CC BY
197
И наконец, «Апокалипсис нашего времени». Неоднозначно название произведения: относится апокалипсис к характеристике событий или это тоже указание на жанр? Тогда дерзкий замысел уже предполагает особый тон самого вызывающего произведения В. Розанова.
В любом случае в «Апокалипсисе...» действует более жесткий конструктивный принцип: фрагменты с размышлениями, порой излишне публицистичные, прозаические, уравновешиваются, по замыслу автора, поэтическими текстами самого В. Розанова. Удельный вес стихотворений в прозе достаточно велик в произведении. В этом формальном единстве нет той органики, которая присуща «Уединённому», первому коробу «Опавших листьев». При этом неизбежно снижается и метафоричность жанра.
Примечание
1 «В себе и для себя» - термин Канта.
Библиографический список
1. БычковВ.В. Эстетика. Краткий курс. - М.: Проект, 2003. - 384 с.
2. Розанов В.В. О себе и жизни своей / Сост., предисловие, комментарий В.Г. Сукача. - М.: Моск. рабочий, 1990. - 876 с.
3. Розанов В.В. Полное собрание «Опавших листьев». Кн. 1. Уединённое / Под ред. В.Г Сукача. - М.: Русский путь, 2002. - 424 с.
4. Хосе Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры / Вступ. ст. ГМ. Фридлендера; сост.
В.Е. Багно. - М.: Искусство, 1991. - 588 с.
5. Шкловский В.Б. Гамбургский счёт: Статьи -воспоминания - эссе (1914-1933). - М.: Советский писатель, 1990.
6. Эко Умберто. Поэтики Джойса / Перев. с итал. А. Коваля. - СПб.: «Симпозиум», 2006. -496 с.
УДК 821.161.1
Котлов Александр Константинович
кандидат филологических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ak_kotlov@inbox.ru
СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА: ТРАНСФОРМАЦИИ, МОДИФИКАЦИИ ИЛИ МУТАЦИИ?
Автор статьи анализирует противоречивые суждения критиков и литературоведов о реализме как художественном методе, а также об изменениях, происходящих в русской реалистической прозе конца XX — начала XXI века.
Ключевые слова: художественный (творческий) метод, стиль, реализм, модернизм, постмодернизм, стилевые трансформации и модификации, генетические мутации.
К|к заметил один из современных исследователей, реализм как художественный метод «эволюционирует, обновляется и обнаруживает большую выживаемость в весьма различных социально-исторических условиях» [5, стб. 863]. Процессы развития реализма, его судьба в современной культурно-исторической ситуации все более привлекают внима-
Под термином «мутация» мы подразумеваем внезапные изменения наследственных свойств, приводящие от одного более или менее стабильного состояния к другому.
Н.В. Тимофеев-Ресовский Отчего бы это, - сказал Никита Иванович, - отчего это у нас все мутирует, ну все! Ладно люди, но язык, понятия, смысл!А? Россия! Все вывернуто!
Т.Н. Толстая «Кысь» ние литературоведов. Одной из последних попыток осмысления данной проблемы стала монография Л.Х. Насрутдиновой «Между реализмом и постмодернизмом: переходные явления в русской прозе конца ХХ века» (2010) [7], базирующаяся на таком определении современного состояния реализма, как постреализм, - термина, введенного в литературоведческий обиход бла-
© Котлов А.К., 2010
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 20101
годаря трудам Н.Л. Лейдермана ( прежде всего, его монографии «Постреализм: теоретический очерк», 2005) [см.: 4]. Однако по-прежнему вызывает множество вопросов процесс «эволюционирования» реализма. Один из принципиальных - стоит ли вообще говорить о реализме как таковом в пространстве искусства XXI века? По нашему мнению, да, безусловно стоит, так как, пытаясь дать определение новому этапу развития той или иной ветви современной литературы (часто совершенно далеких друг от друга), исследователи неминуемо обращаются к такому понятию, как «реализм»: гиперреализм, метареализм, трансметареализм, постреализм и т.д. Хотя при этом логика мысли литературоведов напоминает перефразированное блоковское признание о финале поэмы «Двенадцать»: «К сожалению, реализм». В лучшем случае - «И все-таки реализм».
В то же время если да и подобный разговор о реализме возможен, то каков характер указанных «эволюционных» процессов и каково направление тех перемен, что происходят «внутри» реализма? Главное для нас в данной статье - содержательно уточнить использование при характеристике процессов в современной русской литературе таких терминов, как трансформация, модификация и мутация.
Сам термин «метод» в литературоведении также имеет в последние годы далеко не однозначные оценки. Появившийся в советские годы, он нес на себе в какой-то мере идеологическую печать. «Заидеологизированность» его рассмотрел, например, Д.В. Затонский в предисловии к монографии с многозначительным заглавием «Реализм — это сомнение?» (1992). Известный исследователь закономерно увидел причину этого в уподоблении реализма в искусстве материализму в философии: «Поставив на “философское довольствие”, реализм в некотором роде призвали на действительную службу и нарядили в мундир с погонами» [3, с. 4-5].
Однако, на наш взгляд, в процессе анализа того или иного художественного феномена исследователь ограничит свой научный инструментарий, если бесповоротно исключит термин «метод» из своего лексикона. Поэтому, без сомнения, необходимо учитывать продуктивные итоги работ таких теоретиков, как Т. Л. Мотылева, А.Я. Эсалнек, И.Ф. Волков и др. Так, в определении последнего из названных исследователей, метод есть «тот или
иной тип духовно-практического опыта людей, творчески освоенный писателем в качестве первоосновы своего расширенного художественнотворческого воспроизведения жизни, в качестве абсолютного принципа, через призму которого писатель перерабатывает все, что оказывается в сфере его творческого восприятия» [2, с. 156]. Действительно, было бы странно, если бы художник (реалист, модернист, постмодернист - любой «ист») не имел подобный «принцип» (вызывает сомнение только определение «абсолютный», тем более в отношении современной литературы).
В качестве некой художественной универсалии метод рассматривает и С.Т. Вайман, который видит в нем «способ порождения художественной целостности - целостного человека», объемлющий всего художника, а не «какие-то специализированные участки его сознания». «Художественный метод - это весь художник в модусе метода. И метод - не просто инструмент, а вся полнота личности, реализующей себя при посредстве инструмента...» [1, с. 309]. «У творческого метода (определения “творческий” и “художественный” в данном случае рассматриваются как синонимы [см.: 2, с. 150]. - А.К.) - двойная ориентация: на авторском полюсе он - способ отбора фактов, на “фактическом” - способ отбора автора. Автор должен ощущать именно свою неслучайность, “отобранность” - избранность» [1, с. 235]. Художественный метод - это «способ преодоления именно всей жизнью жизни изображенной, частичной» [1, с. 262].
Однако чаще всего в работах последних лет фигурирует термин «стиль». Так, Т.Н. Маркова отталкивается в своем исследовании «формотворческих тенденций» в русской литературе 1980-х -1990-х годов от «идеи приоритетности стилевых явлений» в словесности данного периода [6, с. 12]. Но в любом случае стилевые трансформации (и именно о трансформациях можно говорить, если речь идет о стиле) основаны на тех переменах, что происходят в творческом методе. При этом мы учитываем те теоретические выводы, что говорят о диалектическом соположении метода и стиля, а именно то, что «метод определяет структуру художественного содержания, стиль -структуру художественной формы» [2, с. 163]. Или, как образно отметил С.Т. Вайман, «метод и стиль соотносятся (огрубленно) как причина и следствие» (подземные силы и ландшафт) [1, с. 286]; «стиль - мимика метода» [1, с. 287]. Не слу-
138
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2010
чайно А.Я. Эсалнек относит своеобразие метода к «стилеобразующим факторам» [9, с. 106]. Следовательно, после сказанного фраза «трансформация метода» будет звучать довольно странно, несмотря на то что в значении слова «трансформация» и заложено изначально значение превращения, но в нашем случае это в первую очередь будут перемены видимые, стилевые.
Столь же, на наш взгляд, не совсем удачным будет и использование в отношении внутренних процессов (курсив наш. - А.К.), происходящих в современной литературе, термина «модификация». Причем не только потому, что модификация есть прежде всего «видоизменение». Модификация в естественных науках, например, указывает и на новое состояние какого-либо твердого тела, выражающееся в изменении его физических, химических и механических свойств. Но именно состояние, а не процесс.
Если же обратиться к определению мутации, приведенному в эпиграфе статьи, то мы увидим: в генетике мутация - это именно «изменения» , притом «внезапные» [8, с. 234]. Некая «непредсказуемость» характеризует и развитие всей такой динамической системы, как современная литература, и реализма - как ее составляющей. Как отмечает Т.Н. Маркова, «ни одно из известных определений траектории литературно-исторического развития - линейное, циклическое, волновое, инверсионное - не отражает его специфику, так как его сущность предстает как нерегулярная, ненаправленная» [6, с. 3]. Мутации, как некие внезапные, непредсказуемые качественные скачки, думается, правда, еще не говорят о «ненаправлен-ности» движения литературы в потоке времени.
Кроме того, в генетике выделяют «хорошие» и «плохие» мутации. «В экспериментальной генетике для исследовательских целей под мутациями у разных объектов понимают, как правило, так называемые “хорошие” мутации, т.е. такие, которые более или менее альтернативно и четко отличаются от “нормы” и более или менее константно проявляются»; в то время как «плохие» мутации изменчивы и показывают «незаметные
или лишь слабо установимые отклонения признаков» [8, с. 80]. При изучении преобразований современного литературного процесса в целом
и, в частности, реализма, на наш взгляд, необходимо изучение именно «хороших» мутаций метода. А реалистический метод, как показывает время, в отличие от всех других методов, необычайно «мутабилен», то есть склонен к художественным мутациям.
Реалистический литературный «генотип» уже в начале ХХ века значительно отдалился от классической «нормы», еще более он изменился в последние десятилетия. Одна из задач современного литературоведения - определить основные качества этого нового «генотипа».
Библиографический список
1. Вайман С. Т. Неевклидова поэтика. Работы разных лет. - М.: Наука, 2001. - 479 с.
2. Волков И.Ф. Теория литературы: Уч. пособие для студентов и преподавателей. - М.: Просвещение, 1995. - 256 с.
3. Затонский Д.В. Реализм - это сомнение? -Киев: Наукова думка, 1992. - 280 с.
4. Лейдерман Н.Л. Постреализм: теоретический очерк. - Екатеринбург: УГПУ, 2005. - 244 с.
5. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Ред. А.Н. Николюкин, М.Л. Гаспаров,
С.И. Кормилов, А.Е. Махов. - М.: Интелвак, 2001. -1600 стб.
6. Маркова Т.Н. Современная проза: конструкция и смысл / В. Маканин, Л. Петрушевская, В. Пелевин: Монография. - М.: МГОУ, 2003. -268 с.
7. Насрутдинова Л.Х. Между реализмом и постмодернизмом: Переходные явления в русской прозе конца ХХ века. - Казань: Казан. гос. ун-т, 2010. - 140 с.
8. Тимофеев-Ресовский Н.В. Избранные труды / Под ред. О.Г. Газенко, В.И. Иванова. - М.: Наука, 2009. - 511 с.
9. Эсалнек А. Основы литературоведения. Анализ художественного произведения: Уч. пособие. - М.: Флинта: Наука, 2001. - 112 с.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2010
139
