриф-терная сеть
Кошельковый невод
1986 370,1 74,0 1525,6 8,60 803,8 145,0
1987 440,6 88,1 1251,2 2,30 471,3 145,5
1988 401,3 80,3 479,2 47,8 184,0
1989 434,4 86,9 269,7 0,27 34,2 302,5
1990 346,9 69,4 628,5 13,3 337,0 124,7
1991 314,9 63,0 1327,2 3,8 260,0 282,7
1992 831,5 166,3 348,2 210,0
1993 1003,0 200,6 282,9 2,2 75,0
1994 1068,7 213,8 36,4 156,7
1995 961,3 192,3 124,4 185,0
1996 971,1 194,2 980,3 0,5 25,0 1850,0
1997 1372,9 274,6 282,5 2,20 20,5 1955,0
1998 788,5 157,7 213,3 6,80 216,0
1999 662,4 132,5 104,4 4,30 28,3 30,0
2000 888,5 177,7 174,7 4,50 2,9 314,0
2001 831,0 166,2 204,8 4,50 6,9 14,5
2002 890,6 178,1 296,0 3,20 1,8 7,7
2003 489,1 97,8 69,6 2,40 1,0
2004 339,3 67,9 28,8 3,40
2005 318,2 63,6 21,3 6,90
2006-2008 гг. их число вновь сократилось (до 7-11). Вместе с тем это несколько выше, чем в период сравнительно высоких уловов сельди в конце 1980-х гг.
Рис. 14. Изменчивость числа выставляемых ставных неводов и уловов основных промысловых рыб в Уссурийском заливе в 1986-2008 гг.: 1 — южный одноперый терпуг; 2 — минтай; 3 — сельдь; 4 — число неводов
Fig. 14. Annual number of set-nets mounted in the Ussuri Bay in 1986-2008 and annual catches of the basic fish species: 1 — arabesque greenling; 2 — walleye pollock; 3 — pacific herring; 4 — number of set-nets
Промысел активными орудиями лова в зависимости от гидрометеорологической обстановки (в основном от ледового режима) начинается в апреле-мае. Как отмечалось выше, в Уссурийском заливе в течение почти 20 лет на траловом промысле применяются в основном снюрреводы, а донными тралами с применением траловых досок оснащались рыболовецкие суда в 1970-х гг. Помимо того, что эти орудия лова характеризуются многовидовой структурой уловов, величина вылова зависит от сезона ведения промысла и диапазона облавливаемых глубин.
Считая, что состав и структура промысловых уловов определяются в первую очередь естественными причинами, полностью соглашаясь с тем, что численность промысловых объектов находится в зависимости от условий и эффективности их естественного воспроизводства и влияния на биоту природных ритмов космо-географических, климатических и океанологических факторов различной продолжительности (Шунтов и др., 2002), полагаем, что промысел может заметно усугублять негативные тенденции естественной динамики численности, как уже было с камбалами, сельдью и другими видами.
Кроме того, следует учитывать и поведенческие реакции объектов промысла, например формирование рефлекса избегания трала у камбал (Вдовин, 2005). Так, в начале промысла камбал в зал. Петра Великого уже через три года средний улов на усилие снизился почти на порядок: в 1932 г. он составлял 0,13 т/трал., а уже в 1935 г. — 0,03 т/трал. (Фадеев, 1971). Есть такие примеры и в нашей практике: с 1993 по 1995 г. РПК "Посейдон" осуществлял коммерческую деятельность с фирмами Японии по поставкам ценной в этой стране желтополосой камбалы. Как отмечалось выше, сезонное распределение камбал носит вполне закономерный характер, о чем прекрасно осведомлены опытные капитаны. В 1993 г. им удавалось в течение 3-4 дней выловить достаточное (6-8 т) количество желтополосой камбалы для единовременной отправки за границу. В 1994 г.
на это требовалось уже больше промыслового времени. А уже в 1995 г. коммерческая деятельность РПК "Посейдон" в этом направлении была прекращена в связи с нерентабельностью из-за резкого уменьшения уловов желтополосой камбалы.
Современное состояние запасов рыб
В целом состояние запасов рыб в зал. Петра Великого можно оценить как удовлетворительное. Общая биомасса рыб здесь по данным траловой съемки 2007 г. в диапазоне глубин 5-125 м оценена в размере 98,8 тыс. т (табл. 6). Основу биомассы слагали представители семейств тресковых, керчаковых и камбаловых.
Таблица 6
Учтенная биомасса рыб в зал. Петра Великого по результатам траловой съемки 2007 г. (Панченко и др., 2008), т
Table 6
Biomass of fishes in Peter the Great Bay assessed by the trawl survey in 2007, t (Панченко и др., 2008)
Семейство Биомасса Семейство Биомасса
Rajidae 552,3 Hemitripteridae 1677,4
Clupeidae 2624,5 Agonidae 1260,6
Cyprinidae 2269,5 Mugilidae 326,2
Osmeridae 279,3 Stichaeidae 1196,0
Gadidae 41823,2 Trichodontidae 2433,7
Sebastidae 107,3 Pleuronectidae 12634,8
Hexagrammidae 5820,3 Прочие 830,3
Cottidae 24990,4 Всего 98825,8
Основа биомассы (99 %) терпуговых (5,8 тыс. т) — южный одноперый терпуг. После многолетнего периода его высокой численности происходит ее снижение: оценки биомассы по результатам съемки 2007 г. в два раза ниже данных съемки 2005 г., хотя и находятся на среднемноголетнем уровне.
У камбаловых в последние годы в Приморье отмечена тенденция увеличения доли глубоководных видов (Антоненко, 2007). Основу биомассы составили колючая, малоротая и палтусовидная. Численность желтополосой и японской камбал продолжает снижаться.
Из общей биомассы тресковых (41,8 тыс. т) 56 % пришлось на долю минтая, 32 % — наваги и 12 % — трески. Биомасса минтая на порядок ниже среднемноголетних данных, однако впервые за последние годы произошел существенный рост оценок запасов до 29,3 тыс. т (по сравнению с 2005 г. в два раза больше), за счет особей урожайного поколения 2006 г. Навага также находится на подъеме численности. Ее биомасса (16,9 тыс. т) выше среднемноголетнего уровня и продолжает увеличиваться. Запасы трески находятся на сравнительно низком уровне (6,2 тыс. т). На подъеме численности рогатковые (25 тыс. т), среди которых преобладают широколобый шлемоносец, керчак-яок, дальневосточный шлемоносец и многоиглый керчак.
Таким образом, в ближайшие годы промысел может базироваться на вылове минтая, глубоководных видов камбал и бычков. Уловы терпуга будут снижаться. При условии проведения контрольного, а возможно, и промышленного лова, вполне вероятно увеличение уловов сельди в связи с возможным очередным ростом ее запаса. Кроме того, будет наблюдаться существенное увеличение объемов вылова наваги вентерями в зимнее время. Ее вылов в Уссурийском заливе только рыбаками-любителями в зимний период 2009/2010 г., по нашим оценкам, составил 176,8 т, а в отдельные годы превышает уловы промышленных орудий лова.
В настоящее время ресурсы ряда видов в заливе недоосваиваются. Тем не менее запасы некоторых из них довольно значительны и составляют заметную долю в уловах орудий прибрежного промысла. Это японский анчоус, морские окуни, красноперки, японский волосозуб, дальневосточный сарган, японский полурыл, пятнис-
тый коносир, пиленгас, лобан, японский гипероглиф, стихеевые. С 2006 г. наблюдается рост численности морской малоротой корюшки: вылов ее рыболовами-любителями в зимние периоды составлял от 10 до 83 т (наши данные).
С помощью донного трала в летнее время в зал. Петра Великого учитывается около 90 % запаса мелкочешуйной красноперки (Вдовин, Гавренков, 1995). Скорректировав приведенную в табл. 6 оценку запаса мелкочешуйной красноперки (обычно в расчетах используется коэффициент уловистости (КУ) трала 0,3, хотя более правильным является 0,2) и имея в виду, что соотношение мелко- и крупно-чешуйной красноперок в зал. Петра Великого равно 1 : 3 (Вдовин, Гавренков, 1995), получим оценку биомассы красноперок в размере 5 тыс. т. По оценкам специалистов ТИНРО-центра, в Уссурийском заливе сосредоточено не менее 20 % биомассы красноперок (неопубликованные данные Н.В. Колпакова). Таким образом, в Уссурийском заливе возможен вылов не менее 200 т красноперок.
Малоротая и зубастая корюшки находятся, как отмечалось выше, в состоянии повышенной численности, поэтому их ежегодный вылов может превышать первые сотни тонн. Уловы на уровне десятков — первых сотен тонн и расширение ассортимента, судя по величине уловов контрольных ставных неводов, кара-вок и ставных сетей, могут обеспечить морские окуни, дальневосточный сарган, японский полурыл, пятнистый коносир, японский гипероглиф и т.д.
В 1962 г. в зал. Петра Великого в июле-августе проводился экспериментальный облов преднерестовых скоплений японского волосозуба на глубинах 40-60 м с помощью снюрреводов. Улов на усилие достигал 2700 кг/лов, всего было добыто около 300 т. В дальнейшем этот промысел развития не получил. В 2006 г. в Уссурийском заливе на траверзе бухты Суходол на глубине 27-32 м СЧС-150 к/х "Новый мир" было обловлено большое скопление японского волосозуба, суточный вылов составил около 4 т. Численность японского волосозуба в Приморье в последние годы находится на подъеме (Kolpakov, 2005), по данным траловой съемки 2007 г. его биомасса в зал. Петра Великого составила 2,4 тыс. т. Продукционные характеристики волосозуба позволяют изымать 25-30 % его биомассы (Колпаков, 2004), т.е. около 610-730 т.
Японский анчоус в теплый период года мигрирует на север ареала для нагула и нереста. Миграционные пути и особенно нерестилища располагаются в прибрежных районах (Василенко, Шершенков, 1997). Характер и протяженность северных миграций анчоуса определяются не только его численностью, но и развитием весеннего прогрева Японского моря в каждый конкретный год (Давыдова, Шевченко, 2002). В случае интенсивного весеннего прогрева северо-западной части моря и более северного, чем обычно, положения полярного фронта в окраинных районах ареала наблюдается более массовый его нерест (Davidova, 2000).
Численность анчоуса изменяется в противофазе с колебаниями численности сардины иваси (Шунтов, 1995). Начиная с 1989 г. численность анчоуса, подходящего к берегам Приморья, значительно возросла. Его биомасса в летне-осенний период в северо-западной части Японского моря составляет около 350 тыс. т (Василенко, Шершенков, 1997). В 1960-е гг. в зал. Петра Великого проводился экспериментальный лов анчоуса (с выловом не более 200 т), который не получил дальнейшего развития (Пушкарева, 1970). В последние годы (1995-2002) уловы анчоуса в зал. Петра Великого не превышают 70 т (за счет прилова ставных неводов), что совершенно не соответствует имеющимся запасам (Шелехов, 2003).
Биомасса кефалевых по данным траловой съемки 2007 г. оценена в размере 326 т. Так как и лобан, и пиленгас весьма активно уходят из зоны облова, а кроме того, являются пелагическими видами, можно уверенно полагать, что эта цифра в реальности многократно выше (в основном за счет лобана).
Лобан Mugil cephalus обитает в тропических и умеренных водах Атлантического, Индийского и Тихого океанов (Линдберг, Легеза, 1965; Suzuki, 1965; Черешнев, Шестаков, 2001). В воды Приморья неполовозрелые и впервые созревающие особи лобана мигрируют в теплый период года (с мая) для нагула. По
экспертным оценкам его биомасса в водах Приморья достигает 10 тыс. т (Barabanshchikov et al., 2005). Лобан может рассматриваться как перспективный объект промысла, однако необходимо разрабатывать способы и орудия его лова.
Жизненный цикл пиленгаса Liza haematocheila проходит полностью в водах Приморья. В Уссурийском заливе он зимует в реках Артемовка, Шкотовка, Суходол и Петровка. В настоящее время его численность находится на низком уровне. Однако в ближайшие годы следует ожидать увеличения численности (и уловов) за счет урожайных поколений 2006-2007 годов рождения, уловы могут составлять несколько десятков тонн.
Стихеевые — относительно немногочисленные, хотя и обычные рыбы; по данным траловой съемки 2007 г. их биомасса в зал. Петра Великого составила 1,2 тыс. т (табл. 6). Стихеи обычны в прилове при снюрреводном промысле камбалы. В Уссурийском заливе стихеевые также могут иметь некоторое значение в уловах прибрежного промысла.
В зал. Петра Великого наиболее многочисленны темный Sebastes schlegelii, желтополосый S. trivittatus, восточный S. taczanowskii и малый S. minor окуни (Маркевич, 1998). Морские окуни приурочены к скальным грунтам, активно используют убежища, поэтому оценку их биомассы (107 т) следует считать сильно заниженной. Официальные их уловы ставными неводами не превышали 3,2 т/ год. Однако в островной зоне залива существует довольно активный удебный лов окуней (в первую очередь желтополосого и темного).
Учитывая вышеизложенное, можно заключить, что рыбные ресурсы вод Уссурийского залива весьма существенны. При условии должного развития прибрежного рыболовства суммирование приведенных выше оценок по самой нижней планке показывает возможный ежегодный вылов рыб в заливе в размере 10 тыс. т против 1,87 тыс. т в 2009 г., т.е. даже с учетом неконтролируемого вылова имеются определенные резервы сырьевой базы. Если же иметь в виду возможный вылов нескольких тысяч тонн тихоокеанского кальмара и других беспозвоночных (не говоря уже о медузах), то очевидны перспективы развития местного прибрежного промысла в Уссурийском заливе.
Увеличение вылова можно было бы ожидать и от марикультуры. К сожалению, в связи с несовершенством законодательной базы она пребывает в зачаточной стадии. Хотя предпосылки для ее развития в Уссурийском заливе вполне благоприятные: и гидрологический режим, и хорошая кормовая база, и богатый видовой состав обитающих здесь дорогостоящих и востребованных на мировом рынке объектов для искусственного выращивания (трепанг, гребешки, анадара, медуза Броутона и др.), и даже сравнительно развитая инфраструктура (численность населения побережья здесь находится на втором месте после г. Владивосток). В настоящее время в прибрежье Уссурийского залива сосредоточена четвертая часть всех предприятий марикультуры Приморского края. Уссурийский залив является самым перспективным в плане размещения хозяйств марикульту-ры благодаря наличию множества защищенных бухт и более чистых вод по сравнению с Амурским заливом и зал. Посьета на западе зал. Петра Великого. Потенциал акватории Уссурийского залива для целей марикультуры только от ку-товой части до бухты Безымянной составляет 30050 га (Жук и др., 2009). На этой площади имеются возможности получения около 50 тыс. т продукции ежегодно и создания 15 тыс. рабочих мест. Сдерживают развитие марикультуры не только материально-технические и финансовые проблемы, но в большой степени несовершенство правовой сферы. Тем не менее 36 предприятий в Приморье пытаются осуществлять свою марикультурную деятельность.
В настоящее время к вышеперечисленным проблемам добавилось масштабное браконьерство, марикультурная продукция для которого обходится дешевле, чем добыча естественных ресурсов. Анализируя проблемы браконьерства, А.В. Гущин и И.И. Пысин (2010) пришли к выводу, что в этом направлении должно быть "созда-
ние условий экономической невыгодности браконьерства". На деле все происходит с точностью до наоборот. И если в ближайшее время не будут усовершенствованы нормативные правовые основы для обеспечения развития рыбохозяйственного комплекса, вряд ли получится выращивать и добывать в стране планируемые ежегодно к 2020 г. 840 тыс. т продукции аквакультуры высокого качества (Крайний, 2010).
Заключение
Специфика ресурсов прибрежной зоны определяет необходимость разработки методов и орудий лова, а также способов переработки самых различных объектов, в большинстве своем нетрадиционных как для отечественных рыбаков, так и для потребителей, разведки новых запасов, изучения биологии новых промысловых объектов, а также разработки принципов регулирования многовидового промысла. Вместе с тем развитие прибрежного промысла невозможно без решения широкого круга сугубо управленческих вопросов: разработки нормативной базы, и в том числе совершенствования системы управления и контроля, усиления государственного регулирования через экономические механизмы (Радчен-ко, 2002). Одной из проблем, не самой малой, как показывает практика, является сама структура контролирующих органов, которая никак не способствует развитию не только прибрежного рыболовства и аквакультуры, но и всего рыболовства в целом. Необходимо создать единую организацию, контролирующую водные биоресурсы без разделения их на биоресурсы пресных и морских водоемов, ведь зачастую один и тот же вид в зависимости от особенностей биологии обитает в различной водной среде (анадромные и катадромные виды). В структуре рыбоохранных организаций необходимы высококвалифицированные, дипломированные специалисты, которые могут профессионально анализировать эффективность действующих Правил рыболовства в целях как оперативного регулирования, так и внедрения перспективных мер для развития рыболовства. Конечным результатом работы контролирующих органов в первую очередь должна быть неистощимость водных биоресурсов, которая может быть достигнута проведением политики рационального рыболовства, нацеленной на долговременное использование промысловых запасов (именно на использование, а не на запрет).
В недавнем докладе руководителя рыбной отрасли затронуты вопросы необходимости разработки и реализации инновационного пути развития аквакульту-ры, при этом намечается только в Дальневосточном федеральном округе осуществить строительство 26 высокотехнологичных объектов по искусственному воспроизводству водных биологических ресурсов (Крайний, 2010). Но не помогут никакие призывы, если не будет создана основа для экономически выгодного ведения хозяйства и инвестиций. Не секрет, что на пути этого процесса стоят бесчисленные ведомственные барьеры, зарегулированность, бюрократический произвол контролирующих служб (Радченко, 2002).
В 2008 г. вышли законодательные документы (постановление Правительства № 643 от 25.08.08 г. "О подготовке и заключении договоров пользования водными биологическими ресурсами, которые отнесены к объектам рыболовства и общий допустимый улов которых не устанавливается", приказ ФАР № 392 от 10.12.08 г. "О мерах реализации постановления Правительства № 643 от 25.08.08 г."), которые одни из немногих за последнее десятилетие действенно способствовали развитию прибрежного промысла. На это сразу отреагировал малый бизнес. Уже в начале 2009 г. число рыбодобывающих предприятии и бригад возросло по Приморью более чем втрое. Но тут же было вынесено сомнительное дополнение к приказу о необходимости отчета по выловленной продукции каждые пять дней.
Подобные указания, к сожалению, не добавляют оптимизма в ожиданиях того, что на главном рыбопромысловом бассейне России — на Дальнем Востоке — в предвидимом будущем будет развернуто крупномасштабное прибрежное рыбное хозяйство, сочетающее аквакультуру и рациональное рыболовство.
Список литературы
Терентьев Д.А., Балыкин П.А., Василец П.М. Сообщества морских рыб в условиях интенсивного промысла (на примере западной части Берингова моря) // Изв. ТИНРО. — 2006. — Т. 145. — С. 56-74.
Аксютина З.М. Элементы математической оценки наблюдений в биологических и рыбохозяйственных исследованиях : монография. — М. : Пищ. пром-сть, 1968. — 228 с.
Амброз А.И. Сельдь (Clupea harengus pallasi C.V.) залива Петра Великого. Биологический очерк : Изв. ТИНРО. — 1931. — Т. 6. — 313 с.
Антоненко Д.В. Многолетняя динамика видового состава и обилия камбал в водах Приморья (Японское море) // Вопр. ихтиол. — 2007. — Т. 47, № 2. — С. 188-195.
Антоненко Д.В., Баланов А.А., Ким Л.Н. Первое нахождение полосатого микроканта Microcanthus strigatus (Scorpididae) в Уссурийском заливе Японского моря // Гидрометеорология и гидрохимия морей. — Т. 8: Японское море. — Вып. 2: Гидрохимические условия и океанологические основы формирования биологической продуктивности. — СПб. : Гидрометеоиздат, 2004. — С. 258-259.
Антоненко Д.В., Калчугин П.В., Измятинский Д.В., Ким Л.Н. О встречаемости редких для вод залива Петра Великого (Японское море) холодолюбивых видов рыб // Вопр. ихтиол. — 2003. — Т. 43, № 1. — С. 54-57.
Борец Л.А. Аннотированный список рыб дальневосточных морей. — Владивосток : ТИНРО-центр, 2000. - 192 с.
Борец Л.А. Донные ихтиоцены российского шельфа дальневосточных морей: состав, структура, элементы функционирования и промысловое значение : монография. — Владивосток : ТИНРО-центр, 1997. — 217 с.
Борец Л.А. Состав и биомасса донных рыб на шельфе Охотского моря // Биол. моря. — 1985. — № 4. — С. 54-65.
Василенко А.В., Шершенков С.Ю. Анчоус Японского моря — перспективы освоения промыслом // Рыб. хоз-во. — 1997. — № 1. — С. 36-39.
Вдовин А.Н. Биология и динамика численности южного одноперого терпуга (Pleurogrammus azonus) // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 123. — С. 16-45.
Вдовин А.Н. Состав и биомасса рыб Амурского залива // Изв. ТИНРО. — 1996. — Т. 119. — С. 72-78.
Гаврилов Г.М. Состав, динамика численности и промысел рыб в экономической зоне России и прилегающих водах Японского моря // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 124. — С. 271-319.
Гаврилов Г.М., Пушкарева Н.Ф., Стрельцов М.С. Состав и биомасса донных и придонных рыб экономической зоны СССР Японского моря // Изменчивость состава ихтиофауны, урожайности поколений и методы прогнозирования запасов рыб в северной части Тихого океана. — Владивосток : ТИНРО, 1988. — С. 37-55.
Гайко Л.А. Особенности гидрометеорологического режима прибрежной зоны залива Петра Великого (Японское море) : монография. — Владивосток : Дальнаука, 2005. — 151 с.
Гущин А.В., Пысин И.И. Браконьер и браконьерство (попытка социального портрета) // Рыб. хоз-во. — 2010. — Вып. 1. — С. 32-34.
Давыдова С.В., Шевченко А.В. Особенности нереста японского анчоуса Engraulis japonicus (Engraulidae) в зал. Петра Великого (Японское море) в 1996-1998 гг. // Вопр. ихтиол. — 2002. — Т. 42, № 2. — С. 205-214.
Золотухин С.Ф. Анадромные рыбы российского материкового побережья Японского моря и современный статус их численности // Изв. ТИНРО. — 2002. — Т. 130. — С. 800-818.
Иванкова З.Г. Биология и состояние запасов камбал залива Петра Великого. 1. Желтоперая и малоротая камбалы // Изв. ТИНРО. — 2000. — Т. 127. — С. 188-202.
Иванков В.Н., Иванкова З.Г. Японский гипероглиф Hyperoglyphe japonica (Centrolophidae) залива Петра Великого // Вопр. ихтиол. — 1997. — Т. 37, № 5. — С. 715-716.
Иванков В.Н., Падецкий С.Н., Самуйлов А.Е. Проникновение теплолюбивых рыб в российские воды северо-западной части Японского моря в 1995 году // Вопр. ихтиол. — 1996. — Т. 36, № 6. — С. 838-839.
Измятинский Д.В. Ихтиофауна верхней сублиторали залива Петра Великого (Японское море) : автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Владивосток, 2003. — 24 с.
Измятинский Д.В. Количественные оценки ихтиофауны Уссурийского залива // Изв. ТИНРО. — 2000. — Т. 127. — С. 149-166.
Измятинский Д.В., Ким Л.Н. Проникновение донных и придонных рыб южного происхождеия в залив Петра Великого Японского моря // Вопр. ихтиол. — 2003. — Т. 43, № 6. — С. 851-852.
Измятинский Д.В., Ким Л.Н., Басюк Е.О. Пространственная изменчивость состава рыб в придонных слоях юго-западной части залива Петра Великого (Японское море) // Вопр. ихтиол. — 2004. — Т. 44, № 2. — С. 198-206.
Ким Л.Н. Сельдь Уссурийского залива // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 124. — С. 590-597.
Колпаков Н.В. Рост и продукционные характеристики японского волосозуба Arctoscopus japonicus (Trichodontidae) вод северного Приморья // Изв. ТИНРО. — 2004. — Т. 138. — С. 273-281.
Крайний A.A. Концепция развития рыбохозяйственной науки в Российской Федерации до 2020 г. // Рыб. хоз-во. — 2010. — Вып. 1. — С. 3-6.
Курмазов A.A. Прибрежное рыболовство Приморья — особенности развития // Изв. ТИНРО. — 2000. — Т. 127. — С. 3-19.
Линдберг Г.У., Красюкова З.В. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 3. — Л. : Наука, 1969. — 480 с.
Линдберг Г.У., Красюкова З.В. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 4. — Л. : Наука, 1975. — 464 с.
Линдберг Г.У., Красюкова З.В. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 5. — Л. : Наука, 1987. — 526 с.
Линдберг Г.У., Легеза М.И. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 1. — М.; Л. : АН СССР, 1959. — 208 с.
Линдберг Г.У., Легеза М.И. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 2. — М.; Л. : Наука, 1965. — 392 с.
Линдберг Г.У., Федоров В.В. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 6. — СПб. : Наука, 1993. — 272 с.
Линдберг Г.У., Федоров В.В., Красюкова З.В. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. Ч. 7. — СПб. : Гидрометеоиздат, 1997. — 350 с.
Маркевич А.И. Находки редких видов рыб в дальневосточном морском заповеднике (залив Петра Великого, Японское море) // Вопр. ихтиол. — 2001. — Т. 41, № 1. — С. 129-131.
Моисеев П.А. Некоторые данные о влиянии промысла на состояние стада камбал залива Петра Великого // Зоол. журн. — 1946а. — Т. 25, вып. 5. — С. 451-458.
Моисеев П.А. Некоторые данные по биологии и промыслу камбал залива Петра Великого // Изв. ТИНРО. — 1946б. — Т. 22. — С. 75-184.
Моисеев П.А. Треска и камбалы дальневосточных морей // Изв. ТИНРО. — 1953. — Т. 40. — С. 119-287.
Нуждин В.А. Биология и состояние запасов минтая Theragra chalcogramma в водах Приморья : автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Владивосток : ИБМ ДВО РАН, 2008. — 20 с.
Панченко В.В. Возраст и рост керчаков рода Myoxocephalus (Cottidae) в заливе Петра Великого (Японское море) // Вопр. ихтиол. — 2002. — Т. 42, № 4. — С. 481-488.
Панченко В.В., Калчугин П.В., Соломатов С.Ф. и др. Результаты исследования биоресурсов рыб в подзоне Приморье в 2007 г. // Современное состояние водных биоресурсов : мат-лы науч. конф., посвящ. 70-летию С.М. Коновалова. — Владивосток : ТИНРО-центр, 2008. — С. 224-228.
Перцева-Остроумова Т.А. Новые данные о развитии камбал (сем. Pleurontctidae) // ДАН СССР. — 1953. — Т. 91, вып. 4.
Песенко Ю.А. Принципы и методы количественного анализа в фаунистических исследованиях : монография. - М. : Наука, 1982. - 287 с.
Покровская Т.Н. Географическая изменчивость дальневосточной наваги // Тр. ИОАН СССР. — 1960. — Т. 31. — С. 19-110.
Правдин И.Ф. Руководство по изучению рыб. — М. : Пищ. пром-сть, 1966. — 375 с.
Пушкарева Н.Ф. Анчоус северо-западной части Японского моря // Изв. ТИНРО. — 1970. — Т. 74. — С. 54-66.
Радченко В.И. Актуальные проблемы развития прибрежного рыболовства и ма-рикультуры в Российской Федерации // Прибрежное рболовство — XXI век : мат-лы
Междунар. науч.-практ. конф. : тр. СахНИРО. Т. 3, ч. 1. — Южно-Сахалинск : Сахалин. кн. изд-во, 2002. — С. 9-17.
Соколовская Т.Г., Соколовский А.С., Соболевский Е.И. Список рыб залива Петра Великого (Японское море) // Вопр. ихтиол. — 1998. — Т. 38, № 1. — С. 5-15.
Соколовский А.С., Дударев В.А., Соколовская Т.Г., Соломатов С.Ф. Рыбы российских вод Японского моря (аннотированный и иллюстрированный каталог). — Владивосток : Дальнаука, 2007. — 199 с.
Соколовский А.С., Соколовская Т.Г., Епур И.В. Ихтиофауна бухты Сивучья залива Петра Великого // Экологическое состояние и биота юго-западной части залива Петра Великого. — Владивосток : Дальнаука, 2000. — Т. 1. — С. 112-120.
Соколовский А.С., Соколовская Т.Г., Епур И.В., Азарова И.А. Вековые изменения в составе и числе рыб — южных мигрантов в ихтиофауне северо-западной части Японского моря // Изв. ТИНРО. — 2004. — Т. 136. — С. 41-57.
Солдатов В.К., Линдберг Г.У. Обзор рыб дальневосточных морей : Изв ТИНРО. — 1930. — Т. 5. — 576 с.
Таранец А.Я. Краткий определитель рыб советского Дальнего Востока и прилегающих вод : Изв. ТИНРО. — 1937. — Т. 11. — 200 с.
Фадеев Н.С. Биология и промысел тихоокеанских камбал : монография. — Владивосток : Дальиздат, 1971. — 100 с.
Харин В.Е., Чеблуков В.П. О новых находках Lophius litulon и Lophiomus setigerus (Lophiidae) в российских водах и редкой поимке Eurymen gyrinus в заливе Петра Великого // Вопр. ихтиол. — 2005. — Т. 45, № 4. — С. 564-568.
Черешнев И.А., Шестаков А.В. Первое массовое появление кефали-лобана Mugil cephalus (Mugilidae) в Тауйской губе (северная часть Охотского моря) // Вопр. ихтиол. — 2001. — Т. 41, № 3. — С. 382-386.
Чугунова Н.И. Руководство по изучению возраста и роста рыб. — М. : АН СССР, 1959. — 163 с.
Шейко Б.А., Федоров В.В. Гл. 1. Класс Cephalaspidomorphi — Миноги. Класс Chondrichthyes — Хрящевые Рыбы. Класс Holocephali — Цельноголовые. Класс Osteichthyes — Костные Рыбы // Каталог позвоночных Камчатки и сопредельных морских акваторий. — Петропавловск-Камчатский, 2000. — С. 7-69.
Шелехов В.А. Японский анчоус — состояние запасов и перспективы освоения на российском Дальнем Востоке // Рыбак Приморья. — 2003. — № 11(1116). — С. 3.
Шунтов В.П. Экосистемные исследования биологических ресурсов дальневосточных морей // Вест. ДВО РАН. — 1995. — № 3. — С. 3-13.
Шунтов В.П., Дулепова Е.П., Волвенко И.В. Современный статус и многолетняя динамика биологических ресурсов дальневосточной экономической зоны России // Изв. ТИНРО. — 2002. — Т. 130. — С. 3-11.
Artyukhin E.N., Vescei P., Peterson D.L. Morphology and ecology of Pacific star-geons // Env. Biol. Fish. - 2007. - Vol. 79. - P. 369-381.
Barabanshchikov E.I., Kolpakov N.V., Shapovalov M.E. Appraisal of striped mullet (Mugil cephalus) stock near-shore of Primorye // PICES XIV : ф^га^ of annual meeting. — Vladivostok, 2005. — P. 118.
Davidova S.V. Spawning of subtropical species in Peter the Great Bay in 1988-1998 // Intern. Meet. biodiversity and dynamics of ecosystems in North Eurasia. — Novosibirsk, Russia, 2000. — Vol. 5. — P. 70-72.
Eschmeyer W.N. The on-line Catalog of Fishes. http: // www.Calacademy.org/ research/ichthyology/annotated/index.html. 23 июля 2009.
Kolpakov N.V. Interannual variability of species composition and structure of circum-littorae fish community of Russkaya Bay (norhern Primorye, Sea of Japan) // PICES XIV : abstracts of annual meeting. — Vladivostok, 2005. — P. 118.
Moon-Ki Chyung. The fishes of Korea. — Seul : IL JL SA PUBL. CO, 1977. — 727 p. (In Korean.)
Sokolovsky A.S., Sokolovskaya T.G. Long-term changes in ichthyofauna of Peter the Great Bay, Sea of Japan // Bridges of Science between North America and Russian Far East : Proc. Intern. Conf. Arctic and North Pacific. — Vladivostok : Dalnauka, 2004. — P. 61.
Suzuki K. Biology of striped mullet, Mugil cephalus // Rep. Fac. Fish. Pref. Univ. Mie. — 1965. — Vol. 5, № 2. — P. 295-306.
Поступила в редакцию 13.07.10 г.
