CC BY
49
УДК 398 (470.57)
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПЕСЕННОГО ТВОРЧЕСТВА МЕЧЕТЛИНСКОГО РАЙОНА
© З. Н. Муфазалова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 272 74 63.
E-mail: gum@ufacity.info
В статье рассматривается песенная и частушечная лирика. В качестве основного объекта исследования выбран фольклор Мечетлинского района как одного из наиболее характерных для северо-востока Республики Башкортостан с точки зрения сохранности традиционных жанров народного творчества и особенностей их бытования в современных условиях.
Ключевые слова: Песенное творчество, Мечетлинский район РБ, лирические песни, песни-рубаи, частушка.
Лирическая песня башкирского народа, как и других народов мира,- один из самых распространенных жанров его устного поэтического творчества. Народная музыка башкир своими истоками уходит в глубокую древность. Данные этнической истории и фольклора позволяют считать, что формирование башкирской народной музыки в единую образносмысловую и стилевую систему происходило одновременно с формированием башкирской народности.
Настоящая работа посвящена рассмотрению современного состояния песенного фольклора Мечетлинского района. В центре нашего внимания находятся традиционные песни, которые в науке получили название необрядовых лирических песен (собственно песни), песни-рубаи, песни-такмаки и такмаки.
В основе протяжного лирического жанра лежит глубокий пласт старинных песен. Примечательно, что среди общеизвестных и много раз встречавшихся песен обнаружены и такие, которые, относясь, несомненно, к башкирскому народному песенному репертуару, до сих пор были неизвестны по книжным и рукописным источникам или редко встречались в печати. К ним относится песня «Бапып пара, башпорт, эй Уралга» («Гляди окрест, башкир, с высот Урала»), записанная нами в дер. Ново-Мишар от А. Загитовой (1930 г.р.), в которой воспевание Урала, исконной родины башкир, переплетается с печальными раздумьями о судьбах Отчизны, с мотивами борьбы свободолюбивого народа против социальной несправедливости и гнета. Финал песни представляет собой обобщение, которое переносит нас в новую действительность, когда, наконец, начинает сбываться его вековечная мечта о свободной и привольной жизни. Это свойственное, прежде всего, фольклору драгоценное свидетельство того, что даже пережившая столетия лирическая песня о полных подлинного драматизма исторических судьбах башкирского народа с давно сформированными сюжетно-фабульными и художественно-поэтическими особенностями не застыла в своей, казалось бы, окончательно устоявшейся самобытности, а продолжает творчески развиваться, живо откликаясь и вби-
рая в себя новые веяния и приметы непрерывно меняющейся действительности.
Наряду с лирическими протяжными песнями в мечетлинском репертуаре широко представлены лирические песни, которые существенно отличаются от первых как своей формой, так и тематикой и поэтикой. В песне «0й буйпары» («В долине реки Ай»), записанной в дер. Абдуллино от Л. Г. Шага-утдиновой (1949 г.р.), рассказывается о родном крае, его удивительной красоте, утверждается светлое чувство радости не только от окружающего приволья, но и от насыщенной богатым содержанием повседневной жизни, от свободного труда, который облагораживает нивы и поля и который приносит человеку истинное ощущение счастья и благополучия.
Башкирские лирические песни отличаются изумительной глубиной содержания. Особый интерес в этом случае представляет песня, пронизанная чувством безмерной любви и уважения к матерям «0сэлэргэ ауыр ьуп эйтмэгеп!» («Не обижайте матерей резким словом»), записанная в дер. Ново-Мишар от М. С. Калимуллиной (1921 г.р.). Не говорите обидных слов матерям, пусть улыбка не сходит с их лиц, пусть не гаснет раньше времени их любовь к родным и близким и особенно детям - с такими словами обращается исполнитель к слушателям.
Среди башкирских лирических песен особое место занимают различные песни-рубаи, которые органично вкраплены в их словесную и мелодическую струю. Рубаи - форма стихосложения, распространенная в восточной поэзии (1Х-Х11 вв.), в том числе в башкирском фольклоре и литературе, представляет собой четверостишие с рифмовкой а-а-б-а.
Происхождение таких песен можно объяснить, основываясь на двух моментах. Во-первых, отдельные строфы песен, в особенности раскрывающие личные переживания человека, постепенно отделяясь от общего потока, начинают бытовать самостоятельно. Этому способствуют также изменения в технике исполнения старинных песен в новых условиях, личное мастерство и индивидуальная творческая манера певцов.
Во-вторых, большую роль играла импровизация. Под воздействием сильных чувств, глубоких эмоций в душе искусных певцов и кураистов неожиданно могла возникнуть законченная по смыслу и содержанию песня, которая состояла из четырех строк. В отличие от других песни-рубаи выражают, можно сказать, переломные моменты в жизни человека, сгусток его переживаний и душевных состояний, обобщают основанный на многолетних наблюдениях социально-исторический опыт, который не только необходимо знать и помнить, но и взять на вооружение в качестве главного жизненного принципа и неуклонно, и неизменно придерживаться его норм и критериев. Их можно сравнить с пословицами и поговорками, так как некоторые из четырехстрочных традиционных песен-рубаи воспринимаются как перечень пословиц и также пользуются в народном сознании непререкаемым авторитетом, например:
парагай па упэр, ай, йэм есен,
Бал порттары осор бал есен,
Яман ирпэр улэр, ай, мал есен,
Япшы ирпэр улэр дан есен [1].
Сосна будет расти для красоты,
Пчелы будут летать за медом,
Дурные мужчины умрут за богатство, Настоящие - пожертвуют ради славы.
В башкирском песенном творчестве последнего столетия активно бытовала и продолжет бытовать своеобразная жанровая форма, напоминающая по содержанию современные песни-рубаи, а по внешним признакам - такмаки.
«Короткая песня несколько напоминает русские частушки. Но она не частушка,- писал Кирей Мэргэн,- а песня, имеющая в большинстве случаев определенную мелодию, особую технику и манеру исполнения... Нельзя путать ее с такмаками, как часто делают исследователи. Такмак - это отдельный жанр, тесно связанный с процессом пляски. Исполняется он под ритм плясовой мелодии, а короткая песня поется и чаще всего - хором» [2].
О жанровой близости коротких песен и такма-ков высказаны в целом верные суждения в исследованиях С. А. Галина, М. М. Сагитова и М. А. Мам-бетова. С. А. Галин пишет следующее: «По своей поэтической форме, художественно-изобразительным средствам короткие песни близки к такмакам. Некоторые короткие песни могут выступать как такмаки и наоборот, иные такмаки - исполняться как короткие песни» [3].
паппа тептэренэ сыгып пулъяулыгым киптерэм.
Серле куп параупарьщды Куп алдына килтерэм.
Выйду за ворота,
Высушу платок.
Твой нежный взгляд Всегда в душе моей.
Записано в дер. Абдулла от Х. А. Хамидулли-ной (1932 г.р.).
Частушки - это озорные и грустные песенки. В отличие от других песенных жанров фольклора частушки создаются на современные темы. В других жанрах песенного творчества могут быть отражены различные явления прошлого, а частушку привлекают преимущественно новые явления.
В башкирской фольклористике возникновение жанра частушки (такмак) напрямую связывают с такими плясовыми песнями, как «Гульназира», «Зарифа», «Муглифа», «Карабай», и этот жанр является продолжением и дальнейшим развитием традиций плясовых песен в современных условиях.
С. А. Галин отмечает, что частушка, бытуя вместе с играми и плясками, выполняет главную свою функцию их сопровождения [1]. Как раз во время плясок и игр частушка уподобляется функ-ционально-аккомпанирующим им музыкальным инструментам: кураю, кубызу, гармони.
Башкирские и татарские фольклористы Кирей Мэргэн [4] и Хамит Ярми [5] отметили, что такмак как жанр сформировался в форме плясового куплета. Это предположение в какой-то мере подтверждается текстами такмаков из старинных башкирских легенд «Карасас» и «Сабира» [6], в которых дано в том числе описание танцев девушек-героинь под ритм и мелодию исполняемых ими самими и окружающими частых песен-припевок. По-видимому, такмак зародился и развился в полновесный жанр в процессе исполнения танцев под возгласы, приговорки и реплики, которыми участники яркого динамичного действа старались дружно поддержать и приободрить танцоров. С течением времени в плясовые такмаки проникли мотивы бытовой и любовной лирики. Это способствовало расширению функции такмака. Постепенно он перестает быть неотъемлемой частью пляски и танца и становится органическим элементом различных обрядов и игр.
Периодом расцвета жанра такмак считают 30-е годы. Именно в годы грандиозных строек, коллективизации и индустриализации усилилась значение такмака. Отличающиеся краткостью, простотой формы и удобством исполнения, такмаки возникали всюду и по всякому поводу и были доступны всем [7].
В фольклоре Мечетлинского района такмак является одним из самых активных и мобильных жанров песенной поэзии.
Среди разновидностей этого жанра преобладают плясовые такмаки, главной функцией которых является сопровождение пляски. Одну из групп плясовых частушек составляют такмаки-□ ндИШ (частушки-обращения), направленные непосредственно на то лицо, которое вызывается или приглашается на танец. В них все нацелено на то,
чтобы настроить его на жизнерадостно-веселый и игровой лад, снять с него напряжение и скованность, что очень важно, тем более если это совсем еще неопытный человек. Большей частью такмаки-обращения начинаются со слов «Бейе, бейе...» («Пляши, пляши»).
Бейе эйпэ, бейе эйпэ,
Ипэндэре бегельен Сапырганда бейемэпкэ Дурт аяплы тугельеч.
Давай пляши, давай пляши,
Пусть полы прогибаются.
Плясать надо, когда зовут,
Ты не четвероногая.
Записано в дер. Азангул от Р. Г. Давлетбаевой (1955 г.р.).
Другая группа плясовых частушек - атама такмак (именные частушки), посвященные непосредственно самому плясуну. В этом случае такмак содержит оценку его характера, рода занятий, отдельных моментов жизни плясуна и также не обходится без мягкого дружеского юмора. Цикл частушек, начинающихся со стихов «пулымдагы балдагымдыщ ...» («На руке моей колечко.»),-одна из широко бытующих разновидностей именного такмака.
пулымдагы балдагымдыщ Исемдере Асия.
Мин ьейгэндэ ьеймэй инеч,
Хэпер эсеч асыймы?
На руке моей колечко,
Имя его Асия.
Когда любил, ты не любила,
Теперь вот мучаешься?
В русской фольклористике плясовые частушки рассматриваются с точки зрения их местных особенностей, например, пляски с пением частушек -«рязаночка», «елецкая» (названия даны по месту бытования этих частушек - в Рязанской области и в районе г. Ельца) и др. В башкирском частушечном творчестве также встречаются такмаки, указывающие на тот или иной населенный пункт. В деревне Таиш Мечетлинского района, например, распространен своеобразный в композиционно-структурном плане цикл (спев), который имеет определенную последовательность строения. В нем каждый такмак-четверостишие завершается одним и тем же рефреном-двустишием, и начало каждого второго, четвертого, шестого и т.д. такмака является концовкой предыдущего такмака или ответом на него. Приведем отрывок из этого цикла, который записан от А. М. Ярмухаметовой (1936 г.р.).
Тайыш ауыл апалары Ничэ бер пэ арымай? Тэмдерпитэ-тэмдерпитэ Тэмдерпитэ тук итэ.
Улар ничэ арыьындар,
Ашаганы ьары май. Тэмдерпитэ-тэмдерпитэ Тэмдерпитэ тук итэ.
Таишевские тетушки Почему не устают?
Т амдерзита-тамдерзита От нее и сыта.
Отчего им уставать,
Топленое масло они едят.
Т амдерзита-тамдерзита От нее и сыта.
Особую весьма значительную группу составляют игровые частушки, которые и исполняются для сопровождения плясок, игр на различных вечеринках, сабантуях, свадьбах и т. д.
Берэу, икэу, есэу, дуртэу,
Бишэу, алтау, ун ике.
Ун икенеч араьында Ич матуры минеке.
Раз, два, три, четыре,
Пять, шесть, двенадцать.
Среди двенадцати Моя всех красивее.
Записано в дер. Боргатья от Х. А. Гафаровой (1918 г.р.).
Как пишет С. А. Галин, в распространении такого рода частушек немаловажную роль сыграл старинный обычай башкир «аулак» (дом в деревне, куда собирается молодежь на посиделки или для игр).
«На данный момент игровые такмаки, как и сами игры, считаются исчезающим жанровым видом песенного фольклора»,- пишет С. А. Галин [1]. А вот Б. С. Баимов и М. А. Мамбетов обоснованно считают, что «по количеству и занимаемой позиции в народном репертуаре игровые такмаки, пожалуй, стоят на первом месте. Это объясняется, видимо, тем, что они по времени возникновения и применения наиболее близки нам и до сих пор в живом виде сохраняются в памяти народа» [7].
Своеобразны такмаки, предназначенные для айтышей (споров-состязаний) между девушками и парнями. Они построены в форме обращения и в основном бывают остро-шутливого, колкого характера. Такмаки-айтыши применяют традиционные зачины типа «Агипелдеч аръягында...» (За рекою Агидель...), «пулымдагы балдагымдьщ...» (На руке моей колечко.), «Бейек таупыч башта-рында...» (На высокой на горе.) и т.д., которые заметно облегчают процесс создания куплета:
пулымдагы балдагымдыщ Исемдэре Сафура.
Ьине уйлап керэм Инде Хыялыйпар сафына.
На руке моей колечко Имя его Сафура.
Думая о тебе,стану Одной из помешавшихся.
Записано в дер. Кызылбай от Ф. Г. Ахметжановой (1913 г.р.).
Отличаются своеобразием и такмаки-памятки, записываемые в блокноты и альбомы. В них содержатся пожелания добра, мотивы восхваления того, для кого пишется ядкар-памятка:
Хаттар яппым ултырып Ап пагыппы тултырып.
Хатым китте, упем палдым ©птэл башта ултырып.
Написала я письмо На бумаге белой.
Письмо ушло, я осталась За столом сижу одна.
Записано в дер. Боргатья от Х. А. Гафаровой (1918 г.р.).
Не менее популярны в народе частушки-смешинки. В них много насмешки, иронии, сарказма. В таких частушках предстает реальный предметный мир, правда, выбранный весьма произвольно, можно сказать, случайно, если не скрытая в нем возможность для смелой рифмовки, которая позволяет создать резко саркастический образ, вернее, внешний облик героя. И образный параллелизм, если о таковом можно вести речь, выглядит здесь совершенно искусственным, хотя и остроумным, вывернутым наизнанку, так как слишком далекое сходство соединяет в песне героев с сопоставляемыми с ними крайне уродливыми персонажами низшей демонологии. Последние, столь часто упоминаемые в подобных такмаках, говорят если не о традициях, то о некой тенденции в создании специфических средств изобразительности:
Ьин дэ матур упечэ,
Мин дэ матур упемэ.
Мейестэн тешкэн пэрей кеуек Куренэьеч купемэ.
Ты по-своему красив,
Я по-своему красива.
Как лахудра из-за печки Кажешься ты мне.
Записано в дер. Таиш от С. С. Исмагиловой (1936 г.р.).
Частушка является неотъемлемой частью духовной жизни сельского населения. Способность ее откликаться на все самые злободневные события жизни превратила этот жанр в своеобразное средство массовой информации, в летопись жизни народа.
Рассмотрение песенного материала, собранного в Мечетлинском районе, показывает, что в целом, несмотря на наличие в нем отдельных редких или ранее неизвестных песен, он примыкает к тому репертуару, который характерен для северовосточных районов Башкортостана.
Своеобразие народных песен, прежде всего, выражается в том, что они полнее и глубже отражают повседневную жизнь народа, чем какой-либо другой жанр фольклора, причем отражение жизни в народных песнях осуществляется не в вымышленных образах, как это имеет место в сказках, а преимущественно в форме реальных образов самой жизни. В песнях главная установка делается не на вымысел и фантазию, а на жизненную правду.
Фольклорные лирические песни раскрывают внутренний мир человека, но раскрывают его по-своему, не так, как в литературной лирике. И здесь нельзя не согласиться со словами Н. Г. Чернышевского: «Народная песня должна прилагаться к чувствам решительно каждого человека; иначе она не нужна целому народу, а годится только для нескольких отдельных лиц» [8]. В такмаках же наличествуют все краски - от самых грубых, где смех не удерживается никакими оглядками на то, «что можно и чего нельзя», до самых тончайших акварелей, в которых уловлены все самые разнообразные трагедии и комедии быта. Печаль, гнев, светлую грусть, волевую, энергичную радость - все можно найти в частушке, как и в самой жизни.
В действительности такмак представляет собой продукт многовековой художественной культуры народа и является ценнейшим материалом для изучения художественной природы, идейной сути, назначения фольклора. Это обязывает нас бережно относиться к каждому его тексту.
ЛИТЕРАТУРА
1. Галин С. А. Народной мудрости источник. Башкирский фольклор: толковый словарь. Уфа, 1993. С. 90, 177, 194.
2. Башкирское народное творчество. Уфа, 1955. С. 6-7.
3. Галин С. А. Песенная поэзия башкирского народа. Уфа,
1979. С. 194.
4. Кирей Мэргэн. Зеркало народной души. Уфа, 1960. С. 35.
5. Татарское народное творчество. Казань, 1951. С. 43.
6. Башкирское народное творчество. Предания, легенды. Уфа, 1980. С. 309-314.
7. Башкирское народное творчество. Т. 9. Песни (Советский период). Уфа: Китап, 1996. С. 27-33.
8. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. М., 1949, Т.2. С. 315.
Поступила в редакцию 03.12.2008 г. После доработки — 01.06.2009 г.
