CC BY
78
Кибальник Алексей Григорьевич
доктор юридических наук, профессор, Северо-Кавказский федеральный университет
(тел.: +78652330141)
Современное понимание свободы воли в российской уголовно-правовой доктрине
Статья содержит обзор российских исследований, посвященных проблемам понимания свободы воли в уголовном праве. Автор делает вывод о важности подобного рода работ, а также об их перспективности в связи с изменениями уголовного законодательства, введением в него «принуждения» как обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Ключевые слова: уголовная ответственность, уголовно-правовая доктрина, свобода воли, детерминизм, принуждение.
A.G. Kibalnik, Doctor of Law, Professor, North Caucasus Federal University; tel.: +78652330141.
Contemporary understanding of free will in Russian criminal-law doctrine
The article contains a review of Russian studies on problems of understanding of free will in criminal law. The author makes a conclusion about the importance of this kind of work, as well as their prospects in relation to changes of criminal legislation, the introduction of its «compulsion» as one of criminal defenses.
Key words: criminal liability, criminal-law doctrine, free will, determinism, compulsion.
Не секрет, что исследования такого «краеугольного» камня доктрины уголовного права, как «свобода воли», пережившие расцвет в 60-70 гг. ХХ в. [1, с. 140-144; 2, с. 90-98; 3, с. 40-48; 4; 5; 6, с. 63-72], в настоящее время остаются как бы «на задворках» отечественной науки. Конечно, этой проблемы касались российские мэтры, но на уровне соответствующих глав (в лучшем случае) в учебниках либо курсах лекций. Уже более двадцати лет действию УК РФ, но во многом «воз и ныне там». Как известно, отечественный УК впервые на законодательном уровне ввел определение «антагониста» свободы воли - принуждения как полноценного обстоятельства, исключающего преступность деяния. Несмотря на появившиеся в последние 10-15 лет работы, в науке до сих пор не разработана доминирующая точка зрения (если она возможна) на природу, соотношение и значение свободы воли и принуждения для уголовного права (как отрасли, так и науки).
На этом фоне приятным исключением стало появление серьезного монографического труда С.В. Шевелевой [7]. Автор обоснованно отмечает, что в складывающихся социально-экономических и политических условиях остро стоят вопросы, связанные с соотношением свободы воли и принуждения в уголовном праве России. Также справедливы слова о том, что «эволюция правовой мысли не раз наглядно подтверждала, что всякие попытки обойти эту проблему, объявить ее надуманной, попытки формировать отдельные институты вне доктрины уголовного права терпели неудачу». В свою очередь, дихотомия свободы воли и при-
нуждения «не придумана философами, а порождена жизнью, опытом, практикой».
Совершенно согласны с мыслью о том, что исследование места и соотношения свободы воли и принуждения в уголовном праве приобретает принципиальное значение. И это верно, так как указанная проблема «самым непосредственным образом затрагивает ключевые вопросы уголовного права и по существу выполняет методологическую функцию в познании уголовно-правовых явлений в целом».
Позволим себе остановиться на «ключевых» моментах работы С.В. Шевелевой.
Изначальное внимание автором уделено соотношению философских «начал» и уголовно-правового понимания свободы воли и принуждения.
Прежде всего, автор ставит закономерный вопрос: что такое свобода воли и принуждение с точки зрения философии и теории уголовного права. С этой позиции (да и с позиции «научного интереса») удачно рассмотрены развитие идей свободы воли и принуждения в фило-софско-правовых учениях. Следует выделить весьма интересные рассуждения автора о значении (в ракурсе проблемы) учений Отцов Церкви (в частности, Августина Блаженного) и Св. Фомы Аквинского, заложивших эту проблематику «на века» в европейский философский дискурс. Логично рассмотрен вопрос о свободе воли и принуждении в истории отечественного уголовного законодательства.
С.В. Шевелева, обобщая рассмотрение истории вопроса о свободе воли в философии и доктрине уголовного права, говорит о существовании двух основных направлений мысли:
31
детерминизма и индетерминизма (правда, к ним она прибавляет появившийся в XX в. «волевой агностицизм»). В борьбе «этих направлений развивались философия и уголовное право на протяжении всей их истории, и во многом борьба эта не окончена и сегодня».
В результате автор приходит к несколько неожиданному (будем откровенны - и необычному для отечественной доктрины) выводу о том, что философские представления о содержании категорий «свобода» и «необходимость» не могут быть «экстраполированы на почву уголовного права». Надо отметить, что аргументация данного положения «размыта» в тексте самой работы. Тем не менее, в итоге автор формулирует два «ключевых» определения: свободы воли - как «автономно принятого решения человека выбрать из доступных ему ... один вариант действования и реализацию такого варианта» и собственно самого принуждения - как «внешнего воздействия на человека непреодолимой силы, третьих лиц или государства, подавляющего его свободу воли и вынуждающего его (или обусловливающего его выбор) действовать (бездействовать) в определенном направлении».
Обратим внимание на то, что С.В. Шевелева обоснованно говорит о том, что «поведение человека, имеющее уголовно-правовое значение, предполагается свободно-волевым до тех пор, пока не будет установлено обратное», т.е. свобода воли лица (от себя добавим - обладающего соответствующим возрастным признаком) обладает качествами опровержимой презумпции. И в этом смысле она является «предпосылкой» возникновения основания самой уголовной ответственности.
Также можно обратить внимание на успешное определение «места» свободы воли в объективных и субъективных признаках состава преступления. Так, автор правильно говорит об «объективном компоненте» свободы воли в деянии как доктринальном требовании характеристики деяния как обязательного признака объективной стороны. Соответственно, обстоятельствами, отрицающими свободу воли в «объективном компоненте», являются непреодолимая сила и неконтролируемые волей телодвижения.
Заслуживает внимания авторское рассмотрение «субъективного компонента» свободы воли. По мнению С.В. Шевелевой, свобода воли в наибольшей степени отражается в понятиях «субъективного» невиновного причинения вреда (ч. 2 ст. 28 УК РФ), вменяемости, ограниченной вменяемости и правиле об уголовной ответственности лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения. Особенно следует выделить суждение о том, что теория свободы воли позволяет разрешить проблему
о критериях «ограниченной вменяемости». По справедливым словам, если лицо, совершающее преступление, страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости, то (несмотря на данное расстройство) в его действиях «присутствуют объективный и субъективный компоненты свободы воли». Из этого следует, что речь может идти только об «индивидуализации ответственности».
Определенный интерес представляет рассмотрение юридического значения свободы воли потерпевшего лица, в первую очередь при наличии согласия потерпевшего на причинение ему вреда.
Нельзя не отметить суждение С.В. Шевелевой о том, что свобода воли в контексте стадий совершения преступления предполагает, что недоведение преступления до окончания по не зависящим от лица обстоятельствам означает «сохранение у лица только субъективного компонента свободы воли, в то время как необходимый объективный компонент отсутствует».
При рассмотрении проблем свободы воли в соучастии внимание автора сконцентрировано на понимании подстрекательства и исполнительства, на спорных моментах совершения преступления организованной группой либо преступной организацией (преступным сообществом), а также на эксцессе исполнителя.
Анализируя вопрос о свободе воли и наказании, С.В. Шевелева резонно утверждает, что назначаемое наказание должно быть потенциально исполнимым (чего, по мнению автора, нельзя сказать в отношении «кратных» штрафов). Кроме того, не исполняемое по уважительным причинам наказание «не может влечь для лица негативные уголовно-правовые следствия, в том числе замену более тяжким наказанием».
«Изюминкой» работы С.В. Шевелевой является рассмотрение проблемы свободы воли при освобождении от уголовной ответственности и наказания.
Понятно, что основное внимание было «приковано» к таким основаниям освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим и деятельное раскаяние. Однако, на наш взгляд, особую ценность представляют рассуждения о свободе воли при освобождении от ответственности по нормам-примечаниям к статьям Особенной части УК РФ (автор, следуя спорной традиции, продолжает их именовать «специальным освобождением от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием»). Вот здесь имеется определенное противоречие. Вначале автор безапелляционно говорит о том, что условием такого освобождения является «наличие у лица реальной возможности продолжать совершение преступления». Но через несколько страниц «поправляет» себя в том, что содержание
32
«объективного компонента» свободы воли при освобождении по нормам Особенной части УК РФ в отдельных случаях «ограничивается» самим законодателем, - действительно, для этого можно посмотреть хотя бы на примечание к ст. 206 УК РФ.
Однозначно следует поддержать позицию С.В. Шевелевой в том, что принуждение как обстоятельство, исключающее преступность деяния и предусмотренное ст. 40 УК РФ, характеризуется четырьмя условиями правомерности, относящимися к «источнику вызываемого поведения»: 1) объективная опасность принуждения; 2) наличность принуждения; 3) действительность (реальность) принуждения; 4) отсутствие «предшествующей» вины принуждаемого в создании ситуации принуждения. Рассуждения об отличии принуждения от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния (в первую очередь, от крайней необходимости), в целом строятся в соответствии с доминирующей в доктрине позицией.
Интересны рассуждения относительно того, что принуждение (с точки зрения отдельных составов преступлений) в Особенной части УК РФ может образовывать только способ совершения преступления, но не само общественно опасное деяние.
В общем и целом, положительно оценивая работу С.В. Шевелевой, считаем необходимым обратить внимание на некоторые спорные моменты.
Прежде всего, отметим категоричность утверждения о том, что «в уголовно-правовых категориях» (как и «в уголовно-правовом регулировании в целом») «диалектическое единство и борьба противоположностей свободы и необходимости не имеют функционального значения».
Да, сейчас модно отказываться от диалектики как философской концепции в целом и диалектического метода в частности. Существуют работы последнего времени, в которых совершенно серьезно «единственным достойным путем» развития правового знания объявлена ... метафизика [8, с. 69-70]. Однако не стоит «рубить с плеча»: диалектика прошла испытание временем и доказала свою состоятельность. Автор сама ведь говорит о противоположности свободы воли и принуждения в объективном и субъективном «компонентах», о взаимодействии этих компонентов (особенно ярко - при рассмотрении невиновного причинения вреда и положений ст. 40 УК РФ).
А разве в той же ст. 40 УК РФ свобода воли и принуждение не находятся «законодательно» в диалектическом взаимодействии (включая «единство и борьбу противоположностей») при формулировании оснований и пределов возможной уголовной ответственности принуж-
даемого лица? Думаем, что находятся, тем более, что сама автор совершенно справедливо считает, что «дихотомия свободы воли и принуждения не придумана философами, а порождена жизнью, опытом, практикой».
В «продолжение» этого замечания отметим, что С.В. Шевелева, исследуя развитие концепции свободы воли и принуждения в доктрине, заключает, что «в современных условиях» к названной концепции наиболее применима «конструкция агностицизма».
В философской литературе утверждается, что агностицизм - это терминология, существующая в философии, теории познания, теологии, полагающая принципиально невозможным познание объективной действительности через субъективный опыт. Также в агностицизме отрицается возможность доказательства или опровержения идей и утверждений, основанных на субъективных посылках. Иногда агностицизм определяется как философское учение, утверждающее принципиальную непознаваемость мира - так, по словам И. Канта, «человек никогда не сможет узнать, каков мир сам по себе» [9].
Непонятно, в каком ракурсе автор использовала термин «агностицизм» применительно к проблематике исследования, но, если следовать «классическому» пониманию агностицизма, потеряют значение все суждения, корреспондирующие к примерам из судебной практики (коих использовано более чем достаточно). Все же К. Маркс был более прав в том, что «сравнение нашего представления о мире с самим миром осуществляется в практической деятельности» и «успех нашей практики как раз и свидетельствует о том, что мы, в общем, имеем правильное представление о предметах и явлениях окружающего мира» [10, с. 116].
Рассуждая о свободе воли при добровольном отказе, С.В. Шевелева вполне справедливо говорит, что решение вопроса о признании отказа добровольным зависит от установления содержания субъективного и объективного компонентов свободы воли (по формуле: субъективный компонент - «не хочу», объективный компонент - «могу»). Поэтому (с позиции свободы воли) добровольный отказ можно выразить в формуле «не хочу совершить действие». Как следствие, становится невозможным признание возможности добровольного отказа в оконченном покушении.
Действительно, в таком покушении деяние уже совершено, но ведь в условиях неопределенного результата (учитывая временную корреляцию между деянием и возможным последствием) деятель может произвольно совершить «контрдействие», направленное на предотвращение последствий. И в этом плане более права судебная практика, признающая возмож-
33
ность добровольного отказа и при оконченном покушении. Правда, в ограниченных названной корреляцией случаях (имеется в виду широко известный случай из судебной практики, когда муж тайно (вместе с едой) дал яд жене, а спустя некоторое время - противоядие, в результате чего супруга отделалась «испугом». Суд первой инстанции признал его виновным в покушении на убийство, а вышестоящий суд применил норму о добровольном отказе).
Наконец, С.В. Шевелева, рассуждая о принуждении как обстоятельстве, исключающем преступность деяния, по существу соглашается с тем, что «непреодолимым» может быть физическое принуждение, «устраняющее наличие преступности деяния как признака объективной стороны состава преступления». Что касается возможности «непреодолимого» психического принуждения (например, при гипнозе), то автор считает, что «согласие подвергнуться гипнозу» следует рассматривать в рамках «проекции свободы воли» как «предшествующую вину» принуждаемого. А если впоследствии загипнотизированное лицо попросту обманули? А если гипноз в принципе не был добровольным (например, человека ввели в транс обманом)? Мнение автора однозначно: положения ст. 40 УК РФ в данном случае неприменимы. Только вот так и осталось неясным - почему?
Понятно, что гипноз не делает лицо невменяемым (отсутствует медицинский критерий, установление которого обязательно в силу ст. 21 УК РФ), но практически все психологи уверены, что гипнотическое воздействие может полностью подчинить виновному волю загипнотизированного человека.
Да и «классическое» психическое принуждение, например в виде угрозы причинения вреда близким, может совершенно парализовать волю причинителя вреда. Поэтому полагаем, что более правы те авторы, которые говорят о дефектности ч. 2 ст. 40 УК РФ и о возможности существования «непреодолимого» психического принуждения, полностью исключающего ответственность за причиненный вред (как это сделано в ч. 1 ст. 40 УК РФ). Тем более, что сама автор на странице 286 (правда, как-то неопределенно и косвенно) признает возможность непреодолимости принуждения, связанного с непосредственной угрозой угрожающего жизни насилия («по образцу» ч. 1 ст. 37 УК РФ).
Однако все приведенные замечания сформулированы в порядке научной дискуссии. Считаем, работа С.В. Шевелевой представляет собой важное и своевременное монографическое исследование, посвященное фундаментальной проблеме свободы воли в уголовном праве, способное внести самый серьезный вклад в поиски ее дальнейшего решения.
1. Эдельгауз Е.М. К вопросу о понятии свободы воли в уголовном праве // Правоведение. 1962. № 4.
2. Волженкин Б. В. Общественная опасность преступника и основание уголовной ответственности // Правоведение. 1963. № 3.
3. Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность // Правоведение. 1968. № 1.
4. Номоконов В.А. Проблема свободы воли в советском уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1974.
5. Начкебия Г.И. Проблема свободы воли в уголовном праве: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Тбилиси, 1976.
6. Яковлев А.М. Детерминизм и «свобода воли»: перспективы изучения личности преступника //Правоведение. 1976. № 6.
7. Шевелева С. В. Свобода воли и принуждение в уголовном праве: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2015.
8. Бочкарев С.А. Состояние уголовного права: «пороги» и «пороки» научного осмысления // Рос. журн. правовых исследований. 2015. № 1.
9. Философия: энцикл. словарь / под ред. А.А. Ивина. М., 2004.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М, 1955. Т. 20.
1. Edelgauz E.M. To a question about the concept of free will in criminal law // Jurisprudence. 1962. № 4.
2. Volzhenkin B.V. Public danger of the offender and the base of the criminal-liability companies // Jurisprudence. 1963. № 3.
3. Shargorodsky M.D. Determinism and responsibility // Jurisprudence. 1968. № 1.
4. Nomokonov V.A. The problem of free will in the Soviet criminal law: auth. abstr. ... Candidate of Law. Saratov, 1974.
5. Nachkebia G.I. The problem of free will in criminal law: auth. abstr. ... Candidate of Law. Tbilisi, 1976.
6. Yakovlev A.M. Determinism and «free will»: the prospects of studying person of offender // Jurisprudence. 1976. № 6.
7. Sheveleva S.V. Free will and coercion in criminal law: diss. ... Doctor of Law. Moscow, 2015.
8. Bochkarev S.A. Statement of criminal law: «limits» and «defects» of scientific understanding // Russian journal of legal studies. 2015. № 1.
9. Philosophy: encyclopedia dictionary / ed. by A.A. Ivin. Moscow, 2004.
10. Marx K., Engels F. Works. Moscow, 1955. Vol. 20.
34
