CC BY
25
1 Almond G. А. А Discipline Divided: Schools and Se^s in
Political Science. Newbury Park, CA, 1990.
2 Сборник включает также разделы «Интеллектуальный процесс». «Общество», «Экономика», «Население и территория», «Взгляд со стороны». В них рассматриваются либо процессы, происходящие в смежных с политической мыслью областях (социология, демография, экономика, геополитика), либо наиболее общие проблемы - характер интеллектуальных процессов в России, специфика восприятия российской мысли за рубежом.
А.А.Казанцев СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ: МУКИ РОЖДЕНИЯ ПОЛИТОЛОГИИ ИЗ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Мыслящая Россия. Картография современных интеллектуальных направлений / Под ред. В.Куренного.
- М., 2006,
Анализ структурных составляющих политической науки является одним из традиционных занятий политологов (в качестве примера здесь можно привести классическую работу Г.Алмонда «Разделенная дисциплина: Школы и секты в политической науке»1). С другой стороны, для русской интеллигенции характерна постоянная саморефлексия (часто через издание различных идейных сборников, вроде знаменитых «Вех»).
Сборник «Мыслящая Россия» (особенно его второй раздел, «Политика» ) вполне может быть прочитан политологом в ракурсе проблемы отделенности профессиональной российской политической науки от общего контекста политической мысли русской интеллигенции. Поэтому сборник находится где-то посередине между двумя этими традициями.
В целой серии статей сборника содержится анализ «пространств» или «полей» интеллектуально-политического производства, интегрированных наличием общих базовых символов, картин мира и ценностей, соотносимых прежде всего с «большими идеологиями»: либерализмом, консерватизмом, «левыми» взглядами и национализмом. При этом читателя приятно поражает теоретическая фундированность анализа этих полей, придающая ему достаточно серьезную социологическую ценность.
Практически все статьи отличает пристальное внимание к подбору источников (печатных и электронных журналов, интернет-сайтов) и организационным формам существования тех или иных интеллектуальных парадигм (кружкам и клубам, сетевым структурам). Это придает работе большую прикладную ценность, так как приведенный материал позволяет политологам (прежде всего молодым) разрабатывать стратегии эффективной интеграции в соответствующие поля интеллектуально-политического
производства. Поэтому книга может внести определенный вклад в структурирование политической мысли.
Исходной проблемой сборника становится традиционный вопрос о русской интеллигенции как о единственном в нашей стране социальном слое - носителе знаний об обществе. Специфика социального слоя предопределяет и особый характер социально-политического знания.
Куренной В. Интеллектуал ы //Мыслящая Россия. С. 9.
4 Указ. соч. С. 8.
5 Указ. сои. С. 9.
См. также интервью с В.Радаевым (с. 35-46) и Б.Капустиным (с. 61-73).
6 Политическая теория. Беседа
с
Б.Капустиным
//
Мыслящая Россия. С. 61-73. 7 Куренной В. Интеллектуалы // Мыслящая Россия. С. 18. 8 Мифологемы знания. Беседа с С.Кордонским // Мыслящая Россия. С. 2735.
9 Куренной В. Интеллектуалы // Мыслящая Россия. С. 13.
10 См. в особенности: Дмитриев Т., Фетисов М. Левые // Мыслящая Россия. С. 94117; Ремизов М. Консерватизм // Мыслящая Россия. С. 117141.
11 Мифологемы знания. Беседа с С.Кордонским // Мыслящая Россия. С. 2735.
Интеллигенцию характеризует, во-первых, интегральное мировоззрение, неспециализированное знание об обществе. Подобное знание не укладывается в четкие границы дисциплин и субдисциплин социальных наук3.
Интеллигентность в России традиционно связана со специфическим стилем жизни, особыми морально-поведенческими кодами. Интеллектуальным продуктом русской интеллигенции становятся преимущественно проекты спасения России и мира, а не специализированное знание о мире политики.
«Существование такого интеллигента, однако, возможно лишь в определенном обществе - обществе, которое не слишком сложно. Если же оно движется в сторону нарастания функциональной специализации и, соответственно, дифференциации элементов, то фигура «интегрального интеллигента» испытывает кризис и начинает исчезать как социально значимый феномен»4. Таким образом, появляется слой профессионалов-интеллектуалов, постепенно заменяющий собой интеллигенцию. Одним из продуктов работы этого слоя становится политическая наука как разновидность специализированного знания об обществе.
Однако специфика современной России заключается в том, что процесс профессиональной дифференциации интеллигенции и становления слоя интеллектуалов еще не завершен. В связи с этим не завершен еще и процесс дифференциации политической науки от интегральной политической мысли5. В частности, следствием незавершенности такого перехода становится недостаточная дифференциация субдисциплин внутри современной российской политологии, а также (постепенно преодолеваемое) стремление к созданию дилетантских интегральных теорий6. Другой проблемой является недостаточная детальность политологического знания7 и его оторванность от социально-политической реальности .
С точки зрения авторов сборника Россия представляет собой одну из стран «подражательной модернизации»9. Русская интеллигенция заимствует на Западе способы понимания собственного общества; в результате эти интеллектуальные конструкции утрачивают свой исходный социальный контекст (деконтекстуализация теорий).
В связи с деконтекстуализациеи политического знания в России во многих статьях сборника ставится вопрос о соотношении политических идей российской интеллигенции и структур повседневности (традиционная проблема «разрыва» между «интеллигенцией» и «народом»)10. В результате российские интеллектуалы оказываются в положении не столько ученых, изучающих реальность, сколько в положении разработчиков проектов, зачастую заведомо нереалистичных.
Наиболее радикальная точка зрения высказана С.Кордонским11. Отечественные социальные науки, включая политологию, считает он, характеризует полное отсутствие какого-либо знания о реальных процессах в обществе. Экспертное знание нацелено на предложения по приведению реальности в соответствие с абстрактными схемами, без
12 Этот вывод
особенно хорошо просматривается в статье о левых -Дмитриев Т., Фетисов М.
Левые // Мыслящая Россия. С. 113.
13
Хестанов Р. Внештатный агент правительства // Мыслящая Россия. С. 7384; Кильдюшов О. Внешняя политика // Мыслящая Россия. С.
158-183; Ремизов М. Консерватизм // Мыслящая Россия. С. 117-141; Макаренко Б., Макаркин А. Либералы // Мыслящая Россия. С. 8494.
14 Политическая теория. Беседа с
Б.Капустин ым //Мыслящая Россия. С. 64. 15 Ремизов М. Консерватизм // Мыслящая Россия. С. 117-141; Макаренко Б., Макаркин Л. Либералы // Мыслящая Россия. С. 8494
готовности следовать каким-либо ограничениям. Специфической формой создания таких схем трансформации реальности становится обслуживание различных лоббистских интересов.
В результате резкого отчуждения научных и идеологических смыслов от смыслов повседневной реальности возникает проблема социальной маргиналъности российской социально-политической мысли в целом . Ее влияние на общество (например, через систему образования, взаимодействие науки и средств массовых коммуникаций, экспертные оценки) оказывается существенно меньшим, чем в странах классической западной традиции.
В условиях подражательной модернизации властные структуры в России также превращаются в механизмы преобразования социальной реальности на основе заимствованных и потерявших свой социальный контекст западных (модерных) институтов. Последние становятся не способами упорядочения уже существующих моделей социального поведения (имеющих своих реальных социальных носителей), а искусственно имплантированными государством учреждениями. Реальные социальные институты зачастую могут радикально не совпадать с этими учреждениями. Так для российской политической мысли возникает традиционная проблема соотношения
13
Власти и Мысли .
В статье Р.Хестанова «Внештатный агент правительства» анализируется специфический российский способ делегирования полномочий правительственными институтами политическим экспертам. В его рамках функцией экспертов оказывается прежде всего организация провокаций, проведение тайных информационных и пропагандистских операций. Таким образом, многие чисто экспертные (связанные со знанием о закономерностях общественно-политической жизни, с научным обеспечением проводимой политики) функции российских политологов практически не востребованы.
Отчуждение научно-экспертного знания в России от широкого социального контекста, по мнению Б.Капустина, ведет также к широкому распространению различных политтехнологий, понимаемых как способы радикальной перестройки массового политического сознания»14. В этом плане роль элиты экспертов-политологов как «наемных технических специалистов» на службе у властей является оборотной стороной потери ими контакта с обществом и социальной реальностью.
Морально-идеологические дилеммы и формы борьбы за ресурсы (получаемые благодаря «близости к трону»), складывавшиеся в различные периоды постсоветской истории, рассматриваются в статьях о либералах и консерваторах15.
Важной проблемой, поднимаемой в рецензируемом сборнике, является вопрос о соотношении глобального и национального интеллектуальных контекстов. С одной стороны, развитие глобальных сетевых связей по-прежнему обеспечивает распространение в России «модных» западных идеологических тенденций (различные варианты неоконсерватизма для либералов, альтерглобализм для «левых», движение
16 Политическая «новых правых» для консерваторов и т. д.). С другой стороны, теория. Беседа с существуют специфические для России формы интеллектуально-Б. Капустиным // политического производства, связанные либо с наборами Мыслящая национальных символов и идентичностей (особенно в случае Россия. С. 61-73. консерватизма и национализма), либо с особыми идеологическими конструкциями (советский марксизм-ленинизм).
17
Макаренко Б., Данное соотношение носит динамический характер, а
Макаркин А. эволюционные тенденции противоречивы. С одной стороны, Либералы // молодое поколение в большей мере интегрируется в глобальный Мыслящая Россия. контекст. С другой стороны, усиливается реакция на этот С. 84-94. глобальный контекст в форме либо его ре-интерпретации в соответствии с особенностями национальной культуры, либо более
18
Следует отме- или менее радикального и осмысленного его отторжения. Однако тить, что эта сложность со вписыванием в национальный контекст заключается тенденция в том, что этот последний, как отмечалось выше, сам в является значительной степени состоит из деконтекстуализированных достаточно теорий и институтов («западных» по происхождению). распространенной В интервью с Б.Капустиным16 указанные проблемы
среди стран поднимаются также в ракурсе развития современной российской «догоняющей политической теории, политической философии и политологии.
модернизации», Они выступают здесь как вопросы усвоения западных особенно, в политических теорий и создания собственно российской Латинской политической теории, преодоления традиционного противостояния Америке и в Азии. «западников» и «славянофилов», сторонников универсального и «уникально»-партикулярного осмысления политических процессов в России.
Сравнивая отечественную политическую мысль с ее зарубежными аналогами, авторы сборника отмечают специфический характер структурирования идеологических «полей» в России. Существенную роль в российском идеологическом поле играет неолиберальный дискурс, относящийся скорее к консервативной, чем к собственно либе-
17
ральной традиции .В то же вр ия в современной России существует тесное и довольно необычное для западной традиции взаимодействие между консервативной, левой и националистической идеологиями18. Здесь просматриваются даже элементы стабильного синтеза, уничтожающего своеобразие интеллектуальных полей этих трех больших традиций.
Можно также указать на просматривающийся в статьях книги целый ряд возможных способов пересечения, создающих комбинированные поля политико-идеологического производства (консервативно-националистическое, лево-националистическое, лево-консервативное, либерально-консервативное, лево-либеральное и т. д.). Последние будут при этом столь же несво дмы как к другим во мо жым по лм, так и к сво м структурным компонентам. Интеллектуалы, оказавшиеся в этих «гибридных» полях, получают преимущества от возможности социальной интеграции и диалога с целым рядом взаимоисключающих социальных групп и интеллектуальных парадигм. В то же время они всегда рискуют быть обвиненными в «беспринципности» (типичный пример 137
19 Случай такого синтеза, воспринимаемого как «беспринципность», - А.Про-А.Проханова ханов)19. рассматривается В более или менее латентной форме в статьях сборника
в статье: присутствует тезис о недостаточно диалогичном и даже во многом Малахов В. взаимоисключающем характере социально-политических идей Современный различного типа в современной России. Указанная тенденция русский оказалась глубоко укорененной в структуре знаний о социально-национализм // политическом мире. Если отсутствует внутренняя интенция к Мыслящая познанию социальной реальности, если существует достаточно Россия. С. 149. серьезный разрыв с этой обыденной реальностью, то политическая мысль вновь и вновь принимает характер непримиримой борьбы 20 Эта установка утопий.
особенно четко Во всех статьях сборника, посвященных анализу конкретных
просматривается идеологических полей, отмечается, что идеологи различных в статье о направлений («левых», «либералов», «консерваторов», консерваторах «националистов») практически не замечают друг друга. Между (Ремизов М. ними фактически не ведутся какие-либо детальные дискуссии, Консерватизм // имеющие референтом социально-политическую реальность Мыслящая сегодняшней России. Идеологи разных направлений уже заранее Россия. С. 117- «знают» истинные рецепты «спасения», а своих противников 141), однако в ла- воспринимают как носителей социального зла («агентов Запада» тентной форме или господствующих над миром «тайных сил» для националистов, содержится и в представителей сил разрушения для консерваторов, носителей сил других статьях. «реакции» и «застоя» для либералов и левых). В связи с этим даже существующие незначительные элементы диалога принимают характер взаимных изобличений в невежестве или лжи.
Современные российские консерваторы в принципе могут воспроизвести весь политический спектр России на основе своей символики и не нуждаются в диалоге с оппонентами из других идеологических лагерей. Этот вывод может быть распространен и на другие идеологические платформы20. Однако в этой недиалогичности по отношению к другим идеологиям лежит и угроза внутреннего распада и внутренней недиалогичности для каждой из идеологических платформ по отдельности.
Ведь если каждая из платформ может воспроизвести весь идеологический спектр внутри себя, то носители этих новых спектральных красок снова будут воспринимать друг друга как агентов социального зла. Следовательно, «враги» будут непрерывно воспроизводиться, а слабые внутренние коалиции внутри идеологий будут существовать лишь по отношению к врагам внешним. Таким образом, нормальная научная дискуссия, призванная выявить и детализировать истину, оказывается невозможной и внутри идеологических парадигм, а не только между ними.
Диалог «внутри» идеологических полей также приобретает характер «разоблачения», поиска «скрытых» врагов и отступников. Причем последние воспринимаются иногда (особенно на крайних полюсах политического спектра) как большая угроза, чем «открытые» враги (представители других идеологий).
Практически все идеологические поля политической мысли современной России, несмотря на наличие общих элементов в картине мира и общих ценностей, отличаются чрезвычайно высокой степенью 138
21
Особенно четко этот вывод просматривается в отношении левых сил (Дмитриев Т., Фетисов М. Левые // Мыслящая Россия. С. 113).
22
Дмитриев Т., Фетисов М. Левые // Мыслящая Россия. С. 114.
23 Это вытекает как из перечисленных выше особенностей
политической мысли в России (ее оторванности от мира повседневности, направленности на изменение реальности, деконтекстуализи-рованного характера), так и из особенностей структурирования социальных сетей российских интеллектуалов (их «сектантский » характер, недиалогичност ь, дуалистическая структура мировоззрения).
24 Килъдюшов О. Внешняя политика // Мыслящая
Россия. С. 163.
25
Мифологемы знания. Беседа с С. Кордонским // Мыслящая Россия. С. 27-35
21
дезинтеграции . Этому способствует, наряду с перечисленными
выше факторами, их идеологическая и интеллектуальная
22
размытость . В принципе любая отдельная сеть российских интеллигентов может воспринимать себя как единственного легитимного носителя «правильного» проекта переустройства общества23. Поэтому даже сходные по своим взглядам сети могут зачастую восприниматься не как союзники, а как ложные претенденты на «истинное знание». Данная тенденция особенно обостряется в связи с конкуренцией за достаточно скудные или достающиеся немногим ресурсы, связанные с близостью к властным структурам. Особенно четко эта тенденция проявляется в группах, относящихся к крайним полюсам идеологического спектра.
«Идеологическая война» напрямую сказывается на низком статусе экспертного политического знания. «Производимые идеологическими предпринимателями образы мира циркулируют в основном в узких кругах и напоминают скорее результат борьбы за упрочение собственной позиции в поле интеллектуального производства, чем непосредственно связанную с будущим страны ответственную работу национальной элиты»24.
Указанные выше проблемы, характерные для отечественной политической мысли в целом, все еще продолжают сказываться и на постепенно дифференцирующейся от нее политологии. Получаемые результаты часто недостаточно детальны, взаимоисключающи либо рассеяны по различным учреждениям и социальным сетям. В то же время площадки для научных дискуссий (и даже знакомства с исследованиями других ученых) недостаточно развиты25. Последнее связано как с недостатком ресурсов, так и с недостаточно высоким общественным статусом дисциплины.
В целом анализ, проведенный в различных статьях книги «Мыслящая Россия» позволяет сделать следующие выводы. Незавершенность процесса дифференциации профессиональной политической науки от интегральной политической мысли интеллигенции приводит в современной России к целому ряду негативных явлений. Последние проявляются прежде всего в специфическом содержании политологического знания (его отрыве от социально-политической реальности), недостаточно дифференцированной структуре политической науки и недостаточной самоорганизации научного сообщества. Это отрицательно сказывается на внешнем престиже политологии в глазах общества и государства, и на конкурентоспособности ее продуктов на внешних интеллектуальных рынках, и на объеме доступных для политологов ресурсов. В то же время долгосрочный процесс профессионального становления политической науки в России продолжается. В ходе этого процесса возможно постепенное преодоление отмеченных выше негативных тенденций, достигаемое путем углубления и детализации знаний о российском обществе.
